Текст книги "Долг платежом красен"

Автор книги: Арина Алисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Чтоб они сами себя не уморили, я приказал им посвящать время после ужина и до сна пению. Никакие отговорки, типа нет слуха или голоса, меня не впечатляли. Я помнил конкретный пример из прошлой жизни в другом мире, как одна девица без слуха и голоса все свободное и несвободное время более года пела «Ом» с концентрацией в районе нёба. Нельзя сказать, что слуха у нее совсем не было, она четко слышала любую фальшь в музыке, но сама спеть не могла, фальшивила немилосердно. Пока она выла, как водопроводная труба, народ старался находиться от нее подальше. Но ее это не останавливало, так что «выла» она часа по четыре в день минимум. Где-то через год ее пение начало звучать все правильнее и правильнее, а какой мощный и красивый голос получился, просто ах! и ох!..

Так что нашим девицам было сказано: от песен не отлынивать.

Когда мы собрались уезжать и уже назначили время, Сэт прямо сошел с ума, если, конечно, можно еще с чего-то сойти в его положении. Плача и стеная, он все ночи напролет беспрерывно перемещался из одной спальни в другую, не давая нам нормально отдохнуть. Попытка заставить его замолчать успеха не приносила. Рыдая и упрекая нас в том, что вот только привык, только нашел с кем побеседовать об умных вещах, и пошалить, и посмеяться… а мы, такие жестокие, его бросаем… Он достал нас по самое некуда.

Никто и не спорит, что мужик он, в смысле привидение, классный, да и с его участием розыгрыши и шутки получались смешными и интересными. Правда, смешными только для нас, но это все мелочи.

Все что я читал в моем мире по поводу привидений, говорило о том, что возникновение их зависело от силы страсти, влечения, какой-то привязанности в материальном мире, которая не позволяла им полностью уйти из жизни. Наиболее частые привязки привидений – к замку, к дому или к какой-либо ценной вещи. И насколько я помню, удаляться от привязок далеко привидения не могут. Все это я и выложил Сэту. М-да-а… Лучше бы молчал. Выть и рыдать он стал громче и сильнее, а мелькать и носиться – быстрее.

Пришлось вызывать магистра Жаколио и просить помочь. Род, передавший мою просьбу магу, сразу указал и причину, так что магистр приехал уже с книгами. После знакомства и длительной беседы, Сэту было предложено развоплощение или длительный ритуал по привязке его к какой-либо вещи, которую я могу таскать с собой. Развоплощение (или другими словами освобождение от привязанности к этому миру и месту) и возможность дальнейшего перерождения почему-то Сэта не устроили. Он пожелал остаться привидением. В качестве привязки решено было использовать что-то из золота, чтобы в случае потери не болтаться Сэту из-за этой вещи на помойке – золото всегда кто-нибудь да подберет.

Пришлось разыскивать кости Сэта, толочь их в ступке, добавлять кое-что из алхимических препаратов, так как это была одна из его привязок, плавить золото… Ушло на все это два дня и куча нервов, но в итоге простенький золотой амулет был сделан, и мы тут же его испробовали. Ближе к полуночи, надев на себя амулет, я с четверкой парней уехал от замка на расстояние в час пути, а затем вернулся. Все это время Сэт носился вокруг нас как сумасшедший и выл дурным от счастья голосом. Глядя на него, сложно было поверить, что в момент его смерти ему было уже тридцать семь лет.

Оставив Арни руководить в замке Гарнэллов, чтобы не отвлекать Ирвина и Тинэю от проведения своего медового месяца, и забрав тетю Оливию и Нинэю с собой, мы поехали домой.

Причем прямо перед отъездом я особое внимание уделил организации и развитию службы безопасности. Ее нужно было структурировать и увеличить. Пришлось, например, оставить четверых парней из команды для охраны Ирвина и Тинэи. Меньше ведь и не оставишь: двое на постоянном дежурстве, один отдыхает, а еще один будет тренировать такую же команду из сирот, как и у нас в замке (ее они должны набрать себе в ближайшую неделю).

Еще троих придется оставлять с Рэмом. Он как наследник и будущий хозяин имения теперь должен посвятить почти все свое время обучению управлением этим самым имением, значит, будет ездить в город. К тому же у меня еще две сестры да папа с тетей Оливией. Надумают куда-нибудь поехать – охрану надо будет обеспечивать. Короче, не напасешься. Вовремя все же у меня появилось пополнение из девчат в команде!

Глава 14
КОРОЛЕВСКИЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ

Урожай был наконец собран и обмолочен. Несколько походов всем составом за ягодами, орехами и грибами прошли успешно. И несмотря на то что часть собранного была роздана крестьянам, оставшееся еще неделю перерабатывали на кухне. Ягоды и грибы сушили в духовках и ссыпали в большие глиняные горшки.

На дальние озера была послана бригада для ловли рыбы, вернулась она с несколькими бочками слегка подсоленного язя, которого мы частично покоптили, частично посушили. Голод имению не грозил, а весной, если что останется, можно будет и на ярмарке продать. Полным ходом шла заготовка дров для замка и жителей деревень. В общем, я хозяйствовал вовсю: с толком, с чувством и желанием. Наверное, поэтому и получалось.

Дело шло к зиме, а значит, и времени свободного у жителей становилось больше. Стоило бы придумать, как превратить это свободное время в деньги.

Как только выдавалась минутка, тут же начинали прокручиваться в голове кусочки прошлой жизни. Я пытался найти в памяти какие-то идеи, могущие без особых затрат и проблем быть применены здесь и способные принести хоть какую-то прибыль. В один из вечеров мне вспомнились мои страдания на тему макраме.

Когда я учился в школе в десятом классе, все подруги мамы увлеклись этим плетением. Сумки там всякие плели, занавески, одна даже кофточку себе сплела. Маман тоже на это дело клюнула. Достала у подруг описание, как и что делать, и стартовала, но нитки взяла синтетические… а узлы надо было затягивать как можно круче…

Порезав пару раз руки нитками, она начала планомерную осаду меня любимого. Глядя, что на уговоры и угрозы я не реагирую, подкупила она меня чем-то. Чем – уже не помню, но две недели затягивания узлов очень четко сохранились в памяти. Удовольствие было гора-а-аздо ниже среднего. Меня сестра смогла раскрутить сделать ей похожую сумку только через год. И уговаривала она кое-чем более серьезным.

Потратив несколько вечеров на воспоминания, мне удалось восстановить в памяти весь процесс, и через неделю десяток девушек уже обучался этому плетению. Через две недели они преподавали следующим двадцати ученицам, а я лишь время от времени следил за процессом. У меня появилась надежда к весенней ярмарке иметь большую партию оригинальных сумок, занавесок и платков на продажу. Яджина в это же время экспериментировала с красителями для первой партии изделий.

И еще одна идея – повысить бюджет нашего имения за счет полезных ископаемых – никак не хотела покидать меня. Для этого все семейство вместе с командой, в которую были включены даже мальчики матушки Биаты, обучалось у Яджины. Она объясняла нам основные свойства минералов, способов их поиска и последующей обработки. В процессе обучения обнаружилось, что Яджина владеет методом лозоходства, чему она добросовестно пыталась научить и нас. Не меньшее время мы посвящали изучению трав и прочей зелени, которую мы планировали собирать не только для себя, но и на продажу.

Я собирался к весне подготовить несколько самостоятельных групп геологов и отправить их в горы. Для этого готовились палатки, непромокаемые кожаные мешки, одежда, сушилось мясо и сухари, изготавливался специальный сыр. Мы также обучались разжигать огонь, готовить еду, укрываться от дождя. К весне, когда станет теплее, мы намеревались выбираться в горы и учиться ходить в связке.

В горах кричать – дело опасное, легко можно спровоцировать обвал. Пришлось вспоминать азбуку Морзе и морской семафор – световой и флажками, которые «у нас» я изучал целый год в заведении под названием Школа моряков и речников. Через год мы с другом перестали ее посещать – слишком далеко было ездить, но азбуку выучили так основательно, что даже подсказывали иногда друг другу на уроках, еле слышно отстукивая ответы по учебнику.

Как только температура в горах поднялась до приемлемого уровня, мы сначала всем кагалом, а затем разбиваясь на все более мелкие группы, стали устраивать походы по окрестностям. Вначале походы были однодневными – для внимательного ознакомления и исследования ближайшего пространства: вдруг повезет найти что-то. Затем планировалось увеличивать и время, и расстояние поисков.

Первые находки хоть и были небольшими, но очень порадовали меня. Мы нашли неплохой открытый участок с меловыми отложениями, небольшой открытый участок с медной рудой и, соответственно, с жилами малахита – спутником и производным меди. В горной речке, что в верховьях своих была лишь ручьем, было найдено немного золота. Это обнадеживало. В свое время я видел несколько фильмов, снятых по книгам Джека Лондона о золотой лихорадке, и на основе этой информации решил построить лагерь по намывке золота. Все теплое время года на золотоносном ручье должна была работать бригада старателей.

Жизнь в имении налаживалась. Мы перестали балансировать на грани разорения, а начали получать ощутимую прибыль. Что ж, свои обещания я держу.

Ранней весной, разделив все заготовки на три части, мы направили три группы в разные города на весенние ярмарки для сбыта продукции. Одна часть людей, под руководством Рэма и Кристы, под охраной поехала в Торнск. Город мы этот хорошо знали, жить наши собирались у магистра Трэвора, днем торговать на ярмарке, а вечером выступать у Жака в трактире.

Вторую группу пристроили к каравану, посылаемому Ирвином из поместья Гарнэллов. Здесь охрану обеспечивал брат со своими людьми. Я же с Арни и всей оставшейся охраной потащились в более дальний город, для исследования перспективности здешнего рынка. Добирались мы долго, с ночевками в поле и лесу, но без проблем. Въехать в город у нас получилось где-то через пару часов после восхода, и мы сразу поехали на рынок. К нашей радости и удивлению, до вечера почти все распродали.

Оставалось часа четыре до захода солнца, и нам требовалось срочно найти место для отдыха. Арни пошел в город. Пока он с рекомендательным письмом наносил визит одному мужику, я, оставив охрану с телегами, решил посетить лавку ювелира, расположенную неподалеку, и продать кольца, доставшиеся нам от разбойников.

Мы с Сэмом зашли в лавку. Трое наших остались на улице. Ювелир долго крутил кольцо, зачем-то ходил в подсобку, что-то там делал, я даже устал ждать. Но тут в лавку ввалились стражники. Оказывается, этот прохвост послал своего пацаненка за стражей и ждал ее. Воякам он начал нести что-то типа: такое дорогое кольцо и у мальчишки, явно украл у кого-то. Городские блюстители порядка, не мудрствуя лукаво, потащили меня в управление.

Я был уверен, что со мной ничего плохого не может случиться, ведь у меня королевское охранное кольцо, и спокойно пошел со стражниками. Моим парням дал знак ничего не предпринимать, но известить о случившемся Арни. Двое из них пошли следом за нами, а один побежал к воспитателю. В управе я показал королевское кольцо, и меня сразу же повели к городовому и послали за королевским исполнителем.

Городничий с женой и двумя мелкими сыновьями с интересом рассматривали меня. Как себя вести, они еще не определились, поскольку если кольцо истинное, то по отношению ко мне следовало проявить максимальное уважение, если же нет…

Королевский исполнитель оказался подслеповатым хрычом лет пятидесяти, с задранным кверху подбородком и высокомерным взглядом. Взглянув на меня лишь мельком, он прокаркал:

– Такой маленький ребенок не может иметь один из высших знаков королевского благоволения. Выпороть. Десять палок, и в тюрьму. – Закончив говорить, он собрался уходить.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А я-то губы раскатал – кольцо, кольцо… И ни разу даже не засомневался. А ведь стоило лишь подумать: ну какой взрослый поверит, что ребенку сам король дал охранное кольцо? Что же делать? Сам же, как агнец, пошел в эту ловушку. Народу и стражи вокруг – полно. Не отбить меня моим парням, только сами полягут. А если позволить себя выпороть и бросить в тюрьму, то могу не дожить до освобождения.

– Эй ты, индюк надутый, ты хоть бы на кольцо посмотрел. На нем же символ королевской власти, – попытался я привлечь внимание к кольцу. Вдруг одумается. Но тот только крикнул:

– Еще десять палок за оскорбление при исполнении, – и пошел, медленно, как цапля, дальше.

– И от меня за наглость – десять! – закричал городовой.

Что ж, так и так смерть, но в бою интереснее. Посох и нож были у меня с собой, и, когда стражники рванули ко мне, я, опустившись в низкое мабу, начал движение. Будучи гораздо ниже уровня их груди, я легко избегал захвата и мог достать их колени наконечником моего посоха. Краем глаза успел заметить, как мои парни таким же способом уменьшили маневренность стражников рядом с высоким семейством. Метнувшись в сторону городничего и увернувшись от парочки бегущих наперерез караульщиков, я подскочил к одному из сыновей главного городского стража порядка. Зажав левой рукой в захват шею пацана, правой приставил ему нож к боку. Рядом увидел в той же позиции Рода со вторым сыном главного козла.

– Прикажи всем прекратить беготню и стать у стены. Иначе тебе и твоим сыновьям не прожить долго.

Это был голос Арни.

Пошарив глазами, я нашел его держащим шею городового в таком же захвате.

– Вас все равно убьют, – прохрипела эта скотина.

– А вот тебя это интересовать уже не будет, – усмехнулся Арни.

В итоге, все находящиеся на площади стражники были согнаны под стену. Оружие у них отобрали и бросили в колодец, расположенный тут же во дворе. Послав своих за подставившим меня ювелиром, я обратил всю злость на еще одного подлеца. Королевский исполнитель, замерший в начале захвата посреди площади, так и продолжал высокомерно стоять там. Видно, считал себя слишком высокой шишкой и думал, что его никто не посмеет тронуть. Но он, кажется, забыл, что все произошедшее было делом его рук или, можно сказать, идиотизма. Быстро связав пацана, которого держал, и положив его рядом с уже обездвиженным братом, я подскочил к этому «славному» человеку и попросил парней схватить и нагнуть ко мне хрыча, а потом с силой ткнул перстнем исполнителю в нос. Либо опознав перстень, либо от ярости от такого обращения, но этот козел весь покрылся бурыми пятнами. Врезав ему кулаком с печаткой на пальце по лбу, от чего он взвыл дурным голосом, я обратился с речью к окружающим:

– Уважаемые, вы только посмотрите на этих так называемых представителей власти. Они позорят имя вашего замечательного города. Из-за них город мог быть ввергнут в большую беду. Они проигнорировали королевский знак защиты и напали на лицо, облеченное властью. За это король мог устроить карательные мероприятия по отношению к вам, – максимально громко, с чувством негодования и патетики, вещал я. – Они не только предали вас, но и короля! – продолжал завывать я дальше.

Народ сначала слушал меня недоверчиво. Затем, видно, определенные картины стали вырисовываться у них в головах, и на лицах появилось раздражение по отношению к вероятным нарушителям их благополучия.

– А откуда у тебя это кольцо и почему это король его тебе дал? – отозвался один гад из толпы. Чуть все дело не испортил, скотина! Но я нашелся:

– Вы только посмотрите на него! Он спрашивает, почему король дал кольцо!!! Он утверждает, что король должен отчитываться перед ним, кому и что он вручает?! Ты что, оспариваешь право короля на самостоятельные решения? Да это бунт! – к концу моей речи спрашивавший был уже о-очень далеко.

К этому времени на площадь приволокли провинившегося ювелира и заодно с ним три лавки. За считанные минуты ювелир, королевский исполнитель и городовой лежали привязанные к лавкам лицом вниз в одном исподнем.

– А теперь, досточтимые жители этого славного города, мы накажем предателей короля. А также сейчас для вас будут вынесены несколько бочек вина, чтобы вы могли достойно отметить пресечение зла и могли уважать друг друга. – Фантазия моя иссякла. Я уже не знал что говорить, но при словах о вине народ возликовал, и дальше можно было уже не продолжать.

Пока ситуация не изменилась, я взял хлыст и со всей силы и от всей души отсчитал каждому по десять ударов – столько, сколько они просили для меня. Тут начали выкатывать бочки с вином и устанавливать прямо на площади. Пошла полномасштабная пьянка. Мы с парнями, сняв деньги, ценности и вещи с ювелира, исполнителя и городового и спрятав их понадежнее, увели этих типов в караулку, чтоб народ спьяну их не прибил. Хоть они и сволочи, но убивать их не стоило. Также увели с площади жену и детей городового домой, и рекомендовали им на всякий случай спрятаться.

Хорошенько хлебнув, народ начал требовать казнить предателей короля. Арни поднялся на возвышение и стал весьма искусно доказывать, что поскольку это предатели короля, то только король имеет право наказывать их. Затем призвал выбрать представителей от города и под их охраной отвезти этих самых предателей к королю. А чтоб не скучно было ехать, предложил выделить сопровождающим еще две бочки вина.

Предложение приняли на ура, и началось настоящее сражение с кружками в руках за честь предстать перед королем. Целые сутки стояли дебаты на эту тему. Выбывших уносили отсыпаться. Все это время мы сторожили «предателей». За дополнительные деньги мы принесли им в караулку постели, одежду, еду. А еще мы охраняли (по расценкам гвардейцев) дом городового от разграбления. Совершенно неожиданно мое незапланированное посещение ювелира оказалось очень прибыльным. После суток дебатов самые стойкие в числе десяти человек, поименовав себя представителями, на трех телегах с двумя бочками вина и тремя арестантами выехали в столицу. Чтоб представители все же добрались до столицы и не потеряли по дороге арестантов или не уморили их голодом, пришлось послать с ними двоих своих парней. От себя же я добавил письмо, запечатанное королевским перстнем, с требованием прочитать его вслух перед королем и придворными.

Приключения посланников нам рассказал Сэм, вернувшись из этого необычного путешествия. Когда они добрались до столицы и до королевского замка, в частности, им пришлось еще полдня ждать, пока король спустится к ним. Послушав невнятное блеянье представителей народа, Сэм попросил разрешения зачитать письмо, переданное с ними, и получил на это королевское разрешение.

«Эти безумцы проигнорировали Ваш знак защиты. Они поставили под сомнение саму Вашу способность принимать правильные решения и Ваше право действовать по своему усмотрению, – громко и с выражением читал Сэм. – Своими действиями они поставили под сомнение силу Вашего слова и действенность Вашего решения. Поскольку к кольцу не прилагалось инструкции по применению, то я посчитала себя вправе наказать преступников как физически, так и материально за оскорбление Вашего величества», – здесь Сэм сделал небольшую паузу.

После этих слов в ближайшем окружении короля раздались хмыканья и агаканья: «Кто б сомневался», «И тут своего не упустила», «Вот бесенок»…

Его величество и его Советник с трудом сдерживали смех.

– «Виновные были выпороты именно тем количеством ударов, каким грозили охраняемому Вашим кольцом. Кроме того, у них были изъяты все деньги и драгоценности в качестве моральной компенсации. Как несколько колосков не являются отражением поля, так и несколько идиотов чиновников или придворных не отражают короля. Ваша репутация и доверие народа в Ваших руках», – закончил читать Сэм.

– Хм… Хм… Ребенок оказался даже более активным, чем я мог предположить… А уж умен… не по годам, – озабоченно нахмурив брови, произнес его величество.

– Да как она смеет так говорить самому королю! Такая наглость достойна наказания! – возмутился один из стоящих в свите короля.

– Вы считаете, что я неправильно поступил, подарив кольцо девочке? Сомневаетесь в моей способности принимать верные решения? – грозным голосом спросил король.

Он явно искал кого-нибудь, на ком можно было сорвать свое раздражение. Придворный рухнул в обморок. Недовольно скривившись, король отвернулся, а тот шустро уполз от греха подальше.

– Насчет придурков придворных – это она, конечно, права… М-да… Ну и как ты посоветуешь выйти из этого щекотливого положения, Советник? – то ли грозно, то ли ехидно спросил его величество.

– Такая маленькая девочка – и такие большие проблемы… – заулыбался Советник, – и что самое удивительное, надо еще угадать, какое решение ее устроит. Остальные же проглотят любое и не поморщатся. – Он почти смеялся.

«Все действия и решения, совершенные и принятые в городе… ребенком, имеющим королевскую защиту, признать правомочными и справедливыми. От имени короля за урон, нанесенный королевскому слову, добавить провинившимся по десять батогов, лишить должности и отправить обратно. Тот, кто повторит подобную ошибку, будет казнен».

Такое королевское решение было объявлено глашатаями.

В затуманенные вином мозги послов города долго доходило, что ребенок действительно находится под защитой и покровительством короля. Но когда дошло, у них перед глазами возникла картина, что могло бы произойти с городом и его жителями, не освободись девочка сама. С фантазией у местных было все в порядке, поэтому от ужаса они почти протрезвели. В приказе не было уточнено, кто будет проводить исполнение приговора. Решив с этим не затягивать и побыстрее свалить с монарших глаз, так называемые представители положили приговоренных на край телеги, всыпали тем причитающееся и забросили их и повозку. Пока трое послов восхищались и расхваливали мудрость и дальновидность короля, остальные быстро разворачивали транспортное средство в сторону дома. Скорость, с которой они сваливали на своих телегах, была просто потрясающей. Те из послов, что решили попрощаться с присутствовавшими при экзекуции горожанами, задержавшись лишь на пару минут для взаимных поклонов, потом полчаса бегом догоняли умчавшуюся тарантайку, да и то смогли это сделать только у самых городских ворот.

Мы же быстренько дораспродали все, что привезли, а также вещи и часть драгоценностей, снятых с нахалов, наехавших на меня, а затем уехали в соседний город, где и ожидали наших парней, сопровождавших городских представителей.

Место встречи мы оговорили заранее. Все же последние события оказались для меня немалым стрессом, из-за чего мне не хотелось давать концерты в трактирах, и большую часть времени наша команда, можно сказать, отдыхала – тренировалась в ближайшем леске. Воспоминания придавали дополнительный стимул совершенствовать свои боевые навыки.

Дня через четыре после столь бурных событий мы сидели в трактире и обедали. Вдруг слышу, сзади двое разговаривают. Все слова не были слышны, но по отдельным из них: малый… исполнитель… мелочь наглая… король… – можно было догадаться, о ком речь. Ох меня и злость разобрала! Скоты, они еще меня обсуждать будут! Только начал разворачиваться, как один из говоривших вскочил (что-то он в окно увидел) и быстро вышел на улицу. Я, тихо подойдя к оставшемуся, сунул ему под нос руку с королевским перстнем:

– Ты что же это, скотина этакая, болтаешь? Да как ты смеешь оскорблять меня своей негодной интерпретацией моих действий?! Только материальная компенсация может помочь мне восстановить мое здоровье, разрушенное такой некачественной сплетней! – как можно более грозным голосом, но негромко выдал я.

По мере того как я говорил, лицо этого типа вытягивалось и бледнело, глаза округлялись, а челюсть начала мелко дрожать. Сидевшие за соседним столиком Арни и Криста еле сдерживались, чтобы не заржать. Этот тип, придерживая дрожащей рукой дрожащую же челюсть, замемекал:

– Me… Ме-э… Че-эго?..

– Материальную компенсацию давай, – коротко резюмировал я. И, не видя ни малейшего просвета в глазах у этого придурка, рявкнул: – Деньги гони за оскорбление достоинства!

Тот дрожащими руками отвязал кошель с деньгами и протянул мне. Там оказалось десять золотых и столько же серебра, по нынешним временам весьма приличная сумма. Я выгреб половину, остальное бросил ему обратно. Напоследок стукнув рукой по столу, отчего придурок аж подпрыгнул, я пересел за свой стол. Через минуту вернулся второй мужик. Не замечая состояния собеседника, он похлопал того по плечу, усаживаясь за стол:

– Ну что ты там про сволочь малую рассказывал?

У того чуть глаза из орбит не вылезли. Судорожно вскочив, с прямой спиной, на негнущихся ногах, боком и молча он попрыгал к дверям. Пришедший еще удивленно смотрел на уходившего, как вдруг перед его глазами возникла маленькая ручка с королевской печаткой.

– Так говоришь, сволочь малая? – по возможности грозно проговорил я.

Сидевший посмотрел на кольцо, затем на ускакавшего приятеля. Некоторое понимание промелькнуло в его глазах, и ужас наполнил их.

– Ты в курсе, что я еще ребенок? Психика у меня ранимая, а ты меня жутко оскорбляешь. Только некоторая материальная компенсация может меня вылечить, – с некоторым завыванием произнес я, помахивая рукой у него перед глазами, и, увидев непонимание, проступившее на его морде, зарычал: – Де-эньги…

Запуганный идиот, глядя на меня круглыми глазами, на автопилоте достал кошель. Я взял себе только половину, а этот придурок, как и предыдущий, тем же макаром встал из-за стола и рванул к двери. Только у него произошла заминка с выходом. Оказывается, проделать тот же фокус, в смысле покинуть помещение, нашлось много желающих. Они столпились в дверях, толкаясь и давя друг друга, но потом пробка все же рассосалась, и, удивленно оглянувшись, я увидел, что в трактире, кроме нас, никого нет. Даже трактирщик под стойку забрался, только башмаки торчали. Арни с Кристой смеялись в полный голос. Тут же мне пришла идея… и мы рванули по ближайшим (и не очень) трактирам и городам…

Молва о грозном ребенке, имеющем покровительство короля и обладающем правом казнить и снимать с постов, разнеслась по стране. Но разговаривали об этом шепотом и с оглядкой. Поскольку, как рассказывали, этот ребенок время от времени незаметно подходил к сплетничающим о нем, тыкал под нос королевское кольцо и требовал материальной компенсации за моральный ущерб, нанесенный ранимой детской психике оскорбительной интерпретацией его действий. Не все и не до конца понимали, что он говорит, но все и сразу понимали, чего ему надо. Если денег в кошельке оказывалось мало, приходилось снимать украшения. Правда, не менее чем пара золотых всегда оставлялись дуракам – на дорогу домой.

Слухи росли и множились. С полом ребенка тоже никак не могли определиться: одни утверждали, что это девочка, другие – что мальчик. Но были и такие, которые уверяли, что он являлся им в виде бесенка. Судя по всему, сумма, изъятая этим предприимчивым чадом, была столь большой, что у рассказывающего от жадности темнело в глазах.

Говорили также, что его величество, слушая сплетни, приносимые его тайным отделом о проделках этого дитяти, веселился вовсю. И очень скоро одной из наиболее распространенных версий, учитывая невозможную благосклонность его величества, стало предположение, что это его внебрачный ребенок.

Но самым удивительным последствием всех этих событий было улучшение положения мелкого населения всей страны. При детях старались не обсуждать короля и политику, малышей меньше ругали, не били и почти не сажали в тюрьмы. Вся страна с содроганием вспоминала судьбу городового, ювелира и королевского исполнителя и к детям старалась относиться уважительно и предупредительно.