Текст книги "Русь: от славянского расселения до Московского царства"
Автор книги: Антон Горский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Очерк 4
От языческого мировосприятия к христианскому: резкая ломка или плавный переход?
Источники практически не сохранили прямых сведений о том, как было воспринято населением Руси на ментальном уровне крещение, происшедшее в конце Х в. Судить о масштабах, характере и особенностях психологической адаптации к смене религии, т. е. главной мировоззренческой парадигмы средневекового человека, можно лишь по косвенным данным.
Главное, что бросается в глаза – относительная (в сравнении со многими другими странами) легкость, с которой совершилось крещение. Единственное известие о сопротивлении ему относится к Новгороду и содержится в поздней Иоакимовской летописи; [450]450
Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. М.; Л., 1962. С. 112–113.
[Закрыть]достоверность его весьма сомнительна. [451]451
В целом сведения Иоакимовской летописи баснословны (см.: Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской» // Там же. С. 50–52); в отношении рассказа о крещении новгородцев В. Л. Яниным выдвинута гипотеза о его достоверной основе [Янин В. Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев (о возможном источнике Иоакимовской летописи) // Русский город. Вып. 7. М., 1984. С. 49–6].
[Закрыть]В Киеве крещение не вызвало активных проявлений недовольства. [452]452
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 116–118.
[Закрыть]Никаких данных об организованном сопротивлении крещению в конце Х в. в других регионах источники не содержат.
Между тем такие данные имеются по периоду, когда от официального принятия христианства прошло почти столетие. Это 60-е-70-е гг. XI в. Именно тогда имеют место восстание во главе с волхвами в районе Ярославля – Белоозера, [453]453
Летописный рассказ о нем (там же. Стб. 175–178) помещен под 1071 г., но реально эти события произошли, скорее всего, в конце 1073–1074 гг. (см.: Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси Х-XIV вв. М., 1984. С. 62–64).
[Закрыть]выступление новгородцев, побуждаемых языческим волхвом, против местного епископа, [454]454
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 180–181.
[Закрыть]деятельность (небезуспешная – «его же невегласи послушаху») некоего волхва в Киеве. [455]455
Там же. Стб. 174–175.
[Закрыть]
В историографии было принято связывать эти выступления с усилением феодального гнета, а антихристианскую их форму объяснять реанимацией древних языческих традиций для нужд социальной борьбы. [456]456
См.: Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси в8 XI–XIII вв. М.; Л., 1955.
[Закрыть]В Ярославско-Белозерском восстании ведущую роль, возможно, играло местное финно-угорское население (меря, весь), еще слабо охваченное христианизацией. [457]457
Мавродин В. В. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971. С. 91–92.
[Закрыть]Но киевские и новгородские брожения происходили не среди крестьян (в отношении которых можно было бы рассуждать об «усилении гнета» в XI столетии), а среди горожан, несомненно русских и крещеных (причем не в первом поколении). Очевидно, указанного объяснения как минимум недостаточно.
Представляется, что вспышка антихристианских настроений в третьей четверти XI в. станет понятней, если учесть особенности процесса реального внедрения христианских норм в жизнь населения Руси.
После официального крещения Владимир Святославич предпринял, по-видимому, попытку непосредственного введения в правовую практику византийских юридических норм; однако такой «резкий рывок» не был принят верхушкой русского общества, и вскоре князь решил вернуться к привычной системе штрафов – «вир». [458]458
См.: Милов Л. В. Легенда или реальность? (О неизвестной реформе Владимира и Правде Ярослава) // Древнее право. № 1. М., 1996.
[Закрыть]Но эта система не включала наказаний за нарушение христианских норм повседневной жизни, и пришлось начать работу по выработке собственного законодательства в данной области.
Еще в правление Владимира (до 1011 г.) был принят церковный устав, согласно которому преступления против нравственности передавались в ведение церкви. Однако текст устава содержал только перечень нарушений, без конкретизации наказаний за каждое из них. [459]459
ДКУ. М., 1976. С. 13–86.
[Закрыть]
Есть основания полагать, что в начале XI столетия в области морально-нравственных норм даже верхушка общества продолжала руководствоваться языческими представлениями. Как известно, совершившееся в 1015 г. убийство Бориса и Глеба Владимировичей получило широкий общественный резонанс, братья стали первыми русскими святыми. Но их канонизация и создание посвященного им цикла литературных произведений имели место только в середине – второй половине XI в., [460]460
См.: Поппе А. О времени зарождения культа Бориса и Глеба // Russia mediaevalis. T. 1. Munchen, 1973; он же. О зарождении культа свв. Бориса и Глеба и о посвященных им произведениях // Ibid. Т. VIII, I. Munchen, 1995; Ужанков А. Н. К вопросу о времени написания «Сказания» и «Чтения» о Борисе и Глебе // Герменевтика древнерусской литературы. XI–XIV вв. Сб. 5. М., 1992; Биленкин В. «Чтение» преп. Нестора как памятник «глебоборисовского» культа // ТОДРЛ. Т. 47. СПб., 1993. Ср.: Мюллер Л. О времени канонизации святых Бориса и Глеба // Russia mediaevalis. T. VIII, I. Munchen, 1995.
[Закрыть]то есть явились продуктом деятельности в основном следующего поколения. Между тем в 1015 г. имели место еще два убийства, тоже вероломных (и к тому же массовых), которые отрицательной реакции в литературе не вызвали. Это избиение новгородцами «в нощь» нанятых Ярославом варягов, творивших в Новгороде насилия, и ответное «иссечение» Ярославом виновных в этом деянии новгородцев. [461]461
НIЛ. С. 174–175; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 140–141; Т. 2. Стб. 127–128.
[Закрыть]Летописцы не осуждали действия ни горожан, ни Ярослава; можно было, казалось бы, хотя бы умолчать о лицемерных словах князя при приглашении новгородских мужей с целью их убийства [ «уже мнѣ сихъ (т. е. варягов. – А. Г.) не кресити» [462]462
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 140; Т. 2. Стб. 127.
[Закрыть]], обличающих явно расчетливое вероломство, – но не сделано было и этого. По-видимому, из рассказа о совершенном Ярославом вытекало понятное читателям без лишних пояснений оправдание: князь мстил тем, кто совершил вероломное убийство варяжских дружинников, – людей, доверившихся ему, находившихся под его правовой защитой. Убийство же новгородцами варягов оправдывалось местью за чинившиеся ими бесчинства. Без какой-либо оценки сообщается и об убийстве по приказу Ярослава в начале 20-х гг. XI в. его двоюродного дяди – бывшего новгородского посадника Константина Добрынича. [463]463
ПСРЛ. Пг., 1915. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1 С. 110 (Новгородская IV летопись).
[Закрыть]
Фактически летописцы к этим деяниям относятся так же, как к более ранним убийствам язычниками язычников: Олегом (по Начальному своду – Игорем) Аскольда и Дира, древлянами – Игоря, Ольгой – древлян, Олегом Святославичем – Люта Свенельдича, Владимиром – брата Ярополка. Во всех этих случаях действия убийц не осуждаются, а объясняются теми или иными мотивами, явно неприемлемыми для христианина, но оправдывающими язычника (Ольга и Владимир в момент совершения убийств были еще язычниками), не связанного запретом на убийство: для Олега это узурпация Аскольдом и Диром княжеского титула, для древлян – нарушение Игорем норм сбора дани, для Ольги – месть за убийство мужа, для Олега Святославича – нарушение Лютом границы охотничьих угодий, для Владимира – тот факт, что борьбу с братьями начал Ярополк. [464]464
Там же. Т. 1. Стб. 23, 54–57, 74–78; Т. 2. Стб. 16–17, 42–46, 62–66.
[Закрыть]Отсутствие отличий в оценке этих деяний и подобных им событий начала XI в. (кроме убиения Бориса и Глеба) показывает, что последние не подверглись переосмыслению в эпоху Начального летописания (2-я половина XI – начало XII в.), и о них сказано так, как они воспринимались их современниками, людьми начала XI столетия: это восприятие, следовательно, еще не отличалось от языческого – если убийцы имели какие-то резоны для своих действий (в ситуации 1015 г. – ответ на насилия и месть), эти действия не осуждались.
Начало третьей четверти XI в. ознаменовалось принятием церковного устава Ярослава. Киевский князь принял его с совета с митрополитом Иларионом, т. е. между 1051–1054 гг., когда Иларион занимал митрополичью кафедру. В Уставе Ярослава уже подробно прописаны наказания за нравственные проступки, при этом предусматривались как церковные, так и светские (со стороны князя) санкции. [465]465
ДКУ. С. 85–139; Милов Л. В. Устав Ярослава (к проблеме типологии и происхождения) // Руско-български връзки през векове. С., 1986.
[Закрыть]
На середину – третью четверть XI в. приходится, как сказано выше, создание культа свв. Бориса и Глеба. Будучи с политической стороны порождено стремлением утвердить позиции Руси в христианском мире появлением собственных святых покровителей, с точки зрения нравственной оно происходило на фоне изменения отношения к убийству. Такого рода деяния, имевшие место во 2-й половине XI столетия (избиение Мстиславом Изяславичем в 1069 г. киевлян, виновных в свержении его отца; убийство в 1086 г. на Волыни князя Ярополка Изяславича, в 90-х гг. – печерских монахов князьями Ростиславом Всеволодичем и Мстиславом Святополчичем), получают, в отличие от убийств IX – начала XI в., резкое осуждение в литературе. [466]466
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 173–174, 202, 206–207; Т. 2. Стб. 163, 194, 197–199; Древнерусские патерики. М., 1999. С. 45, 64–66.
[Закрыть]Начинают иметь место случаи отказа от убийства там, где прежде ситуация наверняка разрешилась бы именно таким образом. Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи, вероломно захватив Всеслава Брячиславича Полоцкого в 1067 г., не убивают его (как сделал их дед Владимир девяноста годами ранее в аналогичной ситуации с братом Ярополком), а «всего лишь» заключают в «поруб»; во время киевского восстания 1068 г. Изяслав отклоняет совет своих приближенных убить Всеслава. [467]467
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 166–171; Т. 2. Стб. 155–160.
[Закрыть]Киевский боярин Янь Вышатич во время подавления восстания на Белоозере не считает себя вправе убить захваченных волхвов – предводителей восстания и выходит из положения, предложив осуществить кровную месть местным жителям – родственникам убитых ими женщин. [468]468
Там же. Т. 1. Стб. 175–178; Т. 2. Стб. 164–168. Подробнее см.: Горский А. А. «Всего еси исполнена земля Русская…»: Личности и мен-тальность русского средневековья. М., 2001. С. 98.
[Закрыть]
На третью четверть XI в. приходится и отмена Ярославичами кровной мести – законодательно закрепленного права на убийство. [469]469
Правда Русская. Т. 1. М.; Л., 1940. С. 104. Расхождения в датировке этого события исследователями находятся в пределах начала 50-х гг. – 1072 г.
[Закрыть]
Социальными слоями, активно действовавшими по проведению в жизнь христианских норм повседневности, были, несомненно, светская знать и духовенство. В связи с этим примечательно, что именно для третьей четверти XI в. можно предполагать существенную перемену в составе последнего – завершение формирования отечественных кадров высшего клира. Как минимум 8 из 19 епископов, известных во 2-й половине XI столетия, были русскими. [470]470
Имею в виду выходцев из Киево-Печерского монастыря – переяславских епископов Николая и Ефрема, ростовских Леонтия и Исайю, новгородского Германа, владимиро-волынского Стефана, белгородского Луку и юрьевского Марина (см.: Древнерусские патерики. С. 21–22; Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси Х-XIII вв. М., 1989; Приложение II: Епископы Древней Руси. С. 207–211).
[Закрыть]Очевидно, именно конец княжения Ярослава и правление Ярославичей были временем выхода отечественного духовенства на ведущие позиции в церковной иерархии, прежде занятые греками – чужеземцами, недостаточно знавшими местные реалии, а зачастую, вероятно, и язык.
Таким образом, можно полагать, что официальное принятие христианства на Руси в конце Х столетия не сопровождалось резкой ломкой привычных устоев повседневной жизни (попытка Владимира Святославича внедрить христианские нормы путем прямого введения византийского правового кодекса была быстро оставлена) и потому не оказало шокирующего влияния на ментальность населения. Князь традиционно считался главой религиозного культа. [471]471
Ср.: Петрухин В. Я. Древняя Русь: Народ. Князья, Религия // Из истории русской культуры. Т. 1. (Древняя Русь). М., 2000. С. 273.
[Закрыть]Население Руси восприняло крещение не как радикальную смену религии, смену политеизма монотеизмом, а как переход к другому культу, мало чем отличавшийся от перехода к общегосударственному культу Перуна, предпринятого Владимиром несколькими годами ранее 988 г., сразу после захвата им власти в Киеве. [472]472
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79. Вложенные летописцем в уста Ольги слова, что если Святослав примет крещение, то за ним последуют «вси» (там же. Стб. 63), и утверждение, что жители Киева в 988 г. с радостью крестились, «глаголюще: аще бы се не добро было, не бы сего князь и боляре прияли» (там же. Стб. 117), возможно, содержат в себе отголоски древнего представления о праве князя на смену культа.
[Закрыть]Культ христианского Бога, по-видимому, рассматривался как один из существовавших на Руси культов, наравне с культами разных языческих богов; принципиальные отличия христианского мировоззрения от языческого вряд ли могли осознаваться большинством населения.
В конце Х – начале XI в. даже верхушка общества – князь и дружинная знать – продолжали в значительной мере в повседневной жизни исходить из языческих представлений. Духовенство, состоявшее почти исключительно из чужеземцев, имело ограниченные возможности воздействия на жизненный уклад широких общественных слоев.
Положение стало меняться, и достаточно радикально, в середине XI столетия. Этому способствовали два фактора. Во-первых, светская знать освоила христианские нормы поведения, во-вторых, выросли отечественные «кадры» духовенства. В результате с конца правления Ярослава начинается активное внедрение христианских морально-нравственных норм. По-видимому, немалая роль в этом принадлежала Илариону, первому митрополиту местного, русского происхождения. Эффективность предпринятого наступления на языческий уклад жизни была связана с тем, что теперь в контроле за соблюдением норм общежития стала участвовать светская знать, – была установлена ответственность за их нарушение как перед церковными властями, так и перед княжеской властью.
Вторжение христианских норм в повседневную жизнь рядового населения и вызвало в третьей четверти XI в. серию конфликтов с религиозной окраской. Однако кризис был преодолен без серьезных потрясений для страны. За прошедшее с официального крещения время в среде светской знати христианство успело достаточно глубоко укорениться (в этом общественном кругу не видно и намека на языческую оппозицию [473]473
Даже Всеслав Полоцкий, при всех его «языческоподобных» атрибутах (рождение «от волхвования», «язвено» – амулет, по «Слову о полку Игореве» – оборотнические способности), выступал как активный поборник христианской веры – создал в Полоцке храм св. Софии, назвал сыновей Борисом, Глебом, Романом и Давыдом (т. е. именами первых русских святых – Бориса-Романа и Глеба-Давыда).
[Закрыть]– явление, имевшее место после принятия христианства в ряде стран Европы), и сложилось собственное духовенство, хорошо знавшее уклад жизни и особенности ментальности населения. Медленность реальной христианизации страны объективно привела к отдалению кризисного момента и его относительной «мягкости».
Часть III
РУСЬ В СЕРЕДИНЕ XII – ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIII В.
О светло светлая и украсно украшена земля Руськая! И многими красотами удивлена еси…
Из «Слова о погибели Русской земли»
Почто губим Русьскую землю, сами на ся котору деюще?
Из речей князей на Любечском съезде 1097 г. (по «Повести временных лет»)
Очерк 1
Земли и волости
В XII столетии Русь вступает в этап политического развития, который в дореволюционной историографии было принято именовать «удельным периодом», а в советской – «периодом феодальной раздробленности», и существом которого признается разделение единого государства на ряд фактически самостоятельных политических образований. Датировали это разделение по-разному – от 2-й половины XI в. (время после смерти Ярослава) до середины XII в., но наиболее распространено представление об окончательном распаде государства после 1132 г. – года смерти киевского князя Мстислава Владимировича, сына Владимира Мономаха. Действительно, в двадцатилетний период киевского княжения Мономаха и его сына (с 1113 по 1132 г.) власть Киева над Русью была (после ослабления в предшествующее время, при Святополке Изяславиче, с 1093 по 1113 г.) довольно прочной. Даже Черниговское княжество нельзя определить в это время как независимое; а с обособившимся еще в XI в. Полоцким Мономах и Мстислав обходились весьма жестко, Мстислав в конце 20-х гг. лишил князей полоцкой ветви их столов. [474]474
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 297–299, 301.
[Закрыть]В остальных крупных волостях (в Новгороде, Смоленске, Переяславле, Владимире-Волынском, Турове, Ростове) сидели сыновья и внуки Мономаха. После же смерти Мстислава начались усобицы, и процесс обособления княжеств пошел полным ходом.
Термины «удельный период» и «феодальная раздробленность», разумеется, условны (понятие «удел» появляется на самом деле только в XIV в. [475]475
Первое упоминание – в договоре московского князя Семена Ивановича с братьями (середина XIV в.): ДДГ. М.; Л., 1950. № 2. С. 12.
[Закрыть]). Что изменилось в XII столетии, если исходить из понятий, существовавших в ту эпоху?
Наиболее заметным изменением является то, что термин «земля» с территориальным определением стал применяться к отдельным регионам Руси. Ранее он употреблялся (за единственным исключением, связанным со специфической ситуацией) только по отношению к государству в целом – «Русская земля» (см. Часть II, Очерк 1). Теперь же в источниках появляется целый ряд «земель». Рассмотрим их упоминания в XII–XIII вв. («земли» располагаются в порядке хронологии первого упоминания).
Полоцкая земля. Под 6636 (1128) г. в летописании СевероВосточной Руси «Полоцкой землей» названы владения Рогволода, полоцкого князя Х в., независимого от Киева: «Рогволоду держанию и владѣющу и княжащю Полотьскою землею». [476]476
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 299.
[Закрыть]Нет оснований сомневаться, что здесь ретроспективно использован термин, который прилагался к Полоцкому региону в современную летописцу эпоху.
Новгородская земля. Новгородская I летопись старшего извода под 6645 (1137) г.: «Святъславъ Олговиць съвъкупи всю землю Новгородьскую… идоша на Пльсковъ прогонитъ Всеволода». [477]477
НIЛ. М.; Л., 1950. С. 25.
[Закрыть]Речь идет о сборе войск с новгородской территории. Позднее в новгородском летописании XII–XIII вв. этот термин не встречается, предпочтение отдается понятию «область» или «волость» Новгородская. [478]478
Там же. С. 26, 37, 44, 56, 72, 77, 78, 80, 82, 89, 95. В новгородских источниках XIV в. термин «Новгородская земля» обычен (см.: ГВНП. М.; Л., 1949. С. 16, 17, 19, 20–22, 29, 30, 33).
[Закрыть]В южнорусском летописании под 6686 г. приводятся слова князя Мстислава Ростиславича перед походом на Чудь: «Братие, се обидять ны погании, а быхомъ узрѣвше на Богъ и на святои Богородици помочь, помьстили себе, и свободилѣ быхомъ Новгородьскую землю от поганыхъ». Говоря под тем же годом о смерти Мстислава, летописец подчеркивает, что «плакашеся по немь вся земля Новъгородьская» [479]479
ПСРЛ. Т. 2. М., 1962. Стб. 607–610.
[Закрыть](т. е. все население Новгородской земли).
Черниговская земля. Южнорусское летописание под 6650 (1142) г.: «Изяслав (князь переяславский. – А. Г.) ѣха ис Переяславля вборзѣ в землю Черниговьскую». [480]480
Там же. Стб. 311.
[Закрыть]«Слово о князьях» (2-я половина XII в.), говоря о черниговском князе Давыде Святославиче (ум. в 1123 г.), называет его князем «всеи земли черниговьскои». [481]481
ПЛДР. XII век. М., 1980. С. 340.
[Закрыть]Под 6766 г. в Галицко-Волынской летописи говорится, что литовский воевода Хвал «велико убиство творяше землѣ Черниговьскои». [482]482
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 840.
[Закрыть]
Суздальская земля. Южнорусское летописание под 6656 (1148) г.: сын Юрия Долгорукого Ростислав «роскоторавъся съ отцемь своимъ, оже ему отець волости не да в Суждалискои земли». [483]483
Там же. Т. 1. Стб. 366.
[Закрыть]Под 6670 (1162) г. там же сказано, что Андрей Боголюбский изгнал своих родственников, «хотя самовластець быти всѣи Суждалъскои земли». [484]484
Там же. Стб. 520.
[Закрыть]
Под 1169 г. к тому же региону в рассказе об изгнании Андреем епископа Федора прилагается термин «Ростовская земля». [485]485
Там же. Стб. 355 (2 раза), 357; ср.: Т. 2. Стб. 551, 554.
[Закрыть]Позднее в летописных и иных памятниках разных регионов Руси также встречаются (и довольно часто) оба термина. При этом «Суздальской» земля называется: как объект военных действий – 6 раз, [486]486
Там же. Т. 2. Стб. 618, 620, 779, 785; Т. 1. Стб. 462, 464; Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 174–175 (Житие Александра Невского).
[Закрыть]в связи с «радостью» или «печалью» ее населения – 5 раз, [487]487
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 566, 659; Т. 1. Стб. 440, 473; Бегунов Ю. К. Указ. соч. С. 178.
[Закрыть]как территория, находящаяся под верховной властью князя (Ярослава Ярославича, 60-е гг. XIII в.), – 4 раза, [488]488
ГВНП. № 1–3. С. 10–13.
[Закрыть]как место приезда церковного иерарха – 3 раза, [489]489
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 630; Т. 1. Стб. 472, 485.
[Закрыть]как регион, куда был направлен с малолетним князем тысяцкий, – 1 раз, [490]490
Древнерусские патерики. М., 2000. С. 10.
[Закрыть]как объект княжения (Всеволода «Большое Гнездо») – 1 раз, [491]491
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 436.
[Закрыть]как объект монгольской переписи 1257 г. – 1 раз. [492]492
Там же. Стб. 475.
[Закрыть]«Ростовской» земля именуется главным образом тогда, когда речь идет о церковных делах (что естественно, т. к. именно Ростов оставался епархиальным центром Северо-Востока Руси); [493]493
Там же. Стб. 357, 391, 438, 476.
[Закрыть]при этом в одном известии о поставлении епископа земля названа «Ростовьскои и Суждальскои и Володимерьскои». [494]494
Там же. Стб. 408.
[Закрыть]Иных случаев три. В 1174 г., во время междоусобной войны между братьями и племянниками убитого Андрея Боголюбского, на Михалка Юрьевича, «затворившегося» во Владимире (городе, который Андрей сделал столицей княжества вместо Суздаля), его противники «приѣхаша же со всею силою Ростовьская земля». [495]495
Там же. Стб. 373; ср. Т. 2. Стб. 597.
[Закрыть]В этой ситуации «Ростовской землей» названа (во владимирском летописании) часть княжества без ее столицы, часть, находившаяся под контролем племянников Андрея, Мстислава и Ярополка Ростиславичей, чьими главными сторонниками были ростовские бояре. После изгнания Михалка старший из братьев Мстислав сел в Ростове, а младший Ярополк – во Владимире; и летописец (владимирский) счел возможным записать, что «сѣдящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовьскыя», [496]496
Там же. Т. 1. Стб. 374; ср. Т. 2. Стб. 598.
[Закрыть]– т. е. изменение роли Ростова, ставшего ненадолго «старшим» столом, повлекло за собой именование по нему земли. В третий раз земля названа «Ростовской» в рассказе об антимонгольском восстании в Северо-Восточной Руси 1262 г., причем города, из которых изгнали сборщиков дани, перечислены в таком порядке: Ростов, Владимир, Суздаль, Ярославль. [497]497
Там же. Т. 1. Стб. 476.
[Закрыть]Данное известие принадлежит ростовскому летописцу, очевидно поэтому и земля поименована по Ростову.
Галицкая земля. Южнорусское летописание под 6660 (1152) г.: войска киевского князя Изяслава и венгерского короля Гезы «вшедше в землю Галичкую». [498]498
Там же. Т. 2. Стб. 448.
[Закрыть]Под тем же годом приводятся слова Гезы, что в случае, если галицкий князь преступит крестоцелование, то «любо азъ буду в Угорьскои земли, любо онъ в Галичкои», «любо голову сложю, любо налѣзу Галичьскую землю». [499]499
Там же. Стб. 451–452.
[Закрыть]Позже термин встречается под 1153 г. («плачь великъ по всеи земли Галичьстѣи»), [500]500
Там же. Стб. 468.
[Закрыть]1187 г. (князь Ярослав «созва мужи своя и всю Галичкую землю» и заявил, что «азъ одиною худою своею головою ходя, удержал всю Галичкую землю»), [501]501
Там же. Стб. 656–657.
[Закрыть]1188 г. (Владимир Ярославич «княжащу. в Галичкои земли»). [502]502
Там же. Стб. 659.
[Закрыть]В Галицко-Волынской летописи XIII в. «земля Галицкая» упоминается семь раз – шесть как объект военных действий [503]503
Там же. Стб. 746, 753, 771, 775 (2 раза), 793.
[Закрыть]и однажды как обозначение населения земли. [504]504
Там же. Стб. 759.
[Закрыть]
Волынская (Велынская) земля, она же «Владимирская». В южнорусском летописании под 6682 (1174) г. сообщается: «По сем же приде Ярославъ Лучськыи на Ростиславичь же со всею Велинско (вар.: Волынскою) землею». [505]505
Там же. Стб. 576–577.
[Закрыть]Речь идет о войсках Волынской земли. Неясно, названы ли так силы только Луцкого княжества Ярослава Изяславича или термин «вся Волынская земля» употреблен потому, что в походе Ярослава участвовали и войска из Владимиро-Волынского княжества, где правил его племянник Роман Мстиславич. Позже, в Галицко-Волынской летописи XIII в., по отношению к Волыни употребляется термин «Владимирская земля», т. е. земля обозначается по стольному городу. Под 6713 г. говорится, что «бѣда бо бѣ в землѣ Володимерьстьи от воеванья литовьского и ятвяжьскаго»; из контекста видно, что «Владимирская земля» включает в себя г. Червень (где тогда княжил младший брат владимиро-волынского князя). [506]506
Там же. Стб. 721.
[Закрыть]Под 6791 г. сказано, что татары «учиниша пусту землю Володимерьскую». [507]507
Там же. Стб. 893.
[Закрыть]Название «Волынская земля» вновь встречаем только в источниках XIV в., причем севернорусских. Митрополит Петр (ум. в 1326 г.), согласно его Житию, исходил «Волыньскую землю, и Киевьскую, и Создальскую землю, уча везде вся». [508]508
Макарий, митрополит Московский и Коломенский. История русской церкви. Кн. 3. М., 1995. С. 415.
[Закрыть]В Новгородской I летописи говорится о приезде в Новгород послов от митрополита Феогноста «из Велыньскои земли» и последующем поставлении новгородского архиепископа «въ Велыньскои земли» (1331 г.). [509]509
НIЛ. С. 99, 343–344.
[Закрыть]Под 6857 (1349) г. в той же летописи сообщается, что поляки «взяша лестью землю Волыньскую». [510]510
Там же. С. 361.
[Закрыть]В редакции Жития митрополита Петра, созданной митрополитом Киприаном (конец XIV в.), упоминается «земля Велыньская», родина героя произведения, и «князь Вельньская земли». [511]511
Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Л., 1978. С. 205, 207–208.
[Закрыть]Включает ли понятие «Волынская земля» только Владимиро-Волынское княжество или также и Галицкое, находившееся с конца 30-х гг. XIII в. под властью той же княжеской ветви – волынских Романовичей (что дало историкам основания говорить о «Галицко-Волынской Руси» как едином целом)? Из известий Новгородской I летописи это не вполне ясно, но свидетельства Жития Петра несомненно говорят в пользу второго варианта. «Князь Волынской земли» (бывший инициатором выдвижения Петра в митрополиты) – это Юрий Львович, владевший одновременно и Волынью, и Галичиной. Соответственно автор первой редакции Жития, говоря об учительской деятельности Петра, имеет в виду под «Волынской землей» объединенное Галицко-Волынское княжество, а не только «волынскую половину» владений Юрия. [512]512
Подкрепляет толкование «Волынской земли» XIV в. как совокупности Волыни и Галичины «Список русских городов, дальних и ближних» (конец XIV в.): города Галицкого княжества (Галич, Перемышль, Теребовль и др.) названы там в числе городов «Волынских» (НIЛ. С. 476).
[Закрыть]Следовательно, происшедшее в середине XIII в. объединение «Володимерской» и «Галицкой» «земель» под властью одной княжеской ветви дало основание рассматривать их совокупность как одну «землю». [513]513
Кстати, в Галицко-Волынской летописи употребление термина «Галицкая земля» обрывается в начале 40-х гг. XIII в., т. е. практически сразу после закрепления Галичины за владимиро-волынским князем Даниилом Романовичем.
[Закрыть]
Смоленская земля. Под 6698 (1190) г. в южнорусском летописании говорится, что киевскому князю Святославу Всеволодичу «бяшеть… тяжа с Рюриком и съ Давыдомъ (смоленским князем. – А. Г.) и Смоленьскою землею». [514]514
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 270.
[Закрыть]
Белзская и Червенская земля. В Галицко-Волынской летописи под 6733 г. рассказывается, что владимиро-волынский князь Даниил Романович «воевавшю с ляхи землю Галичькую и около Любачева, и плѣни всю землю Бельзеськую и Червеньскую». [515]515
Там же. Стб. 746.
[Закрыть]Столы в Белзе и Червене занимал тогда двоюродный брат Даниила Александр Всеволодич, независимый от владимирского князя. Таким образом, данная территория названа «землей» тогда, когда она являла собой самостоятельное княжество.
Перемышльская земля. В Галицко-Волынской летописи под 6734 г. говорится, что галицкие бояре, боясь расправы со стороны своего князя Мстислава Мстиславича, «отидоша в землю Перемышлескую, в горы Кавокасьския, рекше во Угорьскыя». [516]516
Там же. Стб. 747.
[Закрыть]Перемышль не был тогда центром отдельного княжества, и термин «земля» в данном случае не несет территориально-политического оттенка: речь идет просто о территории близ Перемышля.
Рязанская земля. Впервые названа так в разных летописях при описании нашествия на нее Батыя («придоша иноплеменьници, глаголемии татарове, на землю Рязаньскую»; [517]517
НIЛ. С. 74.
[Закрыть]«бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую»; [518]518
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 778.
[Закрыть]«и почаша воевати Рязаньскую землю» [519]519
Там же. Т. 1. Стб. 460.
[Закрыть]); вторично – в летописании Северо-Восточной Руси как объект монгольской переписи 1257 г. («исщетоша всю землю Сужальскую и Резаньскую и Мюромьскую»). [520]520
Там же. Стб. 475.
[Закрыть]
Пинская земля. Под 6756 г. в Галицко-Волынской летописи сказано, что литовский военачальник Скомонд «повоева землю Пиньскую». [521]521
Там же. Т. 2. Стб. 799–800.
[Закрыть]
Муромская земля.Названа в летописании Северо-Восточной Руси в числе объектов монгольской переписи 1257 г.. [522]522
Там же. Т. 1. Стб. 475.
[Закрыть]
Приведенные сведения позволяют сделать ряд выводов. Во-первых, употребление термина «земля» по отношению к составным частям Руси прослеживается со 2-й четверти XII в. Это хорошо коррелирует с тем фактом, что в XI – начале XII в. на Руси «землей» считалось только одно отечественное политическое образование – «Русская земля», т. е. Древнерусское государство в целом. Появление нескольких «земель» хронологически совпадает, таким образом, с обретением отдельными русскими волостями фактической самостоятельности по отношению к Киеву.
Во-вторых, можно подвести черту в давнем споре, соответствовали или нет «земли» территориям догосударственных общностей – «Славиний», упоминаемых Баварским географом, Константином Багрянородным и ПВЛ. [523]523
В пользу территориального соответствия «племен» и «земель» удельной эпохи высказывались М. П. Погодин, В. В. Пассек, с оговорками – Н. П. Барсов [см.: Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции по русской истории. Т. 4. М., 1850. С. 326–28; Пассек В. Княжеская и докняжеская Русь // Чтения ОИДР. 1870. Кн. 3. С. 74–6; Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. География Начальной (Несторовой) летописи. Варшава, 1885. С. 84–5, 93-4], против – С. М. Соловьев, Н. И. Костомаров, М. А. Дьяконов, М. К. Любавский, С. М. Середонин, А. Е. Пресняков (см.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 2. М., 1851. С. 25; Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. Т. 1. СПб., 1872. С. 14; Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. М.; Л., 1923. С. 56–57; Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. М., 1909. С. 87–89; Середонин С. М. Историческая география. Пг., 1916. С. 154; Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Т. 1. М., 1938. С. 62, 94–97, 137).
[Закрыть]В этой дискуссии можно было, казалось бы, поставить точку в 1951 г. после выхода в свет работы А. Н. Насонова. [524]524
Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951.
[Закрыть]Проведенное им тщательное историко-географическое изучение русских княжеств (земель – «полугосударств», по терминологии автора) сделало ясным, что их границы XII–XIII вв. не совпадали с пределами догосударственных образований. [525]525
Этот следующий из исследования А. Н. Насонова вывод был в концентрированном виде сформулирован Л. В. Черепниным: Черепнин Л. В. Исторические условия формирования русской народности до конца XV в. // Вопросы формирования русской народности и нации. М.; Л., 1958. С. 58–61. В дальнейшем границы земель уточнялись в ряде работ: Алексеев Л. В. Полоцкая земля. М., 1966; он же. Смоленская земля в IX–XIII вв. М., 1980; Древнерусские княжества Х-XIII вв. М., 1975.
[Закрыть]При этом, помимо мелких расхождений, имеются факты очевидных несовпадений (отмечаемые в историографии еще с позапрошлого века): так, в Киевское княжество вошли бывшие территории двух т. н. «племен» – полян и древлян, а в Черниговскую землю – трех (северян, вятичей и радимичей); территория кривичей оказалась поделенной между Полоцкой и Смоленской землями. Тем не менее тезис о соответствии «земель» и «племенных» союзов не исчез из историографии. [526]526
Рыбаков Б. А. Союзы племен и проблема генезиса феодализма на Руси // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969; он же. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М.,1982. С. 474.
[Закрыть]
Новый шаг в изучении вопроса о «землях» был предпринят недавно В. В. Седовым, попытавшимся «наложить» земли XII в. на составленную им археологическую карту восточного славянства. При этом В. В Седов исходил из тезиса, что «земли» не тождественны княжествам: «…эти термины несут различную нагрузку и их нельзя не разграничивать. Земли – это историко-территориальные образования, в тесном смысле земли. подобными единицами Древней Руси были Новгородская, Ростово-Суздальская, Киевская, Черниговская, Полоцкая, Смоленская, Галичская и Муромо-Рязанская земли» (ниже автор пишет о Муромской и Рязанской землях как отдельных и добавляет к списку Псковскую землю). В. В. Седов пришел к выводу, что «земли» в основе соответствовали догосударственным этнографическим группам восточного славянства: Новгородская земля – территории словен, Псковская – псковских кривичей, Ростово-Суздальская – мери (автор считает, что этот финский этноним в IX–X вв. был перенесен на расселившуюся в Волго-Клязьминском междуречье славянскую группировку), Киевская (в широком смысле, с Волынью и Турово-Пинским княжеством) – дулебов (В. В. Седов полагает, что поляне, древляне, дреговичи и волыняне были потомками дулебов), Черниговская – руси (по мнению автора, так именовалась общность, из которой вышли северяне, вятичи и радимичи), Полоцкая и Смоленская – кривичей, Галицкая – хорватов, Муромская – муромы (как и в случае с мерей, этот этноним В. В. Седов считает перенесенным к последним векам 1-го тыс. н. э. на восточнославянскую группировку), Рязанская – особой группой славян, являвшихся потомками носителей боршевских древностей Верхнего Подонья. [527]527
Седов В. В. Исторические земли Древней Руси и восточнославянские племенные образования // ИЗ. Т. 2. (120). М., 1999; то же в кн.: Седов В. В. Древнерусская народность. М., 1998. С. 230–253.
[Закрыть]
Таким образом, спор оказывается фактически сведен к вопросу: совпадали или нет «земли» XII–XIII вв. с тем, что принято в науке именовать «княжествами», т. е. с политическими образованиями? Если на этот вопрос следует положительный ответ, то вопрос о возможном восхождении «земель» к этнополитической структуре славян догосударственной эпохи снимается, т. к. границы княжеств XII–XIII вв. догосударственному этнополитческому делению не соответствовали (к тому же и часто менялись в течение периода).
Приведенный выше материал источников говорит в пользу тождества «земель» и крупных самостоятельных княжеств. Во-первых, если бы земли были древними этногеографическими образованиями, они бы именовались так и в XI – начале XII в. Между тем, как сказано выше, для этого периода применение термина «земля» по отношению к отдельным частям государства Русь не прослеживается; более того, даже по отношению к термину «волость», которым в эту эпоху именовались составные части Руси, не употреблялись притяжательные прилагательные, образованные от названий их центров (см. Часть II, Очерк 1). Во-вторых, исключая упоминание «Перемышльской земли» 1226 г., термин «земля» в XII–XIII вв. применяется именно и только для фактически самостоятельных политических образований (в том числе того, которое лишь временно являлось таковым, – княжества Белзского и Червенского). В ряде случаев земли фигурируют как объекты княжений конкретных князей (Андрея Боголюбского, Мстислава и Ярополка Ростиславичей, галицких Ярослава Владимировича и Владимира Ярославича, Всеволода Большое Гнездо, Ярослава Ярославича). Изменение статуса столов внутри земли могло повлиять на ее именование («Ростовская земля» как объект княжения Ростиславичей в силу перехода к Ростову «старшинства»). Даже в случае, когда имелось древнее название территории, земля могла определяться (в местных источниках) по стольному городу (Владимирская земля, а не Волынская). В случае объединения двух земель под властью одной княжеской династии они начинали рассматриваться как одна земля (Галицко-Волынское княжество как Волынская земля). Очевидно, термин, обозначавший суверенные государства, был перенесен на русские княжества по мере того, как они начинали рассматриваться современниками в качестве фактически независимых. [528]528
В связи с этим примечательно, что наиболее слабые из «земель» – Рязанская, Пинская и Муромская – начинают определяться этим термином только в источниках XIII столетия.
[Закрыть]
Соответственно, говорить о непосредственной территориальной преемственности земель XII–XIII вв. по отношению к догосударственным этнополитическим общностям нет оснований. Земли формировались на основе территорий волостей – составных частей единого Древнерусского государства конца Х – начала XII в. – по мере закрепления последних за той или иной ветвью княжеского рода Рюриковичей. Волости, в свою очередь, формировались в Х в. (в основном в конце столетия, при Владимире – см. Часть II, Очерк 1) на основе территорий бывших догосударственных общностей, по мере их перехода под власть Киева. Но в течение XI – начала XII в. состав и пределы волостей менялись в связи с деятельностью князей, усобицами, разделами и дележами территорий, которые осуществлялись без учета прежних, догосударственных этнополитических границ. Поэтому и земли – крупные самостоятельные княжества XII в. – уже мало походили в своей конфигурации на «Славинии» IX–X вв.
Посмотрим теперь, что происходило с понятием «волость» (заодно продолжим начатую в Части II проверку, насколько соответствует показаниям источников теория о волости как «городе-государстве» общинного типа).
Упоминания волостей в период со второй трети XII в. по первую треть XIII в. можно разделить на две большие группы. В первую входят те, где волость определяется по князю-владетелю. Таких упоминаний о волостях мною зафиксировано 138 – это 83,1 % от числа всех упоминаний термина. В 16 случаях под волостью имеется в виду все княжество, в других случаях называемое «землей». [529]529
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 347, 436; Т. 2. Стб. 301, 383, 388, 451–452, 478, 486, 549, 599, 696; НIЛ. С. 54. При этом в шести случаях княжество названо «волостью» до того, как оно поименовано «землей».
[Закрыть]В 38 случаях речь идет о конкретных подвластных тому или иному князю территориях внутри «земли», [530]530
Там же. Т. 1. Стб. 302, 315, 335, 435, 442, 448; Т.2. Стб. 308, 330, 337, 343, 347, 366, 372, 458, 460, 471, 493–494, 498, 517, 525, 533, 571, 602, 614, 679, 744, 746; НIЛ, С. 43, 55, 64; Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова. М., 2002. С. 92.
[Закрыть]в 25 – о «неопределенной», конкретно не ограниченной части «земли» (в основном это упоминания о том, что такой-то князь «повоевал волость» такого-то князя). [531]531
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 413, 434; Т. 2. Стб. 311–312, 332, 375, 455, 458, 476, 488, 571, 579, 592, 695–698, 702.
[Закрыть]44 раза имеется в виду часть Киевского княжества [532]532
Там же. Т. 1. Стб. 329; Т. 2. Стб. 306, 373, 375, 386, 396, 399, 405,453, 478, 488, 533, 543, 562, 683–686, 696, 701.
[Закрыть](как «земля» в источниках не обозначенного). Еще 4 раза речь идет о Переяславском княжестве [533]533
Там же. Т. 1. Стб. 395; Т. 2. Стб. 305, 478.
[Закрыть](которое также не именуется «землей»). Наконец, 11 упоминаний говорят об «уряжении» князьями волостей вообще, без территориальной конкретизации. [534]534
Там же. Т. 1. Стб. 320; Т. 2. Стб. 310, 312, 343, 378, 499, 523, 534, 604, 700; НIЛ. С. 29.
[Закрыть]Из всех известий первой группы 50 прямо указывают на распределение волостей как на княжескую прерогативу. [535]535
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 320, 329; Т. 2. Стб. 310, 312, 343, 347, 366, 372–373, 375, 378, 399, 405, 471, 478, 488, 494, 523, 525, 533, 534, 543, 571,604, 683–686, 701, 744; НIЛ. С. 29.
[Закрыть]
