Текст книги "Римская история"
Автор книги: Аппиан Александрийский
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
113. [585]585
217. 147 г. до н. э.
[Закрыть]И вот Сципион, устроив все это, отправился в Сицилию, а из Сицилии переплыл в Утику. Тем временем Кальпурний Писон осаждал (]poliorkei) [586]586
218. Mendelssohn предлагает: «]pruei» – «опустошал», «разграблял».
[Закрыть]города внутри страны, Манцин же, пристав к Карфагену и видя, что одна часть стены оставлена без внимания, там, где шли непрерывной линией трудно проходимые отвесные скалы, из-за чего это место и было охраняемо не так тщательно, возымел надежду незаметно подвести лестницы к стене. И, действительно, он их приставил, и некоторые из солдат смело взошли на стену. Так как их было еще мало, карфагеняне, отнесясь к ним с презрением, открыли ворота, выходившие на эти скалы, и бросились на римлян. Но римляне, обратив их в бегство и преследуя, вместе с ними ворвались в город через ворота. Когда поднялся крик, как при победе, Манцин вне себя от радости, будучи и в остальном быстрым и легкомысленным, а с ним и все остальные, оставив корабли, с криками устремились к стене, невооруженные и почти голые. Так как бог уже склонялся к закату, римляне, захватив [587]587
219. Рукописи дают чтение: «отраженные», «отбитые на…»
[Закрыть]какое-то укрепленное место у стен, остановились на отдых, испытывая затруднения с продовольствием; Манцин стал звать Писона и начальников утикийцев помочь ему, подвергающемуся опасности, и спешно доставить продовольствие. И он был уже готов к тому, что с зарей он будет выбит карфагенянами и сброшен на острые утесы.
114. Сципион же вечером прибыл в Утику и около полуночи, встретившись с теми, кому писал Манцин, тотчас же велел трубачу трубить поход, а вестникам собрать к морю тех, которые прибыли с ним из Италии, и молодых из утикийцев; более пожилым он велел носить провиант на триэры. Освободив нескольких пленных из карфагенян, он отпустил их с тем, чтобы они дали знать карфагенянам, что прибыл Сципион. К Писону же он посылал всадников одного за другим, вызывая его вернуться возможно скорее. Сам он отбыл в последнюю ночную стражу, [588]588
220. Т. е. между 3 и б часами утра.
[Закрыть]приказав, когда корабли приблизятся к стенам Карфагена, стать прямо на палубах, чтобы показаться врагам в большем числе. Так вот действовал Сципион; что же касается Манцина, то. когда вместе с зарей карфагеняне напали на него со всех сторон, он с теми пятьюстами воинами, которых одних имел вооруженными, окружил невооруженных, которых было три тысячи, и получая из-за них (di]ke>nvn) [589]589
221. Mendelssohn предлагает под вопросом: dihnekvw – «непрерывно»
[Закрыть]много ран и оттесненный на самую стену, уже едва не был сброшен с утесов, как вдруг появились корабли Сципиона, в стремительном беге подымая высокие волны, все полные стоявших прямо легионеров; для карфагенян, узнавших об этом через пленников, их прибытие не было неожиданностью, для римлян же, не знавших об этом, Сципион принес неожиданное спасение. Когда карфагеняне немного отступили, Сципион принял на свои корабли бывших в опасности римлян. Манцина Сципион тотчас послал в Рим (так как вместе с ним прибыл Серран, преемник Манцина по командованию флотом), а сам стал лагерем недалеко от Карфагена. И карфагеняне, отойдя от стен вперед на пять стадиев, [590]590
222. Около 1 км.
[Закрыть]возвели против Сципиона лагерь, и в этот лагерь к ним прибыл Гасдрубал, командовавший внешним войском, и начальник конницы Битиас, приведя с собой шесть тысяч пехотинцев и до тысячи всадников; это были воины, опытные благодаря продолжительной службе и упражнениям.
115. Сципион не видел у воинов, находившихся под командой Писона, никакой привычки к порядку и дисциплине, но что они приучены Писоном к лености, жадности и грабежам и что им сопутствуют множество мелких торговцев, которые, следуя за войском ради добычи, делали набеги вместе с более храбрыми, выходившими на грабежи без приказания, хотя закон во время войны считает дезертиром всякого, уходящего дальше, чем можно слышать звук трубы, так как, какое бы несчастье ни случилось с ними, все ставится в вину полководцу, а все, что они награбят, дает им новый повод к ссорам и бедам; ведь многие, гордые тем, что они награбили, начинали презирать товарищей по палатке (sysk
223. Палатка (contubernium) вмещала 10 солдат, обязанных выставлять на ночь по два часовых и находившихся под командой декана.
[Закрыть]и прибегали к недозволенным побоям, ранениям и человекоубийствам. Заметив это и не надеясь когда-либо одолеть врагов, если не одолеет своих собственных воинов, Сципион созвал их на собрание и, взойдя на высокий трибунал, [592]592
224. Возвышение в римском лагере, бывшее обычно перед палаткой полководца.
[Закрыть]стал упрекать их так:
116. "Я, воины, служивший вместе с вами под начальством консула Манилия, дал доказательство – и вы тому свидетели – повиновения, которого теперь я, будучи полководцем, требую от вас, имея право применить к неповинующимся крайние наказания, но считая полезным сначала поговорить с вами. Вы сами знаете, что делаете; зачем мне говорить о том, чего я стыжусь. Вы больше разбойничаете, чем воюете; вы бегаете из лагеря как дезертиры, а не охраняете его как стража; вы больше похожи на ведущих ради выгоды куплю и продажу, чем на ведущих осаду; вы хотите роскошествовать еще воюя, не будучи пока еще победителями. Потому-то положение врагов из столь безнадежного и униженного, каким я его оставил, поднялось до такого могущества, и наш труд вследствие такой распущенности стал много тяжелее. Если бы я видел, что причины этого заключаются в вас, я тотчас стал бы вас наказывать; но так как я считаю в том виновным другого, я теперь прощаю вам совершенное вами до сих пор. Я лично пришел не для того, чтобы грабить, но чтобы победить, не для того, чтобы собирать деньги до победы, но чтобы сначала окончательно сокрушить врагов. Уйдите из лагеря сегодня все, если не хотите быть воинами, кроме тех, которые получат от меня право остаться. Из тех, которые уйдут из лагеря, я разрешу вернуться только тем, которые принесут с собой продовольствие, и при этом солдатское, простое. Да и для этих будет назначен определенный срок, в течение которого они распорядятся имеющимся у них, и о продаже этого позаботимся я и квестор. [593]593
225. Квестор сопровождал командующего войском для заведывания денежными средствами армии.
[Закрыть]И да будет это сказано для тех, кто является излишним [594]594
226. Частью следовавшие за войском торговцы, частью нестроевые солдаты.
[Закрыть]для войска, вам же, зачисленным в войско, да будет единым всеобщим примером во всех делах мой образ действия и мой труд. Настроив себя таким образом, вы не будете испытывать недостатка в энергии и не лишитесь награды. И теперь, в момент, когда мы подвергаемся опасности, надо трудиться, а наживу и роскошь отложить до более подходящего времени. Это предписываю я, и это же приказывает закон; повинующимся это принесет взамен много хорошего, а не повинующимся придется раскаиваться".
XVIII.
117. Сказав это, Сципион тотчас выгнал множество бесполезных людей и с ними все лишнее, бесполезное и служившее только для роскоши. [595]595
227. Ср. Flor., II, 18; Veil. Pat., II, 4.
[Закрыть]Когда таким образом войско было очищено и ему был внушен спасительный страх, оно быстро стало выполнять приказания. Тогда Сципион попытался тайком напасть в одну ночь в двух местах на так называемые Мегары. [596]596
228. Северо-восточное предместье Карфагена.
[Закрыть]Мегары – очень большое предместье в городе, опоясанное стеной; против него он послал одну часть своего войска, а с другой стороны двинулся сам с топорами, лестницами и рычагами, сделав обход в двадцать стадиев [597]597
229. Около 4 км.
[Закрыть]без малейшего шума, в глубоком молчании. [598]598
230. Последние три слова Mendelssohn считает сомнительными.
[Закрыть]Когда он значительно приблизился, сверху заметили это и со стен раздался крик, на который он первый и его войско, а затем и посланные на другую сторону ответили очень громким криком, так что в первый момент карфагеняне были поражены страхом, когда такое количество врагов внезапно ночью появилось у них на обоих флангах. Однако против стены, хотя он и пытался ее штурмовать, сделать он ничего не мог; тогда он велел юношам посмелее подняться на башню одного частного лица, покинутую им, находившуюся вне стены и по высоте бывшую равной стене; поднявшиеся на башню юноши дротиками прогнали бывших на стенах, а затем, наложив на пролет между башнями и стеной шестов и досок и перебежав по ним на стены, спрыгнули в Мегары и, разбив маленькие ворота, впустили Сципиона. Он вошел туда с четырьмя тысячами воинов, и тотчас же началось поспешное бегство карфагенян в Бирсу, [599]599
231. Укрепление в юго-западной части Карфагена, на отроге опоясывающих город холмов.
[Закрыть]как будто бы весь остальной город был взят. Поднялся разноголосый крик, некоторые попадали в плен, началось смятение, так что даже те, которые стояли лагерем вне стен города, покинули укрепление и побежали с остальными в Бирсу. Так как это предместье, Мегары, было занято огородами, богато плодовыми деревьями ранних сортов и полно (kat[plevn) [600]600
232. Mendelssohn предлагает «было заплетено» (kat[paston).
[Закрыть]терновником и загородками из ежевики и разного вида аканта, [601]601
233. Колючее декоративное растение, называемое также медвежья лапа.
[Закрыть]а также различными глубокими каналами с водой, шедшими во всех направлениях, то Сципион побоялся, как бы это место не оказалось непроходимым и опасным для преследующего войска, главным образом ввиду того, что солдаты не знали проходов. Поэтому Сципион, опасаясь, как бы под прикрытием ночи не была устроена какая-либо засада, отступил.
118. С наступлением дня, негодуя на нападение на Мегары, Гасдрубал тех из пленных римлян, которые были у него, вывел на стену, откуда римлянам должно было быть хорошо видно то, что должно было совершиться, и стал кривыми железными инструментами у одних вырывать глаза, языки, жилы и половые органы, у других подрезал подошвы, отрубал пальцы или сдирал кожу с остального тела и всех еще живых сбрасывал со стены и со скал. Он задумал поступить так, чтобы исключить для карфагенян возможность примирения с римлянами. Он хотел таким образом привести карфагенян к убеждению, что их спасение только в битве, но вышло для него совершенно обратное тому, что он задумал: сознавая себя как бы соучастниками этих безбожных деяний, карфагеняне почувствовали скорее страх, чем готовность сражаться, и возненавидели Гасдрубала, отнявшего у них надежду на прощение. И особенно совет громко негодовал на него, как на совершившего столь кровавые и злобные поступки при столь великих несчастиях родины. Он же, арестовав, убил и некоторых из членов совета и, действуя уже во всем так, чтобы внушить страх, стал скорее тираном, нежели полководцем, полагая, что он будет иметь безопасность только в том случае, если будет им страшен и, таким образом, трудно уязвим.
119. Между тем Сципион сжег укрепленный лагерь врагов, который накануне они покинули, убегая в город, и, овладев всем перешейком, перекопал его от моря до моря, находясь от врагов приблизительно на расстоянии полета стрелы. Враги нападали на него, так что ему приходилось вести дело на протяжении двадцати пяти стадиев [602]602
234. Около 5 км.
[Закрыть]по фронту, одновременно и работая и сражаясь. Когда эта работа у него была окончена, он стал рыть другой такой же ров, находившийся поблизости от первого, обращенный к материку. Прибавив к ним еще два боковых рва, так, чтобы все окопанное пространство представляло из себя четырехугольник, он окружил его острыми кольями. Кроме этих столбов, остальные рвы он укрепил палисадом, а вдоль того, который был обращен к Карфагену, он воздвиг и стену на протяжении всех двадцати пяти стадиев высотой в двенадцать футов, [603]603
235. 33/4 м.
[Закрыть]не считая зубцов и башен, которые были расположены на стене на определенном расстоянии; ширина же стены была не менее половины ее высоты. В середине была выстроена из камня очень высокая башня, а над ней надстроена деревянная четырехэтажная, откуда можно было видеть, что происходит в городе. Соорудив это в течение двадцати дней и ночей, причем трудилось все войско, попеременно то работая, то воюя, то отдыхая за пищей и сном, он ввел войско в это укрепление.
120. Это сооружение служило Сципиону одновременно и лагерем и очень длинным укреплением против врагов. Выходя отсюда, он отнимал у карфагенян продовольствие, которое к ним подвозилось по суше; ведь, если не считать одного этого перешейка, Карфаген со всех остальных сторон был окружен водой. И это стало для них первой и главнейшей причиной голода и бедствий; ведь поскольку все население с полей переселилось в город, а из-за осады они не могли сами выплывать в море, да и иноземные купцы из-за войны не часто у них появлялись, то жили они только тем продовольствием, которое получали из Ливии; немногое иногда подвозилось и по морю, когда была хорошая погода, большая же часть – по суше; после того, как подвоз с суши прекратился, они стали тяжко страдать от голода. Битиас же, который был у них начальником конницы и давно был послан за хлебом, не решался ни подойти к укреплению Сципиона, ни пробиться силой через него и, доставляя продовольствие в отдаленное место, далеким обходом посылал его на кораблях, хотя суда Сципиона стояли на якоре у Карфагена, блокируя его; но они стояли не непрерывно и не тесно друг к другу, как это и естественно в море, не имеющем гаваней и обильном подводными скалами, около же самого города они не могли стоять на якоре, так как на стенах стояли карфагеняне и волнение здесь было особенно сильно вследствие скал. Отсюда грузовые суда Битиаса, а иногда и какой-либо посторонний купец, ради наживы охотно идя на опасность, решались быстро туда проскочить; выждав сильного ветра с моря, они мчались на распущенных парусах, так что даже (]ti) [604]604
236. Вместо]ti Mendelssohn предлагает [ra – «в этом случае».
[Закрыть]триэры не могли преследовать грузовые суда, которые неслись по ветру на парусах. Однако это случалось редко и только тогда, когда с моря был сильный ветер; но даже и то продовольствие, которое привозили корабли, Гасдрубал распределял только между тридцатью тысячами воинов, которых он отобрал для битвы, а на остальную массу населения не обращал внимания; поэтому оно особенно страдало от голода.
121. Заметив это, Сципион задумал закрыть им вход в гавань, [605]605
237. На западном берегу полуострова у карфагенян было две гавани: торговая, portus Mercatorum, и военная – Котон («Горшок»), получившая свое название от одноименного острова, находившегося в этом порту. О взятии Котона Аппиан рассказывает дальше.
[Закрыть]обращенный к западу и находившийся недалеко от суши. Он стал прокладывать в море длинную насыпь, начиная от той косы, которая была между болотом и морем и называлась языком, продвигая ее в море и прямо к входу в гавань. Эту насыпь он делал из больших камней, плотно прилегавших друг к другу, чтобы ее не снесло волнение. Ширина этой насыпи наверху была двадцать четыре фута, [606]606
238. 7,5 м.
[Закрыть]а в глубине у основания – в четыре раза шире. Когда он начал работу, карфагеняне презрительно смеялись над ней, считая ее длительной и большой и, быть может, вообще неисполнимой; но с течением времени, когда такое большое войско со всем пылом не прекращало работы ни днем, ни ночью, они испугались и стали рыть другой проход на другой стороне гавани, обращенный к открытому морю, куда нельзя было провести никакой насыпи вследствие глубины моря и свирепых ветров. Рыли все: и женщины и дети, начав изнутри, тщательно скрывая, что они делают; вместе с этим они строили корабли из старого леса, пентеры и триэры, не теряя ни бодрости, ни смелости. И все это они так тщательно скрывали, что даже пленные не могли чего-либо определенного сообщить Сципиону, кроме того, что в гаванях и днем и ночью непрерывно слышен сильный стук, но с какой целью, они не знали, пока карфагеняне, когда все было приготовлено, не открыли на заре новое устье и не выплыли на пятидесяти кораблях типа триэр, керкурах, [607]607
239. Легкое судно типа кипрских судов.
[Закрыть]миопарах [608]608
240. Быстроходное разбойничье судно.
[Закрыть]и многих других меньших, грозно снаряженных для устрашения врагов.
122. И внезапно образовавшийся проход и флот, появившийся в этом проходе, настолько испугали римлян, что если бы карфагеняне тотчас напали своими кораблями на корабли римлян, оставленные без внимания, как это бывает во время осадных работ, так что на них не было ни моряков, ни гребцов, то они завладели бы всем морским лагерем римлян. Теперь же (так как суждено было Карфагену быть взятым) они выплыли тогда только для показа и, гордо посмеявшись над римлянами, вернулись назад. На третий день после этого они выстроились для морской битвы. В свою очередь римляне, успев привести в порядок и корабли и все остальное, выплыли навстречу им. И с той и с другой стороны раздались крики и слова поощрения и проявилась вся энергия гребцов, кормчих и воинов, так как карфагеняне только на это сражение возлагали надежду на спасение, а римляне – на окончательную победу. Поэтому до середины дня с обеих сторон было много нанесено ударов и ранений. В этой битве мелкие быстроходные суда ливийцев, подплывая к нижней части римских судов, которые были крупными, то пробивали корму, то перерубали руль и весла и причиняли много других разных повреждений, быстро подплывая и быстро убегая. Когда сражение оставалось еще нерешенным и день стал склоняться к вечеру, карфагеняне решили отступать, ни в коем случае не вследствие поражения, но откладывая сражение на следующий день.
123. Их быстроходные суда, будучи меньше других, отступили раньше и, заняв вход в гавань, толкались друг о друга из-за своей многочисленности и окончательно загородили устье. Вследствие этого подошедшие большие корабли были лишены возможности войти в гавань и укрылись у широкой насыпи, которая была с давних времен выстроена перед стеной для разгрузки торговых судов; во время этой войны на ней было построено небольшое укрепление, и чтобы враги не могли при случае устроить на ней лагерь, так как она была довольно широкой. И вот к этой насыпи бежали корабли карфагенян и, не имея возможности пройти в гавань, остановились, вытянувшись в одну линию носами против врагов; подплывавших врагов одни отражали с этих кораблей, другие же – с насыпи, а иные – с укрепления. Для римлян было делом легким подплыть и удобно сражаться со стоящими неподвижно судами, но отступление, так как их корабли были длинными, медленно поворачивавшимися, оказалось для них медленным и трудным; поэтому в этом сражении они потерпели столько же, сколько враги (так как когда они поворачивали, они подвергались ударам со стороны карфагенян). Наконец, пять судов сидетов, [609]609
241. Сида – греческая колодия в Памфилии. Небольшие быстроходные суда сидетов назывались паронами.
[Закрыть]которые по дружбе последовали за Сципионом, бросили якоря на большом расстоянии от карфагенских кораблей и, привязавшись к ним длинными канатами, стали на веслах подплывать к карфагенянам; нанеся удар носом своего корабля, они отступали, собирая канат на корму, и, опять устремляясь к берегу так, что волны шумели под веслами, они вновь уходили кормой вперед. Тогда весь флот, видя выдумку сидетов и подражая ей, стал сильно вредить врагам. Дело окончилось с наступлением ночи, и суда карфагенян, те, которые еще уцелели, бежали в город.
124. С наступлением дня Сципион сделал нападение на насыпь, так как она была удобным опорным пунктом для нападения на гавань. Итак, разбивая таранами возведенное на этой насыпи укрепление и подведя много осадных машин, он часть его обратил в развалины. Но карфагеняне, хотя и страдали от голода и различных бедствий, ночью сделали вылазку на осадные машины римлян, но не по суше (так как туда не было прохода) и не на кораблях (море здесь было мелководно); войдя нагими в море, где их никто не ожидал, неся незажженные факелы, чтобы не быть замеченными издали, одни из них шли, погруженные по шею, а другие плыли, пока, наконец, достигнув машин, они не зажгли огонь; оказавшись замеченными, они понесли большие потери, так как, будучи обнаженными, получали много ран, но и врагам нанесли большой урон благодаря своей безумной храбрости. Несмотря на то, что в их груди и лица вонзались наконечники стрел и копья, они не отступали, бросаясь, как дикие звери, под удары, пока не зажгли машин и не обратили в бегство приведенных в смятение римлян. Ужас и смятение охватили весь римский лагерь и страх, какого прежде никогда не было, вследствие бешенства голых врагов, так что сам Сципион, испугавшись возможных последствий, стал объезжать со всадниками места за этой косой и приказал даже бить своих, если они не прекратят бегства. И было несколько таких, которые были ранены и убиты, пока большинство не было загнано силой в лагерь, где они и переночевали вооруженными, боясь отчаянной решимости врагов. Карфагеняне же, сжегши машины, вновь переправились к себе домой.
125. С наступлением дня карфагеняне, так как их уже не беспокоили машины врагов, восстановили упавшую часть укрепления и возвели на нем много башен на определенном расстоянии друг от друга. Римляне же, выстроив другие машины, стали возводить насыпи по всей линии против башен. Они бросали на башни факелы из сосновых лучин и серу в сосудах и смолу; несколько башен они сожгли и, обратив в бегство карфагенян, преследовали их. Место, где они бежали, было настолько скользким от запекшейся недавно обильно пролитой крови, что римляне поневоле прекратили преследование убегавших. Завладев всей насыпью, Сципион укрепил ее рвом и возвел стену из кирпичей не ниже стены врагов и на небольшом расстоянии от них. Когда у него было выстроено это укрепление, он послал в него четыре тысячи воинов, чтобы они безнаказанно бросали во врагов копья и дротики. Оказавшись на одном уровне с врагами, они стали метко поражать их. Так прошло все лето.
126. Когда началась зима, Сципион решил сперва уничтожить те силы карфагенян, которые были у них вне города, и их союзников, откуда им посылалось продовольствие. Разослав в разных направлениях других своих командиров, он сам двинулся на Неферис против Диогена, бывшего после Гасдрубала начальником гарнизона в Неферисе, водой, а Гая Лелия [610]610
242. Гай Лелий, прозванный Мудрым (Sapiens).
[Закрыть]послал кругом по суше. Прибыв туда, он стал лагерем на расстоянии двух стадиев [611]611
243. Около 400 м.
[Закрыть]от Диогена и, оставив Голоссу [612]612
244. Или Лелия? А, может быть, и обоих?
[Закрыть]нападать непрерывно на Диогена, сам отправился к Карфагену; затем он постоянно курсировал между Неферисом и Карфагеном, все время наблюдая за ходом событий. Когда два пролета стен между башнями у Диогена рухнули, [613]613
245. Mendelssohn предлагает прибавить: «быстро» (kat[t[xow).
[Закрыть]прибыл Сципион и, послав тысячу отборных воинов в засаду в тыл Диогену, сам с другими тремя тысячами, выбрав и их по доблести, стал наступать через развалины пролетов, ведя их не сразу толпой, но отрядами очень близко один за другим, чтобы первые, даже очень теснимые врагами, не могли бежать из-за следующих за ними и на них напиравших. Когда поднялся большой крик и развернулось сражение все ливийцы устремились сюда, воины из этой тысячи, как им было приказано, пользуясь тем, что никто не заметил их и даже не подозревал, что они тут находятся, смело напали на укрепление, разрушили вал и перелезли внутрь крепости. Как только первые из них оказались внутри, они быстро были замечены, и ливийцы побежали, считая, что вошедших не столько, сколько они видели, но много больше. Голосса, налетая на них с большим числом номадов и со слонами, произвел большое избиение, так что погибло, вместе с невоенными, до семидесяти тысяч, в плен было взято до десяти тысяч, убежало около четырех тысяч. После лагеря взят был и город Неферис, осаждавшийся Сципионом другие двадцать два дня при очень тяжелых условиях: зимой и в холодной местности. Эта победа имела очень большое значение для взятия самого Карфагена. Ведь это войско доставляло им [осажденным] продовольствие, и, взирая на этот лагерь, ливийцы чувствовали прилив уверенности. Когда же Неферис был взят, то и остальные укрепленные пункты Ливии сдались полководцам Сципиона или без труда были взяты. Карфагеняне лишились продовольствия и ничего не получали морем ни из Ливии, перешедшей уже в чужие руки, ни из другого какого-либо места, как из-за самой войны, так и из-за бурной зимней погоды.
XIX.
127. [614]614
246. 146 г. до н. э.
[Закрыть]Когда началась весна, Сципион стал осаждать Бирсу, а из гаваней так называемый Котон. [615]615
247. Ср. Zon., IX, 30; Oros., IV, 23, 1; Amm. Marc., XXIV, 2, 16.
[Закрыть]Ночью Гасдрубал сжег часть Котона, которая была четырехугольной. Предполагая, что Сципион еще (]ti) сюда [616]616
248. По предложению Mendelssohn'a: d']ti
[Закрыть]
249. Бывшие между стеной римлян и укреплениями Карфагенян.
[Закрыть]балки, мосты машин и доски, поскольку защитники ослабели от голода и нравственно пришли в отчаяние. Когда была взята стена вокруг Котона, Сципион занял находившуюся поблизости площадь. Не имея возможности сделать что-либо большее, так как наступил вечер, он вместе со всеми провел ночь вооруженным. С наступлением дня Сципион вызвал четыре тысячи других свежих воинов, которые, войдя в святилище Аполлона, где стояло его позолоченное изображение и его ниша, покрытая золотыми пластинками, весом в тысячу талантов, стали грабить и резали золото ножами, не обращая внимания на приказы начальников, пока не поделили добычи, и только тогда обратились к делу.
128. Главное внимание Сципиона было обращено на завоевание Бирсы: это было самое укрепленное место города, и очень многие бежали в нее. С площади в нее вели три входа, и со всех сторон их окружали многочисленные шестиэтажные дома; римляне, поражаемые отсюда, захватили первые из домов и отражали с них занимавших ближайшие. И всякий раз, как им удавалось их одолеть и прогнать, они, набрасывая бревна и доски на промежутки между домами, переходили по ним как по мостам. В то время как эта война шла наверху, на крышах, другая развертывалась на узких улицах со встречными врагами. Все было полно стонов, плача, криков и всевозможных страданий, так как одних убивали в рукопашном бою, других еще живых сбрасывали вниз с крыш на землю, причем иные падали на прямо поднятые копья, всякого рода пики или мечи. Но никто ничего не поджигал из-за находившихся на крышах, пока к Бирсе не подошел Сципион. И тогда он сразу поджег все три узкие улицы, ведшие к Бирсе, а другим приказал, как только сгорит какая-либо часть, очищать там путь, чтобы удобнее могло проходить постоянно сменяемое войско.
129. И тут представлялось зрелище других ужасов, так как огонь сжигал все и перекидывался (kataf]rontow) [618]618
250. Mendelssohn предлагает читать: katafue>rontow – «уничтожал дом за домом».
[Закрыть]с дома на дом, а воины не понемногу разбирали дома, но, навалившись всей силой, валили их целиком. От этого происходил еще больший грохот, и вместе с камнями падали на середину улицы вперемешку и мертвые и живые, большей частью старики, дети и женщины, которые укрывались в потайных местах домов; одни из них раненые, другие полуобожженные испускали отчаянные крики. Другие же, сбрасываемые и падавшие с такой высоты вместе с камнями и горящими балками, ломали руки и ноги и разбивались (kataspassmenoi) насмерть. [619]619
251. Необычная форма katassmenoi (очень поздняя), как в рукописи, вызвала ряд конъектур, но смысл и значение одни и те же.
[Закрыть]Но это не было для них концом мучений; воины, расчищавшие улицы от камней, топорами, секирами и крючьями убирали упавшее и освобождали дорогу для проходящих войск; одни из них топорами и секирами, другие остриями крючьев перебрасывали и мертвых и еще живых в ямы, таща их, как бревна и камни, или переворачивая их железными орудиями: человеческое тело было мусором, наполнявшим рвы. Из перетаскиваемых одни падали вниз головой и их члены, высовывавшиеся из земли, еще долго корчились в судорогах; другие падали ногами вниз, и головы их торчали над землею, так что лошади, пробегая, разбивали им лица и черепа, не потому, чтобы так хотели всадники, но вследствие спешки, так как и убиральщики камней делали это не по доброй воле; но трудность войны и ожидание близкой победы, спешка в передвижении войск, [620]620
252. Mendelssohn: «торопливость полководца».
[Закрыть]крики глашатаев, шум от трубных сигналов, трибуны и центурионы с отрядами, сменявшие друг друга и быстро проходившие мимо, все это вследствие спешки делало всех безумными и равнодушными к тому, что они видели. [621]621
253. Nauck: «что делалось».
[Закрыть]
130. В таких трудах у них прошло шесть дней и шесть ночей, причем римское войско постоянно сменялось, чтобы не устать от бессонницы, трудов, избиения и ужасных зрелищ. Один Сципион без сна непрерывно присутствовал на поле сражения, был повсюду, даже питался мимоходом, между делом, пока, устав и выбрав себе какой-либо момент, он не садился на возвышении, наблюдая происходящее. Еще много шло опустошений, и казалось, это бедствие будет еще большим, когда на седьмой день к Сципиону обратились, прибегая к его милосердию, некоторые, увенчанные венками Асклепия; святилище Асклепия было наиболее знаменитое и богатое из всех других в крепости; [622]622
254. Имеется в виду храм Эшмуна, стоявший на самой высокой точке Бирсы.
[Закрыть]взяв оттуда молитвенные ветви, они просили Сципиона согласиться даровать только жизнь желающим на этих условиях выйти из Бирсы; он дал согласие всем, кроме перебежчиков. И тотчас вышло пятьдесят тысяч человек вместе с женами по открытому для них узкому проходу между стенами. Они были отданы под стражу, а все перебежчики из римлян, приблизительно девятьсот человек, отчаявшись в своем спасении, бежали в храм Асклепия вместе с Гасдрубалом, женой Гасдрубала и двумя его маленькими детьми. Оттуда они упорно продолжали сражаться ввиду высоты храма, выстроенного на отвесной скале, к которому и во время мира поднимались по шестидесяти ступеням. Но когда их стал изнурять голод, бессонница, страх и утомление и так как бедствие приближалось, они покинули ограду храма и вошли в самый храм и на его крышу.
131. В это время незаметно для других Гасдрубал бежал к Сципиону [623]623
255. Ср. Polyb., XXXVIII, 2.
[Закрыть]с молитвенными ветвями. Сципион посадил его у своих ног и показал перебежчикам. Когда они увидели его, они попросили дать им минуту спокойствия и, когда она была. дана, громко осыпая Гасдрубала всяческой бранью и упреками, подожгли храм и сгорели вместе с ним. Говорят, что жена [624]624
256. Ср. Polyb., XXXIX, 4, 1-12.
[Закрыть]Гасдрубала, когда огонь охватил храм, став напротив Сципиона, украшенная насколько можно в несчастии, и поставив рядом с собой детей, громко сказала Сципиону: «Тебе, о римлянин, нет мщения от богов, ибо ты сражался против враждебной страны. Этому же Гасдрубалу, оказавшемуся предателем отечества, святилищ, меня и своих детей, да отомстят ему и боги Карфагена, и ты вместе с богами». Затем, обратившись к Гасдрубалу, она сказала. «О, преступный и бессовестный, о, трусливейший из людей! Меня и моих детей похоронит этот огонь; ты же, какой триумф украсишь ты, вождь великого Карфагена? И какого только наказания ты не понесешь от руки того, в ногах которого ты теперь сидишь». Произнеся такие оскорбительные слова, она зарезала детей, бросила их в огонь и сама бросилась туда же.
132. С такими словами, говорят, умерла жена Гасдрубала, как должен был бы умереть сам Гасдрубал. И Сципион, как говорят, видя, как этот город, процветавший семьсот лет со времени своего основания, властвовавший над таким количеством земли, островами и морем, имевший в изобилии оружие, и корабли, и слонов, и деньги, наравне с величайшими державами, но много превзошедший их смелостью и энергией, видя, как этот город, лишенный и кораблей и всякого оружия, тем не менее в течение трех лет противостоял такой войне и голоду, а теперь окончательно обречен на полное уничтожение, – видя все это, Сципион заплакал и открыто стал жалеть своих врагов. Долгое время он пребывал, погрузившись в собственные мысли и сознавая вместе с тем, что положение городов, народов и держав, так же как и отдельных людей, должно изменяться по воле божества и что то же потерпел и Илион, некогда счастливый город, потерпели державы ассирийцев и мидян и бывшая после них величайшая держава персов и так недавно еще блиставшее царство македонян; наконец, у него или сознательно, или предупреждая его мысли, вырвались такие слова:
Будет некогда день, и погибнет священная Троя.
