Текст книги "Русь: от славянского расселения до Московского царства"
Автор книги: Антон Горский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Часть II
РУСЬ В КОНЦЕ Х – НАЧАЛЕ XII В.
Да аще будете в любви межю собою, Бог будет в вас, и покорить вы противныя под вы и будете мирно живуще. Аще ли будете ненавидно живуще, в распрях и которающеся, то погыбнете сами, и погубите землю отець своих и дед своих, иже налезоша трудом своимь великым; но пребывайте мирно, послушающе брат брата.
Завещание Ярослава Мудрого сыновьям (по «Повести временных лет»)
Очерк 1
Волости и города
Итак, с конца Х столетия Русь делилась на территориальные единицы, управлявшиеся представителями киевской княжеской династии. В историографии составные части Руси именуются «княжествами», «землями» или «волостями». Первый термин чисто научный, в источниках он не встречается. Два же других реально бытовали в изучаемую эпоху: именно они употреблялись для характеристики территориально-политической структуры как Руси, так и зарубежных стран. Некоторые исследователи использовали термины земля и волость как равнозначные или даже употребляли двойное наименование – «волости-земли» (подразумевающее тождество этих понятий); [227]227
См.: Грушевский М. С. Киевская Русь. СПб., 1911. С. 453–454; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. СПб., 1909. С. 191–202, 214; он же. Лекции по русской истории. Т. 1. М., 1938. С. 62, 67, 97, 123, 137, 155, 162; Середонин С. М. Историческая география. Пг., 1916. С. 154; Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 26, 34, 50; Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 33, 232–233; Фроянов И. А., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. С. 87, 265.
[Закрыть]другие, говоря о составных частях Руси конца Х – начала XII в. (т. е. до наступления т. н. «удельного периода»), предпочитали термин «волость»; [228]228
См.:Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. 1. СПб., 1890. С. 1–9; Хлебников Н. П. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1871. С. 95–98, 258–259; Ключевский В. О. Соч. Т. 1. М., 1987. С. 129–130, 148–151; Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме Древнерусского государства Х – начала XIII в. // Исторические записки. Т. 89. М., 1972. С. 361, 367–369.
[Закрыть]третьи называли эти составные части «землями». [229]229
См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ч. I. СПб.; Киев, 1907. С. 12–15, 21; Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. М., 1909. С. 85–90; Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939. С. 167, 172–173; Vernadsky G. Kievan Russia. New Haven, 1951. P. 173–175; Lowmianski H. Poczatki Polski. T. 4. Warszawa, 1970. S. 43–44.
[Закрыть]При этом не предпринималось попыток разобраться, что означали эти два понятия в представлениях современников.
Рассмотрение всех употреблений терминов «земля» и «волость» (в территориальном их значении [230]230
О других их значениях см.: Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). Т. 1. М., 1988. С. 445–446, 462–470; Т. 3. М., 1990. С. 371–376.
[Закрыть]) в источниках XI – начала XII в. показывает, что они не были взаимозаменяемыми и обозначали в этот период территориальные единицы разного уровня и статуса.
«Землями» именовались независимые государства. В оригинальных памятниках встречаем названия «Русская земля», «Греческая земля», «Болгарская земля», «Лядская земля», «Угорская земля», «Агнянская земля», «Волошская земля». [231]231
ПСРЛ. Т. 1. М., 1962. Стб. 1, 4, 5, 17, 22, 29, 35, 38, 42, 46–47, 64–65, 70, 73, 79, 110, 119, 131, 137–138, 145, 149–150, 157, 161–164, 171–172, 173–174, 189, 208, 213, 218–219, 222, 226, 229, 252, 253, 256, 262–264, 266, 274, 277, 295; Т. 2. М., 1962. Стб 289; Молдован А. М. «Слово о законе и благодати» Илариона. Киев, 1984. С. 92; Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971. С. 43, 54–57, 59, 65–66, 69–70. ДКУ. М., 1976. С. 15, 18–19, 21–22; Правда Русская. Т. 1. М.; Л., 1940. С. 71 (Заголовок «Правды Ярославичей»); ГВНП. М.; Л., 1949. № 81. С. 140.
[Закрыть]Такое же значение имел термин «земля» и в переводных произведениях (там встречаются земли Египетская, Ромейская, Ханаанская, Греческая, Перськая, Халдейская, Иерусалимская). [232]232
Данные о лексике переводных произведений XI – начала XII в. взяты из картотеки Словаря древнерусского языка XI–XIV вв. Института русского языка АН СССР (далее – Картотека ДРС).
[Закрыть]Кроме того, государства часто обозначались отэтнонимическими названиями («Русь», «Ляхи», «Чехи», «Греки», «Угры»). [233]233
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 7, 11–12, 23, 26, 36–37, 48, 51, 60, 62, 67–68, 71, 75, 107–108, 130, 139, 144–145, 149, 160, 171, 174, 183, 188, 193, 206, 208, 247, 271, 273, 276, 279–280, 292; Т. 2. Стб. 273, 284–286, 289, 293; Молдован А. М. Указ. соч. С. 96; Успенский сборник. С. 43; ДКУ. М., 1976. С. 15, 18.
[Закрыть]
Термином же «волость» (вар.: «власть») в территориальном значении древнерусские памятники XI – начала XII в. именуют главным образом владения князей-Рюриковичей в пределах Древнерусского государства.
1. ПВЛ. Под 975 г. упоминается о совете воеводы Свенельда киевскому князю Ярополку относительно его брата Олега, княжившего в «Деревах»: «поиди на братъ свои и прими волость его». [234]234
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74; ср.: Т. 2. Стб. 62.
[Закрыть]Под 977 г. дважды говорится, что Ярополк «перея власть» Олега. [235]235
Там же. Т. 1. Стб. 75; ср.: Т. 2. Стб. 62–63.
[Закрыть]Под 980 г. упоминается, что Рогволод «имяше волость свою Полотьскѣ». [236]236
Там же. Стб. 63; ср.: Т. 1. Стб. 73.
[Закрыть]Ярослав Владимирович после смерти в 1036 г. своего брата черниговского князя Мстислава «перея власть его всю». [237]237
Там же. Т. 1. Стб. 150; ср.: Т. 2. Стб. 138.
[Закрыть]Племянники – «сыновцы» Всеволода Ярославича в период его киевского княжения «начаша ему служати, хотяще власти»; в результате Всеволод «раздаваше волосте имъ». [238]238
Там же. Стб. 207–208; ср.: Т. 1. Стб. 216.
[Закрыть]В 1096 г. Олег Святославич обращается к Изяславу Владимировичу: «Иди в волость отца своего Ростову, а то есть волость отца моего» (Муром. – А. Г.). [239]239
Там же. Стб. 237; ср.: Т. 2. Стб. 226–227.
[Закрыть]После поражения и гибели Изяслава его брат Мстислав предъявляет аналогичное требование Олегу: «Иди ис Суждаля Мурому, а в чюжеи волости не сѣди». [240]240
Там же. Т. 1. Стб. 237; ср.: Т. 2. Стб. 227.
[Закрыть]В 1097 г. Давыд Игоревич советует Святополку Изяславичу не отпускать теребовльского князя Василька Ростиславича «в свою волость». [241]241
Там же. Т. 1. Стб. 258; ср.: Т. 2. Стб. 232.
[Закрыть]После ослепления Василька Святополк, оправдываясь перед другими князьями, говорит: «Повѣдал ми Давыдъ Игоревичь, яко Василко брата ти убилъ Ярополка и тебе хощеть убити, и заяти волость твою – Туровъ, и Пинескъ, и Берестии, и Погорину». [242]242
Там же. Стб. 237; ср.: Т. 1. Стб. 263.
[Закрыть]Пленный Василько говорит Василю (автору летописной повести о событиях 1097–1099 гг.): «мои Теребовль моя власть и ныне и пождавже»; «якоже и бысть: вскорѣ бо прия власть свою» – замечает автор повести. [243]243
Там же. Стб. 265; ср.: Т. 2. Стб. 239–240.
[Закрыть]Тем временем «поиде Давыд, хотя переяти Василкову волость». [244]244
Там же. Т. 1. Стб. 267; ср.: Т. 2. Стб. 241.
[Закрыть]После поражения и бегства Давыда Святополк «нача думати на Володаря и на Василка, глаголя, яко се есть волость отца моего и брата» (Перемышльское и Теребовльское княжества. – А. Г.). [245]245
Там же. Т. 1. Стб. 269; ср.: Т. 2. Стб. 244.
[Закрыть]В 1100 г. на съезде в Уветичах сильнейшие князья предложили Володарю и Васильку: «буди вам едина власть – Перемышль». [246]246
Там же. Т. 1. Стб. 274.
[Закрыть]
2. НІЛ (известия, не совпадающие с ПВЛ). В начале летописи объявляется намерение поведать о том, как «грады почаша бывати по мѣстом, преже Новгородчкая волость и потом Кыевская». [247]247
НIЛ. С. 104. Не исключено, что этот текст не восходит к Начальному своду конца XI в., а являет собой более позднюю вставку новгородского редактора.
[Закрыть]В рассказе о призвании варяжских князей говорится, что «словене свою волость имели, а кривици свою, а мере свою». [248]248
Там же. С. 106.
[Закрыть]
3. Запись на Остромировом Евангелии (1056–1057 гг.): «Изяславу же кънязю тогда прѣдрьжащу обѣ власти: и отца своего Ярослава и брата своего Володимира» [249]249
Остромирово Евангелие. Л., 1988. Л. 294 б.
[Закрыть](т. е. киевское и новгородское княжения).
4. «Сказание о Борисе и Глебе». В рассказе о распределении Ярославом столов между сыновьями говорится, что он посадил «Изяслава Кыевѣ стареишаго, а Святослава Чьрниговѣ, а Вьсеволода Переяславли, а прокыя по инѣмъ волостьмъ». [250]250
Успенский сборник XII–XIII вв. С. 62.
[Закрыть]
5. «Поучение» Владимира Мономаха. Автор пишет о том, как братья предложили ему: «потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича (Володаря и Василька. – А. Г.) и волость ихъ отимем». [251]251
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 241.
[Закрыть]
6. Письмо Владимира Мономаха Олегу Святославичу. Предлагая примирение, Владимир обещает: «тои волость възмешь с добром». [252]252
Там же. Стб. 254.
[Закрыть]
7. Южнорусское летописание 20-х гг. XII в. В рассказе о смерти Владимира Мономаха (1125 г.) говорится, что его сыновья после похорон «разыдошася кождо въ свою волость с плачемъ великомъ, идеже бяше комуждо раздаялъ волости». [253]253
Там же. Т. 2. Стб. 289.
[Закрыть]
В ряду перечисленных упоминаний термина «волость» особняком стоят два фрагмента ПЩ, где «волостями» названы территориальные образования IX в. В первом из этих упоминаний следует видеть ретроспекцию современного летописцу термина на период начала государства. Фраза сходна с записью на Остромировом Евангелии: обе они, очевидно, отражают новгородскую точку зрения на существование на Руси двух главных волостей – новгородской и киевской с явным стремлением к возвеличиванию Повгорода. Во втором фрагменте отразилось современное летописцу представление о волости как территории, находящейся под чьей-либо властью, но поскольку по легенде о призвании Рюрика князей в это время у словен, кривичей и мери не было, то автор изобразил дело так, что владеют этими волостями сами «людие» («владети сами собе»). [254]254
НIЛ. С. 106.
[Закрыть]
В остальных 22 упоминаниях термина волость / власть он связывается с конкретным князем (или князьями) – владельцем. В 19 случаях этот князь – вассал киевского князя, и «волостью» названа управляемая им территория. Дважды речь идет о территориях, принадлежащих киевскому князю, но составляющих часть государства (Остромирово Евангелие, ПВЛ под 1097 г. о «волости» Святополка). Всего в одном случае князь-владелец волости – не Рюрикович (Рогволод).
Почти во всех случаях имеются в виду территории, князь-владелец которых сидит непосредственно в политическом центре данной волости. Исключений – четыре. Запись на Остромировом Евангелии характеризует Повгород как «власть» Изяслава, хотя он в 1056–1057 гг. княжил в Киеве. Ростов и Муром в 1096 г. не имели (до начала войны Олега с Мономашичами) своих князей и характеризуются в воспроизведенных летописью переговорах как волости соответственно Мономаха (в это время княжившего в Переяславле) и Святослава Ярославича (который владел при жизни Муромом как князь черниговский). В прошлом (Новгород с 1-й половины Х в., Ростов и Муром в эпоху Владимира Святославича) все эти центры имели свои собственные княжеские столы. Волостью Святополка под 1097 г. названы все его владения, кроме стольного Киева; поставленный среди них первым Туров был прежде центром его княжения (а еще ранее там княжил Святополк Окаянный). [255]255
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 207.
[Закрыть]Таким образом, во владении одного князя могло быть несколько волостей: сам он сидел в центре наиболее значительной из них, другие управлялись его посадниками. [256]256
Так, под 1095 г. как раз упоминается «посадник Ольгов» в Муроме (П СРЛ. Т. 1. Стб. 229).
[Закрыть]Вероятно, что территория получала право именоваться «волостью» после того, как в ней появлялся княжеский стол, и сохраняла это право и в том случае, если в дальнейшем ею владел князь, непосредственно в ней не сидевший.
Термин «волость» в приведенных известиях часто сочетается с глаголами, обозначающими действие: волости можно «приять», «переять», «раздавать», «заять», «держать», «отнять», «взять», в волости можно «посадить» (князя). Отметим, что в сочетании с термином «земля» встречается только один из этих глаголов («держать»). [257]257
В жалованной грамоте Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю на Буице (ок. 1130 г.): «Се азъ Мьстиславъ Володимиръ сынъ, дьржа Русьску землю…» (ГВНП. № 81. С. 140).
[Закрыть]
В переводных памятниках XI – начала XII в. термин «власть» (полногласная форма в них не употребляется [258]258
См.: Михайловская Н. Г. Системные связи в лексике древнерусского книжно-письменного языка XI–XIV вв. Нормативный аспект. М., 1980. С. 138.
[Закрыть]) также встречается как обозначение части территории государства, [259]259
5 случаев; служит для перевода греч. άρχήи έπαρχία (данные картотеки ДРС).
[Закрыть]но чаще в этих случаях употребляется этимологически тождественный с ним термин «область» [260]260
Соответствует греч. παροικία, έπαρχία, τοποτηρηία, άρχή (данные картотеки ДРС).
[Закрыть](в оригинальных произведениях он встречается в таком значении, напротив, гораздо реже, чем «волость» [261]261
Два раза в ПВЛ («Ростовская область» под 1071 г. и «область Полоцка» под 1092 г.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 175, 215) и еще несколько случаев в «Житии Феодосия Печерского» и «Сказании о Борисе и Глебе» (Успенский сборник XII–XIII вв. С. 58, 68, 84, 121–122).
[Закрыть]).
Таким образом, в конце Х – начале XII в. государство, называвшееся «Русь» или «Русская земля», состояло из «волостей», управляемых представителями киевской княжеской династии. Встречающееся в историографии отождествление понятий «волость» и «земля» для этого периода фактически неверно, поскольку объединяет термины разного уровня – обозначение территории, составляющей часть государства, и обозначение государства в целом. [262]262
Один раз термин «земля» употребляется в ПВЛ в качестве обозначения двух волостей. В 1096 г. Олег Святославич после поражения и гибели Изяслава Владимировича «перея всю землю Муромску и Рос-товьску» (выше Муром и Ростов названы «волостями»: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 237; ср.: Т. 2. Стб. 227). Здесь, по-видимому, сыграли роль два обстоятельства: 1) обширность территории, захваченной Олегом; 2) отсутствие у этих волостей в тот момент владельца (Изяслав погиб). Особняком стоит употребление термина «земля» в ст. 36 и 39 Пространной редакции Русской Правды: «будеть ли свод по землям…»; «А из своего города в чюжю землю свода нетуть» (Правда Русская. Т. 1. С. 107–108). Очевидно, имеются в виду территории, тянувшие к данному городу (ср.: ПРП. Вып. 1. М., 1952. С. 154–156). Поскольку речь шла о юридических нормах, употреблен был не термин «волость», который в начале XII в. (к этому времени относится составление Пространной редакции – см.: Милов Л. В. О происхождении Пространной Русской Правды // ВМУ. Сер. История. 1989. № 1) был всегда связан с конкретным князем, а более общее понятие. Термин «земля», в отличие от случаев его употребления к независимым государствам, дан здесь без территориального определения.
[Закрыть]
Приведенный материал показывает, что «волость» конца Х – начала XII в. – это прежде всего княжеское владение. Показательно, что если князь-владелец называется или подразумевается во всех случаях (кроме двух «ретроспективных» фрагментов НIЛ), то главный город волости назван лишь 5 раз и ни разу (исключая опять-таки «ретроспективное» упоминание «новгородской» и «киевской» волостей в начальной статье НIЛ, возможно являющееся поздней вставкой) «волость» не определяется притяжательным прилагательным, образованным от названия ее центра. [263]263
Притяжательное прилагательное, образованное от названия города, употребляется в одном случае упоминания в ПВЛ термина «область» (Ростовская область). Возможно, термин «область» был более «территориальным», в отличие от понятия «волость», которое в XI – начале XII в. было не принято употреблять без указания на князя-владельца.
[Закрыть]Понятие «волость» (этимологически восходящее к глаголу «владеть» [264]264
См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М., 1964. С. 344. В некоторых случаях трудно отчленить территориальное значение термина от значения «власти над территорией». Так, известия 977 и 1036 гг. о том, что князья «переяли власть» своих братьев, можно трактовать и как овладение территорией, и как переход от одного лица к другому власти над ней: в ту эпоху грани между этими понятиями фактически не было.
[Закрыть]) в данный период связано с владетельными правами исключительно князя, а не города или иного субъекта.
В период до 1-й трети XII в. включительно центрами волостей, т. е. населенными пунктами, где в течение того или иного времени бесспорно существовали столы князей-Рюриковичей, побывал 21 город. Далее они приводятся с датами первого упоминания в источниках княжеского стола и датами, под которыми относящаяся к ним территориальная единица поименована «волостью» (если такое упоминание есть). [265]265
В перечень не включены Вышгород и Белгород, хотя в этих городах были одно время княжеские столы. Дело в том, что Вышгород и Белгород были домениальными городами киевских князей (см.: Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983. С. 68): поэтому княжение в этих центрах их сыновей (Ярополк Изяславич при киевском княжении Изяслава Ярославича и Мстислав Владимирович при киевском княжении Владимира Мономаха) следует рассматривать как особый политический феномен (соправительство). Не учитываю также Псков, поскольку традиционное представление о княжении там сына Владимира Судислава не опирается на прямые известия ранних летописных сводов: в ПВЛ сказано только о заточении Су-дислава Ярославом во Пскове (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 151).
[Закрыть]
Новгород. Княжение – 40-е гг. Х в.. [266]266
Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.С. 44–45.
[Закрыть]«Волость» – 1056–1057 гг.. [267]267
Остромирово Евангелие. Л. 294 б.
[Закрыть]
Овруч. Княжение – 970 г.. [268]268
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 69. В известии о посажении Святославом Олега в «Деревах» Овруч не назван, но он выступает в качестве столицы Олега в рассказе о событиях 977 г. (см.: там же. Стб. 75).
[Закрыть]«Волость» – 975, 977 гг.. [269]269
Там же. Стб. 74–75.
[Закрыть]Туров. Княжение – 988 г.. [270]270
Там же. Стб. 121.
[Закрыть]«Волость» – 1097 г.. [271]271
Там же. Стб. 263.
[Закрыть]Полоцк. Княжение – 988 г.. [272]272
Там же. Стб. 121.
[Закрыть]«Область» – 1092 г.. [273]273
Там же. Стб. 215.
[Закрыть]Владимир-Вольшский. Княжение – 988 г.. [274]274
Там же. Стб. 121.
[Закрыть]«Волость» – 1054 г.. [275]275
Там же. Стб. 161; Т. 2. Стб. 151; Успенский сборник XII–XIII вв. С. 62.
[Закрыть]Тмуторокань. Княжение – 988 г.. [276]276
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121.
[Закрыть] Ростов. Княжение – 988 г.. [277]277
Там же.
[Закрыть]«Волость» – 1096 г. («область» -1071 г.). [278]278
Там же. Стб. 175, 237.
[Закрыть] Муром. Княжение – 988 г.. [279]279
Там же. Стб. 121.
[Закрыть]«Волость» – 1096 г.. [280]280
Там же. Стб. 237.
[Закрыть]Смоленск. Княжение -988 г.. [281]281
Софийская первая летопись старшего извода (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1).М.,2000. Стб. 105.
[Закрыть]«Волость» – 1054 г.. [282]282
Там же. Т. 1. Стб. 161; Успенский сборник. С. 62.
[Закрыть]Чернигов. Княжение – 1024 г.. [283]283
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 147.
[Закрыть]«Волость» – 1036, 1054 гг.. [284]284
Там же. Стб. 150.
[Закрыть]Киев. Княжение – 1054 г.. [285]285
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161.
[Закрыть]«Волость» – 1054 г.. [286]286
Успенский сборник. С. 62.
[Закрыть]Переяславль. Княжение – 1054 г.. [287]287
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161.
[Закрыть]«Волость» – 1054 г.. [288]288
Успенский сборник. С. 62.
[Закрыть]Перемышль. Княжение – 1086 г.. [289]289
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 206.
[Закрыть]«Волость» – 1093, 1097, 1100 гг.. [290]290
Там же. Т. 2. Стб. 207–208; Т. 1. Стб. 269, 274.
[Закрыть] Теребовль. Княжение – 1097 г.. [291]291
Там же. Стб. 257.
[Закрыть]«Волость» – 1093, 1097 гг.. [292]292
Там же. Т. 2. Стб. 207–208; Т. 1. Стб. 258, 265, 267, 269.
[Закрыть] Курск. Княжение – 1095 г.. [293]293
Там же. Т. 1. Стб. 229.
[Закрыть] Бужск. Княжение – 1100 г.. [294]294
Там же. Стб. 274.
[Закрыть] Дорогобуж. Княжение – 1100 г.. [295]295
Там же.
[Закрыть] Берестье. Княжение – 1101 г.. [296]296
Там же. Стб. 274–275.
[Закрыть] Минск. Княжение – 1116 г.. [297]297
Там же. Т. 1. Стб. 290–291; Т. 2. Стб. 283.
[Закрыть] Городен. Княжение -1127 г.. [298]298
Там же. Т. 1. Стб. 297.
[Закрыть] Клеческ. Княжение – 1127 г.. [299]299
Там же.
[Закрыть]
Таким образом, к концу княжения Владимира Святославича (1015 г.) на Руси достоверно известно 9 волостей, Ярослава Владимировича (1054 г.) – 11 (учитывая, что за «Деревами» статус волости не закрепился), Всеволода Ярославича (1093 г.) – 13, Мстислава Владимировича (1132 г.) – 20.
В вопросе о генезисе политических центров эпохи Киевской Руси среди исследователей нет единого мнения. Большинство историков 2-й половины XIX – начала ХХ в. исходили из представления, что этими центрами стали бывшие центры «племен». [300]300
См.: Хлебников Н. П. Указ. соч. С. 17–21, 259; Самоквасов Д. Я. Древние города России. СПб., 1873. С. 54, 126, 128, 143, 145–163, 164; Забелин И. Е. История русской жизни. Ч. 1. М., 1876. С. 528, 548, 558, 566, 585–586; Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии: География Начальной (Несторовой) летописи. Варшава, 1885. С. 84–85; Ключевский В. О. Соч. Т. 1. С. 200–201; Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. Ч. 1. С. 11, 21–22; Грушевський М. С. Ксторк Украши-Руси. Т. 1. Киів, 1913. С. 361–364.
[Закрыть]Иную точку зрения высказал в начале ХХ в. С. М. Середонин. Он считал, что центрами древнерусских «земель» становились, как правило, новые по отношениям к восточнославянским городищам VIII–X вв. поселения. [301]301
Середонин С. М. Указ. соч. С. 155–156.
[Закрыть]
Большая часть исследователей, обращавшихся к этой теме в 30-60-х гг. ХХ в., высказывалась в традиционном духе (изменения коснулись терминологии – в соответствии с утвердившимся представлением о Киевской Руси как феодальном государстве для обозначения его центров стал применяться термин «феодальные города»): города – центры Древнерусского государства формировались преимущественно из «племенных центров». [302]302
См.: Юшков С. В. Указ. соч. С. 20–24; Воронин Н. Н. К итогам и задачам археологического изучения древнерусского города // КСИИМК. Вып. 41. 1951; Насонов А. Н. Указ. соч. С. 8–9, 25, 50, 71–72; Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964. С. 148, 149.
[Закрыть]В то же время В. В. Мавродин, обобщая результаты археологических исследований древнерусских городов, обратил внимание на частые факты «перемещения» укрепленных центров на новое место (Полоцк, Смоленск, Повгород, Ростов, Ярославль, Белоозеро). Причинами такого явления (определенного как «перенос города») могли быть, по мнению исследователя, невозможность роста детинца на старом месте, потребности торговых и военных предприятий и враждебное отношение к процессу феодализации «родоплеменной знати», концентрировавшейся в старых центрах. [303]303
Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л.,1945. С. 144–145.
[Закрыть]Концепция «переноса городов» вновь ставила под сомнение тезис о преемственности между «племенными» центрами и центрами политической власти Древнерусского государства.
Пакопление в последующие десятилетия археологического материала о древнерусских укрепленных поселениях показало, что многие «племенные центры» прекратили свое существование, не превратившись в города. В результате концепция прямой преемственности между центрами догосударственных общностей и политическими центрами Древней Руси видоизменилась. Ее сторонники теперь полагают, что к племенным центрам восходят в первую очередь крупные города Руси, а небольшие «племенные центры» часто не перерастали в феодальные города. [304]304
См.: Карлов В. В. О факторах экономического и политического развития русского города в эпоху средневековья (К постановке вопроса) // Русский город (историко-методологический сборник). М., 1976. С. 37–40; Петрухин В. Я., Пушкина Т. А. К предыстории древнерусского города // ИСССР. 1979. № 4; Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 229–232; Древняя Русь: город, замок, село. М., 1985. С. 41–58; Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989. С. 146–153; Седов В. В. Начало городов на Руси // Труды V Международного конгресса славянской археологии. Т. 1. Вып. 1. М., 1987. С. 18–24; Толочко П. П. Древнерусский феодальный город. Киев, 1989. С. 20–34, 47, 53, 55, 60–70.
[Закрыть]Другие исследователи высказывают мнение о смене политических центров («переносе городов») как общем явлении для эпохи складывания Древнерусского государства (при этом они не отделяют крупные центры от мелких). [305]305
См.: Штыхов Г. В. Города Полоцкой земли (IX–XIII вв.). Минск, 1978. С. 18–20; Дубов И. В. К проблеме «переноса» городов в Древней Руси // Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1983; Свердлов М. Б. Указ. соч. С. 26; Котляр Н. Ф. Города и генезис феодализма на Руси // ВИ. 1986. № 12. С. 83–84.
[Закрыть]
Прояснить этот вопрос можно, если сопоставить время основания, согласно археологическим данным, перечисленных выше центров волостей Х – начала XII в. со временем, когда прекратили существование догосударственные общности («Славинии») в регионах, где каждый из них расположен. [306]306
Не учитываются Ростов и Муром, основанные на территории, где не было славянских догосударственных общностей, Тмуторокань – как центр, возникновение которого не связано с формированием государства на Руси, и Овруч, за которым статус центра волости не закрепился (см. ниже прим. 104).
[Закрыть]
83 [309]309
Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 76.
[Закрыть] 84 [310]310
Там же. С. 59, 77–78. 8865 Там же. С. 59.
[Закрыть] 86 [311]311
Для территории полян за время окончания существования дого-сударственной общности принимается IX в., период формирования здесь ядра государства «Руси».
[Закрыть] 87 [312]312
Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 29.
[Закрыть] 88 [313]313
Древняя Русь. Город, замок, село. С. 59.
[Закрыть] 89 [314]314
Енуков В. В. Изучение топографии средневекового Курска: итоги и перспективы // Материалы региональной научной конференции «Археология юго-востока Руси». Елец, 1998.
[Закрыть] 90 [315]315
Древняя Русь. Город, замок, село. С. 80.
[Закрыть] 91 [316]316
Янин В. Л. Древнее славянство и археология Новгорода // ВИ, 1992. № 10. С. 50.
[Закрыть] 92 [317]317
Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX–XIII вв. Киев, 1985. С. 37–38.
[Закрыть] 93 [318]318
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 323–324; Древняя Русь. Город, замок, село. С. 59. Ранее, возможно, Переяславль располагался на другом месте (см. Часть 1, Очерк 4).
[Закрыть] 94 [319]319
Алексеев Л. В. Полоцкая земля. М., 1966. С. 135–136.
[Закрыть] 95 [320]320
Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX–XIII вв. М., 1950. С. 135–146.
[Закрыть]
96 [321]321
Древняя Русь. Город, замок, село. С. 76.
[Закрыть] 97 [322]322
Лысенко П. Ф. Указ. соч. С. 44–45.
[Закрыть] 98 [323]323
См.: Коваленко В. П. К исторической топографии Черниговского детинца // Историко-археологический семинар «Чернигов и его округа в IX–XIII вв.». Тезисы докладов. Чернигов, 1988. С. 21–23; Гребень П. Н, Коваленко В. П. Исследования черниговского детинца в 1989 г. // Тезисы историко-археологического семинара «Чернигов и его округа в IX–XIII вв.». Чернигов, 1990. С. 20–21.
[Закрыть]
Из 17 центров только 4 зародились в период существования «Славиний». Но два из этих четырех (Киев и Чернигов) являлись центрами среднеднепровской Руси, т. е. территориального образования, из которого осуществлялось подчинение восточнославянских общностей. Третий (Перемышль) возник во 2-й половине Х в., по-видимому, в результате деятельности Чешского государства. [324]324
Исаевич Я. Д. «Грады Червенские» и Перемышльская земля в политических взаимоотношениях между восточными и западными славянами (конец IX – начало XI в.) // Исследования по истории славянских и балканских народов: Киевская Русь и ее славянские соседи. М., 1972. С. 119; Котляр Н. Ф. Формирование территории… С. 37–38.
[Закрыть]В четвертом (Полоцке) в начале XI в. построение нового детинца (вместо разрушенного Владимиром) имело место, но оно было осуществлено всего в полукилометре от прежнего (при впадении Полоты в Западную Двину). [325]325
Алексеев Л. В. Полоцкая земля. С. 135–136, 141.
[Закрыть]Таким образом, ни одного «чистого» случая эволюции центра раннефеодальной волости из центра «Славинии» нет. Следовательно, правилом было создание при переходе территории под непосредственную власть киевских князей нового центра.
Конкретные проявления «смены центра» были довольно разнообразны. В земле древлян, у которых, судя по рассказу о гибели Игоря и мести Ольги, центром был Искоростень, [326]326
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 43, 46–48.
[Закрыть]после подчинения Киеву столицей стал, по-видимому, Овруч – в нем укрывается в 977 г. Олег Святославич, княживший в «Деревах», от войск брата Ярополка. [327]327
Там же. Стб. 74–75.
[Закрыть]Вероятно, Овруч оставался центром и во время княжения в бывшей земле древлян сына Владимира Святослава (конец Х – начало XI в.). [328]328
По мнению Б. А. Рыбакова, стольным городом Святослава был Белгород (см.: Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.,1963. С. 185–187).
[Закрыть]Позже древлянская территория непосредственно подчиняется Киеву. [329]329
См.: РычкаВ. М. Формирование территории Киевской земли (IX – первая треть XII в.). Киев, 1988. С. 65–66.
[Закрыть]
Центром бывшей земли дреговичей стал в конце Х в. (когда там был посажен Владимиром Святополк) Туров, [330]330
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121.
[Закрыть]возникший, по археологическим данным, примерно в это время. [331]331
Лысенко П. Ф. Указ. соч. С. 44–45.
[Закрыть]
В земле волынян новый центр – Владимир был основан в конце Х в. (примерно в 25 км от старого – Волыни), когда Владимир Святославич посадил в Волынской волости своего сына Всеволода. [332]332
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121; Древняя Русь. Город, замок, село. С. 76.
[Закрыть]
На бывшей хорватской территории во 2-й половине XI в. возникает и становится центром волости Теребовль. [333]333
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 257; Древняя Русь. Город, замок, село. С. 76.
[Закрыть]
В земле полоцких кривичей новый центр, как говорилось выше, возник после ликвидации Владимиром в конце Х в. местного княжения в 0,5 км от старого и сохранил его название – Полоцк. На территории верхнеднепровских кривичей центр также сохранил свое название – Смоленск, но был перенесен на более значительное расстояние – 12 км. Причем первоначально (в конце Х – начале XI в.) Смоленская волость управлялась из старого центра (ему соответствует археологический комплекс Гнездово) – новый Смоленск возник только во 2-й половине XI в.. [334]334
О соотношении «Гнездовского» и позднейшего Смоленска см.: Алексеев Л. В. Смоленская земля. С. 135–154.
[Закрыть]
На территории словен в IX-Х вв. центр располагался на т. н. «Рюриковом» Городище, в 2 км от позднейшего Новгорода.
Скорее всего, это поселение и называлось тогда Новгородом. [335]335
См.: Носов Е. Н. Новгородское (Рюриково) Городище. Л., 1990; он же. Новгородский детинец и Городище (К вопросу о ранних укреплениях и становлении города) // Новгородский исторический сборник. Вып. 5 (15). СПб., 1995.
[Закрыть]С середины Х в. появляется город на современном месте. [336]336
Янин В. Л. Указ. соч. С. 49–51.
[Закрыть]
Процесс смены старых укрепленных поселений новыми, по-видимому, затронул не только крупные политические центры. Обобщение археологических данных о древнерусских укрепленных поселениях, проведенное А. В. Кузой (материалы 862 относительно хорошо изученных поселений – 61,8 % от общего числа известных науке на середину 80-х гг. XX в.), показало, что из 181 укрепленного поселения, существовавшего в IX – начале XI в., к началу XII столетия 104 (т. е. 57,5 %) прекратили свое существование, причем у большинства из них это произошло на рубеже Х-XI вв.. [337]337
Древняя Русь. Город, замок, село. С. 38–42.
[Закрыть]Для значительной части восточнославянских «Славиний» (дреговичи, радимичи, кривичи, волыняне, хорваты) рубеж Х-XI вв. – это время сразу после ликвидации их «автономии». Резонно полагать, что последнее явление влекло за собой коренные изменения в структуре укрепленных поселений – упадок старых центров и возвышение новых. Подчинение «Славиний» власти киевских князей и образование на их территориях волостей, управлявшихся представителями киевской династии, вели за собой смену старых политических центров новыми, которые служили опорой власти Рюриковичей и их дружин. [338]338
Аналогичное явление прослеживается при образовании западнославянских государств – Чехии и Польши: «грады» подчиняемых знатью ядра формирующегося государства общностей сменялись в качестве центров территорий новыми укрепленными поселениями (см.: Stepdnek M. Opevne sidliste 8-12 stoleti ve stfedni Evrope. Praha, 1965; Флоря Б. Н. Формирование чешской раннефеодальной государственности и судьбы самосознания славянских племен Чешской долины // Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981. С. 108–111, 118; Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 260–261).
[Закрыть]Старые центры либо отступали на второй план (Волынь, Городище), либо приходили в упадок (Гнездово), либо уничтожались (старый детинец Полоцка). Одновременно происходило массовое появление новых укрепленных поселений в составе волостей: они, не имея (или на первых порах не имея) своих княжеских столов, также служили опорными пунктами новой власти. Если в центрах волостей сидели князья, то в более мелких городах – назначаемые ими посадники. [339]339
О посадниках на Руси конца Х – начала XII в. см.: Горский А. А. Древнерусская дружина. М., 1989. С. 67–68; он же. Город и дружина в Киевской Руси // Феодалы в городе. М., 1996. С. 7–8.
[Закрыть]
Распространенное мнение об эволюции в городе т. н. «племенных» центров как главном пути городообразования на Руси не подтверждается фактами. Нет оснований и для противопоставления путей образования крупных и мелких центров. Известно несколько городов раннефеодального периода, явно эволюционировавших непосредственно из центров догосударственного периода (помимо, оговоримся еще раз, центров территориального ядра Киевской Руси – Киева и Чернигова): это Изборск, Витебск, Волынь. [340]340
См.: Седов В. В. Изборск в 8–9 веках. // Новое в археологии Прибалтики и соседних территорий. Таллинн, 1985; Штыхов Г. В. Указ. соч. С. 31–41; Древняя Русь. Город, замок, село. С. 59, 76.
[Закрыть]Но большого значения в период существования единого государства (конец Х – начало XII в.) они не имели. Столицы волостей раннефеодального периода не развивались из центров «Славиний», а возникали уже как центры государственной власти.
Очерк 2
Проблема сущности общественного строя раннесредневековой Руси
Вопрос о сущности общественного строя домонгольской Руси породил в историографии (в первую очередь ХХ столетия) жаркие дискуссии. [341]341
Подробное исследование историографии проблемы см. в кн.: Свердлов М. Б. Общественный строй Древней Руси в русской исторической науке XVIII–XX вв. СПб., 1996.
[Закрыть]Обычно они характеризуются как «спор о феодализме в Древней Руси», [342]342
См., например, новейший обзор французского исследователя П. Гонно [Gonneau P. La Rus’ de Kiev. Une société féodale? (860-1240) // Journal des savants. Paris, 1999. № 1 (Janvier – Juin)]. Кстати, вопреки распространенному представлению об отрицании всеми западными медиевистами феодальной природы Киевской Руси, автор отвечает на поставленный им в заглавии вопрос положительно (при том, что «феодализм» рассматривает как главным образом политическую систему).
[Закрыть]что представляется не вполне точным. «Феодализм» – условный научный термин, появившийся в XVIII столетии; представители разных научных школ вкладывали в него разное содержание: от общественно-экономической формации (т. е. всей совокупности общественных отношений), существовавшей в разных частях света, до политико-правовой системы, имевшей место в Западной Европе в течение одного из периодов средневековья. Существо же спора об общественном строе раннесредневековой Руси может быть сведено к двум вопросам: 1) делилось ли древнерусское общество на противостоявшие друг другу в социально-экономическом отношении слои населения (в марксистской терминологии – на антагонистические классы); 2) если да, то какой характер носили отношения этих слоев.
В 30-х гг. ХХ в. в отечественной науке утвердилось (после ожесточенных споров, осложняемых вненаучными факторами [343]343
См. о них: Свердлов М. Б. Общественный строй… С. 191–232.
[Закрыть]) представление об общественном строе раннесредневековой Руси как «феодальном». Советские историки того времени воспринимали понятие «феодализм» в широком значении, как общественно-экономическую формацию. Но представление о конкретных путях возникновения феодализма исследователи средневековья (как русского, так и западноевропейского – концепции социально-экономического строя Руси и Западной Европы складывались в советской науке одновременно) взяли у одного из направлений т. н. «вотчинной теории» в изучении средневекового Запада. Согласно взглядам представителей этого направления, разработанного во 2-й половине XIX в. (К. Т. Инама-Штернегг, К. Лампрехт, П. Г. Виноградов и др.), сущность феодализации была в смене крестьянской общины в качестве собственника земли вотчиной (сеньорией) – крупным частным земельным владением. [344]344
См.: Данилов А. И. Проблемы аграрной истории раннего средневековья в немецкой историографии XIX – начала ХХ в. М., 1958.
[Закрыть]
Концепция формирования феодального общества на Руси, представленная в работах ее главного разработчика Б. Д. Грекова, может быть сведена к четырем основным положениям: 1) генезис феодализма состоял в возникновении крупной земельной собственности в виде феодальных вотчин; 2) эта собственность на Руси господствовала уже с IX-Х вв.; 3) часть крестьян-общинников попадала тогда в зависимость; 4) господствующей формой ренты первоначально являлась отработочная. [345]345
Греков Б. Д. Феодальные отношения в Киевском государстве. М.; Л., 1935; 2-е изд. М.; Л., 1936; он же. Киевская Русь. М., 1939 (и последующие издания: 1944, 1949, 1953). С. В. Юшков, тоже рассматривая процесс феодализации как генезис вотчинного землевладения, расходился с Б. Д. Грековым в оценке времени установления господства феодального строя и роли рабовладельческого уклада; по его мнению, начальной гранью победы феодальных отношений на Руси являлся XI в., а в IX– вв. сосуществовали «патриархальный», рабовладельческий и феодальный уклады (ЮшковС. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939).
[Закрыть]
Взгляды Б. Д. Грекова на древнерусское общество надолго вошли в вузовские и школьные учебники. Но уже в начале 50-х гг. XX в. появилось другое направление в трактовке содержания генезиса феодальных отношений. В конкретно-историческом плане появление его было связано с тем, что на Руси, как и в других регионах Европы, где средневековое общество возникало без прямого воздействия рудиментов античных социально-экономических отношений, самые ранние сведения о существовании вотчин оказывались относящимися к более позднему времени, чем наиболее ранние сведения о существовании государства и несении населением государственных повинностей.
Л. В. Черепнин в 1953 г. выступил с обоснованием положения о существовании на Руси IX–XI вв. «верховной собственности государства» на крестьянские общинные земли, реализовывавшейся через взимание дани. [346]346
Черепнин Л. В. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века) // ВИ. 1953. № 4. Тезис о том, что первой формой феодальной эксплуатации на Руси было взимание с крестьян-общинников дани, являвшейся по существу продуктовой рентой, выдвинули тремя годами ранее В. И. Довженок и М. Ю. Брайчевский (Дов-женок В. И., Брайчевский М. Ю. О времени сложения феодализма в Древней Руси // ВИ. 1950. № 7).
[Закрыть]В последующих его работах эта точка зрения получила развитие, и в своем итоговом исследовании по проблеме генезиса феодализма (1972 г.) Л. В. Черепнин писал о Х-XI вв. как о раннефеодальном периоде, в котором преобладает верховная собственность государства на землю, а основная масса эксплуатируемых представлена лично свободным, но подвергавшимся государственной эксплуатации населением соседских общин – смердами-данниками. [347]347
Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX–XV вв. // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972.
[Закрыть]
Принципиальный тезис о преобладании «государственно-феодальных» отношений в раннесредневековой Руси, о дани как основной форме раннефеодальной эксплуатации был поддержан в 1960-1980-х гг. многими исследователями. [348]348
См.: Щапов Я. Н. О социально-экономических укладах в Древней Руси XI – первой половины XII в. // Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма. М., 1970; Кизилов Ю. А. Спорные вопросы истории древнерусского феодализма // ИСССР. 1973. № 5; Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина: историко-генеалогическое исследование. М., 1981; Абрамович Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитой феодализм // ИСССР. 1981. № 2; Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
[Закрыть]Причем представление об активной роли государства в общественных отношениях, выдвинутое Л. В. Черепниным, получило развитие в ряде исследований, посвященных отдельным социальным группам. Б. А. Рыбаков обосновал в 1979 г. предположение, что термином «смерды» обозначались не крестьяне-общинники (как полагало большинство исследователей), а особая категория полукрестьянского-полувоенного населения, зависимая от князя (т. е. от носителя верховной государственной власти), одновременно занимавшаяся земледелием и несшая военную службу. [349]349
Рыбаков Б. А. Смерды // ИСССР. 1979. № 1, 2.
[Закрыть]Б. Н. Флоря установил факт существования на Руси т. н. «служебной организации» – особых групп княжеских людей, обслуживавших повседневные нужды князей и знати («бортников», «бобровников», «сокольников» и др.). [350]350
Флоря Б. Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального общества у восточных и западных славян // ОИ. 1992. № 2.
[Закрыть]Таким образом, все более становилось видно, что государство на Руси не просто «наслаивалось» на общество, взимая с рядового населения подати налогового характера, но само формировало зависимые от себя сферы социально-экономических отношений. [351]351
В настоящее время В. А. Кучкин выступает с гипотезой, что княжеской властью была сформирована и т. н. «десятичная система» с ее должностными лицами – тысяцкими, сотскими и десятскими: в нее входило не все свободное население (как традиционно считалось), а лишь меньшая его часть, зависимая от князя (Кучкин В. А. Десятские на Руси Х-XV вв. // СР. Вып. 4. М. 2003). Но этот вопрос требует еще дальнейшего исследования.
[Закрыть]
Концепция «государственного феодализма» (как принято именовать точки зрения, разделяющие в принципе позицию Л. В. Черепнина) быстро вытеснила концепцию генезиса феодализма на Руси в вотчинной форме. [352]352
В русле концепции Б. Д. Грекова были написаны работы: Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII–XIII веков. М.; Л., 1963; Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971.
[Закрыть]Однако в 70-80-х годах ХХ в. появились гипотезы, по-иному расценивавшие факт отсутствия вотчинного землевладения на Руси в IX-Х вв. и его относительно малую распространенность в два последующих столетия. Точка зрения о рабовладельческой природе Киевской Руси (и одновременно – раннесредневековых государств Западной Европы) [353]353
Горемыкина В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материале Древней Руси). Минск, 1970; она же. Возникновение и развитие первой антагонистической формации в средневековой Европе. Минск, 1982.
[Закрыть]осталась маргинальной. Большее распространение получила концепция, отрицающая наличие на Руси домонгольского периода противостоящих друг другу в социально-экономическом и социально-политическом отношении общественных слоев. Согласно этой точке зрения, разработанной И. Я. Фрояновым и взятой на вооружение его учениками, IX–X вв. были еще последней стадией родоплеменного строя, а в XI–XIII вв. на Руси существовали города-государства, подобные античным полисам. Это были государства общинного типа, все общественно важные вопросы в них решал народ; князья были не более чем должностными лицами, приглашаемыми общинами («инструментом общинной власти» [354]354
Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 211.
[Закрыть]). Вотчинное землевладение имело лишь тенденцию к превращению в феодальное и играло незначительную роль, а взимание дани не носило эксплуататорского характера. [355]355
Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-экономической истории. Л., 1974; он же. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л., 1980; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988.
[Закрыть]
Концепция И. Я. Фроянова и его последователей покоится на представлении об общинном характере древнерусской государственности. Однако выдвижению этого тезиса не предшествовало выявление того, в каких терминах эта государственность понималась людьми изучаемой эпохи (термин «община» в том значении, в каком его используют сторонники указанной концепции, – «корпорация свободных жителей города и его сельской округи» – в древнерусском языке не употреблялся [356]356
См.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 2. СПб., 1895. Стб. 582–583.
[Закрыть]). Защитники теории «городов-государств» оперируют в качестве обозначения этого государства-общины термином «волость». [357]357
Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. С. 33, 236–238, 243; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Указ. соч. С. 40, 47, 50, 69, 162, 265.
[Закрыть]Но, как показано выше (Очерк 1), понятие «волость» в источниках XI – начала XII в. обозначает исключительно княжеское владение, с владельческими правами города никак не соотносится. Может быть, сторонники «государства-общины» могут «предъявить» конкретных должностных лиц «общин», людей, которые представляли «город-государство»?
Примером участия общин (или «земства» – еще один термин, также древнерусским источникам неизвестный, но активно применяемый сторонниками концепции Фроянова) в принятии важных государственных решений служат свидетельства Русской Правды о выработке ее составных частей – Правды Ярославичей и Устава Владимира Мономаха. В заголовке Правды Ярославичей говорится: «Правда уставлена Роуськои земли, егда ся съвокупил Изяславъ, Всеволодъ, Святославъ, Коснячко, Перенегъ, Микыфоръ Кыянинъ, Чюдинъ Микула». [358]358
Правда Русская. Т. 1. М.; Л., 1940. С. 71.
[Закрыть]Устав Владимира Мономаха начинается со слов: «Володимеръ Всеволодичь по Святополце созва дружину свою на Берестовемь: Ратибора Киевського тысячьского, Прокопью Белогородьского тысячьского, Станислава Переяславьского тысячьского, Нажира, Мирослава, Иванка Чюдиновича Олгова мужа». [359]359
Там же. С. 110.
[Закрыть]Лица, названные в заголовке Правды Ярославичей после сыновей Ярослава Мудрого Изяслава, Святослава и Всеволода, и лица, созванные Владимиром Мономахом «по Святополце» – т. е. после смерти киевского князя Святополка Изяславича в 1113 г. (когда Мономах вступил на киевский стол) в селе Берестово, объявляются общинными, «земскими лидерами». [360]360
Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. С. 40–41.
[Закрыть]Попробуем разобраться.
Участники совета Ярославичей названы не только в Краткой редакции Русской Правды, но и в статье 2 Пространной: «По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и мужи ихъ: Коснячько, Перенѣгъ, Никифоръ». [361]361
Правда Русская. Т. 1. С. 104.
[Закрыть]Таким образом, советники Ярославичей названы здесь княжескими «мужами», т. е. дружинниками Ярославичей. Пространная Правда была составлена в период киевского княжения Владимира Мономаха. [362]362
См.: Милов Л. В. О происхождении Пространной Русской Правды // ВМУ. Сер. История. 1989. № 1; Зимин А. А. Правда Русская. М., 1999.С. 217–254.
[Закрыть]Правда Ярославичей датируется исследователями от последних лет княжения Ярослава до 1072 г.. [363]363
См.: Зимин А. А. Указ. соч. С. 99–125.
[Закрыть]Между написанием ее заголовка и написанием статьи 2 Пространной Правды прошло, таким образом, не более 70 лет. Неужели за это время было забыто, кем были участники составления Правды Ярославичей? Ведь должны были здравствовать их ближайшие потомки. Кстати, сына одного из участников составления Правды Ярославичей – Чудина – встречаем в записи о выработке Устава Мономаха: это «Иванко Чюдиновичь». Он охарактеризован как «Олгов муж», т. е. дружинник черниговского князя Олега Святославича. С чего бы это сын одного из «лидеров киевской общины» пошел служить в дружину черниговского князя? Куда логичнее предположить, что Чудин был «мужем» отца Олега, Святослава Ярославича, почему и сын его стал «мужем» Олега. [364]364
Ср.: там же. С 123.
[Закрыть]
В записи о составлении Устава Мономаха упоминаются трое «тысяцких», т. е. высших должностных лиц т. н. «десятичной организации», – киевский, белгородский и переяславский. Можно ли перечисленных тысяцких считать «земскими лидерами»? Ратибор – личность известная. В 80-х гг. XI в. он служил отцу Мономаха, киевскому князю Всеволоду Ярославичу, был его посадником в Тмуторокани. [365]365
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 204.
[Закрыть]После смерти Всеволода и перехода Владимира Мономаха в Переяславль Ратибора видим уже в Переяславле (именно в его дворе происходит расправа над половецким князем Итларем). [366]366
Там же. Стб. 227–228.
[Закрыть]В 1100 г. Ратибор – один из двух «мужей» Владимира, посланных объявить Давыду Игоревичу, виновному в ослеплении Василька Теребовльского, волю совета старших князей. [367]367
Там же. Стб. 274.
[Закрыть]В 1113 же году, после вокняжения Мономаха в Киеве, Ратибор оказывается киевским тысяцким. Поскольку до прихода Владимира на киевский стол тысяцким в Киеве был Путята, [368]368
Там же. Т. 2. Стб. 275.
[Закрыть]ясно, что Ратибора привел с собой в столицу Руси Мономах и сделал здесь его, своего «мужа», тысяцким. Итак, по крайней мере один из трех упомянутых в рассматриваемой записи тысяцких – княжеский дружинник. Последним в перечне назван «Иванко Чудинович Олгов муж» – т. е. дружинник Олега Святославича Черниговского, а никак не «земский лидер». Но главное – что вся совокупность названных лиц определена как «дружина» Мономаха: «созва дружину свою на Берестовемь». Термин «дружина» здесь несомненно выступает в своем основном значении – «служилые люди князя»: именно его присутствие вызвало оговорку в конце перечня по поводу Иванка Чудиновича – «Олгов муж», т. е., в отличие от вышеназванных лиц, являвшихся «мужами» («дружиной») Владимира, Иванко является «мужем» другого князя. Таким образом, сначала названы пять служилых людей киевского князя (в т. ч. три тысяцких) и в конце – представитель князя черниговского.
