Текст книги "Измена генерала (СИ)"
Автор книги: Ари Дале
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Зачем все это? – смотрю на мишень, чувствуя его за спиной. Он не прикасается ко мне, но я все равно не могу сосредоточиться. Дыхание учащается, руки дрожат, а сердце стучит так сильно, что я чувствую его на кончиках пальцев.
– Доверься мне, – голос мужа звучит глухо и вызывает волну мурашек, – в последний раз.
Я замираю. Снова. И кажется, перестаю дышать. Что?
Хочу обернуться, но Дима прижимается ко мне и обхватывает мои запястья, поднимая их.
У меня столько вопросов, что я едва разбираю его следующие слова:
– Сосредоточья на мишени.
Руки не слушаются, перед глазами все расплывается, я снова пытаюсь повернуться, но Дима сжимает мои руки и не дает пошевелиться.
– Ева, – его голос строгий, – сосредоточься. Ноги на ширине плеч, – он легко ударяет по моим ботинкам с внутренней стороны моих туфель, и я немного отшагиваю. – Молодец, а теперь целься. Смотри через прицел прямо в середину мишени.
Дима дает дельные указания, но мои тело словно окаменело. Он не желает слушаться, как и разум, в котором крутится всего один вопрос: «Я не ослышалась?».
– Нажимай на спусковой крючок, – говорит Дима прямо мне на ухо, – только приготовься, у пистолета есть отдача.
– Дима…
– Ева, стреляй!
Да, твою же мать! Сосредотачиваюсь на мишени и нажимаю на крючок. Громкий хлопок оглушает, в ушах звенит, но отдачи я почти не чувствую – Дима слишком крепко держит мои руки.
– Я не буду оправдываться, – его голос прорывается сквозь звон, но все же я могу разобрать слова. – И просить прощения тоже не буду. Слова ничего не значат.
Закрываю глаза. Не хочу слышать. Не могу… Но и остановить его не могу…
Дима забирает пистолет, перезаряжает его, а я так и стою на месте, не шевелясь. На этот раз даже не вздрагиваю, когда чувствую, как он снова обхватывает меня и вкладывает мне в ладони пистолет.
– Знаю, что мои действия причинили тебе боль, просто я не догадывался, что настолько сильную. Ты же знаешь, что я не особо чувствительный человек, – Дима сильнее сжимает мои руки и сам наводит пистолет. – Стреляй!
Глаза сами распахиваются, и я нажимаю на спусковой крючок. Мне уже все равно, куда попаду, лишь бы это поскорее закончилось. Но Дима, кажется, не собирается останавливаться.
– Молодец, – он усмехается мне в ухо, прежде чем отойти от меня. – Давай сама.
– Дима, – я не двигаюсь.
– Стреляй, Ева, – он заводит руки за спину и смотрит на мишень.
Да, блин!
Я поворачиваюсь лицом к стене, смотрю на мишень и стреляю сразу несколько раз. Даже не пытаюсь рассмотреть, куда попала, потому что знаю, что прямо в центр.
– Ты что-то от меня скрывала? – брови Димы медленно ползут вверх. – Мне стоит беспокоится за свой зад?
– Ты забыл, кто мой отец? – намеренно игнорирую последний вопрос, как бы мне не хотелось сделать мужу больно, стрелять я в него не собираюсь.
– Такое забудешь, – Дима поворачивается ко мне и, наконец, смотрит мне прямо в глаза. Тьма в его глазах завораживает. Хочется, как раньше, потеряться в ней, но что-то держит меня снаружи. Будто между нами появился барьер. – Дай мне две недели. Я заключу сделку с шейхом, а потом отпущу тебя… если захочешь.
Глава 15
Ты когда-то любил меня?
Вопрос, который я так и не задала. Он мучает меня последние несколько дней. Даже то, что я знаю ответ, не помогает. Всегда есть «а вдруг», но потом вспоминаю, что папа отдал меня Диме и надежда испаряется, а через какое-то время вновь возрождается.
Дима, как и обещал, после полигона вернул меня в дом своих родителей – к Лизе и шейху. Сам внутрь не зашел. Он вообще старался не смотреть на дом. Просто попросил меня встретиться через несколько дней. Не знаю, почему я согласилась. Ведь знала, что условие «помоги мне с шейхом, и я тебя отпущу» единого яйца не стоит. Дима не смог бы меня удержать, даже если бы захотел. Точно не тогда, когда Лиза на моей стороне – она позвонила мне трижды, пока мы были на полигоне. Я не слышала звонков только потому, что телефон стоял на беззвучном. И подозреваю, если бы я не перезвонила «вовремя», за мной была бы отправлена поисковая бригада.
Но не только Лиза меня искала.
Сообщение «у тебя неделя» с незнакомого номера висело в уведомлениях. Я его сразу же удалила, но пристальный взгляд от Димы, который даже оторвался от дороги, все-таки заработала.
С тех пор, с этого номера я получила три сообщения – по одному каждый день.
«Есть новости?»
«Ты что-то нашла?»
«Почему ты не отвечаешь?»
Я несколько раз серьезно подумывала о том, чтобы заблокировать этот номер, но в последний момент палец замирал над экраном. Это ведь я втянула Артема в противостояние с Димой. Не могу же я оставить все, как есть. Понятное дело, что в сделку между шейхом и минобороной я вмешиваться не собираюсь. Уже достаточно того, как меня использует Дима лишь бы заполучить ее. После доброты со стороны Лизы и покровительства, который предоставил мне Абду, я чувствую себя виноватой, выходя в холл и понимая, что Дима меня ждет в машине.
Лиза, когда узнала, что я согласилась на еще одну встречу с Димой, одарила меня таким одновременно удивленным и осуждающим взглядом, что я невольно покраснело. А понимание того, что я помогаю ввести в заблуждение ее мужа, только добавило груз вины на мои плечи. Но отменять встречу с Димой я не стала. Возможно, потому что надеялась, что все-таки узнаю хоть какую-то информацию, которая поможет понять, почему он позволял мне жить в иллюзиях по поводу нашего брака. Или я просто хотела убедиться, что смогу жить без него. Два года все-таки оставили отпечаток на моей душе.
Поэтому я в черном мини-платье и на каблуках под незаинтересованные взгляды охраны выхожу из особняка. Дима стоит, прислонившись к джипу в черной шелковой рубашке и черных джинсах. Как только дверь распахивается, он отрывает взгляд от телефона, кладет его в карман и осматривает меня с ног до головы. Наверное, удача на моей стороне, потому что я не спотыкаюсь, спускаясь по лестнице и даже ногу не подворачиваю, пока иду по подъездной дорожке. И учитывая, что все это время Дима не отрывает от меня глаз, моя ровная походка и прямая спина действительно заслуга высших сил.
– Сегодня без охраны? – я хмурюсь, подходя к мужу.
– Она сегодня не нужна, – Дима открывает для меня пассажирскую дверь рядом с водителем, но я не сажусь, а останавливаюсь рядом с ней.
– Куда мы едем? – пальцы немного дрожат, когда я заправляю волосы за ухо.
Свою реакцию даже на ветер спихнуть не могу, потому что сегодня, как назло, он решил не одаривать нас своим присутствием. Погода наладилась, днем ненадолго выглянуло солнце, что удивительно, ведь последние несколько дней, не переставая лил дождь.
– Просто поужинаем и все, – Дима протягивает мне ладонь. – Давно мы никуда не ездили только вдвоем, правда?
Мое дыхание сбивается. Не знаю, что сказать или сделать. Хочется просто развернуться и побежать обратно в дом, забраться в кровать, накрыться с головой и задаваться вопросом «Зачем он так со мной?». Но вместе этого я беру Диму за руку, и он помогает мне сесть в машину.
На этот раз мы не едем в тишине. Дима включает музыку, что для него по меньшей мере странно. И он вопросы мне задает, которые по большей части ничего не значат. Как прошли мои последние дни? Чем я занималась все это время? И еще несколько подобных. Я даже не помню, что отвечаю. Напряжение такое сильное, и я тону в нем. Подсознание кричит: «что-то не так», но реальных оснований для опасений нет. Но поведение Димы и легкая улыбка, которая появляется с завидной периодичностью на его губах, не дают расслабиться. Я невольно ищу подвох в каждом его слове, в каждом движении и за дорогой тоже слежу, внутренне проклиная шейха за то, что он поселился так далеко от города. Потому что, когда мы подъезжаем к какому-то стеклянному бизнес-центру, я максимально себя извожу. Я даже не обращаю внимания на название, хоть большие красные буквы, которого ярко горят в надвигающемся на город вечере.
Дима, припарковавшись, помогает мне выбраться из машины и руку не отпускает. Ведет меня внутрь, а я просто следую за ним, хотя все во мне вопит, чтобы я бежала. Мы поднимаемся на лифте на последний этаж и идем к дверям из матового стекла, которые по краям обвиты лианами. У косяков стоят два мандариновых дерева. А на них я замечаю пару воробьев, только потом понимаю, что они игрушечные.
Дима толкает одну дверь, и мы оказываемся в… саду.
Нет, это ресторан. Но это не отменяет того, что растения везде.
Деревья в горшках стоят у каждого столика. На них мигают мелкие огоньки гирлянд. Точно такие же, как и на окнах. Мини-клумбы с газоном отделяют друг от друга столики, на которые поставили маленькие горшки с ромашками. Но даже не это самое удивительное, а стеклянный потолок, через который отчетливо виден ярко-красный закат. Это почти единственное освещение в зале, если не считать гирлянд и светодиодные лент, тянущихся у пола и потолка вдоль стен ресторана.
Вместо музыки зал наполняет пение птиц.
Девушка хостес в строгом черном платье до колена встречает нас у входа и проводит в самый конец зала к столику на двоих, который скрывается за перегородкой, полностью заросшей вьющемся виноградом. На нем не просто листья, но и виднеются целые грозди. Наш столик стоит прямо у окна, поэтому, когда Дима помогает мне сесть, передо мной открывается на город, тонущий в красках заката.
У противоположной стены еще один такой же огороженной перегородкой столик, только на четверых, но за ним никого нет, поэтому появляется ощущение полного уединения.
Хостес оставляет нам меню и уходит, а я не выдерживаю:
– Зачем все это?
Дима занимает место напротив меня и берет меню.
– Что ты будешь есть? – он откидывается на кресле и выглядит слишком расслабленно, когда я напряжена до такой степени, что вот-вот взорвусь. Дима бросает на меня из-под папки взгляд с прищуром и качает головой. – Давай, я закажу, а ты скажешь, понравится тебе или нет.
– Дима! – я со скрипом встаю с кресла и упираюсь руками в стол. – Я спросила, зачем все это?
Смотрю на мужа пристально и всем своим видом хочу показать, что не собираюсь сдаваться под его напором или играть по правилам, которые знает только он. Дима вздыхает, откладывает меню и ловит мой взгляд.
– Я хочу узнать тебя, хоть немного, – говорит он тихо. – За почти два года нашего брака, у меня не получилось этого сделать.
Ноги не держат меня, я снова падаю в кресло и смотрю на мужа так, будто вижу впервые. А он делает вид, что совсем не замечает моего шока, просто снова берет меню и начинает листать. Но я-то знаю, от него ничего не скрывается.
– Зачем? – произношу так тихо, что слово похоже на выдох. – Ты обещал, что…
– Я не беру свои слова назад, – Дима перелистывает страницу, прежде чем снова взглянуть на меня. – Я отпущу тебя, как только заключу сделку с шейхом.
– Так, ты позвал меня, чтобы показать шейху…
– Нет! – отрезает он и с такой силой кладет меню на стол, что я вздрагиваю от громкости хлопка. Дима ставит локти на стол и сцепляет пальцы. – Ева, ты уже должна была понять, меня нельзя заставить что-то сделать.
Я хватаю ртом воздух и сдуваюсь. Понимаю, что Дима хотел меня успокоить, но это слова произвели противоположный эффект. Перед глазами сразу встает фото, присланное на его телефон. И конечно, я вспоминаю, как возле нашего дома он выбирает любовницу, а не меня. Отвожу взгляд и концентрируюсь на городе, который почти полностью накрыл закат. Он такой яркий, что напоминает кровь. А высотки похожи на иглы, которые впиваются в мое сердце вместе со словами мужа. Я кусаю нижнюю губу, чтобы перекрыть одну боль другой. Но вместо этого делаю еще хуже. Зачем я вообще с ним поехала?
– Что ты больше любишь? Рыбу или мясо? – резкая смены темы не дает мне погрузиться в самобичевание.
– Рыбу, – отвечаю на автомате, все также не смотря на мужа.
Даже не слышу, как подошла официанта. Только, когда Дима заказывает две порции лосося и белое вино, понимаю, что мы больше не одни. Но все снова возвращается на круги своя, когда девушка уходит.
– Твои любимые цветы?
Я не выдерживаю и смотрю на Диму. Он также расслабленно сидит в кресле, только сложил руки на груди. А его внимание полностью обращено на меня.
– Серьезно? – вскидываю бровь.
– Конечно, – Дима улыбается одними уголками губ.
– Розы, – хмурюсь.
– Я так и думал. Не зря, у нас в саду столько кустарников. А десерт какой твой любимый?
– Вишневый пирог со сливками, – отвечаю и не выдерживаю: – Хватит! Правда! Я не вижу в этом смысла.
Грудь и без того сжимается так сильно, что кажется, я вот-вот дыхания лишусь. Дима открывает рот, чтобы что-то сказать, когда мы слышим голоса, а хостес проводит к столику напротив гостей.
Возможно, я бы не обратила на них внимание, если бы один голос не показался мне слишком знакомым. Поворачиваюсь и замираю. Этого не может быть!
За столиком напротив устраиваются любовница мужа, низкорослый полный мужчина в сером костюме и такой же шляпе, а еще дядя Руслан.
Воздух застревает в груди. Я не могу отвести взгляда от дяди Руслана. Его любимый темно-синий костюм от Армани сидит на нем идеально. Ни за что не скажешь, что ему уже шестой десяток лет. Волосы, в которых проглядывает седина, уложены гелем. На лице дяди красуется белозубая улыбка, и предназначена она любовнице моего мужа, которая в белом платье с расклешенной юбкой до колен и заплетенными в косу волосами явно пытается выглядеть невинно. Но вываливающаяся из выреза грудь показывает истинное лицо блондинки. Дядя отодвигает для нее кресло у стены, после чего садится напротив. А рядом с любовницей мужа располагается тот самый полный мужчина. Он снимает шляпу и кладет ее на стол рядом.
Хостес передает им меню. Я же до сих пор не двигаюсь. Сердце бьется с такой скоростью, что я слышу его стук в ушах. Ладони потеют, и я стараюсь вжаться в стул.
– Ты привел меня сюда специально? Хотел столкнуть нас лбами? – я перевожу взгляд на мужа, который не отводит глаз от вновь прибывших гостей.
– Нет! – говорит он так громко, что я подпрыгиваю в кресле и бросаю взгляд на столик напротив.
Теперь все взгляды направлены на нас. Я замираю, Дима тоже не двигается. Не вижу его реакции, потому что смотрю только на блондинку, чьи глаза сузились до щелочек и губы стали похожи на две белые линии.
Дядя Руслан, по-моему, немного бледнеет, но взгляда от меня не отводит. Быстро натягивает на лицо широкую улыбку, встает и направляется к нам.
– Я хочу уйти, – поворачиваюсь к Диме, но понимаю, что он меня уже не слушает.
Встает со своего места и идет навстречу дяде Руслану. Онемение разливается по телу, когда Дима с дядей Русланом жмут друг другу руки и обмениваются понимающими взглядами. После идут к столику напротив. Не понимаю, что происходит, но блондинка бросает на моего мужа недовольные взгляды. Мужчина рядом с ней встает. Любовница мужа остается за столом, когда мужчины обмениваются рукопожатиями и какими-то фразами, которые я не слышу из-за звона в ушах.
Ноги не держат, пока я пытаюсь встать с кресла. Чуть было не падаю обратно, но хватаюсь за стол, пока вновь не обретаю равновесие. Бросаю взгляд на выход и собираюсь уйти, когда Дима разворачивается и направляется ко мне. Он останавливается передо мной, и смотрит так пронзительно, что я прирастаю к месту. Нет! Нет! Нет! Пусть только попробует!
– Я знаю, что моя просьба ужасна, но мне нужна твоя помощь, – Дима произносит это тихо, почти шепотом, явно, чтобы нас никто не услышал.
А я чувствую, ничего хорошего меня не ждет. Взгляд бегает между Димой и перегородкой. Пытаюсь оценить смогу ли я протиснуться между ними, пока не буду пойманной.
– Ева, – Дима делает еще шаг ко мне, уничтожая любую надежду на побег. – Ева, послушай меня.
У меня не остается выбора, кроме как посмотреть на него. Этот темный взгляд больше не пустой. Он напряженный и немного… взволнованный? Я бы даже сказала растерянный. Голос хоть и твердый, но в нем отчетливо слышится тревога.
– Не смей, – шиплю я, сжимая кулаки.
Дима быстро оглядывается, шагаю в бок, но натыкаюсь на протянутую мужем руку. После чего, краем глаза замечаю, как кто-то мелькает между перегородками, и слышу стук, сменяющийся довольно сильным скрежетом. До меня доносится тихое «простите», но быстро забываю обо всем, потому что чувствую горячее дыхание Димы у меня в волосах.
– Знаю, это слишком, – шепчет он мне на ухо, – но мне нужно, чтобы мы вместе сели за тот столик. От этого слишком многое зависит.
– Мне плевать, – толкаю мужа в грудь, но почему-то тоже не повышаю голос.
– Ева, – он обхватывает ладонями мое лицо и поднимает его так, что видеть мои глаза, а я не могу пошевелиться. – Ева, от этого зависит не только сделка.
– Вот не надо, ты думаешь только о работе, – губы еле шевелятся, и голос искажается. Но обвинить Диму во всех грехах не успеваю.
Он так сильно прижимается ко мне, что наши губы почти соприкасаются, а слова напоминают шелест листвы, которой в ресторане полно.
– От того сядешь ты за этот столик или нет, зависит не только моя сделка, но и жизнь Лизы.
Глава 16
В который раз забываю, что нужно дышать. Только, когда в груди начинает жечь, выдыхаю.
– О чем ты говоришь? – обхватываю запястья мужа и отвожу его руки от своего лица. Пытаюсь сделать шаг назад и натыкаюсь ногами на кресло. Чуть не падаю, но Дима придерживает меня за локоть.
– Я тебе все объясню, – он оглядывается через плечо, затем снова смотрит на меня, – потом. Сейчас просто давай сядем за тот стол. Поверь, я бы тебя не просил, не будь это настолько важно.
– Ты действительно хочешь, чтобы я села за один стол с твоей любовницей? – я не верю своим ушам.
Дима похоже сошел с ума, и я давно бы сбежала, если бы он не упомянул Лизу. Я в долгу перед ней, и, если есть шанс помочь ей, нельзя его упустить.
– Ева, – к его темному взгляду добавляется рука, сжимающая мое запястье. Я оказываюсь в ловушке, из которой не выбраться. В нее загнал меня не только Дима и дядя Руслан, но и я сама. Почему я вообще согласилась выйти за него замуж? – Десять минут, и мы уйдем.
Димаслегка тянет меня на себя, но я не двигаюсь.
– Не могу, – мотаю головой.
Паника растекается по телу. Пытаюсь выдернуть руку, но Дима держит крепко.
– Вспомни о Лизе, – шепчет он. – Если сядешь за этот стол, очень ей поможешь.
Замираю. Смотрю Диме прямо в глаза. Он не лжет. Но и правды тоже не вижу, только бесящее спокойствие, которое каким-то чудом передается и мне.
– Ладно, – расслабляюсь я. – Но не проси меня быть примерной женой.
Выпрямляю спину и чувствую, как выравнивается мое сердцебиение. Выкручиваю запястье из пальцев мужа, и смотрю ему в глаза.
– Пойдем? – паника растворяется, уступая место уверенности. Перед глазами встает образ любовницы у нашего дома и взгляд, полный пренебрежения. Если эта белобрысая дрянь думает, что может бросить мне вызов, то она очень ошибается.
Уголки губ Димы дергаются, и он едва заметно качает головой. Но ничего не говорит. Только берет меня за руку и разворачиваются к столику напротив.
К моему удивлению, никто, кроме любовницы мужа, на нас не смотрит. Мужчины о чем-то разговаривают, я даже иногда улавливаю их смех. Зато взгляд блондинки полный ненависти, и ее оттопыренная нижняя губа становится для меня лучшим подспорьем не сбежать. Посмотрим, дорогая, кто кого.
Сжимаю руку Диму и с гордо поднятой головой иду к столику. Каблуки стучат по паркету и привлекают внимание мужчин. Улыбка спадает с лица дяди Руслана, когда он видит, что мы направляемся к ним. Взгляд любовницы мужа становится еще более разъяренным. Зато мужчина рядом с ней выглядит слишком дружелюбным. Улыбка до ушей, которая не касается его глаз, вызывает мелкую дрожь по телу, но я не останавливаюсь, пока не сажусь на стул, который выдвинул для меня Дима. На любовницу мужа намеренно не смотрю, как и на дядю Руслана, который сидит рядом со мной.
– Позвольте представить вам свою жену – Еву, – Дима садится на стул, принесенный специально для него, и под столом сжимает мою руку. – А это Петр Алексеевич Лисовец. – Мужчина приподнимается с кресла и кивает, прежде чем сесть вновь. – И его дочь – Ольга.
Ладони потеют. Дима так сильно сжимает мои пальцы, что мне не удается освободиться от его хватки, хотя я пытаюсь.
– Добрый вечер. И приятно познакомиться, – улыбаюсь Петру Алексеевичу, глядя прямо в его стальные глаза. Они такие холодные, что я невольно ежусь и отодвигаюсь подальше к спинке кресла. Дима сильнее сжимает мои пальцы, и я наконец могу сделать вдох полной грудью. Он обещал всего десять минут.
– Мне тоже очень приятно, – мужчина улыбается еще шире, показывая мне свой давно пожелтевший оскал. – Я слышал, что у Дмитрия есть жена, но не думал, что вы такая красавица.
– Благодарю за комплимент, – коротко улыбаюсь и бросаю взгляд на мужа, посылая намек, чтобы он действовал быстрее.
Я напряжена. И мне стоит огромных усилий не обращать внимания на блондинку, которая прожигает меня взглядом. Я чувствую его на себе. Он такой скользкий, неприятный и наполненный яростью, что мне нужно приложить максимум усилий, чтобы не вскочить с места и не убежать, как можно дальше. Или хотя бы не вцепиться в ее патлы. Это как повезет.
К нам подходит официант и расставляет напитки, а передо мной и Димой также ставит тарелки. Бокал белого вина манит, но я так к нему не прикасаюсь. Нельзя сейчас затуманить разум. Поэтому думаю лишь о дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
– Ольга просила у меня номер Дмитрия, – Петр Алексеевич берет бокал, наполненный красной жидкостью и делает глоток. – Но я ей его не дал. Как вижу, оказался прав. Зачем лезть в такую красивую семью?
– Папа! – писклявый визг заставляет меня прикусить щеку – только бы не сорваться.
– Что папа? – Петр Алексеевич бросает взгляд на дочь. – Вокруг столько достойных мужчин, не чета моей дочери бегать за женатыми.
Меня так и подмывает посмотреть на белобрысую дрянь, которая, по всей видимости, не послушалась папочку, но я держусь. И на этот раз даже язык прикусываю.
– Так у вас есть мой контакт? – голос Димы громыхает так, что я едва не подпрыгиваю в кресле, но он легко пожимает и поглаживает большим пальцам мою ладонь. Это успокаивает. Ненадолго. В груди начинает зарождаться волна злости на мужа за то, что он втянул меня в это безобразие. Вырываю руку из хватки Димы и кладу ее на стол, второй – насаживаю лосось на вилку и отправляю кусок в рот. Вкуса не чувствую совсем. Зато взгляд блондинки посылает по коже электрические разряды, которые так и норовят вырваться наружу. Вызывают всего одно желание – придушить. Ну и мужу по голове настучать не помешало бы.
– Конечно же, у меня есть ваш контакт, – Петр Алексеевич откидывается на спинку кресла и крутит бокал в пальцах.
– Могу ли я тогда спросить, почему вы со мной не связались? – Дима выглядит расслабленным, даже слишком.
Я не заметила, как он расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и развалился в кресле. К еде, которую поставили перед ним, он так и не притрагивается. И, к моему удивлению, на любовницу он тоже не обращает никакого внимания. Дима полностью сосредотачивается на Петре Алексеевиче, который с полуулыбкой смотрит на мужа как на нашкодившего юнца.
– Если бы была такая необходимость, то мы бы уже с вами встретились, Дмитрий, – Петр Алексеевич делает глоток. – Как сейчас, например.
Напряжение за столом давит на плечи. Я и без того была заведена максимально и готова подорваться с места, а сейчас вообще хочется скрыться как можно скорее. И похоже, это чувствую не только я.
– Дамы и господа, давайте выпьем за встречу, – дядя Руслан подрывается со своего места. – Надеюсь, сегодняшний вечер станет для нас очень плодотворным.
Он поднимает бокал, но никто не спешит следовать за ним. Все сидят и сверлят друг друга взглядами. Время тянется так долго, что кажется я слышу тиканье часов, которых у меня нет.
– И в правду чего это мы, – Петр Алексеевич приподнимает свой бокал и салютует дяде Руслану. – Нужно же нам с чего-то начинать.
– Надеюсь, что сегодня мы не только начнем, но и завершим, – Дима тоже двумя пальцами обхватывает ножку бокала.
Краем глаза улавливаю движение руки в белом, но сама не притрагиваюсь к алкоголю. Вот что-что, а пить с любовницей мужа я точно не собираюсь. И конечно, это не остается незамеченным.
– Ева, дорогая, а как же вы? – Петр Алексеевич хмурится, а через мгновение на его лице расцветает широкая и, главное, искренняя улыбка. – А-а-а, все понятно.
Теперь настает моя очередь посылать ему непонимающий взгляд и хмуриться. Я приподнимаю бровь и получаю снисходительную улыбку от мужчины.
– Вы же в положении, так?
Дима переводит взгляд на меня. Глаза чуть расширены, брови приподняты. Наконец-то я вижу у него на лице эмоции – он удивлен. Если бы я не знала его настолько хорошо, то вряд ли бы увидела изменения.
Внимание всех остальных за столом я тоже привлекаю.
– Ева? – дядя Руслан коснулся моей руки. Но я ее сразу же одергиваю.
Глаз от Димы не отвожу.
– Нет! – тянусь к бокалу и пью. Терпкая жидкость разливается по языку, и я глотаю. – Я не беременна.
Рука дрожит. Вино плещется в бокале, пока я не ставлю его на стол.
На мгновение забываю, что сижу за столом с любовницей мужа и бросаю неосторожный взгляд на любовницу мужа. Тут же вспоминаю, что мы с ней сидим за одним столом. Конечно же, она неотрывно смотрит на меня. Выглядит немного растерянной, но раздражение, которые искажает ее лицо, перебивает все остальные эмоции. Она сидит, сложив руки на груди, и не прикасается к своему бокалу. А когда замечает мой взгляд, приподнимает бровь.
Я поражаюсь ее наглости, сжимаю в руке подол платья и тоже посылаю ей взгляд полный пренебрежения, после чего отворачиваюсь.
– Простите меня, ради Бога, – Петр Алексеевич выглядит взволнованным, и даже немного покраснел. – Надеюсь, я вас не задел. У нас с женой долго ничего не получалось, пока не появилась Оленька, поэтому я понимаю, что эта тема может быть болезненной.
«Оленька» фыркает, сидя рядом с отцом, но никто не обращает на нее внимания.
– Нет, – в горле першит, поэтому я прокашливаюсь. – У меня в этом плане все в порядке.
Дарю мужчине легкую улыбку, хотя чувствую, как капля пота катится по позвоночнику, пока вспоминаю последний раз на капоте и пытаюсь в голове подсчитать даты. Этого не может быть.
– Вернемся к делу, – Дима отвлекает присутствующих на себя.
А я чувствую, как дядя Руслан под столом сжимает мою руку. На этот раз я ее не отталкиваю – мне не до этого. Может, это стресс?
– Дмитрий, вижу вы – человек дела. Не зря должность генерала досталась вам в таком молодом возрасте, – Петр Алексеевич глухо смеется, но я его почти не слышу. Мысли заглушают все. Сама сжимаю руку дяди Руслана.
– Ты в порядке? – шепчет он мне на ухо.
Я киваю, глядя на лосося и вилку, которая лежит на белоснежной тарелке рядом с ним зубчиками вниз.
– Может, не будем ходить вокруг да около? – Дима тянется за своим бокалом и тоже выпивает глоток вина. – Как я могу связаться с вашим генеральным?
Петр Алексеевич качает головой. Официант «очень вовремя» приносит заказ. Какой-то салат для «Оленьки» и стейки с запеченным картофелем для мужчин. Дядя Руслан отпускает мою руку и берет нож с вилкой. Я остаюсь без поддержки. Но быстро забываю обо всем, когда ловлю подозрительный взгляд мужа, брошенный на меня поверх бокала. К своей еде он так и не притрагивается, на «Оленьку» тоже не смотрит. Я ненадолго забываю о своей проблеме, сделав себе в голове пометку, проверить.
– А чем я вас не устраиваю в качестве связующего звена? – Петр Алексеевич отрезает небольшой кусок от стейка и кладет его в рот, а от меня не скрывается степень прожарки мяса – с кровью.
Мурашки покрывают кожу, и я провожу ладонями по рукам, чтобы их убрать.
– Я привык решать проблемы на самом высоком уровне, – Дима ставит бокал на стол и, наконец, тоже берет вилку. – Простите, если проявляю неуважение, но это, явно, не вы.
Дима ребром вилки отламывает кусок рыбы и отправляет его в рот. Жует медленно, размеренно и также не спеша глотает. Со стороны он кажется слишком расслабленным.
– К сожалению, «высший уровень» сейчас недоступен, – нож Петра Алексеевича противно скрипит по тарелке, когда он отрезает очередной кусок мяса. Морщусь – И я бы тоже вряд ли был, если бы Руслан Владиславович не подключил все наработанные за годы связи. Меня очень попросили пойти ему навстречу. И вам, в том числе. Но только на одну встречу.
Петр Алексеевич не прекращает есть, на Диму не смотрит. Зато взгляд его дочери продолжает скользить по мне. Я его чувствую, хоть и не вижу.
– Раз у нас всего одна встреча, давайте говорить начистоту, – Дима тоже продолжает есть. Хочет показать, что равны с Петром Алексеевичем. Это тактика такая? – Не знаю, что задумал ваш хозяин, хотя догадываюсь, но я не позволю ему вмешаться в мои дела с шейхом. И надавить на него с помощью жены тоже не позволю.
Дима кивает дяде Руслану. Тот достает из кармана пиджака конверт и протягивает его Петру Алексеевичу. Мужчина кладет приборы на тарелку, и прежде, чем взять конверт, берет полотняную салфетку со стола и промакивает ею губы. Сначала один уголок, потом другой.
Только после того, как салфетка оказывается на столе, Петр Алексеевич берет конверт. Его брови собираются у переносицы, а губы превращаются в белую линию, стоит ему достать содержимое. Я сразу понимаю, что это фотографии. Но только, когда Петр Алексеевич бросает их на стол, вижу, что на них изображено. И узнаю.
Фотографии, которые я видела в кабинете мужа, рассыпаются не только по столу, но и по еде. Одна даже попадает на мою тарелку – на ней любовница мужа в примерочной красуется перед зеркалом в красном лифчике.
– Что-то подобное вы прислали шейху, верно? Только на фотографиях Елизаветы был добавлен еще и прицел, так? – Дима кладет приборы на стол, прежде чем встать. Его рыба наполовину съедена, в отличие от моей почти нетронутой. – Это далеко не все. Есть еще видео, которые вы не захотите видеть на просторах интернета. Если что, моего лица там нет, а вашу дочь можно узнать с первых кадров. Ева пойдем.
Дима протягивает мне руку, и я сразу же принимаю ее. Над столом сгущаются тучи, в прямом и переносном смысле. По стеклянному потолку начинает бить капли, а руки Петра Алексеевича сжимаются в кулаки. Лучше уйти пока не разверзлась настоящая буря.
Я встаю как можно быстрее. Подол юбки цепляется за ручку кресла, но я его тут же освобождаю и позволяю Диме увести меня. Дядя Руслан остается за столом, наверное, собирается взять удар на себя. Или ему что-то еще нужно обсудить. Понятия не имею. Но мне все равно, хочу убраться с этого ресторана подальше.
