Текст книги "С каждым днем сильнее (ЛП)"

Автор книги: Ариадна Талия Соди-Миранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Мама

Моя мама была необычайно сильной женщиной с очень властным характером. Как многие женщины она реализовала свои управленческие познания дома. Она все организовывала, всем распоряжалась, все распределяла, словом, вела экономику семейного очага с пятью детьми, когда ей самой было чуть больше двадцати пяти. Все это лишь закалило маму, сделав ее характер поистине несгибаемым. И как будто маме было мало быть просто суперхозяйкой в доме, ей удалось реализовать себя, как художника, скульптора, а потом и как импресарио, став менеджером популярной артистки, хотя, начиная путь менеджера, она не знала ровным счетом ничего об артистической среде. Именно у нее я научилась тому, что ты можешь добиться желаемого самоотречением, трудом, добросовестностью и преданностью своему делу. Именно эти четыре значимых вещи я считаю самыми основными в своей теперешней жизни.

С самого раннего детства я была свидетелем ее изнурительно-выматывающего каждодневного труда, нескончаемых дел по дому, не приносящих никакого удовольствия. Я увидела, что только после сорока мама смогла начать осуществлять свои задумки, и это заставило меня принять решение не оставлять в стороне мои девичьи мечты. Так что я искала способ самореализоваться как личность, как профессионал. Я ждала встречи с человеком, который заставит меня чувствовать себя уверенной для того, чтобы родить моего первого малыша. Я всегда знала и понимала, что ребенок – это огромная ответственность, это самое прекрасное, что дарит тебе жизнь, и поэтому я хотела быть полностью уверенной в том, что принесу его в этот мир в добрый час и от достойного человека.

Девушки учатся на ошибках своих матерей. Моя мама даже сказала мне: «Доченька, ты только не торопись. Лучше повремени с замужеством, не совершай ошибку, у тебя еще есть время». А потом, когда я уже была замужем, посоветовала: «Подожди с ребенком, наслаждайся своим браком и тем лучшим, что дает тебе твоя профессия». Конечно, потом, став с годами более зрелой, я поняла, что слишком долго ждать не очень хорошо, и не стоит слепо верить всему, что тебе говорят.

Зачастую жизнь преподносит нам самые неожиданные ситуации, каким мы и вправду не можем противостоять – смерть, болезни. В моем случае так пришла известность. Теперь я понимаю, что будучи малышкой, приобрела богатый опыт; жизненные трудности и неурядицы закалили меня. Я должна была пройти через все эти невзгоды, чтобы стать такой, какая я есть. Я должна была потерять своего кумира, моего отца, стать известной, будучи подростком, постоянно находиться под пристальным, неусыпным оком публики, заметившей молоденькую девушку, которая всегда старалась быть «совершенной».

Пройдя через все это, я многому научилась. Научиться говорить «нет», когда это необходимо, когда что-то тебе не нравится, даже если это доставляет удовольствие тому, кого ты любишь – вот лучший урок, полученный мной от жизни. Я научилась прислушиваться к себе, слышать свой внутренний голос, когда он спрашивает меня: «Ну и на кого ты хочешь произвести впечатление на этот раз? Что еще ты хочешь от жизни? Что еще тебе нужно и зачем? Кому это нужно?… Им?… или ТЕБЕ?»

Все мы переживаем моменты, когда нам что-то неясно, когда в голове путаница, когда тебе советуют, подсказывают что-то или же нет. Это нормально и объяснимо, что даже добродетель время от времени забавляется. Все мы люди, живые существа, а не роботы. Но вот что прекрасно и просто восхитительно, так это найти свою золотую середину, обрести равновесие в жизни. Это очень трудно, но не невозможно.

Я должна была столкнуться еще с одной ситуацией, из которой извлекла второй важный жизненный урок. Его мне пришлось запомнить против воли, сразу и невзирая ни на что. В детстве я была большой фантазеркой. Я выдумывала игры, игрушки, сочиняла истории. Несколько часов я проводила в полном одиночестве, когда мама уходила к Эсмеральде, в школу искусств, где она училась. Когда я возвращалась из школы, дома никого не было. Я была одна и давала полную свободу своей фантазии. Во мне открывалось творческое начало, и я становилась большой выдумщицей и мечтательницей. Я с трудом отличала вымысел от реальности, возможно потому, что мечтать для меня было лучше, чем чувствовать свое одиночество.

Был один случай, оставивший глубокий след в моей душе. Мне было где-то около семи лет, когда одна из моих двоюродных сестренок попросила меня пойти с ней во двор ее дома, где играли все дети нашего квартала. Во дворе несколько ребят нашего возраста водили хоровод, играя в «кружок Святого Михаила»[19]19
  La rueda de San Miguel (хоровод Сан Мигеля) – детская хороводная игра. Дети встают в круг лицом к центру и, держась за руки, под песню ходят по кругу. Когда звучит имя ребенка, он поворачивается к центру спиной. Игра продолжается до тех пор, пока все не повернутся к центру спиной.


[Закрыть], и один из тех, кто постарше, не дал мне играть вместе с ними. Он сказал: «А эту мы не возьмем, у нее совсем недавно умер отец… Нечего ей играть с нами!» Другие дети начали смеяться надо мной, они ходили вокруг меня, весело припевая: «Вот девчонка, у которой нет отца! Вот девчонка, у которой нет отца!» Я не понимала ни того, что происходило, ни того, что чувствовала в тот момент. Я знаю только то, что думала, не переставая: «Как они могут быть так жестоки ко мне? Как они могут быть такими злыми?» Я думала и думала об этом, и не могла остановиться. Впервые я почувствовала сильную боль где-то в области желудка, будто в меня вонзили нож, и где-то там, внутри, рыдала моя душа. Это была моя первая встреча лицом к лицу с подлостью, людской злобой и ядом,… исходящими от нескольких ребят. Конечно же, дети не имели представления о той боли, которую можно причинить другому ребенку, но для меня это был безусловно мучительный момент. Однако, несколько лет спустя, когда я выпустила свой первый сольный альбом, я в полной мере испытала на себе, что представляет собой самая что ни на есть настоящая, неприкрытая жестокость.

Очень тяжело взрослеть в раннем возрасте. У меня не было братишки или сестренки, с кем я могла бы поделиться какими-то вещами, с кем могла бы поиграть или подраться, и я превратилась в очень замкнутую девочку. Кроме того, вокруг меня все будто изменилось. После смерти папы, мама начала расцветать. Ее будто с цепи спустили, ведь до этого она жила, можно сказать, в заточении, что не имело ничего общего с ее настоящими желаниями. Думаю, что если бы была возможность начать все заново, мама вышла бы замуж не раньше сорока. Вполне возможно, у нее и детей не было бы. Мама не была женщиной, обремененной условностями, но долгое время она прожила среди идей моей бабушки о том, какой должна быть женщина, и того, что навязывалось в ту пору мексиканским «высшим светом». По правде говоря, мама была мало похожа на принцессу, скорее, она была Золушкой; она даже не замечала, что происходит вокруг. Я твердо уверена в том, что ее послушание и та линия поведения, которую она вынуждена была принять уже в первые годы жизни, пробудили в ней хищника, каким она была до самого конца. Остановить маму не мог никто, и особенно, мужчина!

Каким бы известным и выдающимся ни был мой отец, он вовсе не был сказочным принцем на белом коне. Папа был тяжелым человеком, зацикленном на собственном мироощущении. Он все время удерживал маму, не отпускал ее от себя, не давая ей реализоваться как личности, возможно потому, что она была очень красива. Любой, кто ее увидел, подумал бы, что она принадлежит эре «золотого кинематографа» или что-то в этом роде. Мамина красота была ослепительной, и отец умирал от ревности от одной лишь мысли о том, что кто-то мог отнять у него жену. Таким образом, жизнь моей мамы, ее мирок, замыкался в квадрат: дом – рынок, дом – школа, дом – церковь, иногда кино с детьми, и снова дом. Отец четко отслеживал время, затраченное мамой на переход из одного места в другое. Сейчас все это видится мне в нездоровом свете. Разумеется, мама сильно переживала из-за смерти отца, но вместе с тем она почувствовала облегчение и свободу. Она осознала, что там, снаружи дома, существовало что-то, о чем она не могла узнать раньше. Что-то такое, к чему у нее не было доступа, бог знает, почему.

Вот тогда-то мама и взбунтовалась, в полном смысле этого слова. Из смиренной женщины и послушной жены она превратилась в женщину, которая запросто, по-свойски, разговаривала с самыми высокопоставленными людьми «Телевисы»[20]20
  «Телевиса» – мексиканский медиаконгломерат второй по величине в Латинской Америке, крупнейший в мире производитель испаноязычных сериалов, основной конкурент «Телемундо».


[Закрыть]. Через некоторое время сама того не заметив, она стала моим менеджером. Девизом ее поведения стало: «Они не выступят против меня. Теперь они узнают, кто такая Иоланда Миранда, никогда больше они не унизят меня».

Да, моя мама стала несгибаемой женщиной. Не знаю, было ли ее чувство желанием мести, но знаю, что все закончилось тем, что каким-то образом ей заплатили сотни продюсеров, исполнительных директоров, импресарио всевозможных шоу, в которых я принимала участие.

Иногда я задаю себе вопрос, какой была бы моя жизнь, будь жив мой отец. Я тешу себя мыслью, что он поддержал бы меня в моем решении стать артисткой, потому что несмотря на то, что он был требователен и суров по отношению к моей маме, я уверена, что в последнее время он сожалел о том, каким он был. В самом конце своей жизни он осознал свои ошибки, он вдруг увидел свою жизнь со стороны, как фильм, и на самом деле раскаялся.

Раскрывая артистку

Я убеждена в том, что это жизненные обстоятельства подвели меня к тому, чтобы стать артисткой, но как бы я ни любила свою профессию, я никогда не чувствовала себя в ней, как рыба в воде. Я всегда чувствовала себя неспокойно в мире зрелищ, главным образом потому, что мне не нравится хвастаться своими успехами, а также не нравится слишком много говорить о себе. Мама до сих пор говорит мне, что я должна научиться «верить в себя», потому что часто я поступаю так, будто не верю в собственный успех. Но, я думаю, что самой судьбой мне было предначертано становиться частью закулисного мира, и неважно верю ли я в себя или нет… Я не знаю, достигну ли этого в своей жизни, потому что в этой профессии все еще есть слишком много вещей, которые мне трудно переносить. Например, постоянные гастроли, пребывание вдали от семьи, вечная работа, реклама, полная самоотдача – и все это всегда с улыбкой на лице, не показывая усталости. Нет, конечно же, эта работа многое дает тебе, но и взамен требует не меньше; думаю, именно это люди зачастую и не понимают. Но, как бы то ни было, а в глубине души я на самом деле обожаю петь, писать песни, проводить часы в студии звукозаписи с музыкантами, создавать звуки и новые музыкальные проекты, творить в эти моменты чудеса – подбирать гармоничный тон и звучание, которые будут существовать вечно. Меня захватывает мысль о том, что мои песни смогут сопровождать кого-то в этом мире в самые важные моменты его жизни – на свадьбе, в день пятнадцатилетия, в его страданиях, достижениях, любви. Для меня очень трогательно и волнительно – стоять на сцене, живьем чувствовать людей, их запах, касаться их, петь хором вместе с тысячами голосов присутствующих на концерте людей те песни, что когда-то были простой задумкой; поддерживать отношения с разными группами поклонников на разных частях света, узнавать друг друга лично, разговаривать, общаться. И, кроме того, это грандиозная возможность перевоплотиться, исполнить роль, потрясшую тебя до самой глубины души.

Для меня это чудо, волшебство моей профессии… это жизнь… когда я кричу каждой клеточкой своего тела: «Я жива… я здесь… я вся целиком… и это – Я!»

Искусство меня завораживает своим творением, своим самовыражением. Когда эта чарующая часть моей профессии оказывается замутненной разного рода слухами и извращенными домыслами, которые распускают об артистах некоторые люди, мне бывает очень сложно понять, что их беспокоит. У меня стоит комок в горле, потому что я не могу выносить это, и комок этот невозможно проглотить. Я никогда не мечтала об этой оборотной стороне своей работы. И тем не менее, я продвигалась вперед, плывя против течения, устраняя со своего пути водоросли, сети и ловушки, в которые меня хотели затащить, чтобы «убрать» с выбранной мною дороги. Но, на самом деле никто не может убрать свет, даже если многим мешает его сияние. Как-то один из моих фанов сказал мне: «Королева моя, если им мешает твой свет, пусть нацепят солнцезащитные очки!»

С тех пор как по всему миру в интернете набрали силу социальные сети, я благодарю Бога за то, что могу напрямую общаться с моими фанами и видеть их реакцию в режиме реального времени. Я могу говорить с ними обо всем, начиная с пожелания спокойной ночи и заканчивая рассказами о том, что происходит в моей жизни, что я изучаю, что читаю, о чем мечтаю. Мне нравится подобное положение дел, поскольку интернет позволил мне стать пресс-атташе себя самой.

Я должна пояснить, что ни одна социальная сеть, ни множество экспертов, которых я посетила в поисках ответов, вовсе не несут ответственность за мое душевное спокойствие. Принять себя такими, какие мы есть, – вот ключ к достижению спокойствия. Мы проводим свою жизнь, желая измениться или стать другим человеком, который, как мы думаем, гораздо лучше нас. Мы хотим иметь то, что имеет другой – славу, дом, мужа, семью или работу. Вот так, в погоне за другими, мы и живем, не понимая, что же в действительности для нас лучше. Мы не имеем ясного представления о том, что можем дать на самом деле, о том, какие мы, и как мы можем улучшить или изменить свое поведение и свои мысли, как можем извлечь из себя все самое лучшее и приумножить. В тот самый миг, когда я поняла все это, мне стало лучше. Я перестала видеть все поверхностно, как бы снаружи, я начала видеть себя изнутри, узнавать себя, принимать свои ограничения. Я поняла, что в жизни есть такие моменты, когда на вершине окажусь я, но есть и такие, когда придет черед других достичь этих самых высот. И тогда ты осознаешь цену свободы, чтобы сказать: «нет».

Я прочитала одну книгу, которую посоветовала мне моя подруга, «Драма одаренного ребенка» Алис Миллер и открыла, что многое из того, что мучило меня на протяжении моей артистической карьеры и всей моей жизни, было непонимание того, почему мне удалось стать знаменитой. Оно порождало во мне необычное смятение, странную, неосознанную тревогу. Я постоянно пребывала в скрытом от всех безысходном отчаянии.

Тот факт, что я хотела быть хорошей со всеми, кроме себя самой, привел к тому, что на протяжении своей артистической карьеры я не просматривала предлагаемые мне проекты, а немедленно, не раздумывая, соглашалась, чтобы угодить продюсеру, импресарио или менеджеру, которым, хоть это и невероятно, была моя мама.

В документальном фильме, который мы снимаем для диска «Primera fila» есть момент, когда человек, берущий у меня интервью, вывел меня на уровень раскрытия самого личного, того, что глубоко внутри меня, и я призналась ему, что единственное, что мне хотелось бы, это спеть так, как я пела, когда была девочкой. Мне было необходимо снова встретиться с этой девочкой и посмотреть ей в глаза. Так возникла идея этой книги, некий способ путешествия из прошлого в настоящее, чтобы выпустить на свободу ту самую девочку-женщину и иметь прочное будущее.

Талия-девочка, она должна вернуться ко мне.

Наконец пришло время новой встречи с той самой не разговаривающей девочкой-молчуньей, которая думала, что ее папа умер по ее вине, из-за ее последнего поцелуя. Все изменилось. Я обняла ее, выпустила на волю, попросила у нее прощения. Я сказала ей от всей души: «Я люблю тебя… у тебя будет все… не бойся будущего, я здесь… все будет хорошо».

Я обняла себя… я освободила себя… я простила себя.

Потому что принимать себя в себе самом – это больше, чем прощать себе множество вещей… Я была сурова к себе самой, была безжалостной судьей своих собственных деяний. Самые худшие судьи, которых может иметь человек – это мы сами, и самые суровые наказания, обычно, исходят от нас самих. А если мы – Девы, то все еще хуже![21]21
  Талия по знаку гороскопа Дева. Она родилась 26 августа 1971 года.


[Закрыть]

За это время я научилась смиряться с тем, что не способна меняться.

Я научилась принимать то, что не могу измениться.

Я научилась переставать желать управлять неуправляемым.

Я научилась говорить смерти: «Плакальщица… я не боюсь тебя».

Глава 2
Слава

Дорогая Слава, слово из пяти букв, которое движет миллионами душ, которое намечает «прекрасный» путь, с широкой улыбкой приглашая всех тех, кому каким-либо образом удается пересечься с тобой. Кто устоит пред тобой, сраженный твоими утонченными, чудесными побуждениями, разворачивающими перед мысленным взором картину, полную света, богатства, успеха и величия?

Ты так хитроумно опутываешь сетями своего слушателя, что он видит только то, что хочешь ты, слышит только то, что хочешь ты, а взамен он получает застывшие, отвердевшие мечты, ставшие реальностью. Какая изумительная, совершенная ловушка! Ты крадешь у своего ученика мир, в котором он родился, и уводишь его жить в мир, созданный из аплодисментов, восхвалений и могущества, позволяющих чувствовать силу и уверенность в том, что все желания осуществятся, как и планировалось.

Но, ты можешь вовремя сбежать, если в конце проекта не виден свет, если мечты и желания разбиваются вдребезги. Ты, Слава, исчезаешь, на время уходишь со сцены, оставляя свою «жертву» в когтях одиночества, растерянности, слабости и уныния, открывая вход нежеланному гостю – депрессии.

Все в мире то поднимается, то опускается. Так же и человек переживает моменты взлетов и падений. Высоко взлетев, он падает вниз, но, оказавшись внизу, должен снова подниматься и карабкаться наверх. И вновь для человека наступает момент, когда он оказывается на вершине, и тотчас же появляешься ты, как верный друг, с которым давно не виделись.

Ты, как ни в чем не бывало, обнимаешь, целуешь, улещаешь, превозносишь до небес и ласкаешь, словно ничего не случилось, и только те, кто взрослеет от неудач, боли, насмешек, от волнений и тревог, которые причиняет твое безразличие, всплывают на поверхность и уверенно держатся на плаву в тот период, когда ты снова сопровождаешь их. Слава, ты всегда будешь пожизненно связана с моим именем. Однажды ты пригласила меня идти рядом с тобой, а теперь я приглашаю тебя, поставив при этом свои собственные условия.

Мы неразделимы, так что иди со мной, открывая мои оттенки, мои грани и широкое ви́дение мира, которое дала мне зрелость.

Слава, ты стоишь перед полностью сформировавшемся, уверенным в себе человеком… Возьми меня за руку и узнай меня по-настоящему.

Начало могущества, величия и славы

В закулисный мир я вошла очень рано: моя первая встреча с телекамерами состоялась в возрасте трех лет. Мой папа выступал в программе под названием «Поющие студенты» в качестве ученого, который задавал вопросы каждой группе ребят. Эти музыкальные группы боролись между собой за первое место и главный приз. Один раз, когда программа выходила в прямом эфире, папа очень гордо представил меня. На мне была накидка участника программы, и я прошла по улице рядом с ведущим Густаво Феррером во главе всей группы конкурсантов, состоявшей из нескольких десятков ребят, которые играли на разных музыкальных инструментах и воодушевленно пели. Мне было уже пять лет, когда я начала работать. Это было мое первое появление на экране в эпизоде комедийно-музыкального фильма «Кондитерская война»[22]22
  «Кондитерская война»(1979) – фильм в жанре музыкальной комедии режиссера Рене Кардона (1906–1988), повествующий о франко-мексиканской войне 1838–1839 гг; Кондитерская война – вторжение в мексику французских войск в 1838 г. Поводом послужило обращение за защитой к королю Франции французского кондитера Ремонтеля, утверждавшего, что его магазин в Мехико был разрушен во время смуты 1828 г мексиканскими офицерами. Отсюда и название этой войны.


[Закрыть] режиссера Рене Кардона и продюсера Анхелики Ортис. В этом фильме рассказывалось об историческом сражении с участием мексиканских и французских войск в апреле 1938 года, более известном как «Кондитерская война». Моя сестра Лаура тоже участвовала в съемках и пригласила меня посмотреть, как снимаются разные сцены. На площадке я привлекала внимание, потому что вела себя естественно, словно это было частью моей повседневной жизни. Меня нарядили в одежду той эпохи конца XIX века с пышными юбками и оборками, на руки надели перчатки, с тыльной стороны расшитые жемчугом. В волосах красовались большие сатиновые банты. Мне велели играть, поставив позади главных актеров. Так я отыграла в паре сцен. Я никогда не забуду, когда мама показала мне маленький бумажный листок на пятьдесят песо, и я услышала, как она сказала: «Доченька моя, вот твой первый чек, ты заработала его своим трудом… Поздравляю тебя, моя любимая малышка! Что ты хочешь с ним сделать?» Конечно же, я ответила: «Кубинка, мамочка, кубинка… Отведи меня в кубинку». «Кубинка» была моей любимой шоколадницей, традицией моего квартала с начала века. Там были огромные стеклянные кружки, заполненные длинными леденцами, и еще малюсенькие разноцветные конфетки в сахарной глазури самых причудливых форм. Все здесь пахло сладостями и шоколадом. Этот аромат я всегда буду нести в своей памяти. Так что я пошла туда со своим первым чеком и накупила шоколадных кроликов, машинок, сигар, колец и карандашей. Это было настоящее пиршество.

Когда мне было около семи лет, я пошла на утреннюю передачу под названием: «Женщина… сегодня»[23]23
  «La mujer… ahora» (1976–1982) – телепередача студии «Телевиса».


[Закрыть] студии «Телевиса», в которой дети составляли значительную и важную часть. Ее вела Эвелин ла Пуэнте, веселая и жизнерадостная светловолосая девушка с длинной челкой – мексиканская Джейн Фонда. Если память мне не изменяет, директором детских передач был Серхио Андраде, который несколько лет спустя был замешан в одном довольно большом скандале в мексиканской артистической среде. С самого начала мне очень понравилось принимать участие во всех разделах передачи, сделанных детьми для детей: мы творили, перевоплощались, пели… Один раз меня даже одели как гейшу. Мне было очень странно видеть себя на мониторах, находившихся в студии. Передача шла в прямом эфире, и картинка со студийных мониторов транслировалась на экраны телевизоров всей страны. Всякий раз, увидев их, я ощущала в животе что-то похожее на щекотку, как будто в моем желудке завелись бабочки, я нервничала, и мне сильно хотелось рассмеяться. Это были мои первые ощущения от выхода на сцену и показа меня по телевидению.

Раздел программы, посвященный готовке, был моим любимым. Здесь нам разрешалось готовить.

На этот случай моя мама, которая готовила очень хорошо, научила меня, как сделать что-нибудь вкусное на скорую руку. Как жаль, что потом у меня не было времени научиться готовить разные блюда мексиканской, японской, итальянской кухни… Мама баловала меня; она всегда готовила сама и не подпускала меня к кухне. «На это, – говорила мне она, – у тебя есть мать». То, что я не умею готовить, никогда не мешало мне наслаждаться едой. Для меня не имеет значения, какой национальной кухне принадлежат те или иные блюда, мне нравится все и из всего. Я от всего получаю удовольствие и благодарю Бога за то, что теперь имею возможность сесть за стол попробовать разные блюда и насладиться их вкусом в приятной компании. Никто не лишает меня этого сибаритства. Я могла бы с уверенностью сказать, что поесть – это мое основное хобби.

Первая моя встреча со славой состоялась дома. Она пришла молчаливо, храня тайну, окутывая все своим успехом. Она заглянула в наш дом гостьей, чтобы остаться. 1977 год оставил свой след на всей моей семье. Он принес и радость, и скорбь. Моя сестра Лаура получила театральную премию как открытие года среди молодых актеров за роль в спектакле «Ифигения в Авлиде»[24]24
  «Ифигения в Авлиде» – античная трагедия Еврипида; Лаура Сапата (Лаура Гвадалупе Сапата Миранда, 1956) – сводная сестра Талии, актриса, известна в нашей стране большей частью по сериалу «Дикая Роза», где она она сыграла главную злодейку Дульсину Линарес.


[Закрыть], который был представлен на фестивале Сервантино в Гуанахуато[25]25
  Фестиваль Сервантино – театральный фестиваль, ставший международным, назван в честь Мигеля Сервантеса, традиционно проводится в городке Гуанахуато, одной из достопримечательностей которого является музей мумий.


[Закрыть], городе мумий. Потом моя сестра Эрнестина[26]26
  Эрнестина Соди Миранда (Мария Эрнестина Леопольдина Амада Агеда Кристина Клементина Соди Миранда, 1960) – бывшая модель, а теперь искусствовед, писатель, журналист.


[Закрыть] была выбрана Мисс Федерального округа, стала Вице-Мисс Мексики, и участвовала в конкурсе красоты Мисс Интернешнл, проходящем в Японии, где получила титул Мисс Кимоно через день после моего дня рождения. В августе вышла замуж моя сестра Федерика, а вскоре, в ноябре, умер папа. Это был очень насыщенный год, навсегда оставивший след в наших жизнях.

Я никогда не забуду вечер, когда Тити победила, став Мисс Федерального округа. Поскольку я была еще очень маленькой, родители не хотели, чтобы я присутствовала на этой очень многолюдной церемонии, да еще так поздно. Словом, тем вечером все женщины моей семьи – конкурсантка, мама и сестры – ушли на церемонию, в то время как мы с папой остались дома, с нетерпением ожидая их прихода. Когда вошла Эрнестина, она была так счастлива, что я подумала, что вошло само солнце. Она сияла, все ее существо излучало блеск, она выглядела красавицей. Папа надел на себя корону, накидку, взял жезл и прошел по комнате, счастливый оттого, что его «беляночка» победила. Вдруг посреди этого шумного праздненства, он увидел меня, восседающую на мраморном столе и наблюдающую за происходящим. Он подошел прямо ко мне, снял бирюзово-синюю, как глаза моей сестрички, накидку и набросил ее мне на плечи. Какой же важной почувствовала я себя! А когда папа надел мне на голову корону и дал в руки жезл, именно в эту самую минуту в мое сердце вошло желание побеждать, не знаю в чем, но побеждать и быть такой же значительной персоной, какой была в тот момент моя сестра. Я видела, что взгляды всех людей были прикованы к ней, что все поздравления были адресованы ей, и ее счастье было счастьем всех… В этот миг я хотела быть такой же, как моя сестра, хотела быть знаменитой. Слава вошла в наш дом, крепко держа за руку Тити, с короной, накидкой и жезлом; вошла, чтобы составить часть моей семьи, чтобы позднее стать моей неразлучной спутницей, требовательной и безжалостной.