Текст книги "С каждым днем сильнее (ЛП)"

Автор книги: Ариадна Талия Соди-Миранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Брак и семья

Как все молодожены, мы с Томми начали налаживать свою новую жизнь, все деля на двоих, и все решая вместе. Мы оба постоянно учились совместной жизни, построению наших отношений, планированию каждого шага, каждой идеи. Для нас обоих это был каждодневный труд – раскрывать допустимые пределы жизни другого человека, не нарушая границ его личного пространства. Все это было вызовом, чудесным вызовом, который позволял нам упрочить наш брак и закалиться как супругам и как личностям.

После свадьбы я продолжила работу над своими проектами. Я начала готовить свой новый диск

«Arrasando» и концертное турне, диск на английском языке и дуэт с Фэтом Джо (американский рэпер). Я развернула свою линию одежды под маркой «Талия» для сети магазинов, коллекцию шоколада с фирмой «Хершис», коллекцию очков и солнцезащитных очков. Словом, я была очень занята. В конце концов, это часть моей учебы и роста. В моей семье большинство сестер работает, это было частью нашего воспитания. Как говорится в моей песне «Шагай вперед, не смотри назад». Я продолжала заниматься тем, что умела: работать, чтобы расти вместе с мужем, с которым мы жили как два вечных подростка, несмотря на разницу в возрасте. Наша разница в возрасте для меня абсолютно нормальна, поскольку моя мама, как и мои сестры, вышла замуж за человека, который был гораздо старше ее. По правде говоря, у самого молодого из моих свояков разница в возрасте с моей сестрой составляет десять лет, а самая большая разница – двадцать два года. Словом, я всегда считала нормальным находиться рядом с мужчиной, который старше меня. Это – часть нашей фамильной женской истории.

Тема выбора отца моих детей всегда наводила на меня ужас. Я боялась, что он окажется не очень хорошим отцом или не станет заниматься со своими детьми. Я боялась, что что-нибудь случится, и он умрет так же, как мой отец. После нескольких лет замужества, я подумала, что пришла пора родить ребенка, тем более что мои биологические часы уже звенели. Когда мы начали планировать появление ребенка, я поняла, что Томми в этом вопросе такой же новичок, как и я, хотя у него уже было двое детей от первого брака. Тогда он долгие годы так много времени уделял своей работе и карьере, отдаваясь им душой и телом, что упустил лучшие мгновения первых лет жизни своих детей. Практически, мы были двумя людьми, которые говорили о детях и хотели иметь их, но у нас обоих не было ни малейшего опыта.

С тех пор, как я захотела ребенка, он постоянно появлялся в моих мыслях, я неотступно думала о нем. Я боялась оказаться не готовой к материнству. В моей голове непрестанно крутились самые противоречивые мысли. «А вдруг я окажусь плохой матерью? – думала я. – Я не хочу повторять линию поведения моей семьи»… А вдруг мы с Томми окажемся плохими родителями? – сомневалась я. Со скорострельностью пулемета тысячи мыслей в час проносились в моей голове. Единственное, о чем я могла думать, так это то, что я не хотела повторять свой семейный уклад, и еще меньше хотела, чтобы Томми повторял свой. Я была убеждена в том, что мы с Томми должны были найти способ уделять нашим детям столько времени, сколько это необходимо для того, чтобы они росли счастливыми и уверенными в себе. Мы не должны были позволять работе оказываться выше наших семейных отношений. Нужно было отыскать необходимое равновесие в наших рабочих и семейных делах.

Также я уверяла себя, что нужно быть справедливой по отношению к Томми и не осуждать его как родителя за прошлое, потому что все люди меняются. Мы имеем не только права, но и способность становиться с каждым днем лучше. За то, чтобы снова стать отцом, он отдал бы жизнь, и только это единственное я должна была брать в расчет. В своем настоящем я использовала жизненный урок – забыть прошлое и не слишком думать о будущем. В своем настоящем я нашла человека, который стал спутником моей жизни. Томми был мужчиной, о котором я всегда мечтала, и отцом, которого я всегда хотела дать своим детям.

Естественно, что в жизни не все получается так, как мы планируем. Когда мы, наконец-то, решили, что готовы к рождению ребенка, мне никак не удавалось забеременеть. Мы старались зачать ребенка с 2004 года, и если я могла раскаиваться в чем-то, так это в том, что не старалась забеременеть раньше. Мы так быстро поженились, что меня это сильно смущало. Никто не говорит тебе, что после тридцати у женщины начинает уменьшаться количество яйцеклеток, способных к оплодотворению, а после тридцати пяти ты можешь забеременеть лишь при некоторой доле везения, потому что женщины рождаются с определенным числом яйцеклеток, которые с годами умирают. Присовокупите к этому еще и то, что сегодняшнее общество говорит тебе: «Добивайся успеха, в первую очередь делай карьеру, а потом у тебя еще будет время завести детей». Сколько мы не падаем в эту ловушку, но потом с сожалением оглядываемся назад, потому что наши тела уже не настолько сильны для беременности! У некоторых эта ловушка таится в семье. Мы смотрим на собственных матерей и бабушек, у которых не было иного выбора, кроме как сидеть дома, рожать и заботиться о детях с семнадцати лет. Они же, видя, что у нас есть альтернатива, всячески подбадривают нас, чтобы мы не совершили ту же «ошибку», что и они. Мое тело уже устало от работы на износ, от бесконечных поездок, бессонных ночей, самолетов, смены часовых поясов, вдобавок к этому я была в центре внимания.

Томми тоже было тяжело оттого, что я не могла забеременеть, особенно потому, что он не мог не думать о том, что жизнь, вероятней всего, таким образом платит ему за то, что его никогда не было рядом с Сарой и Майклом, его детьми от первого брака. Конечно, они были зачаты от него, и они – его дети, но он не был по-настоящему их отцом, потому что, будучи Томми Моттолой, импресарио высокого полета, он всегда был слишком занят, его голова была занята работой. Так проходили дни, а вместе с ними проходила и жизнь его собственных детей. Когда мы с Томми разговаривали на эту тему, он непрестанно говорил мне: «Ты не знаешь, беби, я так страдаю оттого, что не был рядом с ними в их самые важные годы, чтобы поддержать их в самые тяжелые моменты, когда они были так ранимы. А самое худшее, как бы я ни хотел, я не могу перевернуть листок календаря назад. Теперь я стараюсь стать лучшим отцом и помогать им во всем, но они уже смотрят на меня как на отца, который всегда вдали». Я, со своей стороны, вижу, как отчаянно он хочет присутствовать в их жизни, но время нельзя вернуть, и все прожитое глубоко затрагивает их троих. Я чувствовала, что будь у Томми ребенок, и его присутствие каким-то образом дало бы им троим возможность снова вернуть их связь отца с детьми под новым углом. Я понимала, что это дало бы ему новый шанс стать хорошим отцом.

Со своей стороны я ощущала огромный груз мыслей: «Ну почему я столько ждала, так затягивала с рождением ребенка? Какой эгоисткой я была!» Но все имеет свое вознаграждение, а безнадежное ожидание – особенно. Пока мы усиленно старались, делая ставку на новую жизнь, судьба приберегала для нас подарок – событие, которое радикально изменило бы наши жизни, попутно испытывая на прочность не только нашу любовь, но и подвергая риску нашу семью, как таковую. Но, еще раз любовь оказалась позвоночником, который поддерживал нас на протяжении всего этого мрачного кошмара, в конце которого забрезжило будущее. Любовь одержала победу, она восторжествовала.

Любовь соткала свою сеть узорами сострадания, огромного терпения и мудрости, чтобы спасти и залечить наши сердца, которые треснули под огромным давлением тяжести, которую нам пришлось пережить. Будь это не так, мы сдались бы в самом первом сражении, вместо того, чтобы день за днем праздновать нашу огромную победу таким чудесным подарком, каким является жизнь.

Глава 5
Прощение

Дорогое Прощение, сколько раз ты проходило рядом со мной, разговаривая с моей душой? Сколько раз ты хотело взять меня за руку, чтобы идти вместе? Я, в самом деле, не знаю. Ты всегда было упорным. С самого детства ты стучало в мою дверь. Иногда мы вместе ели, а иногда я даже не открывала тебе дверь. Но сегодня я признаю, что ты – часть меня.

Твоей любви, твоему терпению, твоей настойчивости и урокам, какие ты мне давало, удалось заставить меня понять, что самое важное – это избавиться от оков, которые не позволяли мне видеть все в ясном свете и действовать с честью.

Спасибо тебе за то, что мне удалось достичь равновесия в жизни. Спасибо за то, что я вернула себя саму, простив всех, кто причинил мне боль. Я простила многих людей: близких и далеких, знакомых и незнакомых, любимых или любящих, которые тем или иным образом на протяжении моей жизни делали мне больно. А самое главное это то, что ты, мое любимое Прощение, научило меня находить себя, обнимать и принимать такой, какая я есть.

Я никогда не позволю тебе уйти от меня. Я прошу, чтобы ты всегда шло рядом со мной, чтобы твоей рукой я сражалась с тем, чего не понимаю. Чтобы я смотрела на все твоими глазами, чтобы прощать то, чего не понимаю, чтобы дать ему уйти.

Прощение, старший брат Свободы… спасибо тебе за то, что ты со мной.

Прощение

Признание своих ошибок было решающим шагом в моем процессе душевного оздоровления. Мне было очень нелегко научиться прощать, и особенно прощать себя саму. Более того, если бы не было моей сестры Эрнестины, ярчайшего и прекраснейшего примера полного прощения, я никогда бы этому не научилась.

Вечером 22 сентября 2002 года моя жизнь и жизнь всех моих родственников навсегда изменилась. В тот день быди похищены мои сестры Лаура и Эрнестина. Это ужасное событие навсегда стало для меня одним из самых сильных потрясений, испытанием, которое было очень тяжело преодолеть. Я не могла простить себе, что из-за моего статуса публичного человека и из-за того, что я вышла замуж за Томми, весьма влиятельного в своих кругах человека, кто-то лишил свободы моих сестер. Большей частью из-за моего уважения к личной жизни сестер и, учитывая деликатность этого дела, я никогда не обсуждала эту тему публично. Тем не менее, я не могу рассказывать о своей жизни, о процессе самопознания, примирения с самой собой и поиска внутреннего равновесия, не рассказав о том, как я пережила этот кошмар, поскольку с полной уверенностью могу сказать, что это было самое тяжелое испытание, которое Господь поставил на моем пути. Только прощение смогло помочь мне выдержать этот ужас, остановивший течение нашей повседневной жизни, и именно оно научило меня жить с этой безграничной болью, которую я чувствую до сих пор, всякий раз вспоминая третий и четвертый дни того ада. Преступники похитили души всех моих родственников, хотя физически похитили только двух сестер. На третий и четвертый день в полную силу проявились страх, боль, застарелые раны и, особенно, тревога оттого, что мы не знали, каков будет конец этого испытания.

22 сентября 2002 года проходил как обычный день. Наступил вечер, и за окном смеркалось. После того, как мне сделали массаж, я поднялась в спальню, чтобы подготовиться ко сну, когда вдруг зазвонил телефон. «Здравствуйте…» – ответила я как всегда. На другом конце провода я услышала: «Это Талия?» Голос был незнакомый, поэтому я сразу поняла, здесь что-то не так. Мне домой не звонят, спрашивая Талию, потому что никто из знакомых не называет меня моим сценическим именем. Я подумала, что, скорее всего, это кто-то из моих фанов. Он раздобыл мой телефон и теперь хочет получить какую-то информацию личного плана, поэтому я попросила его больше не звонить и повесила трубку. Однако этот человек позвонил снова и спросил, дома ли Талия, а затем, не теряя ни секунды, заявил:

– Ты меня не знаешь, но я друг твоих сестричек, и я их похитил. Так вот, что б ты знала – они в моей власти, и я звоню тебе, потому что в их мобиле был номер твоего телефона. Так что эти две старухи у меня и в моей власти…

Я не стала слушать дальше и, решительно заявив, чтобы он оставил меня в покое, немедленно повесила трубку. Я сбежала по лестнице вниз, туда, где находился Томми, и рассказала ему о случившемся. Он постарался успокоить меня, но я смогла увидеть, что в его глазах появились тревога и страх. Хотя я и не хотела верить только что услышанному, в самой глубине души я знала, что этот голос сказал правду. Я чувствовала это интуитивно и не могла ошибиться. Мой разум отвергал услышанное, а сердце было убеждено в этом. Я почувствовала прилив адреналина и мучительную душевную тревогу, приводящую в отчаяние.

Я тут же позвонила Лауре домой, и мне ответил один из моих племянников, ее старший сын.

– Солнышко мое, а где твоя мама? – спросила я его.

Когда он ответил мне, его голос звучал очень испуганно:

– Тетя, мне только что позвонили и сказали, что мою маму и тетю Эстер похитили.

В ту же секунду я похоронила лавину страха, тревоги, ужаса, боли, бессилия и это отчаяние, которые не давали мне ни пошевелиться, ни как следует подумать. Меня охватило безумное желание бежать, куда глаза глядят, заорать так, чтобы все услышали, рвать на себе волосы или содрать кожу. Кого искать в такой момент? У кого просить помощи? Кто может придать тебе душевных сил? Сейчас мы поняли, что все происходящее не было чей-то дурной шуткой или розыгрышем. Лаура и Тити похищены. Я не могла в это поверить. У меня закружилась голова, и я впала в шок. Больше всего меня волновала одна вещь: весь этот кошмар творился в Мексике, а я находилась в Нью-Йорке, и от этого чувство бессилия становилось еще сильнее.

У меня было три серьезных автомобильных аварии, в которых я, пожалуй, не выжила бы, не будь на то воля божья. Мне оказалось очень хорошо знакомым чувство, когда ты задаешь себе вопросы: «что же это было? что произошло?». Оно приходит к тебе, когда ты понимаешь, что твое настоящее рушится из-за какой-то внезапно нагрянувшей беды. Это сродни лобовому удару, который ты не ждешь. Пока ты еще не осознаешь размах постигшей тебя беды, все кажется тебе каким-то нереальным. Именно это почувствовала я той злополучной ночью после телефонного звонка.

Я сразу подумала о сестрах. Как они там? Не ранены ли? А вдруг их били? Как они там одни, бог знает с кем, испуганные, думающие о своих детях, о своих семьях. В моей голове вертелась единственная мысль: как я могу им помочь? Что я могу сделать? Боже мой, какое бессилие! Какая боль! Как я одинока! А мои племянники – сыновья Лауры[56]56
  Клаудио и Патрисио.


[Закрыть] и дочери Тити[57]57
  Камила и Марина.


[Закрыть], как они? Какая беспомощность… Единственное, что я хотела, это обнять их и вселить в них уверенность, что все пройдет, и все будет хорошо. Я знала, что моя мама сойдет с ума, как только узнает об этом, и одна только мысль об этом разбивала мне сердце и разрывала душу. Как же тяжек был этот момент… Сколько боли, страданий, тревоги, а я в Нью-Йорке. Так далеко от моей страны, моей семьи, от всего.

Я чувствовала себя ужасно потерянной. Жуткий страх снова и снова пробегает по моей душе, едва я вспоминаю тот день. Чтобы продолжать идти вперед, мне пришлось принять, осознать и осмыслить всю эту боль, а потом покончить с ней – и процесс этот был очень долгим. Эта работа происходит глубоко внутри тебя, поскольку знание того, что с другими семьями произошло то же самое, не уменьшает боли. Независимо от того, сколько человек ежедневно должны пройти через это испытание, ты чувствуешь себя так, будто ты единственный, и твоя семья – единственная, с кем подобное никогда не случится. Тем не менее, ты знаешь, что есть и другие люди, которые пережили то, что сейчас переживаешь ты. Вероятно, нужно понять, что никто не виноват в том, что случилось, просто нам довелось это пережить. Долгое время я терзалась и винила себя за все, что пережили сестры, до тех пор, пока в процессе внутренней работы над собой мне не удалось понять, что на самом деле все ускользает из моих рук, потому что все находится в руках Бога. В конечном счете мне пришлось научиться извлекать из самых глубин души всю эту боль, бессилие, этот груз вины, чтобы вернуть себе покой и уравновешенность.

Похищение

В вечер похищения Тити собиралась в очередной раз посмотреть спектакль с участием Лауры. В тот раз показывали пьесу Федерико Гарсиа Лорки «Дом Бернарды Альбы». Тити всегда была сестрой, готовой поддержать других, но в этот вечер у нее не было желания идти в театр. Было воскресенье, и к тому же у нее побаливало бедро, так что он была уже наполовину в постели. Одна из ее дочерей просила несколько билетов, чтобы пойти в театр посмотреть на Лауру вместе со своим женихом и его родителями, но в последний момент они передумали и решили пойти куда-то еще. Словом, на руках были билеты, которые пропадали почем зря, когда Тити позвонила ее кума[58]58
  Крестная мать ее ребенка.


[Закрыть] Ана, изъявившая желание пойти в театр со своим мужем, и сестра согласилась составить компанию супругам. Она встала с постели, привела себя в порядок и стала ждать, когда за ней зайдут кумовья.

Короче говоря, они пошли в театр. По окончании спектакля они зашли в гримерку Лауры поздороваться и поздравить ее. Растроганная Лаура воодушевила всех пойти в находящееся неподалеку от театра кафе выпить кофе.

К огромному сожалению, они так и не добрались до вышеупомянутого кафе. Лаура с Эрнестиной ехали в кафе в одной машине. Какой-то таинственный мусоровоз загадочным образом встал поперек дороги, перекрыв движение на проспекте и оставив свободным пространство для проезда только одной машины. Когда сестры свернули к этой лазейке, их там уже поджидали. Этот момент был началом долгого кошмара.

То, что случилось с нашей семьей, ужасно, но то же самое произошло с тысячами людей и в Мексике, и во всем мире. Раны, которые оставляют случаи похищения, глубоки и зачастую бездонны. Моя сестра Тити, будучи писательницей, написала книгу под названием «Спасите нас от зла». Книга была своего рода очищением для того, чтобы исцелить душу. В ней описывалось все, что довелось пережить именно Тити, поскольку одно и то же событие каждый член семьи переживает по-своему. Все люди разные, и у каждого свой собственный, глубоко личный, способ осознать произошедшее и противостоять пережитому. Лаура написала пьесу «Пленницы» и поставила ее на сцене театра. В пьесе она тоже нашла свой способ очищения и излечения души. И книга, и пьеса в равной мере разделяют боль и бессилие, которые чувствует человек от неясности своего будущего, зная, что его судьба и жизнь находятся в руках неизвестного человека. И, тем не менее, обе вещи отличаются тем, что на примере личного опыта каждая из моих сестер показывает произошедшее с высот собственной прожитой жизни, базируясь на своем восприятии происходящего и своих личных, пережитых в тот момент, чувствах. Несмотря на то, что чувства Лауры и Тити были очень похожи по накалу страстей, каждая из них справлялась с ними сообразно личной сути.

В доме, где сестры проводили время в заточении после их похищения, находились только они одни, и пока одна из них дрожала от страха, другая ее утешала, а когда плакала другая, ее успокаивала первая. У них имелся ряд четких правил, которые они должны были неукоснительно выполнять. К примеру, когда они стучали в дверь, чтобы им передали тарелки с едой, то должны были закрывать лицо и, главным образом, глаза, потому что так они не могли увидеть лица своих похитителей. Сестры находились вдвоем в малюсенькой комнатке с крошечной ванной.

А тем временем, каждый из нас, находившихся вне стен того дома, по-своему переживал этот кошмар. Мама мучилась от приступов страха и тахикардии. Как-то раз, она приехала в больницу и, сидя в машине, отвечала на вопросы окруживших ее в поисках новостей журналистов. В другом случае, бабушка увидела по телевизору какой-то драматический спектакль и впала в приступ панической атаки. Страх заставил ее бегать по всему дому и кричать, пока она не упала на пол, очень сильно ударившись при этом. Когда новость о похищении узнала старшая дочь Тити, она совсем пала духом, и каждый раз, едва придя в себя, снова впадала в уныние. Она просто не могла понять того, что происходило, не могла выдержать удар. Среди прочих семейных событий, шли своим курсом и переговоры с похитителями, но совершенно очевидно, что переговоры – дело трудное и требующее времени. В одних случаях на переговоры уходят годы, в других – месяцы, в третьих – недели. К несчастью, в таких делах нет ни стандартов, ни схем, как все должно происходить, и сколько времени это займет. Все зависит от посторонних людей, как от родственников похитителей, так и от самих похитителей.

При всей кажущейся парадоксальности ситуации похитители не только постоянно угрожали моим сестрам, но также и заботились о них. Все время, что мои сестры провели, находясь в заложницах, похитители старались сломить силу их духа, подталкивая к ужасу незнания, что будет с их жизнью дальше. Каждый день Лаура и Тити задавали себе вопрос, не был ли этот рассвет последним. На протяжении всего времени их заточения телевидение и радио каждый день в полный голос трубили об этом, пока бандиты среди этой шумихи и громких слов держали моих сестер на мушке, приводя их в ужас и лишая душевного равновесия шаткостью положения.

Поскольку за шестнадцать дней обе стороны не пришли к согласию в денежной стороне вопроса, похитители предоставили моим сестрам выбор, кто из них выйдет первой. Их стратегия была такова: вышедшая на свободу расскажет всем о пережитом за эти дни кошмаре, чтобы мы поторопились вытащить из плена вторую, заплатив назначенный выкуп.

Лаура вышла, а Тити осталась. Тити, которая в то воскресенье сидела в своем доме в пижаме, которая составила компанию своим кумовьям только для того, чтобы те не пошли в театр одни, и которая тем вечером вообще не должна была быть там. Похитители уже знали Лауру в лицо, следили за ней и знали, когда она приходит домой, и когда выходит из дома и идет в театр и, наоборот, из театра домой. Они охотились только за ней, а заполучили двоих. Возможно, по воле самогó провидения тем вечером Тити была с Лаурой, и не будь ее с ней, Лаура, возможно не вышла бы живой из этой переделки, и тогда наша боль была бы еще сильнее… Мы никогда не узнаем того, что было бы; единственное, что я знаю, – нам повезло, и мы еще легко отделались.

С той самой минуты как Лауру выпустили, она вышла с твердым намерением любым способом вытащить Тити из плена. Едва оказавшись на свободе, Лаура немедленно рассказала о положении Тити, и о том, что собирались сделать с ней похитители, если мы не поспешим выполнить их требования. С этой секунды мы как можно быстрее предпринимали все возможное, чтобы немедленно вытащить Тити.

Последние шестнадцать дней, которые Тити провела в заточении одна, были самыми ужасными. Похитители стали терять терпение из-за того, что процесс получения денег задерживался сам по себе, не считая прессы, которая сильно мешала своими заявлениями. Возникла угроза того, что бандиты могут покалечить мою сестру, присылая нам части ее тела. Но один из основных главарей шайки спас сестре палец… потому что без памяти влюбился в нее. Заведомо это была не любовь, а то, что в психологии известно как «стокгольмский синдром», только наоборот. «Стокгольмский синдром» – это психическая реакция организма, при которой у жертвы похищения или человека, находящегося в заточении против воли, развивается особого рода сопричастность к своему похитителю. В данном случае влюбленным оказался похититель, каким-то образом воспылавший страстью к моей сестре.

После этого мучительного и болезненного переживания мы с Тити часто разговаривали о случившемся. В один из наших разговоров она сказала мне, что в тот период в ее голове постоянно кружилась одна и та же мысль: «Я должна снова увидеть своих дочерей, свою родню. Вразуми меня, Господи, чтобы я могла владеть собой, придай мне стойкости, пошли так необходимое мне спокойствие, чтобы я не сошла с ума».

– Поэтому сейчас я здесь, сестренка, сижу перед тобой, держу тебя за руку, говорю с тобой.

В тот момент я сказала ей:

– Сестричка, я уверена, что только самым сильным душам доводится пережить подобного рода испытания. Думаю, это позволит тебе достичь более высокой ступени духовного развития, нежели остальным.

Она ничего не ответила, только посмотрела на меня и улыбнулась, как будто старалась посмотреть на все моими глазами. Когда в книге Тити я прочитала подробное описание физического и психологического насилия, которому ее подвергли, я снова убедилась в величии ее души. Она выросла в моих глазах, став непобедимой воительницей. Тити обладает огромным желанием жить, она очень отзывчива и питает любовь к ближнему во всех аспектах, и прежде всего ей известна цена прощения. И по сей день нас с Тити связывает что-то такое, что трудно объяснить и передать словами. Эта связь очень глубока и поддерживается глубокой любовью. Тити научила меня тому, что такое настоящее родство.

Нечего и говорить о Лауре, моей самой старшей сестре, моей наставнице в «мире развлечений». Когда я была девочкой, одним из самых горячих моих желаний было сходить посмотреть на ее игру в театре. Я старалась хорошо учиться в школе и получала хорошие отметки, чтобы мне разрешили сходить в театр и посмотреть на нее. Находиться за кулисами, видеть столько людей, пришедших посмотреть на игру сестры, видеть ее саму, играющую так, как будто никаких зрителей и не существовало. Лаура – выдающаяся театральная актриса. Именно Лауре я обязана своими первыми уроками. Она заставила меня оставить всё «деревенское» и поставила меня перед зрителями. Мое первое появление в кино состоялось потому, что она привела меня на съемки фильма «Кондитерская война», в котором мы появлялись в костюмах той эпохи. Лаура отвела меня и на первые кастинги, она же представила меня своему другу Пако Айала, чтобы он устроил мне прослушивание. Так я оказалась в группе «Динь-динь». Очень многим в своей артистической карьере я обязана Лауре, и я всегда буду благодарна ей за это.

Две мои сестры, самая старшая и самая младшая из старших. Как же я молилась за них, как просила Бога, чтобы они вышли из плена целыми и невредимыми. Меня сильно потрясла одна картина. Когда Эрнестина вернулась к себе домой, то, побыв какое-то время с родными, она решила одна пойти в сад. В саду она обняла дерево и надрывно заплакала, тихо подвывая. У деревьев есть древние души и величественные истории, и когда ты обнимаешь их, они наполняют тебя энергией, связывая тебя с землей. То, что Эрнестина плакала, обняв дерево, говорило о том, что ей было необходимо вновь врасти в реальность и свободу.

История с похищением не закончилось с возвращением сестер. На самом деле от нее осталось что-то, что мы всегда будем носить в наших душах; этот случай образовал трещину в нашей семье. Происшествие такого масштаба разрушает внутрисемейные отношения, потому что каждый переживший эту травму, ведет себя по-своему. Наши отношения с Тити до сих пор очень тесные, а вот нас с Лаурой похищение очень сильно отдалило друг от друга, мы даже не разговаривали друг с другом несколько лет. После пережитого Лаура чувствовала, что никто не может понять ее боль. Я хотела поддержать ее, но ничем не могла помочь. Я ничего не могла ни сказать, ни сделать, чтобы ей стало лучше. Что-то, что я делала, она находила плохим, и маленькие проблемы разрастались до огромных размеров, а мы все больше отдалялись друг от друга. Трудно сказать точно, что привело нас к этой скверной, болезненной ситуации, ведь все мы после похищения так боролись с гневом, досадой и виной, что, пожалуй, упустили из виду самое главное: мы – семья, связанная узами любви. Я всем сердцем верила в то, что время все вылечит и всех примирит, а мудрость Всевышнего однажды заставит гармонию вернуться в лоно нашей семьи. Время – великий мудрец, и нужно только оставить все в руках Господа.

До самой смерти мамы у нас были диаметрально противоположные мысли и чувства. Меня охватывала ностальгия по тем временам, когда мы были кланом, единой нерушимой семьей, в которой царили любовь, солидарность и общность, когда мы восхищались друг другом и были очень близки. Моя мама должна была умереть для того, чтобы снова все изменилось, и мысль об этом словно грызет мое сердце, заставляя его болеть и плакать временами от нестерпимой боли. Тем не менее, у нас есть дружба и духовное родство, которые никогда не сотрутся, и между нами пятерыми каким-то образом существуют нерушимые узы.