Текст книги "Главред: назад в СССР 4 (СИ)"

Автор книги: Антон Емельянов

Соавторы: Сергей Савинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

По кабинету пронесся разочарованный гул. Журналисты отрывались на этих текстах – побывать в шкуре человека другой профессии было для них сродни временной смены работы, как это изначально и подразумевалось. По этой причине статьи получались хорошими либо отличными, причем без особой разницы в возрасте корреспондентов и их опыте. Просто каждый вносил в профессиональную рубрику что-то свое. Но рейтинг неумолимо показывал устойчивое падение интереса к рубрике. Что ж, рано или поздно этого следовало ожидать. И нужно уметь вовремя остановиться. Всегда можно вернуться к теме через некоторое время, когда пресыщение забудется, а более популярные рубрики начнут так же опускаться в рейтинге читательского интереса.

– Теперь к плану следующего номера, – я перешел к следующему вопросу повестки. – Основной момент: продолжаем успокаивать холерный шторм.

– Но как? – подала голос Горина. – У вас ведь, Евгений Семенович, уже вышла прекрасная статья. И доктор Ямпольская, которая вам помогала… Разве этого недостаточно?

– Увы, Евлампия Тимофеевна, – я покачал головой. – Как говорится, беда не приходит одна, и всплеск интереса к определенной теме может породить ответвления…

Я хорошо знал, о чем говорил. В две тысячи двадцатом году на фоне коронавируса мировые СМИ писали по большей части о нем и о том, что крутилось вокруг новой болезни. Прогнозы, новости рынка лекарств и вакцин, подробности. История эпидемий от древних времен до наших дней, вытряхивание из шкафов памяти забытой пандемии «свиного гриппа» 2009–2010 годов: писали, что от нее по всему миру погибло от ста пятидесяти до пятисот семидесяти пяти тысяч человек. Потом общественность принялась следить за появлением новых штаммов ковида. А когда и это надоело, то по Земле принялись гулять истории о новых рисках – то хантавирус, о котором все быстро забыли, то оспа обезьян, то труднопроизносимый «Аляскапокс». В 2024-м все и вовсе начали опасаться гипотетической «болезни X», предположительно в двадцать раз более смертельной, нежели ковид. Наконец, журналисты и обыватели выучили новые понятия – твиндемия, то есть две параллельные эпидемии-пандемии, и даже тридемия, она же циркулирование сразу трех независящих друг от друга инфекции. И вот чего-то подобного я ждал здесь, в этом времени, от своих конкурентов.

– Подготовим упреждающий удар, – продолжал я. – Вам лично, Евлампия Тимофеевна, задание. Возьмите направление в архив и изучите заболеваемость в нашем районе в прошлые века. Если что, не стесняйтесь связываться с Александром Глебовичем Якименко, он поможет. Его номер я вам дам после планерки. Только ищите уже не холеру, а тиф, испанку и прочую дрянь. И обязательно – слышите? – обязательно делайте упор на защитные меры. Как город встретил болезнь, как справился… Понимаете?

– Я поняла, – кивнула Горина, хотя голос ее чуть заметно дрогнул.

– А на себя я беру еще один спецматериал в соавторстве с докторами, – резюмировал я тему болезней. – Будем расписывать несостоятельность страхов возвращения инфекций прошлого. Екатерина?

– Да! – моментально отозвалась Катя Голушко.

– Ваше задание – вакцинация, – сказал я. – Помогать будет Строгова Варвара Афанасьевна, врач-инфекционист. Напишите, что такое прививки, почему их важно делать, от чего они защищают, всякие мифы-стереотипы разбейте… Можно как раз подверсткой дать пользуху: календарь прививок.

– Поняла, – кивнула девушка.

– Отлично, – я улыбнулся и перешел к другим темам. – Арсений Степанович, с вас, как обычно, партийные полосы…

Которые тоже перестают интересовать читателей, добавил я уже про себя. Но которые пока еще остаются обязательными. А потому протянем еще немного по инерции и потихоньку сведем на нет.

Экономика от Шикина, кино от Добрынина, мода от Бессоновой, спорт от Анфисы… Часть материалов, как обычно, шла по накатанной, от нас требовалось только добавлять свежую струю, уходя от привычных рамок. Например, Анфиса теперь писала не только репортажи с соревнований и интервью со спортсменами, но и готовила авторскую аналитику. Как развивается спорт в районе, каковы перспективы, что ждет хоккей, лыжи и фигурное катание, нужны ли нам новые виды вроде сноуборда. Последний привезут в СССР только в следующем году, восемьдесят восьмом, и Прометеем в этом плане выступит известный футбольный комментатор Владимир Маслаченко. Но знания, а вернее в большинстве своем слухи о «монолыже», прототип которой, кстати, сконструировали еще в 1970-х на заводе Всесоюзного института легких сплавов, уже давно циркулируют по Союзу. И мы, я имею в виду газету, опять должны стать первыми.

– Итак, коллеги, а теперь слово Зое Дмитриевне, – я закончил выдавать задания своим журналистам и передал эстафетную палочку редактору «Вечернего Андроповска».

Когда девушка вышла и начала планировать номер, загорелась лампочка коммутатора. Я поднял трубку и спросил вполголоса, чтобы не сбивать Зою:

– Валечка, что случилось? У нас еще планерка…

– Я понимаю, Евгений Семенович, – извиняющимся тоном ответила секретарша. – Но с вами очень хотят пообщаться. Говорят, это очень важно. Звонящий представился как товарищ Набоко.

Глава 5

Чтобы не смущать коллег, я тихонечко вышел из кабинета и взял трубку в приемной.

– Слушаю.

– Евгений Семенович? – Сивый пытался звучать по-деловому, но даже в голосе чувствовалось, что ему это чуждо. – Есть разговор. Срочный.

– Это о том, что я думаю?

– Да. Жду вас в качалке.

– Буду в ближайшее время.

Я ответил и положил трубку. Мелькнула привычная мысль попросить Валечку организовать мне машину, вот только я вовремя себя одернул. Черную представительскую «Волгу» сразу срисуют, и не только чекисты, которые за мной присматривают. Нет, я лучше на такси. Тем более что у меня там есть хороший знакомый.

Вызвав «шашечки» с Петром, который, к счастью, как раз оказался свободен, я на минуту заглянул к себе в кабинет, где Зоя продолжала планерку. Кажется, все хорошо, напряжения нет, даже сейчас посмеялись над чем-то.

– Коллеги, прошу прощения, срочное дело, – сказал я. – Заканчивайте без меня, Зоя Дмитриевна.

В глазах девушки мелькнул было испуг, но тут же пропал. Все правильно, подумал я, ты теперь сама руководишь отдельной газетой, и постоянное присутствие наставника в моем лице не требуется. Вот и коллеги, похоже, это оценили – вновь повернулись к Зое и спокойно продолжили обсуждение нового номера. Кстати, любопытный момент: не все наши журналисты относились к «Вечернему Андроповску», но коллектив внимал девушке в полном составе. Интересно будет, когда вернусь, глянуть, что они придумают. С Зоей мы договаривались лишь о полосах наших колумнистах, а все остальное было уже на ее усмотрение. Вот и оценю, как она справится с задачей собрать интересный выпуск, максимально не пересекаясь с основным изданием.

Петя приехал быстро – я как раз спустился под пушистый снежок, и его «двадцатьчетверка» с выключенным зеленым огоньком остановилась у бордюра. Зима в этом году щедрая на снег, в марте, похоже, поплывем.

– Добрый день! – поприветствовал я огромного таксиста с улыбкой плакатного сталевара.

– Здравствуйте, Евгений Семенович! – он протянул широченную ладонь. – Куда едем?

Я назвал адрес, и Петя, кивнув, развернул машину. «Волга» взревела и покатила по улице, обогнав яркий оранжевый «Запорожец». Девятьсот шестьдесят шестая модель, он же «мыльница» или «ушастый». В моем будущем они исчезли с улиц Андроповска примерно в десятых годах, а до этого отдельные лихие пенсионеры еще раскатывали на них по городу. И содержали их дедушки так, что владельцы новеньких иномарок порой завидовали. Кстати, «Запорожец» ведь оказался копией западногерманской модели Prinz. Помню, когда я об этом узнал и посмотрел фотографии, получил настоящий разрыв шаблона. Я-то думал, что только «горбатого» скопировали с «Фиата-600». А тут на тебе – для следующей модели ЗАЗовцы тоже использовали машину от капиталистов. Еще и довольно симпатичную, между прочим. Даже странно, что в позднем СССР и после его развала «Запорожцы» считали чем-то позорным… Хотя у нас всегда так – сначала про те же «Жигули» говорят «тазики» и «ведра с болтами», а потом выкладывают миллионы за восстановленную «копейку». Вот и ЗАЗ-овскую продукцию после забвения начнут восстанавливать и даже делать стильные кабриолеты. Впрочем, все это уже дело будущего.

– Как дела, Петя? – я повернулся к водителю. – В милицию приходил уже? Когда уже погоны нацепишь?

– О, так вы не знаете? – таксист оживился. – После того случая, когда детей искали, меня ведь благодаря вам грамотой отметили! Да и вообще как-то присмотрелись, что ли… В комсомольской ячейке я теперь на хорошем счету, мне обещали хорошую характеристику выдать. И осенью, если все сложится, поеду учиться в школу милиции.

– Да ты что? – я вскинул брови в искреннем удивлении. – Поздравляю!

– Спасибо, Евгений Семенович! – Петя прямо-таки лучился улыбкой. – Во многом это и ваша заслуга.

– Рад, что сумел помочь, – я кивнул.

Приятно все-таки, что парень вплотную подобрался к мечте. И я действительно, выходит, в этом поучаствовал. Петя же у меня тогда был координатором среди таксистов. И странное дело… Вроде бы не думали о выгоде, просто искали детей, делали что могли, но это зачлось. Приятно, очень приятно, когда в государстве такое ценится. А в милицию-то сейчас и вправду не так просто попасть, как это станет потом, после развала СССР. Но сейчас, в восьмидесятые, абы кого не берут, и даже такому парню, как Петя, недостаточно отслужить в армии. Нужна еще и та самая характеристика, доказательство, что человек достоин носить форменный мундир и представлять советские органы правопорядка. Только перед этим еще, конечно же, обучение в школе милиции – в Калинин, наверное, Петя поедет.

А пока он крутит баранку, не исключаю, что в таксопарке ему уже повышение предложили – кем-нибудь вроде бригадира или старшего смены. Честно, не знаю, как это было устроено у советских таксистов. Кстати, я ведь давно хотел об этом написать. Даже статью запланировал, только двигать ее уже несколько раз пришлось. Поручу, наверное, Бульбашу, он у нас любит кататься. Заодно парню еще репутацию расширим, а строчка в характеристике «герой газетной статьи» – это дорогого стоит.

– Петя, дождешься меня? – спросил я, когда мы остановились у торца дома с подвальной качалкой Сивого. – По счетчику, как полагаете.

– А у меня сейчас обед, – подмигнул таксист. – Так что я сейчас мигом до кафетерия домчу, потом за вами приеду. Вы через сколько освободитесь?

– Думаю, минут тридцать-сорок, – я прикинул, что Сивый не должен на этот раз тянуть резину, и мы обо всем быстро договоримся.

Едва я вышел из «Волги», меня тут же встретил один из «младших», который и проводил меня в качалку. Да уж, здесь нравы заметно пожестче, нежели у Загораева. Настоящий клуб «не для всех». Парнишка из команды Сивого был одет в двухцветную куртку из какого-то химволокна, такая же примерно и у меня была в детстве. Темно-коричневая и кремовая, странноватое сочетание, но тогда она мне казалась красивой. А сейчас вот посмотрел на мальчишку и понял – к стране потихоньку подбирается тлен. Впрочем, как говорится, еще не вечер, а у меня еще не все ленинские планы исполнены!

– Привет, – Сивый пожал мне руку и жестом пригласил в знакомую каморку. Чай уже вскипел, и по обыкновению мрачный Мортэн заботливо разлил коньячного цвета напиток по кружкам.

Я вспомнил, что в небольшом «музее» Сивого за занавеской лежит мой подарок с подслушивающим устройством, и в душе что-то неприятно шевельнулось. Вот вроде бы обсудили мы все с Аглаей, когда она мне приводила аргументы в пользу прослушки… И все равно как-то не по себе. Очень надеюсь, что Сивый, он же в обычной жизни Леонид Набоко, все-таки встанет на прямую дорогу. Надо только помочь ему с настоящим музеем. А уже от него самого будет зависеть выбор.

– Сразу к делу, – обрадовал меня Сивый. – На меня опять вышел Пэл… Ну, помнишь, про которого я говорил?

– Помню, – кивнул я. – Предложил встретить меня в темной подворотне?

– А вот и нет, – усмехнулся лидер «хулиганов». – То ли его хозяин что-то заподозрил, то ли я для него слишком принципиальный оказался… В общем, предложил он мне мелочевку.

– Так…

– Газеты твои на городских стендах аккуратно сорвать, чтобы их не читали.

Я задумался, отхлебнул чаю. Похоже, мои конкуренты и вправду поняли, что погорячились с покушением, и решили действовать проще. Не скажу, что это эффективный ход, но эффектный – точно. Вот только у меня уже есть ответ.

– А возьми и сорви, – улыбнулся я, и Сивый удивленно поднял брови. – Больше того, я тебе еще денег дам, чтобы твои бойцы весь тираж в городе скупили.

– Зачем тебе это? – не понял крепыш, нахмурившись, и на его лице застыл мыслительный процесс.

– Понимаешь… – я заговорщицки понизил голос. – Хочу это себе на пользу пустить. А потому, когда твои орлы будут мою газету со стендов рвать, очень прошу, не трогайте «Молнию».

– Это где про аптечки написано? – понимающе закивал Сивый. – Мы тут с пацанами уже озадачились поисками…

– Даже не думай! – видимо, я сказал это слишком резко, потому что в зале вдруг притих скрип спортснарядов и пыхтение качков. А Мортэн в мгновение ока снова выскочил из-за занавески. Так что я добавил уже спокойно. – Не лезьте на рожон, там нет никакого чудодейственного лекарства. Обычный тетрациклин, который в любом аптечном пункте можно купить. Вот нашу газету, когда будете раскупать, не поленитесь, почитайте. Там все по полочкам разложено.

– Понятно, – медленно кивнул Сивый, и в зале вновь возобновилось пыхтение, а Мортэн скрылся в каморке за занавеской. – Искусственный дефицит создаешь, редактор?

Бугай поиграл мускулами и улыбнулся, а я снова подметил, что он далеко не такой тугодум, каким все время пытается показаться.

– Все правильно понимаешь, товарищ Набоко, – я протянул руку, и Сивый крепко ее пожал.

* * *

Я оказался прав, и уже через полчаса стоял во дворе дома, ожидая свое такси. Петя приехал, как и обещал, довольный и сытый. Даже пирожком меня угостил с капустой. А потом, когда я уже было направился к зданию редакции, махнув рукой отъезжающему такси, к парковке мягко подкатила еще одна «Волга». Серая и смутно знакомая.

– Здравствуйте, товарищ Кашеваров, – Евсей Анварович пребывал в хорошем настроении. – Извините, я не задержу вас надолго. Прокатимся, чтобы внимание не привлекать?

– Понимаю, служба, – улыбнулся я, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье рядом с чекистом. – Прокатимся, только потом вы меня, пожалуйста, обратно довезите. А то работа стынет, не привык я так.

– Поехали, – коротко скомандовал Поликарпов водителю, и серая «Волга» тронулась. – Я по-прежнему рад, Евгений Семенович, что у нас в городе такие преданные делу журналисты. Я же правильно понимаю, что вы решили подразнить «Молнию» с «Правдорубом»?

– Вы про скупку тиража и управляемый вандализм? – уточнил я. – Да, решил обратить их оружие против них же самих. Народ ведь у нас не слепой, сразу увидит, что остались одни боевые листки, а официальной газеты в киосках нет.

– Управляемый вандализм, – Поликарпов медленно повторил мои слова, словно распробовал вкусное ресторанное блюдо. – Интересная формулировка. Согласен, ловко вы товарища Набоко используете.

– Я бы так не стал говорить, – я покачал головой. – Он знает, для чего мне это нужно. И вы, Евсей Анварович, тоже в курсе нашего разговора.

Чекист едва слышно хмыкнул себе под нос, понимая, на что я неприкрыто намекаю.

– Как я уже говорил, Набоко не безнадежный парень, – неожиданно сказал Поликарпов. – Можете не волноваться, этот, как вы изволили выразиться, управляемый вандализм станет частью нашей спецоперации. И Леонид со своими парнями – ее участники. Подтягивать за хулиганство милиция их не будет. Я прослежу.

– Спасибо, – кивнул я. – Но чтобы вы понимали, я не потакаю хулиганству и уголовщине. Напротив, терпеть их не могу. Однако ради доброго дела иногда можно и снять белые перчатки.

– Все верно, – улыбнулся Поликарпов, затем полез в карман и достал пачку купюр, стянутых зеленой резинкой. – Возьмите, это на расходы.

– Оставьте, Евсей Анварович, я не продаюсь, – я попытался перевести разговор в шутку, хоть и, возможно, не слишком удачную. – А еще и сам зарабатываю.

– Евгений Семенович, не кокетничайте, – Поликарпов по-прежнему говорил с улыбкой, но в голосе начали проскальзывать знакомые железные нотки. – Это деньги для дела. Нашего с вами общего.

– А есть подвижки? – я не мог не прощупать обстановку.

– Есть, – кивнул Поликарпов. – Через того самого Пэла мы вышли на организатора… Точнее, не совсем – на посредника, просто более высокого уровня. Его пока не задерживаем, ждем, когда он наведет нас на мозговой центр.

– Это вы о покушении? – я внезапно почувствовал сухость во рту, и сглотнул.

– Хочу успокоить вас, Евгений Семенович, – сказал чекист. – Судя по всему, вас действительно хотели просто запугать. Но все равно не теряйте бдительности. И мы, разумеется, тоже продолжим вас охранять.

– От грузовика? – натянуто улыбнулся я.

– Да хоть от катера, – покачал головой Поликарпов. – От чего угодно.

– А «Правдоруб» и «Молния»? – водитель уже развернул серую «Волгу» в сторону редакции, но я не отступал. – Мы же не дети, Евсей Анварович, наверняка вы уже вышли на них…

– Давно, – чекист сегодня оказался неожиданно откровенен. – Но опять же – на рядовых исполнителей. А крупная рыба пока в глубине. Ее мы и ожидаем, затаившись около лунки.

– Понял, – кивнул я. – Значит, игра продолжается.

– Продолжается, – подтвердил Поликарпов.

Глава 6

Первым делом, вернувшись в редакцию, я просмотрел план номера вечерки. И остался доволен! Все-таки Зоя на своем месте. Не жалею ни разу, что продвинул ее кандидатуру. Даже тему болезней умудрилась затронуть по-своему, чтобы не пересекаться с «Андроповскими известиями». Так, если в основной газете у меня должны выйти календарь прививок, история эпидемий в уезде и «объяснялка» про вакцинацию, то из пятничного выпуска вечерки читатели узнают, что такое ОРВИ и чем она отличается от ОРЗ. А еще – простые правила гигиены, помогающие защититься от инфекций.

«Интересно», – улыбнулся я, увидев, что Зоя поставила в план интервью с Варварой Афанасьевной Строговой, подругой и коллегой Аглаи.

А потом я даже одобрительно закивал, обнаружив задание для Сони Кантор – выведать все о скотомогильниках, где покоятся умершие от сибирской язвы животные, и в идеале достать последние результаты проверок образцов, которые, как оказалось, регулярно проводятся союзным минздравом. Тоже хорошая мысль: цифры и факты решают. Еще в качестве идеи на следующий номер я увидел наброски статьи о работе ветеринарных служб. Ее Зоя хотела написать сама. Молодец, правильное решение. Пусть девушка продолжает нарабатывать опыт не только руководить, но и самой готовить отличные материалы. Надо лишь грамотно все это сочетать, чтобы не завалить себя чрезмерной нагрузкой. Но за этим уже я помогу ей проследить.

– Валечка, – я поднял трубку внутреннего телефона. – Пригласите ко мне, пожалуйста, Громыхину, Бульбаша, Бродова и Шабанову. И еще… вызовите Хлыстова. Сбор через час, это с учетом времени на то, чтобы он добрался.

– Поняла, Евгений Семенович.

– Да, и еще, Валечка, – спохватился я. – Богдан Серафимович пусть тоже заходит.

Сегодня среда, день планирования и обсуждения идей. Устроим с коллегами мозговой штурм, а цепкий калининский деятель Хватов получит новую пачку аргументов в пользу телерадиоцентра. Фактически-то у нас только приемная вышка, которая транслирует центральные каналы на телевизоры андроповцев, и пионером в авторских передачах уже скоро станет Калинин. Но я буду еще раньше. Даже знаю, как это сделать.

* * *

– Значит, ты не отступишь, – усмехнулся Богдан Серафимович.

– Конечно же, нет, – я тоже ответил улыбкой. – Как видите, моя идея с вечеркой оказалась работающей. Так и здесь.

– Но ведь в Андроповске только корпункт, Женя, вещать неоткуда и некуда, – Дорофей Псоевич Хлыстов, корреспондент Всесоюзного радио, почесал белоснежно седой затылок. Этим они, кстати, были очень похожи с Хватовым, только радийщик вдобавок щеголял длинными моржовыми усами.

– А если на любительские частоты? – подкинул идею Бульбаш.

– Думаю, Поликарпов с коллегами нам не дадут это сделать, – усмехнулся Хватов. – Это же фактически подпольное вещание. Как «Би-Би-Си» и «Голос Америки».

– «Би-Би-Си», кстати, с сегодняшнего дня прекратили глушить[1], – возразил Дорофей Псоевич. – Теперь их можно послушать.

Я вспомнил, как утром британскую радиостанцию поминал депутат Растоскуев. А я еще удивился. Оказывается, вот оно как – ветер перемен крепчает.

– Знаю, – грустно вздохнул Хватов. – Не нравится мне это все, ох, не нравится…

– Напрасно, Богдан Серафимович, – я покачал головой. – Мы же все время только об этом и говорим. Не глушить надо и не запрещать, а самим делать хорошо и качественно. Да так, чтобы всех за пояс заткнуть. Чтобы людям самим нас хотелось слушать. И читать. Тут мы, к слову, справляемся.

– Кстати, мне знакомый звонил, – вклинился в разговор Бродов. – В киосках ни одного экземпляра не осталось. Все раскупили.

– Прекрасно, – я улыбнулся, понимая, что бойцы Сивого выполнили задание.

– А вот на остановке кто-то стенд с газетой порвал, – добавил Арсений Степанович.

– И не на одной, – добавила Зоя. – Валя мне говорила, что звонили читатели, сообщили, что вечерку сорвали в нескольких местах.

– Поздравляю, товарищи, – я обвел взглядом небольшое собрание, мысленно удивившись оперативности «хулиганов». – Конкуренты нас уже не только не любят, но и боятся. Вы же понимаете, что они тем самым показывают свою слабость?

– А вы считаете, что это они? – Бродов по-прежнему время от времени переходил в разговоре на «вы», особенно когда был со мной в чем-то не согласен.

– А кому это еще нужно? – я ответил вопросом на вопрос. – Были бы это, например, мальчишки-сорванцы, вряд ли бы они провели такую массовую акцию вандализма.

– Вандализм и есть, – нахмурился Хватов. – Правильно говоришь, Женя.

– Добавим новость об этом в следующий номер, – предложил я. – Не будем открыто говорить, что это наши конкуренты. Просто сообщим о факте, а читатели сами разберутся.

– Так надо же им, наоборот, указать! – воскликнул Бродов, нервно теребя свои фирменные подтяжки. – Указать, что мы знаем и осуждаем!

– Арсений Степанович дело говорит, – одобрительно кивнул Хватов. – Нужна реакция.

– Так это и будет реакция, – терпеливо объяснил я. – Проигнорировать сам факт мы не можем, но и вешать ярлыки без доказательств – это не наш метод.

– Тебе видней, – вновь нахмурился Хватов. Было видно, что он со мной не согласен, но доверяет и готов уступить. И это, пожалуй, приятней, чем безоговорочная поддержка.

– Теперь предлагаю вернуться к аудиогазете… – я напомнил о теме планерки.

– Аудиогазете? – я впервые произнес это слово, и собравшиеся моментально переключились.

Сначала я долго думал, чем заменить слово «подкаст», а потом решил: зачем изобретать велосипед? Если в этом времени уже есть радиоспектакли, значит, можно использовать этот термин, просто немного переработать. Аудиогазета, аудиожурнал – окончательный вариант мы еще обсудим. Сейчас важнее сам механизм.

– Идея такая, – начал я, с удовольствием наблюдая искренний интерес в глазах коллег. – Во время заседаний клуба «Вече» – ближайшее, к слову, состоится уже завтра – звучит много чего интересного. Затем это в краткой выжимке выходит в газете, но сама дискуссия теряется.

– Но нам же пишут читатели, – заметила Громыхина, блеснув стеклами очков. – Вот и дискуссия.

– Это не совсем то, Клара Викентьевна, – я покачал головой. – Я говорю о дискуссии во время самого заседания. Вопросы оппонентов, просто людей из зала. Представьте, что это идет в эфире телевещания или в радиопередаче. Зрители или слушатели имеют возможность узнать содержание всего разговора, а не только краткую выжимку в газетной колонке.

– То, что ты мечтаешь о телерадиостудии, все уже поняли, – добродушно усмехнулся Хватов.

– Но пока ее нет, – подхватил я, – мы будем выпускать аудиогазету. Как я это вижу. Мы собираемся, например, здесь, в моем кабинете. Дорофей Псоевич, вы нам поможете организовать запись. Я ведущий, приглашаю спикеров… то есть выступающих экспертов. И мы говорим на заданную тему.

– Например… – улыбнулся Хлыстов.

– Например, о пресловутой холере, – кивнул я. – Я даю короткую вводную, задаю вопросы экспертам – той же Варваре Афанасьевне, инфекционисту. Аглае Тарасовне, Василию Васильевичу… Этот наш разговор по существу мы записываем на магнитную пленку, размножаем. А потом раздаем кассеты в кафе и рестораны города. Посетители сидят, кушают и… слушают.

– Интересная мысль, – довольно усмехнулся Хлыстов. – Как радиоспектакль, только на магнитофоне!

– Именно, – подтвердил я.

– Или грампластинки с записью сказок, – Зоя провела другую параллель. – Это ведь тоже как спектакль, только аудио, и слушают его тоже дома. А можно ведь и не только там.

– Может, и неплохо, – все еще с сомнением протянул Хватов. – А будут ли слушать?

– Почему нет? – возразил я. – Газету же нашу читают… Обе газеты. И за дискуссиями в клубе «Вече» тоже следят. А тут еще и нашему тресту ресторанов и столовых плюс. К ним еще чаще ходить будут, чтобы нас послушать.

– И как ты планируешь это внедрить? – Богдан Серафимович поиграл бровями.

– Очень просто, – я улыбнулся. – Напрямую предложить это товарищу Нигматуллиной, начальнице треста. Если нужно, попросим помощи у Анатолия Петровича.

– А ей-то какой резон? – Бродов тяжело откинулся на спинку стула, и тот предательски под ним скрипнул.

– Так я же и говорю, в ее заведения чаще ходить станут, – терпеливо повторил я. – Тем более что мы в газетах будем анонсы печатать и расписание выхода. Чтобы не как попало, а, к примеру, по пятницам и субботам новые выпуски. Причем можно ведь не только о тех же болячках говорить, – меня понесло, – у нас ведь выходят статьи о театре, о кино и литературе. Почему бы той же Марте Рудольфовне Мирбах не пригласить режиссера Филиппа Владимирского и не обсудить с ним современные тенденции в драматическом искусстве? В итоге у нас могут получиться коллекции аудиогазет под разные типы заведений.

– Эх, жаль, к нам актеры кино не приезжают, – вздохнула Зоя. – Никита бы с ними хорошую аудиостатью подготовил. И не одну.

– Можно же по-другому поступить, – сказал я. – Выходит в нашем кинотеатре новый фильм, и Никита собирает, например, того же Сеславинского, директора районного дома культуры, опять же Владимирского, которые в искусстве разбираются. И вот они могут обсуждать достоинства фильма. С недостатками, к слову, тоже.

– И кому интересно слушать мнение какого-то директора ДК? – возразил Хватов, но было видно, что сама идея ему нравится.

– Тем, кто его знает, во-первых, – ответил я. – Не просто лично, к примеру, на одной лестничной клетке живет. А тем, кому известно, что он человек с хорошим художественным вкусом и соответствующим образованием. А во-вторых, не все, кто смотрит кино, понимают, по каким законам оно работает. Ведь это же интересно, когда объясняются какие-то сюжетные ходы, приемы. Или трюки в остросюжетных фильмах. В конце концов, у нас сейчас много иностранного кино, вот где раздолье для обсуждений!

– А мне нравится! – Дорофей Хлыстов даже ладонью по столу хлопнул, подергав себя перед этим за усы.

– И мне, – одобрительно кивнула Громыхина.

– Тогда действуй, Кашеваров, – неожиданно и Хватова все-таки проняло. – Ты ведь уже наверняка все продумал заранее?

Я только улыбнулся в ответ.

* * *

Готовить первый выпуск «аудиогазеты» решили сегодня же. Хлыстов привез «Электронику-302», массивный, но надежный магнитофон с подключаемым микрофоном и запасом аудиокассет. Я позвонил Аглае, у которой как раз заканчивалась смена, все ей объяснил и предложил приехать в редакцию вместе с подругой.

– Тем более что ты, можно сказать, уже в штате, медкор Ямпольская, – улыбнулся я.

– Медкор? – мелодично рассмеялась Аглая. – Это от слова «мёд»? Намекаешь на то, что я сладкая?

– Не намекаю, а заявляю об этом официально! – подхватил я ее шуточный тон. – Сейчас я пошлю за вами машину…

– Вот этого не надо, – перебила меня Аглая. – Мы с Варей и на автобусе прекрасно доедем.

– Скромность говорит о нас больше, нежели громкие слова, – пафосно изрек я, мы оба засмеялись, и девушка, попрощавшись, положила трубку.

– Акустика здесь, конечно, так себе, – ворчал Хлыстов, размещая и настраивая свою нехитрую по меркам будущего технику. – Но стены толстые, с обшивкой, мебель опять же… Да и дверь мягкая, толстая. Пойдет, в общем!

– Так, а еще нам надо будет сделать несколько фотографий, – я спохватился. – Сам процесс записи. Опубликуем в вечерке анонс с позволения Зои Дмитриевны, а со снимками он еще более эффективным будет…

Шабанова вновь стала пунцовой, как будто бы я ее на свидание пригласил. Скромничает все-таки по-прежнему – приятно девчонке, что я ее разрешения спрашиваю, непривычно ей.

Валечка с Кларой Викентьевной приготовили кофе и расставили на столе чашки, добавив тарелочки с конфетами и печеньем. Я улыбнулся, вспомнив, как наша парторгша поначалу сопротивлялась такой нагрузке. А теперь вот две разновозрастные дамы даже мило беседуют, и я прям вижу, что не натянуто. Неужели я и впрямь настолько изменил климат в редакции?

Вскоре подъехали Аглая с Варварой, я провел для них подробный инструктаж, рассказал о вопросах, которые планирую задавать. По большому-то счету ничего нового не было – та же тема, что и в газете, и на собраниях клуба «Вече». Но здесь, в «советском подкасте», как я называл про себя аудиогазету, все ведь может пойти по-другому – живая беседа же. На это я в основном и делал упор, чтобы девушки, ежели что, не стушевались.

На первую запись у меня были большие планы – ее я буду показывать Краюхину, а еще Алие Нигматуллиной, суровой тетушке из треста столовых и ресторанов. Местной железной леди. И если Анатолий Петрович наверняка примет мою идею на ура, то вот Нигматуллина дама своенравная, может отказать. Так что надо будет не только рассказать ей о выгодах от рекламы, но и заинтересовать ее саму в регулярной «подписке».

Впоследствии, в девяностых, на волне приватизации и нового русского бизнеса Алия Нигматуллина станет уже не директором треста, а его полноправной владелицей. Сам же трест станет фирмой под скромным названием «Алия» и фактически подомнет под себя весь ресторанный бизнес. Борьба с монополиями в отдельно взятом городе – это мне тоже задача на будущее. А пока надо строить горизонтальные связи с местными акулами капитала. Еще одна сила, которая может ощутимо помочь в воплощении моих планов, если поставить ее на свою сторону.