Текст книги "Сила рождает могущество (СИ)"

Автор книги: Аноним Вадим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)

Луна. Двадцать третье апреля два часа ночи

Известно Луне давно – всё имеет свой конец и начало, вот и сегодня наступит конец жизни того негодяя, что лишил меня мамы почти пять лет назад. Его ждёт Алтарь посвященный Моране. Его смерть послужит началом, первым он будет, на алтарь кто взойдёт месть мою утолить, но далеко не последним! Мама, прости, что так долго ждала ты первое моё подношение! Всё готово давно, пять лет по крупице я собирала памяти древней следы по ритуалу отмщенья, что в древности род Вондер умел проводить. Память о том, как вырвать душу из круга бытия и отослать на страдание и вечный распад в межмирье её. Там нет ничего, там нет никого, не властны там боги, да и демоны там сил не имеют, душа же попав, там остаётся на вечно, и целая вечность у неё впереди без шанса вновь воплотиться, лишь долгий, вечный распад ей уготован, так мстит врагам безжалостный свет изначальный, так, как даже предвечная тьма не умеет! И наконец, узнав всё что нужно, и посчитав, что готова, неделю назад, открыла я мамин тайник и взяла из него два трехгранных черной бронзы ритуальных кинжала, ну и ещё, кое-что, необходимое.

Месть сладкое действо, её надо долго готовить, а потом, наслаждаясь процессом, её проводить. И вот готова я к наслаждению, со мной свет изначальный, и Леди моя, а значит и тьма что предвечна. Одета броня, палочка в кобуре у запястья, обсидиановый нож чтоб на алтарь кровь пролить, кольцо леди Вондер на пальце, и наконец, моя драгоценность – диадема и ожерелье жрицы. Их род мой хранил и вот сегодня впервые я одену её, надеюсь, что вечером смогу сама её снять, что хватит мне сил самой пережить ритуал, но я не уверена в этом, ритуал ослепляет мой дар. Но к Мордреду рассуждения, всё равно выбора нет, или, принеся жертву и тем, пройдя посвящение, осенённой светом сегодня я стану, или мы четверо не проживём даже этого года. Так вижу я не зная причин и следствий не зная, ведь ритуал мой дар ослепляет.

Вот и леди готова моя, с ней, как и всегда, сама предвечная тьма, мы уже выступаем. Прогулка в ранней утренней тишине до галереи открытой, прыжок, короткий полёт, приземление, а затем стремительный бег в лес, что раньше был для Луны запретен. Всё как всегда – буднично и очень привычно, а значит – легко, волнение лишь перед первым убийством слегка кровь горячит. Приятное чувство. На границе защиты ждёт наитемнейший наш князь, имея намерение помощь свою нам предложить, не желая позволит мне самой забрать первую жизнь, уберечь меня с Гермионой желая от грязи убийства. Но это давно уже решено с моей Леди, месть моя, а значит и грязь на душе тоже моя, грязь всё равно сожжёт свет изначальный.

– Нет Князь Михаил месть лишь моя, я Леди Вондер прошу не мешай мне ей наслаждаться. – Так я сказала ему, когда остановились с ним рядом.

– Миша, Луна моя ученица, почти что сестра, я пойду с ней подстрахую и помогу, когда будет нужно, – Гермиона, милая Леди моя, так ответила нашему Мише, – прости милый, но это её месть, это её ритуал и это её выбор.

"Мишенька милый хороший прости почти бесчестную Луну, так нужно, но сегодня рискует лишь Луна одна, Гермиона ничем не рискует, ритуал же может помочь проблему решить, что так больно ранит Леди мою, мешая вам с ней счастливыми быть, а потому мешает и мне и Парвати". Так думала я, глядя как, выслушав наш ответ на его предложение, князь изменился в лице, даже осунулся, и, сухо и несколько сипло потребовав быть осторожней, да пожелав нам удачи, исчез, наверное, чтобы в разрушении выместить своё беспокойство за нас.

Вот леди меня обняла, волной накатила сильная боль во всём теле с тошнотой, в придачу, зато мы уже стоим в Бирмингеме у небольшого поместья, здесь живет враг, а также семья его – жена и двое детей. И поэтому штурм осложнён, ведь дети не должны умирать, в этом я с Беллой согласна.

Леди прошла бы защиту тропой не заметив её, но я же не леди, поэтому используя родовой артефакт изучаю защиту и спустя полчаса мы обе просто открыли парадную дверь и неслышно вошли. Месяц тщательной подготовки позволили приобрести несколько его волосков, это а также два небольших артефакта рода Лавгуд позволил мне с Гермионой хозяевами предстать пред защитой.

– Дети спят на верху, клиент и жена за той дверью. – Принюхавшись, сообщила шёпотом моя любимая Леди.

– Спасибо. – Ответила я, проверяя дом на наличие дополнительной защиты, к моей радости её не было.

Использовать палочку здесь и сейчас, означает магией оставить следы, а зачем это делать, когда есть артефакты и зелья? Бросок от двери и два маленьких дротика, не замечая защиту, что куполом стоит над кроватью, вонзились в убийцу с женой. Всё, можно расслабиться, их сейчас можно даже пытать, всё равно минимум час не проснутся. Снять защиту с кровати дело десятка секунд и вот уже, усилив магией тело своё, взвалив на плечо тушу мерзавца, Луна покинула дом, спустя четыре минуты после того как вошла.

А дальше – портключ куда-то в Уэллс и уже оттуда моя леди тропой провела нас в Сибирь к входу в Тень и всего спустя несколько минут я на алтарь положила его. С десяток аккуратных разрезов и очнётся когда, он ногой иль рукой шевелить уж не сможет. Осталось немного, всего-навсего двенадцать игл в нервные центры воткнуть... ну вот сейчас он и согнуться не сможет, зато будет прекрасно чувствовать боль, нет, всё же ремнями надо дополнительно зафиксировать тело. Чтоб с алтаря не сползло. Однако пора палачу очнуться и осознать себя жертвой, укол и готово, противоядие уже бежит по его жилам, через минуту-две очнётся, а мне пора начинать ритуал.

Свет изначальный, впрочем, как и предвечная тьма, всегда берут справедливую плату за помощь, плату силой, кровью и потом, а иногда самой жизнью того, кто взывает к первоосновам самого мироздания, поэтому короткий разрез и моя кровь, пока лишь по капле, очень неспешно потекла на алтарь.

– Какого Мордреда здесь происходит?! Кто вы? Как здесь оказались? И где это я?!!! – С каждым словом в голосе тела нарастал ужас, по мере того, как он осознавал своё положение. Я скинула капюшон и, посмотрев ему прямо в глаза, спокойно ответила.

– Я та, чью маму пять лет назад отправил ты в свет. Сюда на алтарь я тебя положила, здесь я сейчас приношу поминальную жертву по маме, – секунду я помолчала, ожидая его осознания, но не увидев его всё же продолжила, – приношу в жертву тебя!

Как он громко ругался, когда мои слова осознал! Наверно целых десяток секунд, пока Леди не заткнула силенцио его, пояснив равнодушно: "Не люблю когда шумно", и снова в тень отступила. Я же продолжила вести ритуал. В два сильных удара вогнала трехгранные кинжалы в двух нужных точках, пронзив тело насквозь. Чёрная бронза прочный металл, потому сломать не боюсь артефакты.

– Они соберут всю твою силу, – размерено поясняла я жертве действия свои, – чтобы помочь мне, вырвав душу твою, выбить её на вечность в межмирие. Для твоей души перерождения не будет, одна только вечность распада. Артефакты сейчас начнут приносить тебе боль, чем больше боли ты испытаешь тем больше силы они соберут.

Я говорила абсолютно спокойно, глядя жертве моей прямо в глаза, видя в них в начале бессильное бешенство, злобу, неверие... но вот, наконец, это всё заменил ужас животный, а в моей руке рассеченной зажглась пока небольшая звезда моей собственной боли. Такова моя плата, я плачу за ритуал своей кровью, силой и болью, конечно же, можно попытаться обмануть и запитать артефакты от силы самой моей жертвы, но это в итоге путь в никуда, именно так и появлялись на свет те, кого называли "бездушные". Помимо всего остального, связав через боль наши сознание, я могу использовать память его почти как свою, а значит, найду я ответ на вопрос – кто ему приказал убить маму мою, надо только выдержать боль, а остальное довольно легко.

Спустя час пришло завершение страданиям моим, с последним вздохом врага, боль моя отступила, вот сейчас и настал тот момент, когда решится вопрос – буду я жить или же нет?!

– Аdimere Viribus, anima mundi eicietur foras (забираю силу твою, а душу изгоняю из мира). – Произнеся ритуальную фразу, я положила руки свои на рукояти кинжалов, и благословенная тьма принесла мне покой, к счастью, лишь на какое-то время.

Гермиона

Этим днём я больше всего похожа на таксиста индуса из большого Лондона, серьёзно, моя сегодняшняя роль свелась лишь к доставке Луны и жертвы к нашему алтарю. При этом Луна сама, используя неизвестные мне артефакты, взломала защиту дома, сама обездвижила жертву, а также невольного свидетеля, всё совершенно сама... ну не умница ли она после этого? Ах, да, я ещё заткнула уроду «хлебало» (какое я интересное слово недавно узнала – ну нравится мне русский, нравится, образный он), уж больно убого ругался, но громко. А в данный момент я изнываю от скуки. Уже целый час стою здесь как дура, смотря как медленно, словно по капле, покидает жизнь министерского палача Поначалу он ещё дергался и беззвучно орал от боли. А сейчас вот уже пятнадцать минут лишь немного хрипит да слюни пускает. Всё бы ещё нечего, если бы не запах крови, мочи и дерьма. Этот «аромат» уже просто достал, и я очень жалею о том обонянии, что мне дал фамильяр, лучше бы сейчас его и вовсе не было. О, кажется, наконец, все закончено больше он не хрипит! Скоро можно будет выйти на свежий воздух.

Морана, да что творит с собой эта дура?! – Подумала я, видя, как стремительно её собственную жизнь поглощали два тонких трехгранных кинжала в самом начале ритуала воткнутых в жертву. Я же даже не представляю, как прервать ритуал, да и можно ли это делать вообще! "А... иди оно Мерлину в жопу" – сказала я, и мои ладони легли не рукояти кинжалов поверх Луниных. Вначале меня словно током ударило, потом я почувствовала как огромная и странная чужая сила потекла сквозь меня, но я всё же смогла сосредоточиться и рывком вырвать эти кинжалы из труппа. Руки Луны сразу расслабились и эти чёртовые "шила" выпали из них на пол. Луна стала следовать примеру железяк, но я ей не позволила этого, подхватив её лёгкое тельце, помчалась наверх. Через минуту Луна уже лежала в постели собственной спальни в Тени, а я насколько мне хватало умений, проводила осмотр. К счастью её состояние не вызывало у меня опасений, моя паника была даже, наверное, глупой, возможно я только испортила ей весь ритуал, не знаю. Приказав Кели проследить за Луной, сама вернулась в ритуальный зал и перенесла труп поглубже в тайгу, после чего сожгла его чёрным пламенем. Покончив с этим неприятным занятием, вернулась к Луне, та, похоже, уже просто спала. Не зная, чем себя занять, побродила по помещениям, выпила горячий чай с небольшими кексиками, приготовленными для меня Кели, вышла на природу, и полюбовалась ночной красотой... вернулась, но Луна всё не просыпалась, поэтому решила последовать её примеру. И по сколько я сейчас находилась у себя в доме, где нет никакой опасности, мне ничего не могло помешать снять броню, что я с удовольствием и проделала, всё же, как бы она не была удобна, но спать без неё намного приятнее, приняла душ и, забравшись на кровать, сладко уснула.

Проснулась я от того что в постели была не одна. Это Луна опять ко мне пробралась. Когда же я попыталась встать, то услышала: "Л-леди моя-я, прости наглу-ую Л-луну, что разб-будила т-тебя", её голос был какой-то шальной и язык у неё заплетался. Я попыталась сесть чтобы её рассмотреть но, к своему удивлению не смогла, эта наглая несносная "девочка" порывисто обняв меня, впилась в мои губы поцелуем. От такого её поведения я опешила, даже растерялась, а потом возмущаться, вырываться или буянить стало поздно, исчезло такое желание, наоборот, я уже сама непроизвольно отвечала ей на её ласки. Да, ответила, что тут такого? Я же сама неделю назад таким же образом дарила ей тепло, так чего удивляться, что после того, как она на моих глазах хладнокровно и расчётливо впервые убила врага, ей опять нужно моё утешение?! Ей всего-то тринадцать, после таких дел естественно Луне нужно моя поддержка и утешение. Может это и не совсем так должно выражаться, но мораль может идти Мерлину в зад!

...

– Луна не надо... оставь мою грудь...

...

– У-убери свои руки от туда-а!

...

– Не лезь ко мне туда! Я же взбешусь!

Мои то стоны, то вскрики, а то и возмущённый шёпот перемежался с её звонким переливчатым и очень счастливым смехом, который переходил в новую волну ласки, с каждым разом всё более бесстыдной и наглой...

Сколько это безумство продолжалось, не знаю, но закончилось тем, что от нахлынувшего блаженства я чуть не умерла, ибо не знаю, как это даже иначе назвать. А секундой спустя, хотя, может и больше, конечно, я была не в том состоянии, чтобы оценить прошедшее время, в общем, как только немного очнулась от блаженства, "взвыв от ужаса" вошла в транс и прямо из спальни не одеваясь, как есть, ушла тропой в лес, туда, где уже пару раз бесилась минувшим летом. Наверное, я представляла собой странное зрелище – ночная поляна затерянная где-то в тайге, а на ней в свете Луны стоит совсем обнаженная юная девушка, стоит неподвижно, словно, ожидая чего-то. Именно так и было, я стояла и мёрзла, а ещё меня начали нещадно кусали комары. Стояла и ждала... но ничего не было. Вообще-то это обидно, сорваться из тёплой постели, оторвавшись от ласковой Луны, уйти в лес и как дуре вот так вот стоять! Я не уверена даже, что именно послужило толчком к тому, что моя ярость всё же пришла. Пик наслаждения, который я испытала от Луны, или же наглый комар, что укусил меня в левую грудь прямо в сосок.

Хотя, для травы на поляне и даже деревьев вокруг это уже всё равно, на их месте всё равно остался один прах... Но я счастлива, и дело не только в том, что Луна подарила мне ни с чем несравнимое блаженство, нет, дело в том, что после эмоционального пика у меня было почти пять минут времени, пока моя ярость где-то блудила. А значит, я могу быть с любимым!!! Быть с Мишенькой! Ведь пять минут после мм... пика, не впадая в безумство ярости, это же целая вечность!!! С этими мыслями я обозревала остатки поляны, на которой что-то проросло, даже после того, как я её летом выжгла. Боюсь, что на этот раз здесь не будет расти ничего очень долго. Уж слишком хорошо я проморозила землю, буквально до состояния стекла, жаль, что опять не помню об этом вообще ни черта, будто не я здесь изображала вулкан заклинаний, а кто-то посторонний. С этой мыслью я сделала шаг на тропу, чтобы следующий сделать в свою спальню в Тени, и сразу же скользнула к себе на постель. Стремясь хоть немного согреться, прижалась к тёплой и нежной Луне. Ещё бы, на дворе вообще-то апрель, а я ночью в Сибирском лесу была нагишом, да и вдобавок потом сама вызвала холод такой, что боюсь, воздух опять стал жидким, уж больно странная кипящая лужа была там, у деревьев на краю мёртвого пятна, да и очень плотный туман стелился над самой землей. Немного повалявшись, отогреваясь, решила – пора вставать. После чего и сама встала, и Луну начала будить.

– Солнышко, надо вставать. – Прошептала ей на ушко, а заодно, за него слегка укусив. Не удержавшись, спустилась к её тонкой шейке, лизнула её и вновь нежно прикусила за кожу. Не останавливаясь, перешла на голую ключицу, плечо, а с него на пока совсем небольшую её грудь, точнее сосок. И немного увлеклась, остановившись, лишь услышав лёгкий стон.

– Ммм... – Я отстранилась от её груди, и резко выдохнув, скользнув в транс. После чего прихватив одежду, ушла в душ, времени действительно нет, и вообще у меня сегодня большие планы на Мишу!

Через десять минут после меня в гостиную спустилась моя милая Луна, до сих пор сонная, и я бы даже сказала немного помятая.

– Нам пора возвращаться.

– Угу. – Луна была совсем немногословна и реагировала вяло. Явно не выспалась.

Встав, подошла к ней, и, подхватив её на руки, ушла на тропу, чтобы через пару шагов сойти с неё в Запретном лесу. Поставив Луну на землю, и ухватив за запястье, направилась в сторону Хогвартса. Я была вся в предвкушении, но если быть честной до конца, то не только, я сильно боялась того, что, наверное, сегодня случится. Всё же я буду с милым впервые! И не намерена менять своё решение, даже не смотря на некоторый страх! Спустя полчаса, после того как я проводила Луну, я, забив на уроки, и обнявшись с Мишей, гуляла по опушке Запретного леса, страстно с ним целуясь. Наконец, решившись, я утащила его тропой и, сойдя с неё в Тени, толкнула его на постель в своей спальне. Миша сел, и с интересом посмотрел на меня, я же, сделала шаг назад.

– Может, ты снимешь с себя всё, что так мешает? – Смущённо краснея, прошептала я, снимая броню с одеждой и оставаясь под его взглядом в одном белье.

– Я не хочу больше ждать, – шагнула к нему, и наклонившись, поцеловала, – Анкита нам пять минут обещала, так что... Я сегодня с... – чуть не проговорилась – в общем, проверила, пять минут точно есть, и почувствовав близость ярости я успею уйти.

– Любимая! Я... – Миша не стал договаривать, а как-то суетливо скинул броню, нежно притянул меня вплотную к себе и впился ответным долгим поцелуем. Прервался, посадил на колени, вновь поцеловал в губы, перешёл к шее, чуть прикусил кожу, и совершенно неожиданно цапнул за ухо, нежно, но чувствительно. В это время его руки обследовали всё моё тело, правда, обходя некоторые зоны, но потом правая остановилась на груди, в то время как левая гладила спину и ниже. Мы продолжали целоваться, а Миша набирался смелости... его рука сползла с груди на живот, потом на бёдра, а потом забрались и под трусики к самому сокровенному...

Я как умела, отвечала на ласки, лаская руками его плечи и спину и страстно целуя его куда придётся, так как из-за его пальцев совершенно не могла сосредоточиться на чём-то одном. А чуть позже бесстыдно громко стонала от накатывающего удовольствия, подаваясь навстречу его руке ласкавшей меня прямо там. Я совершенно забыла и место и время, и только бессвязно шептала "Миша", в ответ, слыша: "Я люблю тебя!". А позже пришёл взрыв наслаждения. Я была очень счастлива, на пике ощущений мне даже показалось, что весь мир вертится вокруг меня. Волны сладости сотрясали моё тело, а мне хотелось только одного – чтобы они никогда не прекращались. Но когда чуть отошла от неги, появилось чувство лёгкой досады и недоумения – "Почему я всё ещё девушка? Почему он не стал идти дальше?" Задаваясь этими вопросами, я уже на ходу, падая в транс и сгребая всю свою одежду с доспехами в один ворох, после чего тут же ушла на многострадальную поляну.

Пять минут ожидания даже без транса – это много, я же успела не спеша одеться и облачиться в броню, и, даже обдумать то, что недавно случилось. Вывод был неутешительным – я как девушка, ему не интересна, а иначе, почему я всё ещё девушка?! Слёзы сами собой побежали из глаз. Он мной пренебрёг! Ему не нужна такая калека! Подобные мысли не давали покоя, грызли и выворачивали душу наизнанку, пока их все не смыла на этот раз такая желанная холодная ярость! Не знаю сколько прошло времени с того момента как я потеряла себя, очнулась всё там же – в центре поляны, вокруг над самой землей стелился очень плотный туман. Угу... как всё знакомо. Я чувствовала, если сейчас обернусь, то увижу его, он стоит в паре шагов за спиной. Мне всё ещё было горько и плохо от моих глупых страхов и мыслей, и боялась обернуться, боялась увидеть его глаза. Вдруг я в них увижу презрение, ведь я всё же, как не крути калека, даже чудовище. А он просто связан со мной магией. Тоска, страх, безумное в этот момент одиночество, эти чувства накатили девятым валом и просто не давали мне нормально рационально думать, они сводили с ума.

– Почему, скажи мне, почему?! – Еле слышно прошептала я, так и не обернувшись. Из-за страха моё горло сводило судорогой, и нормально говорить не получалось. – Почему я ещё девушка!? Ты что, брезгуешь мной?!! – Во мне словно лопнуло что-то, и я внезапно перешла на крик. Бессильно вырываясь из его крепких объятий, в которые попала ещё на первом своём "почему".

– Любимая тише, всё хорошо, не придумывай всякую ересь, я люблю тебя! Я мечтаю о тебе постоянно! – он говорил мне прямо в ухо, удерживая меня. После чего рывком повернул к себе и попытался поймать мой взгляд. В его голосе я чувствовала невероятную нежность и беспокойство за меня, а я как дура боялась взглянуть ему в глаза и увидеть в них брезгливость или разочарование во мне. – Прости, но я же дал клятву, что ты станешь моей только после обрядов и свадьбы

Услышав такое, я впала в ступор, и даже посмотрела ему прямо в глаза, выпалив:

– Когда?

– На скале над Байкалом меньше недели назад.

Я вспомнила тот разговор и эту идиотскую его "клятву" – "Клянусь до этого ты после всех положенных по кодексу рода обрядов станешь моей!"... Проклятье! Это же у него уже второй раз в жизни происходит! Когда вот так он брякнет что-то, я, шутя, отвечу ему, а в итоге это оборачивается клятвой. Ведь именно таким же образом я в свои восемь лет стала невестой моего охламона, а в понимании гоблинов так и вообще женой.

Я последовательно испытала облегчение досаду и гнев, а ещё, совершенно неожиданно для себя, восторг. Этот странный коктейль из чувств и эмоций требовал выхода, иначе бы я закипела словно чайник с водой, и поэтому, нежно поцеловав его, и напоследок больно укусив за губу, произнесла.

– Любимый в следующий раз, когда в разговоре надумаешь сказать "клянусь", сделай мне одолжение – заткнись! А то честное слово, я тебе язык сама в твой собственный зад точно засуну! И знаешь, я вот неделю подумала и решила сказать тебе "Да", так, когда у нас свадьба? И ещё, мне кажется, нам о предстоящем скором, – сделала я ударение на слове, – событии срочно, вот прямо сейчас, надо сообщить ПАПЕ, ну и маме, конечно. Продав клинику они как раз должны быть дома.

Как приятно было увидеть на лице моего охламона растерянность, переходящую в панику. А вот нечего когда не попадя "клясться"!

– Я, я не знаю... – О, неужели он растерялся?! – надо кодекс рода почитать... – Моё солнце в кои веки был в себе не уверен, он потеряно стоял, его руки, которые до сих пор обнимали меня, безвольно опустились и он, как первоклашка, краснел... – Миона, а ты уверена, что мне надо разговаривать с папой? Давай потихоньку маме скажем, а она сама с ним поговорит?!

– Так ты что делаешь мне предложение, а сам даже не читал кодекс?! – Кто бы в этом сомневался?! Он ведь в серьёз, наверное, и не думал о свадьбе, ему же и так хорошо! Ох... Миша, есть Миша... главное не рассмеяться, а если удастся из себя выдавить слезы, то вообще было бы просто прекрасно. Мне достаточно было вспомнить Парвати в луже её собственной крови, и своё отчаяние в тот момент, как слёзы сами навернулись на глаза, и я, роняя слёзы на землю, продолжила. – Если не хочешь, то и мне ничего от тебя и не надо! Можешь вообще никому, ничего не говорить!

Кажется, я "немного" переборщила. Любимый, словно удар пропустил, вздрогнул и посерел, порывисто обнял меня и мгновением спустя мы сошли с тропы в гостиной нашего дома. Судя по звукам, мама была на кухне, готовила, оттуда доносился вкусный запах готовящейся творожной запеканки, а отец опять что-то сверлил в гараже.

– Пошли! – Произнес он, почти таща меня за руку в гараж.

– Стой! – Тихо шиплю рассерженной кошкой, и упираюсь ногами в пол. – Подожди, ну не в гараже же!

Если я сама заварила эту безумную кашу, и раз уже отступать поздно, то должна же я любимому хотя бы помочь в глазах отца не выглядеть глупо.

– Мама папа привет! Мы дома! – Прокричала я на весь дом. Пусть воспитанные леди и не кричат в родительском доме, но я же берсерк, мне можно, во всяком случае, сегодня. Всего лишь секунд через десять мама уже меня обнимала. Ах, какой у неё сладкий круглый животик и малышка толкается! Я это почувствовала, когда мама меня обняла... когда наши обнимашки с мамой как раз закончились, из гаража вышел отец.

– Дети привет! Рад вас видеть дома, но обнимать вас не буду, пока не отмоюсь! – Он продемонстрировал свои чёрные от машинного масла и сажи руки. И не дожидаясь ответа, пошёл в ванную отмываться.

Разговор без отца с мамой не клеился, Миша и я слишком волновались, и мама явно это чувствовала, поэтому подозрительно посмотрев на нас.

– Что происходит? В школе всё нормально? – Наконец спросила она. – Вы неожиданно вернулись домой, что уже странно, да ещё, судя по всему, очень волнуетесь.

– Мамочка всё хорошо, правда, не волнуйся, – пролепетала я, – сейчас папа придёт и мы всё расскажем.

– И о чём интересно мы должны вместе услышать? – Спросил вошедший в этот момент в гостиную папа.

Миша встал, поклонился, одновременно обращаясь к родителям. С каждым его словом на их лицах росло удивление.

– Я, Князь Михаил Черных, прошу у вас благословления на руку и сердце вашей дочери, Гермионы Джин Грейнджер.

Миша от волнения был бледен, и под конец не сдержавшись, даже вошёл в транс, чтобы подавить его. Мама и папа как-то синхронно перевели изумлённые взгляды с него на меня. А я счастливо, и чуть растеряно улыбаясь, смущенно всплеснула руками и пролепетала чуть слышно своё глупое:

– Ну вот где-то так всё у нас и обстоит. – Правда же глупость сморозила? От волнения просто не смогла ничего умнее придумать.

В гостиной на пару минут повисла тишина, а потом отец, переглянувшись с мамой, осторожно подбирая слова заговорил.

– Михаил ты уже семь лет как стал нашим сыном и скажу честно, мы давно видели, что всё идёт именно к этому, и поверь, мы рады выбору твоему и Гермионы, но вам всего по пятнадцать, вы слишком молоды, может не стоит так спешить? В таком юном возрасте у нас в Англии твой с Гермионой брак заключить невозможно.

– Я прошу у ВАС руки ВАШЕЙ дочери, а не у судьи или парламента Англии. – Миша от волнения похоже немного забылся, чтобы чуть его успокоить я взяла его за руку.

– Пап ты считаешь, что мы слишком юные для создания семьи? Вообще я с этим даже согласна, но только отчасти, просто с нашей долбаной жизнью в магическом мире мы уже достаточно взрослые чтобы самим защищать свои жизни и жизни друзей. В одиннадцать лет, защищая Парвати, Миша первый раз убил разумное существо. Пап в одиннадцать! А мне повезло, я это сделала, когда мне уже исполнилось тринадцать. Поверь, мы давно уже повзрослели, нас жизнь заставила повзрослеть, иначе мы-бы погибли.

Отец тяжело вздохнул и отвернулся, а у мамы на глазах навернулись слёзы. Я смотрела на них и осознавала, какую же я сморозила глупость, мои слова прозвучали очень жестоко, а ведь папа и мама не виноваты, что наша с Мишей жизнь вот такая, какая есть.

– Простите! Вы же в этом не виноваты. – Пролепетала я. – Папа, мама простите, вы не виноваты, я не хотела вас... – и, поняв, как мало значат слова в таких обстоятельствах, окончательно растерявшись, замолчала. Секунд через пять растерянности, рывком оказалась возле них и обняла, благо они рядом, в плотную друг к другу сидели, мгновением спустя ко мне присоединился Миша, обняв родителей с другой от меня стороны. Мама заплакала, а следом отчего-то и я. Да и у отца глаза как-то сверкали, лишь Михаил был внешне спокоен. Но даже то, что он сейчас обнял их, само по себе удивительное для него проявление чувств.

– И когда же состоится это событие? – Успокоившись и стерев слёзы, поинтересовалась мама, обнимая и прижимая меня к себе.

– Мы не знаем, – ответил за нас Михаил, – надо кодекс рода смотреть, там должны быть указаны благоприятные для проведения ритуала дни. – Его смущённый голос звучал настолько комично, что невольно все улыбнулись.

– Ну так смотри, -улыбнувшись, сказала мама, – но имей в виду, нам надо подготовиться. Магазины, платья... ну ты же сам понимаешь. – Едва она произнесла – магазины, Миша, отскочив от нас, ушёл тропой, наверное за кодексом рода ускакал, по крайней мере, я на это надеюсь, а вовсе не из-за ненавистного ему слова "магазины".

– Сбежал, услышал про магазины и сразу сбежал. – Смеясь, констатировал отец.

– Джон мне кажется, он поспешил за кодексом, то есть читать его. Вот уж не думала, что вы его не прочитали до сих пор. Особенно ты, моя девочка.

– Мам, там есть разделы доступные пока лишь ему, правда есть и такие, которые только я в состоянии прочесть, это очень странная книга. – Пожимая плечами, прокомментировала я действия Миши и, выпустив из объятий маму, перебралась в свой любимый диванчик.

А собственно, что ещё оставалось мне делать? Разве что... покушать. Вызвав Кели из Тени, я приказала сварить всем кофе "как тебя Кричер учил" и достать печенья и всего остального к нему, в конце добавив выражение, что недавно услышала от Беллы: "Мигом! А то в камине зажарю!" Честно, сама не знаю, зачем это сказала, может это просто отходняк от волнения был? Не знаю, но шокировать родителей точно не стоило, они на меня ТААК посмотрели, что мне опять за себя стало стыдно. Вообще в последнее время я стала, не знаю, как и сказать, нет, не жестокой, и даже не циничной, может импульсивной? Нет... тоже не то. Наверное, всё это вместе, по чуть-чуть, и что-то ещё очень важное во мне изменилось за те два с лишним часа, что я провела с любимым в немом противостоянии в тренировочном зале у Блэков, когда он не дал мне уйти вслед за леди. Наверное, просто я, наконец, приняла то, что я не совсем человек, что я чудовище, и с этим знанием можно не только существовать, но и жить.

– Доченька, что с тобой происходит? – тихо спросило меня мама, подсаживаясь ко мне на диван.

– Мам честно, всё в полном порядке. – Почти правдиво ответила я, ну не могу же я ей рассказать, что её дочь чудовище способное лишь убивать?

– Дочь, мы не слепые! – Строго проговорил отец. – Я не раз в прошлом во время службы видел подобный взгляд, как сейчас у тебя, у меня самого был такой после Бейрута. Может, расскажешь? Поверь мы с мамой сможем понять.

Я промолчала, не смогла им открыться, ведь даже такой как мне, нужны близкие люди, тем более – родные, а рассказав им всё, я могу потерять их любовь или вообще – потерять их. Конечно, я в это не верю, но очень этого боюсь. К счастью всего минутой спустя, с хлопком явился Келли, и быстро расставив чашечки с кофе и вазочку с печеньем безмолвно исчез. Своим появлением он разорвал тягостную для меня тишину, дав возможность перевести разговор на нейтральные темы. А чуть позже не успели мы допить кофе, вернулся любимый. Под мышкой он держал один из томов кодекса рода. Миша был смущён и чем-то расстроен.

– Мы опоздали, вот, прочитай. – Со вздохом он протянул мне книгу с заложенной страницей: «Сыны и дочери наши, коль в ком-то из вас живёт сила основателей рода, сила Мораны, то вам надлежит союз заключать по обряду Мораны, в её день, в час, когда тьма безраздельно миром владеет, только так вы убережёте детей что вам дарует союз от проклятья силы Мораны, обратив в благословление её».