Текст книги "Враг Сальдисской Империи 5 (СИ)"

Автор книги: Антон Тутынин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

А тем временем арестованный до сих пор сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Симулировал? Думал как быть? Бесполезно – не вывернется!

– Не молчите, отвечайте на вопросы. У вас нет права молчать, врать, или говорить полуправду представителю власти Империума. Око Императора вас накажет...

Ноль реакции!

– Ну как хотите, – пожала она плечами, откинувшись на спинку каменного стула и сложив руки под выпуклой грудью.

Ещё минуту продолжалось эта неловкая пауза, и наконец новая волна боли затопила тело и разум арестованного.

– Гра-а-а!

* * *

– Гра-а-а! – на магической иллюзии размерами двадцать на десять метров, развернувшейся напротив величественного храма Истока, прямо на городской площади, корчился тот самый барон. На его стенания и озвученные показания глядел сейчас чуть ли не весь город, приглашённый на публичные слушания императорского суда. Закономерный итог, должный поставить точку во всём этом бедламе! Целую неделю в городе и его окрестностях проводились допросы, обыски, опрос свидетелей и прочие процессуальные мероприятия, призванные докопаться до истины.

Так что с тех пор как прошли ночные рейды и был сожжён Крысиный Квартал, очень многие «уважаемые» и просто «состоятельные» горожане были арестованы силами нового правопорядка, а их имущество конфисковано. Тогда же, неделю назад шокированным жителям было объявлено что графство выходит из состава Сальдисской Империи и становится отдельной независимой страной – Империумом. По всему городу уже развевались новые чёрные флаги этой незнакомой страны, а происходившие изменения многих как радовали так и пугали. Никто банально не знал чего ждать от новой власти, но большая часть населения буквально боялась ответной реакции прошлой империи, опасаясь за свою жизнь.

Однако кардинальное падение уровня преступности в Твергоне признавали абсолютно все. Вот и сейчас горожане с удовольствием пришли поглазеть на суд над недавними соседями и знакомыми. Над теми кто ещё недавно был в числе небожителей и плевал на них из своих роскошных карет! Особенно беднота радовалась и ликовала, видя как старя аристократия воет и корчится на допросах, получая вполне заслуженное наказание. В основном конечно же каторгу – просто казнить кого-то новая власть не спешила. Отчего? Почему? Неясно.

– Выбраковка! – наконец-то не выдержал пытку бывший барон на записи, натурально расплакавшись, – Почти... всех зверей... имевших силовые... узлы, – с трудом приходил он в себя, тяжело дыша, – мы отбраковывали... по здоровью. Они... не шли... в общий учёт. И узлы получалось сбыть на сторону... Местные артефакторы имели связи с бандами, с синдикатом. Всё шло на чёрный рынок. Оттуда же мы получали артефакты, после чего продавали их.

Услышанное как и много раз до этого вызывало море возмущения среди городского населения. Особенно после того, как перед слушаниями голос Электры за кадром перечислял все проекты, что были прекращены или отвергнуты городскими властями из-за недостатка налоговых поступлений, объяснив отчего Империум судит прошлые преступления этих людей так строго. То были такие важнейшие сферы как ночлежки для бездонных, ремонт дорог и закладка канализационных стоков. И даже восстановление освещения на многих второстепенных улицах, где давно было темно по ночам хоть глаза выколи.

Люди прониклись.

Сам бывший барон сейчас находился здесь же, на небольшом помосте перед судейским столом, всё ещё закованный в кандалы и поставленный на колени. Недалеко от них были две его жены, тёща, два взрослых сына двадцати и двадцати девяти лет, и три дочери от шестнадцати до четырёх лет. Семья конечно же стояла отдельно, у подножья помоста, но тоже под конвоем, с кандалами на ногах и руках – чародеи же! Все они были переодеты в простую льняную одежду.

Очень скоро запись допроса закончилась, и судейская коллегия, состоявшая из Электры Дальгрог (глава Чрезвычайного Комитета (ЧК), Вальтера Кёнинга (собственно сам Бессмертный Император!) и Альфреда Кёнинга (отца Вальтера, и по совместительству главы города) принялась совещаться. Разумеется все фамилии и должности за этот день били объявлены людям несколько раз, и наличие императорской фамилии Дальгрог ожидаемо внесло немалую изюминку в происходящее. Как же! Целая принцесса в новом правительстве! Может быть не всё не так плохо, и войны с Сальдисской Империей удастся избежать?

Решение как всегда было быстрым, жестоким, но справедливым.

– Арестованный, Валериан Кандус! За преступления против человечности, за участие в контрабанде рабов, за злостное сокрытие доходов и неуплату налогов, за воровство стратегически важных артефакторных материалов, за связи с Синдикатом и преступными группировками города... Вы и ваша семья приговариваетесь к смертной каторге, на свинцовых, мраморных и гранитных рудниках Империума, – наконец прозвучал вердикт судейской коллегии. Озвучивал его Альфред как самый старший по возрасту, – А также к конфискации всего имущества семьи в пользу Бессмертного Императора. С последующим обязательным распределением этих средств на социальные императорские проекты городского и государственного значения. В частности, на эти деньги будет построена бесплатная больница для всех слоёв населения города на триста койка-мест!

Последнее утверждение вызвало немалый ажиотаж и ликование среди зрителей из числа горожан, ибо проблемы со здоровьем имели абсолютно все. И такое обещание было более чем положительным. Разумеется многие были скептично настроены к исполнению таких обещаний, но всё же хотели надеяться на лучшее. А как известно, надежда умирает последней, так что кое-какой кредит доверия новая власть всё же получила. Главное в будущем его не просрать! Но судья ещё не закончил.

– Однако, в связи с тем, что в вашей семье есть юные и малолетние дети, не участвовавшие в преступных схемах, суд считает возможным освободить их от коллективной ответственности. При этом, в связи с тяжестью преступлений их родителей, мы не можем оставить подсудимым родительские права. Маргарет, Эльза и Дария, в возрасте шестнадцати, десяти и четырёх лет соответственно, лишаются фамилии, признаются сиротами и будут отданы на воспитание в Дом детей Императора. При этом разделять сестёр категорически запрещается! Я всё сказал. Увести арестованных!

А дальше был бабский вой, детский плач, и душераздирающая картина как трёх девочек могучие стражники отнимают у их родных. Вальтеру тоже не нравились подобные методы, но он предпочёл наступить на свою жалость железным кованым сапогом. Ибо кого могли воспитать такие родители или их родственники?! Очередных воров, садистов и клятвопреступников? Увольте. Эти дети вскоре станут будущим Империума, и Вальтер не мог пустить это дела на самотёк. Да и на каторге им не место.

Точно также он поступал с беспризорниками, коих ловили сейчас по улицам городов Империума, сгоняя в особые детские дома под его личным патронажем. Теперь эти дети были не какими-то бесправными сиротами – а его детьми! И обидеть ребёнка императора было всё равно что обидеть его самого!

«Я вас научу, суки, родину любить!» – злорадно вспоминал он время от времени лица тех, кто был назначен в такие детские дома работать, – «Отучу воровать и на детях наживаться!».

Руководители в этих домах были поголовно под печатями очищения, добровольно согласившись на такую судьбу. В основном это были отставные гвардейцы и офицеры, обладавшие достаточным жизненным опытом и упорством, ставшие не у дел из-за ранений или увечий. Были они там не одни, ибо их задачей было в основном обеспечение безопасности и порядка и выступать этакими представителями Императора на местах.

Так что на всё это старики с охотой соглашались в обмен на предоставление протезов, лечение, образование и новое жильё для своих детей или внуков. Особенно осознавая что вновь станут на полный государственный кошт (содержание) и будут опять кому-то нужны, перестав быть бесполезным балластом! Для таких людей, живших всегда полной жизнью, привыкших обладать силой и властью, привыкших ощущать свою полезность стране, ответственность перед людьми, бесцельное существование без ног или рук, неспособность устроиться даже не простую работу, становилось невыносимой пыткой. А Вальтер предлагал выход.

При этом сам он за эту неделю, пока шли следствия, успел побывать на всех пограничных крепостях и во всех крупных городах, взяв под свой контроль тамошних стражников, солдат, управляющих и чиновников. Так что скоро по всему Империуму прокатится подобная облава, как и здесь, что позволит вычистить бывшее графство от всякой мерзости и воров.

– Уничтожить всё злое, чтобы доброе расцвело, – вспоминая фразу из одного старого фильма, в переводе Гоблина, он наконец-то поднялся из-за стола. Первый день судов окончен – уже подходил вечер, и пришло время расходиться. Ещё завтра он какое-то время побудет на этих судах лично, а после заменит себя на Милдред в качестве своего товарища (помощника) по охране правопорядка. Была теперь и такая должность при Бессмертном Императоре.

Дел у него было невпроворот, и рассиживаться было банально некогда! А его присутствие в ближайшие дни было важнее в иных местах.

А суды? А что суды? Преступников было столь много, что приговоры зачитывать коллегии придётся почти месяц. И это он ещё сжёг самых мразотных из них!

Глава 9

В предрассветном небе, на самых подступах к городу Твергон, парил четырёхлапый ворон, имевший на спине четыре седла, два из которых было пустым. Размеры эта тварь имела средние по меркам этого мира: в длину метров десять, с размахом крыльев метров в двенадцать, и высотой стоя на лапах около четырёх. Но зато эта дивная птица, обладавшая зачатками магии воздуха, была достаточно неприхотлива, вынослива и умна, чтобы служить людям в северных регионах, исполняя роль как разведчика, так и экстренного перевозчика. К обоюдной выгоде, стоило сказать, ибо размножаться под защитой людей они могли не боясь иных хищников неба, а главное лесных и горных змей, что часто поедали их яйца. Чем эти птицы с удовольствием и пользовались, оставляя часть потомства людям, а большую часть отправляя во внешний мир.

Хотя, стоило сказать, что наибольшее распространение эта практика получила именно в Империи Зен, по ту сторону горных хребтов. Но и в этой стране данным традициям место тоже нашлось, существенно облегчив жизнь императорским войскам, обитавшим в крепостях на берегу моря.

Так что этот ворон в небе сейчас и занимался своей основной работой, перевозя двоих пассажиров. Впереди, ближе к голове сидел его погонщик, исполнявший роль пилота, а вот за его спиной сидел куда более важный пассажир – бывший комендант крепости «Чёрная Вода» – майор Элазар Грубер.

И да, приказ «О новых воинских званиях Империума» уже вышел, так что он был полноценным майором, как бы выразился сам новый император. Элазар этого знать не мог, но Вальтер банально скопировал систему званий Советской Армии в послевоенный период, внеся туда лишь некоторые изменения по своему разумению.

Так, перечень званий остался таким же, начиная от ефрейтора, младшего сержанта, сержанта, старшего сержанта и старшины, и заканчивая офицерами от прапорщика и младшего лейтенанта, до генерал-полковника, генерала армии и маршала. Правда офицерский уровень начинался не с командира взвода, как при Советах, а с ком. роты минимум, ибо обученные офицеры птицы редкие. Тем более в предстоящих масштабных изменениях в плане тактики ведения войны, где придется фактически строить армию заново, сержантов обучить было бы куда проще.

Ибо то что имелось сейчас совершенно не устраивало работодателя – Вальтера Кёнинга. Почему работодателя? Потому что следуя пути построения Социал-Монархизма, в том виде в каком Вальтер это сам понимал, армия должна была разделяться на профессиональную – то бишь личную императорскую, которую он должен был оплачивать из собственного кармана. И Трудовую Армию чьё содержание должно было лечь как на региональные власти, так и на императора. В основном конечно через организацию масштабных строительных проектов, заказчиком которых и будет выступать Император, где все эти люди будут приносить пользу стране, одновременно обучаясь ходить строем, соблюдать субординацию и постигать прочие премудрости армейского быта. Ну и учиться конечно!

А уже на выходцах из этой организации можно будет формировать и внутренние войска мирного времени, этаких милиционеров-резервистов, способных поддерживать как порядок в Империуме, так и выступать дополнительной линией обороны. Во всяком случае иного способа быстро подтянуть подготовку людей, их физическую форму и умение работать в составе подразделения Вальтер не видел. При этом лучшие из лучших смогут поступить на службу уже в боевые подразделения основной армии. А потому Вальтеру уже сейчас требовались молодые способные офицеры чтобы все эти работы организовать!

Но разумеется сам Элазар Грубер не был в курсе о планах на его счёт со стороны Бога-Императора, летя всю ночь в столицу Империума в смешанных чувствах и невероятно волнуясь!

К слову, об этом. Мало кто из его сослуживцев признавался в слух, но после мгновенного захвата крепостей чародейками (а против трёх архимагов крепости выстоять в принципе не могли, ибо никогда не рассчитывались на подобное противостояние, занимаясь в основном браконьерами и контрабандой, и являясь низшим дном армии; фактически местом ссылки, откуда выхода нет) и личного прибытия Вальтера, после которого многие из них кардинально изменились как в мировоззрении так и в поведении, бывшие солдаты Сальдисской Империи как-то иначе его и не воспринимали. Видя как многие негодяи, что коротали в этих местах свою ссылку, буквально сходили с ума от мук совести, сводя счёты с жизнью, после встречи с Императором, повально начали приписывать ему божественное происхождение. А учитывая, что наложенные на них печати очищения заставляли выживших испытывать благоговение в присутствие Вальтера, этот процесс начал набирать в среде обитателей его крепости угрожающие масштабы.

Особенно теперь, когда на фоне произошедшего нарастал кризис власти в Сальдисской Империи, и многие в армии ожидали начало гражданской войны в борьбе за наследство почившего императора. Пребывая, как говорили люди с Земли, «на измене». Ибо паладины Доминиона Истока, присутствовавшие в столице, недвусмысленно намекали на скорую оккупацию давним противником их страны, с чем вряд ли согласится часть аристократии и вышестоящего командования!

Так что появление Вальтера Кёнинга, рьяно взявшегося наводить порядок на этой земле, иначе как божественным вмешательством солдатами и не воспринималось, ибо само мышление современников Вальтера крутилось вокруг религии, магии и древних богов, влияя на их восприятие реальности. Так что Вальтер Кёнинг, сам того не желая, породил вокруг себя слухи о том, что он является карой Богов аристократам и всей империи за предательство их императора и рода Дальгрог! Живым воплощением гнева и справедливости, должным навести новый порядок! И его публичные суды с показом записи допросов осужденных аристократов и богатых «владетелей жизни», а также жестокие приговоры виновным, стали одним из важнейших факторов, работавших в подтверждение этой спонтанной мистификации.

– Подлетаем к Твергону! – крик погонщика выдернул майора из тяжёлых волнительных мыслей, заставив обратить внимание на поверхность земли. Там внизу начинался крупнейший город севера, насчитывавший ещё совсем недавно более ста тысяч человек населения, и считавшийся одним из самых небезопасных в империи. Однако уже сейчас на его теле белела проплешина, запорошенная снегом, намекая на фундаментальные сдвига в его устройстве – Крысиный Район бесследно исчез, изменив облик города. А кое-где ещё чернели следы прошедших недавно городских боёв вокруг которых уже сейчас, с самого рассвета, копошились люди и тягловые звери. Город жил. Жил несмотря ни на что!

Не успели они сделать пару кругов, как к ним в небо поднялся птар – одноместный скоростной хищник, похожий на ястреба. Фигура в седле сделала несколько знаков погонщику ворона, приказав следовать за ним, после чего вывела их на посадочную площадку, находившуюся недалеко от городской ратуши – в парке. Огороженная площадка и высокий навес из ткани, натянутый над кучей соломы в качестве лежака, говорили о том что прибытие их птицы ждали.

Подняв в воздух тучи лёгкого снега при приземлении, они наконец-то ступили на твёрдую землю, размяв затёкшие конечности.

– Ох, всё никак не привыкну к этим сёдлам... ноги дубеют жутко, – деревянное походкой двигался Элазар по замёрзшей земле городского парка. Обледеневшая трава, выбивавшаяся из-под мелкого снега, шумно шуршала под его военными унтами, имевшими широкое распространение в северных войсках. Тёплый мундир, сшитый из дешёвой шерсти, закрывала военная шинель из грубого войлока, а голову молодого майора всего двадцати девяти лет отроду, прикрывала от холода военная шапка, сшитая на манер папахи. И пусть изделия из шерсти всегда считались статусными вещами, присущими аристократам, но северные пограничные войска всегда имели свои, особые привилегии в этом плане. Выгодно выделяясь на фоне своих южных коллег.

Правда это был единственный плюс во всей этой северной ссылке. Ибо служить сюда отправляли либо самых негодных, либо тех кто слишком сильно мозолил глаза лицам начальствующим. Что, собственно, и случилось с Элазаром Грубером, одним из лучших выпускников высшего военного училища империи.

– Ничё, расхóдитесь, ваше благородие! – тотчас подошёл к нему погонщик, – Невелика беда потерпеть, коль скоро самого ЕГО увидите лично. Я-то нового Императора видал только издали, после снятия плена. Эх... интересно, он и правда кто-то вроде бога?

– Слушай, Кирей, – как-то задумчиво уставился в сторону городской ратуши майор, – Думаешь правильно мы поступили, приняв новую власть? Мы ведь присягу давали императору Дальгрог. Империю защищали... А теперь выходит мы мятежники.

– То не моего ума дела, господин майор. Большая политика всё ж таки. Но ежели моё мнение вам интересно я так скажу... Кому присягу давали – того уж в живых нет. Сгубили его заговорщики, как и всех кто поддерживал старый род. А новый император Сальдиса не иначе и вовсе других кровей. Многие молчат, но то что императрица нагуляла младшего на стороне, о том давно люди судачат промеж себя. И молодая аристократия наша тому потворствует, тянет каждый на себя одеяло! Вона сколько семей древних вырезали! Ослабили страну жутко и всё ради власти личной. А значица опять будет война промеж них... гражданская. А там и до голода недалеко, и вторжения иных империй да королевств. Так что я за ту власть буду, какая о людях заботится, какая единую силу ковать станет да приструнит зарвавшихся шакалов, а лучше и вовсе им бошки открутит! И новый император как бы не лучше прежнего будет – вона какую войну лиходеям устроил, даже у нас слышно стало. А силища какая! Он даже дворянчиков местных не пожалел, за мягкое вымя пощупал со всем старанием, у кого рыльце в пушку было. А значит с ним и порядку больше станет... Вот такие вот мои мысли, ваше благородие.

– Майор Элазар Грубер? – прервал этот нетипичный разговор между старшим офицером и подчинённым в новом звании старшины широкоплечая фигура в чёрной стеклянной броне, словно возникшая из ниоткуда. За спиной этого воина в отдалении мелькали стражники города, верхом на лошадях, а рядом с ними стояла карета, запряжённая парой воронёных жеребцов.

– Он самый. С кем имею часть говорить?

– Узнаете после, если будет о том приказано. Идёмте, Император Кёнинг вас ожидает.

– Хм. Ну хорошо... Кирей, ты сам здесь справишься?

– А то как же! Не первый раз в городе! По лавкам бы пробежаться только успеть. Браты дюже много заказов навесили.

– Успеете. Товарищ майор обратно не летит. Так что вы, товарищ старшина, как отдохнёте и будете готовы, можете отправляться назад в крепость. Новый комендант уже назначен.

Вскоре они погрузились в промёрзшую карету, и под звон грубых железных колокольчиков, предупреждавших людей о приближении неповоротливой кареты, медленно покатили к центру города.

Сопровождающий попался ему неразговорчивый. Да и по полностью закрытому доспеху было не понять кто перед ним сидит. И даже голос из под шлема шёл словно искажённый – будто кто-то дурачится, говоря в железный бак. Но всё равно майора Грубера не покидало чувство что пред ним сидит очень молодой офицер. По повадкам было заметно, что привычка командовать у него уже начала вырабатываться. Однако уверенности в своём положении всё ещё не было. Ну и так, какие-то мелкие штрихи в поведении и прочем тоже выдавали молодого, лет двадцати, младшего лейтенанта. Правда было неясно отчего он отказался представляться вышестоящему офицеру? Но додумать свою мысль майор не успел – их карета быстро прибыла на место.

Проследовав через два этажа ратуши, он увидел множество чиновников, и мальчишек-посыльных, занятых бумажной работой. Кто-то куда-то постоянно таскал стопки, бегал с листками туда-сюда, другие сидели и сосредоточенно делали выписки, штудировали папки одну за другой, и вся эта мешанина словно сомн мертвецов работал в полнейшем молчании. Только шелест бумаг, топот ног, скрип перьев и движения рук... Странное, пугающее зрелище!

Под этим впечатлением молодой мужчина так и дошёл до самого кабинета, располагавшегося где-то в боковом крыле здания на третьем этаже.

– Проходите, – сделал знак рукой его сопровождающий, даже не постучав в дверь. И как он понял что уже можно заходить? И почему Император Империума сидит в такой дыре?! Кабинет явно был небольшой, сильно хуже резиденции главы города!

Глубоко вздохнув, чтобы унять нервозность, майор Грубер отбросил все всплывавшие вопросы прочь и тихонько толкнул дверь, шагнув внутрь.

– Господин Император, майор Вооружённых Сил Империума, Элазар Грубер, по вашему приказу прибыл! – войдя в помещение небольшого размера, с двойным широким окном, располагавшимся слева от небольшого стола, и дававшим хороший свет, офицер тотчас наткнулся на устремлённый на него исподлобья взгляд красно-золотых глаз. Отчего буквально на автомате выпалили новое военное приветствие, замерев по стойке смирно. Правила обращения к солдатам и офицерам, правомерность тех или иных наказаний, а также степень свободы и несвободы военнослужащих новой армии также были детально расписаны в присланном им недавно приказе. Что позволило очень быстро разобраться в новых порядках и подготовиться к аудиенции. Насколько это было вообще возможно сделать за одну ночь.

Однако Император не спешил как-то реагировать на его появление. Напротив, опустив взгляд обратно к столу, он спокойно продолжал что-то записывать на белоснежном листе бумаги красивым выверенным почерком. Минута, вторая, третья... И лишь когда минуло пять минут тишины хозяин новой страны отложил перо, взял в руки большую чёрную печать, мягко приложив её к низу белого листа. Под той полыхнула слабая световая вспышка, и на месте печати остался выжженный магией рисунок: два странных символа, совмещённых друг с другом, и вписанных в круг. При этом майор никогда не видел ни один из них и не мог понять что они означают.

– Доброе утро, товарищ Грубер. Как долетели?

– Я... хорошо, господин Император! – ещё сильнее вытянулся он, не понимая как ему себя вести. Слишком нетипичным было поведение этого человека, чьи волосы, казалось, слегка двигались словно языки пламени, стремясь вверх, в небо. Жуткая причёска!

– Не тянись, майор, не на параде. Присядь, – кивнул на кресло перед своим столом Император Кёнинг. Тот выполнил приказ без вопросов, примостившись на самый краешек обитого мягкой кожей сиденья. – Вот, прочитай. Для начала общую информацию – позже детально изучишь.

Перед офицером легла папка с бумагами, первым листом в которой оказалось чёткое содержание, расписанное по номерам страниц. И разделом под первым номером там как раз шло «введение». Быстро ознакомившись с шестью страницами рукописного текста, майор пребывал в смешанных чувствах. С одной стороны многие описанные там идеи перекликались с его умозаключениями и проектами, кои он пытался продвигать ещё в столице. За что, собственно и поплатился тёплым местом, угодив на север. К примеру, он вовсю убеждал командование в скором отмирании магии как основного средства нанесения массового урона врагу, и необходимости превалирования неодарённой пехоты, массово вооружённой огнестрельным оружием. А также увещевал делать ставку на тяжёлую ствольную артиллерию, должную в последствии заменить чародеев на поле боя. Хотя бы частично. В чём, собственно, и усмотрели признаки посягания на дворянскую власть и вредительскую агитацию, сослав баламута куда подальше.

С другой же стороны, предлагалось совершенно новая структура армии, подходы к командованию и даже субординации. Одно только указание о том что, так как дворянские вольности отменяются, а рабство запрещено в любом виде, рукоприкладство к рядовому составу становится под запретом, а обращение военнослужащих друг к другу должно измениться с «господин» на «товарищ». К тому же, их ещё и обучать требовалось многим наукам, от банальной арифметики и чтения, до географии и оказания первой помощи. Это простолюдинов-то! На что также требовалось выделить часы, реквизит и изыскать преподавателей. Вроем, требования к организации быта, снабжению в местах постоянной дислокации и полевой жизни также кардинально менялись.

Ну и разумеется никакой рукопашной схватки в строю... Только окапывание, засадная тактика и укреплённые позиции.

– Это... хм... – с трудом пытался начать офицер, захваченный врасплох планом организации армии.

– Что такое? Вы не стесняйтесь, товарищ майор, высказывайтесь прямо. Больше всего я ненавижу именно ложь и лицемерие, – император меж тем глядел ему прямо в глаза, подняв руки на уровень губ и сложив их в замóк. – А за личное мнение наказывать смысла не вижу.

– Как бы сказать... описанные тактики ведения боя не очень честные... они противоречат всем нынешним традициям войны. Да и попытка вырастить из простых крестьян кого-то вроде офицеров кажутся мне насмешкой над всеми традициями.

– Скажите, товарищ майор, в чём суть войны? Что такое война?

– Ну... это... – казалось бы очень простой вопрос поставил офицера в тупик, потому что банальный ответ вроде «исполнение приказов императора, дабы отстоять честь государства» казался в контексте этого разговора неверным. Но иного ответа он просто не знал.

– Один мудрый человек как-то сказал: война – это продолжение политики иными средствами. Другой не менее мудрый человек говорил что политика – это форма экономической конкуренции, когда общность людей борется за своё благосостояние политическими методами. Заключают союзы, налаживают таможенные правила, разграничивают зоны влияния между друг другом... Если мы объединим обе этих идеи в одну, выйдет что война – это форма отстаивания экономических интересов большой группы людей, объединённых в форме государства. И тогда вырисовывается такой показатель как экономическая эффективность! Что это значит? Это значит, что чем дешевле обходится уничтожение твоего противника, чем быстрее ты уничтожаешь его солдат, и чем меньше теряешь своих, тем успешнее ты воюешь в итоге. А потому, можно вывести ещё один постулат: что война – это в первую очередь искусство обмана. Ведь обман – это самое дешёвое средство нанести вред твоему врагу, заставив его растрачивать свои ресурсы без всякого толку... А теперь ответьте, товарищ майор, насколько нынешняя доктрина ведения войны Сальдисской Империи соответствует этим правилам?

– Несильно, господин император. Честь и бесчестите ставилось у нас всегда во главу угла. И даже армии сходились на поле боя всегда по чётким понятиям честного боя. Те же засады всегда были присущи бандитам и варварам, – на лице Элазара Грубера было видно внутреннее напряжение. А всё потому, что хоть умом он и понимал что всё сказанное Императором звучит логично, однако его офицерская честь, впитанная за годы обучения намертво, вопила о недопустимости такого поведения.

– Верно. Нынешние правила ведения войны похожи скорей на дуэльный кодекс, созданный дворянством на основе собственных представлений о чести. Однако такой подход чреват, ибо не ставит во главу угла тот важный пункт, без которого всё становится бессмысленным. Выживание! – поднял Вальтер Кёнинг перед собой указательный палец, пристально глядя в глаза Элазара. – Когда во время войны стоит вопрос какому народу жить, а какому сгинуть в пучине истории, любые понятия о правильном и неправильном становятся ничтожны. Жалость? Милосердие? Честь? Какой в этом смысл если из-за твоего чистоплюйства погибнут твои солдаты, а враг безнаказанно разорит наши земли, которые ты должен был защищать? Если твоих родных и близких уничтожит физически, стерев с лица земли, спалив дотла или порубив на куски?! Разве много чести в том, что ты позволишь им всем умереть, только ради того чтобы руки твои остались чистыми, а совесть незапятнанной?

– Вы описываете страшные вещи, господин...

– Товарищ.

– Что?

– Товарищ Император. Я ни кем не владею, чтобы меня звали господином. Империум станет совсем другим государством для этого мира, особенным, – социалистической империей! В чём разница, наверное спросите вы? Кто-то в мире говорит империя – это «я». Кто-то что империя – это аристократия, дворянство. Для меня же мой Империум – это люди. Все граждане моей страны. Свободные граждане, образованные, достойно живущие в Империуме! Понимаете?

– Не совсем... Империя – это монархия. Власть ставленника богов, что правит по праву рождения. И значит о равенстве речи быть не может.

– Именно, – улыбнулся ему собеседник, сверкнув глазами, – И пусть кто-нибудь из правителей попытается оспорить тот факт, что я сильнейшее в этом мире существо! Мне не нужно позволение богов чтобы править – я сам беру власть в свои руки и строю такое общество, какое считаю нужным. Так что очень скоро весь мир падёт перед моей волей, став единой страной! И уже никто не сможет укорить меня в том, что я что-то делаю не так как принято в мире. Я сам стану определять традиции и правила мира! Но мы отвлеклись... То что я вам рассказываю – это взгляд в будущее. Война станет такой жестокой и беспощадной не сейчас, но очень скоро. Весь мир придёт именно к такому типу войны – на уничтожение народов. И чем раньше мы с вами это поймём, тем больше у нас шансов выжить, построив новый, более справедливый мир. И вы, майор, мне в этом поможешь.