Текст книги "Моя самая большая тайна (СИ)"
Автор книги: Арина Стен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 21
Андрей
Словами не описать, как я был рад, что Ната дала нашим отношениям зеленый свет. И я буду полным дебилом, если упущу ее, и разрушу то волшебное, что мы можем вместе построить. А в том, что это будет нечто волшебное, я не сомневался.
Когда припарковался около ее дома (на мое счастье, на забитой парковке было одно пустое место), в машине повисла тишина. Напрашиваться в гости я не собирался. В этот раз решение должна принять она. И моя девочка меня не разочаровала.
– Зайдешь? – спросила, открывая дверь.
– С удовольствием, – выдохнул облегченно, заглушая мотор и выбираясь вслед за ней.
В животе танцевали гиппопотамы, настолько сильно я нервничал. Почему-то казалось, что сегодняшний вечер станет особенным. И не потому, что может закончиться в горизонтальной плоскости (близость же у нас уже была), а потому, что он будет решающим в какой-то мере. От того, как он пройдет и чем обернется, зависит наше будущее. Как бы пафосно это ни звучало.
Заходил за ней в подъезд и поднимался, стараясь даже дышать через раз. Боялся спугнуть удачу. Вдруг, очнется и передумает. Смешно, да и не достойно поведения альфа-самца, коим мне хочется порой казаться, но рядом с этой девушкой нельзя быть излишне настойчивым.
Нет, если говорить про интим, то тут можно переть на пролом, она так остро на меня реагирует, что абсолютно не возражает (или забывает это сделать, в любом случае, результатом я остаюсь доволен, как слон). А вот касаемо близости духовной (оказывается, какие слова я знаю, ух!)… Здесь надо быть предельно осторожным. Перегнешь, ненароком, палку, и отдача замучает. А быть посланным на хутор бабочек ловить, естественно, в мои планы не входит.
– Чаю? – предложила моя девочка, когда мы, сбросив верхнюю одежду, разместились на кухне. – Для кофе нет сливок, извини.
– То есть мое появление сегодня с утра с кружищей кофе было своевременным и желанным? – подмигнул, наблюдая за тем, как она суетится.
Представилось, как девушка вот также хлопочет на кухне, но уже для наших с ней детей. От этой мысли стало как-то теплее, что ли… Но неприятных ощущений точно не было. Хотя одно время лишь от одного предположения о том, что я когда-нибудь заведу семью, меня бросало в дрожь. Уж слишком несчастливым был пример перед моими глазами.
– Кофе определенно был желанным, – показала язык эта неисправимая язва, ставя передо мной чай и тарелочку с нарезанным бисквитом.
– Сладкое на ночь? – приподнял одну бровь, видя, с каким удовольствием она поглощает лакомство.
Да еще так медленно, чувственно. Кто бы мог подумать, что бисквит может быть сексуальным? Интересно, минет она будет делать с таким же выражением лица?
Так, стоп! Светлицкий, соберись, сейчас не время об этом думать! Встряхнувшись, прислушался к ответу.
– Иногда можно. К тому же, лишние калории сжигаются не только во время занятий спортом.
И столько в ее голосе было провокации, что я не удержался и, перегнувшись через стол и притянув ее к себе за шею (достаточно настойчиво, чтобы она не могла вырваться, но недостаточно, чтобы причинить боль), поцеловал. Крепко, сильно, дабы все сомнения из ее хорошенькой головки выветрились, и остались только мечты, в которых мы занимаемся самым приятным видом физической активности.
Чуть прикусив напоследок нижнюю губку, отстранился, но продолжал держаться за нее, внимательно глядя в глаза, затянутые поволокой. Уверен – мои выглядели сейчас также.
– Для неискушенной в сексе девушки, ты потрясающе дразнишься, – прошептал, опускаясь обратно на стул, но не смог перестать ее касаться.
Чуть поласкав тонкую шейку, провел рукой по плечу, переместился на небольшой вырез, манящий, завлекающий, ничего не открывающий, но от этого не менее провокационный. Для меня.
Кажется, оденься она в мешок картошки или закутайся с ног до головы в ковер, я и тогда буду считать, что малышка одета во что-то ну о-о-о-очень откровенное. Купленное в секс-шопе, не меньше.
От последней фразы щечки девушки ярко вспыхнули, а в глазах зажегся вызов.
– С чего ты взял, что я не искушена в сексе? – спросила, воинственно вздернув подбородок.
Мягко рассмеявшись, посмотрел на нее чуть укоризненно.
– Ты так мило краснеешь, когда между нами происходит что-то, к чему ты не привыкла, что не трудно догадаться.
Наташа отвела взгляд и смущенно улыбнулась, прикусив губу. Повертела кружку, из которой так и не сделала ни одного глотка чая, и прошептала:
– Ты прав.
Самодовольно ухмыльнулся. Люблю, когда я прав.
Поспешно стерев ухмылку, дабы не обидеть мою нежную девочку, чуть приподнял ее личико двумя пальцами за подбородок. Уж очень хотелось вновь утонуть в прекрасных серо-зеленых глазках.
– Я правильно понимаю, что это и является одной из твоих тайн? – Ответ мне не требовался. Все и так было ясно, как день. – Не переживай из-за этого. Я не буду думать о тебе хуже. Наоборот, мне безумно импонирует, что именно со мной ты так открываешься. Доверяешь. Хотя бы в этом.
Последнее произнес чуть слышно, но слова не прошли мимо ушей Наты.
– Андрей, – на этот раз ее голос был полон мягкости, а маленькая ручка схватила мою, переплетя пальцы, – я буду стараться доверять тебе не только в этом.
Что же… это лучше, чем ничего…
Глава 22
Андрей
Некоторое время мы просидели молча, каждый в своих мыслях, попивая чай и закусывая его бисквитом.
– Расскажи о своем детстве, родителях, брате, – нарушила молчание Наташа.
Подняв на нее чуть удивленный взгляд, пожал плечами.
– Да особо не о чем рассказывать. Детство, как детство. Не особо счастливое, но и безрадостным его не назовешь. Отец большую часть времени занимался бизнесом, мать пропадала на каких-то тусовках. Мы с братом были предоставлены сами себе. Поначалу с нами сидели бабушки, дедушки, а когда их практически одновременно не стало – на момент смерти последнего деда мне было одиннадцать, брату – семь – родители решили, что я вполне себе могу позаботиться о Дане самостоятельно. Я люблю его, – криво улыбнулся, – и всегда любил. Даже, когда он был мелким засранцем, поставившем перед собой цель – испортить мне жизнь.
Ната рассмеялась.
– И как же он воплощал эту цель в жизнь?
– О-о-о-о, – протянул, откидываясь на спинку стула. – Даниил решил, что, если у меня когда-нибудь появится девушка, я его брошу, сбегу с ней, а ему придется воевать с родителями в одиночестве. Поэтому при малейшем намеке на свидание у меня с кем-нибудь, он заболевал или навязывался со мной. Я даже пару раз сбегал из дома к понравившейся девчонке, но этот гавнюк сбегал вслед за мной. А потом нам обоим попадало. И если его просто оставляли, грубо говоря, без сладкого, то мне нехило доставалось. И домашний арест был меньшим из зол. Из детства – своего и брата – я вынес не только уроки, но и пару шрамов. У отца всегда была тяжелая рука и хорошая пряжка ремня, – не знаю, почему решил об этом заговорить, видимо, обстановка располагала к откровенности. Или компания. Поморщившись от нахлынувших воспоминаний, поспешил перевести тему. – Но я ни на минуту не переставал любить брата. Он же мелкий.
– Зато с каждым ударом все меньше любил родителей? – проницательно заметила Наташа.
Вскинув голову, наградил девушку удивленным взглядом, попутно заметив чуть увлажнившиеся глаза и мягкое сочувствие в них.
– Честно говоря… я не думаю, что когда-нибудь, если только не в самом раннем детстве, пылал к ним особой любовью. Безусловно, что-то было. И сейчас, наверное, есть… но их холодность, нежелание меня слушать и слышать, попытки контролировать наши с братом жизни… Это отдаляло от них. И, в конце концов, не осталось никаких сыновьих чувств. Встречи превратились в каторгу, а мысли из серии: «Пора прекращать этот фарс, по ошибке называемый семейными посиделками» стали посещать все чаще. Последние года два, после того как я избавился от последних крох отцовского бизнеса, ходил на них исключительно для того, чтобы не только брату доставалось от их… «неземной любви».
На кухне повисло тяжелое молчание.
– Меня в детстве иногда била бабушка, считавшая, что только через порку из ребенка может получиться толк, – прервала его Ната, – и когда она умерла, к своему стыду, я не горевала по ней так, как положено хорошей внучке.
Я кивнул. Да, я отлично ее понимал. Где-то в пятках остатки детской любви к родителям еще трепыхаются, но их недостаточно, чтобы я равнодушно, как раньше, сносил их попытки испоганить мою жизнь или полить грязью дорогих мне людей.
– Почему ты продал дело отца?
Внутренне усмехнулся, малышка решила вывернуть меня сегодня на изнанку? Правда в том, что я рад поделиться с ней всем этим. Даже моими не очень радужными воспоминаниями о детстве. С ней я чувствовал себя достаточно защищенно что ли… Не боялся, что она рассмеется или не поймет меня. Или отмахнется. С Натой было… комфортно… Да мне просто хорошо было рядом с этой девушкой. Наверное, так и должно быть, когда любишь человека.
Пока я размышлял на тему комфорта и любви, Наташа терпеливо ждала ответа.
– Кхм… – откашлялся и сделал внушительный глоток из кружки. – Прости, задумался. Почему продал? Во-первых, потому что оно было убыточным, не смотря на то, что отец наотрез отказывался это признавать. А, во-вторых, и в главных, если быть честным, я не хотел иметь с ним ничего общего. Мне нужен был свой путь.
– Почему пошел в крупную фирму, а не открыл свою?
– У меня был свой бизнес, одно время работал на два фронта, но после аварии я и от него избавился.
– Аварии?
Глаза Наташи стали по пять копеек. Я отчетливо увидел промелькнувший в них страх. Передернув плечами, постарался увести тему в сторону. Мне и так предстоит еще в будущем наблюдать ее реакцию на отвратительный шрам на бедре, а пока не стоит об этом и упоминать.
– Да… было дело… что касается моей работы в фирме, – Наташа нахмурилась, прекрасно распознав мой маневр, но говорить ничего не стала (спасибо, детка), – мне так удобнее. От проданных бизнесов осталось достаточно накоплений. От маменьки в наследство – умение вкладываться в нужные акции. Зарплата тут хорошая, ответственность есть, но не перебор. В общем, меня все устраивает. Денег хватает, вся жизнь не проходит на работе.
Ната кивнула.
– В чем-то я тебя понимаю. Если бы не необходимость платить по счетам за коммуналку и ипотеку за родительскую дачу, давно бы ушла с должности начальника отдела и стала обычным планктончиком, от которого ничего не зависит.
– В интернете таких, как мы, называют, вроде, перегоревшими?
Девушка рассмеялась и покачала головой.
– Мама говорит, что это все глупости. Просто я нахожусь не на своем месте, поэтому мне стало все неинтересно.
– Синдром самозванца? – вновь блеснул знаниями я.
– Андрей Владимирович, на каких форумах вы по ночам сидите? – хитро прищурилась моя собеседница.
– Исключительно порнографических, не подумайте обо мне хорошо, дорогая Наталья Евгеньевна, – подхватил шутливый тон.
– И в мыслях не было! – воскликнула она, ударив меня кулачком по плечу.
Даже на укус комара было не похоже, но я старательно делал вид, что мне жутко больно.
– Ой, не придуривайся, Светлицкий, – фыркнула девушка, поднимаясь со стула, чтобы помыть кружку. – Тебе не идет.
Посмеиваясь, поднес ко рту свою чашку, но она тоже, оказывается, опустела. Бросил взгляд на часы. Без пяти одиннадцать. Уже? А думал, что прошло не больше часа. Надо ехать домой, собирать вещи. Поспать все равно не удастся, в аэропорту надо быть не позже шести, а добираться до него час минимум (даже ночью).
Но, боже, как же не хотелось улетать так и не испробовав малышку на вкус. Да, да, ту самую, я все-таки озабоченный. Да и в принципе покидать уютную квартирку желания не возникало.
– Мне пора, – поднялся с тяжелым вздохом.
– Вы же завтра улетаете, – понимающе кивнула моя красавица (моя, моя, моя и ничья больше!).
Молча вышли из кухни. Молча оделся. Ната молча смотрела, как я застегиваю куртку. Хотелось что-то сказать, что-то важное. Нужное. Без чего нельзя было оставлять ее на неделю одну. Но, как назло, все правильные слова вылетели из головы. В ней вообще гулял ветер, и одно несчастное перекати-поле сновало туда-сюда.
Мой детородный орган был безумно возмущен таким окончанием вечера, но портить момент всякими пошлостями я не стал. У нас будет еще достаточно времени для этого.
Наклонившись, нежно поцеловал Наташу, не став углублять поцелуй, поскольку существовал большой риск, что не смогу от нее оторваться.
– До встречи, неискушенная моя, – прошептал на ушко, втянув в себя ни с чем несравнимый аромат, присущий только ей.
– Пока, – тихое в ответ.
Совершив над собой нечеловеческое усилие, вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь. И почему у меня такое чувство, будто я что-то в ней оставил? Себя?
Наталья
Какая-то часть меня хотела догнать его, затащить обратно в квартиру и откровенно трахнуть.
Приложив к загоревшемуся от такой мысли лицу ладони, глупо хихикнула и в припрыжку побежала в комнату. Завалившись на кровать, уставилась в потолок.
Когда садилась сегодня к Андрею в машину, подумать не могла, что мы проведем с ним такой потрясающий вечер. Тихий, спокойный, уютный, с легким намеком на эротику, но лишь намеком, ничего лишнего. И мне это безумно понравилось.
Если бы Светлицкий под конец не сдержался и все-таки постарался меня соблазнить (а у него это получилось бы с блеском), я бы в нем разочаровалась. И уверилась в мысли, что ему от меня нужен только секс.
Но Андрей повел себя как настоящий джентльмен или влюбленный мужчина. Причем, последнее меня устраивало гораздо больше. И после сегодняшнего я начинала в это даже верить.
Жаль только, что мы еще неделю не увидимся. Теперь, когда я по полной вкусила этот запретный плод (почти по полной и совсем не запретный, конечно же), мне хотелось наслаждаться им каждую минуту, каждую секунду. Схватить и не отпускать.
Боже! Я начинаю вести себя как собственница. Прежде, по отношению к другим моим мужчинам, я такого не испытывала. Правда, мужчины они были так себе. И каждый из них проигрывал Светлицкому. На все сто процентов. Даже на тысячу.
Не выдержав, набрала Аню, совершенно наплевав на время и тот факт, что беременная невеста может быть в данный момент занята. И очень сильно.
– Я надеюсь, что у тебя вопрос жизни и смерти, – голосом «я убью тебя, потом воскрешу и снова убью» ответила на звонок подруга.
– От меня только что ушел Андрей.
– Вы, наконец, решили, что заниматься сексом на кровати удобнее, чем в туалете или парке? – хмыкнула Анечка.
На заднем плане послышался приглушенный смех Коли.
– Пока нет, – рассмеялась в ответ. – Мы просто… разговаривали… – отчего-то смутившись, закончила шепотом.
– Разговаривали, – протянула брюнетка. – И о чем же?
– В основном, о нем, на самом деле. Он рассказал про свои отношения с родителями, братом.
– А про аварию рассказал? – вклинился в разговор Колян.
– Упомянул вскользь, – нахмурилась, припоминая, как быстро Светлицкий сменил тогда тему.
– Наташ, – отодвинув от трубки жениха, осторожно начала Аня, – ты хочешь, чтобы между вами что-то было?
– Больше, чем уже? – фыркнула я.
– Я серьезно, – одернули меня.
– Серьезно, – вздохнула, задумавшись. – Серьезно – да. И я об этом ему сказала.
– Отлично, – по голосу было слышно, как обрадовалась Анечка. – Тогда прекращай сомневаться, вытраливай своих тараканов и бери быка за рога. Такого шикарного мужика упускать нельзя. Ой, не хмурься, ты же знаешь, что для меня ты – самый сексуальный и шикарный, – без перехода замурлыкала в трубку подруга.
– Избавь меня от вашей сахарности, я недавно вылечила весь кариес, – сморщилась, но в душе очень порадовалась за нее, когда вслед за ее фразой послышался смачный звук поцелуя.
– Прости, – рассмеялась Аня. – Так что планируешь делать?
– В данный момент – лягу спать, – зевнула, не стесняясь. – А потом – ждать его неделю, сидя у окошка и безумно гру… стя?… ща?… Неважно, – в трубке вновь раздалось хихиканье. – Пытаясь не думать, что в Питере его будут пытаться соблазнить окультуренные красотки.
– Ложись спать, подруга. А я присмотрю за твоим мужчиной. Но только если ты присмотришь в ответ за моим.
– Не надо за мной смотреть, – возмутился Гариков. – Я и сам за собой посмотреть могу.
– Да, конечно, – зафырчала не убежденная Анечка. – За тобой глаз да глаз нужен. Еще решишь сбежать и отменить свадьбу.
– И сэкономить кучу денег, – вставила свои пять копеек.
– Горячева! – возмутилась подруга. – Ты на чьей стороне?
– На твоей, дорогая, – сказала покаянным тоном, – всегда только на твоей.
– То-то же, – судя по всемцу, была бы Аня рядом – погрозила пальцем. – Все, спокойной ночи. Мне вставать в три утра. Напишу, как долетим.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– И не забудь, что в среду вы с Колей встречаетесь с фотографом, – прокричала она, когда я уже практически повесила трубку.
Ответом ей стал наш дружный с Колей стон.
Откладывая телефон на тумбочку, увидела значок пришедшего в мессенджере сообщения. Догадываясь, от кого это может быть, без промедлений открыла.
«Спокойной ночи, красавица. А это, чтобы ты стала еще чуть более развращенной»
К сообщению прилагалась фотография. И, бог мой, какая это была фотография!
Светлицкий развалился на кровати, одеялом прикрыты лишь стратегические части тела (а именно, одна часть, самая важная), а вот кубики, мускулистые ноги, широкая грудь выставлены на всеобщее обозрение. Точнее, на мое обозрение.
Прикусив указательный палец, чтобы заглушить непроизвольно сорвавшийся стон, крепко сжала ноги. Этот мужчина невыносим… невыносимо притягателен. И очень горяч! И если он хочет быть моим целиком и полностью, то кто я такая, чтобы сопротивляться?
Дурой я никогда себя не считала. И пора уже переставать быть трусихой. Все равно я уже в него влюбилась, и если он решит меня бросить – так и так останусь с разбитым сердцем. Но ведь от настоящего можно (и нужно) получить удовольствие. В общем, надо брать все, что он готов мне дать. День? Неделя? Месяц? Год? Всю жизнь?
М-м-м… всю жизнь… звучит заманчиво.
Решив немного пошалить, разделась до белья (к счастью, на мне сегодня был один из самых любимых кружевных комплектов) и, кое-как устроившись на постели, чтобы не было видно складочек, но хорошо видна грудь, сделала не самую удачную, на мой взгляд, фотографию. Отправила ее сразу, пока не передумала.
Ответ пришел мгновенно. Видимо, наш чат был у мужчины открыт. Надеялся на ответную фотографию? И ведь не прогадал, шельмец.
– Детка, ты пытаешься меня убить? Не думаю, правда, что от постоянного возбуждения можно умереть, но яйца у меня так точно скоро посинеют и отваляться.
– Пошляк.
– Какой есть. Другого у тебя не будет.
– Вам не кажется, что вы излишне самоуверены, господин Светлицкий?
– Ничуть. Порой излишняя уверенность – то, что нужно.
Покачала головой и остановилась подумать, прежде чем напечатать ответ. Если мы продолжим в том же духе, то ни один из нас не уснет до утра, я была в этом уверена, а Андрею надо хоть чуть-чуть отдохнуть перед вылетом.
– Спокойной ночи. Сладких снов, – написала в итоге.
– А где мои поцелуйчики?
Посмеявшись над умоляющей рожицей, отправила несколько.
– Вот так бы сразу, а то еще напоминать пришлось. Спокойной ночи. И пусть тебе приснюсь я.
Продолжая посмеиваться, отложила телефон, поставив его на зарядку. Как дети, ей богу. Более глупой переписки ни с кем в жизни не вела. Анечка бы сказала, что мы становимся такими же противными, как она с Колей. А то и хуже. Но мне нравилось. Как же мне все это нравилось!
Глава 23
Наталья
А вот утро не принесло мне ничего хорошего. Да и последующий за ним день тоже.
Всю ночь мне снилось, как мы с Андреем занимаемся сексом, поэтому проснулась я жутко заведенной. Даже прохладный душ не помог. Неужели он вообще кому-то помогает?
Холодильник безжалостно оповестил меня о том, что молоком я вчера так и не разжилась. А сексуальный доставщик с огромной кружкой напитка богов в данный момент летел на высоте десяти тысяч метров в сторону Санкт-Петербурга.
В общем, на работу я пришла злая и неудовлетворенная. Завал из заявок и писем, который по какой-то неизвестной причине не рассосался за выходные, настроение не улучшил.
Единственным светлым пятном за весь день стал огромный букет роз, который мне доставили в обед.
– Какой шикарный букет, Наташенька, – прощебетала коллега, останавливаясь у моего стола, когда я искала место, куда бы его уместить. – У тебя, наконец-то, появился мужчина?
– Представь себе, Свет, – огрызнулась в ответ.
Пятно, конечно, светлое, но не настолько, чтобы я перестала рычать на окружающих. Мне бы сейчас оказаться в самолете рядом со Светлицким… я была бы не прочь опробовать туалет и там.
– Или ты сама себе букет заказала? – оскалилась эта дылда.
– Еще слово – и врежу, – отбросила всякое подобие дружелюбия, резко развернувшись к молодой девушке.
– П-ф-ф-ф, – подняла руки она и походкой от бедра, на которой залипла половина мужского отдела, отошла от моего стола.
– Букет потрясающий. Спасибо!
– Пусть он радует тебя, пока меня нет рядом.
И сердечко.
Какая милота, матерь котья! Откуда ж ты свалился на мою голову, такой идеальный?
* * *
В среду, когда я выходила с работы, на парковке у бизнес-центра, в котором располагался мой офис, меня ждал Коля. Мужчина стоял, облокотившись на машину и увлеченно ведя с кем-то переписку, судя по порхающим по экрану телефона пальцам и довольной улыбке. Не трудно было догадаться – с кем.
А вот я, только увидев его, ожидающего меня, только сейчас вспомнила о возложенной на нас Анечкой миссии (и это, несмотря на практически ежеминутные напоминания подруги; последнее было полчаса назад). У меня совершенно вылетело все из головы. И виной тому были – Андрей и мой начальник.
Первый – потому что умудрился втянуть меня в эротическую переписку во время совещания в конце рабочего дня. И хоть я изо всех сил сопротивлялась, все-таки сдалась.
Второй – потому что, заметив мою отвлеченность, навесил на меня бесчисленное множество заданий с очень маленькими сроками на их выполнение. И не то чтобы я сама не была в этом виновата или не справлюсь, но обиду затаила.
Оторвавшись от телефона, когда я остановилась рядом с ним, Коля кивнул в приветствии и усмехнулся.
– Ты забыла.
Он не спрашивал – утверждал.
– С чего ты взял? – спросила, нахмурившись.
– Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя все мысли на лице написаны?
– Андрей говорит постоянно, – пожала плечами, не видя в этом ничего плохого, и села в машину.
Захлопнув за мной пассажирскую дверь, Коля оббежал тачку и запрыгнул за руль.
– До встречи полчаса, должны успеть, – сказал, сверившись с навигатором.
– Если не успеем – плакать не буду, – хмыкнула, пристегивая ремень безопасности.
– Будешь, когда Аня начнет выедать тебе мозг, – парировал жених подруги, выруливая со стоянки.
Обменявшись понимающими улыбками, замолчали. Нет, между нами не было какой-либо напряженности, мы всегда находили с ним точки соприкосновения и общие темы. Но и обоюдное молчание воспринимали спокойно.
Мне мало с кем было комфортно молчать. Аня, Андрей и Коля, к моему счастью, входили в число этих людей.
Где-то на полпути Колян включил музыку, чтобы мы уж совсем не потонули в тишине. Наслаждаясь какой-то бессмысленной песенкой, откинула голову назад и прикрыла глаза. Как же хорошо, когда никто не выносит мозг.
Видимо, я отрубилась, потому что очнулась от насмешливого голоса жениха подруги и его настойчивого потрясывания моей драгоценной тушки.
– Просыпайся, спящая красавица, – смеясь и не переставая тормошить меня за плечо, сказал Коля. – Мы приехали. Чем быстрее разделаемся с этим фотографом, тем быстрее окажемся дома в теплых постельках.
Зевнув, чуть потерла глаза (осторожно, стараясь не испортить макияж) и потянулась.
– Когда ты говоришь «разделаться», я представляю себе расчлененку.
– Если мы пробудем на этой встрече дольше часа, то расчлененку я тебе обеспечу, – пообещал Колюсик, выходя из машины.
Не желая задерживать ни его, ни себя, тоже вышла, еще раз с наслаждением потянувшись.
– Ну что, дорогой, – улыбнулась мужчине, беря его под руку, – вперед? Покорять вершины?
– Не назвал бы встречу со свадебным фотографом покорением вершин, – ухмыльнулся Коля, – но пойдем.
Мы зашли в небольшую кафешку, в которой было всего пять столов, каждый на четверых, и барная стойка. За ней стояла абсолютно непримечательная девушка, бросившая на нас равнодушный взгляд.
– Атмосфера так себе, – шепнул мне на ухо Гариков, – но кофе отменный. Знаю, ты оценишь.
– Не излишне ли это самоуверенно с вашей стороны, молодой человек? – скептически приподняла бровь и бросила на него косой взгляд.
– Попробуешь и все поймешь, – отмахнулся от меня он, уверенно поведя к единственному занятому в кафе столу.
За ним разместился невысокий (даже так это было хорошо видно) с проплешиной человечек. Он поднял на нас затравленный взгляд, воровато огляделся и кивнул каким-то своим мыслям.
– Вы, должно быть, Анна и Николай? – спросил он отвратительно писклявым голосом.
Он напоминал мне крысу. Как Питер Петтигрю из «Гарри Поттера» – такой же мелкий и противный. И весь он был какой-то неопрятный: засаленные волосы, свисающие паклями, грязная одежда. Меня чуть не передернуло от отвращения, но я сдержалась.
А вот Коля был недоволен. И очень сильно.
– А вы – свадебный фотограф? – не скрывая скепсиса в голосе, спросил мужчина, отодвигая для меня стул.
Заметив масляный взгляд, скользнувший по открытым участкам моего тела, поскольку пальто я расстегнула, когда мы вошли, решила его не снимать и осторожно села на краешек сиденья. Хотелось сбежать отсюда, куда глаза глядят.
– Лучший в городе, – яростно закивал головой «Петтигрю», раскрывая папку, лежащую перед ним на столе. – Позвольте продемонстрировать свои работы.
И разложил перед нами «богатство». Мы с Колей, переглянувшись, уставились на фотографии.
Ну, что я могу сказать? Они были отличными. Профессиональными. Я удивленно посмотрела на сидящего перед нами мужчину. У меня было стойкое ощущение, что снимки были сделаны совершенно другим человеком.
Коля прокашлялся и отодвинул от себя работы «лучшего фотографа в городе». Не дожидаясь, когда человечек скажет хоть слово, он отрицательно покачал головой.
– Вы нам не подходите.
Мужичок попытался возмутиться, но Гариков был неумолим, и через пару минут ожесточенного спора тот, с видом оскорбленной невинности, собрал со стола фотографии и, высоко подняв голову, вылетел из кафе, не попрощавшись.
Провожая его ошарашенным взглядом, не удержалась и фыркнула.
– Где его Аня откопала?
– Она показывала мне фотографии из его профиля в Инсте, – проведя рукой по лицу, вымученно улыбнулся Коля. – И, если бы он не выглядел настолько отвратительно и не пытался раздеть тебя своим взглядом с того самого момента, как мы вошли в кафе, я бы его нанял. Но… – мужчина развел руками, не договорив.
Да и так все было ясно. Никому не хочется всю свадьбу наблюдать за похотливыми взглядами фотографа на невесту.
– Аня будет в ярости, – тяжело вздохнул несчастный жених, посмотрев на меня взглядом побитой собаки.
– Не переживай, – похлопала его по руке. – Вы найдете кого-нибудь стоящего. Если что – можно попросить контакты фотографа у одной моей коллеги. Она недавно вышла замуж, показывала снимки – и они были очень даже ничего.
– «Очень даже ничего» – не самое лучшее определение, хочу заметить.
– По крайней мере, он не будет смотреть на твою жену так, словно только и хочет, что затащить ее в ближайший угол и трахнуть, – пожала плечами, бросая взгляд на стойку. – Так говоришь, здесь очень вкусный кофе?
– Я закажу, – подобрался Гариков, поднимаясь со стула. – Латте, правильно?
– Все верно.
Пока мужчина заказывал нам кофе и пирожные, достала телефон. Новых сообщений от Андрея не было. Не удивительно, учитывая, что как раз именно в это время должна была проходить встреча с заказчиком, во время которой Светлицкий планировал подписать контракт.
Возникла шальная мысль написать ему и тоже вовлечь в неприличную переписку, но не стала. Все-таки, я считала себя более благородной, чем некоторые, и не хотела отвлекать мужчину.
А вот от Анечки я увидела аж пять сообщений, и все они крутились вокруг вопроса «как встреча с фотографом?». Справедливо решив, что о постигшем нас фиаско докладывать должен Коля, отложила телефон. Он как раз вернулся с двумя чашками кофе.
Поставив одну передо мной, другую – напротив, отошел к стойке и забрал пирожные.
– М-м-м, – простонала, сделав глоток. – Это и правда потрясающий кофе.
– Вот видишь, – довольно улыбнулся мужчина, – а ты не верила.
– Приношу свои искренние извинения, – без капли ехидства откликнулась я.
Некоторое время мы пили молча, наслаждаясь вкусом божественного напитка.
– Как ваши с Андреем отношения? – неожиданно спросил Коля.
Удивившись вопросу, едва не поперхнулась. Вытаращив на мужчину глаза, сдавленно прохрипела:
– Почему это тебя интересует?
– Потому что я хочу счастья для вас двоих, – пожал плечами он, да с таким видом, будто в его любопытстве не было ничего необычного.
С одной стороны, да, мы были в достаточно близких отношениях для подобных вопросов, но с другой – обычно Коля не лез в мою личную жизнь.
– Нормально, – постаралась ответить как можно равнодушнее.
Но, заметив понимающую ухмылочку Гарикова, поняла, что актриса из меня никакая.
– Аня говорит, что ты осторожничаешь.
– Аня слишком много говорит, – буркнула, уставившись в чашку.
– Что тебя останавливает?
– А ты в инквизиторы заделался?
Мне очень не хотелось отвечать на вопрос. Это означало бы – вывернуть душу, но… а почему бы и нет? Кому, как не своим друзьям можно поведать о терзающих тебя муках?
– Нат… – ласково протянул он, наклонив голову и заглядывая мне в глаза.
– Я боюсь, что для него это лишь игра, – выпалила на одном дыхании. – Он же дамский угодник!
Коля покачал головой.
– Уже нет.
– Уже? – зацепилась за первое слово, навострив уши.
Поморщившись, Коля вздохнул.
– Он рассказывал тебе что-нибудь про свою аварию?
– Я не спрашивала.
– А надо бы, – бросил на меня укоризненный взгляд друг. – Для него это очень чувствительная тема.
– Расскажи, – попросила, подпирая подбородок руками.
Гариков вздохнул, сделал большой глоток кофе и выложил все, как на духу. И про саму аварию, и про реабилитацию, и про одну из бывших пассий Светлицкого, которая заявила, что хромой мужик со шрамами ей не нужен (захотелось тут же найти ее и свернуть шею, или отрубить голову, все равно она ей не пользовалась), и про то, как Андрей на довольное долго время ушел в себя, отказываясь просто знакомиться с женщинами, не то что спать с ними.
