Текст книги "Сфера. Мир Обреченных"

Автор книги: Антон Аэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Проводник смачно выругался и с досадой сообщил сержанту, что, судя по всему, пацан забрел в один из боковых коридоров туннеля.

– Нам вряд ли удастся его найти, но и бросать его тоже нельзя, – размышлял вслух проводник. – Стоит крысам вкусить человечины, и они в безумстве набросятся на нас всем скопом.

Между тем крики смертельно перепуганного паренька наполнили пространство лабиринта, грозя гибелью всему отряду.

– Я вернусь за ним, – решился Денис. Вместе с Кузнецовым вызвался идти Мимир.

По договоренности с сержантом было решено, что, выручив мальчишку, Кузнецов и Мимир нагонят отряд уже на поверхности. А пока главный взрывник будет отсутствовать, сержант и его люди проведут разведку вражеского лагеря и выяснят, где хранятся огненные горшки.

Быть героем приятно, особенно если до этого ты долгое время им, мягко говоря, не являлся. Примерно такими словами ободрял себя Кузнецов, неторопливо продвигаясь навстречу затеявшим нешуточную возню полчищам крыс.

Теперь Дениса уже не тяготили навешанные на него доспехи. Как-никак, а в боевом железе сожрать его будет не так-то просто. Зато идущему рядом с Кузнецовым «Мокрому» в этом отношении повезло меньше. На великане была только броня из хорошо выдубленной бычьей кожи. Поэтому Мимиру оставалось больше уповать на свою легендарную неуязвимость, чем на прочность собственных доспехов.

Мальчишку они обнаружили на удивление быстро. Тот сидел на давно обрушившейся в воду свае, вжавшись спиной в доски, которыми были обшиты стены туннеля. Вокруг перепуганного паренька собралось бесчисленное количество огромных упитанных крыс, которые вели себя как-то уж очень подозрительно, то есть не спешили вцепиться в практически беззащитную жертву.

Теперь подземные твари не бегали суетливо, издавая пронзительный визг, а дисциплинированно сидели на одном месте, впившись своими крохотными глазками в маленького человека. Они явно чего-то ждали. Вскоре Денис понял, чего именно. Стоило ему на пару с Мимиром появиться в штольне, как раздался одинокий повелительный писк. Он исходил из пасти огромной черной крысы, чье тело состояло сразу из нескольких сросшихся между собой боками пасюков. Это был крысиный король. По его приказу тысячи хвостатых воинов одновременно бросились на юного пажа и его спасителей.

Денис сразу бросился к мальчишке и прикрыл его своим широким щитом. Одновременно Кузнецов изо всех сил принялся вращать перед собою остро заточенным мечом. Таким образом ему сразу же удалось покончить с несколькими десятками хвостатых тварей. Но это был слишком маленький ущерб для подземной армии. Все новые крысы таранили живот и грудь Дениса, стремясь сбить его с ног. Если бы это произошло, то Кузнецову, скорей всего, не помогли бы и его доспехи. В тяжелом железе под грузом сотен вскочивших на него крыс Денис вряд ли бы сумел вновь подняться на ноги. Потоки нечистот хлынули бы сквозь щели его доспехов, заливая рот, ноздри, уши. Это был бы верный конец. Но пока плечом к плечу с Мимиром Кузнецову удавалось оставаться на ногах и сдерживать неприятельские атаки. Постоянно пятясь, они медленно отступали по коридору, держа спасенного паренька за своими спинами…

Когда вымотанные воины выбрались из штольни на свежий воздух, они были абсолютно обессилены и счастливы своим чудесным спасением. Тем не менее у Кузнецова нашлись силы, чтобы прыснуть от смеха при виде великана. Крысы умудрились почти полностью сожрать броню из бычьей кожи. На «Мокром» остались только наплечные ремни с жалкими обрывками съеденного доспеха.

На поверхности Дениса, Мимира и юного пажа встретил воин, специально оставленный сержантом. С большими предосторожностями солдат проводил троицу в специальную траншею, которую разведчики начали рыть под найденный ими склад «фомовых горшков». Там Кузнецов коротко рассказал сержанту о схватке с крысиной армией.

– Ви все больше мне нравиться, – похлопал Кузнецова по плечу бывалый вояка. – Когда мы возвращаться, я просить короля вносить в ваш герб изображение убитого крысиного царька.

Ночь была безлунной и ветреной. Во вражеский лагерь доносило запах горелого человеческого мяса из спаленных накануне днем крестьянских сел. Невыносимый смрад заставил часовых покинуть свой пост у склада «громовых горшков» и укрыться в небольшой палатке, поставленной по соседству.

Под самым носом неприятеля несколько десятков перепачканных землей человек работали, не разгибая спин.

И рядовые воины, и благородные отпрыски знатных фамилий на равных, с заступами и лопатами в руках, в полном молчании буквально вгрызались в землю, спеша до рассвета заложить мину под неприятельский арсенал.

Пока одни копали, другие в импровизированных мешках относили выкопанную землю подальше за бруствер, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия неприятелю, а третьи с оружием в руках были готовы в любой момент отразить вражескую контратаку.

Уже под утро, когда заряд был заложен и по тридцатиметровой траншее побежал шипящий дымок подожженного бикфордова шнура, на мгновение выглянувший из окопа Денис буквально уткнулся взглядом в куда-то направляющегося неспешной прогулочной походкой старого знакомого по подвалу Святой инквизиции.

От неожиданности Скрад даже выронил из своих густо заросших шерстью лап огромную сучковатую дубину. Непонятно, каким образом этот «красавчик» смог выбраться из тюрьмы Трибунала, но его нахождение в этом лагере среди сотен других мутантов было вполне объяснимо.

Пока Денис искал свой чудо-нож, Скрад успел дать деру и поднять тревогу. Вскоре на вражеских лазутчиков набросились сотни головорезов из ханской гвардии. Вспыхнувшая рукопашная была похожа на звериную сшибку двух смертельно враждующих волчьих стай.

Никогда до и никогда после этого Денису не приходилось бывать в таком аду. Он видел всего в нескольких шагах от себя маркурта, окровавленными зубами рвущего горло своего противника в кожаной куртке королевского лучника. Со всех сторон неслись нечеловеческие рыки победителей и вопли убиваемых, сводящий с ума хруст дробимых железом костей.

Вскоре Кузнецов буквально опьянел от запаха свежей крови и перестал отдавать себе отчет в происходящем. Увидев прямо перед собой только что свалившегося откуда-то сверху в траншею неприятельского солдата, он кинулся к нему и принялся энергично рубить его мечом. Он перестал кромсать мертвое тело, лишь получив чем– то тяжелым по голове и потеряв сознание…

Чудовищного по силе взрыва Кузнецов не услышал, как не услышал он и последовавшего сразу вслед за этим штурма крепости. Значительно позже, когда атака кочевников и некромантов была отбита, в полузасыпанную землей и заваленную трупами минную траншею тихо прокрались два уцелевших участника вылазки. Они застали врасплох нескольких мародеров из войска Джамая, грабивших тела убитых.

Когда с двуногими падальщиками было покончено, сержант и «Мокрый» принялись искать среди погибших своих товарищей в надежде на то, что, возможно, кому– то из них повезло пережить жесточайшую бойню и последующий взрыв. Единственным выжившим счастливчиком оказался Денис. Ударивший его сзади топором зомби удовлетворился видом своего оружия, глубоко засевшего во вражеском шлеме.

Живому мертвецу даже не пришло в голову, что под первым шлемом неприятельского воина может скрываться еще один. Таким образом, Денис сохранил свой череп в целости, хотя и получил небольшое сотрясение мозга. Сержант и Мимир вытащили из-под груды мертвецов раненого «минера» и понесли его по направлению к туннелю.

11

Под полуразрушенной крышей каменной церкви, лежа прямо на каменном полу, своей очереди к хирургу ожидало несколько сотен изувеченных в сражении людей.

Когда очередь дошла до Кузнецова, к нему стремительной походкой буквально подлетел сухонький старичок с очень усталым лицом в длинном кожаном переднике, перепачканном запекшейся кровью. Эскулап сразу принялся бесцеремонно вертеть и ощупывать голову Дениса, словно это был неодушевленный предмет.

Под конец осмотра врач дал молодому человеку сделать тройку глотков сладкого вина с медом и корицей для придания пациенту сил, после чего приказал троим своим помощникам вынести неопасно раненного воина на свежий воздух. Кузнецова на его же перепачканном в глине рыцарском плаще вынесли из церкви и аккуратно положили возле стены дома.

Здесь иномирца уже давно ожидали Такима, Мимир и Лоберис. Со щемящим предчувствием горького известия Денис отметил про себя, что рядом с трактирщиком нет Крэйи. Лоберис подтвердил самые худшие опасения молодого человека, с прискорбием сообщив, что он покинул берега озера, где пропала девушка, только когда убедился, что надежды найти ее живой больше нет:

– Второе кольцо, которое было у меня, дало трещину. Это верный знак, что жизненный круг несчастной девушки прервался.

Денис молча продемонстрировал трактирщику свое сломанное кольцо. На это Лоберис, тяжко вздохнув, молвил:

– Теперь ты свободен от принесенной тобою клятвы и можешь выбрать себе новую подругу.

Денис не видел лица сидящей рядом с ним Такимы, но почувствовал, как напряглись ее пальцы после слов Лобериса. В это время инквизиторша наложением рук изгоняла боль из головы Кузнецова. Денис уже чувствовал, как тупая, мешающая работе мысли боль постепенно начинает испаряться в его мозгу, словно ночной туман при первых лучах утреннего солнца. Вскоре он окончательно пришел в себя после пережитой травмы.

Вечер получился с грустным оттенком. Лоберис, задействовав свои связи среди местных торговых людей и заведующих королевскими провиантскими складами, раздобыл немного вина и кое-какую еду. Сделать это было непросто, так как после начала осады все съестные запасы в замке были взяты под строгий контроль гарнизонного командования. Но деловые люди всегда сумеют договориться и обойти самые строгие запреты.

За столом собрались: Денис, Такима, Лоберис, сержант, Мимир и еще двое друзей «Мокрого». Они поминали Крэйю, а также пропавших без вести в ходе ночной вылазки Нави, Ганара, Амелида и других славных храбрецов, заплативших своими жизнями за отражение утреннего штурма цитадели.

– Я хочу извиниться за свои слова и поступки, – неожиданно наклонившись к Денису, тихо сказала ему Такима. – Просто я слишком сильно люблю тебя и потому ревновала к друидке. Но теперь это чувство стало еще сильнее. Я знаю, теперь после своей гибели она всегда будет занимать главное место в твоем сердце.

– Я благодарен ей, – задумчиво молвил Денис. – В один из наших последних разговоров Крэйя сказала мне, что счастье возможно, только когда человек идет по тропе своей судьбы. Теперь я постараюсь не сворачивать больше со своей дороги.

– Что ты вкладываешь в эти слова?

Вместо ответа Денис нежно привлек к себе Такиму и ласково поцеловал ее в губы. Впервые Кузнецов почувствовал себя вправе спокойно, без оглядки на шероховатости в отношениях с любимой и вынужденные клятвы, данные другой, сделать это. Его душа обрела уверенность в отношениях с этой женщиной. Правда, по-прежнему оставался без ответа вопрос: какая ниточка связывала его с погибшей Крэйей? Впрочем, Денис не был уверен, что когда-нибудь получит на него разъяснения.

Между тем окружающие Такиму и Кузнецова люди были так заняты возникшим спором о дальнейшем ходе осады замка, что не заметили любовной идиллии, возникшей на краю стола между двумя участниками компании.

– Так, значит, ты не примешь участия в большой битве? – с робкой надеждой спросила Дениса Такима. – Ты ведь помнишь, что руны предрекают тебе гибель в ней.

– Я хоть и стал фаталистом, но вовсе не самоубийцей. Полагаю, что, если мы с тобой тихо отойдем в сторонку, это никак не повлияет на предстоящую большую разборку добра со злом. Как ты думаешь?

Среди ночи Дениса вызвал из-за стола незнакомый ему офицер в форме королевского гвардейца. Он долго вел Кузнецова по темным улочкам замка. Несколько раз они проходили через охраняемые внутренние ворота. В ответ на вопрос «Кто идет?» офицер выкрикивал пароль, и они беспрепятственно следовали дальше.

Все это время Денис терялся в догадках, кому и зачем он так срочно понадобился. Но он никак не ожидал попасть на тайную встречу заговорщиков.

Все происходило в доме королевского маршала. Едва Денис вошел в комнату, окна которой были плотно закрыты ставнями и зашторены для защиты от любопытных глаз и ушей, как главный королевский военачальник напрямик объявил Денису, что король окончательно доказал свою трусость и неспособность управлять страной, недавно послав в лагерь противника тайных переговорщиков, чтобы обсудить с некромантами и Джамаем условия капитуляции крепости:

– В связи с этими обстоятельствами наш совет спасения решил, что государству необходим новый правитель. Это должен быть человек хорошего происхождения с благородной душой. И мы, посовещавшись, решили предложить трон вам.

От неожиданности Денис опешил.

– Спасибо, конечно, за честь. Но вынужден вас разочаровать, господа: у меня отродясь в роду не было графов и князей.

Это заявление нисколько не смутило собравшихся в доме высокопоставленных вояк и придворных. Выражающий общее мнение присутствующих маршал проигнорировал приведенный Денисом довод:

– Ваша скромность, мессир, нам тоже импонирует. Также очень важно, что вы храбры и не побоялись участвовать в чрезвычайно опасной вылазке в логово врага. Кроме того, короля нельзя убить никаким другим оружием, кроме как вашим мечом – Экскалибуром. Рыцарь, которому он принадлежал, прославился своей честностью. Если король, на которого вы поднимете этот меч, хоть в чем-то нарушил клятву, данную народу при коронации, то меч покарает обманщика. А все мы прекрасно знаем, что Катон лжет постоянно. Что же касается благородства вашего рода, то нет в Сфере более родовитого человека, чем вы. Всем известно, что вы прибыли к нам из того же мира, что и сам великий Ткач. Подданные соседних королей просто пожелтеют от зависти, когда узнают, что у нас на престол взошел человек из Главного мира, где обитают Боги.

Денис почувствовал, что все его самоотводы заранее обречены на провал. Раз уж он приглашен на столь секретную встречу и посвящен во все детали заговора, то просто так расшаркаться за оказанное высокое доверие и без последствий выйти вон ему не позволят. Его просто не выпустят из комнаты, предварительно не вытащив из него согласия. Все эти не сводящие с него пристальных глаз бароны и маркизы слишком хорошо знают, что их может ожидать в случае провала заговора. И тем не менее Денис в дипломатичной форме, но достаточно твердо отклонил предложение мятежников:

– К сожалению, я не могу так поступить с королем, который принял меня как гостя. Это было бы свинством с моей стороны.

– Боюсь, вы неправильно оцениваете создавшееся положение, – продолжал терпеливо, но с первыми нотками угрозы уговаривать Кузнецова маршал. – Мы просто обязаны с вами договориться, иначе вы поставите всех нас в очень затруднительное положение.

– Повторяю, господа, я не могу пойти против собственной совести.

На лицах собравшихся появилось выражение глубокого разочарования. Маршал выразительно переглянулся с господином с жестким худым лицом прирожденного руководителя секретной службы. Тот многозначительно едва кивнул в ответ.

– Ну хорошо, вы можете идти, – изменившимся ледяным тоном обратился к Денису маршал. – Мы надеемся, что как благородный человек вы сохраните тайну, в которую вас здесь посвятили.

Едва Денис вышел в коридор, он сразу ощутил притаившуюся здесь опасность. Именно в таких темных дворцовых закоулках обычно и сводились счеты между враждующими кланами древних королевств.

– Мессир рыцарь, мне приказано проводить вас обратно в трактир. Следуйте за мною, – объявил Кузнецову ожидающий его у дверей маршальского кабинета офицер.

Денис вдруг ясно увидел, что произойдет дальше. Гвардеец приведет его на потайную лестницу, что начинается в конце этого коридора, в нишах которой уже притаились четверо убийц с отравленными кинжалами наготове. Злодеи вцепятся в свою жертву, словно притравленные псы в медведя. Острые клинки почти одновременно вонзятся Денису в горло, лицо, живот, пах, почки.

Как только это видение ярко вспыхнуло перед глазами Кузнецова, он решил: «Надо выбираться отсюда дорогой, на которой меня не ждут. Я им не безропотное животное, которое покорно идет на убой».

Денис сильно толкнул сопровождающего его человека и побежал по коридору в сторону противоположную той, в которой, по его интуитивному предположению, размещалась лестница. В конце коридора Кузнецов вышиб напольным подсвечником окно и выбрался на крышу.

Теперь надо было как-то спуститься с высокой крыши на землю. И тут Кузнецов обратил внимание на огромный «противодраконовый» шар над головой. Ветер раскачивал его, словно гигантский перевернутый маятник.

Достав друидский чудо-нож, беглец стал резать веревку, на которой был привязан средневековый аэростат. В это время на крыше появились темные силуэты убийц. Денис едва успел перерезать последние нити каната, как в воздухе послышался свист клинков.

Один из ножей попал Денису в стеганую куртку – прямо в живот. Его лезвие было достаточно длинным, и все же оно не достигло кожи Кузнецова, а полностью увязло в толстой набивке «гусиного брюха».

Другой кинжал угодил в шар. Благодаря этому Денис избежал участи быть поднятым под облака. Из шара стал с громким шипением выходить воздух. На стремительно худеющем дымовом мешке, словно на парашюте, Денис мягко спланировал на брусчатку мостовой.

Впрочем, вряд ли ему удалось бы дожить до утра в замке, где люди маршала знали буквально каждый камень. Но, едва выбравшись из-под накрывшей его оболочки воздушного шара, молодой человек сразу наткнулся на каких-то солдат. Оказалось, что маршальский дом давно окружен верными Катону IV войсками.

* * *

Денис сидел в переполненной нечистотами сырой вонючей яме уже почти неделю. Каждое утро кто-то наверху отодвигал тяжелый люк и спускал ему ведро с водой. Чья-то равнодушная рука швыряла пленнику ломоть черствого хлеба, который надлежало без промедления размочить в воде, пока ведро не утянут обратно наверх.

Кузнецов знал, что суд заочно приговорил его и еще пятнадцать заговорщиков к казни за измену короне, но когда именно это случится, молодой человек не ведал. Его не навещали в этом каменном мешке. Только однажды чей-то голос сверху сообщил заключенному, что его должны обезглавить на эшафоте. Но бесконечно тянулось время, а никто не являлся за преступником, чтобы после короткой молитвы передать его палачу. Дениса стали терзать подозрения, что о нем просто забыли и впереди его ожидает жуткая участь заживо сгнить в этой вонючей яме.

А меж тем за последние дни наверху произошли важные перемены. Прорвавшееся к замку союзное войско крестоносцев отогнало от стен крепости неприятеля. На радостях Катон IV решил отметить победу зрелищем публичной казни заговорщиков.

12

Церемония казни главных заговорщиков была обставлена со всей полагающейся по такому случаю помпезностью. Дениса, толстого маршала и других преступников вывезли из замка на обтянутых черной материей повозках. Накануне ночью команда плотников выстроила эшафот и трибуну для знатных зрителей. Катон IV и его гость – великий магистр ордена Храма Бертран Аленкур – уже заняли свои места на трибуне.

Со всех сторон место казни окружала толпа простых обитателей замка. Денис попытался взглядом отыскать в колышущемся море голов Такиму, но не успел.

Раздалась барабанная дробь, и стражники повели приговоренных к эшафоту. Первым на лобное место поднялся очень гордого вида седовласый граф. Денис отвернулся, чтобы не видеть отталкивающего зрелища обезглавливания несчастного. Он слышал, как королевский прокурор громко прочитал преступнику приговор, затем произошла какая-то короткая возня, раздался тупой удар, толпа ахнула и возбужденно загудела.

Следующим на эшафот вывели Кузнецова. Пока прокурор зачитывал свиток с перечнем его преступлений против короны, подручный палача разорвал на Денисе рубашку и крепко связал ему веревкой руки за спиной. Кузнецов растерянно крутил головой, не веря, что сейчас ему на самом деле, а не во сне снесут голову.

От растерянности молодой человек даже не сразу понял, что к нему шепотом обращается помощник палача:

– Если господин рыцарь желает, чтобы мясник Фронти сделал свою работу с одного удара, он должен завещать Мастеру несколько золотых монет и свою одежду.

Денис ошарашенно вытаращился на заплечных дел подмастерья, тоном услужливого цирюльника предлагающего заплатить за хорошее обслуживание клиента.

– У меня ничего нет.

– Не извольте беспокоиться, мессир, – бодро верещал уже за спиной Дениса помощник палача, одновременно подталкивая сзади смертника к окровавленной плахе. – Мой хозяин привык работать в долг. Поставьте только крест на долговой расписке и можете быть спокойны – Мастер Фронти отсечет вам голову так, что вы и опомниться не успеете, как будете беседовать с Ткачом в окружении ангелов. – Денис почувствовал, как в связанную за спиной правую кисть руки ему всунули перо. Машинально он сделал движение рукой в форме креста.

– Ну вот и славненько! – довольным тоном молвил младший палач и чем-то бесцеремонно ударил Дениса сзади по ногам так, что молодой человек сразу упал на колени перед плахой.

Бертран Ален кур вяло наблюдал за происходящим через трубу, в которую были вставлены идеально отполированные выпуклые линзы. Этот диковинный для Сферы инструмент предводитель крестоносцев принес с собой из Главного мира.

Когда-то очень давно нынешний великий магистр был простым рыцарем, участвовавшим в 1204 году в IV крестовом походе и взятии Константинополя. Потом отважный тамплиер семь лет провел в Святой земле, сражаясь с неверными. Там Аленкур и раздобыл дьявольский прибор местного изготовления, способный приближать удаленные предметы.

Разглядывая в подзорную трубу второго смертника, Аленкур вдруг совершенно случайно заметил у него на плече крохотное родимое пятнышко в виде латинской буковки «L». Крестоносец сразу узнал этот знак судьбы.

В том, прошлом, мире точно такая же отметина и примерно в том же месте была у его близкого боевого товарища виконта де Су, ставшего впоследствии монахом по имени Батист, а потом создателем Сферы – Ткачом.

– Остановите казнь! – крикнул главный крестоносец. От охватившего его волнения он даже вскочил со своего места. Катон не понимал, в чем дело, но все же, не желая обидеть гостя, взмахнул белым платком, что означало дарование помилования всем пока еще не казненным преступникам.

Еще не полностью осознавшего свое счастье Дениса подвели к королевской трибуне. К нему подошел главный крестоносец. Он обнял Кузнецова. Затем, повернувшись к своим братьям по ордену, велел им преклонить колени перед сыном Ткача. Магистр величал Дениса не иначе, как виконт Гетард де Су.

– Твой отец, Гетард, много раз спасал меня от кривых сарацинских мечей в Палестине, – светясь счастьем, рассказывал сыну своего друга Аленкур. – Потом, когда, спасаясь от чумы, он создал Сферу, то перенес меня в новый мир с несколькими сотнями других счастливчиков. И все восемь тысяч лет, что мы живем здесь, мой друг и глубоко почитаемый мною Бог – Ткач – милостиво продлевает мои дни на этом свете, каждые пол века переселяя мой дух в новое тело.

Денис был оглушен неожиданной новостью. До сих пор Кузнецов думал, что его отцом был командировочный инженер, имевший с его матерью короткий роман и исчезнувший сразу после этого из жизни их семьи навсегда, не утруждая себя выплатой алиментов. Во всяком случае, такую версию Денису всегда рассказывала мать.

И вот выясняется, что теперь на роль папаши странным образом претендует тысячелетний старик, являющийся еще и Богом. Поверить в это пока было очень сложно.

* * *

К вечеру в замок со срочным посланием от Кипта прибыл Нави. Оказалось, что во время ночной вылазки он не погиб, а отправился прямиком к своему хозяину.

Едва достигнув главных ворот, гонец в полном изнеможении рухнул на землю. Перед дальней дорогой Кипт закачал в его тело, и особенно в ноги, огромный заряд энергии, так что Нави мчался к своей цели, обгоняя по пути скачущих в его направлении всадников и даже стаи птиц.

Чтобы гонец смог лично передать получателю послание, стражникам пришлось соорудить из плаща и копий носилки и перенести обессиленного Нави в королевские покои. Там доставленный посланником Кипта хрустальный шар немного подогрели на огне, пока в глубине прозрачной сферы не появилось тревожное лицо Остающегося. Из речи Кипта следовало, что в начавшейся битве между армией Манфейда и войском Даригаша Бог начинает терпеть поражение.

– Если до заката к нам не подоспеет подкрепление, черная сила возьмет власть в нашем мире, – мрачно заключил свою речь Остающийся.

Нави тут же заявил, что, немного отдохнув и наскоро подкрепившись, готов вести объединенное войско крестоносцев и королевских рыцарей к ущелью Сердце Гипериона, рядом с которым идет битва.

– Только пускай мне дадут лошадь, а то мои ноги еще не скоро обретут прежнюю силу.

Как и требовала обстановка, объединенная армия очень быстро собралась и выступила в поход. Королевских рыцарей и пехоту вел полностью прощенный по такому случаю Катоном IV толстый маршал. Сам же король с ближайшей свитой предпочел остаться в замке, сославшись на внезапный приступ подагры.

К Денису маршал обращался с таким добродушным видом, будто и не приказывал своим людям заколоть его кинжалами за отказ участвовать в дворцовом перевороте. Впрочем, Кузнецов никогда не отличался злопамятностью, а потому даже обменялся парой добродушных шуток с недавним товарищем по эшафоту.

Нави повел войско знакомой ему короткой дорогой через заснеженные Драконовы горы. Они без потерь перешли высокогорный перевал. Когда армия спускалась в ущелье, проводник предложил Денису чуть попридержать своего коня для какого-то важного разговора. Молодой человек велел своим друзьям, то есть Такиме, Лоберису и Мимиру, подождать его, а сам, спешившись, направился вслед за Нави.

– Ты не должен дальше следовать за армией, – доверительно сообщил Кузнецову профессиональный шпион, когда они остались одни.

Несмотря на желание Нави говорить как можно тише, каждое его слово отражалось от окрестных скал, от сверкающей на солнце поверхности ледников и раскатистым эхом далеко разносилось по округе. Денис видел, что его собеседника пугает и злит такая невольная открытость миру. Поэтому речь его была очень торопливой:

– Эта армия обречена. Несколько дней назад в ущелье тряслась земля, а потом из образовавшихся трещин появился красный газ. Никто, кроме меня, не знает, что эта дорога перестала быть безопасной. Сейчас солдаты войдут в Сердце Гипериона, вдохнут ядовитого воздуха и вступят в бой друг с другом, а тех, кому повезет уцелеть в междоусобной резне, на выходе из ущелья встретит болотная армия Гарри Веселого.

– Так, значит, это западня! – хватаясь за рукоять меча, воскликнул Денис. – Но почему ты предал своего хозяина, Мастера Кипта, ведь он послал тебя привести подмогу?

– У меня много хозяев, – хитро прищурился Нави. – И всем им я усердно служу, получая из разных рук золото и серебро. Никто из них никогда не догадается, что верный Нави перекуплен конкурентом: я честно выполнил поручение Мастера Кипта, а о том, кто подстроил призванному им войску западню, ведомо только Мангрейду.

– И ты не боишься, что однажды твои подлости вскроются и тебя жестоко накажут?

Денису был омерзителен подлый предатель, похваляющийся перед ним своей философией иуды.

– Нет, не боюсь. Я слишком ловок и всегда сумею вывернуться.

– Но зачем тогда ты спасаешь меня?

– Я же тебе уже говорил, иномирец, что Нави помнит добро и умеет быть благодарным.

Сказав так, шпион быстрым шагом направился вниз по склону, где его ожидали две заранее приготовленные лошади. А Денис остался сидеть в глубокой задумчивости на камне. Кузнецов не сразу заметил бесшумно появившегося рядом Ткача.