Текст книги "Он вёл двойную игру (СИ)"

Автор книги: Ариша Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Тогда иди собирайся, буду ждать в подъезде.

Волкова всё-таки пожалела, что не поцеловала его. Но продолжала вести себя так, словно ничего не происходило. Так будет лучше для всех. И для их дружбы тоже.

42

Автомобиль припарковался у школьных ворот, Гера посмотрела в зеркало, мизинцем закрасив губную алую помаду, подушечкой пальцев. Сестра сидела уткнувшись в телефон, с кем-то переписываясь, а я нервно вздыхала. Почему-то мне было волнительно идти в школу, ведь я не знала, что ожидать от школьников. Что могло ждать сестру и вообще? Вика, может и не подавала виду, но ей было страшно, ничуть не меньше чем мне. Мачеха пыталась вести себя, как обычно. Но мы все понимали, что прятались за масками. А может это было и к лучшему? Ведь вся эта жалость только причиняла невыносимую боль.

– Если вдруг что-то не так, – начала Гера, затем с волнением посмотрела на Вику. – Позвоните мне, хорошо? Я заберу вас домой, – закончила свой монолог.

– Всё будет хорошо, – неуверенно произнесла ей, и Вика опустила глаза. Сестра понимала, что она подвергалась обсуждениям и сплетням. Но я мысленно готовилась отбиваться, если нужно бить противных по лицу.

Как только мы отстегнули ремешки, и вышли с машины, мачеха не отрывала от дочери глаз.

– Гера, я позабочусь о Вике, – успокаивала женщину, она сжала крепко руль. Сестра поцеловала улыбнулась маме, и мы пошагали в школу.

Вика вцепилась в лямку своего рюкзака, когда же я оглядывалась по сторонам. Многие, кто знал нас, смотрели с интересом. Моё сердце забилось, как будто бы я совершила что-то ужасное. Нас не было две недели в школе. Эта неделя была последней перед осенними каникулами, и скорее всего школьники могли обозлиться на нас на то, что мы не посещали занятия. А может я просто себя накручивала?

– Вика, привет, – напротив сестры остановилась её одноклассница. Мне вдруг стало не по себе, а что если эта девчонка скажет что-то плохое?

– Привет, – промямлила моя сестра.

– Как себя чувствуешь? – неожиданно спросила.

– Да, нормально, спасибо…

– Сядем сегодня на английском вместе, я забыла учебник, – схватила её за руку. Вела себя так, словно ничего не знала. А может никто не в курсе?

– Конечно, – улыбнулась Вика, посмотрев на меня. Я понимающе кивнула головой.

– Иди давай, если что я на связи, – подмигнула сестре, когда же её за руку потащила одноклассница. Видимо, мы все зря переживали.

В классе мои друзья меня поприветствовали весьма дружелюбно. Особенно, Валентина, которая скучала по мне больше всех. Рыжеволосая девчонка накинулась мне на шею. И повисла на неё.

– Тоси-и-ик! Ты вернулась, – пропела Громова, на что я похлопала лишь по её руке.

– Тише-тише, задушишь, – усмехнулась я. Одноклассники засмеялись. Никогда ещё наш класс не был таким дружным. Со мной даже заговорили те, с кем мы и не здоровались никогда в жизни. И это меня удивило больше всего. Что за эти две недели произошло? Как будто я пришла в чужой класс или вообще в другую школу.

– Эй, ты же здесь самая адекватная, – подошла после химии к Кате, она оторвалась от учебника.

– Ну допустим, – проговорила моя приятельница. Я присела рядом.

– Скажи… а вы в курсе… ну… – не смогла набраться смелости спросить у неё об этом.

– О чем именно? – приподняла она идеально накрашенную бровь.

– Почему меня не было в школе… То есть…

– Тонь, ты слишком паришься, я тебе скажу, – захлопнула перед своим носом книгу.

– То есть? – спросила у неё, явно не ожидая от неё таких слов. Мы вообще с Катей меньше всех контактируем, хоть и начали дружить.

– Пойми… – тихо произнесла она, посмотрев по сторонам. Нас не подслушивали. – Мне, как и остальным в нашем классе всё равно из какой ты семьи. Кто твой папа или же что твоя сестра была…

– Я поняла, не продолжай, – остановила девушку.

– Так вот. Не зацикливайся на этом, тебя может подобное лишить каких-либо сил. Ботаничка ты или нет. Депутат твой отец или работник свалки. Есть ли у тебя мама, прости, за эти слова. Не важно. Главное, ты человек, с которым нам всем хорошо.

От такой речи я была ошеломлена. Нет, что-то точно случилось в школе.

– Твоя сестра неплохая девочка, – добавила со стороны одноклассница. Всё же нас подслушивали. Это была Нина Черкасова, уж от кого, но от самой красивой девочки я не ожидала услышать подобное. С ней у нас вечная война по учёбе. Она горит поступить в медицинский институт, поэтому зубрит в поте лица, а мне достаточно раз прочесть, чтобы запомнить всё. – К тому же Никита Вла… – пыталась что-то сказать, и остановилась.

– Никита Владимирович? – изумилась я, переспросив. – Что с ним не так? – Почему-то мне стало интересно.

– Черкасова, дебилка! – прикрыла рукой глаза Катька.

– Что происходит вообще здесь? – спрашивала теперь уже у подруги. Мне не показалось. Они все были странным.

– Понимаешь, наш классный руководитель, ну… – замялась шатенка, когда же я не выдержала и схватила за плечо подругу.

– Кать, что блин происходит? Я ведь вижу, одноклассники ходят, как шелковые.

Девушка убрала от себя мои руки.

– Никита Владимирович поднял на уши всю школу. Директор собрал нас в актовом зале, и со всеми провели беседу, – созналась подруга. – Ты не переживай только, наш руководитель хотел, как лучше.

Я стояла, как вкопанная и смотрела на своих одноклассников. Значит Зайцев сделал это для меня и Вики? Чтобы над нами не смеялись. Получается, он предотвратил буллинг.

Это благородный поступок для того, кого я обидела своим каким-то недостойным поведения.

Я сорвалась с места и выбежала из класса, неслась по коридорам, заглянула в учительскую, в класс, и даже столовую. Его не было нигде, и я сообразила выйти на улицу. Без одежды. Меня словно кто-то подтолкнул к нему. Этот человек вел себя достойно, несмотря на то, что я насмехалась над его чувствами.

Как и предполагала, он стоял в курилке, за школой. Со рта дымилась сигарета.

– Антонина! – удивился мужчина, чуть не подавился дымом, а на его темные волосы падал снег. Меховой капюшон в маленьких снежинках. Вновь, моё сердце заволновалось. – Ты чего без куртки? – обеспокоено спросил, выкинув на землю сигарету.

– Никита Владимирович, вы много для меня делаете! – возгласила я, пытаясь перевести дыхание. – Одноклассники Вики и мои, они…

– Ты замерзнешь, – подошел ко мне он, накинув на плечи свою куртку, которая горячо согревала спину. Он был в светлой водолазке, на лице виднелась темная щетина. Его губы расплылись в мягкой и теплой улыбке. Почему-то мне захотелось ответить тем же.

Как же мне было сейчас стыдно за свои мысли, но у меня возникло желание поцеловать мужчину. Почему я этого захотела? Также было и с Лёшей. Мне стало страшно. Кажется, я действительно запуталась в своих чувствах. Сердце не может разобраться: она разрывается между двумя мужчинами. Это последствия переходного возраста или же гормоны? – Тоня, я вынужден был рассказать обо всем. Было достаточно свидетелей в тот день.

– Я всё понимаю, Никита Владимирович…

– Дети отнеслись ко всему с пониманием. Наша медсестра всё аккуратно рассказала об этом. Всё будет хорошо, – успокаивающе говорил мне, а я смотрела в его зелёные глаза и понимала, что потихоньку растворяюсь. Зайцев и впрямь хороший человек. Зачем на него гонит Лёша, не понимаю я эти мужские разборки. И я нравлюсь ему. Он снисходителен со мной. Что мной движет не могу понять, но я неосознанно отрывая носочки от земли, и тянусь к учителю. Никита Владимирович всё понимает, и даже не пытается меня остановить, что подталкивает меня на безумие. Я целую его размазано в губы, еле касаясь к уголкам. И понимаю, что совершаю большое преступление.

– Ой, – тут же опомнилась я, прикрывая руками лицо. – Я не хотела, – только и произношу, как можно скорее покидаю это место. С моих плеч падает его куртка, и я пряча в ладонях своё лицо позорно сбегаю.

Что же я сделала, чёрт подери! Я поцеловала своего классного руководителя, учителя истории и врага Лютого.

Недавно же я мечтала поцеловать Лёшу, но хорошо, что вовремя опомнилась. Я хочу сохранить наши с ним дружеские отношения…

43

Оставшиеся дни до каникул Никита Владимирович пытался со мной поговорить, но я ловко пряталась за подругами, одноклассниками. Мне просто было невыносимо стыдно, смотреть ему в глаза и говорить. По ночам мне снился наш поцелуй. Эпизод ночью менялся: то его целовала я, то он меня. Всё происходило в разных местах, даже было в квартире у Лютого. Мой месье все эти дни по минимуму загружал, он был загружен работой. Находясь с ним в одной квартире, чувствовала перед собой вину. Ведь однажды, мы обещали друг другу что не будем врать. Мне казалось, что совершила что-то ужасное, что могло обидеть Лёшу, и поэтому держала рот на замке.

И, вот, прозвучал последний звонок перед осенними каникулами. Валентина, по такому случаю решила собрать нас в кафе. Катя, Валя, Вадим и я выбрали самое светлое местечко в уютном кафе. Здесь пахло конфитюром, пирожными и свежим кофе.

– Я угощаю всех, – выдал Синицын.

– Ого, да ты прям завидный жених, – хохотнула брюнетка. – По какому случаю такая непредвиденная щедрость? – покосилась на рыжеволосого друга.

– Ну как же… Разве мы не друзья? – улыбнулся он, почесав затылок от смущения. – Выбирайте, не стесняйтесь. Это в честь нашей дружбы. Уж не думал, что начнем дружить, – Валя, сидевшая рядом, толкнула его в плечо. Мы с Барановой переглянулись.

– Вадим, на нас все смотрят, – произнесла она, немного покраснев.

Кстати, сегодня эти двое ведут себя так, словно впервые встретились за свою жизнь. Каждый раз, встречаясь взглядами краснели, и странно хихикали. Катя это заметила тоже.

– Чего это вы голубки, тут заворковали? – послышался голос, подходящего к нашему столику парня. Это был человек, выше Синицына на голову. В дранных джинсах и в американской куртке с буквой «L». Русые волосы в виде «иголок», как у ёжика торчали в разные стороны, цвет его глаз был похож на мой, только светлее, и немного отдавай голубым оттенком. С ним мы были не знакомы.

– Мусик! – подорвалась на ноги Баранова и кинулась к нему на шею. – Ты как здесь оказался?

– Синицын пригласил. Сказал есть новость какая-то, – приобнял за талию свою девушку и смачно поцеловал в губы, меня настигло дежавю, как я недавно, случайным образом поцеловала Никиту Владимировича. Тут же покраснела от картины, что вспомнила. Мысли не хотели отпускать учителя. Что я делала не так? Почему вела себя так глупо?

– Тонь, вы ещё не успели познакомиться, это мой любимый мужчина Артём.

– Приятно познакомиться, – кивнула головой, он ответил тем же. – Что у тебя за новость? Выкладывай давай! – пыталась я отвлечься от раздумий про Никиту Владимировича, обратилась к Вадиму.

– Знаете, мне с вами хорошо. Вы классные ребята. Каждый по своему, – неожиданно красиво заговорил Вадим. Мы удивились от его интонации в голосе. Звучала нотка грусти. – Благодаря нашему классу я обрёл друзей и любимого человека…

– Погоди, Синицын, ты хоть подыхать не собираешься? – хохотнул парень Катьки, который присел рядом со своей девушкой. Вадим выдавил грустную улыбку.

– Вадим, что случилось? – настороженно спросила Громова. Подруга заметно нервничала.

Рыжеволосый парень перевёл взгляд на Валентину, и протянул свою ладонь к её щеке. Он смотрел в её глаза так, будто готов был расплакаться.

– Прости меня, Валя, – зачем-то извинялся перед Громовой. – Сегодня я вас собрал по случаю моего отъезда, – молвил он.

– Ты куда-то на каникулы собираешься? – спросила Екатерина, сжав в кулак руку. Между ними явно что-то происходило.

– К сожалению, моего отца повысили, и мы собираемся в Питер на постоянное место жительство, – опустил свой взгляд, словно был виноват в чём-то. Катя не смогла контролировать свои эмоции, из глаз выступили слёзы, и она поднялась на ноги и убежала.

– Ка-а-ать! – следом за ней отправилась я. Синицын заметно нервничал.

– В смысле чувак, мы же только подружились, – последнее услышала я от Артёма, и вместе с Громовой отправилась в уборную. Лезть в душу я не стала к ней, подождала пока она перестанет плакать. С ресниц потекла тушь, она начала умываться в раковине.

– Тоня, но почему всё именно так. Почему жизнь не справедливая? – говорила мне, а я молча слушала. – Мне впервые так сильно понравился парень, а он…

– Погоди, ты про Синицына говоришь? – изумилась я.

– Да, я люблю его, Тоня, – продолжила она плакать, при этом уже смыв всю косметику. – Ты не знаешь, но мы даже поцеловались. Это был мой первый поцелуй.

– И его тоже, – вздохнула я, зная о друге детство совершенно всё.

– Как мне теперь быть, Тоня, я не переживу это… – уткнулась в моё плечо, на что я обняла подругу.

– Понимаешь, Катенька, жизнь – вообще штука странная. Ты никогда не знаешь что ожидать судьбы-злодейки. Может тебе поступать в Питер нужно будет? Если ты хочешь быть с ним рядом. Здесь меньше года осталось. Никуда твой Синицын от тебя не денется. Я его знаю, он не испорченный парень, – молвила я, погладив подругу. – Мы с ним с садика знаем друг друга.

Она меня молча слушала, и крепко обнимала.

44

Валентина пришла в себя, и мы вернулись к столику. Атмосфера была напряженной. У всех такие лица были, как будто все потеряли в один день хомячка.

– Валь, – встал он на ноги. Девушка выдавила грустную улыбку.

– Не надо, Вадим. Всё хорошо, – молвила девушка, но тот схватил её за руку.

– Валечка, я не договорил. Ты не дослушала меня.

– О чем это ты? – захлопала ресницами.

– Родители квартиру нашу не продают. Я приеду летом, буду поступать здесь, в столице, – протараторил на одном дыхании тот.

– Ну ты дебил, нет? – ударила ему подзатыльник я.

– Ты чего дерешься, Волкова? – взвыл тот, отвлекаясь на меня.

– Договорить сразу не мог? Обязательно нужно было нас расстраивать? – сложила руки на пояс. – Тоже мне король драмы! – присела недовольная за столик.

– Между прочем, Тоня права. Мог же и сразу сказать, – вздохнула с неким облегчением Катя. Артём ему что-то тоже сказал «ласковое», да и на «французском». Громова повеселела. – Ну и давно у вас отношения, голубки? – спросила брюнетка, после Синицын посмотрел на свою девушку.

– Уже, как вторую неделю, – проговорил.

– Ну ладно, Волкова не в курсе была. Мне же рассказать можно было, – обиделась Катька, сложив перед собой руки.

– Вот, обидели моего Зайца, – покачал готовой русоволосый парень, утешительно поцеловав свою девушку в щеку.

Было неловко одиночке находиться среди двух влюбленных парочек.

– Новости с переездом неожиданными стали на днях и для меня, – признался друг. – В качестве компенсации, заказывайте всё, что захотите, – он приобнял Валю.

– И когда уезжаешь? – спросила у него я.

– В следующую пятницу.

– Так скоро! – расстроилась Громова, но мы понимали всё. Не стали наглеть, и быстренько покончили с десертами. Решили оставить наедине рыжеволосых.

– Давайте ещё раз соберемся! – предложил Вадим, когда же его на его руке повисла Валька.

– Конечно, – согласился Артём. – Забухаем с тобой.

Я посмеялась. Это он предложил выпить правильному мальчику. Серьёзно?

– Не пью, – выдал тот.

– Запьёшь, – его шею обхватила крепкая рука Артёма.

– Не приставай к нему, пошли уже! – приказала Катька. – Хорошо вам погулять.

– Тоня, тебя может домой отвести? – предложил парень в бомбере.

– Спасибо, я сама дойду, – отказалась я, слегка смутившись.

– Не бойся. Артём не кусается, – хохотнула Баранова.

– Да нет, у меня просто ещё одна встреча назначена, – обманула друзей. Мне срочно нужно было рассказать обо всем Лёше. Про Синицына, про мой поцелуй. Обо всем. Я не могла скрывать больше ничего. Все эти дни носила с собой страх. Как будто я бы предателем. Хоть и думала об Зайцеве, но не могла больше молчать.

– Тогда давай подкинем тебя. Говори адрес, – любезно предложил Артём.

Что же пришлось сказать адрес. Водитель из Артёма был вполне себе хорошим. Меня высадили возле соседнего дома. У Лёши по пятницам короткий день. Мне было волнительно подниматься на нужный этаж. Мне было страшно. Я не знала, что можно было говорить об этом. Но мне было почему-то перед ним стыдно. Нужно объясниться за тот вечер, и рассказать о появившихся чувствах к Никите Владимировичу.

Дверь квартиры не была заперта на замок, чему я удивилась, вошла на порог и увидела девушку, которая снимала свою водолазку и оставалась в одном бежевом бюстгальтере. В это время Лютый схватил из вешалки женскую куртку, вручив ей в руке, вытолкал за дверь. Это было странно, его совсем не смутило, что она была без одежды. Почему он так холоден?

– Лёша, я не вовремя, – посмотрела я на девушку, но он захлопнул за мной дверь. Он был озадачен и подавлен.

– В самый раз. Раздевайся и проходи, – пригласил в дом. Это не тот Лёша которого я знаю.

45

Сегодня у Ефимова был короткий день, но он уехал с работы ещё раньше, начальство было в отпуске. Весь день его звонками по мелочам беспокоил Левин, пришлось отключить телефон совсем. Тоня сказала, что может не придти, мол решили собраться с друзьями. Она вообще была в последнее время сама не своя. Что-то опять видимо в семье случилось. Лютый не давил малышку, будет желание, сама расскажет.

Приняв в ванну, выпил баночку пива, кот сидел с ним в комнате и грелся. Давно он так не расслаблялся. А ещё он всё чаще ловил себя на мысли, что ему с каждым днём Тоня нравится ещё больше. Но нужно было объективно смотреть на всё это, и стараться отгонять такие мысли от себя. Она ему как младшая сестрёнка, не более.

Водные процедуры подарили парню релакс и смыл с себя напряжение трудового дня. На кухне съел последний кусок пиццы, и собирался лечь спать в зале, под бурчание телевизора. Но сомкнуть глаза не получилось, кто-то позвонил ему в дверь. Он накинул на себя футболку со штанами, и не подозревал каким интересным гостем может оказаться пришедший. Вообще он думал, что Левин притащил свою задницу, не посмотрел в глазок. Но когда открыл дверь, был просто шокирован. Не ощутил ни радости, ни горечи. Он просто смотрел на девушку, которая по росту была почти сто семьдесят пять сантиметров. Накрашенные в красный цвет губы, расплылись в улыбке.

– Лёша! – промолвила она, кинувшись к нему на шею. – Значит, ты и правда ещё в городе.

Она плотно прижималась к его телу, но он ничего не чувствовал. Словно, бревно, не подавая никаких признаков жизни. Его руки были на уровне швов штанов. Ему было отвратно даже прикасаться к ней.

– Что ты здесь делаешь? – холодным тоном спросил брюнет, хотя его не беспокоило то, что она делала в Москве. Его волновал вопрос: как она узнала где он живет?

– Могу я снять куртку? – спросила у него осторожно, как только он отстранился от неё.

– Нет, проваливай прочь! – сказал ей грубо, но она, будто не слышала его, и начинала снимать с себя одежду. Что здесь чёрт подери происходило?

– Нам нужно срочно поговорить, – выдала она.

– Ты оглохла за эти года? Я говорю, вали отсюда! – грубо схватил её за руку.

– Я хочу всё вернуть! – воскликнула она, и Ефимов был изумлен, отпустил её. Что может быть хуже: когда твои чувства растаптывают под ногами, разбивают сердце и уходят к другому человеку.

О том хотел ли он вернуть всё, уверен точно – нет.

Пока он пытался опомниться, эта падшая женщина снимала с себя куртку, вешала на тремпель, и стащила водолазку. За это время она сильно похудела. У неё даже торчали рёбра.

– Прости меня, – шла на него короткостиженая брюнетка, а он делал шаги назад. К его счастью распахнулась дверь, и он опомнился окончательно. Антонина замерла на проходе, её серые глаза, стали ещё больше.

Ефимов схватил куртку незваной гостьи, вручил ей в руки, и так как она есть, вытолкал из квартиры.

– Лёша, я не вовремя, – испуганно произнесла Тоня, собираясь дернуться, чтобы уйти, но Алексей прошел мимо брюнетки и закрыл за ней дверь. Парень выглядел задумчивым, и немного злым.

– В самый раз. Раздевайся и проходи! – приказным голосом сказал, уходя в соседнюю комнату.

Волкова замялась, не знала что в таком случае делать.

– Точно всё хорошо? – крикнула ему девушка.

– Да!

– Уверен что не помешала? – пристала к нему с вопросами.

– Уверен, – вернулся он с кружкой, и таблеткой против головной боли. Он запил лекарство.

– Та девушка… – указывала на дверь Тоня.

– Не обращай внимание, эта новая соседка. У неё осеннее обострение, – покрутил у виска пальцем. – Так чего не раздеваешься? – спросил у девчонки.

– Лёш, знаешь… У меня к тебе будет серьёзный разговор, – выдала Тоня, но Ефимов никак не отреагировал, ведь не догадывался что именно ей понадобилось от него.

– Хорошо, только ты пройди. Чай попей, – зазывал к себе в квартиру.

– Да какой там чай… – опустила голову. – Лёш, я хочу признаться кое в чем. Это важно.

Брюнет непонимающе почесал макушку. Что она успела уже натворить?

– Помнишь, мы как-то говорили про ложь… – начала она.

– Ну, допустим… – начал уже подходить к школьнице.

– Так вот, – неуверенно промямлила. – Не суди строго. Я не специально, правда. Так вышло! – подняла голову и кинулась к его футболке и пальцами вцепилась, спрятав своё лицо. – Я чувствую себя подлецом…

– Ты достала ходить вокруг до окало. Что ты сделала?

– Я поцеловала… Никиту Владимировичу. Кажется, он мне нравится! – зажмурила глаза от страху. После этого он точно возненавидит её. – Обещай мне, что простишь меня за это. Не станешь злиться, и мы не прекратим общение? – молвила девушка, но Лютый молчал.

Он испытывал обиду. Ему хотелось ей сейчас врезать. Этой маленькой девочке, по её миленьком лицу. Раскидывалась своим первым поцелуем, как бог знает что. Он хотел на неё наорать, сказать что тупица. Но не стал. Он вообще находился в ступоре. Его сердце заколотилось. Он занервничал.

– Почему молчишь, Лёша? Ты меня возненавидел? – спрашивала у него, уже со слезами на глазах. Девушка испытывала разочарование и страх. Она не понимала сейчас саму себя. Нравился ли ей Лёша тоже, или она путала дружбу с любовью?

– Ясно всё, – парень отодвинул от себя девушку. – У тебя тоже осеннее обострение, – спрятал своей рукой лицо, у него возникло желание расплакаться. Снова этот Самурай обогнал его. Что за чёрт!

– Ты не злишься? – спрашивала аккуратно у него.

– На дураков грех злиться, – нервно расхохотался, а затем протянул девушке ладонь. Она вытерла слёзы и не понимала что от неё хотели сейчас. – Верни ключи от квартиры, – его голос изменился, стал жестким и одновременно холодным.

Тоня испугалась, что больше не сможет иметь такую возможность приходить к Лютому домой. А как же его слова, что это её второй дом? Почему он так резко изменился?

Его глаза впервые смотрели на неё так, как будто бы он презирал её.

Она дрожащими руками вынула ключи и кармана и вернула хозяину.

– Как же мне теперь быть с долгом Стаса?

И это всё что её сейчас заботила?

Он грубо схватил девушку за рукав и вывел к подъезду. Тоня оказалась вышвырнутой следом и за темноволосой девушкой, что уже стояла в одежде.

– Ходят здесь всякие! – выдал Ефимов, одарив Тоню холодным взглядом. – Ещё раз увижу кого-то из вас в моё подъезде пеняйте на себя! – с грохотом закрыл дверь. И Волкова расплакалась, когда же другая девушка, как можно скорее спустилась вниз.

Кажется, это и есть их конец.

Не стоило было всё же упоминать в разговоре Самурая.