Текст книги "Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ)"

Автор книги: Антон Панарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Посоветовавшись с Барбоскиным, я принял решение, что из управы мы сделаем казармы. Хорошо отапливаемое здание, куча пустых кабинетов, есть душевая комната. Что ещё нужно бойцам? Каждый получит личную комнату, а в случае опасности не придётся носиться по городу, пытаясь поднять бойцов в атаку. Все в одном месте, и по щелчку пальца будут готовы отразить нависшую угрозу.

Правда, самая большая сейчас угроза располагается на втором этаже напротив моей спальни. Взяв с собой Барбоскина, мы отправились в гости к Фролу, который разместился в комфортабельном бараке темницы. Уголовники, которых однажды освободил из тюрьмы Барс, привыкли к паршивым условиям, а вот Фрол чувствовал там себя весьма неуютно.

– На выход, – сказал я, посмотрев на Фрола.

– Решили и от меня избавиться? – усмехнулся он. – Понимаю. Лишив банду главарей, её проще контролировать.

– Птица-говорун. Рот закрой и топай. Ведь ты не обладаешь ни умом, ни сообразительностью, – буркнул я и толкнул его на выход.

Гвардейцы, охранявшие темницу, захлопнули за Фролом дверь камеры. И мы отправились в управу. Под ногами хрустел снег, там и тут валялись туши погибших летунов… Кстати, о них.

– Тимофей Евстафьевич, попросите бойцов собрать туши тварей и отнести их к ломбарду Шульмана, а также составьте список всего необходимого – для комфортного проживания и обороны Ленска, – попросил я.

– Сделаем, – отозвался Барбоскин, волоча под локоть Фрола.

Мы поднялись на второй этаж управы и остановились у двери кладовки. Достав из кармана ключ, я отпер дверь и втолкнул Фрола внутрь.

– Расклад такой. Ты будешь жить и даже в комфортных условиях, при условии, что окажешься полезен, – сходу предупредил я. – А теперь вопрос. На сколько дней хватит энергии кристалла?

– Удивительно, что эта хреновина после взрыва вообще работает, – сказал Фрол, осматривая устройство. – Судя по свечению кристалла, заряда хватит от силы дней на пять, после чего барьер отключится, – вынес он свой вердикт и волком посмотрел на меня.

– А если мы будем использовать барьер точечно? Обнаружили воздушные цели – включили барьер. Небо чистое? Значит и барьер не нужен, – спросил я.

– Мы пробовали так делать. При подключении кристалла железяка пожирает кучу энергии. Куда экономичнее поставить кристалл и не трогать его, – пояснил Фрол и засучил руками, связанными за спиной.

– Тимофей Евстафьевич, развяжите его, – попросил я Барбоскина.

Фрол не представлял угрозы ни для меня, ни для Барбоскина. Ведь у него не было оружия, да и магией он не владел. Освободившись от пут, Фрол потёр запястья и уставился на меня.

– Что вы ещё от меня требуется?

– Да требуется не так уж и много. Я бы сказал, всего ничего. Расскажи, где Барс взял этот артефакт?

В комнате повисла гнетущая тишина. Фрол изменился в лице. Это что – стыд? Он потупил взгляд и, вздохнув, начал рассказ.

– После того, как наше подразделение уничтожили, я сбежал в родной город, где и встретил Барса.

– Называй всё своими именами. Ты дезертировал, – зло выплюнул Барбоскин.

Фрол поднял взгляд и с обидой посмотрел на старлея, но ответить было нечего.

– Ага. Дезертировал, – согласился Фрол. – Мы с Романом дружили в детстве, а потом он пошел по кривой дорожке. Стал воровать и в итоге загремел в тюрьму за убийство. Когда мы встретились снова, он только откинулся с зоны. Ну и Барс предложил взять судьбу в свои руки, и самим зажить, как аристократы. А я уже стал дезертиром. Выбора особого не было, так и так мне грозил срок, а может, и смертная казнь. Я согласился.

– Верно говоришь. Тебя бы расстреляли перед строем, да и делу конец, – буркнул Барбоскин.

– Тимофей Евстафьевич, не перебивайте, пожалуйста, – попросил я, устав от постоянных комментариев старлея.

– Гхм, – кашлянул Барбоскин. – Прошу простить.

– Фрол, продолжай, – обратился я к пленнику.

– Ну, так вот. Первым делом мы отправились в исправительную колонию, в которой сидел Барс. Войска оттуда отступили, а колония осталась без защиты в глубине аномалии. Двигались ночью. Прятались от тварей. Избегали открытых мест. Идти пришлось долго. А в один из дней наткнулись на десяток ребятишек от восьми до двенадцати лет. Худые, напуганные, – с печалью в голосе проговорил Фрол.

Он посмотрел в пустоту, как будто увидел там лица этих самых детей, и стыдливо потупил взгляд.

– Они просили взять их с собой, но Барс наотрез отказался. Мол, не хочет с ними возиться. Ну, мы их и послали. Вот только малышне некуда было идти и не на что надеяться. Увязались за нами. Шли мы, шли. До колонии оставался день пути, и мы заночевали в лесу. Я лёг спать, а Барс в дозоре остался. – Вздохнув, Фрол посмотрел на Барбоскина. – Тимофей Евстафьевич, угостишь сигареткой?

– Это твоё последнее желание, или как? – усмехнулся Барбоскин, и вытащил из внутреннего кармана пачку папирос.

– Может, и последнее. Я же не знаю, что у вас на уме, – иронично улыбнулся Фрол, взял папиросу и замялся, так как огонька не было.

Я протянул руку и зажег в ладони небольшое пламя. Фрол благодарно кивнул и поджег папиросу.

– Разбудил он, значит, меня за полночь, и давай нести какой-то бред, – сказал Фрол, выдохнув облако зловонного дыма. – Мол, к нему пришел человек, покрытый шипами, словно ёж, и предложил обменять детей на артефакт. Обещал, что он защитит от влияния зоны, а ещё отгонит тварей. Я сперва рассмеялся. Говорю, ты, часом, не перепил беленькой? Но, глядя в глаза Барса, понял, что он совершенно серьёзно. Расспросил поподробнее и понял, что шипастый – это не просто глюк моего товарища, а Шепчущий. Я тогда ошалел от ужаса.

– И согласился, – сухо сказал Барбоскин, поймал мой суровый взгляд и жестом извинился, обещая не встревать в рассказ.

– Да нет. Не согласился, – покачал головой Фрол. – Сказал Роману, что нельзя заключать никаких сделок с этой тварью, и вообще, нужно как можно скорее уходить. Барс согласился, и дал мне чайку хлебнуть. Хлебнул, блин. Перед глазами поплыло, и я уснул. А когда проснулся, детей уже не было. Зато Барс сидел у костра в обнимку с вот этой хреновиной, – Фрол кивнул в сторону артефакта, генерирующего барьер, – и улыбался. А дальше вы знаете. Освободили зэков, захватили Ленск. Вот и вся история. – Фрол докурил, затушил окурок о стену и бросил бычок на пол.

– Ну, понятно. Ты, выходит, у нас жертва, а во всём виноват Роман Рафаэльевич. Да разнесут его потроха гарпии по округе, – хмыкнул я, решив поддеть Фрола.

– Жертва? Какая, нахрен, жертва? Я просто хотел выжить. Поэтому с передовой и свалил. В большом мире меня тоже никто не ждал, а тут так удачно Барс подвернулся. Я лишь дурак, который выбрал лёгкий путь. Путь, который, судя по всему, приведёт меня на виселицу, – тихо закончил Фрол и с вызовом посмотрел сначала на Барбоскина, а потом на меня. – Ладно, чего резину тянуть? Последнюю сигарету я выкурил, можете и к праотцам отправлять. Я готов.

– Ишь ты, шустрый какой, – усмехнулся я. – Сначала искупи грехи перед местными, а потом можешь и помирать, раз уж так хочется.

– В смысле?

– В коромысле. Нам нужен надзиратель над пленными уголовниками. Если согласишься, то будешь жить, причём не в общем бараке, а в нормальном доме…

Договорить я не успел, Фрол меня перебил.

– Согласен.

– Это отлично. Но сперва дослушай. Никакой оплаты не будет. Привилегий тоже. Ты просто живёшь, ешь от пуза и работаешь, днём и ночью следя, чтобы уголовники не учинили бунт и не сбежали, – пояснил я.

– Сделаю, – кивнул Фрол.

– Вот и славно. Но тебе потребуется помощь. Есть среди пленных люди, верные персонально тебе?

– Верные? – нахмурился Фрол, раздумывая. – Таких нет. Меня в банде не особо любили. Но есть пара человек, которые и сами недолюбливали своих собратьев по ремеслу. Петрович, к примеру, а ещё… – начал было перечислять он.

– Готов за них поручиться? – спросил я, сверля Фрола взглядом.

– За Петровича – да, может, ещё за Федорчука, а вот насчёт остальных – точно не стану.

– Ну и славно. Будете втроём нести дозор. Только для начала… – Я хищно улыбнулся и повернулся к Барбоскину. – Тимофей Евстафьевич, организуй ошейнички нашим новым друзьям. Предосторожность будет не лишней.

– Будет сделано, Михаил Константинович, – козырнул вояка, взял под руку Фрола и потащил к лестнице.

– Я не подведу, – сказал на прощание Фрол.

– А у тебя нет выбора. Предательство будет караться смертью, – равнодушно ответил я.

Заперев дверь, я постоял, размышляя над тем, что делать дальше, и решил отправиться прямиком в арсенал. Нужно произвести инвентаризацию и понять, что Барс оставил нам в наследство.

Глава 9

В сыром подвале пахло плесенью и оружейным маслом. Я стоял, разинув рот, и смотрел на обилие стеллажей, полок и ящиков, заполненных боеприпасами. Просто жуть. Трофейного оружия хватило бы с лихвой для вооружения минимум трёх сотен человек. А ещё – знаете что? Всё это барахло хранилось под отелем, в котором мы жили с ребятами.

Хозяина отеля зовут Семёныч, и этот хитрый старый хрен, в своё время работал оружейником у барона Богданова. Вот старик и предложил свои услуги Барсову за чисто символическое вознаграждение в пять тысяч рублей в месяц, а также защиту. Для банды он не только хранил оружие, но ещё и обслуживал его. Производил мелкий ремонт, чистил от нагара стволы и так далее.

– Так чё? Ряпчиков подкините за работу или не? – спросил Семёныч, переминаясь с ноги на ногу.

– Когда потребуются услуги оружейника, подкинем. А пока я изымаю ключи от арсенала, – сказал я и требовательно посмотрел на деда.

– Ишь чё. Изымает он. Ещё и платить не хочет, господин хренов, – пробубнел Семёныч и вложил в мою руку потёртый желтоватый ключ.

– И запасной тоже, – я продолжил сверлить старика взлядом и улыбнулся.

– Так нетути второго. Чай, один ключ только, – развёл руками дед.

– Ой, не заливай мне. У тебя – и один ключ? В жизни не поверю в такую чушь, – нахмурился я.

– Михаил Константинович, нужна помощь? – спросил Борис, проводящий инвентаризацию арсенала.

– Ты это, не отвлекайся. Верзила. Чай, без тебя разберёмси, – отмахнулся от него Семёныч и поманил меня рукой. – Топай за мной.

Мы поднялись из подвала, остановились у ресепшена. Семёныч скрылся за стойкой, порылся в связке ключей и протянул мне один ключик. Но я-то услышал, как за секунду до этого звякнул ещё один снимаемый им ключ.

– Второй тоже гони сюда, – потребовал я.

– Ой, всё. Ты погляди только, какое нынче поколение недоверчивое растёт. Вот в моё время старшие авторитетом были. А вы – так… Оторванный ломоть. Тьфу, блин. – Негодуя, Семёныч выдал мне оба ключа и спросил. – Вы жить-то в номерах будете или уже собственным жильём обзавелись?

– Уже обзавелись. Скоро съедем, не переживай.

– Ага. Не переживай, блин. Последние постояльцы съезжают, а мне радоваться надо, да? Ряпчики, они ж сами в руки прилетают. Агась? – продолжил возмущаться старик.

– Всё, не бухти, – успокоил я его. – Ты когда-нибудь артефакты изготавливал?

– Ну так-то нет, но заготовки делал. А чё?

– Какие заготовки? – ответил я вопросом на вопрос.

– Ды всякие. К примеру, в ложе винтовки силовые линии прорезать могу, а также нишу под магический кристалл или Слезу Мироздания. Но ток это. Оружие такое не особо в войсках прижилось. Моща убойная, но, сука, износ у стволов такой, что после пары выстрелов ружьишко на свалку отправляется. – Семёныч самодовольно задрал нос и ждал, что я начну нахваливать его гений. Но так и не дождался.

– Как я понимаю, ты за счёт врезки в оружие энергетического элемента – по типу Слёз Мироздания – усиливаешь прочность ружья, тогда за счёт чего увеличивается моща? – спросил я его же словами.

– Хэ. Ну ты спросишь тоже, – шмыгнул носом Семёныч. – Ясен хрен, что патрон специальный нужон. Слезу в гильзу вместо пороху фигачишь – и вот тебе мощность, как у гаубицы. Тут-то чё выходит? Слёзкой укрепил ствол, и пулькой с другой Слёзкой жахнул. Бац! И ружьишко уже на ладан дышит. Нужно менять Слезу в ложе, чтобы пальнуть в последний раз. Нет, ты-то конечно можешь Слезу в ружье и не менять, мне оно похрен. Но знай, руки тебе оторвёт по самую жопу. Хе-хе. – Семёныч засмеялся так заливисто, что подавился слюной и начал кашлять.

Когда он пришел в себя, я задал интересующий меня вопрос:

– А если у меня огромный запас Слёз Мироздания, то и ружьё будет работать вечность?

– Ху… – Семёныч кашлянул. – Гхм. Вечность. Огуречность, блин. Я ж говорю, максимум дважды жахнешь – и всё, ствол на помойку.

– Одним словом, ты бесполезен, – поддел я зазнавшегося старика, чем вызвал волну негодования.

– Сам ты бесполезен, сопля малолетняя! – взорвался дед не хуже модифицированной им винтовки, но тут же опомнился. – Эммм… В смысле, я ценю, что ты избавился от банды Барса, и всё такое. – Семёныч замялся, и было видно, как внутри кипит возмущение, которое он не в силах сдержать. Поэтому старик тихо добавил. – Но это не отменяет того, что ты дерзкий говнюк.

– Семёныч, ты любому говнюку фору дашь. А мне и подавно, – засмеялся я и протянул старому тысячу рублей. – Мне нужно одно ружьё, про которое ты говорил, и пара патронов. Сможешь сделать?

– Тыщонка? – Семёныч поскрёб бороду, посмотрел на меня, раздумывая, сможет ли выбить больше, и понял, что не сможет. – Ну нормально, в принципе. Только ружьё нужно и Слёзки.

– Вот три Слезы. – Я достал из кармана три жемчужины и положил их на ресепшн. – Ружьё возьмёшь в арсенале. Топай туда, пока Борис не ушел. Скажешь, я разрешил взять один ствол.

– Ага. Премного благодарен за заказ, и всё такое. – Ухмыльнувшись, дед придурашливо отбил поклон и бодрой походкой направился к спуску в подвал.

– Ох, и язва старая, – усмехнулся я и услышал, как за спиной скрипнула дверь прачечной. – Лик, это я. Не бойся. – Сказав это, я подошел к двери и попробовал её открыть. Заперто. – Лика-а-а. Теперь в селе безопасно. – Подумав секунду, я добавил. – Относительно безопасно.

– Оставь меня в покое! – послышался приглушенный крик с нотками истерики.

Понятненько. Девочке и правда стоит побыть одной. Она уже знает, что Ленском теперь управляю я, а раз в селе произошли массовые смертные казни, то очевидно, я и приказал их провести. В глазах девочки я монстр. Ну, что поделать? Чтобы спасти жизнь, хирурги порой удаляют ткани, пораженные скверной. Вот и мне пришлось причинить необходимое зло.

Махнув рукой, я направился прямиком к Шульману и был приятно удивлён. Фрол, Петрович и ещё один мужик, кажется, его звали Федорчук, ловко управлялись с двадцатью семью пленниками. У Фрола, Петровича и Федорчука имелись не только ошейники со взрывчаткой, которых в арсенале нашлось аж четыре десятка. Каждому надсмотрщику мы выдали по револьверу, а также по шокеру.

– Давайте, ребятушки! Тащите эту пакость, на окраине села ещё птерос валяется, – подбадривал пленников Петрович.

– Старый хрен, может тебе самому взять эту падаль и-и-и!!! – возмущённо начал бухтеть уголовник, но подошел Фрол и без предупреждения шарахнул того током.

– Рот закрой и работай, – рыкнул Фрол, а после кивнул мне, как бы говоря: «работа делается!».

У ломбарда меня ждал Леший с увесистым холщовым мешочком в руке. Во второй он держал четыре листа, измазанных красным.

– Мих, образцы собрал, вот Слёзы, – сообщил он, передав мне и мешочек и листы бумаги. – Там две бронзовые слезы, одна серебряная, остальные белые.

– Отлично, – ответил я, отправляя предметы в хранилище.

– Ты, если не сильно занят, мог бы помочь птероса из крыши кабака достать? А то Фрол собрался его на куски порезать и потом вынести на улицу по частям. Сам понимаешь, какая вонища будет. В таком кабаке больше никто жрать не сможет.

– Понимаю. Пошли по-быстрому вытащу птичку, и нужно будет с Шульманом переговорить.

Быстрым шагом мы добежали до кабака и, честно говоря, вонища там уже стояла. Птерос, поджарившийся о магический барьер, испускал запах гари, но хуже всего то, что от удара о крышу его стошнило на пол какими-то полупереваренными объедками. Бармен прямо сейчас пытался их убрать с помощью лопаты и веника, но его самого порядком подташнивало, ведь воняло жутко.

Затаив дыхание, я подбежал к птеросу, прикоснулся к нему рукой и перенёс его в хранилище, после чего на всех парах рванул на улицу, едва не заржав. Увидев, что птичка исчезла, а из дыры в крыше сыплет снег, бармен так смешно округлил глаза – вылитый хамелеон.

Оказавшись на свежем воздухе, я вдохнул полной грудью и чётко осознал, что нам нужны люди. Много людей, если мы хотим не только оборонять Ленск, но и сделать жизнь в нём сносной. Остановившись у ломбарда, я сбросил птероса на снег, а после направился к Шульману, стоящему у гаража.

– Михаил Константинович. А вы говорили, что новая добыча предвидится нескоро, – расплылся в улыбке торговец. – Ан нет! Глядите-ка. Сорок летунов, причём большинство из них без каких-либо повреждений.

– Значит, мы можем рассчитывать на хорошую цену? – с с ходу перешел к делу.

– Таки, само собой. Заплачу на двадцать процентов больше обычного. – Шульман сложил ладони друг с другом на уровне груди и хитро прищурился.

– И в какую сумму вы оцениваете сегодняшний улов?

– Дайте подумать, – сказал торговец, вытащил из кармана калькулятор и стал быстро клацать по клавишам, после чего показал мне экран, на котором красовались цифры, складывающиеся в число: сто двадцать три тысячи. – Вот столько.

– Измаил Вениаминович, вы сказали, что товар отличного качества. Стало быть, будет справедливо накинуть ещё немного, – вкрадчиво сказал я, сверля Измаила взглядом.

– Михаил Константинович, ваша деловая хватка радует. Но, увы, сто двадцать три тысячи – это моё последнее предложение. Если оно вас не устраивает, можете забрать туши и отвезти их, скажем, в Уфу. Тут всего-то триста километров по прямой. Топлива сожжете тысяч на пять в обе стороны, но, может быть, там вам сделают более интересное предложение, – показательно обиделся торговец.

– Измаил Вениаминович, таки не делайте мне нервы, – усмехнулся я. – Сто тридцать тысяч рублей за всё, и мы договорились.

Смерив меня взглядом, Шульман сделал вид, что задумался, тяжело вздохнул и, покачивая головой, согласился.

– Чёрт с вами. Я согласен. Но видят боги, идя вам на уступки, я однажды разорюсь.

– Не переживайте. Я помолюсь за ваше благосостояние.

– Ха-ха. Надеюсь, боги вас услышат. Так что скажете, Михаил Константинович? Мне расплатиться наличкой или товарами?

– Для начала, мне нужно с вами посоветоваться. Нет ли у вас на примете отчаянных голов, желающих поучаствовать в авантюре под названием: «Оборона Ленска»?

– На Руси-матушке наёмников пруд пруди, вот только вопрос, насколько им можно доверять? Сами понимаете. Наёмник трудится до тех пор, пока вы платите звонкой монетой. Но если кто-то даст больше, чем вы… – Шульман сделал театральную паузу. – То наёмники с радостью поменяют сторону. Я сам пару раз так обжигался, поэтому больше не имею дел с подобным контингентом.

– Это я прекрасно понимаю. Сколько будет стоить найм и доставка в Ленск двадцати бойцов?

– Пару минут. Сделаю один звонок и смогу дать вам точный ответ. – Шульман достал из кармана сотовый телефон, набрал чей-то номер и отошел в сторону.

Разговаривал он тихо, смеялся, активно жестикулировал. Так продолжалось около пяти минут, после чего он вернулся ко мне и объявил цену.

– Смотрите. Если вам нужны толковые бойцы, то можно присмотреться к наёмникам из Крыла Ворона. Найм одного человека обойдётся в пять тысяч рублей за день.

Услышав это, я даже закашлялся.

– Сколько? Пять тысяч в день? А за месяц – сто пятьдесят тысяч? Не многовато ли?

– Михаил Константинович, вы получите обученного бойца, прошедшего огонь и воду. Более того, он будет на полном самообеспечении: вооружение, питание, всё это он принесёт с собой.

– А если мы сами его вооружим и накормим?

– То цена упадёт максимум до четырёх тысяч за день. – Шульман развёл руками, как бы говоря: «Увы и ах, это вам не по карману».

– Полагаю, самые дешевые наёмники также попросят не менее тысячи за день работы?

– Не менее двух тысяч, – поправил меня Измаил Вениаминович.

– Ясно. Спасибо за информацию. Потратить всё заработанное на найм двух человек – это идиотизм. Возможно, когда-нибудь я и воспользуюсь их услугами, но явно не сейчас. – Я тяжело вздохнул и уже собирался уйти, но вспомнил об одном деле. – Измаил Вениаминович, насчёт вашего вопроса. Сегодня подойдёт старший лейтенант Барбоскин Тимофей Евстафьевич, он принесёт список вещей первой необходимости. Закупите их, пожалуйста, для нас.

– Как будет угодно, – поклонился торговец.

Попрощавшись, я направился обживать новую комнату, а по пути думал. Не податься ли и мне в наёмники? Сто пятьдесят тысяч в месяц? Шикарно же они живут.

* * *

Пригород Ханты-Мансийска.

Природный парк «Самаровский Чугас».

Черчесов ненавидел это место. Далёкий городок, зажатый между двух рек Иртыш и Обь. Кругом леса, болота. Одно дело здесь жить зимой, совсем другое дело – в тёплое время года. Проклятая мошкара готова обглодать тебя до костей.

А вот отец Даниила Евгеньевича любил это место настолько, что основал природный парк и построил в нём санаторий. В своё время сюда приезжали аристократы из самого Хабаровска – подлечиться и насладиться прекрасными видами. Разумеется, приезжали они зимой.

Ирония заключается в том, что после смерти отца Даниил Евгеньевич забросил это место. Урезал финансирование, а потом и вовсе разогнал практически весь штат. А теперь ему самому пришлось переселиться в Ханты-Мансийск. В Югорск не вернёшься, аномалия подобралась совсем близко, оставаться в Ирбите желания тоже нет, особенно после подарочка, оставленного Архаровым.

– Пфоклятый пёф, – прошипелявил граф Черчесов, лёжа на больничной койке.

Капельница пускала по его венам противовоспалительные препараты, смешанные с обезболивающим, только они и позволяли не сойти с ума от непрекращающейся боли. После того, как на графа напал выводок теневых пауков, он весь покрылся сыпью, а ощущения на коже были такие, будто его облили кипящим маслом. Причём боль никогда не заканчивалась, а лишь становилась сильнее.

Койка стояла у огромного окна, в которое граф смотрел часами. Он размышлял о жизни. О том, как здорово быть здоровым. О том, как ненависть довела его до плачевного состояния. Сейчас граф мог лишь с огромным трудом встать с койки и очень жалел, что связался с родом Архаровых.

– Ефли бы не эта патафкуха, – всхлипнул граф, взял с тумбочки зеркало и поднёс к лицу.

Опухшие губы, кожа покрыта волдырями и нарывами, глаза превратились в две маленькие щёлочки. Одним словом, выглядел он скверно.

– Ы-ы-ы! – провыл граф и швырнул стекляшку обратно на тумбу. – Надеюфь, вафу фемейку отплавят на плаху, – с ненавистью прошептал Черчесов и услышал стук в дверь.

Не дожидаясь разрешения, гость вошел в палату. Увидев вошедшего, Черчесов вздохнул. Ну конечно же. Глава безликих. Дмитрий Хазаров. Клещ, присосавшийся к состоянию графа и не желающий его покидать. Впрочем, Черчесов так боялся Хазарова, что не мог сообщить о том, что больше не нуждается в его услугах. Да и как ты сообщишь подобное такому психопату?

Обожженное лицо Хазарова украшала белоснежная улыбка. Правая рука главы безликих отсутствовала по самое плечо. После столкновения с капитаном Гавриловым новую бионическую руку так и не сделали. Больно высокие расценки, да и мастера заняты на полгода вперёд, а то и больше. Приходится ждать. Тем не менее, Хазаров светился от радости.

– Наслаждаетесь видом? – насмешливо бросил он графу и остановился у его койки.

Осмотрев палату, Хазаров взял яблоко из вазы, стоящей на тумбочке и откусил от него кусок. В нос наёмника ударил аромат гниения, но аппетит это не портило совершенно. Да и как подобная мелочь может испортить аппетит некроманту? Вся его жизнь посвящена трупной вони и разложению.

– И тифыной, – намекнул Черчесов, чтобы Хазаров выметался из палаты к чёртовой матери.

– Да-а-а. Тишина здесь звенящая! – восторженно сказал Хазаров и положил обратно в вазу надкусанное яблоко. – Особенно летом. – Он подошел к окну, зыркнул из стороны в сторону и загородил Черчесову обзор. – Даниил Евгеньевич, наши шпионы наконец-то нашли след Гаврилова. Вместе с Елизаветой Максимовной он осел в Уфе. Правда, барон Титов не в курсе, что у него под носом живёт жена Архарова, а значит, нам не составит труда забрать её и доставить прямиком… – Хазаров замялся, пытаясь вспомнить, как называется этот город, а потом плюнул и сказал. – Прямо сюда.

Глаза графа Черчесова внезапно заслезились. Хазаров этому удивился, а вот граф – нет. В эту секунду он проклинал всё на свете, особенно род Архаровых и своё помешательство на Елизавете. Именно эта вражда и сделала из него… Нет, пока ещё не калеку, но если боль продолжит нарастать, то Даниила Евгеньевич рано или поздно наложит на себя руки.

– Да и фёлт с этой флюхой, – выругался Черчесов.

– Что? Говорите немного неразборчиво, – нахмурился Хазаров, хотя на обожженном лице не дрогнул ни единый мускул, разве что улыбка пропала. – Если прикажете, я лично отправлюсь в Уфу и приволоку Елизавету Максимовну…

Черчесов скрежетнул зубами и собирался заорать, но вместо этого закашлялся. Кровавая слюна повисла на его подбородке. Граф с ненавистью посмотрел на Хазарова и прорычал:

– Я из-за неё одной ногой в могиле. – Черчесов и сам удивился тому, что эта фраза вышла на удивление чисто.

– Но у меня счёты с её охранником. Я с лёгкостью… – начал было наёмник, но договорить не успел.

– Вон! Пофел вон! – каркающе проорал Черчесов и снова зашелся кашлем.

В палату тут же вбежали две медсестры. Одна стала менять капельницу, вторая сделала укол успокоительного и вытерла подбородок графа. Глава безликих хотел ещё пообщаться с нанимателем, но глаза Черчесова медленно закрылись, и он уснул.

– А как же месть? – озадаченно спросил Хазаров и направился на выход. – Ну и ладно. Должок Гаврилову я ещё верну. Тем более, что у меня впереди целая вечность.