Текст книги "Гимн шута 16 (СИ)"

Автор книги: Антон Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

И да, разницу князь понимал прекрасно. Одно дело отчислить «отщепенца», изгнанного собственными родичами, и совсем иное – полноправного члена Великого клана. Тут впору задуматься, как именно объяснять уже своей Семье такое пятно на двусторонних отношениях.

– Дай сюда, – потребовал он, едва ли не вырывая протянутые юношей листы.

Вспышка жгучего раздражения ушла. Заработал мозг.

Минут пятнадцать князь рассматривал донесение.

– То же самое и по другим пунктам, – негромко произнес Волконский, заметив, что несдержанный представитель монаршей Семьи оторвал взгляд от строк и уставился куда-то за спину собеседнику. – Есть «сообщения о систематическом нарушении дисциплины», но вот актов о происшествиях или регистрации моих проступков, я не вижу…

– Не мешай думать, – потребовал князь.

Былого запала в его голосе уже не было. Молодому человеку достаточно грамотно удалось «потушить вспышку».

Долгорукий просидел полчаса. Молча. Изредка он бросал взгляд на донесение и возвращался к формулировкам.

– Прекрасная работа, – вынужден был признать Долгорукий сквозь зубы.

Идеальная провокация. Текст был составлен превосходно. Опытными мастерами информационной войны. И рассчитан лишь на одного человека. Его самого. Тонко подобранные, скорее всего, целой командой психологов «крючки», заставили «вспыхнуть» шефа Классов и увидеть в одном конкретном слушателе угрозу его единственному «статусу»…

Павел кивнул. Действительно, отличная работа.

– Могу я узнать имя автора.

Князь покосился на три листа, лежащие на краю стола чисто стороной вверх. Убедившись, что Волконский за его взглядом проследил, он четко и ясно произнес всего одно слово:

– Нет.

Спорить клановец не стал. Все-таки князь перед ним. Какой-никакой.

Еще некоторое время Долгорукий размышлял. Подушечки его пальцев выбивали негромкий ритм по столешнице.

– Приказ о твоем отчислении уже в системе, – хмуро бросил он.

Объяснять было не нужно. Любой носитель Фамилии Долгорукий НЕ МОГ так просто отказаться от своих слов. На то и был расчёт авторов документа.

– Понимаю, – кивнул Павел. – Но формально я лишь кандидат на отчисление.

Князь поморщился. Как от зубной боли. Опять «оторванность от земли» и вспыльчивый нрав сыграли с ним злую шутку. Именно из-за них он так и не получил достойного поста, ограничившись «потешной» должностью.

– Я уже приказал разместить объявление на стендах, – сообщил он.

– И кто его увидел? – вкрадчиво уточнил Волконский. – Оно появилось сегодня. В воскресенье. Занятий нет. Те же, кто остался в гостинице, вряд ли отправятся на прогулку в административный корпус. Так что никакого урона Классам не выйдет, если его просто убрать.

– Допустим, – скривился Долгорукий, припомнив лицо ректора, буквально накануне вечером со всей вежливостью потребовавшего пока ничего не предпринимать.

Скорее всего, именно это и стало последней каплей…

Автор документа всерьез постарался. Текст «цеплял» самые глубокие струны именно его души. И свою роль исполнил прекрасно.

– Допустим, – повторил князь, чуть громче, выбив ритм пальцами по лакированной сосне. – Но твое имя уже в списках на отчисление. Просто так его не удалишь.

Павел кивнул, прекрасно поняв, о чем именно умолчал собеседник. Представление на отчисление ушло с княжеской подписью. И сдавать назад было «не по-пацански».

– И не надо, – ровно предложил он. – Просто переведите в статус «на рассмотрении» дней на тридцать. За это время я дам повод отменить приказ.

Князь задумался. Почему бы и нет, в конце концов. На судьбу конкретного парня ему было плевать. Напротив, он вполне ясно ощущал неприязнь к ставшему свидетелем его слабости и провала молодому человеку. Но вот ссориться с Волконскими не хотелось абсолютно. Да и приказ на «особый режим»… Долгорукий проверил. Пока размышлял. Документ шел за подписью канцелярии. А это значит, что сейчас он ломал какие-то планы старших родичей. ТАКОЙ конфликт был ему совершенно ни к чему.

– Я услышал, – объявил свой вердикт князь. – Быть посему.

Павел встал и коротко склонил голову.

– А с этим… – Долгорукий бросил донесение на стол…

… Да как неудачно! Упавшая «стопка» снесла на пол те самые несколько листочков, разлетевшихся по дорогому наборному паркету.

Павел едва заметно дернул уголками губ.

– Я подниму, – спокойно объявил он приседая.

Естественно, клановец легко разглядел подпись. Да, владельца инициалов «Я. О.» клановец не знал, но фамилия «Демидов» многое объясняла и без того.

– Благодарю за… – Павел на едва заметный миг замешкался, укладывая листы на стол. – Уделенное мне время.

– Павел… Анатольевич, – окликнул князь молодого человека уже у самой двери. – А если бы…

Заканчивать фразу он не стал. Не было смысла.

– Я бы попросил заменить фотографию, – спокойно пожал плечами этот странный Волконский и вышел из кабинета, оставив его хозяина размышлять над случившимся.

Лучше поздно, чем никогда.

* * *

«Игрушку» доставили вовремя. В целости и сохранности.

– Прекрасная упаковка, – едва заметно улыбнулся Волконский, наблюдая за процессом выгрузки.

– Не ронять, не кантовать, – с серьезным лицом поддержала сюзерена Катерина, и тут же ровно потребовала. – Свободны.

Три девушки-секретаря, выстроившиеся перед Волконским к тому моменту, синхронно поклонились и поспешили убраться как можно дальше.

– Что это было? – поинтересовался без всяких эмоций молодой человек.

Блондиночка и не подумала смущаться.

– Бесят, – спокойно ответила она. – Крутят тут хвостами…

Волконский обернулся к блондиночке. С некоторым удивлением.

– Ты же сама отбирала, – констатировал он.

– Они профессионалы, – вздохнула девушка и ровно добавила. – И у моего господина должно быть все самое лучшее.

– Но?.. – предложил продолжать Волконский.

– Бесят, – лаконично сообщила Катерина, прекрасно отметившая, сколько именно пуговок было расстёгнуто сверх предписанного на форменных рубашек каждой из них.

Павел задумался. Но только на миг. Затем помотал головой, выбрасывая не слишком продуктивные мысли.

– Пойдем, примем «игрушку», – предложил он.

Блондиночка кивнула. Несколько секунд они шагали молча. Пока не дошли до «посылки».

– Добрый день, Анна Михайловна, – громко произнес клановец, едва «игрушка» обратила на них внимание. – Приветствую вас в Особняке Волконских…

Глава 5

Глава 5

– Господин, – коротко поклонился короткостриженый мужчина лет сорока, замерев возле письменного рабочего стола.

Иной крепыша с тяжелым взглядом на темной улице бы наверняка по дуге обошел. Однако люди, понимающие даже на черной кожаной куртке, разглядели бы погоны. Армейские.

– Слушаю, Евгений, – негромко произнес хозяин просторного, но безликого кабинета.

В этом помещении не было картин, сложных элементов декора и иных «украшательств». Все просто, функционально и надежно: удобный типовой офисный стол, несколько кресел, шкаф для бумаг и сейф в неприметной на первый взгляд нише. Не хватало лишь портрета императора на стене и государственного флага.

– Согласно сводке МВД, покушение на жизнь четырех человек, среди которых находился Волконский П. А. было совершено в одиннадцать часов пятнадцать минут сего дня, – четко и ясно принялся докладывать некогда адъютант, а по нынешним временам «помощник». – Двое неизвестных открыли огонь из проезжающего мимо автомобиля с использованием автоматического оружия. После покушения злоумышленники с места преступления скрылись. Автомобиль числится в угоне. Найден через двадцать восемь минут. Сгоревшим. На месте преступления обнаружены гильзы калибра «семь – шестьдесят два». Большая часть из них – осветительные патроны, имеющиеся в свободной продаже. В результате происшествия ранен охранник Волконского П. А. Его личность не уточняется. Поиски продолжаются.

Хозяин кабинета, крепкий седой мужчина, повел широкими плечами, на которых куда уместнее смотрелся бы китель, чем дорогой дизайнерский пиджак. Он работал уже много часов, и тело ощутимо затекло. Требовалось разогнать кровь.

– Хорошо, – отметил хозяин кабинета. – Что-то еще?

– Я связался с источниками в столице и в местном управлении СИБ, – продолжил мужчина. – Они подозревают, что целью покушения был Волконский…

Хозяин кабинета, раньше возглавлявший управление в имперской армейской разведке, только головой покачал от таких дедуктивных методов.

– … Явных улик на месте происшествия не найдено.

Николай Андреевич Горевой оторвал тяжелый взгляд от листа и внимательно посмотрел на помощника.

– Ну еще бы вы наследили, – негромко уронил он.

Не для того их всех столько лет натаскивала империя, чтобы дать себя поймать гражданским следователям.

Мужчина перед ним рефлекторно вытянулся по стойке смирно, мгновенно явив миру и начальству взгляд лихой и придурковатый. За годы службы он его отрепетировал просто до идеала.

– Дальше, – негромко бросил хозяин кабинета.

– В пятнадцать часов сорок минут Волконский покинул Красноуральск на гражданском глайдере «Вихрь – М3». – продолжил доклад Евгений.

Горевой только головой покачал. «Гражданский»… ну да. Впрочем, у него в сейфе столичного дома тоже хранился полноценный снайперский комплекс, вполне официально проходящий по всем документам как СОК. Спортивно-охотничий карабин. И любой гражданин империи, имеющий разрешение на хранение и ношение оружия, мог позволить себе купить такой же после пяти лет стажа владения гладкоствольной «единицей».

– Наши наблюдатели отметили наличие вооружения на внешней подвеске, – продолжил доклад помощник. – Тип и количество установить не удалось.

Добавлять нечто вроде «Но сам факт…» Евгений не стал. Его командир и так все прекрасно понял.

– Воздушное судно стартовало на форсаже и воспользовалось спецкоридором. На этом все.

– Неужели внял? – задумчиво протянул Николай Андреевич, откидываясь на спинку кресла.

В голосе его звучало сомнение. Если Горевой правильно оценил явно пытавшегося казаться значительно глупее, чем он есть, молодого человека, то клановец должен был хотя бы попытаться оказать сопротивление, прежде чем «согласиться» на единственное верное решение – как можно скорее покинуть Красноуральск и регион в целом.

Адъютант… то есть помощник, промолчал. Это ему было неведомо.

Несколько секунд хозяин кабинета размышлял, сопоставляя собственное впечатление от юноши с подобным поступком. По всему выходило, что…

– Маловероятно, – вздохнул Горевой.

Молодости свойственна глупость. А еще кажется, что ты никогда не умрешь.

Помощник не шелохнулся. Ждал оценки проведенной операции. Особо дурацкими вопросами он лет двадцать уже не задавался. С тех самых пор, когда лично наводил огонь артиллерии рядом с группой журналистов в одной горячей точке планеты.

Вид попавших под обстрел телевизионщиков стал отличным поводом убрать ВСЕХ представителей СМИ с переднего края в связи с опасной обстановкой. И нет, никто не собирался покрывать военные преступления или нечто подобное. Просто любой командир знает, что такое погибший корреспондент в зоне твоей ответственности. Выражаясь языком «циничной сволочи», каковой Горевой себя и считал к шестидесяти годам, за «легшую» роту придется «отписываться» меньше, чем за одного журналиста. Такой головняк не нужен никому.

Именно с такими мыслями Николай Андреевич и попытался убрать клановца из региона. Тот явно спокойно жить не желал. А любое действие влечет за собой противодействие. Значит, скоро ему прилетит «ответка» от местных «бонз». А предупредительный выстрел в этих краях частенько исполняется в голову.

И да, формально бывший полковник военной разведки никакой ответственности за родовитого сопляка не нес. Но кому охота, чтобы в родном управлении достали папочку с твоим именем и сдули с нее пыль? Никому такого не надо.

– Доклад окончен, – вновь вытянулся Евгений.

– Отставить уставщину, – негромко потребовал Николай Андреевич.

Конечно, в Красноуральске уже каждая собака знала кто они, и какому ведомству принадлежат. Однако формально они считались охранной фирмой с государственным участием. Что объясняло «почти военную» иерархию и иные заскоки.

Впрочем, «ширма» давно уже была фиговым листом. От нее и отказаться можно было. Знали об этом и в родном управлении. Но армия – структура во многом бюрократичная. Чтобы отбросить «условности» требовалось решение командования. А оно было возможно только после доклада из серии «мы все спалились, давайте работать открыто». Однако если есть провал, то должен быть и виновный. Каждая ошибка имеет фамилию и звание. А крайним становиться желающих как-то не нашлось. Вот и работали по накатанной.

– Слушаюсь, господин полковник! – молодцевато рявкнул майор Сватов.

«Еще и издевается, гад!» – решил Горевой, покачав головой. Двадцать лет совместной службы такие вольности адъютанту… то есть помощнику вполне себе позволяли.

Негромко зазвонил один из коммуникаторов на столе Николая Андреевича.

– Свободен, – со вздохом произнес он.

– Есть!

– Выметайся давай, – буркнул беззлобно хозяин кабинета в спину уже уходящему подчиненному.

Тот зубоскалить мог сколько угодно… пока это не сказывалось на скорости исполнения приказов. Впрочем, до этого момента поводов завести подобный разговор у Горевого не было. Ни одного.

– Слушаю, господин, – ровно произнес он, едва дверь за Евгением закрылась.

Помощник бы очень удивился, стоило бы ему увидеть, как застыло в холодной гримасе с долей ненависти и брезгливости лицо его командира.

Впрочем, на голосе Горевого это никак не сказалось. Он был все также сух и деловит. Впрочем, даже позволь Николай Андреевич себе не скрывать эмоций совсем, собеседника он вряд ли бы удивился. Тот не питал иллюзий по поводу истинного отношения военного разведчика к себе.

Несколько секунд хозяин кабинета вслушивался в холодный голос, доносящийся из динамика.

– В таком случае вам следовало поставить меня в известность относительно своих планов, – в какой-то момент прервал собеседника он. – Я не знал о принятом по нему решении и работал исходя из доступной мне информации. Иначе столь поспешно действовать я бы не стал. Да, понимаю. Нет, не решил. Да, осознаю.

Несколько секунд голос в динамике молчал. После чего разразился короткой, но очень емкой тирадой.

Горевой спокойно выслушал ответ и лишь подтвердил получение информации всего несколькими словами:

– Я вас услышал.

Эта фраза стала точкой разговора.

Хозяин кабинета положил трубку и замер. Секунд пятнадцать Николай Андреевич сидел молча, уставившись неподвижным взглядом в лишь ему видимую точку на столе.

«Ну прости, парень. Я сделал все, что смог.» – наконец решил он про себя довольно равнодушно.

«Теперь уж уворачивайся, как сможешь!».

* * *

«В сторону!».

Павел бросился влево. Огненная плеть хлестнула землю.

Перекат.

Локоть больно зацепил какой-то камень.

– Уйо-о-о-о!.. – произвольно выдал рот, едва Волконский попытался опереться на правую руку.

Та сухой веткой подломилась… и очередная плеть с противным гулом пронеслась прямо над головой.

– Хранит Судьба кого-то, – удивленно выдохнул клановец, откатываясь к овражку.

– Стой, гад! – вовсю веселилась одаренная, решив, что стоит «жертве» упасть на дно, как она сразу ударит Пламенем по площади.

Победу она уже записала на свой счет.

«Ха!» – решил парень, выбрасывая все мысли из головы.

Сосредоточиться на движении. Вскочить на ноги. Прыгнуть через овраг. Скатиться по склону.

ВЖУ-У-У-У-У-У-У-УХ!

С гулом джедайского меча плети вновь пронеслись над самой головой…

… И снова в последний миг ударили сверху… по иллюзии.

Павел же вновь метнулся к валунам, расставленным на небольшой площадке.

– Ну сама ж виновата… – с нервным смешком буркнул Павел, в стремительной перебежке достигая спасительного булыжника.

Бум!

Сгусток пламени бессильно облизал его укрытие.

– Эй! – заорал Волконский что было силы в три приема. – Я сдаюсь!

«… И выдохся!» – добавил он про себя, восстанавливая дыхание.

Ответа не последовало. Удара тоже.

Услышала?

Клановец аккуратно поднял ладони над своим укрытием.

Бум!

Вновь пламенный «плевок» распластался по булыжнику.

«Вот черт!» – решил тот. В последнюю секунду он успел отдёрнуть руки вниз. Но Пламя плетения все равно полоснуло по пальцам нестерпимым жаром. Одаренная решила бить всерьез!

– Прости меня! – заорал Павел со всей дури.

Он очень надеялся, что его крик не только достигнет ушей сестренки, но и тронет ее сердечко. Иначе долго он так не протянет.

Его и так хватило на целых полчаса «загонной охоты». А это очень много. Но сил действительно не осталось никаких. А вот Светлана таких проблем не испытывала. Она с методичностью росомахи преследовала выбранную жертву, выжигая остатки уже и без того почти мертвого леса и оставляя огненные шрамы на земле своими плетьми.

«Да сколько ж в ней дури-то⁈» – решил Павел уже на пятой минуте.

Больше думать о чем-то отвлеченном у парня времени не было.

– ПРОСТИ!!!

И вновь его крик души остался без ответа. И все вокруг стихло. Вот только теперь Волконский высовываться не спешил. Ну кто бы мог подумать, что детская подначка так ранит сердечко девушки. Вернее сказать, в одно место ужалит.

– Могла бы и сразу согласиться, – слабо выдохнул он себе под нос.

Просто для самоуспокоения.

Клановец ведь подошел и вполне мирно попросил час назад:

– Сестренка, помоги мне с тренировкой. Нужно меня погонять.

На самом деле, парню куда больше хотелось сбросить напряжение и привести нервы в меридиан.

– Ну не-е-е-ет!.. – прошипела добрая сестренка отмахиваясь. – Я занята. Работы много!

Парень тогда в ответ негромко фыркнул.

Работы много всегда. Только за последние две недели, по данным Бойцова, аналитик изволила явиться лишь на одну тренировку. А вот это уже совсем нехорошо.

– Светлана Анатольевна, – чуть строже напомнил о себе брат.

А то девушка, даже не дожидаясь его ухода, вновь уткнулась носом в компьютер.

– Ну-у-у-у, – протянула та.

Редко, но даже Волконская порой желала просто покапризничать. И роль ее «якоря» и «жилетки» обычно доставалась брату. Одному из них. Конкретному.

Именно в этот момент Павел допустил огромную ошибку. Решил «подбодрить» сестренку. Потому он чуть подался вперед и прошептал ей на ушко пару коротких слов.

Когда клановец отстранился, девушка продолжила смотреть прямо перед собой. А затем… улыбнулась.

– Проблемы с Архиповой, говоришь… – как-то очень задумчиво пробормотала она. – Нервы подлечить… на полигоне тебя погонять…

Клановец медленно кивал на каждое утверждение. Уверенности в его движениях становилось все меньше.

– Ну поехали… братец… – промурлыкала Светлана столь мило, что Павел едва не отменил всю поездку к чертям.

Правда, потом все же понадеялся, что сестра успокоится за время полета.

Ой, зря!..

* * *

– Выходи!

Девичий голос разнесся над небольшой полянкой, куда Светлана загнала брата.

– А ты драться не будешь? – с надеждой в голосе выдал абсолютно абсурдную мысль тот, из-за валуна предусмотрительно не высовываясь.

Как будто вообще стоит вспоминать о кулаках, когда личной мощи сестренки вполне хватит на локальный армагеддон.

– Не буду!

Парень этого не видел, но судя по резкому выдоху, девица топнула ножкой.

– Ну, посмотрим… – пробормотал парень негромко выбираясь.

Двигался он осторожней сапера, готовый в любой момент юркнуть обратно в столь ненадежное укрытие.

Света терпеливо ждала.

Наконец, парень выпрямился во весь рост.

Волконская медленно подняла правую руку и демонстративно поманила брата пальцем. Мол, иди сюда. Не бойся. Не трону маленького.

Клановец проявил благоразумие и медленно мотнул головой вправо-влево.

– И где у меня жопа толстая⁈ – не выдержала главный аналитик Ветви.

Павел схватился за сердце. За такое – убьет. И плевать, что он ничего такого не говорил! Просто упомянул о паре лишних килограммчиков… вполне осознавая, что это неправда.

Однако, похоже, женщины даже с вымышленным лишним весом живут дольше и счастливее, чем мужчины, которые это замечают…

Остается только один прием. Разработанный еще до Темных веков. Он называется «глаза котика Шрека»… Павел применил. Немедленно. Пока не поздно.

– Ладно, – неожиданно выдохнула Светлана. – Неплохо размялись. Пойдем!

Ждать она не стала. Бодро потопала к машинам. Павел устало поплелся за ней.

Светлана остановилась через пятнадцать шагов.

– И да, братик, – нежно шепнула она.

«Опять этот тон!» – взревело чувство опасности.

– Просто чтобы ты знал…

Сила сконцентрировалась в одно мгновение и тут же обрушилась площадной атакой на несчастный булыжник.

– Ну, как-то так, – легко и беззаботно улыбнулась Светлана, и зашагала к глайдеру.

Павел же еще несколько минут наблюдал за тем, как выгорают дотла несколько десятков квадратных метров. Живого там точно не осталось ничего. Казалось, что сами Земля и Воздух сгорали в языках Адского Пламени.

– Сильна…

От этого становилось не по себе.

* * *

– Светлана Анатольевна искренне любит своего брата, – раздался мягкий женский голос метрах в ста от того самого булыжника.

Анна Михайловна вздрогнула. Как оказалась, последние десять минут она почти не дышала, наблюдая за буйством одаренной. От бушевавший в лесу Силы волосы вставали дыбом.

– Что?.. – едва слышно переспросила Архипова.

– Да, та самая «Ледяная с*ка», – не поленилась повторить бесстрастно Катерина. – Но она очень любит своего брата. И добра к нему.

«Игрушка» медленно повернула вдруг затвердевшую шею.

– Что?..

Умопомрачительная блондиночка задумчиво кивнула.

– Даже страшно представить, что будет с тем, кто рискнет вызвать неудовольствие Светланы Анатольевны, – выдохнула она, но тут же «спохватилась». – Прошу вас, Анна Михайловна. У вас встреча с Павлом Анатольевичем. Не стоит опаздывать.

С этими словами красавица-секретарь первой направилась к небольшому домику, расположенному на окраине полигона Волконских.

Анна вздохнула и потопала следом.

Ей многое только что стало ясно.