Текст книги "Дом, в котором жила бы Эля"

Автор книги: Анжелика Лавицкая (Dead Moon)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

«Наверное, по привычке отключил звук», – подумал я, поэтому, потеряв надежду, отправил сообщение, чтобы он связался как-нибудь с Элей, добавив, что она хотела бы видеть его и Китю дома в выходные.

После этого можно было бы спокойно вернуться к Эльке, но я ждал ответа, ходил по комнате из стороны в сторону, пока окончательно не замёрз.

Холод дома погнал меня на улицу за дровами и углём.

Ответа от Снега не было. Печка была растоплена. Захотелось есть, а в холодильнике оставались только пельмени, которые ещё нужно было сварить.

Это и заставило меня одеться, забрать всё, что было в холодильнике, и отправиться обратно. Готовить, как и рисковать, – не моё. Телефон я так и оставил дома, как и документы, как и личные вещи. Выходя во двор, я подумал, что печку следовало бы затушить, исходя из того, что меня вечно преследуют неудачи, но тут же я решил, что это предрассудки – мне уже не раз приходилось оставлять дом в таком состоянии. Оглянувшись и посмотрев, как из трубы тихо-мирно валит голубовато-серый дым, я закурил и вышел со двора.

Снег

Мисс нужно было отвлечь от Кити, а Китю – от Мисс, я старался, как мог, но получалось плохо. Город её не впечатлял, Мисс устала, она хотела спать, а вопросы об Эле заставляли её взбодриться. Мне нельзя было допустить, чтобы Китя нашла ещё и новую подругу: вполне хватало меня, я забрал Китю из дома, я забрал Китю у Эли, и меня за это ненавидели все, абсолютно все.

Подумать только, я всё это знал и всё равно вёл в дом эту Мисс, всё равно согласился с Китей, всё равно допустил, чтобы Китя с ней говорила.

Мне нужно было немного дожать, я уверен, что она испугалась, когда мы съехали с асфальта, когда она увидела, что дальше – ничего нет, кроме тайги. Мне просто нужно было её напугать так, чтобы она села в свою машину и уехала, но… Я очень устал за всё это время, и больше всего хотел вернуться домой, хотел увидеть всех, кого я считал своими друзьями, а ещё мне хотелось напиться вместе с Шаманом и забыться на пару суток. Поэтому я сдался и решил, что не нужно мешать обычному ходу событий, ведь даже Элька этого никогда не одобряла.

«Мисс переступила порог этого дома, Мисс в этом доме, Мисс – лучшая подруга Кити, а Китя – её ключ к Эльке. Мисс заберёт у нас всё. Мисс заменит Шатуна и принесёт нам ещё больше неприятностей, чем приносил он», – эти странные мысли мгновенно превратились в паническую атаку: хотелось повернуть назад, вытолкать Мисс, отвести её к машине и сказать, чтобы немедленно уезжала обратно.

Но зажёгся свет, я ощутил тепло дома, зазвенели знакомые голоса…

Это невыносимо, её хотелось убить только за то, что она существовала рядом, только за то, что она решила остаться в этом доме, только за то, что… «заберёт у нас Эльку, а значит – заберёт всё, что у нас есть».

Шаман

Не помню, что было вчера и позавчера. Не помню и не хочу вспоминать, и не надо. Память не нужна никому, кроме тебя – или потеряй или береги; я предпочитаю терять. Память – это боль; вся боль на свете от памяти.

Если я вспомню, что было вчера и позавчера – я уверен, – мне станет больно. Я не хочу касаться огня случайно. Однажды я, конечно, всё вспомню, буду сидеть около этого костра, и смотреть на него: он будет выедать мне глаза своим дымом, брызгать в меня искрами – я весь пропахну этим костром, он уничтожит меня или даст новых сил, – но не сейчас.

Сейчас: я веселый колобок катящийся домой: и от бабушки ушёл, и от дедушки ушёл, от самого себя не ушёл, а хитрая лисица нашла меня в моём убежище и время от времени наведывается в гости; а я каждый раз читаю в её притворно-добрых глазах: Колобок, Колобок, я тебя съем. Не съешь, я сгорю раньше в печи своей и чужой памяти – я это знаю. Просто знаю, и всё. Когда-нибудь это случится, но не сейчас.

Сейчас я иду домой из магазина, вижу, как Шатун выходит из своего дома… Интересно, что он там делал? Огромный вечно хмурый медведь никогда не приглашал Колобка к себе в гости. Может быть, зайти самому, пока медведя нет дома?

Знаю, знаю: это из другой сказки, но я же не собираюсь у него там всё съесть и уснуть, чтобы он потом спрашивал, кто я такой, и как оказался в его берлоге.

Рыжая лиса внезапно обгоняет меня и мне приходится остановиться. Колобок в этот раз намного больше тебя, но это не значит, что ему не страшно… Мне… Мне не… Мне страшно. Оставаться наедине с этой лисицей всегда страшно. Черные немигающие глаза смотрят мне прямо в душу, а там столько всего! Того и глядишь начнётся пожар!

Пожар!

Из берлоги медведя валит дым – затопил печь и пошёл в гости. Странный. Он хмурый и неуклюжий; ему бы жить в нашем прайде, стать котом, как я, и не думать ни о чём.

– Как думаешь, я должен ему помочь? – Колобок советуется с хитрой лисицей. Лиса продолжает смотреть в глаза, пытаясь достать до души. – Эле бы это не понравилось, я знаю, – вспоминая об Эле, я из Колобка превращаюсь обратно в кота. – Эля будет кричать на меня, как тогда кричала на Вия… Но я… Я не помню, за что… А ты помнишь? – моя кошачья морда на миг округлилась, когда я, вновь взглянув в глаза лисицы, на миг пропали лапы и хвост.

Нет, я знаю, что помню, из-за чего она кричала на него, но я не помню – я не хочу этого вспоминать.

Мой огонь должен оставаться моим, а у медведя огонь нужно отнять – он спалит сам себя заживо, и никто не успеет его спасти.

Я должен. Пора.

Медведь должен стать котёнком.

Лисица словно следила за моими мыслями – стоило мне сделать одно шевеление, она рысцой побежала к дому Шатуна, как бы маня за собой, как бы уверяя меня, что я принял правильное решение.

Колобок покатился за лисой, теряя свою сущность, теряя сущность кота, превращаясь в черного-черного, как тьма, Шамана.

Пусть живой огонь освободит Шатуна от мёртвого огня, пусть он никогда больше не будет один. Пусть научится улыбаться. Пусть он больше никогда не сможет принести себе самому несчастья.

Гори! Гори, берлога Шатуна! Гори так ярко, чтобы все это видели, и ничто уже не смогло вернуть тебя назад.

Угли рассыпаны по полу.

Колобок закрывает двери в берлогу медведя; оглядывается по сторонам – лисицы нет рядом.

Колобок весело катится в своё убежище.

Глава четвертая. Ты мой гость

Сабля

Только Ките могло прийти в голову так назвать эту выскочку. Клички всегда почему-то даёт Китя; так повелось с первого класса: Китю как-то раз до школы провожала бабушка, которая и называла её «Китей»; мы тогда решили, что это прозвище её обидит, как-то заденет, но она живо раздала прозвища всем нам: я, например, стала Саблей (теперь и не вспомню почему), и эта кличка приросла ко мне, как привычка есть йогурты по утрам.

Этой рыжей стерве с огромными ногтями досталась кличка – Мисс. Интересно, почему? Городская фифа, крутые шмотки, классный макияж, а смотреть на неё – противно.

Противно только потому, что никогда раньше Эля не придавала такого значения новеньким. Новенькие, до появления этой Мисс, проходили целое испытание, чтобы остаться с нами: мы забирали у них мобильные телефоны, они не имели права опаздывать, приходить позже десяти вечера, они должны были придумать вклад, который внесут в наш дом, они должны были вытерпеть все истерики Эли и Кити, которые эта парочка разыгрывала специально для них… А Мисс?!

Мисс почти ничего не досталось из вышеперечисленного. Эля почему-то решила, что Мисс должна стать её лучшей подругой. Конечно! Мы все намного младше и Эли, и Мисс, а они – ровесницы. Мы все – школота, которая выросла на глазах Эли, которых она приютила и воспитала. Мы всегда были рядом с ней, а с появлением Мисс Эля решила отплатить нам чёрной неблагодарностью! Хотя сама когда-то говорила нам, что никогда нас не предаст, хотела, чтобы её никогда не предавали и мы… Я не предавала! Не предавала! За что она так со мной?!

Рыжеволосая Мисс, худющая городская стерва!

Вий говорит, что я преувеличиваю, что Эля нас не думала предавать, но он врёт, он всегда на её стороне. Только и слышала от него весь вечер: «Сабля, успокойся. Сабля, тебя никто не предал», – а на деле: Эля изменила нам, изменила себе и изменилась сама. Всё, что она говорила нам, всё, чему она нас учила, – отправилось к чёрту!

Нет, конечно… Может быть, я преувеличиваю, и всё ещё только начинается; но даже Снег и Шатун когда-то мгновенно стали объектами наших приколов и насмешек. А с этой что? Нас осадили, нам вдруг приказали молчать; а эту дрянь отвели в комнату… Чем она лучше остальных?

Мисс

Тишина, холод и высокий дом в этой темноте. Окна горели, мелькали тёмные силуэты, но ничего толком невозможно было разглядеть.

Снег подпирал высокую калитку, дожидаясь меня и Китю. Медленно вышагивая под болтовню Кити, я смотрела на дом. Окна второго этажа – всё, что мне было видно, так как дом был обнесён высоченным сплошным забором. Удивило ли меня то, что на отшибе, в заброшенном месте, находится целый особняк?

– Китя, тебе лучше пройти первой, я сам проведу Мисс, – я вздрогнула, когда меня так назвал Снег, но ничего не сказала, подумав, что он не расслышал моего имени или уже успел его забыть.

Китя выпустила мою руку и почти рванула вперёд, как только Снег распахнул калитку, меня же в этот момент ослепил яркий свет, мне только и было видно тёмную отдаляющуюся фигурку Кити. Свет этот горел на высоком крыльце, освещая часть двора.

Снег пропустил меня вперёд, закрыл за нами калитку на щеколду, после чего велел следовать за ним. В тот момент меня охватила дрожь и паника: я иду с незнакомыми людьми, в незнакомый дом, к незнакомым людям, моя машина осталась на улице.

После недавно пережитого кошмара я должна была быть осторожнее, не доверять так опрометчиво чужим людям, ведь в прошлый раз предала и едва не уничтожила та, которую я считала лучшей подругой; но вдруг мной овладели какие-то странные предчувствия: меня здесь ждут, я должна была сюда приехать. Прокручивая эти мысли, я не заметила, как мы оказались в тёмной комнате.

– Секунду, – подал голос Снег. – Китя пролетела, даже свет не зажгла, – проворчал он.

Свет над нами зажёгся, но я ничего не успела разглядеть и понять, где именно нахожусь, так как передо мной распахнулась дверь, и на нас обрушился шум голосов.

– Наконец-то! – мы едва успели войти, как на Снега набросилась девица, блондинка с длинными волосами и выбритым виском, она мгновенно отстранилась от него, как только увидела, что я стою рядом. – А это кто? – она смерила меня взглядом с головы до ног; если бы взглядом можно было раздеть, чтобы придирчиво и дотошно рассмотреть, она бы это сделала.

Снег посмотрел на меня так, будто и сам меня впервые видит, но мне стало понятно, что он не знает, как меня представить. Протянув руку девушке, я уже собиралась назвать своё имя, натянула на лицо дежурную улыбку, но Снег меня опередил:

– Подруга Кити, – ответил он, пожав плечами. – Зовут Мисс.

Пока девушка смотрела на меня оценивающим взглядом, за ней появилась целая толпа, и все они что-то говорили Снегу, тащили его за собой, а он скидывал с себя куртку, вытаскивал из кармана сигареты.

– Проходи, – лицо девицы исказилось, это была не улыбка, а оскал, и если бы она смогла сверкнуть своими огромными зелёными глазами, это нагнало бы на меня ужаса, я бы в эту же минуту выбежала из дома.

– Куртку сюда повесишь, – слева от меня была стенка, на которую были набиты крючки, а на крючках уже висела куча одежды. Указав мне на эту стенку, Снег для меня потерялся в толпе уводящих его в комнату парней.

Скинув куртку, повесив её на свободный крючок, я рассчитывала спросить у девушки, куда именно идти, но её рядом уже не оказалась.

Поправив на себе одежду, я неуверенно шагнула вперёд, направляясь в ту комнату, откуда доносились музыка, голоса и смех.

– Вы кто? – в дверях я столкнулась с высокой, безумно худой девушкой, которая выходила из комнаты. Она смотрела на меня сверху вниз, сделав шаг назад, а я снова не знала, что отвечать – её голос, её лицо… Мы уже встречались? Казалось, что она и сама была удивлена меня увидеть. – Снег, девушка с вами? – она обернулась, понимая, что не дождётся от меня ответа, и крикнула это в комнату.

– Мне только пере… ночевать, – во рту всё пересохло, лицо горело. Последний раз я так волновалась лет, наверное, шесть назад, когда впервые пришла на работу. Выдавив из себя эти слова, я тоже сделала шаг назад.

– Извини, мы тебя забыли, – в дверях, к счастью, появилась Китя. Она протянула меня за руку, сияя своей беззаботной улыбкой. – Эль, я всё расскажу, – бросила она высокой девушке, с которой мы столкнулись в дверях, и потащила меня за собой. Мне же в эту секунду захотелось остановиться. Эля? Вот так она выглядит? Сухая, высокая, с копной тёмно-русых волос, с большими чёрными глазами? Такая молодая? Ей и тридцати нет!

Всю дорогу я пыталась её представить, а она оказалась такой простой, нисколько не легендарной, несмотря на все рассказы Кити. Меня от неё уводили, а мне было очень неудобно: это её дом, а я и не поздоровалась с ней, и не спросила разрешения на ночлег.

Мы смотрели друг на друга, пока она не опустила голову и не скрылась за дверью. Голову опустила и я, позволяя Ките себя вести; где-то в этот промежуток времени, снова вспомнился тот мутный силуэт из ночного сна, который куда-то меня приглашал. Я обернулась как-то рефлекторно, надеясь увидеть этот силуэт, хоть и знала, что там, за спиной, может быть только Эля, – но никого уже не оказалось.

– Всем внимание! – прозвенел голос Кити, выдернувший меня из моих неясных ощущений. – Это Мисс, – она указала на меня, а я, придя в себя, подняла голову и… отшатнулась назад.

Комната была забита людьми: девушки, парни, все они сидели на диване, в креслах, часть из них и вовсе на полу; в эту же минуту до меня дошло, что в комнате невозможно дышать – накурено.

– Здрасти…

– Она уехала из города, – начала Китя, но тут я уже взяла себя в руки, вышла вперёд, вернее – сделала шаг, снова опустив голову.

Все молчали, ждали, когда я что-то скажу.

– Я уехала, мне бы поспать… Завтра я уеду обратно, – мямлила я, боясь столкнуться с кем-нибудь взглядом.

– Сначала поешь, – надо мной прозвучал уже знакомый голос, слова были произнесены растянуто и устало. Рядом со мной снова оказалась Эля.

Она вручила мне бутерброд в упаковке, тот самый, вернее один из тех самых, которые Китя и Снег купили в закусочной.

– Проходи, – Китя опять потащила меня за собой, за Элей, которая опустилась на диван и согнала с него двоих парней.

Китя села рядом с Элей, а я – рядом с Китей.

– Тебе чай или пиво? – Снег появился неожиданно, в руках у него уже были и кружка с чаем, и бутылка пива.

– Бери пиво, чай уже остыл, – посоветовала Эля, когда я протянула руку к кружке.

– Вы дальше слушать будете? – в центре комнаты возник парень маленького роста, он сердито топнул ногой. Темноволосый, лохматый, с хитрыми глазами, с редкими мелкими зубами. – Представляете, я как будто бы тонул! – не дожидаясь чьего-либо одобрения продолжал он. – Я бежал за лисой, мы грелись с ней у костра, а потом я уснул, но видел, как двое огромных хищников скатывали меня в реку! Это были не волки и не медведи, но у них были клыки, они рычали, от них пахло падалью!

От его истории становилось жутко, но никто его не прерывал, пока я случайно не взглянула на Элю, как бы узнать: с каким выражением лица она слушает этот рассказ.

– У нас сегодня интереснее история, – ответила ему Эля, уловив мой взгляд; мне захотелось снова опустить голову, но я посмотрела на Китю. – Мисс, – а Эля смотрела на меня, и я замерла, я вросла в диван и боялась пошевелиться, – расскажи нам, кто ты и откуда, – этого я боялась больше всего.

– Я из города, – мне нужно было куда-то смотреть, и, встретившись взглядом со здоровым парнем, который тут же опустил глаза, я уставилась на него, сама не зная почему.

– Ты переезжаешь? – снова я увидела злой оскал-улыбку. Девушка, встретившая Снега, сидела на полу, напротив меня, рядом с парнем, на которого я пыталась смотреть.

– Нет, я просто уехала из города, – ответила я как ни в чём не бывало. – Проснулась и решила уехать куда-нибудь, потом остановилась в закусочной, чтобы перекусить, а там встретила Китю и Снега, а они сказали, что могут устроить мне ночлежку, если я их подвезу, – оказалось, что не так уж и трудно было рассказать о себе, если не вдаваться в подробности.

– Вообще-то мы не напрашивались, чтобы ты нас подвозила, – Снег всё ещё был рядом, он сидел на полу, подперев спиной душку дивана.

– Это неважно, – с дивана поднялась Эля. – Пойдём, покажу тебе комнату, – она качнула головой, указав на дверь. – Где твои вещи?

Сказав, что вещи остались в машине, я вызвала только больше интереса – парни меня окружили, кроме одного почти лысого, крепкого паренька, начали спрашивать, где моя машина, предлагали её подогнать к дому.

– У нее низкая подвеска, она не проедет, – мне не хотелось возвращаться к тачке, мне хотелось спать, мне не хотелось давать посторонним ключи от машины, мне хотелось утром уехать на ней обратно, домой.

Однако сдаваться из парней никто не собирался, они и вовсе принялись меня уговаривать, чтобы я провела их к машине, уверяя, что без особого труда смогут доставить её к дому. Мне не хотелось ничего. Хотя лучше бы согласилась с ними.

– Отстаньте от человека! – Эля на них вдруг прикрикнула, но этого хватило, чтобы они замолкли и мгновенно рассыпались по комнате, как порванные бусы.

Комната погрузилась в тишину, в молчание испуганных парней и девушек, а Эля повела меня за собой, в коридор, к лестнице, которую я не заметила сразу.

Мы вышли, они остались за закрытой дверью. Страх и волнение, которые были только у меня, остались в той комнате и окружили собой всех, кто там находился, а меня эти чувства покинули. Эля шла рядом, и мне она представлялась обычной хозяйкой какой-нибудь гостиницы.

– Я уеду утром, сколько я буду должна за ночь? – мне всё ещё было неловко, я не знала, как себя вести.

– За что? – Эля остановилась и, усмехнувшись, посмотрела на меня. – Ты мой гость, – не дожидаясь от меня ответа, сказала она и повела меня дальше.

Мы поднялись по лестнице, впереди был узкий коридорчик, едва освещённый. В этот момент мне вспомнились слова Кити о том, что всех новеньких селят на втором этаже. Мне нужно было сразу понять, что дом огромен, что он никак не может соответствовать всем моим представлениям.

– Кладовка, – указывая на первую дверь слева, говорила Эля. – Туалет, ванная, комната Шатуна, комната Мента, комната Вены, комната Дыма, комната… – всё ещё не зная, что она так говорит всегда, я думала, что она устала, а поиски комнаты для меня её утомляют. Она шла рядом со мной, указывала на двери, коридор мне казался бесконечным, впереди не было видно стены или двери в ещё одну комнату. Кроме того, ощущение того, что когда-то, совсем недавно, я уже сталкивалась с этой Элей, становилось всё назойливее. – Комната Прище… – она замолчала, остановившись и опустив голову. Протянув руку к двери, Эля уперлась в неё ладонью, я рассчитывала, что эта комната станет моей.

– Мне сюда? – внезапную остановку и неловкую паузу мне захотелось мгновенно уничтожить.

Эля подняла голову, отрицательно кивнула.

– Дальше, – ответила она. – Комната Вия, – мы снова пошли, – идиот, нашёл куда забраться, – добавила Эля, проходя мимо этой комнаты. – Вот, думаю, тебе сюда, – моя комната оказалась после Вия.

Нажав на ручку, Эля открыла дверь. Кровать, комод, зеркало, окно.

– Сюда? – мне не верилось в такую удачу: застеленная кровать, чистая комната, я думала, что всё будет намного хуже.

– Извини, у нас тут может быть не так чисто, как в гостинице, – говорила Эля, проходя вперёд. – Чем богаты, – добавила она, проходя к кровати. – Понятия не имею, где здесь включается свет.

Около двери выключателя не было, комнату освещал только свет из коридора. Стоя на пороге, я никак не решалась пройти. Эля казалась мне странной, усталой.

– Нет, мне здесь всё очень нравится, – обычная дежурная фраза впервые за долгое время стала правдивой – мне всё нравилось, я была почти счастлива, мне хотелось спать.

– О, нашла, – надо мной зажёгся свет. Выключатель оказался около кровати. – Не очень удобно здесь с электричеством, – заключила Эля, отходя назад. – Проходи, устраивайся, – мы поменялись местами, я прошла в комнату, а она – на порог.

Пока я смотрела по сторонам, дверь закрылась, а ведь я хотела её поблагодарить за такой уютный ночлег, но уже не стала выходить из комнаты и кричать ей вслед.

Упав на кровать и смотря в потолок, я закрыла глаза, думая о том, что утром придётся уехать, но прежде всё же поблагодарить Элю.

Снег

Она никогда не останавливала, если начинали доставать новеньких; я был в этом доме новеньким, я знаю, как здесь принято к ним относиться.

Мы долго молчали, когда она вышла с этой Мисс, даже Китя вжалась в диван и не шевелилась.

«Может быть, это из-за нас? Нам не нужно было возвращаться?» – подумал я, взглянув на Китю.

– А я звонил тебе сегодня, – первым молчание нарушил Шатун, он сидел напротив меня, на полу, опустив голову: даже его напугала Эля.

– Я ведь домой ехал, вот и отключил звук, – отвечать не хотелось, но нужно было говорить, чтобы и остальные отошли от шока, чтобы Китя хотя бы пошевельнулась.

– Странная девка, – следующей ожила Сабля, сидя на диване, она качала ногой, как недовольная кошка хвостом.

– Обычная, – Вий тоже подал голос, хоть и появился он как раз в тот момент, когда Эля прикрикнула на нас, но не удивил – для него всегда всё нормально, всё так, как должно быть.

– У неё крестик, – недовольный Шаман. Лучше бы его атеистом назвали или колдуном – больше бы подошло.

Отведя взгляд от лохматого Шамана, я ещё раз посмотрел на Китю. Понять, мне нужно было понять, что происходит. Китя и Эля всегда устраивали новеньким целые испытания. Успели ли они уже договориться об испытании для Мисс?

Китя отрешённо смотрела впереди себя и цедила пиво из горла. Не успели. Вряд ли они вообще успели поговорить. Значит, бросив Китю, Эля взяла Мисс под руку и повела её по дому, показать комнату?

Цепочка мыслей привела меня к самому идиотскому поступку.

– Шатун, пойдём, покурим, – я знал, кого брать с собой, но не думал, что и в этот раз он всё сломает. На нём явно проклятье, как говорит Шаман, а вчера оно удвоилось или утроилось.

Куртка Мисс висела около входа. Вытащив из кармана ключи от её машины, я вышел на улицу следом за Шатуном. В общем, виноват в том, что сейчас происходит, не я один, но легче от этого не становится.

Сказав, что Мисс доверила свою машину только мне, я повёл Шатуна за собой, чтобы он помог мне, если что-то пойдёт не так.

Когда с Шатуном шло что-то так? Чем я только думал?!

Мне хотелось покататься по городу, заехать к отцу, объявиться всего на ночь и уехать, снова исчезнуть! Только вместо этого…

– Ты водить не умеешь, – прав у меня действительно не было, зато Шатун служил в армии и всё якобы умел, поэтому я и пустил его за руль.

Этой ночью машина просто исчезла. Исчезла вместе с домом Шатуна.

Сказав, что забыл дома телефон, что нужно закинуть печку, которая у него топится, он поехал к своему дому. Машина ему нравилась. Ещё бы! Когда бы он на такой покатался, если бы не я, если бы не моя идея!

Всё было хорошо, пока мы не увидели зарево. Дом Шатуна горел. Вызвать пожарную было некому, соседние дома заброшены. Вместо того чтобы остановиться, он въехал во двор, вместо того чтобы бежать к Эльке, созвать всех на помощь, он побежал к горящему дому. Мой телефон оказался разряженным, а про машину мы забыли.

Тушить было нечем, но мы бегали по двору и искали что-нибудь. Шланг летнего водопровода оказался порванным, баня начинала гореть. Взять воды было неоткуда. Огонь разрастался, он был повсюду. Дом стал как прозрачный, будто от него остался один каркас, а внутри сплошной огонь. Всё трещало, горело, падал чёрный пепел.

– Машина! – во дворе были сплошные доски: тротуар, забор, пиломатериал для будущей стройки – пища для огня.

Спасать уже было поздно, нужно было спасаться.

Эля

Китя снова рушит мои планы, даже сейчас, когда любовь забыта, а подслушанный разговор – исчез из памяти, как вчерашний день. Впрочем, вчерашний день она уже не забудет: долгожданное возвращение домой. Стоило ли уезжать?

Как и мне – не стоило.

Вернувшись вчера поздно вечером, я обнаружила вдруг мирно спящего Вия у себя в комнате – парень окончательно свихнулся: ждал меня, а когда дождался, снова включил режим мужа и стал приставать с вопросами: где я была столько времени, как добралась до дома?

Знал бы ты, милый мальчик, с кем живёшь под одной крышей… Но тебя и это не останавливает; я тебе столько о себе рассказала, а ты всё ещё здесь и не уводишь остальных за собой, будто ждёшь, того дня, когда я объявлю тебе, что все мои истории – неправда. Я так не хочу, чтобы ты привязывался ко мне, но уже слишком поздно: ты сломал себя, лишь бы сделать то, о чём я прошу; ты остаёшься рядом, наивно полагая, что спасёшь меня от всего, что может случиться в этом мире.

Сейчас мы стоим на крыше, я говорю тебе о том, что Шатуну теперь придётся жить с нами, но не рассказываю, что мне об этом днём почти кричал Шаман.

Знаешь, я иногда думаю, кто же из вас двоих главнее: ты или Шаман? Кому из вас я больше свернула мозги? Он верит, что дом – это не просто дом, что вы – котята, что он – Шаман – хранитель этого дома, что нашему дому нужны жертвы.

До моего внезапного исчезновения, я выпросила у Шамана то, что однажды помогло Ките; я была в отчаянии, мне срочно нужно было отомстить своему врагу из прошлого, потому готова была обратиться за помощью даже к нашему Шаману. Я наплела ему историю о том, что в городе у меня есть подруга, которую можно принести в жертву нашему дому; что её мне совсем не жалко… Представляешь?

Если бы я тебе это сказала, ты бы засмеялся. Мне бы и самой сейчас было смешно, если бы я не получила сообщения от Кити о том, что она и Снег возвращаются домой не одни; к этому сообщению она приложила фотографию той, которая везла их в дом – этого было достаточно. Достаточно, чтобы поверить в чертовщину.

Наденька, пережившая не меньше издевательств от нашей общей знакомой, вдруг ехала ко мне, и у неё в машине были мои друзья. Впору было вспомнить всё своё прошлое, со всеми потерями; вновь ощутить страх за близких; даже за таких как Китя и Снег.

В этот же момент ко мне в комнату постучал Шаман: он чему-то радовался, говорил, что Шатун теперь будет жить с нами и станет настоящим котом. Я ничего не понимала и не пыталась его понять – я думала о том, как помочь Ките и Снегу избавиться от их попутчицы, я переживала за их жизни, пока Шаман, наконец, не произнёс:

– Берлога медведя сгорит! Я поджёг его дом!

Почему-то ему было от этого весело, но понимая, что я его радость не разделяю, и моё лицо выражает скорее ужас, чем восторг – он мгновенно выбежал из моей комнаты.

Ты и Сабля сидели на кухне, вы не видели, как я прошла следом за Шаманом в его тёмное убежище; он и сам этого не ожидал.

Дверь за мной захлопнулась; Шаман стоял передо мной, пока я не потянула к нему руки – в этот момент он, кажется, понял, зачем я пришла; но каким бы крепким парнем он ни был, а ненависть и страх делают из меня настоящего монстра. Так было всегда.

Мы почти дрались: он вырывался, скулил, умолял, чтобы я не трогала его; а я зажимала ему рот, заламывала руки, почти душила; боялась, что ты и Сабля услышите нас; вливала в него его же яд под названием «Память», пока не поняла, что у него больше нет сил сопротивляться.

Шаман спал и тонул во сне, но мы так и не услышали его историю – в нашем доме появилась Мисс.

Знаю, я поступила с Шаманом неправильно, ты осудишь меня; я поторопилась с выводами, и только сейчас начинаю понимать, что всё это – какая-то нелепая случайность… Или нет?

В любом случае, я не подпущу к вам эту девицу, пока не буду уверена, что она не причинит вам никакого вреда.

Ты ещё не знаешь, как к ней относиться, а я пока ничего не понимаю.

«Ты свой яд у меня в кабинете потеряла. Я им свою Надюху напоила. Она сдохнет, а яд ведь у тебя хранится? Я скажу, что это ты, когда начнётся следствие», – это сообщение превращает остатки моего мозга в кашу.

Что же я тогда вливала в бокал? Что они обе теперь хотят от меня? Или Надя действительно ничего не помнит?

Если она здесь для того, чтобы меня убить, если её прислала наша общая знакомая, то шансов на успех в этом доме у неё нет. Если она хочет расправиться сначала с котятами, а потом со мной (впрочем, порядок этих действий не так важен), то я не позволю ей этого сделать. Больше никто и никогда не отберет у меня близких.

Видишь, Шатун и Снег куда-то попёрлись. Надеюсь, они ещё успеют спасти берлогу медведя, но это вряд ли – дым стоит столбом, пламя начинает вырываться. Всё сгорает за считанные секунды, а строится такое – целую вечность.

Мой дом хотят разрушить изнутри. Радует одно: Надя без оружия, но играет милую девочку, которая вдруг не помнит меня, понятия не имеет, как оказалась в этом доме.

«Что, опять не получилось меня уничтожить, да? Теперь Андрея нет! Никто тебе не поможет!», – это сообщение так и стоит перед глазами: то ли весело от него, то ли страшно.

Где-то загудел мотор автомобиля, ты не слышишь; а я понимаю, что парни стащили ключи Нади и куда-то поехали. Может быть, за пожарными? Впрочем, в любом случае вернутся сюда; берлогу медведя уже не спасти.

Спасать нужно этот дом, на крыше которого мы стоим.

Ты уйдёшь в свою комнату, я проверю документы Нади, её телефон; а Китя будет ждать того момента, когда я приду к ней в комнату, чтобы рассказать обо всём, что с ней случилось в городе, будто я не жила в этой жизни и не знаю её истории наперёд. Словно, я не историк, словно все истории не похожи одна на другую.

Глава пятая. Крестик

Мисс

Ночью я ничего не слышала, дорога измотала меня до такой степени, что я даже не помню, как заснула, что мне снилось. Утром я обнаружила, что даже не расправила кровать и спала в одежде – выходит, заснула я сразу, как только Эля вышла из комнаты.

Утром мне показалось, что я проспала целую вечность, но на самом деле меня просто никто не будил – я выспалась.

Дом звенел тишиной. Комната оказалась не такой уж светлой и просторной, как представлялась мне вечером: в окне серость, в комнате ни ковриков, ни чего бы то ни было подобного – голый пол, коричневая краска облупилась, стены белые, как в больничной палате; правда, подойдя к одной из стен, я обнаружила, что это известка, от чего просто офигела – такие стены мне давно не доводилось видеть, все вокруг давно используют краску и обои.

– Какого чёрта я здесь делаю? – спросила я у своего отражения, но ни я, ни девушка в зеркале не знали ответа на этот вопрос.