Текст книги "Мальчик-менестрель"

Автор книги: Арчибальд Кронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– А у тебя какие планы на сегодня?

– О, я хочу прошвырнуться по Графтон-стрит, поглазеть на витрины. Кстати, дорогой, ты не дашь мне немного денег на карманные расходы, чтобы я могла хоть чуть-чуть осмотреться, и вообще?

– Конечно, любимая. Только уберу сначала посуду и оденусь.

Десмонд отнес посуду на кухню и вымыл вместе с той, что осталась с вечера. Какое счастье, что хоть есть горячая вода! Должно быть, услужливый Джо перед уходом включил нагреватель. Вытерев чистые чашки и тарелки, Десмонд убрал их в буфет. После чего быстро побрился перед крошечным зеркалом над раковиной и вернулся в спальню, чтобы одеться. Затем открыл стоявший в шкафу чемодан и достал оттуда десять фунтов, не преминув с тревогой проверить свою сберегательную книжку, где осталось всего восемьсот шестьдесят два фунта. Только сейчас он понял, как много истратил или отдал на благотворительные цели из тех трех тысяч, что получил в наследство от матери.

– Вот все, что у меня есть, дорогая. Скажи, тебе хватит на первое время?

Клэр вылезла из постели, откуда внимательно следила за каждым его движением.

– Что-что? О, Дес, ты весь в этом! О да, дорогой, – промурлыкала она, схватив деньги. – Для начала хватит, чтобы понять, что к чему. А теперь удачи тебе! Я помолюсь за тебя.

Когда Десмонд ушел, Клэр пересчитала купюры, а потом снова завалилась в кровать, решив еще немного вздремнуть.

Миновав Квэй, Десмонд свернул направо и пошел по Графтон-стрит – по праву считающейся гордостью Дублина, – пока не дошел до угла, откуда открывался вид на площадь Колледж-Грин. Он собирался пройтись пешком до Боллсбридж, но новый приступ какой-то непонятной слабости, которую он чувствовал с самого утра, заставил передумать и сесть на трамвай. Десмонд прекрасно понимал причины своего недуга и решил, что, наверное, стоит обсудить, причем самым тактичным образом, сей деликатный вопрос с Клэр.

Тут из-за поворота показался трамвай, который остановился по знаку Десмонда. Десмонд опустился на сиденье, и его снова охватила ностальгия. Трамвай громыхал по знакомым улочкам – сколько раз этим путем он когда-то добирался в школу! – и на него тотчас же нахлынули болезненные детские воспоминания. Еще острее он почувствовал это, когда вышел из трамвая на конечной остановке – Боллсбридж – и двинулся через сквер к школе Святого Брендана.

Несколько замешкавшихся на спортплощадке школьников в знакомых зеленых с черным блейзерах торопливо бежали к дверям школы, и Десмонд медленно пошел за ними. Ему не было надобности спрашивать дорогу – он знал ее как свои пять пальцев. Он прошел мимо классных комнат и дальше по коридору, приведшему его к закрытой двери, в которую он неуверенно постучался. Доносившиеся из комнаты голоса свидетельствовали, что доктор О’Хара сейчас занят, и Десмонд присел на скамью возле двери. Он смирился с ролью просителя и приготовился терпеливо ждать. Примерно через четверть часа дверь распахнулась, и из комнаты вместе с доктором О’Хара вышла женщина в элегантном деловом костюме, которую доктор проводил до конца коридора. Только на обратном пути к кабинету директор заметил Десмонда и жестом пригласил его внутрь. Удобно устроившись в кресле, доктор О’Хара указал Десмонду на стул, а когда тот сел, испытующе посмотрел на него. Десмонд в свою очередь тоже бросил взгляд на морщинистое, обвисшее лицо директора и удивился, как безжалостно обошлось с ним время.

– Ну что, Десмонд, я получил твое письмо и прочел его с большим удивлением и глубокой печалью. Что сказал бы твой выдающийся батюшка, будь он жив? Если бы он дожил до такого позора, это непременно убило бы его. Скажи, разве тебе не нравилось быть священником?

– Очень нравилось. Я любил свой приход и своих прихожан, но вопрос стоял по-другому: либо поступить как порядочный человек, либо обесчестить девушку из хорошей семьи, оставив ее на поругание толпы.

– Значит, девушка была беременна.

В ответ Десмонд только молча склонил голову.

– Что ж, теперь мне все более или менее ясно, Десмонд. Итак, ты женат, отвергнут Церковью, испытываешь крайнюю нужду в деньгах и, следовательно, в работе.

– Сэр, вы, как обычно, излагаете суть проблемы предельно логично и беспристрастно.

– Десмонд, не смей мне льстить, или я не стану иметь с тобой дела. А теперь скажи, что ты можешь предложить мне как учитель.

– Я могу преподавать латынь, французский, итальянский и даже испанский. И можете мне поверить, я прекрасно справляюсь с детьми. В Килбарраке я весьма успешно вел группы для подготовки к первому причастию и конфирмации.

– Допустим, – задумался доктор О’Хара. – Хорошо, Десмонд, я могу взять тебя учителем латыни и французского в двух младших классах. В оставшееся время будешь помогать мне в канцелярии: проверять работы учеников, заниматься моей корреспонденцией, бумагами и прочее. Обычно зарплата учителя составляет двадцать фунтов в месяц, но в память о наших добрых отношениях и с учетом твоих стесненных обстоятельств я положу тебе двадцать пять.

– О, сэр, я вам так… – начал Десмонд, но директор предупреждающе поднял руку.

– Но все это, Десмонд, при одном условии. Я ничего не знал и не знаю о твоей личной жизни. Будем считать, что ты просто мой бывший ученик, причем очень хороший ученик, который обратился ко мне в поисках работы.

– Я… Разумеется, я понимаю, сэр, и, естественно, согласен.

– Да, Десмонд, если до кого-либо из родителей случайно дойдет, что я, заведомо зная суть дела, принял человека с твоей репутацией учить их детей, если мне не удастся сразу же от тебя откреститься, последствия для меня могут быть самыми печальными.

– Я все понимаю, сэр. И на все согласен. В Дублине ничего не узнают о… о Килбарраке.

– В таком случае, Десмонд, ты принят. Начиная с завтрашнего дня, с девяти утра. Повторяю условия. Обычная зарплата двадцать фунтов. Но поскольку я искренне тебе сочувствую, ты будешь получать двадцать пять.

– Благодарю вас, сэр. От всего сердца. Вы не пожалеете, сами увидите.

– Хорошо, Десмонд. А теперь оставь меня. У меня через пять минут занятия в шестом классе.

Выйдя на улицу, Десмонд решил немного пройтись пешком. Он был спасен. Постоянная работа, причем работа любимая, и зарплата, которая позволит им с Клэр ни в чем не нуждаться.

Он больше не чувствовал усталости и размашистым шагом быстро дошел до центра Дублина. Ему вдруг захотелось отпраздновать свое новое назначение, и он зашел в «Бьюли», где заказал большую чашку кофе и две пшеничные лепешки со свежим маслом. Он с детства помнил и любил кофе, который подавали в «Бьюли», – идеальный, ароматный и крепкий, с маленьким горшочком свежих густых сливок. Райское наслаждение, хотя он не отказался бы и от пирога со свининой, что с аппетитом уплетал его сосед, но это было для него сейчас слишком дорогим удовольствием, которое вполне может и подождать. Из кафе Десмонд отправился в парк Святого Стефана, где присел на залитую солнцем скамью рядом со студентами, давно выбравшими квадратный кусочек зелени в самом сердце Дублина местом полуденного отдыха между занятиями.

В свой маленький домик в Квэй, теперь действительно ставший для него домом, Десмонд вернулся в три часа. Клэр еще не было, но не успел Десмонд войти, как кто-то позвонил в дверь. На пороге стоял шофер в опрятной зеленой униформе, его аккуратный фургончик был припаркован рядом.

– Здесь живет миссис Донован-Фицджеральд?

Застигнутый врасплох Десмонд тем не менее ответил утвердительно.

– Доставка из «Свицера», – сказал шофер и, вручив Десмонду две большие красивые коробки, перевязанные ленточками, сел в фургон и уехал.

Десмонд медленно вернулся в дом, положил роскошные коробки на стол в гостиной и стал внимательно их изучать, испытывая при этом смешанные чувства и время от времени с удивлением бормоча: «Миссис Донован-Фицджеральд!»

Ему не пришлось долго гадать, что к чему. В четыре часа в дом влетела Клэр, вырядившаяся по случаю выхода в город в свое лучшее платье, и, не в силах сдерживать переполнявший ее восторг, с порога бросилась Десмонду на шею.

– О, дорогой, я так замечательно погуляла! Давай присядем, и я тебе все подробно расскажу. Для начала я, естественно, отправилась в «Свицер» на Графтон-стрит и провела там умопомрачительный час. Ты даже представить не можешь, какие там изумительные вещи, совсем как в Париже, даже лучше. Ну я, конечно, не только смотрела, но и кое-что купила…

– То, что в коробках? – перебил жену Десмонд.

– Да, милый. Два платья неземной красоты, писк моды, я была не в силах устоять. Конечно, дорогой, сейчас я их носить не смогу, у меня скоро будет виден животик, но потом… потом ты полюбишь меня в них еще больше.

– Но, Клэр, они, должно быть, стоят уйму денег. Как тебе удалось…

– Очень просто, дорогой. Я сказала им, что я племянница госпожи Донован и хочу стать их постоянной покупательницей. Ты даже представить себе не можешь, что значит в Дублине имя мадам. Оно открывает любые двери. Ты бы видел, как они лебезили и суетились вокруг меня.

– Но ведь за вещи придется заплатить.

– А, ерунда! «Свиц» присылает счета только через полгода, особенно человеку с фамилией Донован.

– Я смотрю, ты ее уже себе взяла.

– Какое это имеет значение, дорогой! Я имею на нее право, – расхохоталась Клэр.

– Ну что, надеюсь, на этом твои приключения закончились?

– А вот и нет. Ни в коем случае, – хихикнула Клэр. – Я вспомнила о приглашении Джо и заглянула в «Хиб», где получила обещанный бокал шерри. Джо – просто душка. Похоже, он шепнул пару слов обо мне управляющему мистеру Мейли, который оказался на редкость приятным человеком. Хочешь, передам тебе наш разговор? Так вот, слушай.

«Джо сказал, что вы племянница нашей самой уважаемой клиентки?» – «Да, я миссис Донован-Фицджеральд», – ответила я, и мы обменялись рукопожатием. «Вы обедаете у нас?» – «Вообще-то собиралась, – и глазом не моргнув ответила я. – Но, к несчастью, оставила дома кошелек». – «О, мадам! Пусть вас это не беспокоит. Я зарезервирую для вас столик. И вы можете приходить на ланч a la carte как гость отеля». Ну ладно, Дес, короче, мне принесли такой ланч, такой ланч, какого я в жизни не ела. Pate de foie gras, жареный лосось, клубничный мусс и «ирландский кофе». И все так почтительно мне кланялись. И вот я здесь перед тобой, дорогой. Вернулась домой и умираю хочу пи-пи. Все, больше не могу! Дес, будь добр, сделай нам по чашечке чаю, пока я в ванной! – воскликнула Клэр.

И пока Клэр справляла нужду, Десмонд на кухне заваривал чай. Господи, она даже не поинтересовалась, как прошло собеседование с доктором О’Хара! Только сейчас, впервые за все это время, Десмонд осознал всю глупость безумной затеи с женитьбой, и его словно кольнуло предчувствие катастрофы.

III

Даже если не считать зарплаты, без которой им было просто не прожить, Десмонд был доволен работой. Время шло – неделя за неделей, месяц за месяцем, – и Десмонд вполне освоился на новом месте, а поскольку он прекрасно ладил с детьми, то в школе его все любили. С коллегами он общался не слишком много, так как был загружен канцелярщиной, которой приходилось заниматься во внеклассные часы, иногда засиживаясь допоздна, зато директор, впечатленный успехами нового учителя, даже предложил ему подумать о докторской диссертации.

Клэр тоже – правда, в своем духе – одобрила усилия Десмонда заработать на кусок хлеба.

– Дес, какое счастье, что, когда я в городе по делам, ты не будешь слоняться по дому как неприкаянный!

Однако теперь Клэр все реже и реже выходила в город, так как беременность ее стала уже заметна, и она должна была скоро родить. Предложение Десмонда рожать в университетской больнице «Матер Мизерикордиа» было с гневом отвергнуто.

– Я не собираюсь рожать в монастырской больнице для бедных!

– Но эта больница пользуется мировой известностью! Мой друг Алек проходил там в родильном отделении практику.

– Дес, что хорошо для студентов, не годится для пациентов. Ты бы постоял под дверью и послушал, как там кричат! И вообще, не желаю, чтобы возле моей кровати околачивались монашки и кропили меня святой водой. Я тут имела долгий разговор со старой миссис Маллен. За свою жизнь она помогла появиться на свет не одному младенцу, поможет и нашему.

Клэр была непреклонна, и Десмонду, естественно, пришлось уступить. Позже Десмонд поговорил с бывшей экономкой своего отца, и той удалось его немного переубедить. И действительно, когда радостное событие наконец случилось, все прошло как нельзя лучше. Десмонду, конечно, пришлось нервно потоптаться под дверью, но не слишком долго: уже через час к нему вышла миссис Маллен, непривычно строгая в белом накрахмаленном халате, и протянула ему прелестную девочку – милую и теплую. Когда он осторожно взял ее на руки, ее темные глаза остановились на нем с ласковым удивлением. Клэр взирала на эту трогательную сцену с кровати, где лежала, расслабленно откинувшись на подушки.

– Ну что, Дес, угодила я тебе? – спросила она.

– У меня нет слов. Спасибо тебе, моя милая, милая Клэр! Чудная крошка с твоими чудными темными глазками!

– И тебе спасибо, дорогой Дес. Когда мы следующий раз будем ссориться, я обязательно вспомню твои ласковые слова.

– Надеюсь, дорогая, ты не слишком настрадалась?

Но тут в разговор решительно вмешалась старая дама:

– Положа руку на сердце, хочу сказать вам, сэр, что у меня в жизни не было такой пациентки. Когда у нее были потуги, она даже не пикнула, а когда выходил ребеночек, а это самое тяжелое для роженицы, только тихонько всхлипнула. И еще хочу вам сообщить, так как вас наверняка это заинтересует, что у нее ни разрыва, ни самой маленькой травмочки на ее прелестной… Ну, сами знаете, о чем я. Все целехонькое.

Старая женщина оказалась опытной повитухой; сделав наконец все, что считала нужным, она удовлетворенно сказала Десмонду:

– Значит, так, сэр. Мать в порядке, ребенок вымыт и спит, колыбель для ребенка стоит у вашей кровати, мать уже удобно устроилась и дремлет, так что, думаю, я могу быть свободна до завтрашнего утра.

– Спокойной ночи, миссис Маллен, и огромное вам спасибо. Вы так добры!

Десмонд проводил ее до прихожей, обнял ее и поцеловал в морщинистую щеку.

– Дорогая миссис Маллен! Вы просто ангел. Такая добрая и такая умелая! То, что вы для нас сделали, никакими деньгами не измеришь, но все же скажите, сколько я вам должен.

– Обычно я беру два фунта, но с вас возьму только фунт.

Десмонд почувствовал, что вот-вот расплачется. Он вынул из кармана две пятифунтовые банкноты, которые предусмотрительно достал из своего неприкосновенного запаса в шкафу, и молча протянул миссис Маллен.

– О нет, сэр, я не могу… Правда не могу…

– Вы должны взять деньги. Я настаиваю. Вы столько для нас сделали, раздобыли колыбельку и вообще…

– Ладно, сэр… Я возьму, но только одну бумажку, этого более чем достаточно. Премного вам благодарна, – сказала миссис Маллен, решительно засовывая вторую банкноту в нагрудный карман Десмонда. – А теперь спокойной вам ночи. Я приду прямо с утра. – И уже стоя на пороге, она повернулась и добавила: – Жаль, что ваш дорогой батюшка не дожил до этой минуты. Если б он только мог увидеть свою прелестную внучку, был бы на седьмом небе от счастья!

Десмонд прошел в ванную, чтобы приготовиться к отходу ко сну. Укладываясь возле Клэр, он прошептал:

– Дорогая, ты спишь? Если нет, хочу тебе сказать, что никогда еще не был так счастлив. Мне кажется, этот ребенок нас сблизит, поможет затянуться той трещине, что в последнее время возникла в наших отношениях.

– А по чьей вине образовалась трещина? Любая женщина на моем месте была бы недовольна, что муж прикасается к ней только раз в неделю, а в остальные ночи ни-ни.

– Клэр, это было глупо и бестактно с моей стороны! Мне нравится заниматься с тобой любовью. Но все должно быть в меру, иначе я буду просто как выжатый лимон.

– И вовсе нет, большинству мужчинам, наоборот, всегда мало. Просто в тебе еще много от священника, Дес. Хотя, пока я кормлю грудью, нам ничего не грозит, так что, может, теперь я смогу получить от тебя больше… – сказала Клэр и, поцеловав Десмонда, добавила: – Если малютка проснется, будь добр, встань и дай ее мне.

И она тут же заснула, а Десмонд, прижавшись к мягкому податливому телу жены, последовал ее примеру.

IV

Теперь по субботам и воскресеньям, если позволяла погода, маленькое семейство выходило пройтись на свежем воздухе – вдоль Квэй, через мост, иногда до Феникс-парк, – нарядная Клэр, в одном из своих новых платьев из «Свицера», малышка в красивой коляске, купленной для нее счастливым отцом, и, конечно, Десмонд, с удовольствием ловивший восхищенные взгляды. Клэр, воспользовавшись временным затишьем в их отношениях, подсунула Десмонду счета за платья – всего каких-то шестьдесят фунтов, – которые прислали повторно вместе с угрожающим письмом. Десмонд не стал возмущаться, понимая, что ей, бедняжке, придется взять на себя хлопоты по крещению ребенка.

– Дес, тебе ведь не хочется этим заниматься?

– Но это необходимо сделать.

– Дай мне свидетельство о браке, полученное от каноника, и я отнесу его в воскресенье в монастырь кармелиток. Там всегда очередь после одиннадцати. Ну что, согласен назвать ее Джеральдиной?

В качестве искупительной жертвы Клэр решила дать ребенку именно это имя, поскольку лелеяла надежду вернуть себе таким образом расположение тетки.

Итак, Клэр отправилась к кармелиткам, оставив Десмонда мучиться неизвестностью, однако все его тревоги мигом рассеялись, когда вернувшаяся Клэр сказала с широкой улыбкой:

– Ну все, приятель, дело сделано. Теперь малышка – настоящая христианка. Господи, благослови!

Тогда-то Клэр и предъявила Десмонду счет из «Свицера». Да, Десмонд был счастлив, насколько может быть счастлив человек в его незавидном положении. Место учителя в школе Святого Брендана, по крайней мере, помогло ему хотя бы частично облегчить муки совести, но когда время от времени она снова начинала его терзать, он кричал, взывая к Небесам: «Ты вышвырнул меня, словно гнилое яблоко. Почему я должен снова вернуться к Тебе?!»

Отношения с Клэр мало-помалу налаживались, она была благодарна мужу за помощь в уходе за Джеральдиной. Каждый вечер после работы Десмонд купал малышку, вытирал ее и обрабатывал присыпкой, после чего менял подгузник и укладывал спать. По субботам и воскресеньям он один нянчил девочку, которая уже узнавала его и всегда встречала счастливой улыбкой, согревавшей сердце.

Однажды утром, когда Десмонд занимался малышкой, а Клэр читала утреннюю газету, она словно невзначай спросила:

– Скажи, а что такое простой вексель?

– Листок бумаги, вроде соглашения, где стоит твоя подпись.

– И что, все? – рассмеялась Клэр и, отложив газету, стала смотреть, как Десмонд обрабатывает крошку присыпкой и меняет ей подгузник. – Дес, а ты здорово навострился с ней управляться. И она тебя любит, по ее глазам видно.

– Ну как, готова идти на прогулку?

– Сейчас, только переоденусь. Какая жалость, что мы не можем зайти куда-нибудь пообедать! В «Хибе» мы были бы в центре внимания!

– Дорогая, она еще слишком мала для этого.

– Ну, да, конечно. Но раз уж зашла речь о «Хибе», Дес, ты должен обещать, что отведешь меня туда шикарно отпраздновать тот день, когда я перестану наконец быть молочной кухней.

– Но, Клэр, дорогая! Я ведь уже обещал. А я держу слово. Как насчет следующей субботы? Попросим миссис Маллен посидеть с Джерри.

– Что ж, будем считать, что ты пригласил меня на свидание, Дес. И я хочу быть при полном параде. Суббота самый удачный день. В субботу в «Хибе» собираются сливки общества.

Следующие несколько дней Клэр только и думала, что о предстоящем обеде. Она при каждом удобном случае напоминала Десмонду о его обещании, да и сама, на свой собственный лад, готовилась к торжественному мероприятию: несколько раз исчезая по каким-то таинственным делам и возвращаясь с бесчисленными свертками; Десмонду оставалось только гадать, сколько денег ушло на всю эту роскошь и каков источник богатства, неожиданно свалившегося на Клэр. Однако он не стал затрагивать щекотливую тему, ибо хотел сохранить гармонию, воцарившуюся в доме, будто музыка.

Теперь, когда Клэр кормила грудью и, по ее собственному утверждению, ей ничего не угрожало, она чуть ли не «королевским приказом» вынуждала Десмонда выполнять супружеские обязанности чаще обычного.

– Ты действительно прекрасный любовник, – похвалила мужа Клэр после особенно впечатляющего исполнения супружеского долга. – Только не вздумай загордиться, дорогой, но должна признать, ты знаешь, как удовлетворить женщину. Такое странное чувство – один бог знает какое, – когда ты словно взмываешь ввысь и ждешь, что же дальше. Ты умеешь дать женщине именно то, что ей нужно. Я поняла это еще тогда, когда подловила тебя в лесу в Килбарраке.

– Но то было мимолетное… – начал Десмонд и, спохватившись, добавил: – Но чрезвычайно приятное приключение.

– Ну, у меня не было времени растягивать удовольствие, дорогой, типа, сделать это раз, переждать и повторить… К тому же в глазах Церкви такие вещи считаются извращением, а значит, грехом. Нет-нет, приятель, я на твоей стороне. Нельзя жить, не трахаясь.

– Дорогая, я боюсь дотрагиваться до твоей груди. Боюсь сделать тебе больно, – прошептал Десмонд, стараясь сменить тему. – Она такая нежная и тугая.

– Что правда, то правда, дорогой. Очень мило с твоей стороны так беспокоиться обо мне. Тогда почему бы нам не попробовать сзади? Говорят, так даже приятнее.

И вот, как ни старался Десмонд отговориться, уже на третью ночь Клэр все же его уломала, и он сделал именно то, чего она от него добивалась, хотя перед его глазами неотступно стояла мерзкая картина, которую он однажды наблюдал на главной улице Килбаррака: две дворняжки, спаривающиеся подобным образом.

Наконец наступило утро субботы, неприветливое и хмурое, но все же дающее надежду, что солнце скоро появится. Пока Десмонд варил кофе и, как опытная нянька, обихаживал Джерри, Клэр нежилась в постели, намереваясь встать только в одиннадцать, чтобы приготовиться к приятному дню. К этому времени Десмонд уже успел одеться и заглянуть к миссис Маллен, которая обещала посидеть с малышкой.

В двадцать минут первого в гостиную вошла Клэр и остановилась перед Десмондом, словно приглашая его выразить свое восхищение. На ней было нарядное зеленое платье, которого он прежде не видел, новые зеленые перчатки и большая зеленая шляпа, несколько кричащая, но тоже новая.

– Ну как, Дес?

– Потрясающе, – грустно прошептал Десмонд. – Ты похожа на дорогую французскую проститутку, ищущую клиента.

– А мне нравится, Дес, – рассмеялась Клэр. – У меня неожиданно образовались кое-какие деньги, и захотелось позволить себе чуть-чуть больше обычного. Особенно сегодня! Я хочу, чтобы все на меня смотрели. А то некоторые там, в «Хибе», считают, что у меня нет мужа. Ты заказал такси?

– Но сегодня такой чудный день. Я думал, мы прогуляемся.

– Ладно, уговорил, скупердяй. Пусть соседи обзавидуются.

И провожаемые печальным взглядом неприятно удивленной миссис Маллен, они под руку вышли из дому. Ровно в час дня они вошли в отель и через бар проследовали в ресторан. Метрдотель тут же подобострастно подскочил к Клэр.

– Жюль, у тебя найдется для нас приличный столик? – спросила Клэр.

– Лучший, мадам. Ваш любимый, около окна. – Усадив их за столик, метрдотель прошептал: – Могу я выразить мадам свое восхищение? Мадам сегодня выглядит сногсшибательно.

– Жюль, дорогой, вы мне льстите. А чем вы собираетесь нас кормить? И мы хотели бы бутылочку шампанского «Перье Жуэ». Мы слишком долго откладывали празднование бракосочетания. Это мой муж Десмонд.

– О, счастлив познакомиться с вами, сэр. Хотите что-нибудь заказать? – Метрдотель протянул сначала Клэр, а потом Десмонду меню в обложке с затейливым орнаментом. – А теперь прошу прощения, мне надо распорядиться насчет шампанского.

Наконец блюда были заказаны, шампанское открыто и после дегустации налито в бокалы. Клэр осматривала зал, отпуская замечания по поводу знакомых лиц. А между тем ее собственный наряд, да и нарочитая манерность, безусловно, привлекали общее внимание и вызывали перешептывания, даже смешки, объектом которых в равной мере мог быть и Десмонд. За соседним столиком обедал какой-то неприметный человек в темном деловом костюме; перехватив сияющий взгляд Клэр, он наклонился к ней и вежливо сказал:

– Извините за беспокойство, милая леди, но, так как наши столики расположены совсем близко, я, сам того не желая, невольно слышал ваш разговор и понял, что вы празднуете бракосочетание.

– Истинная правда, сэр, – с готовностью откликнулась Клэр, довольная тем, что есть с кем поговорить. – Мы достаточно долго откладывали празднование этого дня ввиду необычных обстоятельств нашей любви и нашего брака. Может, выпьете с нами шампанского?

– Мне не стоит пить за ланчем, так как суббота у меня обычно тяжелый день, хотя, дорогая мадам, если вы позволите сделать всего один глоток из вашего бокала…

Клэр с готовностью протянула ему бокал, но незнакомец только пригубил шампанское.

– Вы что-то говорили, мадам, о сложных обстоятельствах…

– Все было именно так, сэр. А вы знаете, что мой дорогой муж, сейчас такой веселый и счастливый, когда-то… – Десмонд изо всех сил сжал руку Клэр, попытавшись развернуть жену к себе, но она только отмахнулась и продолжала: – …когда-то был молодым и всеми любимым священником в Килбарраке?

– Только не говорите, дорогая мадам, что ваш муж – тот самый знаменитый викарий из Килбаррака, которого разыскивают вот уже почти два года, а вы, милая леди, не кто иная, как племянница нашей мадам Донован!

– Клэр, ради бога, заткнись! – прорычал Десмонд.

Но Клэр уже понесло.

– Вы попали прямо в точку, сэр. Хотя это длинная история. Десмонд, дорогой, убери, пожалуйста, ноги. Мне больно. Сэр, я не буду рассказывать обо всех препятствиях, стоявших у нас на пути во время нашего бурного романа. Я уж было решила, что мне никогда не удастся его заполучить, пока однажды в чудесную звездную ночь я не выследила его в чудесном Килоанском лесу.

– Официант, счет! – диким голосом заорал Десмонд.

Но официант стоял к нему спиной и затаив дыхание слушал рассказ Клэр, ни за что на свете, даже за пятифунтовую банкноту, он не согласился бы пропустить хоть слово.

– Да, сэр, в чудесном Килоанском лесу, где он любил гулять по вечерам. И именно там мы подтвердили нашу любовь с такой необузданной страстью, что я, так хотевшая поймать Десмонда, попалась сама.

– О господи! Да заткнешься же ты, наконец, пьяная дура! – зашипел прямо ей в ухо Десмонд.

– Неужели забеременели, милая леди? – полюбопытствовал отзывчивый собеседник.

– Вы все правильно поняли, сэр. И то, что это случилось с первого раза, говорило о силе нашей любви.

– Боже мой, боже мой, – вздохнул добросердечный незнакомец. – Наверное, именно тогда у вас и начались проблемы?

– Это сказала не я, а вы, сэр. Но я сделала правильный выбор. Блестящий молодой священник, прославившийся в Риме, оставил Церковь и сделал меня своей женой.

– Очень благородно с его стороны, милая леди. А как ваша тетушка, госпожа Донован, отнеслась к этой новости?

– Как адская фурия, сэр. Хотя, скажу вам по секрету, она сама была безумно влюблена в Десмонда. Дес, ради бога, хватит меня пинать! И что это Джо вдруг вздумал корчить мне ужасные рожи?!

– И последнее маленькое уточнение, милая леди. Как вам удалось приспособиться к жизни вне Церкви?

– Прекрасно, сэр. У нас прелестная малышка, лучшая на всем белом свете. Мы назвали ее Джеральдиной, в честь тети. У нас прекрасный дом в Квэй, где когда-то жил знаменитый отец Десмонда, а мой несгибаемый муж нашел великолепную работу…

– Заткнись же, идиотка проклятая! – снова зашипел ей на ухо Десмонд.

– …великолепную работу, – как ни в чем не бывало продолжала Клэр. – Преподавателя иностранных языков в школе Святого Брендана.

– Мадам, я восхищен! У меня нет слов.

Десмонд, перегнувшись через Клэр, перебил ее собеседника:

– Сэр, боюсь, мы с женой несколько засиделись. Может быть, в другой раз.

– По правде говоря, сэр, – бросил взгляд на часы любезный джентльмен, – я слишком увлекся приятной беседой и совершенно забыл, что мне давно пора быть на работе. Но с вашего позволения, небольшой свадебный подарок от меня, а также гонорар за первоклассную информацию, которую вы совершенно бесплатно мне предоставили.

И, подозвав официанта, он попросил принести ему оба счета, его и посетителей за соседним столиком. Щедрый джентльмен заплатил и решительно встал.

– Еще раз благодарю вас, мадам, за предоставленную мне счастливую возможность. Думаю, нет нужды желать вам удачи. Не сомневаюсь, вас ждет роскошное будущее. Что касается вас, сэр, – протянул Десмонду руку незнакомец, – примите мои самые искренние соболезнования. – И уже повернувшись, чтобы уйти, он на ходу бросил: – О чаевых можете не беспокоиться.

Они приложены к счету. – И с этими словами стремительно вышел из ресторанного зала.

К их столику тут же подлетел Джо, только-только успевший переодеться в форму официанта.

– Привет, привет, Джо, – обрадовалась Клэр. – Присаживайся, выпей шампанского за наше здоровье.

– Мадам, я не пью и, вы уж меня извините, хочу сказать в присутствии вашего мужа, что сегодня вы явно перебрали. – И повернувшись к Десмонду, Джо спросил: – Вы что, не видели, как я делал вам знаки заставить ее замолчать?

– Конечно, видел, дорогой Джо! Он пихал меня ногой так, что с меня чуть туфли не свалились.

– Ну, тогда я вам прямо скажу, мадам. Тот джентльмен, что вытягивал у вас информацию, – главный редактор «Санди кроникл». И каждое ваше слово, причем помноженное на десять, уже завтра будет в газете.

– Господи боже мой, Джо!

– Вот именно, сэр. Точнее не скажешь. Завтра вы увидите свое имя на первой полосе.

– Дес, дорогой, наконец-то я сделала тебя знаменитым! – в полном восторге воскликнула Клэр.

Она попыталась налить себе еще, но опрокинула бутылку, залив остатками шампанского скатерть.

– Как думаете, сэр, может, мне стоит помочь вам довести ее до такси? А то, чего доброго, еще немного – и она запоет.

Десмонд с помощью Джо поставил свою ненаглядную жену на ноги и, крепко ухватив за руку, в то время как Джо поддерживал ее с другой стороны, поволок к выходу, а она ковыляла между ними, гордо улыбаясь и стреляя глазами по сторонам. Но это было еще далеко не все.

Когда они спускались по ступенькам, поджидавшие внизу репортеры встретили их вспышками и щелчками фотоаппаратов. И все же Десмонду с Джо в конце концов удалось запихнуть Клэр в такси. На обратном пути она и впрямь затянула пьяным голосом какую-то слезливую песенку, одновременно в приступе алкогольного вожделения пытаясь обнять Десмонда, которого не покидало неприятное чувство, что за ними едет еще одно такси.