Текст книги "Колдовские ворота"

Автор книги: Антон Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

59

Со дня злополучной присяги рабынь единственным связующим звеном между Истребителем Народов и королем Леоном стал законный владетель этих мест барон Бекар.

Крепость Беркат была границей его владений, и он имел полное право находиться здесь на правах сеньора.

А с другой стороны, никакой граф Эрде даже с именным мечом в руках не мог остановить барона Бекара на пути к королю.

Старый барон имел все основания присутствовать на обсуждении любых вопросов, связанных с черным замком.

Этот замок король Гедеон отдал когда-то в ленное владение дону Теодоракису, первому герцогу Джуниору, но с тех пор как этот изменник превратился в Ночного Вора и все забыли его имя по приказу короля, вопрос о принадлежности замка снова встал во весь рост.

Дон Бекар был одним из претендентов на владение замком, и этот вопрос не мог быть решен без его участия, несмотря на то, что у барона были серьезные конкуренты. И первый из них – сам король Леон, который еще будучи наследником получил от отца титул принца Таодарского.

Это означало, что Таодар в случае его завоевания баргаутами будет присоединен к королевскому домену. И королю ничего не стоит объявить пограничный замок частью Таодара.

Воспрепятствовать этому не сможет даже такой сильный феодал, как граф Белгаон – полновластный хозяин западной границы королевства. А уж о его вассале Бекаре и говорить нечего.

И тем не менее дон Бекар использовал свое право претендента для того, чтобы участвовать во всех совещаниях у короля.

Впрочем, ему и без этого никто не стал бы препятствовать. Ведь барон Бекар был одним из старейшин всего баргаутского рыцарства.

Во всяком случае, среди тех, кто не остался дома, а вышел в поход вместе с королем Гедеоном, не было никого старше него.

Молодой король продолжал прислушиваться к дону Бекару даже после того, как барон, наплевав на мнение благородных рыцарей и его величества лично, последовал за Барабиным в крепость Беркат.

Но прислушиваться – это еще не означает следовать всем советам.

Советы по организации обороны замка дон Леон систематически пропускал мимо ушей и даже слушать не хотел о том, чтобы убрать из внутренней мостовой башни отряд Роя из графства Эрде и посадить туда если не королевских гейш, то хотя бы королевских янычар.

У королевского рода были тесные матримониальные связи с кланом Эрде, и теперь эти связи оказались выше здравого смысла.

Ходили слухи, что дон Леон обещал вернуть Рою Эрде рыцарское достоинство, если тот успешно обеспечит неприступность черного замка со стороны мостовых башен. А барон Бекар опасался, что дело может пойти и дальше, вплоть до того, что Рой получит не только новый именной меч, но и черный замок к нему впридачу.

Пока обеспечение неприступности сводилось к недопущению в замок чужеземного колдуна бар-Рабина по прозвищу Истребитель Народов, Рой из графства Эрде справлялся с этой задачей вполне успешно.

Однако этот самый чужеземный колдун был на сто процентов уверен, что если дело дойдет до штурма черного замка, то именно Рой из графства Эрде окажется слабым звеном в его обороне.

Барабин всячески пытался донести эту мысль до короля через барона Бекара – но увы, без всякого успеха.

Король не склонен был драматизировать ситуацию, и благородные рыцари охотно следовали его примеру.

Создавалось впечатление, что Барабин и Бекар вообще остались последними, кто уверен, что черный замок придется оборонять. Все остальные решили, что раз Родерик захватил столицу, то там он и останется.

Это было разумное предположение. Имея соотношение сил один к десяти, если не хуже, только сумасшедший станет штурмовать чужой хорошо укрепленный замок вместо того, чтобы сидеть в своем, который укреплен не хуже.

Даже тот факт, что принц Родерик уже покинул свой замок и перебрался в королевскую резиденцию, можно было объяснить с этой точки зрения.

Королевская цитадель в столице была больше и надежнее, чем собственный замок старшего из принцев.

Принцесса Каисса тоже не писала ничего о намерении старшего брата выйти в поход к западной границе. Она сообщала лишь, что он собирает воинов в цитадели баргаутских королей.

И благородные рыцари в окружении короля Леона пришли к выводу, что Родерик собирает воинов для обороны.

Некоторые горячие головы предлагали двинуть войско к столице немедленно, пока Родерик не собрал в цитадели всех, кто может его поддержать.

Их порыв не остудило даже то, что король Гедеон до сих пор не похоронен и не будет похоронен, пока в черный замок не прибудут его вдова и дочь.

Приезда дочери можно было ожидать со дня на день, а королевы – немногим позже, и бальзамировщики из Белгаона славно потрудились, чтобы тело старого короля сохранилось до погребения в целости.

Но горячие головы и не призывали ускорить похороны. Они говорили только, что всему войску вовсе необязательно участвовать в погребении короля.

Часть войск может без всякого вреда уйти из долины Кинд и в течение недели осадить королевский замок в Тадеясе.

– Мы не должны принимать никаких решений до приезда принцессы, – твердил по этому поводу барон Бекар. – Она собирается сообщить королю некую подробность, которая может повлиять на все наши дальнейшие действия. И пока мы не знаем, что это за подробность, ничего нельзя предпринимать.

Но с этим был не согласен другой старейшина баргаутского рыцарства – майордом королевства дон Грус Лео Когеран.

Он не относился к числу горячих голов, однако именно на нем лежала ответственность за все поместья, дворцы и замки королевской семьи. И за главную цитадель – в первую очередь.

– Я хочу выехать навстречу принцессе с большим отрядом всадников, – сказал майордом. – И если она скажет, что идти на столицу нужно немедленно, мой отряд помчится вперед без задержки, а главные силы подтянутся следом.

Король признал такое решение разумным, и барон Бекар поспешил в Беркат, чтобы сообщить об этом Барабину.

Барабин отреагировал на это известие сакраментальными словами:

– Твою мать!

Поскольку слова были произнесены по-русски, барон Бекар их не понял, но интонацию уловил и удивился вслух, почему чародей так волнуется? Ведь уход майордома с отрядом всадников не будет большой потерей для королевского войска.

– Зато этот отряд будет находкой для Родерика, – ответил на это Роман, но ничего более объяснять не стал.

Он знал, что если его догадка верна, то подробность, которую везет через полстраны принцесса Каисса, может оказаться бомбой, способной разнести королевское войско в клочья.

Принцесса, кажется, достаточно умна, чтобы крепко держать язык за зубами. Но стоит ей проболтаться или хотя бы упустить намек – и фитиль бомбы будет зажжен.

А Барабину очень хотелось, чтобы взрыв случился как можно позже.

Еще лучше, конечно, чтобы он не случился вообще – но на это надежды практически не было. Если, конечно, его догадка верна.

60

Роман Барабин и барон Бекар покинули заговоренную крепость ночью.

Утром из замка должен был выйти отряд майордома Груса, и Барабину было крайне важно его опередить.

По всем расчетам принцесса должна была провести эту ночь в замке Белгаон и с утра выехать в сторону Альдебекара.

Приближаясь к Альдебекару с другой стороны, Барабин расспрашивал старого барона об эстафетной связи.

Роману важно было знать, могут ли гонцы Родерика опередить принцессу.

– Каисса девочка сильная, – ответил дон Бекар. – Может скакать без передышки целый день. Для нее везде будут готовы лошади, а она может приказать именем королевы не давать лошадей гонцам самозванца и не принимать от них эстафетных посланий.

Это было хорошо. Простым гонцам за принцессой не угнаться, а эстафетная трасса одна, и у ее высочества достаточно власти, чтобы эту трассу заблокировать.

Остается только перехватить принцессу раньше, чем это сделает майордом, и предупредить ее, чтобы она держала язык за зубами еще крепче, чем до сих пор. А также приказала майордому вместе со всем отрядом немедленно возвращаться в черный замок.

А потом надо будет любой ценой убедить короля закрыть проход через Беркат в обе стороны.

Минуя Беркат, в долину Кинд попасть можно – но это будет трудно и долго. И если перекрыть доступ нежелательной информации в долину и в замок, то это поможет выиграть время.

Барабин знал способ, как это сделать, и надеялся, что после встречи с принцессой король поймет, что способа лучше у него просто нет.

Хорошо, что в замке все еще остается друид. На него главная надежда.

Даже если благородные рыцари пойдут против воле короля, они никогда не станут противиться воле друида.

У плана, который созрел в голове Барабина, было только одно слабое звено. Роман уже усвоил, что друиды играют в свою игру. Их волнуют не интересы королевства Баргаут, а собственные высшие соображения.

Но что это за соображения, Барабин понятия не имел, а значит, строить свои планы из расчета на активное участие друида, было в высшей степени рискованно.

Но никакого другого выхода Барабин не видел вообще.

И когда впереди на дороге заклубилась и барон Бекар, приглядевшись дальнозоркими от возраста глазами, произнес только одно слово: «Принцесса!» – Барабин уже точно знал, что он будет делать дальше.

61

– У меня нет тайн от моих гейш, – сказала принцесса, когда Барабин предложил ей отъехать от отряда подальше вперед и поговорить наедине.

– И то, что вы собираетесь сказать королю, для них тоже не тайна? – спросил Роман, бросив быстрый взгляд на боевых рабынь баргаутской принцессы.

Судя по виду, они могли стать хорошим подкреплением для баргаутского войска. А еще – могли запросто изрубить в капусту настырного чародея, который во что бы то ни стало хотел увезти от них любимую госпожу.

– Это тайна для всех, – хмуро произнесла принцесса.

Тогда Барабин приблизился к ней вплотную, стремя к стремени, и, рискуя навлечь на себя смертоносный гнев боевых рабынь, прошептал Каиссе на ухо:

– Тогда я очень прошу вас не говорить никому о том, что меч Турдеван в руках у принца Родерика.

Догадка обрела плоть. Барабин высказал ее вслух и уже в следующую секунду понял, что не ошибся.

Принцесса смертельно побледнела и отшатнулась, выдохнув:

– Откуда?..

– Тише! – прервал ее Барабин. – Я ведь чародей. Я умею читать мысли.

Дав своим рабыням резкую отмашку, принцесса пришпорила коня и понеслась вперед, отрываясь от сопровождения.

Барабин тоже решительным жестом предложил дону Бекару, двум оруженосцам и Тассименше немного притормозить, а сам пустил коня в галоп.

Принцесса казалась совсем юной и в мужском костюме была похожа на мальчика, особенно если смотреть на точеную фигурку сзади. Но лицо нарушало это впечатление. Плотно сжатые губы и тревожный взрослый взгляд делали ее старше истинного возраста.

Впрочем, Барабин до сих пор не знал, сколько ей лет.

– Гонцы Родерика опередили меня? – спросила принцесса, когда они двое оказались достаточно далеко от сопровождающих.

– Нет, – ответил Барабин. – И надеюсь, что не опередят.

– Значит, ты действительно умеешь читать мысли?

– Иногда.

– Я не хочу, чтобы ты читал мои мысли. Никогда!

Барабин понял, что опять подставился. Если среди баргаутов распространится слух о чтении мыслей, то их желание убрать проклятого чародея с глаз долой и из сердца вон многократно возрастет.

Кому захочется, чтобы кто-то посторонний беспрепятственно копался у него в башке?

Чтобы спасти положение, пришлось срочно менять легенду.

– Я прочитал мысли Ночного Вора, – сказал Роман. – Мы с ним из одной страны, так что это было нетрудно. А ваши мысли я не могу прочитать.

Принцесса коротко кивнула и закрыла эту тему, задав следующий вопрос:

– Кто еще знает о мече?

– Никто, – сказал Барабин. – И я думаю, никто кроме короля не должен об этом знать. Хотя с другой стороны, мы всегда можем сказать, что самозванец врет в надежде переманить на свою сторону побольше воинов.

– Он не врет. Меч у него, – отрезала принцесса. – И он готов показать его всем, кто сомневается.

– Родерик далеко. Столица Баргаута не видна из долины Кинд.

– Родерик близко. Он уже вышел из столицы и скоро будет здесь.

Самые худшие опасения Барабина оправдывались одно за другим.

Для Родерика логичным было оставаться в королевской цитадели. Но кто сказал, что этот безбашенный отморозок станет действовать логично – особенно имея на руках такой козырь, как меч Турдеван.

А с другой стороны, очень может статься, что с этим козырем наиболее разумно как раз идти в атаку, пока не опомнилась другая сторона. И тогда получается, что принц Родерик – не такой идиот, каким его представляют. Или же его действиями руководит некто гораздо более умный.

Меч Турдеван в руках Родерика способен посеять в королевском войске брожение и раскол. Ведь сама принцесса сказала без обиняков и недомолвок:

– Родерик – старший принц королевского дома и в его руке – королевский меч. Это значит, что он теперь король.

– Я слышал, что королем станет тот из принцев, кто возложит Турдеван на могилу отца, – возразил Барабин, хотя на самом деле он ничего подобного не слышал.

Он просто прикидывал, какие доводы можно противопоставить бесспорному материальному факту, но любой словесный аргумент казался зыбким против железного меча в руке старшего из принцев.

Барабин привык жить в мире, где прав тот, кто сильнее, и несколько тысяч человек с оружием заведомо круче, чем несколько сот. Однако в том мире тоже были свои законы и свои обычаи, которые назывались «понятиями».

И понятия там, как и здесь, стояли выше законов, а порой и выше грубой силы.

Так что для Барабина в обычаях Баргаута странной была форма. А внутреннее содержание мало чем отличалось от того, к чему он привык в прошлой жизни, балансируя на грани легального бизнеса и откровенной уголовщины.

Использование грубой силы «не по понятиям» называется беспределом, и здесь это правило действовало не хуже, чем там.

Недаром ученые говорят, что криминальные правила поведения вытекают напрямую из феодальных, а кое в чем и из первобытных.

И теперь Барабину приходилось лихорадочно думать, как в создавшихся условиях сделать все по правилам – но так, чтобы в свою пользу.

Но принцесса знала баргаутские законы и обычаи лучше. Барабин только что-то где-то слышал, а Каисса выросла в этой атмосфере. И она сразу поняла, что предложенная чародеем отмазка не катит.

Расклад предельно ясен. Один из принцев позорно потерял королевский меч, а другой вернул его в королевский дом. И то, что второй был псих, придурок, пьяница и хулиган, могло обернуться лишним поводом для перехода баргаутских рыцарей на его сторону.

Такой человек, как Родерик, попросту не сможет держать феодалов в узде, и под его властью благородные доны будут чувствовать себя примерно так же вольготно, как английские бароны при короле Джоне Безземельном.

Оставалась последняя зацепка.

– Я слышал также, – сказал Барабин принцессе, – что хозяином именного меча может считаться лишь тот, кто заполучил его в честном бою. А честного боя не было и в помине.

– В том-то и дело, что был, – покачала головой принцесса. – В королевской цитадели появился черный камикадзе с Турдеваном в руке. Рабыни меча и янычары стражи подчинились ему и впустили в замок Родерика, который вызвал камикадзе на поединок.

– И камикадзе дал себя убить?

– На то он и камикадзе, – кивнула принцесса.

Последняя ниточка оборвалась.

– Он пришел через колдовские ворота? – спросил Барабин, хотя это не имело никакого значения.

Утверждая рыцарское достоинство Истребителя Народов, король Гедеон ясно сказал, что колдовство не является препятствием к этому. Магию нельзя использовать в честном поединке, а на пути к нему никаких запретов нет.

– Никто не видел, как он пришел, – сказала принцесса. – Наверное без колдовства не обошлось. Но бой выиграл Родерик, а он не умеет колдовать. Победа была честной.

И хотя было очевидно, что Родерик проделал свой финт в сговоре с Ночным Вором, это не могло ничего изменить.

Если обычай входит в противоречие со здравым смыслом – о здравом смысле лучше забыть.

62

Отряд, во главе которого майордом Грус Лео Когеран выехал из черного замка навстречу принцессе, сильно отличался по численности и составу от прежнего, разгромленного в бою с аргеманами при Таугасе.

Тогда майордом потерял почти всех своих рыцарей убитыми и пленными. И хотя пленных вскоре освободил Истребитель Народов, в свиту дона Груса они не вернулись.

Теперь они в большинстве своем сидели в мостовой башне черного замка, и командовал ими Рой из графства Эрде.

Рабынь своего меча, которые были в том отряде, майордом потерял тогда же и в основном убитыми. Лишь несколько девушек достались Барабину в качестве боевых трофеев, но все они погибли при штурме черного замка.

И тем не менее, новый отряд майордома оказался не меньше, а больше прежнего. И его состав наглядно свидетельствовал о том, что баргаутским рыцарям надоело торчать в черном замке и долине Кинд.

За доном Грусом следовало не меньше трех сотен рыцарей. То есть пятая часть всей тяжелой конницы, которую покойный король Гедеон привел под стены черного замка.

Оно конечно, тяжелая рыцарская конница – не самый полезный род войск при обороне замка (как, впрочем, и при штурме). Но выводить ее из оборонительных порядков теперь, когда известно точно, что принц Родерик не собирается отсиживаться в королевской цитадели и уже движется к западной границе, было верхом безумия.

Но когда принцесса сказала майордому, что Родерик идет к черному замку, его реакция оказалась совсем не такой, как нужно.

Сообщение принцессы только прибавило майордому решимости идти в сторону столицы.

– Я слышал, королева укрылась в моем замке, – сказал он. – А я оставил там совсем немного людей.

– Родерик не будет осаждать ваш замок, – отрезала принцесса. – Этой ночью в Белгаоне меня догнала эстафета. Брат уже прошел мимо Когерана.

Но и это не образумило дона Груса.

У него было триста рыцарей, а у Родерика, по словам принцессы, не больше ста.

А слова о том, что Родерик ведет с собой гейш и янычар из королевской цитадели, майордом пропустил мимо ушей. Он даже не спросил, сколько их всего – возможно, знал и так, но скорее всего, не считал существенным.

Но Барабин опасался вовсе не того, что привычка считать силы войска не по головам, а по именным мечам дорого обойдется майордому в бою.

Он боялся, что боя вообще не будет. Когда благородные рыцари из отряда майордома увидят меч Турдеван в руках принца Родерика, они частью перейдут на его сторону, а частью рассеются, спеша в свои родовые замки – лучшее место, где можно в безопасности пересидеть междоусобицу.

Король Гедеон железной рукой смог согнать их в единое войско – но теперь он был мертв. И Барабин достаточно долго разговаривал с принцессой, чтобы окончательно утвердиться в своих пессимистических предположениях насчет ближайшего будущего.

И когда Грус Лео Когеран уверял принцессу, что он остановит принца Родерика на полпути и его жалкий отряд никогда не придет под стены замка, Барабин уже мысленно прощался с тремя сотнями рыцарей и вдвое большим числом оруженосцев, гейш и янычар.

Всего в отряде майордома было никак не меньше восьмисот человек. И у Барабина не было никакого средства, чтобы их остановить.

Его собственный отряд состоял из четырех человек – барона Бекара, двух оруженосцев и Тассименше. Брать в эту поездку кого-то из королевских гейш он счел неразумным. Они были нужны в Беркате, где за командира остался Кентум Кан.

В свите принцессы, правда, насчитывалось две дюжины ее боевых рабынь и несколько человек, которые примкнули к ней по пути. Но даже все вместе они не смогли бы остановить майордома с его железной конницей.

Остановить его можно было только словом, и Барабин это слово знал.

Знал он также, что майордом Грус ненавидит принца Родерика лютой ненавистью. И Родерик отвечает ему взаимностью.

Не надо забывать, что принц лишился наследства из-за того, что украл у майордома самую красивую из гейш. То есть, конечно, в указе дона Гедеона было сказано: «за неповиновение королю, оскорбление величества и нарушение вассальных обязательств», – но ссора отца с сыном, переросшая во вражду, началась именно с гейши майордома.

Оба – Родерик и Грус Лео Когеран – хорошо об этом помнили, и это было гарантией, что майордом ни при каких обстоятельствах не перейдет на сторону Родерика.

Но он и его отряд, собранный на скорую руку – это две большие разницы.

Майордому по идее можно было рассказать все. Да и король, который узнает дурные вести от принцессы, тоже не станет скрывать их от дона Груса.

Но станет ли майордом держать язык за зубами? Особенно если сказать ему сейчас, когда рядом нет короля, который может отдать категорический приказ – молчать и не доверять эту тайну никому. Даже своему оруженосцу.

Оруженосец у майордома остался прежний – тот, что спас Романа и всех, кто был с ним на «Торванге», когда Ингер из Ферна настиг свое судно в альдебекарском порту.

Именно этот оруженосец привел тогда на подмогу самого короля Гедеона – но это вовсе не значило, что на него можно положиться в деле сохранения тайны.

В этом деле положиться нельзя ни на кого. Знают двое – знает и свинья, как говаривал папаша Мюллер по версии Юлиана Семенова и Леонида Броневого.

Но отпустить отряд майордома вглубь страны означало потерять его безвозвратно. А если вернуть его обратно в долину Кинд, то еще был шанс сохранить его для обороны черного замка. Если, конечно, сработает хитрый план, который Барабин пока не обсуждал ни с кем.

На Барабина майордом смотрел косо и слушать его не собирался. Ему даже принцесса была не указ. Но принцессу он хотя бы готов был выслушать.

Видно было, что принцесса, как и Барабин, колеблется – не стоит ли открыть майордому тайну. Ведь чародей, умеющий читать мысли, сказал ей совершенно однозначно – не говорить об этом никому.

Сначала о том, что Турдеван в руках у принца Родерика, должен узнать король Леон – а дальше будет, как он решит.

Но выхода не было, и когда принцесса бросила на него вопросительный взгляд, Барабин махнул рукой со словами:

– Ладно. Скажи ему. Только чтобы больше никто не слышал.