Текст книги "Россия и Южная Африка: наведение мостов"
Автор книги: Аполлон Давидсон
Соавторы: Ирина Филатова
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Отношения КПСС с ЮАКП были установлены в начале 1960-х годов после восстаний в Шарпевиле и Ланге, свидетельствовавших о назревании взрыва в стране, а с АНК – после начала вооруженной борьбы. На волне этого подъема борьбы предоставление помощи АНК, как финансовой, так и военной, в 60-е годы резко нарастало. Так, в 1963 г. АНК впервые появился в списках получателей финансовой помощи КПСС – и сразу на 9-м месте (из более чем восьмидесяти). В 1965 г. АНК был уже на 7-м месте. Размер дотаций, предоставлявшихся южноафриканским коммунистам, также возрастал [237] .
Но Ривонийский процесс, введение драконовского законодательства и наконец экономический подъем в стране положили конец надеждам на скорую революцию. Ф. Нел замечает, что со второй половины 1960-х годов советская пресса подчеркивала прежде всего силу и жестокость режима, готовность Запада поддержать его, и трудности, стоявшие на пути тех, кто против него боролся. Особенно заметными эти мотивы стали после провала первой крупной операции Умконто – «Уанки» в 1967 г. [238] Конец 60-х годов стал тяжелым для АНК временем внутренних разногласий, ослабления организации и эвакуации бойцов Умконто на территорию СССР. События эти остались втайне от советской общественности, но не от тех, кто занимался в СССР южноафриканскими делами.
Поддержка продолжалась: кадры Умконто обучались и содержались в СССР, и это позволило АНК сохранить свою армию. Но финансовая помощь упала до минимума. В 1971 г., после провала еще одной операции (операция «J») и с нараставшей неопределенностью положения в партии и АНК, ежегодная дотация ЮАКП была снижена до той суммы, с которой она начиналась в 1960-м – 30 тыс. ф. ст. Руководству ЮАКП пришлось даже обратиться к КПСС со специальным запросом по этому поводу [239] . Данных о финансовой помощи АНК за этот год нет. В 1973 г. АНК появляется в списках получивших финансовую помощь от КПСС, но уже только на 19-м месте [240] .
Нарастание Движения черного самосознания и восстание в Соуэто тоже поначалу не прибавили авторитета АНК: революция в Южной Африке началась, но роль АНК в ней была не особенно заметной. В своих откликах на эти события советская пресса сосредоточивались не на борьбе, а на разоблачении политики режима [241] .
Но «исход» из ЮАР молодежи, пополнившей ряды Умконто после восстания, освобождение португальских колоний и приближение лагерей АНК к границам ЮАР вновь изменили ситуацию. СССР принимал самое деятельное участие в создании лагерей Умконто в Анголе и в обучении и подготовке его новых кадров. Начались новые, более успешные операции. Все это требовало и новых затрат, и, как сообщает Э. Малока, в 1978 г. ЮАКП благодарит КПСС за увеличенную в предшествующем году дотацию [242] .
К началу 1980-х годов энтузиазм сменился новыми сомнениями, если не пессимизмом. Движение черного самосознания было подавлено. Правительство начало проводить реформы, отказываться от «мелочного апартхейда» и пытаться установить отношения с соседними африканскими странами. Несмотря на численный рост Умконто и увеличение числа его операций, становилось все очевиднее, что к военной победе эти акции не приводили. Новые взрывы в стране казались неизбежными, однако сможет ли АНК использовать их для победы над режимом? В 1982 г. даже В. Г. Шубин писал, что борьба «оказалась, возможно, более длительной и трудной, чем предполагалось» [243] .
Видимо, отражением этих настроений стала «обстоятельная записка» по южноафриканскому вопросу, составленная в феврале 1981 г. МИД СССР, согласованная «с другими заинтересованными ведомствами» и посланная в ЦК КПСС. Суть ее сводилась к предложению, чтобы «при сохранении принципиальной линии в вопросах борьбы с апартеидом [244] , поддержки АНК и соблюдении принятых ООН санкций против ЮАР, расширить круг контактов с ЮАР…» [245] .
Одним из «заинтересованных ведомств» было, вероятно, Министерство обороны. Советские военные накопили к этому времени богатый опыт боевых действий с регулярной южноафриканской армией в Анголе, и это не прибавило им веры в возможность победы над ней Умконто. В. Ф. Ширяев говорил, что в ЦК «все говорили о победе [АНК. – А. Д., И. Ф.], верили в нее. В. Г. Шубин, А. Ю. Урнов, В. И. Шараев [246] – они все верили. В ЦК верили, а высшее военное руководство – нет. Как же, такое сильное государство, с такой армией» [247] .
В своих воспоминаниях Ширяев писал, что в среде военного руководства СССР существовало мнение, что «никакие внутренние силы в ЮАР не в состоянии пошатнуть на данном этапе устои апартеида на Юге Африки… Когда [я] [248] докладывал в Москве представителям руководства Министерства обороны о состоянии и перспективах борьбы АНК с учетом положительных тенденций, [мне] в довольно откровенной форме заявлялось о возможности лишения всех званий и регалий в случае отстаивания подобных, не отвечающих бытующим в среде руководства, взглядов». Это отношение изменилось – и то лишь несколько – только в результате бесед представителей руководства Министерства обороны с руководителями АНК и ЮАКП в ЦК КПСС [249] .
Конечно, такие настроения не были всеобщими. В опубликованном варианте своих воспоминаний Ширяев связывает их прежде всего с именем генерала В. И. Варенникова [250] . Но они существовали. Даже в 1988 г. западногерманский политолог писал, основываясь на своих беседах с советскими военными, что они не упускают возможности подчеркнуть, как низко в списке советских военных приоритетов находится «национальное освобождение» [251] .
Реакция на новый подъем массового движения в ЮАР в середине 1980-х годов оказалась далеко не единодушной. С одной стороны, СССР расширил военную подготовку кадров АНК и увеличил финансовую поддержку ЮАКП (данных о финансовой помощи АНК нет) [252] . С другой, перестроечные настроения сказались и на отношении советской общественности и советской политической элиты к национально-освободительному движению в целом и к АНК в частности. В. Г. Солодовников говорил, что в конце 80-х – начале 90-х годов в советской политике по отношению к Африке было два подхода, «коминтерновский» (у ЦК КПСС и Комитета солидарности) и «мидовский». «Коминтерновский» подход определялся поддержкой национально-освободительных движений, для «мидовского» главным были отношения СССР с Западом, в том числе и за счет национально-освободительных движений [253] . Ситуация в действительности была сложнее. Взгляды сотрудников МИД на эти вопросы, например, различались порой кардинально. Но линию политического и идеологического размежевания в перестроечные годы Солодовников наметил верно.
АНК не занимал особого, уникального места ни в советской теории, ни в советской внешней политике, и его поддержка никогда не была ее главным приоритетом. Правы те, кто на этом основании отрицал и отрицает существование «тотального наступления» СССР на ЮАР. У Советского Союза действительно не было планов установления контроля над Южной Африкой, его целью было только создание Южной Африки без апартхейда, дружественной нашей стране. Однако содействие такой «смене режима» советское руководство открыто и официально провозглашало своей целью. Вот как говорилось об этом, например, в центральном органе ЦК КПСС газете «Правда»: «… империалисты планировали использовать Анголу и Мозамбик в качестве заслона на пути освободительного движения. Теперь этот заслон снесен, а с ним и надежды расистских режимов Родезии и ЮАР. Режимы в ЮАР и Родезии должны быть ликвидированы» [254] . Замена расистских режимов, считавшихся опорой империализма в Африке, дружественными Советскому Союзу правительствами изменила бы баланс сил в холодной войне на континенте и в конечном итоге должна была бы способствовать победе социализма над капитализмом. И с этой стратегической точки зрения АНК был для СССР весьма важен.
Обе стороны говорили об одном и том же процессе, но, естественно, разным языком и с разными знаками. В том, что для одной стороны было очередной победой прогрессивных сил, другая видела новое доказательство «тотального наступления». Разница заключалась в том, что Южная Африка была для СССР лишь одним из фронтов борьбы против империализма, а СССР для южноафриканского правительства – центром и творцом нацеленного на ЮАР «тотального наступления».
Пропагандистская война
Поразительно, как быстро исчезают из обращения и даже из библиотек пропагандистские материалы – те самые, которые публиковались тысячными тиражами. Кэтрин Картрайт, автор магистерской диссертации о восприятии лозунга «красной угрозы» Национальной партией и использовании его официальной пропагандой ЮАР, жаловалась, что в начале 2000-х годов все ее попытки разыскать листовки, плакаты и другие пропагандистские материалы партии практически ни к чему не привели [255] . В ЮАР уже трудно найти публикации речей Фервурда и П. В. Боты – хотя там они сохранились в «Хэнсарде» (публикации парламентских дебатов).
То же и в России. Даже многие «серьезные» советские публикации по ЮАР отправлены «на хранение», и доступ к ним практически невозможен. Что до брошюр Агентства печати «Новости» (АПН), журналистских очерков, карикатур и т. д. – их уже и следа не найти.
Советская пропаганда – формы и содержание
Привлекательность ЮАР как одного из важнейших (наряду с Израилем) объектов антиимпериалистической пропаганды СССР очевидна: апартхейду не было оправдания ни с точки зрения международного права, ни с точки зрения морали, и творцы этой идеологии, как и их союзники, компрометировали себя в глазах большинства населения земного шара.
Советская позиция по Югу Африки была настолько выигрышной картой в холодной войне, что журналистам и профессиональным пропагандистам оставалось только популяризировать официальную политику СССР. Поддержка вооруженной борьбы была, конечно, засекречена: в самом общем виде о ней начали упоминать только со второй половины 70-х годов прошлого века, т. е. с освобождения Анголы и Мозамбика. Но вот успехи советской дипломатии, прежде всего в ООН и других международных организациях, пропагандировались широко.
Вот как сравнивал, например, позиции СССР и США по Югу Африки корреспондент газеты «Правда» Олег Игнатьев:
...
Год 1960… Генеральная Ассамблея ООН рассмотрела советский проект декларации об окончательной ликвидации колониализма. 14 декабря делегации 86 стран, включая Совет-ский Союз, проголосовали за Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Соединен-ные Штаты отказались поддержать декларацию вместе с салазаровской Португалией и расистами ЮАС…
Год 1962. Семнадцатая сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Советский Союз предложил, чтобы Генеральная Ассамблея потребовала немедленного освобождения колоний. США проголосовали против этого предложения…
Год 1963. Восемнадцатая сессия Генеральной Ассамблеи ООН… одобрила резолюцию, запрещавшую поставки оружия южноафриканским расистам. США проголосовали против…
Го д 1967. Двадцать вторая сессия Генеральной Ассамблеи ООН… приняла резолюцию, осуждавшую Португальские колониальные войны против народов Анголы и Мозамбика и призвала правительство Португалии предоставить народам португальских колоний возможность осуществить свое право на самоопределение. Советский Союз вместе с подавляющим большинством делегаций голосовал за эту резолюцию, но Соединенные Штаты отказались подписать ее, снова приняв сторону фашистской Португалии и расистской Южной Африки.
12 декабря 1970 г. Генеральная Ассамблея ООН поддержала программу действий, направленную на претворение в жизнь Декларации 1960 г. Программа называла сохранение колониализма преступлением и подтверждала неотъемлемое право колониальных народов бороться против колониальных держав всеми имеющимися в их распоряжении средствами… Естественно, Советский Союз поддержал программу без всяких условий, но США голосовали против нее [256] .
Можно ли считать эти резолюции пропагандой? Они отражали политику Советского Союза на Юге Африки и в целом его позицию по отношению к колониализму. И они были справедливы, так как были направлены против государств, лишавших прав большинство своих граждан или население своих колоний.
Но далеко не все меры, предлагавшиеся, а то и принимавшиеся по инициативе СССР, могли быть реально воплощены в жизнь. В ноябре 1962 г. Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала, например, своим членам принять следующие меры, чтобы в соответствии с Хартией Организации Объединенных Наций покончить с политикой апартхейда: разорвать дипломатические отношения с правительством ЮАР или воздержаться от их установления; закрыть свои порты для всех судов, плавающих под южноафриканским флагом; запретить законом своим судам заходить в южноафриканские порты; бойкотировать все южноафриканские товары и воздерживаться от экспорта товаров в ЮАР, включая все виды оружия и амуниции; отказывать в праве на посадку и обслуживание всех самолетов, принадлежащих южноафриканскому правительству и компаниям, официально зарегистрированным в ЮАР [257] . Реализация этих рекомендаций привела бы не только к экономическому краху ЮАР, от которого в первую очередь пострадало бы черное население этой страны и соседних государств, но и к мировому экономическому кризису, от которого в том числе пострадал бы и СССР.
С 1963 по 1989 г. СССР каждый год вносил на рассмотрение Совета Безопасности ООН проект резолюции о введении обязательных санкций против ЮАР или поддерживал такой проект, вносившийся другими странами. И каждый год одна из западных стран налагала вето на этот проект, так как не могла прекратить торговлю с ЮАР без нанесения значительного ущерба своей экономике. Английский политолог К. Кемпбелл считал, что принятие такой резолюции было невыгодно и самому СССР, поскольку ему также пришлось бы отказаться от своих торговых связей с ЮАР – тайных, но все же существовавших. Он полагал даже, что СССР предлагал эту резолюцию именно в расчете на то, что западные страны наложат на нее вето [258] . Как бы то ни было, эта акция каждый год подтверждала, что Запад поддерживает расистский режим апартхейда, а СССР выступает за демократию.
На кого была рассчитана эта пропаганда и во имя чего она велась? Отчасти – на советское население, которое должно было верить, что советская система – самая демократичная, поскольку – в отличие от западных стран – СССР является поборником демократии во всем мире. В любом случае, оно должно было понять, что эта система куда более справедлива, чем альтернатива жадного и эгоистичного Запада, поддерживающего беззаконие и расизм. К тому же ему указывали на то, что положение большинства населения других стран (например ЮАР) куда хуже положения советских граждан.
Вот как реагировала «Правда» на очередное голосование по поводу ЮАР в Совете Безопасности: «США, Великобритания и Франция снова взяли на себя роль защитников расистских режимов на Юге Африки, продемонстрировав свое стремление любой ценой спасти бастионы расизма и колониализм в этом регионе. Представители этих трех стран в Совете Безопасности наложили вето на проект резолюции, содержавшей требование к расистскому режиму Южно-Африканской Республики прекратить незаконную оккупацию Намибии, вывести оттуда свои войска и передать власть народу Намибии в соответствии с решениями ООН. Проект резолюции призывал также к введению полного эмбарго на поставки Претории оружия и к прекращению какого бы то ни было сотрудничества с ней» [259] .
А «Известия» в 1983 г. писали: «Известно, что Юг Африки – район, богатый ресурсами и стратегически важный. Зарятся на эти богатства транснациональные монополии, да не могут совладать с размахом национально-освободительного движения. Пытаясь дестабилизировать обстановку на юге континента, Вашингтон и его подручные делают ставку на кровавый режим Претории, выступающий в роли цепного пса западных монополий. А насколько приспустить цепочку, решат на берегах Потомака» [260] .
Но главным объектом советской пропаганды были все же не советские граждане. В том, что касалось ситуации на Юге Африки, она была нацелена в основном за рубеж. Одной из ее целевых аудиторий были правительства и граждане независимых африканских стран. ЮАР клеймили как страну, представлявшую угрозу независимости стран Африки, Запад – за поддержку южноафриканского режима. Их нужно было убедить, например, что советская помощь африканским странам была лучше западной – хотя бы уже потому, что Запад оказывает поддержку ЮАР.
«Правда» писала: «Невозможно не видеть принципиального различия между помощью, которую оказывают африканским государствам социалистические страны, и вооруженным вмешательством во внутренние дела Африки, практикуемым западными странами в своих узкоэгоистических интересах. Расистский режим Претории, который и сам представляет угрозу международному миру, с помощью НАТО наращивает свою военную мощь и пытается получить доступ к ядерному оружию, является прямым пособником западных держав» [261] .
В другой статье в «Правде» говорилось: «Политика режима Претории вызывает гнев и справедливое возмущение всех честных людей в мире. Она представляет угрозу свободному и независимому развитию освободившихся стран Африки и чревата опасными последствиями для мира и безопасности народов» [262] .
Еще одной целевой аудиторией было общественное мнение Западных стран. В этом направлении важно было показать, что СССР соблюдает принятые ООН резолюции, в то время как западные страны их нарушают.
В послании на имя Генерального секретаря ООН от 24 июля 1973 г. постоянная миссия СССР при ООН заверяла, что СССР полностью выполняет все пункты и рекомендации резолюции Генеральной Ассамблеи 2923 А-Е (XXVII) по поводу апартхейда, принятой в 1972 г. В послании говорилось, что советская позиция по отношению к апартхейду и расизму неоднократно излагалась в ООН, что СССР, «руководствующийся ленинскими принципами международной политики всегда выступал за окончательную ликвидацию колониальных и неоколониальных расистских режимов, которые препятствуют свободному и демократическому развитию наций и народов. Колониализм и неоколониализм, расизм и апартхейд противоположны коммунистической идеологии и социалистическим основам многонационального Советского государства. Верный идеалам гуманизма и интернационализма, Советский Союз оказывает всевозможную политическую, дипломатическую и прочую поддержку народам, особенно народам Африканского континента, мужественно борющимся за свободу и независимость… Советский Союз активно поддерживает борьбу против колониализма, расизма и апартхейда в системе ООН… Советский Союз поддержал и полностью выполняет резолюции Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи, касающиеся запрета на любые формы помощи правительству Южной Африки. У него нет ни дипломатических, ни консульских, ни торговых, ни каких бы то ни было других отношений с расистским режимом Южной Африки…» [263]
В ответе американской делегации в ООН на высказанные СССР, Вьетнамом, Кубой и другими странами обвинения в адрес американских фирм и граждан в нарушении торгового бойкота ЮАР, представленном в октябре 1981 г., говорилось: «… эти нападки основаны на ошибочном убеждении, что у самого СССР нет экономических отношений с правительством Южной Африки… но такие отношения есть… СССР является одним из крупнейших производителей алмазов в мире и полным партнером Южной Африки на рынке алмазов. Советский Союз продает свои алмазы через картель… ЦСО контролирует рынок алмазов и в свою очередь контролируется южноафриканской фирмой De Beers. Как СССР, так и ЮАР продают практически все свои алмазы через этот картель. С 1976 г. СССР продавал через него алмазы стоимостью более чем в полумиллиард долларов ежегодно… Южноафриканское и советское правительства тесно сотрудничают и в продаже хрома, платины и золота. Все эти экономические сделки являются частью контактов между южноафриканским бизнесом и советскими официальными лицами. Члены этого Комитета [264] также слышали много выступлений СССР об ограблении естественных ресурсов Намибии. Это описание лучше всего подходит к поведению советского рыболовного флота в намибийских территориальных водах. Советская хищническая рыболовная практика у побережья Намибии не приносит никакой пользы народу этой страны» [265] .
СССР, естественно, отрицал существование каких бы то ни было торговых связей с ЮАР и отвечал обвинениями США в поставках оружия правительству ЮАР в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН, принятой в августе 1966 г. [266]
Широчайшее использование платформы ООН было одним из важнейших преимуществ СССР в пропагандистской войне. Резолюции ООН по поводу ЮАР обязательно фигурировали в официальных и неофициальных советских заявлениях, речах и статьях. Ни возможность выполнения этих резолюций, ни потенциальные последствия этого не анализировались и не обсуждались. Но эти выступления создавали впечатление единодушного осуждения ЮАР всем миром – «все прогрессивное человечество» против кучки ретроградов и реакционеров.
Политика апартхейда стояла в центре советской пропаганды. Его называли геноцидом, фашизмом и нацизмом. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год «режим» ЮАР назывался «незаконным», «кровавым», «зверским», «преступным» или «изуверским», а правительство ЮАР – «цепным псом империализма». Пропаганда была построена на противопоставлении добра и зла, света и тьмы, реакции и прогресса, мира и войны.
Ни один шаг правительства ЮАР – ни реформы, ни попытки диалога с другими африканскими странами, ни предоставление им помощи, ни участие в развитии их инфраструктуры – не рассматривались даже в нейтральном свете. Они изображались только как «махинации», «маневры» и «происки». Так, корреспондент АПН на Мадагаскаре Юрий Олейниченко писал в «Моscow News», что увеличение масштабов помощи ЮАР независимым странам Африки с 1 млн 200 тыс. долл. в 1977 г. до 30 млн в 1979-м означало их «постепенное экономическое порабощение и, вследствие этого, подрыв их независимости» [267] . Приглашение к диалогу, адресованное Д. Форстером африканским странам в середине 1971 г., было охарактеризовано в «Правде» как попытка разбить единство ОАЕ в южноафриканском вопросе. «Правда» резко осудила президента Берега Слоновой Кости Ф. Уфуэ-Буаньи за то, что он ответил на приглашение, и «правящие круги» Малави, Ганы и Малагасийской Республики за то, что они его приняли. Отказ 16-й сессии Совета ОАЕ от этого диалога характеризовался как победа прогрессивных сил [268] .
В «Моscow News» Олейниченко противопоставлял «умеренные» «прозападные» африканские «режимы» «общей антирасистской позиции ОАЕ»: «С конца 1960-х гг. Претория пыталась установить „диалог“ с независимой Африкой. Она рассчитывала на прозападные страны, лидеры которых не гнушались сделок. Но дипломатическое наступление Претории провалилось, поскольку даже „умеренные“ африканские режимы не осмеливались открыто пренебрегать общей антирасистской позицией ОАЕ» [269] .
В. Г. Солодовников писал об этой функции советской пропаганды так: «Радио и пресса Советского Союза, советские ученые, публицисты и другие представители идеологического фронта играют большую роль в разоблачении империалистических маневров на Юге Африки. Они помогают африканским народам заранее распознать и сорвать зловещие планы колонизаторов, расистов и их пособников» [270] .
СССР, безусловно, сделал очень многое для изоляции ЮАР в Генеральной Ассамблее ООН, а через нее и на международной арене. Ф. Нел верно писал, что вопрос о санкциях против ЮАР позволил Советскому Союзу вбить клин между западными и развивающимися странами [271] . Наряду с разоблачением апартхейда укрепление престижа АНК также было важнейшим аспектом пропагандистской работы СССР на южноафриканском направлении. Он сыграл большую роль в том, что не только ОАЕ, но и Генеральная Ассамблея ООН признали АНК (как, впрочем, и ПАК) законным южноафриканским освободительным движением.
ООН была далеко не единственной международной организацией, выступавшей с протестами и призывами к эффективным мерам против правительства ЮАР. Представители СССР участвовали в деятельности многих других международных организаций – профсоюзных, культурных, женских, молодежных и религиозных. Они выступали с инициативами многих проводившихся этими организациями мероприятий против апартхейда и расизма и за введение все новых санкций и мер против южноафриканского правительства. СССР играл ведущую роль в кампаниях, направленных на исключение ЮАР из различных международных спортивных организаций. Практически все они были успешными.
Активнейшую роль играл СССР в деятельности Организации солидарности народов Азии и Африки, Всемирного Совета Мира, Всемирной федерации профсоюзов и других международных организаций, идеологически и политически близких к социалистическому лагерю. СССР поддерживал многие их мероприятия, в том числе и связанные с борьбой против апартхейда, и организационно, и в финансовом отношении.
Э. Пахад, министр администрации президента в правительстве Т. Мбеки, говорил: «Движение против апартхейда во всем мире… если бы не ОСНАА и КПСС, которые нам помогали – не деньгами, нет, – в мобилизации поддержки. Они использовали ОСНАА и Всемирный Совет Мира. Хотя Рамеш [272] и другие, конечно, очень хорошо относились к Южной Африке [273] , но, конечно, у него [движения солидарности. – А. Д., И. Ф.] была поддержка Советского Союза и других социалистических стран. Вследствие этого можно было организовать конференцию в Эфиопии [274] , и люди приезжали из Лаоса, Индонезии, Малайзии, Камбоджи, Вьетнама. Откуда бы все эти люди взяли деньги? Советский Союз и другие социалистические страны платили за все это… Эфиопы настаивали, уже после того как конференция была организована, когда мы уже были в Аддис-Абебе, что им нужно еще 10 тыс. долл. И Советский Союз нашел 10 тыс. долл., потому что это была конференция солидарности с АНК» [275] .
Другой пример: в 1970 г. в Риме была организована Международная конференция в поддержку народов португальских колоний. На ней присутствовали представители более чем 170 международных и национальных организаций солидарности. В. Г. Шубин – в то время сотрудник Советского комитета солидарности стран Азии и Африки, принимавший в ней участие, – пишет: «Помощь Москвы ее организаторам была существенной: мы обеспечили авиабилетами десятки делегаций и внесли денежный вклад, хотя у меня заняло много времени обналичить чек на 8 тыс. долл. в итальянском банке» [276] .
В пропаганде был важен эффект постоянного присутствия: вокруг темы кампании что-то все время происходило, в разных формах и в разных точках земного шара – конференции, митинги, резолюции, фестивали и т. д. Это подчеркивало ее всеобщий характер и размах. Мероприятий, посвященных солидарности с АНК и борьбе против апартхейда, было превеликое множество, как в СССР, так и в других странах мира.
В СССР ежегодно 21 марта по инициативе Комитета солидарности проводились митинги общественности, посвященные Международному дню за ликвидацию расизма и расовой дискриминации, а с 25 по 31 мая – Недели солидарности с народами Юга Африки, во время которых организовывались митинги и выставки, посвященные борьбе народов против расизма и апартхейда, проходили лекции на соответствующие темы, видные государственные и общественные деятели выступали на собраниях общественности. Комитет организовывал Дни солидарности с борющимися народами Юга Африки. Резолюции митингов и собраний требовали освобождения политических заключенных и прекращения репрессий в ЮАР. В комитете постоянно проходили встречи с представителями АНК и ЮАКП, проводились семинары по южноафриканской тематике [277] . По годовщинам восстания в Соуэто (16 июня) и другим памятным для АНК дням там проходили и митинги с участием представителей студентов-анковцев, учившихся в Москве.
Кроме СКССАА, подобные мероприятия проводились Советским комитетом защиты мира, Комитетом советских женщин, Союзом обществ дружбы с народами зарубежных стран. Проводились они и в советских республиках, прежде всего в Украине и Белоруссии, имевших представительство в ООН. На международной арене к этому добавлялись мероприятия Всемирного Совета Мира, Организации солидарности народов Азии и Африки, Всемирной федерации профсоюзов, ОАЕ, Комитета ООН по апартхейду и т. д.
Упомянем лишь немногие – те, которые упоминались в материалах архива В. Г. Солодовникова. В 1969 г. в Хартуме состоялась Международная конференция в поддержку борьбы народов Юга Африки и португальских колоний. В апреле 1973 г. в Осло – Международная конференция экспертов в поддержку жертв колониализма и апартхейда на Юге Африки, созванная по инициативе ОАЕ на средства Скандинавских стран. В мае 1974 г. – выездная сессия Специального комитета ООН по апартхейду в Восточном Берлине. В апреле – мае 1975 г. в Париже – Международный семинар по проблемам Южной Африки, организованный Специальным комитетом ООН по апартхейду при содействии ОАЕ. В Гаване в 1976 г. – Международный семинар за ликвидацию апартхейда и в поддержку борьбы за освобождение Южной Африки. В Аддис-Абебе в 1976 г. – Чрезвычайная международная конференция против апартхейда. В Лиссабоне в 1977 г. – Всемирная конференция против колониализма и апартхейда. В марте 1986 г. в Нью-Йорке – сессия Специального комитета ООН по апартхейду, посвященная Международному дню борьбы против расовой дискриминации [278] . Во всех этих мероприятиях представители СССР и других социалистических стран принимали активнейшее участие: выступали с докладами, предлагали проекты резолюций, устраивали дополнительные мероприятия.
Вот пример того, как проходила выездная сессия Специального комитета ООН по апартхейду в Берлине. В. Г. Солодовников – в это время директор Института Африки АН СССР – выступил на ней с основным докладом «Апартеид – угроза миру». В его отчете об этом событии говорилось: «На сессии, кроме членов Комитета, выступили представители общественных организаций всех присутствовавших социалистических стран (НРБ, ГДР, ВНР, ПНР, СССР, СРР, ЧССР, Югославия), представители демократических международных организаций и представители национально-освободительных движений на Юге Африки и в португальских колониях (ПАИГК, ФРЕЛИМО, МПЛА, АНК, СВАПО, ЗАПУ)». Одновременно в Университете им. Гумбольдта состоялся научный симпозиум на тему «Борьба народов против преступления апартеида», в работе которого приняли участие ученые-африканисты ГДР, члены Комитета по апартеиду и представители национально-освободительных движений Юга Африки. «Заседание Комитета, – говорилось далее в отчете, – совпало с Днем Африки и Неделей солидарности с борцами против расизма и апартеида. В этой связи товарищи из ГДР 25 мая провели митинг, посвященный Дню Африки, на котором выступили член Политбюро, секретарь ЦК СЕПГ тов. Аксель, председатель Лиги дружбы с народами зарубежных стран тов. Вандель и председатель Комитета ООН по апартеиду г-н Огбе… В это же время состоялось открытие фотовыставки, рассказывающей о солидарности ГДР с патриотами, ведущими борьбу с расизмом и апартеидом. В заключение участники сессии присутствовали на опере „Ночные всадники“, либретто которой написано по роману Питера Абрахамса „Тропою грома“» [279] . О чем говорилось на этих заседаниях? Содержание доклада В. Г. Солодовникова в Осло дает об этом представление. Доклад озаглавлен «За полную ликвидацию колониализма и расизма на Юге Африки».
