Текст книги "Дочь лучшего друга (СИ)"

Автор книги: Антонина Евдокимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

«Анна Игоревна Левинская. 14.05.2003-04.08.2009».

– О, Боже! – вырвалось у меня. Это была могила дочери Игоря.

– Сегодня ровно восемь лет, как она умерла, – я не слышала, как подошел папа. – Обычно Игорь в этот день отключает телефон и закрывается у себя в квартире, никому не открывая и никого не принимая.

Так вот почему он не ответил ни на одно мое сообщение сегодня. И даже на звонок.

– Почему он так делает?

– Так он переживает свою боль. Он ведь так и не смог простить Аллу. Поэтому они и развелись.

Да, я помнила эту историю. Жена Игоря забрала дочь с танцев и везла домой. За рулем она разговаривала по телефону и не сразу заметила вылетевший на перекрестке внедорожник. Сама она отделалась несколькими царапинами. А вот Аня… Она прожила еще три дня. Из комы так и не вышла.

– Мне нужно в город, – сообщила я отцу, уже твердо зная, что собиралась делать. Игорь не должен оставаться в этот день один. Это было неправильно. Я собиралась разделить с ним его боль. Даже если он будет против.

Игорь

Когда Рита ушла, я первым делом еще раз просмотрел фотографии. Теперь ничто не мешало мне. Их сделали в ресторане. Точнее через окно. В тот самый момент, когда мы с Ритой занимались сексом в кабинете управляющего. Качество было высоким. Шантажист подготовился знатно. Едва Рита скрылась в спальне, как он позвонил. Видимо, не терпелось узнать мою реакцию. Я готов был его разорвать. Голыми руками. Живьем. Но пока приходилось идти у него на поводу.

Пять миллионов евро – таковым было его требование. Срок три дня. Иначе фото уйдут в газеты. Естественно, у меня не было такой суммы в наличии. Все деньги я вкладывал в свой бизнес. Черт! Придется отказаться от покупки рыбзавода. Придется от многого отказаться.

– Игорь…

Я не дал Скворцову договорить.

– Андрей, в офисе через час. Ты нашел, кто преследовал меня?

– Нет, Игорь Владимирович, – его голос был растерян. – Я занимаюсь этим.

– Плохо занимаешься! – сорвался я. – Жду тебя в офисе. Через час.

Уже в машине я проверил свои личные счета. Набиралось чуть больше пятисот тысяч евро. Совсем не густо. Продать недвижимость за три дня не получится. Даже если я отдам квартиру и загородный дом за полцены. К тому же, это может вызвать ненужные вопросы. Боже, о чем я думаю? Какие вопросы? Если фото попадут в газеты, их будет гораздо больше.

Моя девочка прислала сообщение. Она была дома. Хоть одна хорошая новость с утра. Отвечать не стал. Голова была забита другим.

– Какого хрена твоя охрана ни хрена не работает?! – накинулся я на Скворцова, как только он появился в моем кабинете.

– Что случилось? На Вас напали? Я ничего об этом не знаю.

– Вчера в ресторане были сделаны фотографии весьма компрометирующего характера, – произнес я сквозь зубы. – Сегодня утром я их получил. Знаешь, сколько они стоят? Пять миллионов евро, твою мать!

– Я не понимаю. Вас шантажируют?

– В точку. Он требует за эти фото пять миллионов евро.

– Что это за фотографии?

– На них я пью на брудершафт с Громовым, – съязвил я. – Сам-то как думаешь?

– Эмм, интимные? – осторожно спросил Скворцов.

– Ты сегодня просто блещешь умом.

– Но… Как их сделали?

– Через окно.

– Кто-то из гостей?

Я задумался.

– Не сам гость, но он мог нанять фотографа.

– Я так понимаю, действо происходило в укромном месте?

– Нет, в центре банкетного зала! Естественно, в укромном месте!

– Ею была девушка из эскорта?

– Нет, – рявкнул я.

– Кто мог знать, что Вы с Вашей… дамой решили уединиться?

Я бросил взгляд в сторону, вспоминая подробности прошедшего вечера.

– Полагаю, никто.

– А Вы в ней уверены?

– На сто процентов и это не обсуждается.

– Вы договаривались об этом заранее? Обсуждали по телефону?

– Нет. Решение было спонтанным, – мне было неприятно обсуждать эту тему со своим директором по безопасности. – Подслушать никто не мог.

– Тогда откуда фотограф мог знать о том, где и чем вы будете заниматься?

Хороший вопрос.

– Может, тот, кто нанял фотографа, видел, как… моя девушка, а потом и я зашли в кабинет?

– Тогда фотограф должен был постоянно дежурить под окном. Что было невозможно, потому что в ресторане были предприняты повышенные меры безопасности.

– Согласен. Значит, он делал это из соседнего здания.

– Или у него достаточно хорошее оборудование. И он точно должен был знать, чем вы будете заниматься в кабинете. И подготовиться. К тому же, не представляю, чтобы кто-то из тех, кто присутствовал на банкете у Громова, мог пасть так низко, что потребовать просто пять миллионов евро. Я скорее поверил бы в это, если бы Вас попросили отдать часть бизнеса или совсем от него отказаться.

– Да, в этом что-то есть, – пришлось мне согласиться.

– Значит, это был тот, кого в ресторане не было.

– Тогда как он мог узнать, где я буду?

Скворцов задумался надолго.

– Можно Ваш телефон?

– Что? – не понял я.

– Я хочу кое-что проверить.

– Думаешь, прослушка? Но я не расстаюсь с телефон ни на секунду, – я все же протянул ему свой айфон. Он молча разобрал его и тщательно рассмотрел внутренности.

– Здесь ничего нет, – вынес Скворцов свой вердикт, возвращая мне телефон. – Вы были в смокинге?

– Естественно.

– Его уже сдали в химчистку?

– Нет. Он дома.

– Могу я его осмотреть?

Сегодня я был согласен на все, лишь бы шантажиста нашли.

Но пока удалось найти только «жучок». Под лацканом пиджака.

– Ты можешь найти, кто его купил?

– Боюсь, что нет, – разочаровал меня Скворцов. – Сейчас такое не сложно купить. Вопрос в том, кто и когда Вам его подсадил? Откуда у Вас этот смокинг?

– Из моего шкафа.

– Значит, «жучок» подсадили уже после того, как Вы его надели. Кто-нибудь в ресторане касался Вас? Трогал за лацканы пиджака?

– Нет, я такого не припомню, – и тут меня осенило. – В ресторане нет, но до него… Алена! Она пыталась приставать ко мне в машине.

– Девушка из эскорта?

– Да. Но ведь твои ребята ее проверяли.

– И она была чиста. Я сам видел отчет. Иначе бы никто не подпустил ее к Вам. И все же с ней надо поговорить.

– Только осторожно. Она не должна ничего заподозрить. Не хочу, чтобы вся эта история выплыла наружу.

– Я понял.

– И займись этим сам. Не привлекай своих бойцов.

– Хорошо.

– Из-под земли достань мне этого урода!

– Я постараюсь.

– Нет, ты его найдешь, Андрей!

Скворцов кивнул. Судя по выражению его лица, он только что заново просмотрел всю свою жизнь.

А мне пока стоило позаботиться о деньгах.

– Вика! – постарался я казаться беспечным со своим риэлтором. – Привет! Как твои дела?

– Игорь Владимирович? – она была удивлена, но рада. – Какими судьбами? Хотите что-то прикупить? В России или заграницей? Могу предложить обалденный дом в Испании.

– Нет, дорогая, я к тебе с другим. Продать хочу. Причем быстро.

Вика замешкалась.

– Проблемы?

– Да нет, что ты! Все прекрасно! – рассмеялся я. – Просто надоел загородный дом. Хочу что-нибудь другое.

– Побольше?

– Именно.

– Я помню Ваш дом. Думаю, смогу продать его за пару месяцев.

– Нет, Вика, ты не поняла. Я хочу избавиться от него срочно. Буквально за пару дней.

– Но… это нереально. Да и цена…

– Плевать мне на цену. Я хочу, чтобы ты продала его как можно скорее.

– Но я… не понимаю, Игорь Владимирович.

– И не надо, Викуль. Просто продай его. Я в долгу не останусь.

– Хорошо. Я займусь этим прямо сейчас, – тут же согласилась она. Да, все люди продаются. Просто цена разная.

– Спасибо. Я знал, что ты не подведешь.

Не успел я закончить разговор, как телефон в руке снова зазвонил. Михаил Орлов. Звал на барбекю. Но мне сейчас было не до этого.

К вечеру Скворцов сообщил, что Алена во всем призналась. Это она подсадила на меня «жучок», когда пыталась соблазнить по пути в ресторан. Имени заказчика девушка не знала. И никогда его не видела. Общение происходило через соцсети с левой страницы. Ее шантажировали, как и меня. Грозились предъявить ее матери пикантные снимки распутной дочери. Круг подозреваемых сужался. Об Алене знали только несколько человек: Оксана и те, кто проверял девушку из эскорта. Я доверял своей помощнице. Она работала на меня уже семь лет. И ни разу у меня не было к ней замечаний или подозрений. Но сейчас был другой случай.

– Оксана утверждает, что никогда прежде не была знакома с Аленой, – произнес Скворцов. Я откинулся на спинку кресла и взял телефон в другую руку. – Она обратилась в агентство и перечислила основные критерии девушки, которая должна была сопровождать Вас в ресторан. Ей прислали три анкеты. Мои ребята проверили девушек. Больше всех подошла именно Алена Гривнева.

– Почему именно она? – мне сложно было усидеть на месте. Я встал и отошел к окну, глядя на густые сумерки, в которых утопал город.

– У нее не было проблем с полицией. По медицинским показателям она тоже была абсолютно чиста. У них в агентстве за этим тщательно следят. И никогда никаких нареканий от предыдущих клиентов в ее адрес не было. Плюс отсутствие плохих кредитных историй.

Я тяжело вздохнул, обдумывая полученную информацию.

– Значит, она была выбрана случайно?

– Совершенно. Но это тоже кое о чем говорит.

– Ее подкупили уже после того, как выбрали, – догадался я.

– Именно так. А это значит, что искать надо среди своих.

– Твоих, – поправил я Скворцова.

– Не могу в это поверить, – сокрушенно признался он. – Но я уже поднял личные дела тех, кто проверял девушек. Жду информацию по их банковским счетам. Если кому-то поступила на счет крупная сумма в последние дни…

– Перешли мне их анкеты. Хочу просмотреть их. Может, возникнет какая идея.

– Хорошо, – Скворцов сделал паузу. – Вы собираетесь ему заплатить?

– Оставлю это на крайний вариант, если не удастся выяснить, кто за всем этим стоит.

– Я буду держать Вас в курсе.

– Хорошо. Завтра я буду занят. Но в понедельник жду от тебя свежих новостей. И хороших новостей.

– Я достану его из-под земли, – пообещал Скворцов.

– Я на это и рассчитываю. Ищи его, Андрей. Даже если для этого придется нарушить закон.

Он замялся.

– Я постараюсь.

– Все, до понедельника.

Пока анкеты летели ко мне, преодолевая пространство виртуальной реальности, я вглядывался в вечерний город. Вспомнил об утреннем сообщении Риты. Я ведь так ей и не ответил. Было не до этого. Стоит исправиться.

Моя девочка беспокоилась обо мне. Не хочу, чтобы что-то омрачало ее настроение. Она хотела приехать. Не сегодня, малыш. Сначала мне нужно решить одну проблему. Я пожелал ей спокойно ночи и вернулся за стол, где в почте меня уже ждало письмо от Скворцова. Открыл первую анкету.

Виктор Андреевич Евсеев. Его лицо не было мне знакомо. Мы никогда не пересекались, хотя работал он в моей компании уже четвертый год. Женат. Двое детей. Служил в армии. Работал в полиции. Логично. Редко, кто из сотрудников моей службы безопасности пришли не из органов.

Антон Михайлович Левин. Молодой. Почти тридцать. Я долго вглядывался в его лицо и несколько раз перечитал анкету. Нет, в памяти так ничего и не отозвалось.

Александр Сергеевич Алейкин. Лицо неприятное. Но это еще не доказательство его вины. Разведен. Трое детей. Над этим стоит задуматься. Он вполне мог нуждаться в деньгах. Отправил свои подозрения Скворцову. Андрей пообещал все проверить.

Было далеко за полночь, когда я добрался до кровати. Уставший. Измотанный. Полный сомнений и тоски. Причин было несколько. Шантаж. Пустая постель. И главная… Сегодня восемь лет назад сердце мой дочери перестало биться. Врачи ничего не смогли сделать. Слишком серьезные повреждения. Сломанный позвоночник. Открытая черепно-мозговая травма. Удар машины пришелся как раз на ту сторону, где она сидела. Не понимаю, как Аня могла выбраться из детского кресла. И Алла тогда ничего вразумительно сказать не смогла. Я готова был размазать ее по асфальту. Пара царапин и синяков, не считая испуга и истерики. Это все, что осталось у нее после той страшной аварии. А у меня – три квадратных метра на кладбище с памятником в виде маленького ангела. Я часто бывал там. В минуты, когда мне становилось совсем невыносимо. Просто приходил и сидел, слушая тишину или ворон на ближайшем дереве. Вот и сегодня меня ждала встреча с дочерью. Жаль, что разговор получится односторонним. Не знаю, существует ли рай, но хотелось бы верить, что Аня сейчас там. Просто потому что за свои шесть лет она не успела нагрешить. И тем тяжелее и нелепее была ее смерть.

Я прикрыл влажные глаза веками. Усталость взяла свое.

Разбудил меня звонок в дверь. Доставка цветов. Ровно в один и тот же день, одно и то же время, одни и те же розы. Белоснежные. Только что срезанные. Чистые и невинные, как моя дочь.

Принять душ и собраться – заняло немного времени. Паша уже ждал внизу. За семь лет работы у меня, он знал мои действия в этот день наизусть. Из охраны я взял с собой только Лешу – напарника Дениса.

На кладбище было тихо. Утро выдалось хмурым и ветреным. Я настолько хорошо знал дорогу к могиле Ани, что мог пройти ее с закрытыми глазами. За последние два месяца здесь ничего не изменилось. Смотритель регулярно получал свои деньги за то, чтобы следить за порядком.

Я аккуратно положил цветы на серый мрамор и коснулся щеки ангела. Мне показалось, что его улыбка стала чуть заметнее. Но нет, конечно, это было всего лишь мое воображение. Ветер ворвался в мои волосы, разметав их и раскидав полы пиджака. В лицо ударили несколько влажных капель. А в тот день, восемь лет назад, было солнечно. И жарко. Я помнил это, словно все произошло только вчера. Телефонный звонок с незнакомого номера застал меня на совещании. Я не хотел отвечать, но он очень настаивал. Почему-то о случившемся мне сообщила не жена, а инспектор ДПС. Огарев. Я выслушал его, но никак не мог понять, какое отношение авария имеет ко мне. Даже когда он несколько раз назвал мне имя жены и дочери. Невозможно было поверить в то, что все это происходило со мной. Не помню, как оказался в машине. Потом больница. Реанимация. Спутанные объяснения Аллы. Ее слезы. Ожидание результатов операции Ани. Слова врачей о том, что шансов почти нет. Звонки в лучшие клиники мира. Бесконечные консультации с медицинскими светилами . Но никто из них не верил в успех. Они только сочувствовали. А я верил. Верил до тех пор, пока врач не вышел из палаты моей дочери в последний раз.

– Мне очень жаль, Игорь Владимирович, – были его слова. Простой набор стандартных слов. Без души и чувств. Ему не было жаль. Так он говорил всем. А мне казалось, что в тот момент рухнул весь мой мир, провалился в преисподнюю, оставив после себя выжженную пустыню и руины.

Я пытался как-то простить Аллу. Мы даже делали вид, что все в порядке. Но это было ложью. В конце концов, она подала на развод, а я переехал в отель. С тех пор мы не общались. Даже в этот день. Мне даже никогда не было интересно, что с ней стало и где она сейчас. Наверное, я все-таки не смог ее простить. Но сильнее всего я винил себя, ведь именно я в тот день должен был забрать Аню. Но на моем заводе вышла из строя трансформаторная подстанция. Пострадал человек. Пришлось срочно решать рабочие вопросы. Каким же я был идиотом! Работа – ничто по сравнению с семьей. И нет ничего важнее любимых и родных людей. Да, жизнь – хороший учитель. Только жестокий. Порой даже слишком.

Я вынырнул из воспоминаний и поднял мокрые от слез глаза к темному небу, набухшему дождем. Ветер высушил мое лицо. Пора было возвращаться домой. Мне ждала бутылка коньяка и одиночество. Телефон в кармане разразился легкой мелодией. Рита. Нет, малыш, этот день я хочу провести с другой девочкой. Сегодня наш с ней день. За звонком последовало сообщение «Доброе утро! Безумно соскучилась! Люблю. Целую». Телефон вернулся в карман. Сегодня я скучал только по дочери. Она до сих пор болела внутри меня. Это ложь, что время лечит. Оно даже не помогает ранам зарасти. Каждый раз они вскрываются вновь и вновь, словно свежие. И болят, кровоточа, как в первый раз.

– Домой? – оглянулся на меня Паша. Я молча кивнул, отключая телефон.

Внутри меня уже было больше половины бутылки коньяка, когда раздался звонок в дверь. Идите к черту! Все! Но гость не согласился со мной. Пусть хоть выломает к черту кнопку звонка, я не поднимусь.

Кажется, он ушел. Это хорошо.

Я осушил рюмку и снова наполнил ее. Рядом на блюдце был нарезан и не тронут лимон. Мне не хотелось закусывать. Мне было плевать на вкус коньяка. Я хотел забыться. Забыть этот проклятый день. Хотя бы на несколько часов. Но у меня ничего не получалось. Каждый год у меня ничего не получалось. Но я не сдавался.

– Игорь?

Кажется, у меня начались галлюцинации. Ее не может быть здесь. Я не двинулся с места, снова наполняя организм коньяком. Слуховые галлюцинации – еще допустимо, но теперь я мог и видеть ее, стоящую на пороге моего кабинета. Смотрит с беспокойством. Взгляд останавливается на уже почти пустой бутылке, возвращается ко мне. Интересно, как обычно ведут себя галлюцинации и от чего это зависит?

– У тебя отключен телефон, – произнесла она ровным голосом. – Я беспокоилась.

Стоит ли отвечать своему видению? Или, может, сделать вид, что ее нет? И тогда она исчезнет?

– Почему ты молчишь?

– Что ты здесь делаешь?

– Я была на кладбище.

Как странно! Галлюцинации ходят по кладбищам?

– Я не хотела, чтобы ты сегодня оставался один.

Она подошла ближе. Я коснулся ее руки. Теплая. Мягкая. Живая. Настоящая.

– Как ты попала в квартиру? – разозлился я.

– Консьержка помогла. Я боялась, что с тобой что-то случилось. У тебя отключен телефон. И ты долго не открывал дверь.

– Может, потому что я никого не хотел видеть? – раздраженно бросил я.

– Игорь…

– Уходи!

– Почему ты меня прогоняешь?

– Я не звал тебя сегодня.

– Я сама захотела быть рядом с тобой сегодня.

– А меня ты спросила? – заорал ее, напугав Риту. – Я не просил тебя приходить. Сегодня я не могу тебя трахнуть. Так что тебе нечего здесь делать! Можешь уходить!

Она молчала долго. Из-за алкоголя я не мог ничего прочитать в ее взгляде.

– Я пришла сюда не трахаться, – произнесла негромко.

– Тогда какого черта ты пришла?!

– Я не хотела, чтобы ты оставался один.

– А я хочу быть один! Один, понимаешь? Я хочу побыть со своей дочерью!

Взгляд Риты упал на фото улыбающейся Ани. Оно лежало передо мной на столе.

– Давай поговорим о ней, – предложила она, вызвав у меня смех.

– Поговорим? О чем? Что ты знала о ней? Вы даже не общались. В то время ты только и мечтала о том, чтобы я хорошенько тебя трахнул! Что ты можешь сказать о моей дочери?! Что?!

В ее глазах застыли слезы. Но мне было все равно. Я не мог остановиться.

– Убирайся! Уходи! Оставь меня!

И она ушла. Молча. Не ответив мне ничего. И даже дверь прикрыла, отрезая меня от себя. Кажется, я только что потерял еще одну свою девочку. Коньяк обжег горло, отключая мысли и заглушая эмоции. Я не чувствовал ничего. И мне это нравилось.

ГЛАВА 15

Рита

Я остановилась только у лифта, бездумно нажимая на кнопку. Мне хотелось поскорее уйти, а эта чертова кабина никак не хотела приезжать. Слезы душили, мешая дышать. В груди была так больно, словно кто-то вырвал мое сердце. Каждое слово Игоря вонзалось в меня раскаленными осколками. Неужели, он и, правда, так думал обо мне? Не могу поверить.

Когда двери лифта распахнулись, я влетела в него с такой скоростью, словно за мной гналась стая разъяренных собак. Легкие пытались вдохнуть, но у них ничего не получалось. Я стояла посреди кабины и хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. В глазах потемнело. Ладони коснулись прохладной стены. Он не может так думать обо мне. Не может. Это не правда! Во всем виноват алкоголь и его боль. Но как Игорь мог оттолкнуть меня в такой момент? Я ведь всего лишь хотела помочь? Почему он так жесток со мной?

Двери лифта сошлись, отрезая меня от внешнего мира. Но кабина никуда не двинулась. Я до сих пор не нажала кнопку первого этажа. Пальцы потянулись к ней и даже успели коснуться, когда я передумала.

В квартире Игоря за прошедшие несколько минут ничего не изменилось. Та же звенящая тишина. Но я знала, что он в кабинете. Напивается, чтобы забыться. Дверь по-прежнему была закрыта. За ней ни звука. Я осторожно нажала на ручку. Игорь сидел за столом, положив голову на руки. Пустая бутылка валялась рядом на полу. Он никак не отреагировал на мое появление. Видимо, спал. И как же мне теперь дотащить его до кровати?

Плечи Игоря дрогнули. Он приподнял голову. Его затуманенный взгляд не сразу сфокусировался мне.

– Ты… еще… здесь.

– Да, я еще здесь.

Игорь криво ухмыльнулся.

– Зря!

– Я так не думаю. Давай я помогу тебе добраться до кровати.

Я положила сумку в кресло и шагнула к Игорю.

– Мне ннее нннаадо в крровать, – он попытался сесть, но едва не свалился на пол.

– А по-моему надо. Хотя если честно, тебе бы сейчас не помешал холодный душ и крепкий кофе.

– Я хххочччу ещеее выыппппиить, – взгляд Игоря блуждал по столу, видимо, в поисках спиртного.

– Да, твоя дочь была бы в восторге, если бы увидела тебя таким.

Его глаза налились яростью. И обращена она была на меня.

– Ннне сммей…

– Я не виновата в смерти твоей дочери. И мне очень жаль, что это произошло. Да, ты прав, я любила тебя уже тогда. Любила, а не просто хотела, чтобы ты меня трахнул. Но не я убивала твою дочь.

Я сомневалась, что Игорь понял хотя бы слово. Но он как-то сразу сник. И будто стал меньше.

– Она… она мертва, – его голос почти не было слышно. – Ее… бббольше нет.

– Я знаю. Но тебе надо научиться жить с этим дальше, Игорь.

– Жить ддальше. Ты дддаже… дддаже не пппредставляешь, о чем… о чем ты говоришь. Тты не ммможешь зззнать, что яяя… что я ччувствую.

– Не могу знать. Ты прав. И я не представляю, насколько тебе больно. У меня нет детей и…, – я не стала озвучивать свою самую страшную мысль о том, что их никогда и не будет. Из-за него.

– Роди, – Игорь повернулся ко мне и его взгляд заставил меня сделать шаг назад.

– Что?

– Роди. И ттты узззнаешь.

Мне нечего было ответить ему на это. Я в очередной раз проглотила слезы, смешанные с болью.

– Идем. Тебе надо в постель.

Он попытался сопротивляться, но силы были не равны. Путь до спальни показался бесконечным. Игорь был тяжелым, а его координация нарушена настолько, что я практически тащила его на себе. Уснул он, едва тело коснулось покрывала. Я сняла с него ботинки и укрыла пледом, который нашла в шкафу. Думаю, к вечеру с ним все будет в порядке. Хотя жестокого похмелья избежать не удастся.

Я вернулась в гостиную и устроилась на диване с телефоном. Мне хотелось быть рядом, когда Игорь проснется. Хотя уверенности, что он будет рад меня видеть, не было. На просторах самиздатовских библиотек я нашла любовный роман с незамысловатым сюжетом. Лишь бы убить время. Кофе помогало мне не сойти с ума и не скатиться в истерику. Звонила Лера. Я не стала рассказывать ей о словах Игоря. Впервые мне не захотелось что-то рассказывать моей подруге.

Мама настойчиво хотела знать, где я. Нет, сегодня я никого не пущу в наш с Игорем мир, даже если он медленно рушится.

На часах было два ночи. А Игорь так и не проснулся. Я проверила его лоб. Холодный и влажный. Оставаться дольше у меня не было возможности. Утром мне надо возвращаться в Вену. А вещи еще не собраны. Я поставила на тумбочку у кровати стакан воды и положила рядом таблетку аспирина. Они пригодятся ему утром. Хотелось бы верить, что я вижу Игоря не последний раз.

Мне так и не удалось поспать в ту ночь. Вернувшись домой, я собрала чемодан и устроилась на подоконнике с чашкой крепкого чая. Голова болела, но мне не хотелось идти за таблеткой. За четыре часа до вылета я вызвала такси. Отец был занят и не мог меня отвезти. Игорь так и не объявился.

Он позвонил незадолго до того, как объявили посадку. Я ответила не сразу, сомневаясь, а стоит ли вообще это делать.

– Да.

– Рита, – мне показалось, что Игорь облегченно выдохнул. – Где ты?

– В аэропорту, – я старалась говорить ровно.

– Ты улетаешь? – удивился он.

– Да, я возвращаюсь в Вену.

Игорь помолчал.

– Вчера я наговорил лишнего, да?

– Не знаю. Может, это были твои настоящие мысли по поводу меня и наших отношений, – боль всколыхнулась во мне с новой силой.

– Я… Я смутно помню, что вчера было.

– Понимаю.

– Малыш… Ты же не хочешь сказать, что между нами все закончилось?

– А это ты должен спросить у себя. Закончилось у нас все или нет? Не торопись с ответом.

– Рита, я не знаю, что я вчера наговорил. Я был не в себе. Я был пьян.

– Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Что я тебе вчера наговорил?

– Ты очень настаивал, чтобы я ушла. И я не уверена, что речь шла только о вчерашнем дне.

– Нет, нет, малыш. Я имел в виду совсем не это. Просто… Просто в день смерти дочери я предпочитаю быть один.

– Объявили посадку на самолет. Мне нужно идти.

– Рита, пожалуйста, скажи, что ты еще со мной.

– Игорь, мне нужно идти. Правда, – мне не хотелось давать ему ответ прямо сейчас. Тем более, что у меня его и не было.

– Рита, прошу тебя, позвони, как приземлишься. Хорошо?

– Да. Пока.

У меня было почти три часа, чтобы подумать. Нам обоим надо было подумать.

Мысль о том, что, возможно, наши отношения с Игорем закончились, вызывали у меня новый приступ удушья. Молодой мужчина в соседнем кресле взглянул на меня с беспокойством.

– С Вами все в порядке?

Немец.

– Да, – выдавила я из себя жалкую улыбку. – Все хорошо.

– Боитесь летать?

– Нет. Я делаю это регулярно.

– Летите в Вену в отпуск?

– Нет, я там живу.

– О! Я тоже живу в Вене. Мое имя Стефан. А Ваше?

– Рита, – я выудила из сумки наушники и приготовилась занять свои уши музыкой из мобильника. Новое знакомство было мне сейчас ни к чему.

– Рита, – повторил немец задумчиво. – Никогда не встречал девушки с таким именем.

Я смущенно улыбнулась ему и включила альбом Майкла Джексона, отрезая себя от внешнего мира. Самолет поднялся в воздух. Почему мне казалось, что это конец?

В аэропорту Вены мне с трудом удалось отделаться от Стефана. Он оказался весьма настойчивым. Пришлось солгать, что у меня очень ревнивый муж. Из такси я позвонила маме. Игорю звонить не спешила. Мне пока нечего было ему сказать. А он ждал.

«Малыш, ты долетела? У тебя все в порядке?»

Это ласковое обращение, которое еще день назад вызывало внутри меня дрожь, сейчас скорее напоминало насмешку. Я бросила взгляд в окно. Машина подъезжала к дому. Ответ отправила уже из квартиры.

«Да. Все хорошо. Еду в ресторан. Много работы».

Первая ложь между нами. Игорь не ответил.

В ресторане Грета уже приступила к работе и встретила меня с приветливой улыбкой.

– Добрый день, госпожа Маргарита.

– Здравствуй, Грета, – улыбнулась я через силу. – Как тебе у нас работается?

– Я сегодня первый день. Но мне нравится.

– Хорошо. Я буду у себя в кабинете.

– Хотите чего-нибудь?

Я задумалась.

– Кофе.

– Хорошо. Я попрошу кого-нибудь принести Вам его.

– Спасибо.

– Мартин, – заглянула я на кухню.

– Госпожа Маргарита! Вы вернулись!

– Да. Как у нас дела?

– Все хорошо. Я позже зайду к Вам.

– Хорошо.

В кабинете мне первым делом бросились в глаза пионы. Розовые. Нежные. Мои любимые. Можно было не заглядывать в карточку. Я и так знала, от кого они.

– Ваш кофе, госпожа Маргарита, – рыжеволосая официантка поставила чашку на стол и собралась уйти.

– Лиз, когда доставили эти цветы?

Девушка растерялась.

– Не могу знать. Я была занять клиентами в зале.

– Ладно. Можешь идти.

Я вдохнула тонкий аромат цветов и распечатала карточку.

«Эти цветы не смогут искупить моей вины. Но они смогут скрасить твой день, пока меня нет рядом. И.».

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Не имею ни малейшего понятия, что со всем эти делать. Забыть? Невозможно. Простить? Сложно. Сделать вид, что ничего не было? Нельзя.

– Госпожа Маргарита? – в кабинет заглянул Мартин. Придется отложить личные проблемы до лучших времен.

– Да, Мартин, проходите. У нас есть какие-то проблемы?

– Нет. Все в порядке. Последний поставщик, которого Вы нашли, очень пунктуален. К продуктам у меня тоже нет вопросов.

– У нас тут намечается празднование юбилея через две недели, – сообщила я шеф-повару. – Ожидается порядка пятидесяти гостей. Что-то вроде небольшой вечеринки. Юбиляр помешан на русской культуре, поэтому сам понимаешь, что гвоздем программы должен стать борщ. И водка.

– Мне нужен весь список блюд, которые будут подавать на празднике.

– Я позже занесу тебе его. Хочу еще раз уточнить у клиентки.

– Хорошо. Все будет в лучшем виде.

– Я в этом даже не сомневалась, – улыбнулась я Мартину. – Ты можешь идти.

– Накладные я оставил у Вас на столе, – он кивнул на тонкую красную папку.

– Я просмотрю их. Спасибо.

Шеф-повар кивнул и оставил меня разбираться с работой, собственными мыслями и сомнениями. Последние два пункта я отложила на вечер, который наступил слишком быстро. А мне впервые хотелось отложить его в дальний ящик.

«Ты дома?» – получила я сообщение в такси. Я так и не решилась позвонить Альберту.

«Еще нет».

«Ты не с Альбертом».

«Не хотела его беспокоить».

«А меня ты можешь беспокоить? Не хочу за тебя волноваться».

«Не волнуйся».

«Когда ты будешь дома?»

Я задумалась над ответом. Нет, откладывать и дальше наш разговор глупо.

«Минут через двадцать».

Такси остановилось. Я расплатилась и шагнула в сгустившиеся сумерки. Мне на плечи тут же опустился прохладный вечер, словно он хотел закутать меня в свои объятия и утешить. Но сегодня это не помогало.

В квартире я налила себе бокал вина и успела сделать только один глоток, как мой телефон разразился танго. Игорь оказался пунктуален. Впрочем, как всегда.

– Да, – ответила коротко, расстегивая босоножки.

– Привет!

– Привет!

– Как ты?

– Устала. Много работы.

– Мне кажется или ты, действительно, меня сегодня избегаешь?

– Ну, ты вчера так настаивал, чтобы я ушла, что я теперь и не знаю, откуда мне надо было уйти, из твоего дома или из твоей жизни, – вино помогло мне сохранить спокойствие.

– Малыш, прости, я не это имел в виду, – он был растерян.

– А что? Поделишься? Мне очень интересно знать.

– Просто в этот день я всегда предпочитаю быть один.

– Я всего лишь хотела быть рядом с тобой. Хотела разделить твою боль. Помочь. Но, похоже, я нужна тебе только тогда, когда тебе хочется кого-нибудь трахнуть. Со всем остальным ты прекрасно справляешься без меня, – мой голос все-таки дрогнул, выдавая боль.

– Малыш, это не так. Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

– Каким? Пьяным?

– Слабым.

– Не этого ли ты требовал от меня не так давно? – усмехнулась я. – Помнится, ты хотел стать частью моей жизни. Хотел, чтобы я делилась с тобой всеми своими проблемами. Но сам при этом не хочешь впускать меня в свою жизнь. Тебе не кажется, что это не справедливо? Для меня.

Игорь ответил не сразу.

– Я не хочу взваливать на тебя свои проблемы.

– Это и есть отношения, Игорь, когда два человека поддерживают и помогают друг другу.