Текст книги "Печать Индиго"
Автор книги: Арина Теплова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Казанская губерния, Астрахань, 1717 год
(Великая Тартария, Астрахань, 7225 лето С.М.З.Х)
Июнь, 14.
Утро едва занималось, и прохлада еще наполняла окружающие поля и леса. Пришпоривая резвую кобылу, Слава старалась нагнать Гришу, который скакал чуть впереди. Девятнадцатилетний юноша был всего двумя годами старше девушки. Темно-каштановые вихры Гриши трепал ветер, бивший ему в лицо, и его худощавое жилистое тело смотрелось весьма гармонично на крупе поджарого резвого жеребца. Слава, так же ощущая свежие порывы ветра от бешеного темпа скачки, чувствовала, что ее душа просто ликует от неведомой доселе радости и счастья. Девушка обожала прогулки верхом на Ласточке, так завали ее кобылу буланой масти. Эту лошадь, еще два года назад, подарил ей отчим, Тихон Михайлович Артемьев, в доме которого они жили вместе с матушкой.
Тем страшным августом, когда они простились с Яриком и Романом, Мира и Слава долго скитались по пыльным дорогам, ища пристанище. Зиму они провели в Уфе. Однако Мира помнила, как душа Романа перед отходом велела им с дочерью следовать на юг страны, ибо только там, они с малышкой могли бы укрыться от Темных. Уже весной 1707 года Мира и Слава добрались до далекой прибрежной Астрахани.
Именно здесь, на четвертый день после приезда, на рынке Мирослава случайно повстречалась с одним из местных дворян, который занимался рыбным промыслом. В тот день Мира, совсем не имея денег на пропитание и, оставив малышку Славу в грязном хлеву неподалеку от причала, пыталась устроиться на службу в лавку местного бакалейщика. Толстый неприглядный лавочник ни в какую не хотел брать на работу Миру, уверяя, что ему нужен молодой расторопный парень, а не баба. Мира же почти молила о том, чтобы он сжалился, и была готова выполнять любую работу, даже просто за еду.
Лавочнику же не нравились ее молодость и красота, и он утверждал, что все покупатели будут пялиться на молодую хорошенькую бабу, а не на товар. Мира пыталась уговорить бакалейщика, но тот был не приклонен. В какой-то момент, не выдержав, Мира сняла со своей руки старинный серебряный браслет и попыталась отдать его лавочнику, чтобы купить хотя бы немного хлеба. Непосредственно в этом момент, в лавку вошел местный астраханский дворянин, Тихон Артемьев. Вмиг оценив ситуацию и привороженный прелестями Мирославы, Тихон Михайлович заплатил с лихвой за буханку хлеба, гречу и рыбу, и отдал их молодой женщине. Хотя Мира и была одета очень бедно, но Артемьев сразу же разглядел ее невероятную красоту и соблазнительную женственность.
Артемьеву было чуть более сорока лет, моложавый плотного телосложения, он слыл весьма справедливым спокойным хозяином, благочестивым человеком и имел добрый твердый нрав. Предки Тихона Михайловича происходили из астраханских князей. Он имел обычную русскую внешность: широкую кость, здоровое телосложение, русые волосы вкупе с голубыми глазами и тяжелую поступь.
Будучи одним из богатейших дворян Астрахани, он имел во владении несколько собственных речных судов, на которые нанимал работников для ловли рыбы, а также для перевозки по Волге различных товаров из Черного в Каспийское море и обратно. Артемьев овдовел довольно рано, и до этого времени даже не помышлял о новой женитьбе. Он жил на широкую ногу своим большим двором на главной улице Астрахани, имел в своем распоряжении около двухсот служивых людей и слуг, большой конюшенный двор, и состоял в городском совете города. Вместе с ним в его усадьбе жили и его взрослые сыновья, Федор и Семен, которым Артемьев подыскивал богатых достойных невест.
Мирославе в то время исполнилось всего двадцать шесть лет. И молодая прелестная вдова кузнеца из Тобольска, как она представилась Тихону Михайловичу, произвела сильное впечатление на Артемьева и мгновенно овладела его сердцем. В тот же день Артемьев направился провожать Миру до того самого хлева, где она оставила маленькую дочь.
Едва увидев светловолосую худенькую девочку с чистыми золотыми глазами, сидящую на грязной вязанке соломы, Тихон властно настоял на том, чтобы Мирослава с дочерью немедленно переехали в его усадьбу. Пообещав молодой женщине место экономки в своем доме, Артемьев поселил Миру с дочкой в уютной просторной горнице в гостевом доме, который стоял чуть в стороне от главного деревянного терема, где жил Тихон с сыновьями.
Мира согласилась остаться в усадьбе и начала выполнять обязанности старшей над слугами и быстро завоевала уважение и любовь дворни. Молодая женщина никогда не повышала голос, была приветлива и добра, но ее внутренняя сила считывалась служивыми людьми, которые жили в усадьбе. Вскоре слуги начали подчиняться ей беспрекословно, так как ее взор – чистый мерцающий – завораживал, и окружающие люди невольно пытались ей услужить и даже угодить. В ответ Мирослава хорошо относилась к простым людям и постоянно помогала им или добрым советом или прося за них перед Тихоном Михайловичем. Свои первые жалования Мира почти все раздала бедным семьям рыбаков, которые жили в соседней деревне и состояли на службе на рыболовецких судах Артемьева, лишь немного оставляя денег для того, чтобы приобрести новую одежду для себя и Славы. Ее малышка тоже ни в чем не нуждалась и пока матушка занималась хозяйственными делами, девочка с удовольствием играла с простыми ребятишками слуг или ходила на реку Волгу, в которую влюбилась с первого взгляда, едва увидела в первый раз.
Не прошло и пары месяцев, как Артемьев безумно влюбленный в Мирославу, и за это время распознавший ее добрый, тихий и уживчивый нрав, начал настойчиво склонять молодую женщину к замужеству. Мира не любила Тихона Михайловича, поскольку до сих пор тосковала по своему покойному мужу Роману, который так рано ушел из жизни, оттого, поначалу отказала Артемьеву. Однако Тихон не собирался отступать. Подарками, упорством и нежным отношением ему все же удалось умолить нежное сердце Мирославы и, спустя год, она дала свое согласие. Счастливый Артемьев уже через месяц обвенчался с молодой женщиной, и она стала полновластной хозяйкой усадьбы. А ее маленькая дочь Светослава – приемной дочерью Тихона Михайловича.
С той поры, Артемьев не чаял души в своей молодой жене, которая была на семнадцать лет моложе его, баловал ее и лелеял. Поначалу, Мирослава решилась на союз с Тихоном только из-за Славы, потому что понимала, что они с дочкой не могут постоянно скитаться и должны найти новый дом, и относилась к Артемьеву только с теплом и благодарностью. Но уже через пару лет молодая женщина искренне полюбила этого достойного простого человека, который старался сделать для них с дочерью все что мог, постоянно оберегая их от всех невзгод. Мира не жалела о своем выборе, так как чуяла, что именно ее покойный муж Роман послал ей на жизненном пути Артемьева. Однажды она видела вещий сон, в котором к ней явился покойный Роман и благословил ее на новый союз, заявив во сне, что Тихон Михайлович станет для нее новой защитой. Только после этого Мира и решилась ответить согласием Артемьеву.
Сейчас Мирослава жила вместе с новым мужем в парадных палатах большого хозяйского особняка. Она все также помогала в управлении слугами, которые уважали ее и всегда могли обратиться к молодой хозяйке за помощью. Уже вскоре слуги в поместье узнали, что молодая хозяйка – тайная знахарка, травы которой излечивали от любых болезней и быстро заживляли раны. Слух о ее даре целительства быстро распространился за пределы усадьбы.
В скором времени Мирослава в своей тайной комнатушке, находящейся в дворовом доме, которую она использовала для приготовления своих снадобий и хранения трав, принимала больных посетителей. Она вправляла сломанные кости, исцеляла лихорадочных детей, избавляла даже от мучительного пьянства. Молодая жена Артемьева никогда не брала за свою помощь деньги, лишь просила людей на восходе солнца помянуть с чистыми помыслами некоего отрока Ярослава и убиенного Романа.
Рассказы о даре Миры передавалась между простыми людьми шепотом и тайно, так как церковь считала всех знахарок – ведьмами и жестоко травила их. Оттого чтобы не подвергать опасности молодую женщину и помня о ее доброте, люди старались скрыть от церковников все исцеления, что творила жена Артемьева. Однако несколько раз находились злые завистливые людишки, которые доносили на Мирославу властям. Но, тут же на защиту молодой жены вставал Тихон Михайлович. Имея довольно большую власть в Астрахани, как член городской думы, он добивался того, чтобы церковнослужители переставали преследовать Миру своими подозрениями.
Все свои навыки и знания Мирослава постепенно передавала дочери, и Слава с усердием изучала науку врачевания, часто вместе с матерью помогая больным в целительской келье. Сейчас в свои семнадцать лет Слава с искренней благодарностью и уважением относилась к Тихону Михайловичу, который был всегда добр и приветлив с нею. Также девушка радовалась за матушку, которая после смерти ее отца, благодаря любви и заботе Артемьева снова научилась улыбаться.
Слава в доме Артемьева жила в отдельной светлой горнице, которая выходила окнами на обширный яблоневый сад и пользовалась таким же уважением и почтением слуг, как и родные сыновья хозяина усадьбы. Не имея собственных дочерей, Тихон Михайлович искренне обожал малышку Славу, которая имела веселый живой нрав, и относился к ней как родной. Он баловал ее, качал на коленях и дарил подарки. Сыновья Артемьева были уже взрослыми. Оттого отцовская любовь Тихона Михайловича нашла живое воплощение в приемной дочери.
С Федором и Семеном Артемьевыми, Слава мало общалась. В основном она проводила время с Гришей, племянником Тихона Михайловича, который так же жил в хозяйском тереме. Еще в детстве, едва поселившись в усадьбе, Слава сразу же отметила добрый и отзывчивый нрав Гриши, которому было тогда десять лет. Своими повадками и вежливостью он напоминал девочке погибшего брата Ярослава. Слава быстро подружилась с Гришей и считала его единственным своим другом. Гриша поддерживал Славу во всех ее играх и порывах, как и она его. Они были неразлучны и искренне любили друг друга, как брат и сестра.
– Гриша, осторожнее! Там овраг! – крикнула громко девушка в спину парня. Гриша вмиг обернул к ней лицо, и обратил на нее ласковый взгляд карий глаз.
– Помню, сестрица! – ответил он и по-доброму улыбнулся ей. Чуть придержав коня, он подождал, пока Слава поравняется с ним и предложил. – Может, к речке свернем? Уж больно жарко. Искупаемся?
– Поехали, Гриша, – с воодушевлением кивнула Слава и звонко рассмеялась в ответ. Гриша кивнул и направил коня в нужную сторону, направляясь к излучине реки.
Только к обеду молодые люди вернулись обратно в усадьбу, въехав в широкие большие дубовые ворота, которые услужливо распахнул для них старый Михей.
Федор Артемьев как раз отчитывал конюха за то, что тот плохо почистил его жеребца, когда мимо него к конюшням, как вихрь пронеслись верхом Гриша и Слава. Невольно проводив пристальным мрачным взором парочку, молодой Артемьев отослал конюха и направился в сторону конюшен. Приблизившись к деревянным постройкам, Федор терпеливо дождался пока из конюшни выйдет Слава, которая, не заметив его, повернулась к нему спиной и проворно направилась к хозяйскому дому.
Молодой человек, чуть попятившись к старым сараям, прошелся темным взглядом по стройному изящному силуэту сводной сестры, которая была одета, в мужской темно-коричный наряд, подчеркивающий прелести ее девичьего стана. Смотря в спину девушке, Федор, сглотнул ком в горле, и отметил, что длинный золотистый хвост светлых густых волос Славы, собранных на макушке, доставал почти до ее округлых бедер. В этот момент раздались шаги, и Федор быстро обернулся. Григорий проворно следовал в его сторону. Немедля загородив двоюродному младшему брату проход своей коренастой высокой фигурой, Федор проклокотал ему в лицо:
– Ты чего это, Гришка, не знаешь чем заняться? По полям разъезжаешь? Я ж тебе велел сходить к Морозову по поводу его баржи, что пришла вчера из Судака.
– Федор, я был у него на рассвете, – ответил быстро парень. – Он сказал, что договор в силе и завтра он ждет от тебя список всех товаров, которые мы намерены отправить на его судне.
– Ты смотри, какой прыткий! – выдохнул Федор, и у него появилось жгучее желание ударить парня за то, что он так быстро исполнил его поручение, а еще за то, что он почти полдня где-то катался верхом вместе со Славой.
Федору Артемьеву, старшему сыну Тихона Михайловича, еще весной исполнилось двадцать восемь лет. Мужиковатого вида, жестокий и наглый Федор наводил страх и боязнь на всех служивых людей, которые служили в усадьбе. Его буйный нрав, постоянные потасовки с соседями и другие безобразные выходки приводили в ужас и печаль его отца Тихона Михайловича. Желая образумить сына, старший Артемьев велел Федору работать вместе с ним, помогая вести дела семейства. Хотя Федор не особо жаждал помогать в делах отцу, но опасаясь властного твердого Тихона Михайловича, все же исполнял порученные ему обязанности.
Более девяти лет отец пытался женить Федора. Однако молодой человек жениться ни в какую не хотел. Он прекрасно обходился без жены, которая, по его мнению, только бы ущемляла его свободу. Смазливый, богатый и похотливый Федор перебрал почти всех горничных девок Мирославы Васильевны и имел в постоянном интимном услужении пару молодых девиц, которые исправно посещали его спальню.
Григория Федор ненавидел уже давно, за его добрый нрав и за то, что Тихон Михайлович относился к нему, как к своему родному сыну, и потакал всем желаниям мальчишки. Гриша остался сиротой в раннем детстве, оттого, его родной дядя Тихон Михайлович взял его к себе в дом еще в пять лет. Не раз Федор тайком избивал парня за какую-нибудь незначительную оплошность и делал все, чтобы жизнь юноши стала невыносимой. Вот и сейчас не в силах сдержать свою неприязнь, он схватил Гришу за грудки. Вплотную приблизив свое бородатое лицо к лицу парня, Федор угрожающе заявил:
– Ты больно наглым стал, Гришка, пора бы тебя проучить, как следует.
Григорий в ответ уперся кулаками в широкую грудь старшего брата, пытаясь отцепить его от себя, и храбро выдохнул:
– Я не боюсь тебя, Федор!
– Не боишься, говоришь? А зря.
– Федор, прошу, отпусти его! – раздался вдруг сбоку от них мелодичный приятный голосок. Федор стремительно повернул голову в бок и сузил глаза. Слава, видимо, отчего-то вернувшись назад, в данный миг приблизилась к ним. Все так же в своем мужском костюме, девушка как-то нервно испепеляла Федора прелестным золотым взором чудесных глаз, кусая губы.
– Еще чего я должОн? – огрызнулся Федор. – Ступай лучше в горницу. Твоя мать еще с утра тебя разыскивала.
– Я не уйду, пока ты не отпустишь Гришу.
– Ты это чего, соплюшка, в защитницы Гришки записалась что ли? – ядовито процедил Федор, так и не отпуская темную вышитую рубашку парня.
– Если не отпустишь, я немедленно расскажу все матушке. Или лучше рассказать Тихону Михайловичу? – с угрозой заметила Слава, окатив Федора предостерегающим взором.
После ее слов Федор напрягся, прекрасно зная, что ему не поздоровиться, если девица действительно все расскажет отцу. Выдохнув матерное слово, Федор заставил себя отпустить парня и, окинув злым взглядом молодых людей, процедил:
– Ладно, идите пока. Я дождусь, когда в этом доме будет моя власть, вот тогда посмотрим, как вы заговорите у меня!
Резко развернувшись на каблуках, Федор быстрым широким шагом направился в сторону гостевого дома. Слава печально вымученно улыбнулась Грише, и парень в ответ сказал:
– Благодарю, сестрица.
– Отчего ты терпишь все это, Гриша? – не удержалась от вопроса Слава. – Отчего не пожалуешься Тихону Михайловичу?
– Да неудобно мне как-то, Слава. Все-таки дядя столько сделал для меня. Когда осиротел я, то принял меня в своем доме как родного сына, что ж я буду расстраивать его рассказами о том, что мы с Федором враждуем.
Глава IV. КолодецСибирская губерния, Тобольск, 1717 год
(Великая Тартария, Тобольск, 7225 лето С.М.З.Х)
Июнь, 29.
– Доченька, вставай, милая, – ласково произнесла Мирослава, склонившись к постели Славы, и осторожно провела ладонью по щечке девушки. – Идти нам надобно, уже светает.
Проворно распахнув глаза, девушка понятливо кивнула и села на постели. Мира терпеливо дождалась, пока Слава умылась и начала одеваться.
– Мы так рано пойдем, матушка? – удивленно произнесла Слава. – Едва первые петухи пропели.
– Надобно, чтобы не видел нас никто, – тихо сказала Мира и велела. – Нижнюю юбку не одевай, только одну темную, которую я тебе собрала.
– Хорошо, матушка, – кивнула послушно девушка.
Уже спустя четверть часа Мира и Слава вышли через калитку, которая вела с постоялого двора в сторону леса и поспешили по узкой тропке. Ярко-оранжевое солнце еще не встало, и утренний туман стелился по траве. Мира спешила и опасливо оборачивалась, словно чего-то боялась.
– Матушка, вы так и не сказали, зачем мы приехали сюда, – тихо вымолвила Слава, едва они вышли в поле засеянное гречихой.
– Пришло время, девочка моя, – тихо вымолвила Мира, чуть обернув лицо к дочери, и увлекая за руку девушку все дальше в направлении леса. – Две недели назад прилетела белая сова с Северных островов. Потому мы и приехали сюда, где вы родились с Ярославом.
– Матушка, я ничего не понимаю, вы постоянно говорите какими-то загадками, – пролепетала Слава.
Две недели назад Мирослава настояла на немедленной поездке в Тобольск, причем все увещевания Тихона Михайловича не возымели никакого действия на молодую жену. Она, как безумная твердила, что они со Славой должны ненадолго съездить на могилки к Ярославу и Роману. Артемьев не в силах отказать любимой жене вызвался сопровождать ее, но Мира категорично отказала ему, заметив, что они с дочерью должны ехать одни. На все уговоры и даже мольбы Артемьева о том, что опасно на дорогах, Мира оставалась непреклонна, и Тихон Михайлович был вынужден отпустить жену в далекий Тобольск. В сопровождение он дал жене пятерых солдат, которых нанял у местного губернатора Астрахани, и надеялся на то, что они смогут защитить Миру и Славу от лихих людей.
Как раз вчера Мира с дочкой, в сопровождении солдат, приехали в Тобольск и остановились в одном из постоялых дворов, который ближе всех находился к тому поселению, где ранее они жили всей семьей.
– Я должна многое рассказать тебе, Светослава, – заметила Мира, едва вдалеке заметила древний могучий дуб, у которого много лет назад Темные едва не убили ее. Она тянула дочь за руку дальше и Слава уже нервно выдохнула:
– Матушка, это жуткое место, я боюсь. У меня перед глазами все, как тогда…
– Это место светлое, Слава, – тихо заметила Мира, продолжая идти. – Твой дед так говорил. И даже Темные своими кознями не смогли осквернить его. Ибо священный камень до сих пор не найден и скрыт в недрах этой земли.
– Священный камень? – удивленно заметила Слава.
– Да. Я не могла рассказать тебе раньше, Слава, но ноне Светлые Волхвы уведомили меня, что пришло время. Мы должны поднять из темницы Священного Великого Владыку Миров. А через два месяца, когда тебе исполнится восемнадцать, ты отправишься в Архангельск.
– Я?
– Да, Слава. Помнишь тот колодец, который строил твой дед?
– Да, – кивнула девушка. – Но он не спас нас тогда, как говорил дедушка.
– Да, все произошло не так, как мы того хотели, но ты должна понимать, что Темные слишком коварны и умны. И мы ведем с ними войну, и как все повернется, никто не может знать. В тот раз мы потеряли Ярика и твоего батюшку, – молодая женщина чуть умолкла, и ее глаза заволокли слезы. Но Мира тут же взяла себя в руки и тихо добавила. – Но священный алмаз не попал в руки Темных, и потому мы выиграли ту битву, даже потеряв наших любимых. Именно так сказали в послании Северные волхвы.
– Матушка, о каком камне вы все время говорите? – не удержалась от вопроса девушка. Они уже приблизились к колодцу. Мира остановилась у безмолвного низкого деревянного круглого строения и внимательно посмотрела на дочь.
– О старинном обережном камне, Великом Владыке, который открывает Врата в Междумирье. Этот алмаз был найден твоим дедом на рудниках, незадолго до того жуткого нападения Темных. Темные приходили как раз за этим камнем. В ту страшную ночь я бросила его в колодец. Я боялась, что камень повредился, но волхвы в послании объяснили мне, что я неправа. Яко этот колодец, твой дед построил по чертежам Северных волхвов, и он имеет тайное устроение. В самой глубине его, в самом низу, все, что падает в него, невольно замедляет свое движение и парит, словно птица, а затем осторожно спускается наземь. Это сделано для того, чтобы живые существа были сохранены в этом тайном месте. Оттого волхвы думают, что камень цел. И теперь надо спуститься в колодец и достать его.
– Как чудно, матушка.
– Плохо. Потайная лестница оборвалась, – заметила Мира, склоняясь внутрь колодца. И Слава вспомнила, как отец учил ее спускаться в одиночку по этой мягкой лестнице вниз. И как раз по ней в ту страшную ночь девочка побоялась спуститься одна. В эту пору от лестницы остались только обрывки на боковой каменной стене колодца.
– Ну, ничего, – заметила Мирослава, проворно поймав рукой ведро, что висело над колодезной темной пропастью. – Я спущу тебя, как поднимают водицу. Садись на ведро, оно удобное. Его твой дед сделал, чтобы можно было его пользовать, как качели. Ты легче меня, да проворнее, – сказал Мира, приобняв дочь. – Осторожно спущу тебя внутрь, и ты достанешь алмазный камень. Я полезла бы сама, но у тебя не хватит сил вытащить меня.
– Хорошо я слажу, матушка, – кивнула девушка, с опаской заглядывая в колодец. – Но, там темно…
– Вот, милая, возьми с собой огниво. Зажги его немедля. Едва ты почувствуешь под ногами землю, спустись с ведра и обыщи пещеру. Когда ты отыщешь камень, дергай веревку. Я и вытащу тебя.
Слава положила в карман огниво. А в это время Мира спустила ведро, которое было чуть шире обычных ведер и имело чуть изогнутую форму. Слава залезла на качели – ведро и молодая женщина чуть отойдя, взялась за ручку. Хитрый подъемный механизм колодца позволял поднимать больший вес. Оттого Мирослава едва напрягаясь, довольно проворно сделала несколько поворотов ручкой, быстро спуская Славу внутрь колодца.
– Зажигай огниво, милая, так тебе будет не так страшно, – велела Мира.
Будучи очень гибкой и подвижной, девушка, плотно ухватившись ногами за ведро-качели, проворно зажгла огниво, выполненное в виде небольшой лампады, заключенной в стеклянный корпус. Уже через миг стены колодца озарились светом, и Мира продолжила опускать дочь вниз, то и дело заглядывала в колодец. Через некоторое время девушку уже не стало видно совсем. Лишь яркий огонек явственно сиял в темной кромешной тьме колодца.
– Слава, ты слышишь меня? – крикнула в какой-то момент взволнованно Мира.
– Да, матушка, – очень спокойно ответила девушка, приглушенным голосом, но Мира прекрасно расслышала дочь. Это было удивительно, все же она уж спустила дочь почти на шестьдесят аршин и земля должна была поглощать звуки, но все было очень хорошо слышно. – Вы не кричите, тут хорошо слышно.
– Хорошо, милая, я дальше опускаю, – ответила молодая женщина, и продолжила поворачивать ручку с силой, напрягая руки и стараясь опускать веревку с ведром монотоннее, чтобы нечаянно не уронить девушку.
Прошло еще некоторое время. Мира уже ощущая холодный пот на лбу от напряжения и страха за любимую дочь, отметила, что веревка вот-вот кончится. Уже через несколько мгновений молодая женщина, отпустив ручку, наклонилась над колодцем. Отчетливо видя неяркий отсвет огнива в длинном темном подземелье, которое казалось бездонным, тихо произнесла:
– Слава, ты слышишь меня? Веревка кончилась. Ты спустилась?
– Матушка, я не вижу земли, – услышала она тихий ответ девушки. Мира, в который раз поразилась, как хорошо слышны слова дочери, которая находилась, наверное, в сотне шагах вниз от нее. Испуганный голосок Славы вдруг произнес. – Матушка, я слышу, какой-то странный писк…
– Обведи вокруг огнивом и посмотри! – велела Мира.
– Хорошо, матушка…
Крепко держась рукой за веревку, которая была над ее головой, и крепко обхватив ногами ведро, Слава провела огнивом вокруг себя, медленно разворачиваясь на качелях – ведре. Вдруг из-под ног девушки неожиданно вылетела небольшая птица с огромным клювом и, стремительно кинувшись прямо в лицо Славы, до смерти напугала ее. Тут же еще три мохнатые птицы с раскрытыми зубастыми клювами, взвились из темной бездны, и кинулись к девушке, пытаясь вцепиться в ее волосы. Слава невольно закричала от испуга и, отпустив руку, которая держала веревку и инстинктивно закрылась ею от диких черных птиц. Вмиг девушка потеряла равновесие и, сорвавшись с качелей, полетела вниз, дико закричав. Она выронила огниво. От жуткого испуга сердце Славы почти выскочило из груди.
Стремительные черные летучие мыши, вылетев из колодца, едва не врезались в бледное лицо Миры, которая склонившись, стояла над колодцем, и смертельно напугали молодую женщину. Она резко отшатнулась, сразу же поняв, чей писк слышала Слава. Мира снова яростно склонилась в колодец и в ужасе вскрикнула, увидев, что свет погас.
– Слава! Слава! – истошно закричала в панике молодая женщина. – О Боги, да что же это?! – завопила она в ужасе, вмиг представив, как девушка, сорвавшись, упала в пропасть и разбилась насмерть.
– Матушка, я упала! – услышала вдруг Мира приглушенный голос дочери. А через миг голосок девушки удивленно и испуганно добавил. – Все, матушка! Под ногами твердо! Я на земле.
– Боже, девочка моя, ты не расшиблась?
– Вроде нет. Ничего не болит, – тихо ответила Слава. – Я так долго падала. Думала, умру от страха. А потом вдруг ощутила, как под ногами твердо.
– Слава Светлым Богам! Знать волхвы были правы, что колодец по чародейному сотворен.
– Кто это был, матушка? Эти жуткие птицы?
– Это летучие мыши, милая. Они, видимо, испугались тебя и вылетели.
– Я выронила огниво. Тут ничего не видно. Я боюсь, матушка!
– Слава, ищи огниво! Оно, наверняка, тоже упало. Слышишь? Без него тебе не найти камень. Да и понять надо, сколько веревки еще надобно, чтобы вытащить тебя! Слава! И не бойся! Слышишь? Главное, не бойся. Я здесь, с тобой!
– Хорошо, матушка, – ответила тихо Слава из тьмы.
Быстро присев на корточки, девушка начала шарить руками по земле. Было так темно, что она не видела даже собственную руку, и лишь какой-то гнилой запах заполнял ее ноздри. Жуткий страх сковал тело Славы, но она пыталась сдерживаться и не заплакать, и упорно шаг за шагом продвигалась вперед, пытаясь нащупать спасительное огниво.
– Нашла, малышка?! – уже через пять минут выпалила Мира, не выдержав напряжения, неистово схватившись руками за края колодца и склоняясь внутрь.
– Не могу найти. Тут так темно. Мне страшно, матушка! – прокричала нервно девушка. Понимая, что дочка сильно напугана, Мира поджала губы и на ее глазах тоже выступили слезы. Но она глухо приказала:
– Только не плачь, милая, – и по щекам Миры от бессилия побежали слезы. – Попробуй ладонью провести вокруг. Огниво еще теплое. Ты должна ощутить энергию потухшего огня, как я учила тебя.
– Вы правы, матушка, сейчас, – уже более воодушевленно заметила Слава и через какое-то время воскликнула. – Матушка я что-то нашла. Но это не огниво. Оно тяжелое и твердое. Это какой-то камень. Он такой большой! Едва помещается на ладони. Он обернут в материю. Этот камень я должна найти?
– Да, девочка моя, – выдохнула тихо Мира в колодец. – Ты почувствовала его, Слава. Это и есть Великий Владыко.
– Он теплый, – вымолвила девушка, и на некоторое время ее не стало слышно. Через минуту Мира увидела неяркий тусклый свет, который появился в бездне.
– Ты нашла огниво? – спросила напряженно Мира.
– Нет, матушка. Это камень! Я вытащила его из темного мешочка, и он светится! Светится! Так красиво.
– Слава, он светится, как огниво?
– Почти. Но не так ярко. Но я все вижу! Здесь пещера! Она небольшая и тут много луж, – произнесла девушка. Мирослава отчетливо слышала дочь и невольно видела, как тусклый светлый шарик, чуть перемещается в сторону и обратно. – Ах, вот и огниво! Оно все намокло и не зажжется.
– Слава, я поняла! – вдруг вымолвила Мира. – Твоя энергия наполнила камень, оттого, он светится. Ты не выпускай его из руки! Тогда он не погаснет. Ты поняла, малышка?!
– Хорошо, матушка, – кинула Слава.
– Все верно, милая. Посмотри, высоко ведерко от тебя?
– Высоко, очень. Наверное, сорок, а то и пятьдесят шагов вверх.
– Ясно, малышка. Слава, я быстро сбегаю на постоялый двор. Я быстро. Принесу еще веревку, чтобы вытащить тебя! Жди, милая, я уже бегу! Главное не бойся!
– Хорошо матушка, я буду ждать. С камнем мне не так страшно, – вымолвила Слава и Мира услышала последние слова девушки уже на ходу.
Уже спустя полчаса, молодая женщина, удлинив веревку и спустив ведро до конца безводного колодца, вытащила дочь из мрачного подземелья. Едва девушка достигла края колодца, и встала ногами на землю, как Мира неистово притиснула Славу к себе, и выдохнула:
– Как же ты напугала меня, милая!
– Все хорошо, матушка, – улыбнулась девушка. – Главное я достала камень.
Она протянула до сих пор светящийся камень Мирославе. Алмаз размером с два куриных яйца имел округлую форму, чуть приплюснутую с обеих сторон. Прозрачный сверкающий он невольно вызывал восхищение, всех кто видел его. Он не имел цвета и имел прозрачную структуру, как чистая капля росы, без вкраплений и изъянов. Молодая женщина с благоговением осторожно взяла камень в свою ладонь. Едва камень оказался в руках Миры, он начал бледнеть и свет, что исходил изнутри самоцвета, стал угасать. Уже через миг камень стал обычной прозрачной структуры.
– Он погас, матушка, – произнесла Слава.
– И, правда, милая.
– И что это значит?
Мира долго молчала и медленно переводила глаза со Славы на камень и обратно и, только спустя некоторое время, вымолвила:
– Пойдем в лес, малышка. Мне надо многое рассказать тебе. Там спокойнее, никто не услышит.
– Как скажете, матушка, – согласилась девушка и вытянула из кармана черный мешочек. Мира осторожно всунула большой алмаз в мешочек и, взяв дочку за узкую ладонь, устремилась с ней в лесную чащу.
– Камень этот, малышка, очень сильный оберег. Он имеет такую же форму, как и наша Земля. Он оберегает наш мир от зла, – начала Мирослава, едва они уселись на небольшое поваленное дерево между осинами, окруженные сосновым и березовым лесом. – И думаю я, что светился он нынче не зря. Ведь волхвы наказали мне, чтобы я подарила этот древний самоцвет тебе. Видимо камень чувствует тебя, и непременно ты должна владеть им. Я дарю тебе его, девочка моя. Береги камень этот. Он бесценен. Пока он на стороне Света мы защищены от страшных войн и ужасов, которые могут вызвать своими силами Темные. Скоро, после своих именин, ты отправишься на Северные острова в Белом море. Там есть тайный скит. Все думают, что это православный монастырь. Но на самом деле, это тайное пристанище последних, оставшихся в живых, Светлых волхвов, ведунов и ведающих матерей – ведьм, которые в настоящее время пытаются бороться с Темными. В своем послании, которое принесла белая сова, волхвы велят тебе ехать к ним, для обучения тайным знаниям.
