Текст книги "Полюс моего притяжения (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 22
Август…
У него необыкновенный аромат. Яблочный.
Люблю август. Когда уже не лето, но ещё не осень. С утра появляется легкая прохлада, которая постепенно переходит к обеду в жару. По вечерам хочется подольше побыть на свежем воздухе, понимая, что с приходом прозрачных туманов свободного времени будет намного меньше.
Начинается подготовка к школе. В душе давно жду этого момента. Люблю праздник первого сентября и начало учебного года.
Вера хандрит. Не хочет, чтобы заканчивался отпуск. Сейчас мы через день ходим в школу, занимаемся подготовкой классов, осуществляем небольшие косметические ремонты. Практически всегда есть чем заняться.
Время летит быстро. Оглядываешься назад, вспоминаешь, что ещё вчера был июнь, принесший столько событий, что по сравнению с ним июль показался райским месяцем. Хочу, чтобы все месяцы были такими же медовыми и сладкими.
Правда, вся эйфория немного угнетается от шума работающей стройтехники за окном. Соседи, жившие напротив, съехали неделю назад, оставив свой старый дом на растерзание грейдерам, бульдозерам, экскаваторам-демоляторам. Грустно как-то. Павловна и себе упала в уныние. Пустеет улица. Со всех сторонников её правого дела осталась только я. Не с кем больше лезть на броневик и махать флагом. Но она не сдается. Всем открыто заявляет – пока жива, не видать местной мафии в лице Савельева её земли. Не позволит разнести в пух и прах то, что нажито непосильным трудом и во что вложена душа.
Сегодня с утра съезжали Жулеповы. До сих пор расстроена. Было жаль расставаться с Полинкой. Думалось, пойдет в первый класс в нашей гимназии. Что, зря мучила всё лето? Сейчас палец в рот не клади, один разум. И приехали…
Девочка в приподнятом настроении восприняла предстоящий переезд. Для неё это приключение, возможность познакомиться с другими детками, завести новые знакомства. Для Светы тоже не плохо – её работа находиться практически под боком нового жилья. А вот Лёня – единственный, кто не в духе.
– Теперь в школу придется добираться фиг знает откуда. – жаловался он садясь в груженный вещами фургон. – Хорошо хоть, последний год. А там… новая жизнь.
Как мне было знакомо его стремление поскорее выбраться из тисков условностей. Им двигало стремление увидеть другие города, открыть для себя новые возможности. И верилось, что у него всё обязательно получиться.
– Поля! – я обратилась к девочке, когда последний элемент мебели погрузили во внутрь машины. – Мне будет тебя не хватать. – она повисла у меня на шее и звонко расцеловала в обе щеки. – Пообещай, что в новой школе будешь учиться лучше всех.
– Обещаю! А ещё, я буду приходить к тебе в гости, – заявила, юркнув в кабину.
– Договорились.
Долго смотрю им вслед. Что не говори, привыкла. Поля, сама того не ведая, стала отличным примером всегда держать хвост трубой, не унывать, не расстраиваться. Без неё будет тоскливо. Скорее всего, завтра и до их дома доберется ревущая разрушительная банда.
Пытаюсь сосредоточиться на списке литературы, постукивая карандашом по столу. Безрезультатно. Ложусь на диван, накрыв голову подушкой, и приглушенно матерюсь. Когда же закончиться весь этот кошмар? На завтра столько дел, а я половины не осилила. Всё из-за постороннего шума. Переключаю внимание на что-нибудь посущественней. Например, на Андрея, и непроизвольно вспоминаю, как он отреагировал на новость о кредите.
Я тогда щеголяла на кухне в его футболке, вдохновившись идеей приготовить блинчики. Андрей вальяжно развалился за столом, наблюдая за моими действиями и напомнил кота, ожидавшего, пока нерадивая хозяйка соизволит накормить питомца.
Руки так и тянулись ко мне, норовя усадить к себе на колени. Приходилось отбиваться деревянной лопаткой. Малейшее невнимание с моей стороны и блин безнадежно испорчен. Получив слегка пару раз вышеупомянутой кухонной утварью по рукам, в итоге сдался.
– Кать, а давай сегодня поедем на разрез и поплаваем, – неожиданно предложил Андрей. – Продолжим, так сказать, наши уроки.
– Но ведь там глубоко? – после пережитого кошмара на том месте меня как-то не особо туда тянуло.
– А я зачем? Не боись, не утонешь. Мы будем с той стороны, где плескаются двухлетние малыши, – успокоил смеясь. – Или ты настолько безнадежна?
Даже не обиделась. Прекрасно знаю, он говорит это специально, чтобы вызвать во мне желание поспорить, доказать, что я не такая. Его излюбленный прием.
Последний блин снят со сковороды, и полная тарелка вкусняшек с гордостью замаячила на столе. Он тут же принялся скручивать их конвертики и макать в липовый мёд.
– Сегодня вечером не получиться, я иду к Маше.
При упоминании этого имени Андрей хмурится:
– Мне не нравится, что ты ходишь к ней. Она… весьма интересная… мадам.
– Во-первых, я занимаюсь с её дочерью, а во-вторых, тебе должно быть прекрасно известно, что мы иногда спешим сделать поспешные выводы, не зная всей истинны до конца.
– Оу, это камень в мой огород. – очередной блин так и застыл в руке Андрея.
– Нет. Просто я хочу сказать, что она не такая, как о ней говорят. По крайней мере, дома. И ещё, мне нужны деньги, а занятия с её дочерью хорошо оплачиваются.
– А вот с этого момента поподробней, – я всё же оказалась на мужских коленях и под пронзительным, не допускающим возражений взглядом рассказала об афере мужа с родительским домом. Андрей внимательно слушал, успокаивающе поглаживая мои предплечья и изредка ругаясь сквозь зубы.
– Дай мне его адрес! Я поеду и начищу ему морду. Вот увидишь, мгновенно отдаст деньги.
– Я даже не сомневаюсь в твоих вымогательских способностях, – я таяла от прикосновения ловких пальцев, массажирующих спину. – Но уже всё позади.
– Как позади? – удивился Андрей, убрав со спины руки. – Ведь ты выплачиваешь сейчас кредит за дом? Это нельзя так оставлять. Сумма не маленькая. Стоп! Ты сказала, что срок тогда был две недели. Сейчас август. Как так?
Не вижу смысла тянуть кота за… шарики. Всё равно в скором времени узнал бы. Лучше от меня, чем от того самого Ярослава.
– Дело в том, что … когда поджимали сроки, а у меня не было таких денег, и я не знала, к кому обратится… – Андрей даже слегка подался вперед, напряженно уставившись на меня, а я зажмурилась, приготовившись произнести следующую фразу: – Мне предложил их Ярослав.
Удар по столу со всей дури только чудом не опрокинул подлетевший в воздухе кувшин с медом. Зато я подскочила, спрыгнув с колен, как ужаленная. С детства не люблю проявление агрессии. Пускай она и обоснована. Андрей встряхнул головой, разжимая согнутый кулак и успокоившись, притянул меня назад. Я опять примостила свою пятую точку, не решаясь поднять глаза. И так понятно, что увижу в них.
– И… на каких условиях… он их дал? – голос был обманчиво спокойным.
– Нет-нет! – о просьбе быть всегда рядом благоразумно промолчала. Это давно в прошлом. – Никаких условий не было. Он случайно стал свидетелем одной неприятной ситуации и узнал о залоге. На тот момент я смерилась с тем, что стану в буквальном смысле бомжом, но Ярослав неожиданно предложил помощь, и я согласилась, пообещав отдавать деньги частями по возможности.
Подняла глаза и увидела, что Андрей смотрит в окно, покусывая нижнюю губу.
– И-и-и? Сейчас ты ему отдаешь эти деньги? – поинтересовался он.
– Деньги я вернула ему ещё на свадьбе, – удивленный взгляд, под прицелом которого начинаешь теряться. – Я пошла туда ради этого. Пришлось перезаложить дом, чтобы не быть должной после всего случившегося. Не могла же я возвращать их годами.
Андрей некоторое время молчал. Потом, не отпуская меня, потянулся к сигаретам и прикурил, предварительно распахнув окно. Я бы и сама не прочь подымить. Слишком велико искушение в такие моменты. Колоссальным усилием воли сдержала сей вредный порыв.
– Всё-таки между вами связь намного глубже, чем я думал вначале, – произнес, затянувшись.
– Позволь узнать, откуда такие выводы? Только из-за того, что он помог с такой огромной суммой?
– Не-а. Для Ярослава это пустяки. Тут дело в другом. Ты просто не знаешь его. И сейчас я всё больше убеждаюсь: если бы не беременность сестры, вы были бы вместе.
– Андрей… зачем ты так? – попыталась встать, но свободная рука стальным обручем обвилась вокруг талии. – Ты ведь прекрасно знал, что будет не легко. – сейчас главное, сфокусировать внимание на себе, для этого приподняла пальцами его подбородок и заставила посмотреть в глаза. – Прошу, не ищи чувства там, где их нет.
Андрей притянул поближе пепельницу и, прищурившись, заметил:
– Хорошо… Так, с деньгами вопрос решим…
– Даже не думай. Слышишь?! Поссоримся. Я буду заниматься репетиторством, подтягивать отстающих учеников, да хоть уборщицей устроюсь, но эту проблему решу сама. Я рассказала не для того, чтобы ты бросился помогать, а для того, чтобы между нами больше не было недосказанности.
– Ух, какая свирепая, – сдаваясь, поднял руки Андрей. – Как скажешь. Но знай, долго в стороне стоять не буду. Дам тебе фору в полгода. Если не справишься – помогу и никаких возражений!
Я возмутилась. Этого следовало ожидать.
– Я как-то справлялась без тебя до этого? – проследила за неохотным кивком.– Вот. Дай мне возможность справляться и дальше.
Не хочу быть зависимой в этом плане. А Андрей не обязан ввязываться в эту кабалу из-за расп**я Юрки только потому, что мы вместе.
Пользуясь моментом, поднялась с колен и, подойдя к мойке, принялась мыть посуду, повернувшись спиной. Затылком чувствую его взгляд. Поговорили, называется. Между нами повисло напряжение, но, не смотря на всё, на душе стало легче. Ещё одно препятствие рассеялось в прах.
Шум воды скрыл тихие шаги, зато тело тут же отозвалось мурашками по коже, уловив прикосновение к талии. Ягодицы сами прижались к паху, ощущая в нем нарастающую твердость.
– Как представлю, что он прикасался к тебе, начинаю звереть, – произносит, зарывшись носом в волосы. – Ничего не могу с собой поделать. – руки прошлись по телу, застыв на груди и принялись ласкать через ткань футболки соски, пока те не затвердели.
– Андрей… я твоя… полностью. И душой, и телом. Пойми…
– Молчи! Я знаю, что ты скажешь.
Потянулась к крану, перекрыв поток воды, а потом повернулась к нему лицом и увидела темные всполохи в изумрудных глазах. Бедра вдруг напряглись в жутком желании обвиться вокруг его торса, и уже сама потянулась к нему навстречу, скользя губами по мужскому лицу, целуя скулы, нос, длинные ресницы, лоб. Андрей хрипло рассмеялся и, склонив голову, впился в мои губы, схватив их, слегка кусая. Кровь бешеными толчками заскользила по венам, стоило только ощутить эти прикосновения. Он стал посасывать нижнюю губу, переплел свой язык с моим в таком скользяще-возбуждающем танце, что я едва не задохнулась впившись пальцами в обнаженные мускулистые плечи, прижимая к себе ещё сильнее.
Одним рывком Андрей приподнял меня усаживая на стиральную машинку. Ноги тут же обвились вокруг его бедер. Он наклонился, целуя шею, а руки в это время сняли ставшую вдруг ненужной футболку. Я помогла. Во рту пересохло от его испепеляющего взгляда. Пришлось сглотнуть, когда он положил руку на мое бедро и большим пальцем скользнул под резинку трусиков. Живот завибрировал под этой лаской. Ощущение сладости и желания сосредоточились на кончике его пальцев, даря непередаваемый восторг. Всё это Андрей проделывал, глядя в глаза и упиваясь моим возбужденным состоянием при этом и сам балансируя на грани.
Я подняла руку и погладила его грудь. Опустилась ниже, чувствуя подрагивание пресса, потом ещё ниже… Глаза Андрея затуманены страстью. Он наслаждается этим зрелищем, так же, как и я. Мне нравится пить с его губ тихий стон и замирать от осторожных толчков внутри, где всё пульсирует и готово взорваться в любую минуту, стоит только ускориться. И это происходит. Как только горячие ладони проскальзывают под ягодицы, слегка приподнимая и вынуждая принять его всего, целиком, я содрогнулась, жадно хватая ртом воздух. Андрей ненадолго притих, улавливая мои сокращения, и в несколько глубоких толчков достиг аналогичного состояния.
В изнеможении опустила голову на его плечо. Как же громко стучит сердце. Почувствовала легкое прикосновение губ к виску. Не сдержалась и поцеловала яремную вену, мягко пульсирующую под губами. Андрей неспешно перебирает волосы, прядь за прядью и я от удовольствия прикрываю глаза. Ощущаю себя маленькой птицей, словившей порыв ветра и отдавшись на его милость. По телу разлилась приятная истома.
… Со стоном возвращаюсь в реальность.
Павловна, пропадавшая где-то полдня по делам, вернулась ближе к вечеру. За это время я успела приготовить ужин, доработать план занятий, созвониться с Верой и договорится на завтра о встрече. Андрей пока не звонил. Видимо, на работе завал.
– Всё, Катюня, решено: завтра город увидит заметку о беспределе, охватившем наш переулок. – Павловна устало присела на стул и вытянула ноги.
– Не думала, что у вас есть друзья среди журналистов? – я принялась расставлять тарелки с гречневой кашей и подливой.
Павловна лукаво подмигнула:
– В редакции «Свобода Слова» работает мой одноклассник. Была у нас в свое время и любовь. Но это до моего мужа. За царя Гороха, а то ещё подумаешь. – улыбнулась. Узнаю прежний настрой. – Кать, а каша то пересоленная! Ай-яй-яй. Влюбилась девка.
Я схватила ложку и попробовала гречку. Солённая. Блин. Не скрою, мыслями в момент варки витала далеко.
– Как так? Я же совсем чуть-чуть. – не впервой же готовлю и тут такое. – Что теперь делать?
Павловна забавлялась с моего расстроенного лица.
– Открывай холодильник, доставай суп. А подлива нормальная? – зачерпнула ложкой мясо и одобрительно кивнула. – Уже хорошо. Так что не вешай нос, всё в порядке. Пускай пересоленная пища будет самой большой проблемой в наших жизнях.
***
– Интересно, из-за чего тебе позвала Ивановна? Не чаи же распивать. – Вера, как и я, подпирала стену напротив кабинета директрисы и ломала голову над неожиданным вызовом «на ковер» под конец рабочего дня.
– Не знаю. Я в таком же недоумении. С утра виделись, всё было нормально.
Казалось бы, ничего существенного, а предчувствие какое-то нехорошее.
– Катерина Ивановна, заходите. – послушалось из глубины комнаты.
Я скрестила пальцы, предварительно спрятав в карман брюк. Для самоуспокоения. Дурная привычка.
– Вер, подождешь?
– Угу.
В отличие от коридоров, в кабинете царила прохлада от висевшего сбоку кондиционера. Меня сразу окатило холодом от такой смены температуры. Я старалась ничем не выдать внутреннего напряжения и со спокойным выражением лица присела на предложенный стул. Валентина Ивановна сложила руки в замок и уткнулась в них подбородком.
– Помните, Катя, как при первой нашей встрече я спросила, не авантюристка ли вы случайно?
Я улыбнулась, прекрасно помня этот момент.
– Помню. Я ответила, что никогда за собой ничего подобного не замечала.
Валентина Ивановна вздохнула и, поднявшись с места, пересела на стул рядом со мной. На меня сразу пахнуло сладким цветочным ароматом её духов:
– Сегодня меня поставили весьма в неудобное положение… – пауза, от которой я нервно заерзала на стуле. – Одна весьма влиятельная особа «попросила», – на этом слове Ивановна сделала особое ударение, – отстранить вас… от преподавательской должности в нашей школе. И поверьте, ей противится я не в силах.
Я оторопела. Чтобы осмыслить поступившую информацию нужно время. Как так?
– Фамилия у этой особы, случайно не Савельева? – я совсем не была готова к такому повороту и озвучила в голос свою догадку. Кроме неё больше некому. И проблема теперь, по ходу, не в Ярославе, а в Андрее. Неужели этому не будет конца?
Калашникова поджала губы, никак не подтверждая мое предположение, но и не опровергая. Сама невозмутимость.
– Меня совсем не волнуют ваши контры, ни с Людмилой Васильевной, ни с кем бы то не было другим. Оказаться внутри них у меня нет желания, как и иметь проблемы с проверками. В этом году у нас аккредитация, сами понимаете, что это такое.
– Понимаю… – настолько ушла в себя, что не заметила осторожное касание мягкой руки к своей прохладной коже.
– Насколько я поняла, вам не будет покоя, куда бы не устроились, – продолжила она, выдержав паузу. Неужели я увидела искреннее сожаление? Слабо вериться. – У меня есть некоторые связи, но… увы, я не смогу ими воспользоваться. В этом городе, в этой сфере у вас нет будущего. К сожалению.
Её пресонули и достаточно не плохо. Я сидела и переваривала услышанное. Чувствовала себя поломанным механизмом, которому в колесика встромили щепку. Только дергаюсь, а толку никакого.
– Мы оформим уход по собственному желанию. Мне претит увольнять вас по надуманой причине. Вы отличный учитель. Жаль, что всё так сложилось.
– Вы очень добры, как всегда, – желчь всё же прорвалась наружу. Понимала, что у неё не было выбора. Но всё же, обида взяла свое.
Не попрощалась. Молча вышла в коридор, где меня поджидала ошарашенная Вера, слышавшая всё через приоткрытую дверь. На душе стало погано. Нагадили в неё конкретно. А ещё, голова лопалась от мыслей: как быть, куда идти? Андрей… Выплата кредита… Я с таким трудом насобирала первый взнос, и вот те на, приплыли.
– Вот же стерва. – участливо проговорила Вера, отведя меня к окну. – Катюш, не расстраивайся. Мы что-то придумаем. В городе не одна школа. Есть ещё училища, техникумы.
– Боюсь, она и туда достанет.
Вера искренне сожалела сложившейся ситуации. Я пребывала в некой прострации. То есть, понимала масштабность проблемы и в то же время, не верилось, что всё может вот так разрушиться. Ещё вчера строила планы на сентябрь: на проведение открытых уроком, тематических литературных вечеров. И тут...
Разомкнула скрещенные пальцы. Не сработало.
На телефон пришло сообщение от Андрея: «Я возле школы. Жду».
– Вера, Андрею ни слова пока. Хорошо? Если он узнает, что за этим стоит мать, натворит глупостей. И возможно, не только она. Вдруг там и Савельев замешан?
Она не разделила моих переживаний:
– Зря. Я считаю, что он должен узнать обо всем – и о подосланных громилах, и об увольнении.
– Я сама скажу. Только дай немного времени прийти в себя.
– Молчу-молчу! – подруга направилась со мной к выходу, но, заметив возле машины Андрея, ретировалась в другом направлении, заявив, что у неё появились неотложные дела.
– Привет, мой свет! – радостно поздоровался Волков, заключая в объятия и приподнимая над землей, отчего я слабо улыбнулась и обняла в ответ.
– Привет! – не хотелось размыкать руки, сцепленные на его шее. Едва уловимый запах бергамота вперемешку со сладким табаком действовал успокаивающе. А может, дело вовсе не в запахе, а в самом Андрее. Его надежности, уверенности, силе, что излучалась при каждом движении.
– Ну-у, Катюш, что за настроение? Гюльчитай, открой свое личико! – Андрей сразу считал мое состояние, когда я так и осталась висеть, прижавшись к груди.
Замотала головой, не желая выполнять его просьбу и отстраняться. Чувствовала, если посмотрю ему в глаза – не смогу сдержаться и разревусь.
– Я уволилась с работы, – сказала едва слышно.
– В смысле? – Андрей опешил. – Откуда это взялось? – когда я не ответила, он открыл дверь, заботливо усадил меня на переднее сиденье и сам сел за руль. – Давай, колись, что случилось?
Я попыталась собраться, стойко выдержать пытливый взгляд. Андрей с тревогой рассматривал мое лицо, и от этого было ещё тяжелее. Он мастер распознавать ложь.
– Андрей, давай уедем? Подальше от сюда. В другой город. Чтобы никто нас не смог найти.
– Откуда такие мысли? – мои руки утонули в его ладонях. – Уехать – это хорошо. Но когда вот так, трахты-барахты... У меня тут какая-никакая, но налаженная жизнь, да и у тебя тоже. Я немало сил вложил в работу, в СТО отца. Да и зачем всё перечислять? Ты и так знаешь. И тебя я вижу возле себя. По-другому никак. Бежать от трудностей – не выход. Никогда так не поступал и тебе не советую, – он перевел дыхание и притянув к себе, заставил посмотреть в глаза. – Из-за чего уволилась?
Мозг лихорадочно заработал, предлагая всевозможные варианты ответов, и всё без толку.
– Не сошлись во взглядах. – интересно, такой вариант прокатит?
Андрей наклонился ещё ниже, буквально касаясь носом.
– В каких? В литературных или преподавательских?
– Э-э, во всём понемножку. Знаешь, у меня и класс очень тяжелый, выпускной. А в этом году аккредитация, не хочу погореть с ними.
– Это говорит человек, который ещё два дня назад был готов раздавать брошюры и работать уборщицей, а сейчас вот так просто сам увольняется? – чего и следовало ожидать – обмануть Андрея очень сложно.
– Именно так. Всякое бывает.
Поняв, что я больше ничего не скажу по этому поводу, Андрей завел машину:
– Недоговариваешь ты мне, Катерина Ивановна многое. Юлишь и врешь. Ну да ладно. Сейчас подброшу тебя домой и смотаюсь за одной деталью в соседнюю область. Отец попросил. А вечером приеду, и нормально всё обсудим.
Я ухватилась за эту новость. До этого времени можно будет придумать правдоподобную причину и поразмыслить над дальнейшими действиями. Не везде же Савельева всесильна.
Перед тем как уехать, Андрей предложил переехать к нему. Мол, устал он мотаться туда-сюда и хочется, чтобы я постоянно была рядом. Не было смысла занимать комнату, в которой нахожусь только дважды в неделю да ещё бесплатно.
С такими кардинальными заявлениями я и обратилась к женщине, когда выявилась свободная минута.
Новость о переезде была воспринята вполне спокойно. Она заявила, что подозревала об этом и что уже приступила к поискам квартирантов. Сейчас, в преддверии начала учебного года, многие студенты нуждаются в недорогом жилье.
– На этот раз, я изменю своим правилам и возьму парней. Чем плохо? – Павловна подмигнула, задорно улыбнувшись. – И по дому помогут и скрасят одиночество. Двойная выгода, так сказать. Глядишь, и давление нормализируется.
Замечаю, что улыбаюсь в ответ. Насколько она позитивный человек, насколько бьет жизненной энергией, что становиться неловко за свои мрачные мысли. Вот кто никогда не сдается и всегда переполнен решимостью.
Я всё же скольжу ладонью по лицу, прогоняя откуда-то взявшую усталость. Моральную. Мне до неё далеко. Не скажу, что привыкла пасовать перед трудностями, но внутренний стержень оказался не таким уж и прочным. Любому из нас нужен перерыв. Даже самым сильным и стойким. Если его не сделать – можно сломаться окончательно.
Неожиданно Павловна стукнула себя по лбу и достала из сумки газету, громогласно заявив на всю кухню:
– Самая главная новость сегодняшнего дня, даже краска ещё не высохла. Ну-ка, оцени.
Я с жадностью припала к изданию. Перед глазами замельтешили обвинительные высказывания в сторону городской власти, мера и его сторонников. Было хорошо расписано и указано документально кому, и на каких основаниях были выделены земельные участки. За какие заслуги и медали. Мер не имеет никакого права выселять принудительно, только по обоюдному согласию. Павловна заявила на весь город о вопиющей несправедливости и призвала власти одуматься.
– Отличная статья, – похвалила я женщину. – Хотелось бы увидеть лицо Савельева при чтении данного шедевра. Не боитесь, что это может обозлить его ещё больше?
Павловна высказалась по этому поводу в весьма витиеватой манере, послав вышеупомянутую особу куда подальше.
– Не осмелиться. Теперь он на устах у каждого. Любое поползновение в мою сторону и всё, гайки. Даже если будет не виновен. Общественность, милая, ещё не потеряла свое влияние. Кому нужны проблемы накануне выборов? Вот именно, никому. Этот раунд за мной. А там, поживем-увидим.
Ну хоть что-то хорошее. О своем увольнении промолчала. Не стоит. Да и не нужно ей знать. У человека своих забот полон вагон и маленькая тележка. Лучше, пока есть время, разместить запрос о поиске работы на бирже труда и перешерстить те, что уже запрашиваются.
В конечном итоге, по прошествии двух часов, не нашла ничего подходящего, кроме головной боли. Вздохнула обреченно и сделала перерыв. Выход обязательно найдется.
Павловна заглянула в комнату сообщив, что закидалась снотворным и идет на боковую. Я вышла на улицу подышать свежим воздухом.
Скоро приедет Андрей, а я так и не придумала должного объяснения своему увольнению. Ладно, как-нибудь выкручусь. Важно сразу переключить его внимание на что-то более важное. Например, на заметку в газете.
Присела на невысокую скамейку и посмотрела на звёздное небо. Здесь оно хорошо просматривалось в отличие от районов с многоэтажками. Скоро тут не останется и следа от стареньких перекошенных домишек. На их месте возвысятся красавцы коттеджи с зелёными газонами и воротами на дистанционном управлении. Предыдущие жильцы с радостью побросали свои развалюхи, перебравшись в блочные высотки. Им, конечно, виднее. Мне, как человеку, выросшему в частном доме, вот такое небо дороже всех удобств.
Набрала Андрея. Странно, телефон отключен.
С улицы послышался звук шуршащих шин. В надежде, что это он, выскочила на дорогу. От одного только вида остановившейся рядом машины всё перевернулось внутри и шевельнулось давно забытое чувство тревоги.
– Ну, здравствуй, Катя-Катерина, – произнес Ярослав спокойно, поедая взглядом.
– Не могу ответить тем же. – стало не по себе. Постаралась придать голосу как можно больше надменности. – Ты ошибся адресом.
– Язвишь?!
Подняла удивленный взгляд.
– Ты чего приперся?
– Хочу поговорить.
– Как для людей, которые расстались, мы слишком часто «говорим». Теперь ты не имеешь никакого отношения ко мне.
– Бл**ть, я уже пожалел об этом тысячу раз, – разозлился Ярослав. – Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что у меня всё пиз**то. – заметив, что я прикрыла уши руками, не желая больше слушать никому не нужные оправдания, глубоко вздохнул.
Зорко слежу за каждым движением. Не дай бог, выкинет что-нибудь. Ситуация ухудшается тем, что в любой момент может приехать Андрей и тогда может случиться непоправимое.
Ярослав поправил воротник рубашки, послабив галстук и расстегнув верхнюю пуговицу, выдал следующее:
– Я хочу, чтобы ты уехала.
– А небо в алмазах тебе не хочется? – офигела я от такого заявления. Тут и так всё катится псу под хвост, ещё и он со своими дебильными желаниями.
– Сама подумай. Увольнение – только верхушка айсберга.
Стоп! Неожиданно, меня осенило. Совпадение или…
– Это ты стоишь за моим увольнением? – взбешенно наблюдаю за проявившейся на губах довольной улыбкой. Он… Что за? – Вообще ох**л? Ты кем себя возомнил? Да я сейчас укокошу тебя на месте. Понял?!
Кидаюсь с кулаками и молочу ими по всему подряд. Ярость. Испытываю дикую ярость, которая не дает возможности контролировать эмоции. Его такая реакция только позабавила. Не скажу, что удары были слабыми, но Ярослав их стойко выносил.
– У меня есть правило: если не получил я – никто не получит.
– Но почему? Откуда это взялось? – постепенно выдыхаюсь. Потраченная физическая сила не принесла облегчения. Чувствую себя выжатым лимоном. Обессилено прижамаюсь спиной к забору. Только сейчас замечаю, что Ярослав слегка пьян.
– Потому что у меня не было возможности выговориться. Потому что думал, что ты с Андреем на зло мне. Делал всё возможное, чтобы ты держалась от него подальше. – каждое сказанное слово шокирует своей откровенностью. – А когда заметил его интерес к тебе, то дал слово, что не позволю вам быть вместе.
– Поэтому приперся в больницу и возомнил из себя хрен знает кого? Кто вообще тебе дал такое право? У тебя жена…
– … которую я не люблю! – повысил голос. Заметив, что я с презрением смотрю на него (между прочим, впервые), разозлился.. – Она дорога для меня, но как сестра. Пойми, мы росли вместе. Я – старше, она – младше. Мы с Андреем заботились о ней. Все разговоры о браке в будущем воспринимал как шутку. На дворе двадцать первый век, какие договоренности? А потом плюнул. Смирился. И всё бы ничего, пока не встретил тебя…
– Стоп! Молчи! Если хочешь, чтобы я не ненавидела тебя, заткнись. Скоро придет Андрей и…
– …он ещё долго не приедет. Ой, не смотри на меня так, словно я чудовище. Ничего с ним не случилось. Всего лишь попридержат на въезде в город. Это для страховки. Чтобы можно было спокойно поговорить.
После таких подробностей я в буквальном смысле похолодела. Знала, чувствовала, что что-то случиться. А если его там избивают? Ведь всё может быть. Посмотрела на Ярослава. Правду говорит или блефует? Не ожидала от него такого. Нужно что-то делать.
Быстрым шагом направляюсь вдоль дороги. Иду в направлении въезда в город. Именно оттуда должен приехать Андрей. Ярослав опережает и преграждает путь, ловко схватив за руку, которой попыталась его оттолкнуть.
– Куда собралась? Думаешь, я закончил? – тащит обратно.
– Мне не интересны твои откровения? Ты потерял это право. Отпусти!!
– А если я хочу всё вернуть?
Пытаюсь выхватить руку, но она крепко сжата длинными пальцами.
– Ты не будешь с Андреем. Я испоганю его идеальную жизнь.
Нахожусь словно под микроскопом. Ореховые глаза в темноте стали практически чёрными. От их взгляда хочется отмахнуться, как от чего-то неправильного, нехорошего, а ведь было время, когда плавилась под ними. Рука так и остается в зажиме его пальцев, онемев от силы сжатия.
– Тебе никто не мешал в свое время устроить свою жизнь так же. Слышишь?! Никто. Андрей смог, ты струсил. – эти слова ни капли его не цепляют. – Когда отвернулся от меня – тоже струсил. Сейчас удерживаешь Андрея, потому что боишься выйти против него. Прячешься за Савельеву, чтобы напакостить мне. – я могла ещё долго перечислять его минусы, но меня перебили.
– Если я захочу – жизнь твоего Андрея полетит к херам в любой момент. – прекращаю вырываться, округлив глаза. – Не ожидала? Я знаю о его участии в нелегальных боях. Прикинь? Да, ничего страшного, но… с его работой это запрещено. С любимой профессией спасателя попрощается в один миг. Могу основательно покалечить где-нибудь в подворотне. Пойду на всё. А виной всему ты!.. Знай, стоит ему хоть раз оступиться и всё, пиз**ц. Я над этим работаю. Даже сейчас.
– Зачем ты так? – не вериться, что у меня были чувства к этому человеку. Волна дикого отвращения накатывает и опустошает. С силой вырываю руку. – Мне всё равно на твои дебильные угрозы. Я так понимаю, отец Валерии не в курсе твоего увлечения? Если ему накапать, как он поведет себя? Ведь я тоже могу угрожать.
– Придушит меня, а потом тебя. Настоятельно не рекомендую так поступать.
Несколько секунд мы меряемся взглядами. Кто победит. Он проверят мою стойкость. Думает, я шучу. Да я в таком состоянии, что могу прямо сейчас пойти и сдать его с потрохами и пофиг на все рекомендации.
