Текст книги "Сила рождает могущество (СИ)"

Автор книги: Аноним Вадим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

О, чёрт, а вот и те, о ком я только что думал. Два волка, точнее волк и волчица, серый лохматый почти два ярда в длину, явно матерый опытный оборотень, а волчица изящная даже сейчас, с белым с серебристым отливом мехом, явно ведьма в анимагической форме, это даже просто на уровне моих ощущений чувствуется. Тем более, я их сразу узнал это Ремус и Нимфадора. Точно, вон Ремус зарычал на меня, а Нимфа встала перед ним, перегородив путь ко мне, и рыкнула ему прямо в морду. Она что, думает меня защищать от своего мужа, или наоборот его от меня?! Чёрт, придётся напомнить одному шелудивому волку о том, что когда в лесу махайройд, волки не пляшут. Ведь напугать всяко лучше, чем драться. Я, слегка жалуясь миру на терзающие меня колючки, рыкнув, встал, потом при помощи ярости блокировал боль и вновь зарычал, на этот раз вложив в рык всю свою ярость и раздражение, что во мне вызвала эта боль. Нимфадора сразу, едва услышав мой первый жалобный рык, резко отпрыгнув за спину Люпину и, застыла, глядя мне в глаза. А в следующий миг я поражённо смотрел на то, с какой невероятной скоростью они от меня удалялись. Морана, как лапы болят, стоит лишь слегка унять бурлящую во мне ярость, как боль сразу становится просто невыносимой. Я снова лёг и попытался зубами вырвать из передней правой лапы эти деревянные иглы, безуспешно! Я своими кусаками, разве что себе лапу могу откусить, а вот зацепить шип никак не выходит! Раздражение и ярость сейчас из меня так и хлещут, и это позволяет мне двигаться, ведь благодаря бурлящей во мне ярости я могу блокировать боль, так как одна из этих долбанных игл крайне неудачно воткнулась войдя глубоко, дюйма на два с половиной а может и три, между костей сустава на подушечке лапы, и постоянно нестерпимо болит, стоит лишь слегка шевельнуть правой передней.

Так, между болью и яростью, прошла эта ночь, почти что в горячечном бреду, показавшаяся мне бесконечной. Под самое утро меня из полу беспамятства вывела сова, севшая на ветку дуба, что росла почти надо мной, и громко заухала. Я, подняв голову, тяжело посмотрел на неё, голова просто раскалывалась, мир кружился перед моими глазами, мысли путались. Я с большим трудом смог сфокусировать взгляд, похоже, раны от этих шипов воспалились и у меня уже сильный жар. Сова увидев, что я смотрю на неё слегка "поклонилась". Если это не мой бред, то передо мной Луна. А значит, мне нужно ей показать, что я осознаю, кто есть кто, поэтому я в ответ склонил голову, словно в приветствии. Сова, с секунду что-то решая, сидела на месте, а потом слетела за кусты и уже минуту спустя Луна молча подошла ко мне, начала махать палочкой и произносить заклинания, и боль отступила, не на много, но всё же и это было блаженство.

– Нашла я тебя, наконец, – тихо шептала она, – я всё же успела, ты не успел уйти в свет, как я боялась. Мне не суметь тебя в таком виде в замок доставить. Гермиону тоже не разбудить, я знаю, она под действием зелий проспит до восьми, мне Помфри сказала. Придётся самой мне тело твоё избавить от посторонних предметов, что обращение твоё человеком, делают опасным для жизни твоей.

Она шептала это всё, а её руки нежно гладили меня, ощупывали каждый дюйм и доставали эти треклятые шипы, в начале из моей морды, а потом и по всему телу. Ох, каких только трудов мне стоило, чтобы не пытаться самому их достать лапами, мгновенная острая боль, в момент, когда очередная игла и гной что уже успел скопиться в ране, покидали моё тело, а потом осторожные, лёгкие будто бы пух, прикосновения рук приносили мне облегчение.

– Мишенька извини, но из лап иглы так просто не достать, они сломаны, а пару попавших в суставы вообще измочалило. – Чуть не плача сказала она. Из ножен появился на свет небольшой изящный ритуальный стилет, – Придётся вскрывать, а уж потом доставать, – рядом появился пинцет, и Луна пояснила, – одолжила у Помфри я его ненадолго.

А после, говоря всякую милую девчачью чушь, якобы отвлекавшей меня от боли, она, выхватив палочку, парализовала меня, и это было бесспорно правильное решение с её стороны. Ведь боль, когда вскрывают воспаленную лапу такая, что я могу её просто случайно убить, рефлекторно дернув лапами. Но я, можно сказать, этого и не почувствовал, отключившись от боли.

В сознание я пришёл всё там же, от звуков жаркого спора. Нимфадора настаивала на том, что меня надо срочно доставить в Мунго, ведь шипы, что я так неосторожно (из-за своей глупости) вогнал себе под шкуру, принадлежали, как оказалось, плотоядным кустам, которые летом с удовольствием жрут животных. Сок шипов ядовит, и я жив только лишь потому, что зимой растения спят, и не выделяют иглами свой дурманящий яд. Луна же доказывала, что мне надо в замок, так как тайну анимагической формы надо сохранить, и то, что шипы она все уже достала. С удивлением осознал, что я уже в своей человеческой обличии и в своей броне, лежу на подстилке из елового лапника, а рядом пылает костёр, и о чудо – у меня ничего не болит, только ладони и стопы немного саднят. Интересно, почему тогда Луна противится против того, чтобы Нимфадора отправила меня в Мунго? Конечно, спасибо ей за это, я туда точно не хочу, но её слова нелогичны... впрочем, как и большинстве своём, ладно, Луна, это Луна. И вообще, знаете, это истинный кайф, когда после многочасовой боли, очнулся, а боли нет! Ну, точнее почти. Я попытался залечить себе ладонь и с удивлением понял, что ни хрена не выходит. Но не успел даже сильно удивиться этому факту, я был словно пьяный и мысли едва шевелились. Да и Луна, заговорив со мной, отвлекла:

– Повелитель того, чего пока ещё нет, ты очнулся, я рада. – Ну как обычно, в присутствии чужих, Луна в маске "слегка не от мира сего".

– Да Луна, большое спасибо, твоими стараниями я почти здоров. До твоего появления мне было очень хреново.

– А вот не нужно тебе было пытаться шутить над нами! Тогда бы тебя и лечить не пришлось! – Нимфа, в своём обычном для неё наряде, волосы переливаются всей палитрой красного цвета, поза напряжённая, а в руке палочка. И судя по её голосу, очень зла на меня, наверняка впоследствии стоит ждать от неё "шуток" подобных моей.

– Нимфадора прости, я не знал, когда за вами погнался, что это Ремус и ты. Просто после тяжелого ранения Парвати и Луны мне нужно было спустить пар, хоть немного.

– Парвати ранена?! И Луна?! Луна, что с тобой?! – Нимфадора с неподдельным беспокойством стала вертеть Луну, осматривая её. Странная она, если бы Луна настолько бы сильно пострадала от круцио, то она бы сейчас точно тут не стояла, да и что она вообще хотела увидеть?

– Страшного ничего не случилось со мной. Просто недолгое Круцио, я уже совершенно здорова, судорогой только иногда сводит тело моё, но уже совсем редко, всего пару раз за час. – Нимфа в ужасе глядела на нас.

– Расскажите мне как это произошло и подробно, пожалуйста. – Хм, в Нимфадоре тут же проснулся аврор, как же это знакомо.

Подробный рассказ Луны занял, наверное, минут пять, хотя сами события не длились и пары минут, а весь бой занял, от силы секунд десять-пятнадцать и это если брать по максимуму. После рассказа Нимфадора была явно в шоке, скорее всего пыталась осмыслить то, что, для меня, к примеру, очевидно давно – лорд готов возродиться и скоро опять грянет война...

– Я немедленно должна доложить обо всём Сириусу. – Сказала она. – Миша, ты как, в замок сможешь сам добраться?

– Разумеется, Нимфа не беспокойся, аппарируй уже побыстрей к Блэку, всё же его крестника чуть не умыкнули. А мы уже и сами сможем вернуться, не беспокойся за нас.

– Луна, – Нимфадора присела и обняла ученицу Гермионы, – спасибо тебе и Парвати за то что сорвали похищения Гарри, думаю, Сириус скоро вас сам поблагодарит. Ладно ребята, мне действительно стоит поспешить, до встречи! – И встав, она, резко провернулась вокруг себя, и исчезла с характерным хлопком аппарации.

Следом из леса хотели исчезнуть и мы, я всё же (с большим трудом) встав, взял за руку Луну и попытался привычно тропами мертвых шагнуть прямо к границе антиаппарационных чар, незачем оповещать, кого бы то ни было о том, что щит для меня с Гермионой как решето для воды. Но к моему удивлению магия мне не подчинилась, я просто не смог сконцентрироваться, мои мысли до сих пор как тараканы, попавшие на свет, при попытке сконцентрироваться тут же разбегались во все стороны. Чёрт ноги болят, не могу даже просто стоять, не то чтобы идти эти мили. Поэтому до замка мы долетели на мётлах, всё же безразмерные сумки идеальное средство всегда быть готовым почти к любой неожиданности. Приземлились на вершине Астрономической башни, и уже спустя десять минут, я в сопровождении Луны попал во владения мадам Помфри. О-о, мы оба услышали много интересных эпитетов о безмозглых и безответственных детях, которые возомнили себя неуязвимыми.

– Я вижу, Луна Лавгуд уже всему самому важному у тебя, Черных, научилась?! – её голос просто сочился сарказмом. – Всего полгода прошло с того момента, как она, – мадам Помфри с раздражением ткнула пальцев в Луну, – и Парвати, – ещё один тычок, на этот раз в сторону Парвати, – связалась с тобой и Гермионой. И что же в результате?! А в результате, вчера у меня на руках из-за ран чуть не погибла Парвати! И если Парвати, как и положено той, что недавно одной ногой стояла в могиле, сейчас лежит без сознания в лечебной коме, то Луна, видно, решила, что уже полностью здорова, раз из палаты ночью сбегает! Мне что, в следующий раз, а он несомненно наступит, знаю я вас, когда кто-то из вашей четвёрки попадёт ко мне, приковывать вас к кроватям, чтоб не сбежали?! Или накачать зельями так, чтобы лежали хотя бы сутки пластом?

– Мадам Помфри... – Луна попыталась прервать монолог разгневанного колдомедика.

– Луна, ты лучше сейчас молчи! Я же ведь объясняла, тебе двигаться сейчас вредно! После круцио полагается лежать сутки, чтобы полностью восстановить все микро разрывы в мышцах вызванных судорогами, и повреждения периферийной нервной системы, вызванные её перегрузкой импульсами боли. Ты видно хочешь того, чтобы как вчера вечером, тебя мучили судороги, и импульсы блуждающей боли всю твою жизнь?

– Выбора не было, – ответила Луна тихонько, но явно не признавая вину, – срочно помощь нужна была Князю моя, он в Запретном лесу почти в бреду отравленным лежал, – она протянула Помфри обломанную ветку колючего куста, – он упал в самые заросли.

– Я не буду вас спрашивать ни о том, как ты из больничного крыла смогла выбраться, тем более, как узнала о том, что твоя помощь нужна, и уж тем более не спрошу о том, как в огромном лесу ночью смогла найти Михаила. Такие умения лучше хранить в тайне. И вообще, похоже, опять наступают смутные дни... – она на минуту задумалась смотря в окно, за которым занимался рассвет. А потом, встряхнув головой, будто прогоняя какие-то видения, продолжила – Ну что же Михаил, объясни ты мне вот что, почему ты эти царапины не залечил сам?!

Но потом, приглядевшись к шипам на ветке, сразу же как-то подобралась и спокойным собранным тоном скомандовала. – Снимай ка броню и ложись.

Я безмолвно подчинился, сел на кушетку и стал снимать броню, но не успел даже снять её, как заснул...

Луна

Ну что же, меня можно поздравить, видение кошмара, что я сегодня во сне видела, останется просто ещё одним не сбывшемся сном. Кентавр, что увидев в лесу древний ужас пустил бы стрелу, услышав меня, прошёл стороной. А значит и безумная месть, что Леди моя кентаврам бы учинила, останется сном. Города, где одни мертвецы по улицам бродят, и три немёртвые Леди, что правят мёртвой землёй, всё это, сейчас просто сон. Один полный безумия кошмар, что мне ночью всего лишь приснился! Сейчас я просто засну, оставив нашего Мишу в надёжных руках ворчливой мадам Помфри, она сможет быстро избавить его от дурмана, что путает сознание его, колдовать не давая.

Гермиона

Впервые за очень долгое время я проснулась с чувством того, что выспалась, полностью выспалась!!! И мне в кои веки не нужно бежать сломя голову в Запретный лес на тренировку или в Тайную комнату, пытаться взять под контроль магию смерти, что даёт нам обещание силы и мощи, но пока что от неё одна только угроза, потерять себя и стать живым личем, без чувств, желаний, мечты, с одним только желанием достичь новой высоты в силе и мощи. Нет, сегодня я точно только отдыхаю, а поэтому – нежусь в постели – не торопясь вскочить и куда-то бежать!!!

Почти восемь часов, а в спальне мёртвая тишина, хотя девчонки проснулась, но после того, что вчера вечером устроил в гостиной мой милый, они бояться лишний раз вздохнуть, и разбудить меня. М-да вчера ему, да и мне, было очень хреного и честно сказать мы даже не пытались скрывать наши эмоции, возможно мы и переборщили слегка, я помню Миша немного с огнём камина играл, ну а я "слегка" проморозила пол, да и стены вокруг нас инеем разрисовала. Рисовала тех монстров, на которых мы недавно в мёртвом мире охотилась... Наверное, первокурсников мы вчера знатно напугали, да и остальных, судя по всему, тоже. В своё оправдание могу сказать, что моё, да и Мишино состояние после того, как мы можно сказать из кровавого месива собирали Парвати, было таким, таким... а-а, это словами не передать. Наша психика требовала хоть как-то выплеснуть в мир то, что мы пережили. Боюсь даже представить, что почувствовали те, кто тогда был в гостиной.

Вчера вечером у меня был отходняк, только подумать, я же совсем недавно встречалась с её мамой, а вчера она чуть не умерла прямо на моих руках!!! Она... она, да и Луна тоже, мне с недавних времён стали как родные сестры, почти. В голове всплыла вчерашняя картина – лежащая в красном, от натёкшей крови, снегу, бледная, почти белая Парвати, в первый момент я её посчитала погибшей. Мне тогда показалось, что во мне внутри что-то оборвалось, будто вместе с ней умерла часть меня. Не представляю, как бы я смогла рассказать о смерти Парвати её маме?! Морана, как?! Как такое вообще можно кому-либо рассказать?!

Мама Парвати – миниатюрная стройная брюнетка с длинной заплетенной косой, очень подвижная женщина лет тридцати с небольшим. В день нашего знакомства была одета в деловой брючный костюм светло серого цвета. Когда я камином по её приглашению пришла в гостиную их загородного особняка, она стоя у стола, ожидала меня. После нескольких секунд рассматривания друг друга, она ласково улыбнувшись мне, слегка поклонилась, рядом с ней в смущении застыла Парвати.

– Гермиона здравствуй, рада тебя у нас видеть. Меня зовут Сандхья Каришма Патил, но ты можешь называть меня просто Каришма или Сандхья, располагайся, где тебе нравится.

– Спасибо я тоже рада знакомству с леди, что смогла воспитать такую прекрасную дочь – Во взаимных расшаркиваниях мы провели минут пять, ненавижу так время терять, но что поделать, у нас в Англии, да ещё в её магической части, по иному начать разговор просто нельзя. Пока вели светскую беседу о погоде, я осмотрелась. Гостиная была оформлена в индийском старинном стиле, богато, в меру ярко, но не аляповато, нет кричащих красок, которые бы раздражали взгляд. Преобладали тона красного, золотого, коричневого и кремового оттенка. На диванах в большом количестве валялись разноцветные подушки, даже пурпурные были. Вся деревянная мебель (четыре низких кресла, два больших и таких же низких, как и кресла, дивана, высокий секретер, буфет), двери и декоративные колонны была покрыта искусной резьбой, а пара низких столиков, возле которых мы и разместились, опирались на так же покрытые филигранной резьбой, слоновьи бивни. На стенах висели ковры, на которых, в свою очередь, висели старинные восточные мечи и щиты. В углах стояли напольные тяжёлые расписные вазы, а так же вдоль стен и на буфете были расставлены фигурки животных. Мне очень понравились большие, мне по пояс, слоны, очень красивые и словно живые. В воздухе витал хорошо уловимый запах восточных благовоний. В общем, обстановка говорила о большом достатке семьи, с отличным вкусом и приверженностью к индийским традиционным интерьерам. Ну ещё бы, это резиденция посла, а не просто частные владения.

Подали кофе, значит, сейчас, наконец, мы приступим к тому разговору, для которого я и была приглашена. Точно, вот и Парвати, под благовидным предлогом ("Надо проконтролировать дела на кухне") вышла из гостиной.

– Гермиона ты ведь догадываешься, почему я пригласила тебя? – Лицо Каришмы стало серьёзным. – Поэтому давай оставим этикет тем, кто его любит соблюдать по поводу и без, и поговорим серьёзно, без этого словоблудия.

– Я внимательно вас слушаю.

Каришма откинулась на спинку кресла, провела рукой по бедру, якобы разглаживая складки на брюках, и вновь посмотрев мне прямо в глаза, продолжила.

– Традиции нашего народа совсем не похожи на ваши. У нас разные взгляды на жизнь живого существа, на поступки, разный менталитет и разные ценности. И то, что для вас выглядит диким, для нас зачастую обыденность. Я очень рада тому что ты согласилась принять мою дочь под свою защиту, в семью. Но я хочу убедиться, что ты понимаешь на что соглашаешься, моя дочь знает на что идёт, а ты сама, ты готова на это?!

– Думаю, что понимаю. – Смотря женщине в глаза, ответила я. – Парвати и Луна... понимаете, они для меня стали как младшие сёстры. После того ритуала, когда я узнала, что наша ошибка в нём отняла у Парвати саму возможность в будущем создать семью, я пообещала себе сделать всё что только возможно для исправления последствий этой ужасной ошибки... Я искала, где только могла, перерыла всю библиотеку Блэков, но, увы, я находила только подтверждения того, что ваша дочь обречена провести свою жизнь в одиночестве. – На этих словах я непроизвольно сглотнула образовавшийся в горле ком, и запила его кофе. – Когда она от ревности сорвалась в ночь на Самайн, напав на француженок, а потом сама же нам в этом призналась, я сильно за неё испугалась. Поговорила с ней тем же утром, узнала, что мой Михаил единственный мужчина не вызывающий у неё раздражение и желание напасть, что он единственный которого она в состоянии любить, что она влюблена в него с первого курса... и поэтому этот долбаный ритуал не смог изменить её отношение к нему. Она просила у меня только одно, не прогонять её, и дать возможность просто быть рядом с Мишей, и всё. Я пообещала подумать. Позже, когда я смогла адекватно оценивать услышанную информацию, я с удивлением обнаружила, что я не ревную! Я не сразу смирилась, конечно, вы правильно отметили у наших народов совсем разные традиции и менталитет, в том числе и взгляды на брак. Но, тем не менее, я не смогла сразу отнять у Парвати хоть этот призрачный шанса на счастье, это было бы очень жестоко, тем более после ритуала. А сейчас я не только согласна, но, как это не странно для англичанки, – не смогла сдержаться, и криво ухмыльнулась, – это даже не вызывает во мне сожаления. Я рада, что у моей подруги есть настоящая любовь и она тоже, как и я будет счастлива, пусть даже у нас и будет один муж на двоих...

– Гермиона, спасибо тебе за твоё понимание. Я очень рада за дочь, спасибо за её жизнь! Прости меня, я должна была тебя с Мишей ещё четыре года назад поблагодарить за спасение её от тролля. Парвати с тех самых пор грезила Мишей и восхищалась тобой. Спасибо за то, что этим летом опять спасли её от участи гораздо страшнее, чем обычная смерть. – Она со слезами на глазах, встала и пересела ко мне и обняла. – Спасибо, я благодарна тебе за всё что ты сделала для моей дочки, чем жертвуешь ради этого.

Помолчали. Я просто не знала, что говорить на подобное, как то потерялась, а мама Парвати видно думала о чём-то своём, её взгляд был направлен куда то за окно, но вряд ли она наслаждалась садом, не то сейчас время года, голые ветки деревьев не то, на что будешь с удовольствием смотреть. Неожиданно она продолжила:

– Мой муж кшатрий из древнего рода, поэтому мы должны следовать очень многим писанным и неписанным правилам, моя дочь тоже кшатрий, а за спасение воина в бою у нас не принято благодарить драгоценными безделушками, кроме своей дружбы воин преподносит клинок, как символ того, что в бою он встанет рядом со спасшим его. Но мы уже знали про ваши родовые мечи, – она красноречиво посмотрела на мой пустой левый бок, где по идее, должен висеть мой меч. Но не будешь же являться в гости в броне и при оружии? Всё же официальное представление и всё такое... пришлось, скрепя сердцем, надевать на себя платье, соответствующее моменту, а меч прятать в поясной сумочке, не брать его вообще, я не могу, это уже будет совсем, без него я чувствую себя словно раздетой. – Дарить же бесполезный подарок уже не в традициях восхваляющих Кали. А мой род уже почти четыре тысячи лет поклоняется ей как богине праматери. Во всяком случае, именно так в хрониках нашего тайного храма записано. Перед нами встала дилемма, мы не могли нарушить закон кшатриев, но и оскорбить Кали немыслимо. Поэтому решили пока отложить этот вопрос до вашего совершеннолетия, а тем временем за вами, извини, следить, чтобы если понадобится, в случае вашего срыва, помочь. Ведь вы даже не простые тёмные маги, ваша магия сама первозданная тьма, а ты сама знаешь нетерпимость местных властей к тёмной магии, и если бы вы попались на применении магии тьмы... – она грустно улыбнулась, – к счастью вы сами справились со всем, что вам послала судьба и не попались. Парвати уже преподнесла Мише Пеш-Кабз и он принял его, а по нашим обычаям это означает, что мы уже почти что родня, поэтому по законам кшатриев дарить можно не меч, а то, что может от вас отвести опасность. – С этими словами она встала, подошла к секретеру, и достала красиво украшенную деревянную шкатулку. – Гермиона прими от благодарной матери этот скромный дар. – И с лёгким поклоном она протянула её мне.

Я открыла её – на красном бархате лежали крупные золотые серьги в виде павлина и подвески – павлиньего хвоста, инкрустированные крупными изумрудами и маленькими брильянтами, рядом с ними лежала пара обычных совсем простых серебреных колец. Как-то подарки не сочетаются, совсем. Видимо я не достаточно контролировала лицо, и моё удивление миссис Патил увидела, так как она пояснила:

– Серьги лично тебе, кроме того, что они идеально подчеркнут тою красоту, они позволяют распознать в словах собеседника лож, а также это щитовой артефакт, стоит сорвать подвеску и кинуть её на землю и над местом падения на пять минут поднимется восьми ярдовый земляной купол, эти пять минут его ничем не пробить, как снаружи, так и изнутри. Ну разве что о магловской атомной бомбой, Это, конечно, некоторое преувеличение, но авадой или бомбардой можно до посинения долбить. Тут нужно одно из осадных крепостных заклинаний применить, что бы пробить этот щит, но его нужно готовить минимум пару часов, это ритуал. Поэтому и они в данном случае совсем бесполезны, пока подготовишь их, купол рассыплется сам. Правда есть недостатки – на эти же пять минут из под купола нельзя аппарировать, его можно только снять, подняв подвеску с земли. Правда, снова использовать можно только через неделю, в течение которой её нужно носить, не снимая, чтобы она восстановила заряд. Подобные артефакты издавна используют женщины рода Патил, когда им приходилось сражаться, защищая своих детей. Кольца же позволяют обычным людям видеть сквозь маглоотталкивающие чары, я думаю, твоим родителям они будут полезны.

– Благодарю. – И делаю нечто, что можно назвать коротким реверансом, платья то я ношу очень редко, а посему навыка соответствующего не много. Что-то ещё говорить, не вижу смысла, славословие тут точно не подойдёт, а говорить банальности я не хочу. Естественно столь ценный подарок я приму с благодарностью. Мне даже стало немного стыдно, я же могла и сама подумать о том, чтобы оснастить маму и папу подобными артефактами, не додумалась, зато об этом подумали совсем чужие (думаю пока чужие) люди. Из-за промелькнувших мыслей чувствую, как краснею, стыдно то как!

– Гермиона, – продолжила миссис Патил, делая вид, что не видит моего смущения, – ты с Мишей воспитана в христианской традиции старушки Европы. У меня есть к вам предложение – мне бы хотелось предложить тебе посмотреть на мир совершенно с другой стороны, точнее увидеть – каков мир под другим углом зрения. Михаилу, на мой взгляд, это тоже будет полезно узнать. – Она взяла меня за руку и ласково улыбнувшись, продолжила – Подарок от благодарной матери из древнего рода Патил я вручила, а сейчас прими благодарность одной из воинов ночи восхваляющих Кали. Как говорила, у нас не принято воину за спасение детей дарить безделушки, я предлагаю тебе с Михаилом своё обучение. Я смогла примерно оценить вашу силу и скорость в Мишиной схватке с драконом, и не сомневаюсь в том, что ты сама ему в схватке не уступаешь, но зачем вообще вступать в бой, если все можно сделать так, что тебя никто не увидит? Вот этому я и предлагаю вам научиться – как тихо прийти, тихо убить и также уйти, не используя магию и не оставляя следов. Конечно, вас несколько поздно учить, вы почти взрослые, а мы начинаем плотно учить детей начиная с трёх лет, но вы оба прекрасные боевые маги, и значит сумеете многому научится, даже начав так поздно.

Этот разговор произошёл совсем недавно... И вот сегодня мне предстоит сообщить этой милой женщине и любящей матери о том, что её дочь тяжело ранена и сейчас без сознания лежит у мадам Помфри. Конечно, формально мы не обязаны этого делать, но зная, как к подобным вещам относится Дамблдор, я лучше сама позабочусь о том, чтобы её родители, в особенности мама, узнали об этом не из газет, а как можно раньше. Несомненно, Падма послала домой сову, но до юга Англии та доберётся лишь к ужину, долго. А значит, мне сейчас придётся встать, собраться, бегом навестить Луну, разузнать у мадам Помфри о состоянии Парвати, а потом лично сообщить о произошедшем миссис Патил. Она при нашей встрече любезно сообщила, что их камин настроен на нас, и мы можем в случае нужды обратиться к ним лично за помощью. Что же, случай именно такой.

Хотя нет, Луна, скорее всего ещё спит, да и мадам Помфри, наверное, тоже, восемь утра не то время когда обычным магам после бессонной ночи в воскресение хочется встать. Если учесть то, что я знаю о том, как лечатся раны подобные ранам Парвати, то у колдомедика была долгая и бессонная ночь, думаю, она вообще только легла. Поэтому план таков – встаю, умываюсь, надеваю свою броню, и бегом в лес за границу щита. Перемещаемся мы совершенно не так, как другие маги, хотя, чисто внешне довольно похоже, и аппарацию изучить нам тоже нужно будет, только вот когда успеть всё? Но надо! Особенно нашим девочкам это будет полезно, если что, дополнительный шанс сбежать.

Я, вроде даже как выспалась, и может именно поэтому меня сейчас наполняет, точнее даже слегка опьяняет, весёлая злость, это почти что безумие. Хочется действия, хочется просто так разнести что-нибудь крупное в дребезги, на мелкие кусочки со стуком и бряком. Хочется показать всему миру что, не смотря ни на что, мы живы!!! ЖИВЫ!!! Поэтому встретив по дороге из замка влюбленную парочку старшекурсников, которые в такую рань (хотя, может быть для них это как раз поздно?) любовались с открытой галерее видами утреннего зимнего леса (ну не на моих же глазах им целоваться...), вошла в транс и сиганула через парапет. Сделав картинное сальто, с громким и слегка сумасшедшим хохотом рухнула вниз с высоты восемнадцати ярдов. А что тут такого? Напитав своё тело магией, я и не такое могу выдержать. Оставив сапогами очень глубокий след в очищенной тут от снега земле, ушла в перекат, и предельно ускорившись, скрылась от возможных наблюдателей за поворотом стены. А дальше стремительной тенью метнулась к ближайшей опушке, потом ещё почти милю по лесу до границы барьера. И, не останавливаясь, ушла тропой мёртвых. На десяток секунд застыть в проклятом мире, чтобы насладиться его мрачным безмолвием, и снова шаг, уже прямо к нам домой. Странно, родителей дома нет не смотря на то, что сегодня воскресенье. Щепотку летучего пороха в послушно воле моей возникшее пламя и парой секунд спустя я уже выхожу из камина в гостиной загородного особняка семьи Патил. Кипящая во мне энергия уже давно под полным контролем, внешне я абсолютно спокойна. Осматриваюсь, двери прикрыты, на одном из диванов лежит не доделанная вышивка, в гостиной никого. Остаюсь ждать у камина, когда кто-то из хозяев соизволит узнать – кто и по какой причине нарушил их домашний покой.

– Гермиона, у вас в Хогвартсе, что-то случилось? – я так и не смогла понять, с какой именно стороны раздался взволнованный голос Каришмы Патил, казалось он идёт сразу отовсюду. – Что-то с Парвати?

– Только не беспокойтесь, она жива! – наученная горьким опытом я сразу же сообщила самое главное. – Она должна поправиться, не смотря на тяжёлое ранение... – не успела я даже закончить фразу, как Каришма схватила меня за руку и повернула лицом к себе. Морана, как, и с какой стороны, она смогла вплотную подойти ко мне?! Да так, что я её совершенно не почувствовала!

– Рассказывай! – я даже вздрогнула, голос был вкрадчиво тихим, кажется участливым и лишь немного взволнованным, ласковым, ему хочется сразу довериться. Правда эмпатия выдавала совершенно другое – страх, гнев и ярость. Такому филигранному контролю проявлений эмоций мне, наверное, во век не научится. Мне легче управлять самими эмоциями, чем так их играть!

Через четверть часа после моего подробного рассказа о вчерашних событиях, после гнева и обоюдных слёз, мы сидели за небольшим мраморным столиком, пили кофе, леча нервы восточными сладостями. Честно сказать я даже не знаю, какими, их было много очень разных, но главное – вкусных... Я так сладкоежкою стану! Вначале трубочки с кремом от Паддифут, а сейчас это, вот это вот самое всё разнообразие вкусняшек, от которого глаза разбегаются, хочется попробовать и того и вот этого, а так же вон того с орешками...

В общем, дом семьи Патил я покинула только спустя полчаса, слегка осоловевшей от съеденных сладостей. И пообещавшей Каришме на наступающей неделе в четверг заглянуть на чашечку какого-то редкого чая, а сегодня встретить леди Каришму Патил (а наедине или в кругу родственников просто Сандхью), в три по полудни в кафе мадам Паддифут. Она собирается навестить дочь и заодно познакомиться с Мишей и Луной, а потом, как мне кажется, по душам "поговорить с Дамблдором".

Сандхья Каришма Патил, но так как сейчас она сильно в гневе, то Заурви древнего клана Сандхья Патил