Текст книги "Сувениры Тьмы (СИ)"

Автор книги: Антон Вильгоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

ДОМ, ОПУСТЕВШИЙ СОВСЕМ

Их было четверо – Владислав Дыбенко, Вячеслав Плахов, Сергей Власов и Евгений Кушнир. Они росли в одном дворе, учились в одной школе, и вместе стали наркоманами. Но если начиналось увлечение «дурью» у всех четверых одинаково – раскурили компанией «косячок» перед походом на дискотеку – то с течением времени каждый пошел по собственной стезе. Влад Дыбенко, поступивший после школы на философский факультет, стал наркоманом-интеллектуалом. Он и пары фраз не мог сказать, не упомянув имени одного из отцов наркокультуры – Карлоса Кастанеду, Кена Кизи или Уильяма Берроуза. Рок-музыкант Плахов черпал в наркотиках вдохновение. Серега Власов был единственным из четверки, кто отслужил в армии. И не просто отслужил, а успел повоевать – именно там, в чеченских горах, он привык расслабляться нетипичным для русского человека способом. А Кушнир – тот и вовсе успел побывать за решеткой, и джанк ему теперь был нужен лишь для того, чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний. К чести его будет сказано – незаконное хранение наркотических веществ было единственным преступлением, которое Женька позволял себе после отсидки.

Как видим, судьбы этих четверых ростовских парней сложились довольно разным образом. Одно осталось неизменным – их дружба. Ребята по-прежнему жили в одном городе, разными способами зарабатывали на жизнь, а по субботам собирались дома у Власова, чтобы поностальгировать, вспоминая, как двенадцать лет назад трусовато озираясь, смолили свой первый джойнт в сквере напротив ночного клуба.

Разумеется, такие вечера не могли обойтись без большого количества стимуляторов. Употребляли друзья все, что только могли достать: марихуану, "экстази", героин, кокаин, ЛСД, циклодол, калипсол, эфедрин, первитин, морадол, метадон, морфий, феназепам и псилоцибиновые грибы. В середине недели они созванивались, делясь информацией о перспективных "мазах". Вечером пятницы встречались в клубе "Подземка", чтобы скинуться на банкет и просто оттянуться под звуки тяжелого рока.

Наибольшую лепту всегда вносил Влад. Он занимался рекламным бизнесом и весьма неплохо зарабатывал. Поскольку Дыбенко посвятил наркотикам всю свою жизнь, ему не в лом было жертвовать на общее дело весьма значительные суммы. Прочие участники кворума позволить себе такого не могли. Плахов не имел постоянной работы, Власов выплачивал жилищный кредит, а Кушнир содержал свою престарелую мать. Впрочем, Влад никогда никого не попрекал тем, что он почти в одиночку "двигает" всю компанию. Они ведь были друзьями. А у настоящих друзей так и заведено.

Как-то раз Дыбенко позвонил Власову в пятницу утром и сказал, что вечером в "Подземку" не придет. "Вопрос с товаром я беру на себя, – сказал Влад. – К завтрему притараню принципиально новый наркотик". И положил трубку. Традиционная пятничная встреча прошла без него. В "Подземке" в тот вечер выступала группа "Антимир", чья мрачная музыка ввергла Кушнира в глубокую депрессию. Стуча кулаком по столу, он плакал на плече у Власова и раз за разом заказывал водку. В результате чего напился до такой степени, что не мог даже ходить. Когда вечеринка закончилась, и друзья собрались ехать домой, ни один таксист не захотел везти такого кадра, опасаясь, что тот заблюет машину.

Пришлось Плахову и Власову на себе тащить беднягу через полгорода к Серегиному дому. Время от времени Кушнир приподнимал голову, полными слез глазами смотрел на Луну и принимался горланить наскоро заученные куплеты песен "Антимира". Несмотря на то, что ночь была довольно теплой, Женьку бил озноб.

Добравшись до дома Власова, Плахов решил не ехать домой, а остаться у друга аккурат до следующего вечера. Положив бредящего Кушнира отдыхать и поужинав оставшимися с прошлой встречи псилоцибиновыми поганками, друзья легли спать.

Утром Слава вспомнил об одном неотложном деле и уехал, пообещав вскоре вернуться. Сергей пошел в магазин за пивом. Вернувшись, он позвонил Дыбенко. Тот не отвечал. Как только Власов прервал затянувшийся вызов, поступил входящий звонок.

"Дыбенко", – обрадовано подумал Сергей. Но звонил не Влад, а другой приятель Власова – иеродьякон Русской православной Церкви Андрей Кафельников. До поступления в духовную семинарию Андрей был карточным шулером и часто зависал на воровских малинах. Некоторые из прежних повадок он сохранил по сей день. Сейчас Кафельников звонил, чтобы узнать, нельзя ли ему вечером зайти к Власову – как следует раскумариться. "А почему бы и нет?", – ответил Сергей. Он давно хотел познакомить дьякона с Владом, Славой и Женькой. А заодно и приобщить его к миру тяжелых синтетических наркотиков.

На диване заворочался Кушнир. От звонка Кафельникова он проснулся и сразу понял, что сделал это зря. На помощь ему пришел Серега с двумя бутылками холодной "Балтики". Включив на DVD лучшие бои Майка Тайсона, друзья принялись пить пиво, ожидая возвращения Плахова.

Тот подъехал через полчаса. Дело, по которому отсутствовал Слава, прошло успешно, так что к Власову он заявился, неся на плече ящик пива "Пит". Решив, что перед масштабным трипом много пить не стоит, Сергей оставил на столе в гостиной десять бутылок, а остальные десять отнес на кухню и поместил в холодильник. В кармане куртки Кушнира нашлись три пачки феназепама, так что до прихода Влада товарищам было, чем заняться.

В течение дня Сергей еще несколько раз позвонил Дыбенко, но ни домашний, ни мобильный телефоны Влада не отвечали. "А не случилось ли с ним чего?", – забеспокоился Плахов. "Не знаю, – пожал плечами Власов. – Хреново, если так".

К шести часам вечера, когда в окне, наконец, замаячила улыбающаяся физиономия Влада, друзья успели в который раз уже посмотреть фильмы "На игле" и "Кислотный дом" и сидели, как на иголках. При виде друга у Власова словно камень с души свалился.

– Ну что, принес? – спросил Сергей, когда восторги встречи закончились.

– О, да! – закатив глаза, произнес Дыбенко. – Это такая штучка, ребята! Вам и не синилось даже. Никому не снилось, честно говоря, – разувшись и повесив куртку на вешалку в прихожей, Влад прошел в гостиную и начал копаться в сумке.

– Вот, кстати, почитай на досуге, – сказал он, протягивая Сергею броско оформленную книжку. То был раритетный сборник рассказов Ирвина Уэлша "Кошмары аиста марабу".

– А это вам, – Кушниру досталась болванка с "Поваренной книгой анархиста". Плахову – МР3-диск со всеми альбомами группы Coil.

– А вот и виновник торжества! – провозгласил Дыбенко, выуживая из сумки гигантский черный блин.

– Что это? – в один голос произнесли Кушнир, Плахов и Власов.

– Это и есть наше счастье на сегодня, – усмехнулся Влад. – Называется сие чудо "гинунгагап".

– Кто ж тебе его подогнал? – улыбнулся Власов.

– Ох, ребятки, лучше вам этого не знать. Я сам такого страху натерпелся! Но, как оказалось, не зря. "Гинунгагап" с нами – и здравствуй, сладкое забытье!

– И сильно долбит? – осведомился Кушнир, трогая пальцем черную субстанцию, напоминавшую на ощупь подплавленную резину. – С чем вообще его едят?

– Его, брат, не едят, а впитывают. Он как крем косметический, только плотность другая. А что до "убойной силы", так этого я и сам еще не знаю. Говорили, осторожнее надо с ним быть. Нам на четверых половины хватить должно, – пальцем Дыбенко отмерил одну вторую черного "блина".

– Давай его сюда, – Власов достал из шкафа и поставил на стол большое серебряное блюдо, на которое и был водружен "гинунгагап". Плахов пошел на кухню за ножом. Вернувшись, он застыл над "гинунгагапом", словно Алиса над пудингом.

– Чего тормозишь-то? Режь! – подзадорил его Влад.

– Погоди, не надо пока, – Власов хлопнул себя по лбу. – Сейчас еще один человек должен подойти. Только сразу говорю – не простой это человек. Священник. Так что давайте без шуточек при нем.

– Ну, коли надо подождать, так подождем, – сказал Дыбенко, садясь на диван рядом с Кушниром. – Таблетки есть еще?

– Держи, – Власов протянул ему располовиненную пачку. – Слушай, колись, кто тебе этот "гинунгагап" дал. Я знаю, ты любишь туману напустить.

– Есть один кадр, – улыбнулся Дыбенко, одну за другой уписывая таблетки. – Он в "Валгалле" все время трется. Кличка еще такая дурацкая… Лох, что ли? А, Локи, вот! Бог огня в скандинавской мифологии.

– Да знаю я его, – усмехнулся Сергей. – Понятно теперь, почему у наркотика название такое. – Они там, в "Валгалле", все по этой теме сдвинутые.

– Кстати, в "Валгалле" через неделю "Антимир" выступает, – вставил Плахов. – Может, сходим? Я их вокалиста знаю, бесплатно проведет.

– Не напоминай! – болезненно скривился Евгений.

В дверь позвонили.

– О, а вот и святоша нарисовался, – сказал Сергей и пошел открывать.

– Дела мирские, дела мирские, – бормотал иеродьякон Андрей Кафельников, раскуривая толстенный джойнт. – Травим себя, почем зря. Вы мне скажите, парни – в Бога веруете, али нет?

– В Бога? – Сергей задумался. – В детстве я верил, конечно. Даже вместе с бабкой перед иконами на коленях стоял. Но, знаешь, Андрюха, в Чечне я такого насмотрелся, что понял – ни Христа, ни Аллаха просто не существует. Разве они позволили бы всей этой мерзости твориться?

– А крест тогда зачем носишь? – поинтересовался Андрей, проигнорировав теософский вопрос.

– Положено потому что, – усмехнулся Власов.

Указующий джойнт в руке служителя культа переместился в сторону Дыбенко.

– А ты веришь?

– Верю, – кивнул Влад. – И не в одного. Верю в Христа, Будду, Кришну, Аллаха, Зевса, Одина, Мардука и Мескалито. Предпочтение отдаю последнему.

– Веселая у тебя компания, – улыбнулся в усы Кафельников. – А с вами как, господин Плахов?

– Я вообще сатанистом был десять лет, – пафосно произнес Вячеслав. – Через это многие рок-музыканты проходят. А сейчас я язычник.

– Ну что ж, вера, какая бы она ни была, гораздо лучше безверия, – сказал, усмехнувшись, Андрей и глубоко затянулся.

– А я, вот, не верю, – не дожидаясь вопроса, сказал Кушнир. – Хоть среди зеков и в моде догматическое богословие, а я не верю. Однажды в камере при мне урки первоходка одного зарезали только за то, что он блатных понятий не знал. Где был ваш Бог?! Ладно б, они его сразу убили, а то ведь сначала… – не договорив, Женя принял от иеродьякона джойнт.

– К вопросу о Боге, – промолвил Влад, встал с кресла и подошел к столу. – Вот эта вещица, – указал он на слегка подрагивавший кругляш "гинунгагапа", – являет собой принципиально новый наркотик. Он делает возможным абсолютно реальный трип, наподобие тех, что описаны в книгах Карлоса Кастанеды. Но под воздействием мескалина, который обычно употреблял Карлос, человек продолжает, все же, действовать в реальном мире, в то время как собственное подсознание объясняет ему подлинный смысл происходящего. "Гинунгагап" же действует иначе. Он переносит сознание человека непосредственно в астрал, где можно на равных общаться с самыми разными существами. В том числе, возможно, и с Богом. Не желаешь попробовать, Андрей?

У дьякона отвисла челюсть.

– Свят, свят, свят, – сказал Кафельников и перекрестился. – На равных с Богом? Да кто мы такие, чтобы позволять себе подобное? Знаете, есть одна мудрая присказка: спереди не суйся, сзади не тасуйся. На равных с Богом… Нет, я на такое не согласен. И вам не советую. Мало ли, как оно выйти может… Знаете, братцы, пойду я, наверное. Совсем забыл – сестра должна с работы вернуться, а ключ-то у нас один на двоих. Свой Оксанка потеряла, а новый еще не готов, – подобрав края рясы, дьякон направился к выходу. Власов пошел его провожать.

Стоя в дверях, Кафельников обернулся и печально посмотрел на четверых наркоманов.

– Мало в вас веры, ребята, – тихо произнес он, – Вы, должно быть, думаете, что Господь на небесах сидит, во дворце из облаков? Нет. Бог – он в каждом из нас. И в корове, и в лошади, и в собаке. Да что там – в каждой былинке, в каждом камушке, – по щеке дьякона скатилась крупная слеза, – Верить надо, понимаете – верить! А без веры никакие молитвы не помогут. И чтобы на равных с Ним общаться, не обязательно всякую гадость в себя пихать. Ты опустись на колени у родника, зачерпни в ладони прозрачной водицы – вот тебе и крещение. Венок из ромашек сплети – вот тебе и молитва. Соку березового напейся – вот тебе и причастие… Серый, дай "пяточку" добить, – пуская в потолок клубы сизого дыма, дьякон осенил воздух перед собой крестным знамением, торжественно изрек "Благословляю", и был таков.

– Ну вот, напугали мне попика, – сказал, закрывая дверь, Власов. – Я же предупреждал – осторожнее надо с ним. Все-таки, не панк или гот какой-нибудь.

– Баба с возу – кобыле легче, – цинично промолвил Влад. – Его, между прочим, никто не выгонял. Да и сеструхе не под дверью же ночевать.

– Давайте, может, удолбимся, наконец, а? – не выдержал Женя. – Что-то не терпится мне с Богом повидаться.

– Если Андрюхе верить, – задумчиво сказал Плахов, – то получается, что Бог и в джанке присутствует?

– А вот это мы сейчас и проверим! – вскричал Дыбенко, ловко орудуя ножом.

– Слушайте, парни, хватит богохульствовать, – резко сказал Власов. – Я хоть и сам неверующий, а все равно от вашей трепотни противно.

– Это тебя "финик" вставил, – хихикнул Влад, отрезая от "гинунгагапа" ломтик за ломтиком. – Внимание, господа! Мы с вами вступаем в новую эру наркомании! – вручив каждому по кусочку "гинунгагапа", Дыбенко закатал рукав своего блейзера, положил черный сгусток на локтевой сгиб и начал медленно придавливать сверху указательным пальцем. Остальные трое зачарованно наблюдали за тем, как "гинунгагап" проникает сквозь кожу их друга – действительно впитываясь в нее, словно какая-нибудь целебная мазь.

– Ни хрена себе! – изумленно воскликнул Женя Кушнир, увидев, как от чудо-островка на руке Дыбенко зазмеились в разные стороны черные ручейки. Смешавшись с кровью Влада, "гинунгагап" не изменил своего цвета, окрасив внутреннюю поверхность вен Дыбенко иссиня-черным.

– Слушай, а не опасно? – спросил, подойдя поближе, Слава.

– Локи сказал, что нет. Он предупреждал насчет черных вен. После пройдет.

– Нашел, кому верить, – усмехнулся Власов. – Между прочим, Локи в скандинавском эпосе – не только бог огня, но и повелитель лжи. Так что я не удивлюсь, если ты после этого ниггером станешь! – Сергей согнулся в приступе беззвучного хохота.

– Ничего, – отмахнулся Влад. – Самое страшное, что может случиться, – стану пидарасом!

Женя поднял на него взгляд и передернул плечами.

– Ну как? – поинтересовался Плахов, с интересом наблюдая за движением наркотика по венам друга. Дыбенко пожал плечами.

– Пока ничего, – сказал он. – Вы подождите пока, я же только…

– Все ясно, – прервал его Кушнир. – Самое страшное с тобой уже случилось, Влад. Поимел тебя товарищ Локи.

– Думаешь? – с сомнением произнес Дыбенко. – Раньше он меня не обманывал.

– Женька, в натуре, рано еще, – усмехнулся Власов. – Потерпи.

– Подождем два часа, и, если Влад не сдохнет, сами вмажемся, – подытожил Кушнир и пошел на кухню за пивом.

Прошло пятнадцать минут. Никаких изменений в состоянии Дыбенко не намечалось. В комнате воцарилось тягостное молчание.

– Так, – сказал, наконец, Кушнир. – Надо ехать в "Валгаллу" разбираться. Сколько ты ему заплатил?

– Две с половиной, – нехотя признался Влад.

– Что?! Две с половиной штуки за фуфлыжную блямбу?! – сжав кулаки, Евгений вскочил со своего места. – Да я ему, суке, в жопу эту херню засуну!

– Ну тихо, тихо, Женек, успокойся, – Власов подошел к другу и положил руку ему на плечо. – Никаких разборок не будет. Если Влада так и не торкнет, мы пойдем к Локи и по-хорошему, ненавязчиво, объясним ему, какой он непорядочный человек. И стребуем с него всю потраченную Владом сумму. В противном случае – сдадим его со всеми потрохами.

– Кому?

– Ну не ментам же. Хозяину клуба. Тюр давно на Локи зуб точит. Он ведь ему запретил в "Валгалле" барыжничать. Локи пообещал, что не будет.

– Соврал, конечно?

– Конечно. На то он и бог брехни.

– Слышите? – Влад вдруг прижал к губам указательный палец. Друзья примолкли. Ничего, кроме тиканья настенных часов и приглушенной музыки из соседнего дома, они не слышали.

– Что? – шепотом спросил Власов.

– Да птицы. Птицы же поют, – так же тихо, точно боясь спугнуть невидимых птиц, произнес Влад.

– Какие птицы? Петухи, что ли? – хохотнул Плахов.

– Петухи не поют, а плачут, – мрачно сказал Кушнир.

– Идите вы со своими петухами! – истерически хохоча, Влад повалился на пол. – Райские птицы поют! Райские! Ой, дурачье вы мое! В "Валгаллу" они пойдут разбираться! Локи они Тюру сдадут! – Дыбенко вытянул перед собой обе руки и начал крутить "фонарики", – Есть приход!

– Налетай, братва! – скомандовал Власов, и все трое набросились на блюдо с "гинунгагапом". Перспектива стать коренным африканцем уже никого не отпугивала…

Приход от «гинунгагапа» был не то что бы зверским, но все же не самым кислым. А главное – все четверо испытали одни и те же ощущения, что бывает довольно редко. И Влад, и Женя, и Слава, и Сергей видели, как наполнилась розовым сиянием комната, слышали чудесные трели птиц, вдыхали ароматы дивных благовоний… Это было похоже на Рай. Но Бога, о котором так много сегодня говорили, в этом Раю не было. Не было никого, кроме Влада, Жени, Славы и Сергея. В глубине души последний был этим разочарован…

– Вот что, братцы-кролики, – сказал он, вдоволь наслушавшись райских птиц. – Давайте догонимся.

– Думаешь, стоит? – Плахов посмотрел на аккуратно разложенные на блюде черные ломтики. – Мы не того… не гинунгагапнемся?

– Слышь, философ, – Сергей пихнул в бок задремавшего Влада. – Мы, это, догнаться хотим. Что бог обмана говорил об этом? Не скопытимся?

– Не должны бы, – Влад почесал в затылке и задумчиво поглядел на блюдо. – Отходняк, правда, зверский будет, но выжить выживем. Слушай, а может, не надо? Растянем на несколько дней?

– Ну его в баню, растягивать! – улыбнулся Власов. – Слабовато вставляет. Подумаешь, пахнет приятно, птички поют… Такой кайф себе и без джанка устроить можно. Давай еще!

Плахов и Кушнир не возражали. Влад, который был единственным в компании "идейным" наркоманом, на этот раз почему-то проявил наибольший скептицизм. Но и он упирался недолго.

– Ладно, хрен с ним, – сказал, махнув рукой, Дыбенко. – Не такие высоты брали, верно?

Он имел в виду имевшую место быть несколько месяцев назад передозировку ЛСД, после которой "великолепная четверка" две с половиной недели страдала от приступов мучительной паранойи.

– Верно, – поняв намек, усмехнулся Власов. – Так что, давайте-ка добьем остаток. И, вот еще что… Предлагаю втирать сей дар бога огня не в вены на руках, а в еще более чувствительные места. Чтобы крепче пробрало.

– Слушай, это ты мощную идею подал! – сказал Слава. – Взяв ломтик "гинунгагапа", музыкант начал втирать его себе в шею.

– Братцы, есть такое место! – крикнул Влад, запихивая пригоршню черной мази себе в штаны. – Там тепло и интересно!

– Фу, извращенец! – Власов несильно стукнул его кулаком в живот. – Вот как надо делать. С умом! – свою порцию он шлепнул себе на лоб.

– Ага, чтоб, значит, прямо в мозг, – прокомментировал Кушнир. – А мы пойдем другим путем, – стянув джемпер и майку, Евгений растер "гинунгагап" по разукрашенному вязью тюремных татуировок торсу.

– Блин, офигенно! – произнес Влад, наблюдая за тем, как по телу друга, переплетаясь с синими ленточками и петлями колючей проволоки, пролегают черные реки вен.

– Так, думаю, надежнее всего будет, – объяснил Женя, нанося остатки мази прямо на лицо. Некоторое время он являл собой поистине жуткое зрелище – не то истекающий черной слизью зомби, не то космический пришелец-людоед. Потом наркотик полностью растворился в крови, и Евгений обрел свой обычный вид. Но Влад, Сергей и Слава не сразу пришли в себя после увиденного. По спине у каждого из них успел прогуляться неприятный холодок…

А еще более неприятным было то, что желаемого действия повторный прием "гинунгагапа" не возымел. "Приход" остался на том же уровне, что и после первого раза. И через пятнадцать минут, и по прошествии получаса, и через час, и спустя полтора…

– Все-таки, тебя поимели, Влад, – мрачно констатировал Кушнир. Он был не так зол, как два с половиной часа назад, но если бы поблизости случился сейчас Локи, обманщику-дилеру влетело бы от Женьки по полной.

– Должно быть, это что-то экспериментальное, – сидя в кресле, Дыбенко рассеянно глядел перед собой. Он выглядел вконец обдолбанным, но то явно был эффект от перебора с таблетками. – Да, наверное, так и есть. Сейчас многие сами делают. И у многих ведь получается…

– А вот у этих – не получилось! – развивал свою мысль Кушнир. – Ты за что две с половиной штуки отдал?

– Да, Влад, – поддержал его Слава. – Ты с Локи хотя бы половину суммы обратно сбей. Мы поможем, если что. Пускай в следующий раз проверенный товар предлагает.

– Разберемся, – апатично пробормотал Влад.

– Только не сегодня, ладно? – сказал хозяин дома. – А то я вас знаю.

– Сегодня, конечно, в лом, – кивнул Женя. – Завтра вечером навестим козла.

– Парни, я же совсем забыл! – хлопнув себя по лбу, воскликнул Власов. – Мне на днях посылка пришла из Грузии. Дядька целый ящик вина прислал!

– Так ты у нас грузин, что ли? – усмехнулся Кушнир. Это была всего лишь беззлобная шутка, но Сергей, который после службы в Чечне косо смотрел на любых южан, обиделся на нее.

– Это не я грузин, а ты идиот! – сквозь зубы процедил он. – Что, по-твоему, если человек в Грузии живет, то он и сам – грузин, и семья его тоже?

– Ладно, ладно, забей, – Женька хлопнул его по плечу. – Что там у тебя за вино?

– Настоящая "Хванчкара"! В России сейчас днем с огнем такого не сыщешь. В подвале стоит. Промочим глотки, а?

– Вино? – Влад хитро сощурился и глупо рассмеялся. – Ну и на кой нам оно? Мы ж наркоманы, а не алкоголики. Да и пива еще до хренища.

– Обижаешь, – протянул Власов. – Это же "Хванчкара"! Любимое вино "вора в законе" Антибиотика, между прочим. Константинова читали?

– Это по твоей части, – Слава пихнул Кушнира локтем в бок.

– Отвянь! – рявкнул Евгений. – В гробу я их видал, "воров" этих.

– Так что, вино нести, или как? – продолжал настаивать Серега.

– Тащи, – согласился Слава. – Отрываться – так уж по полной программе.

– Вот это по-нашему, по-мужицки! – Сергей встал и пошел в кладовую.

Спустившись в погреб, он включил свет и остолбенел. Никак не ожидал Серега встретить здесь кого-то постороннего. И уж тем более – того, кто стоял сейчас перед ним…

То был рыжебородый карлик в серебристой кольчуге и островерхом шлеме. В правой руке диковинное создание сжимало что-то вроде окованной железом деревянной колотушки.

"Гном! – ошарашено подумал Власов. – Гном у меня в подвале! Так вот, о чем Влад говорил. Однако поздновато торкнуло!".

А в следующий миг Сергей увидел, что у гнома в левой руке. Там была бутылка той самой "Хванчкары", которой Власов вознамерился угостить своих товарищей.

– Твое здоровье, – промолвил гном и отхлебнул из бутылки.

"Охренеть! Так он настоящий!", – Сергей попятился к лестнице. Гном же, словно угадав его намерения, поставил сосуд на полку и приложил палец к губам. Потом – поманил Власова к себе. Сергей осторожно приблизился к карлику и пожал протянутую навстречу крепкую тяжелую длань.

– Меня зовут Вестри, – пробасил гном.

– А я…

– Твое имя известно мне. Ты Сергей Власов. Хозяин этого дома. Мы давно наблюдаем за тобой.

– Вы? Кто – "вы"?

– Гномы Свартальвхейма. Мы работаем здесь, внизу. Добываем золото, – Вестри взял с полки бутыль с вином. – Давай выпьем.

– Давай, – Власов выудил из ящика еще одну бутылку. Пробку по армейской привычке вытянул зубами. – За гномов.

– Ну, можно и за гномов, – кивнул коротышка. – Хотя, знаешь, я подустал от этого тоста. На каждой пьянке ведь пьем друг за друга. Так что, давай-ка лучше за союз.

– Какой союз?

– Союз между расами, что был заключен тысячи лет назад. Гномы, эльфы, люди… все, кто поклялся бок о бок выйти на Рагнарек.

– Так что, Рагнарек… был?

– Не совсем. Рагнарек… будет, – в тон ему, полушепотом ответил Вестри. – Ну, давай. За союз.

Выпив, Сергей присел на корточки рядом с гномом.

– Так значит, все сказки, которые мне рассказывали в детстве, – на самом деле реальность? – спросил он.

– Опять-таки, не совсем, – сказал Вестри. – Красной Шапочки определенно никогда не было. Колобка тоже.

– А гномы, эльфы, гоблины, драконы, лешие…

– Были и есть, – невозмутимо ответил Вестри. – Сам, что ли, не видишь?

– Но почему же вы прячетесь?

– Не прячемся, – покачал головой гном. – Просто стараемся не показываться людям на глаза.

– Почему? Ты же сам сказал, что между нами союз.

– Наверху о нем давно забыли, – вздохнув, сказал Вестри. – Однажды что-то пошло не так. С тех пор отношения между расами значительно изменились. Каждый народ теперь варится в собственном котелке. Хотя союз и не был никогда официально расторгнут.

– Так что же случилось?

– Долго рассказывать, – Вестри отхлебнул вина. – Пойдем, я покажу тебе наши мастерские, – поставив бутылку, гном развернулся и засеменил дальний угол погреба. Сергей поднялся и последовал за ним. Ему было довольно трудно поверить в реальность происходящего, памятуя о том, что всего два часа назад он употребил абсолютно новую разновидность наркотика.

– Смотри, – Вестри в нескольких местах дотронулся до серой каменной стены, и в ней моментально открылась потайная дверь, за которой виднелся наклонный коридор – наподобие тех, которыми полны изнутри египетские пирамиды. Для галлюцинации все это было, пожалуй, чересчур уж реалистично.

– Извини, но эта дверь сработана под гномий рост, – сказал карлик. – Коридор тоже. Так что некоторое время тебе придется передвигаться, пригнувшись.

– Ничего, на войне и не так бывало, – Сергей наклонился и вслед за гномом вошел в тоннель.

– Война, – Вестри мечтательно вздохнул. – Как же хочу я хоть раз в жизни побывать на настоящей войне!

Сергей хотел было высказать свое мнение на этот счет, но вовремя вспомнил о старых сказках, согласно которым для гномов участие в сражениях является одной из святых вещей. А если учесть, что мир уже давно изменился, то Вестри, скорее всего, вряд ли успел смочить топор вражеской кровью. Если, конечно, у него был топор. Пока что Власов видел только короткую колотушку.

– Под землей, стало быть, воевать не с кем? – осведомился Сергей. – Оружие тогда тебе зачем?

– Это на всякий случай, чтоб отбиваться от всякой мелкой нечисти. Ее довольно много шастает по коридорам. Секирой здесь не размахнешься, а на открытых пространствах эти твари нападать боятся. Там бы уж мы объяснили им, почем фунт лиха. Но это все равно не назовешь серьезной битвой, – посетовал Вестри.

– Ты сказал, что вы стараетесь не показываться. Почему же ты вышел ко мне?

– Ты получил право увидеть нас, когда причастился каплей первозданной Тьмы. Священной Тьмы, что явила жизнь в этот мир, – ответствовал Вестри. – Ты и трое твоих друзей стали первыми, кто перешел барьер таким образом.

– И что теперь? Мы должны выполнить какую-то особую миссию? Мы – избранные? – Сергей затаил дыхание.

Вестри расхохотался.

– Нет. Вы обыкновенные. На вашем месте могли оказаться и другие люди. Не факт, кстати, что мы допустили бы их к себе.

– Так может, стоило сразу и парней позвать?

– У нас еще будет для этого время.

Коротышка и человек углубились в ростовские подземелья метров на тридцать. Из низкого полутемного коридора они вышли в хорошо освещенное помещение, наполненное звуками и запахами кузницы. Собственно, это она и была – Власов сразу увидел в углу здоровенную наковальню. Здесь и потолок вполне соответствовал человеческим стандартам, и вообще было куда просторнее, ибо кузница располагалась в естественной пещере. Повсюду виднелись открытые двери, за которыми то и дело мелькали силуэты гномов. Власов понял, что вокруг него – целые анфилады подземных мастерских. Где-то неподалеку периодически раздавался грохот проносящихся по монорельсу тяжело груженых вагонеток.

Сергей и представить себе не мог, что когда-нибудь обнаружит такое рядом со своим собственным жилищем.

За наковальней трудился обнаженный по пояс седобородый гном. Его мускулистый торс был покрыт разнокалиберными шрамами от порезов и ожогов. По кузне, перетаскивая с места на место инструменты и заготовки, сновали два карлика помоложе.

– Это Витар, наш главный кузнец, – сказал Вестри, подведя Власова к наковальне. – Лучшего оружейника, чем он, во всей Ростовской области не сыщешь. Правда, сейчас Витар в основном занимается изготовлением инвентаря для рудокопов.

– Добрый вечер, Витар, – промолвил Сергей. – Как поживаете?

– Вечер добрый, – старый гном выпрямился и вытер пот с широкого лба. – Прекрасно! Новые кирки и лопаты выходят одна лучше другой.

– Как далеко простираются катакомбы? – спросил Власов, повернувшись к Вестри.

– Они охватывают весь город и ближайшие окрестности, – был ответ.

– И все это принадлежит гномам?

– Нет, что ты? Кроме нас здесь множество обитателей. Многие из них не слишком приятны в общении. Так что лучше не пытайся исследовать подземелья в одиночку.

– Я много слышал о каком-то подземном озере, – сказал Сергей. – Оно существует?

– Есть такое озеро, – кивнул Вестри. – И в нем, стоит заметить, тоже кипит жизнь.

– А можно мне взглянуть на это озеро? – спросил Власов.

– Можно, – сказал Витар и подошел к расположенному в центре кузницы широкому люку, накрытому металлической крышкой. – Помоги только.

– Оно… под нами? Еще глубже? – Власов взялся за ручку. Поднапрягшись, человек и гном сдвинули тяжеленную крышку.

– Да, – поглаживая бороду, ответил Витар. – Смотри. Но будь осторожен. Непростое оно, это озеро.

– Помни, что любая вода имеет дно, – добавил Вестри. – И если не хочешь там оказаться, лучше не верь воде.

Сергей присел на корточки у края колодца.

То, что увидел Власов, заглянув в люк, напоминало утренний туман. Будто и не вода, а густая белесая дымка наполняла тайные недра Ростова. Приглядевшись, Сергей понял, что от поверхности озера исходит мягкое свечение. Словно бы дно его было усеяно сотнями тысяч золотых монет. Но подземное озеро явно не относилось к той категории мест, куда хочется возвращаться снова и снова. Власов явственно ощутил исходящую от воды злую энергию. Он вспомнил высказывания одного ростовского ученого – тот полагал, что именно воздействие этого озера является главной причиной появления в Ростове и окрестностях большого количества насильников и серийных убийц. Он понял, что поднимавшийся от плескавшихся внизу вод свет на самом деле является тьмой.

– Прыгай! – раздался вдруг прямо в его голове чей-то хриплый голос. – Не бойся. Здесь, внизу, тихо и хорошо. Прыгай!