Текст книги "Книга первая. Мечта хранимая (СИ)"

Автор книги: Аноним Виксар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ага... Так, дай мне подумать.

Правитель повёл рукой – пожалуйста.

По ощущениям, мне понадобилось не меньше двадцати минут на то, чтобы разобраться в услышанном и сопоставить это с тем, что уже было встроено в мою картину мира.

Я успел даже обнаружить пару точек, в которых мои взгляды не просто расходились с доводами Ресда, но и имели гораздо более чёткое обоснование, – когда вдруг пришло осознание. Противоречие было заложено в самой базе, в том, что мы и не подумали обсудить.

– Что для тебя идеальное государство?

– М? – заинтересовался Ресд. – В каком смысле?

– Что оно для тебя? Цель?

– Ну да. А как иначе?

– Но ведь Хранитель не говорил об этом. Только о самой возможности построения идеального государства.

– Не говорил – или не говорил прямо? – Правитель прищурился.

– Эээ...

– Тебя не смущает сам факт того, что он зачем-то упомянул идеал? Ты переместился в другой мир, получил новые силы. Это хорошо, да. Но ведь идея построения идеала сама по себе вытекает из сложившейся ситуации, разве нет? Имея возможность строить жизнь так, как тебе, и только тебе будет угодно, разве захочешь ты вернуться в обстановку, из которой благополучно сбежал? Нет, именно идеал ты и будешь строить.

– Ну, упомянул и упомянул. Не обязательно же трактовать это именно так?

– А то, что он неизменно упоминает об этом в разговоре с каждым приходящим?

– Хм... Ладно, можно предположить, согласен. Но – почему именно цель?

– А тебе нравится идея замкнутой системы? – ухмыльнулся Ресд. – Прожил жизнь как надо – и получил в награду возможность построить идеальный мир?

– Ну...

– Ты об этом не думал, – утверждающе кивнул Правитель.

– Да, – признал я. – Не дошёл ещё.

– Лично для меня это было бы скучно. Менять окружающее пространство силой мысли здорово, но... Не подходит в качестве цели, только метода. В принципе, возможно, что я ошибаюсь и дело лишь в условиях, – его взгляд затуманился, улыбка приобрела ярко выраженную мечтательность. – На Земле это было бы потрясающе. Прежние условия плюс возможность творения. Вот это вышла бы награда. Ну да ладно, об этом мы уже говорили.

– А остальные как? – поинтересовался я. – Им этого хватает или они считают так же, как ты?

– Про метод-то? Так же, конечно. Да что там, у некоторых это прямо в подсознание заложено, на уровне рефлексов: нет цели – создай.

– Инферналы? – догадался я.

– Они самые. Что, успел столкнуться с тем, который пришёл сейчас в мир?

– Ммм... Думаю, я правильно тебя понял, но ведь не сейчас...

– У всех свои мерки. Они появляются достаточно редко, чтобы несколько недель можно было считать настоящим моментом. Кстати, "инферналы" – не моё обозначение, так что не привязывайся к нему особо... В общем, как ты мог заметить, эти ребята отличаются обострённым чувством справедливости.

– О да, – протянул я, вспоминая Ору на Дне мечей.

– Довольно интересная группа Мечтателей, откровенно говоря. Эта их черта очень сильно сказывается на характере в целом. Не в последнюю очередь благодаря ей положительные эффекты их действий в конечном счёте перевешиваются отрицательными, но если просто наблюдать за ними, не катализируя конфликт, можно узнать много полезного... Многому научиться.

– Хм?

– Да хотя бы то, с чего мы начали, предрасположенность к целесообразной деятельности. Нет цели – организуют. Есть цель – достигнут. Невзирая ни на что.

– Ни на что – в прямом смысле? – уточнил я.

– А это уже от человека зависит. В любом случае, чтобы двигаться в развитии дальше, нужно сначала понять само их отношение к цели как элементу мировоззрения. После этого идёт всё остальное.

– Они ведь нацелены на экспансию? – я решил проверить слова Альдена.

– Если имеют возможность, – удивительно легко согласился Ресд. Слишком, на мой взгляд, даже чуть пренебрежительно.

– А если не имеют? Вроде, это должно подстёгивать такое устремление, нет?

– В нашем суровом мире отсутствие у инферналов возможности экспансии означает достаточно конкретную ситуацию, подразумевающую, что подконтрольная им территория фактически отсутствует, Дворец в осаде и они думают только о том, как спасти свою жизнь, – повелитель драконов весело ухмыльнулся. – Если же возможность есть, то они обычно выбирают самый простой вариант – военную.

– Я как-то не представляю себе интеллектуальную экспансию, – попытался я пошутить. Правитель, однако, покачал головой:

– Напрасно. Загляни как-нибудь в Энэри. Фактически интеллектуальной экспансии придерживаются все, кто не входит в категорию инферналов. Именно как альтернативы военной.

Наверное, на моём лице очень многое отразилось – Ресд снисходительно улыбнулся.

– Ты же не думаешь, что никто не хочет получить в безраздельное пользование не один кусочек материка, а всю планету?

– А зачем? Так ведь только сложнее. Чем меньше государство, тем проще построить в нём идеальную систему. Ну, как я себе это представляю...

– Это, конечно, да. Но никто и не говорит о том, чтобы расширяться прямо сейчас. Потом, когда-нибудь... – он многозначительно усмехнулся. – Никто же не запретит нам мечтать?

Я улыбнулся, показывая, что понял скрытый смысл. Встал с кресла.

– Думаю, на сегодня хватит. Возвращаясь к первоначальной теме – претензии я снимаю, но помни: ты обещал больше не выкидывать ничего подобного.

Лицо повелителя драконов приобрело странное выражение, среднее между оскорблённой невинностью и самодовольной ухмылкой.

– Ну, и... спасибо за разговор.

– Сущие пустяки. Две коровы, – совершенно серьёзно ответил Ресд. Не выдержав, я рассмеялся.

– Нет уж, просто спасибо. Ещё как-нибудь встретимся.

– Непременно. Рад был познакомиться. Советник проводит тебя до воздушки.

Пожав руки, мы разошлись в противоположные стороны: я – к выходу, он – вглубь Тронного зала. Кресла же сами собой растаяли в воздухе.

* * *

Солнце начало клониться к закату вскоре после пересечения нами границы Гирста, похоронив надежды на быстрое возвращение в княжество. Мы углублялись в нейтральную территорию, пока не стемнело окончательно, и остановились на первой найденной полянке.

На следующий день выдвинуться получилось не сразу. Проснувшись сначала на самом рассвете, в следующие пять минут я отрубился снова, во время размышлений, стоит так рано вставать или нет, – и проспал до полудня. После этого же увлёкся идеей усовершенствования физических данных отрядных зверей, на что ушло ещё около часа. Последнее, впрочем, не сильно обеспокоило: если всё удалось, то в Киев мы должны были вернуться наверстав не только этот час, но и ещё немного сверху.

Скорее волновали траты на эксперимент потенциала, которому я снова почувствовал предел – и который нельзя было восстановить так же просто, как упущенное время. Но, с другой стороны, я понял, что не выдержу, если каждый вылет в соседнее государство станет занимать по половине светового дня.

Постепенно настроение выровнялось: мысль о возвращении в столицу с первого выполненного задания оказалась удивительно воодушевляющей. Тем более, что задание имело... как это называется, внешнедипломатический характер? Защитил интересы княжества перед другим Правителем, достойно представил его на политической арене, смог прощупать путь для развития связей в будущем. Радовала даже предстоящая встреча с Орой – единственным человеком в перспективе ближайшего времени, с кем можно будет поговорить об увиденном, не задумываясь о двойном смысле таких понятий как "правитель", "потенциал" и тому подобных. И повод помириться, и ей полезная информация. Кто знает, может, потом начнёт вместо меня летать с подобными поручениями...

Хотя, если подумать, с ареной я уже переигрываю – воспринимаю местную игру в королей-императоров как настоящую политику, ту, что осталась в прошлом мире. В чём-то это, конечно, хорошо: учусь оперировать другими, гораздо более серьёзными чем раньше категориями. Но если посмотреть со стороны... Это там были серьёзные категории. А здесь, где Правители в массе своей не перешагнули черту в двадцать лет и потому в первую очередь руководствуются искренностью, а не чем-то другим, я выгляжу человеком, для которого форма важнее, чем содержание.

Форма важнее, чем содержание...

В какой-то момент мысли вернулись ко вчерашнему разговору и теории игрушек. И я задумался: а что, собственно, служит причиной приподнятого настроения остальной части моего отряда? Гвардейцы ведь тоже радовались скорому прибытию в Киев, без каких-то эмоциональных выплесков, но и не считая нужным совсем это скрывать. А было ли это именно так? Чему они радовались на самом деле? Может, на них отражался мой эмоциональный фон – и они ощущали спокойствие потому, что всё хорошо конкретно у меня? А может, у них в подсознании заложен механизм торжествования в момент возвращения с выполненного задания – потому, что я неосознанно внедрил им его? Или всё-таки они думают сейчас о Киеве просто как о родном городе?..

Люди не меняются, – подумал я. Помести их в почти что идеальный мир, они и там будут строить различные теории о том, кому и зачем это на самом деле понадобилось и что теперь делать, кроме как пользоваться дарованными благами и достигать совершенства.

А я – не хочу. Не хотел и не хочу представлять своих защитников бездушными куклами. Пусть другие Правители думают об этом что угодно... Но мой идеал невозможно построить с помощью ненастоящих людей.

* * *

Нам повезло: из Вечнозеленых лесов мы вылетели недалеко от какой-то деревушки, где нам дали направление на Киев. Я в который раз наказал себе при первом же удобном случае спросить у любого из Правителей, как они разбирались с ориентировкой на местности. Скорее всего, никто не с этим заморачивался, просто учился работать с картой и компасом, но вдруг были какие-то нюансы.

Киев встретил нас достаточно осенним настроением. Солнце за тучи почти не уходило, но порывистый холодный ветер расслабляться не давал.

Не люблю осень. Время увядания и смерти, что бы там ни говорили поэты, восторгавшиеся пёстрыми листьями, чувственными дождями и всем прочим. Да, она прячется за этой фальшивой красотой, но всё равно остаётся собой. Смена будничного чёрного савана на непривычный цветастый – замечательный отвлекающий манёвр.

"Какая нелепая смерть", – вспомнилась фраза из анекдота. Пока внимание людей перенесено на бесполезную, но притягивающую взгляд мишуру, она вполне открыто продолжает свое дело – чистку.

Мысли о чистке, наложившись на другие недавние рассуждения, по цепочке ассоциаций снова вывели меня на политику. На этот раз – на ту сторону политики старого мира, когда оригинальным и концептуальным жертвуют ради привычного, усреднённого. Пользой ради выгоды.

Может, вся эта сила созидания, которой нас наградили, призвана выполнять только одну, главную задачу – спасать от денежных ограничений? Чтобы мы могли думать о том, как сделать свои города более красивыми, а не о том, во сколько выйдут стройматериалы? Ведь только так можно отказаться от неприемлемых норм поведения и выработать свои, на основе индивидуальности, не давя её внутри, а сохраняя и используя. И решать межгосударственные вопросы любой сложности и важности встречами Правителей один на один – не думая о том, кто кому какой кредит давал...

Как-то оно грустно получается. Раз дружба и порядок созданы искусственно, значит, самостоятельно они ни возникнуть, ни тем более поддерживаться на таком уровне не смогут?

Интересно, что стали бы делать в старом мире здешние Правители со всеми их возможностями. То же, что и здесь? Взялись бы переделывать систему под привычные для них, лично для них отношения? Или – подстроились под неё сами?

А, независимо от выбора, действовали бы разными методами или одними и теми же?..

Тигр заложил над Дворцом вираж на посадку, и мысли перестали скакать из одного эмоционального поля в другое. Я заинтересовался: на воздушной площадке кто-то, судя по всему дежурный, отчаянно жестикулировал. Что такого могло случиться?

– Князь! Князь вернулся!

Едва отряд приземлился, я приказал, не теряя времени:

– Докладывай.

Дежурный вытянулся по стойке "смирно":

– Не имею полной информации, ваша светлость. Генерал Горнев уже получил известие, что вы прибыли, и сейчас должен направляться сюда. Вам лучше узнать всё у него.

– Ясно. Ярослав, Олег – за мной. Остальные свободны.

Вместе с двумя личными гвардейцами я направился быстрым шагом к спуску с воздушки. Ситуация обещала быть необычной.

С Андреем Святославовичем мы столкнулись как раз в Тронном зале. Коротко поклонившись, он сразу уточнил:

– Караульный наверху что-нибудь рассказал?

– Нет, сразу перенаправил.

– Хорошо. – Генерал помолчал пару секунд, а затем выдал: – Князь, ваша подопечная Ора этой ночью сбежала.

– Что?..

– Она сбежала, князь.

Меня словно ударили по голове чем-то тяжёлым.

– КАК?

– Прямо из своей комнаты. Мы не успели ничего сделать.

Я постоял немного, пытаясь собрать оборванные части мыслей во что-то целое, а затем не произнеся ни слова рванул в другой конец зала, к лестницам. Горнев остался на месте, гвардейцы же не оставали.

Нет, ну из-за чего? Из-за чего?! Черт бы побрал этих девчонок!

Отомстить за то, что её не взяли в какую-то поездку? Это ведь идиотизм. Вот так взять и всё бросить? Определённо, причина должна быть другой. Наверное, она давно планировала побег и ждала, когда меня не окажется в столице. Нет, не подходит, я постоянно куда-то отлучался в последнее время, возможностей было полно. Ждала какой-то уникальной ситуации? А может, она и не убежала насовсем? Укрылась где-нибудь неподалёку в ожидании, что я начну бегать и переживать из-за неё. А потом она вернётся вся в белом и соблаговолит принять мои извинения...

Вот и нужный этаж. У двери в комнату Оры – в бывшую комнату Оры, мелькнула непрошеная мысль, – дежурили два армейских гвардейца. Увидев меня, они подобрались. Один отрапортовал:

– За время, прошедшее с момента инцидента, в комнату входили только...

– Потом!

С силой толкнув дверь, я ворвался внутрь. И застыл в ошеломлении.

Нет, она не вернётся.

Одна из стен была практически полностью снесена. Осталось понемногу слева и справа, и всё. Мне вернули мой же приём: уход из тюрьмы.

Поёжившись и запахнув плащ – сквозняк гулял по комнате беспрепятственно, – я вышел обратно в коридор. Постоял немного, приходя в себя. Бросил докладывавшему охраннику:

– Рассказывай.

– Около двух часов этой ночи мы услышали грохот на жилом этаже, предположительно из этой комнаты. Прибежали через полминуты, но здесь уже никого не было. Ору успели заметить летящей на... крылатом коне. После было обнаружено, что исчез другой её конь, которого она создала не так давно.

– Быстро учится, – задумчиво произнёс я. – Жаль, не тому, чему стоило бы... Я к себе. Не трогать ни при каких условиях, делами займусь после. Все свободны.

Олег и Ярослав, коротко поклонившись, ушли. Караульные на посту переглянулись.

– Мы тоже, князь?

– Стене охрана не требуется.

– Стене? – Они посмотрели между собой – и в самом деле, увидели только голую стену.

– Нет проживающего – нет комнаты, – коротко объяснил я.

Мир как будто погрузился в туман. Ноги передвигались так тяжело, а мыслей в голове стало так мало, что появилась надежда: стоит добраться до какой-нибудь горизонтальной плоскости – и тут же придёт спасительный сон. Но когда я оказался в своих покоях и рухнул лицом вниз на кровать, пришло понимание: всё только начинается.

Дура... Забить на место, связи, перспективы – ради чего? Ради гордости? Нет, я не спорю, гордость нужная штука. Но не когда остаётся только гордость, и кроме неё ничего. Вот куда она полетела? Хотя какие варианты... К себе, в оставленный Дворец. Собственное государство решила строить. С нуля, почти без потенциала – но зато собственное. Комплекс птенца, блин.

Да пускай. Пусть сама за всё отвечает и сама всему учится. Было бы чему учиться – дипломатию ей ничто не заменит. А разрыв любых, даже самых надёжных связей из-за первой же истерики как нельзя лучше свидетельствует об отсутствии даже представлений о дипломатии. И инстинкте самосохранения – учитывая, что она инфернал! Что её теперь ждёт, кто ей будет помогать? Никто, и она так этого и не поняла. Я был единственным, кому она вообще была нужна в этом мире!

Может, выслать карательный отряд? Собрать всю гвардию... Противостоять ей она не сможет – опыта нет, чистой силы не хватит. Никто мне слова поперёк не скажет. Зато она на своей шкуре почувствует разницу между выламыванием стен в тюрьмах и в домах, где её приютили. Строго говоря, логично: я её от смерти спас – теперь настало время вернуть долг.

Обиделась, понимаете ли, что ей поручили государством рулить несколько дней вместо развлекушек в дальних регионах. А я её ещё советником сделал. Как может быть советником человек, который требует, чтобы все его желания исполнялись без исключений? Это уже кардинал непонятно какого цвета, всем заправляющий и не несущий никакой ответственности.

Я вздохнул: перебарщиваю, конечно... Не хотела она мной манипулировать, просто руководствовалась ежесекундными желаниями. Но именно эти мысли входили в самый сильный резонанс с внутренним ощущением происходящего.

Отвлёкшись, я получил шанс чуть утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Где-то в глубине души было понимание, что смысла в какой-либо ответной агрессии нет, да и злость моя сейчас, по большому счёту, направлена на себя самого: не предугадал, не засёк, не принял должных мер предосторожности...

Мало-помалу настрой стабилизировался; как только карусель вспышек злости и обиды замедлила движение, она естественным образом перетекла в уныние; тоже неприятное, но зато относительно безвредное явление. Теперь не хотелось ни карательных акций, ни любых других энергозатратных действий – лишь чего-то простого, чему можно предаться в одиночку и забыться. До самого момента, когда это надоест, а равно когда голова окажется занята чем-то другим и можно будет сказать, что проблема успешно пережита.

Металл, – догадался я.

Нельзя сказать, что мне не хватало музыки. Акустическое исполнение очень даже нравилось, здешние русские музыканты иногда играли такие шедевры – хоть весь день слушай. Было бы поменьше дел, и слушал бы. Но сейчас я неожиданно понял, что на самом деле успел соскучиться по музыке другого рода: по родным и любимым року и металлу. В которые можно погружаться до бесконечности, растворяясь в них и осмысливая с десятка разных сторон.

Нужно было только придумать, как реализовать задумку. Ни сажать за электроинструменты местные коллективы, ни создавать живые копии известных исполнителей не хотелось. Ладно, пойдём другим путём.

Вскочив, я вышел из комнаты и направился в ту часть дворца, которая примыкала к каменной толще горы.

Один мой знакомый меломан сказал как-то: реп помогает, когда у тебя плохое настроение и его надо поднять, а металл – когда настроение хорошее и его надо поддержать. В принципе, теория имела право на существование, но сейчас хотелось именно тяжёлой музыки, сколько раз уже спасавшей меня в старом мире: любимые композиции помогали выражать те эмоции, которые не могли получить выход иначе. Либо – которые не стоило демонстрировать окружающим. Сейчас был именно тот случай.

Когда-то я мечтал выделить отдельную комнату-зал под музыку. С колонками по всему периметру и звукоизоляцией для внешнего мира. Чтобы никто не слышал мой собственный маленький мирок... Вот и настало время для её исполнения, лучше повода не придумать.

Беспросветно-мрачное настроение незаметно сменилось предвкушением чуда, я почти скакал вприпрыжку по длинным коридорам. Вот, здесь! Одна короткая мыслеформа – и в стене появилась дверь, ведущая в новое помещение.

Не слишком большой круглый зальчик. Пустой, лишь мягкое кресло посередине. Устроившись поудобнее, я закрыл глаза и сосредоточился.

"Какие бы колонки? Не разбираюсь в акустике..."

"Ладно, тогда такие, как были у меня раньше, – но в десять раз больше".

"Нет, в двадцать, места хватит!"

"Отлично. По периметру. Или лучше кругом?.."

"Пусть будут кругом".

"И шкафы, шкафы с дисками по стенам. А колонки тогда перед ними..."

Продумав практически всё, что только можно, я приготовился накачать образ энергией созидания – и...

Ничего не произошло.

А через секунду меня настигло внутреннее ощущение, которое успело за всем случившимся прочно забыться. Сил не хватает.

С минуту я ещё провел в кресле, осознавая случившееся. Горло жгло, руки дрожали, то сильнее, то слабее. "Хорошо хоть, слёз нет", – мелькнула мысль.

Почему, почему именно сейчас...

Так, стоп! Закончился личный потенциал, но у меня остаётся дворцовый!

Кое-как удалось сконцентрироваться на необходимости вырастить, именно вырастить, чтобы Дворец чувствовал её своей частью, чертову технику. То же самое.

Неужели это так много? Возводить города – взмах рукой, а заиметь музыкальную аппаратуру размером в одну комнату уже затратно? Да какую комнату, пусть хоть маленький музыкальный центр будет, мне сейчас и этого хватит!

Мыслеобраз изрядно потерял в объёме, и картинка возникла перед глазами в третий раз. Давай... давай, чтоб тебя... Да! На полу появился маленький, подмышкой утащить можно, прибор с двумя встроенными в корпус колонками. Несмотря на всю абсурдность положения, мне захотелось кинуться целовать его – настолько уже не верилось, что получится хоть что-нибудь. Всё, дело сделано, теперь можно и...

Твою мать.

Дрожащими руками я обшарил корпус. Да, всё так, питание только от розетки. О такой мелочи как подведение питания к батарейкам я не позаботился, был занят эмоциями. А розетка здесь... ну-ка... конечно, созданный наугад образ подтвердил: создать сейчас электросеть ни один из моих потенциалов не потянет. Разве что государственным – электростанцию... Я нервно хихикнул. Замолчал – услышав в эхе явные нотки срыва.

Что ж за день-то такой...

Медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать самого себя, вышел в коридор. Направился обратно к себе.

Дойдя – бессильно оперся о косяк двери, сосчитал до десяти. Плохой, очень плохой день. Его надо просто пережить.

Надо думать о хорошем... Или ни о чём не думать. Или – просто полететь к Альдену и сообщить, что проиграл спор.

Альден?..

Цепочка ассоциаций начала разворачиваться. Здесь было что-то важное, точно было... Надо вспомнить, что.

Письмо! Черт!

Оно ведь так и осталось лежать на столе. Так и не открытое. Правитель, блин... Собственный стол разобрать не может.

Через десять минут методичного перерывания всего, что находилось на столе, я достиг цели. Злополучное письмо оказалось – подумать только – в специальном отсеке, вместе с остальной, гораздо менее важной корреспонденцией. Даже по цвету конверта не отличалось. Грёбаное средневековое общество... Не рискнув браться сейчас за нож, я прямо так, с помощью зубов и ногтей добрался до послания.

"Перед тем, как создавать электронику, убедись в достаточном объёме потенциала. При встрече объясню.

Альден"

Всё. Вот это – край.

"Только не срываться, только не срываться", – билось в сознании.

* * * * *

Многие считают это романтичным. Для меня это всегда олицетворяло только одно – одиночество. Наверное, что-то подсознательное, потому как сколько себя помню никогда не жаловал такой способ решения проблем. Хотя, если задуматься, у меня никогда и не было таких продолжительных и в то же время чувствительных серий пропущенных ударов судьбы. Не доводилось как-то испытывать такое...

Я просто шёл куда глаза глядят. Точнее, летел – было бы очень сложно уйти из Дворца не встретив никого, кто не поинтересовался бы, как я себя чувствую и всё ли в порядке. Последнее, чего сейчас хотелось, это отвечать на подобные вопросы.

Тигр, с опаской следивший за моим настроением, временами кидал по мыслесвязи успокаивающие образы. Я каждый раз искренне благодарил его – но неизменно снова замыкался в себе. Кроме прочего боль причиняла ещё и вина перед верным животным: он и так два дня подряд летал – и вот, снова... Неизвестно куда, неизвестно насколько. Единственным ориентиром был промелькнувший некоторое время назад маленький городок на побережье.

А сейчас мы летели над морем. Над тихим вечным морем, спокойствию которого я отчаянно завидовал. Разницу между безразличием и спокойствием можно понять лишь испытав и то и другое. Зато потом не спутаешь.

Неизвестно, сколько времени прошло с момента отлёта, но, вынырнув наконец из размышлений и осмотревшись, я немало удивился: небо приобрело красные оттенки, облака наоборот, стали золотистыми. Наступал вечер, пора было возвращаться, хоть и не хотелось.

"– На горизонте земля", – сообщил тигр, отследив мои мысли.

"– Отлично. Давай туда".

Обратно так обратно, но немного времени на привал мы потратить можем. Зверюга отдохнёт, а я на закат полюбуюсь.

Найденная земля оказалась не слишком большим островом. Выглядел он довольно необычно, примерно так мне представлялась Греция, о которой я читал в её мифах и легендах: плоские серые скалы, нависающие друг на другом, словно огромные разномастные ступени, и покрытые мелкой колючей травой. Поодаль обнаружились и несколько скрюченных деревьиц – неужели оливы? Подходить проверять, впрочем, было лень: какая разница...

Крылатый зверь, зевнув, развалился на земле, похоже, намереваясь вздремнуть. А может, заночевать здесь? Погода, вроде, тёплая. Да и плащ до сих пор со мной – события слились в одну череду, даже не переоделся после визита в Гирст. Ладно, посмотрим по настроению.

Плащ пригодился сразу: бросив его на траву, я лёг сверху, не опасаясь запачкаться. Подложил руки под подбородок, уставился на солнце, которое уже клонилось к воде и почти не слепило.

Интересно, а Мечтатели появляются только на материке? На островах, наверное, здорово. Выходишь, так, каждый вечер на балкон своего Дворца и смотришь на морской закат. Каждый вечер... А возможно создать Дворец в виде корабля? Здоровая же махина должна получиться, по идее.

В размышлениях я незаметно вернулся к воспоминаниям из старого мира. Улыбнулся случайной ассоциации – и, не удержавшись, негромко запел: обстановка подкупала.

Отвернуться от флага, наблюдая, как

Горит гербовая бумага у заката в руках.

Его задача простая – утра рваную плоть

К вратам покинутого рая ножиком приколоть.

Слева по борту – рай.

Ветер мчится вдаль – где его догоним мы?

В сумрак собачьих глаз

Опускается медленно северная звезда.

Или ветер догонит нас

И возьмёт за плечи стремительными ладонями...

Слева по борту – рай, справа по борту – рай,

Прямо по ходу – рай...

Тигр не шелохнулся. Прислушавшись, я понял, что он уже спит. Вот ведь устал, бедняга... Не буду больше так с ним поступать.

А что ещё есть из песен на эту тематику? Чего уж, слушать не дают – буду сам петь. Пусть не особо умею, но это лучше чем ничего.

На самом деле, давно хотел научиться играть на гитаре, но всё никак руки не доходили. Может, тут научусь. Во время между... как там, в "Королях"? "Утром – война, а днём – светский приём". Вот, точно. Именно так у меня и будет. Лет через...

– Хорошая песня.

Я удивлённо моргнул: мне не почудилось? Поняв, что нет, перевернулся на спину и сел, разглядывая нового знакомого.

Это была девушка примерно моего возраста. Тёмно-серебристое переливающееся платье до колен, тёмно-серебристые же сапожки. Поверх платья – заколотая на левом плече зелёная накидка, на которую спадали волнистые волосы цвета красного золота. На лице – ни следа косметики, но это выглядело естественно, как часть образа. Выразительные глаза словно продолжение губ: лёгкая, чуть заметная улыбка усиливалась в них в десяток раз. Хотелось смотреть и смотреть на это воплощение искренности, открытости, дружелюбия...

Я не сразу понял, что в улыбке Кейры – было б из кого выбирать... – читается ещё и сочувствие. Неужели я настолько плохо выгляжу, что по мне с первого взгляда можно определить моральное состояние?

– Знаю. Только исполнение не очень.

– Мне кажется, нормально, – новая знакомая тоже с интересом разглядывала меня. – В любом случае, того времени, что ты будешь здесь, хватит для исправления всех возможных ошибок.

– Да? Надеюсь. – Я помедлил, не зная, как лучше поздороваться. Так ни к чему и не придя – просто протянул руку: – Маркус. Русское княжество.

Девушка нисколько не смутилась – наоборот, в её глазах пробежал озорной огонёк.

– Патриот? Это здорово. Я – Кейра, – подтвердила она мою догадку. Сев рядом и пожав руку, гордо добавила: – Эсесер!

– Чего?

– Эльфийская Советско-Самодержавная Республика, – расшифровала Правительница и звонко рассмеялась. – Звучит, а? Не так важно, как аббревиатура пишется, главное – как она звучит. Это мне как-то Альден удружил. С тех пор так и зовёмся. Вы уже знакомы?

– Да, он первый меня встретил. Значит, у вас и правда, коммунизм? А почему расшифровка такая странная?

– Именно что коммунизм! – девушка широко улыбнулась. – Там, ну, ты понял, где, был социализм. А здесь, при всех моих возможностях, – коммунизм. Впрочем, об этом мы ещё успеем поговорить. А расшифровка не странная, смотри. Есть народ, который управляется советом старейшин. Совет, в свою очередь, возглавляется тем, кого при желании можно назвать абсолютным монархом. При этом народ имеет политические права, позволяющие ему формировать нижестоящие органы власти. Вот и получается.

– Подожди, я все равно с первого раза всё это не пойму...

– С первого и не требуется, повторю сколько нужно, – губы Кейры всё ещё светились улыбкой, но в глазах осталась только серьёзность. – Теперь твоя очередь. Почему ты тут сидишь?

– А может, закат посмотреть захотелось? – предположил я, уже понимая, что соврать не удастся.

– Лететь невесть куда только для того, чтобы посмотреть закат... В принципе, версия нормальная. Но когда летят просто смотреть закат, не поют такие грустные песни с таким грустным лицом, – заставить себя отвести взгляд никак не выходило – и это, похоже, целиком отвечало её намерениям. – Расскажешь?

Я помолчал немного, всё ещё раздумывая, не стоит ли такие вещи держать подальше от чужих ушей. Но потом решил: пускай. Если кто и мог сейчас понять моё положение, так это другой Правитель.

Добило меня воспоминание, что похожая мысль имела место сегодня днём в отношении Оры.

И я рассказал всё. Про то, как выкрал Ору из тюрьмы в Риме, про то, как пытался переломить её философию, про то, как это почти получилось, про то, в какой я в итоге оказался ситуации... На удивление, замысел оправдался; о последних событиях говорить было легко, буря, бушевавшая внутри в самом начале, утихла.

Кейра слушала, почти не перебивая. А когда наступила тишина, протянула руку и потрепала меня по волосам. Пояснила в ответ на удивлённый взгляд: