сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
— Тентакли. — Прошептала она.
— Что? — Зачем-то переспросила я.
— Все слишком мирно. — Соседка мигом обернулась ко мне, — Будущее, космическое шоу и этакий-то рассадник гламурных принцесс вокруг навороченного телевизора? Кто такое вообще будет смотреть? Зуб даю, они вот-вот решатся прибавить градус.
У нее было круглое лицо, тонкие губы, лихорадочно сверкающие темные глаза, под ними — огромные мешки. Она могла бы быть миленькой, если бы ей очевидно не было плевать. А так… рядом со мной сидела полноватая девушка на пару-тройку лет меня старше с бледной, нездоровой кожей и сальными, как крыло вороны зимой, волосами. Она подслеповато щурилась, сутулилась, но все равно, было в ней что-то… захватывающее.
Говорят, безумие заразно.
Мико тогда просто чума.
— А ты вроде не из этих… — она окинула меня оценивающим взглядом, — не из детского садика «ноготочки». Зови меня Мико.
Покровительственный тон и неуклюжие шутки скорее подчеркивали ее неуверенность, чем скрывали. Мико сложно знакомиться с новыми людьми, она, все-таки, интроверт. Но когда попадаешь в такую заварушку, начинаешь цепляться за соломинки — это мне Мико объяснила. Я уцепилась за Сеньку, а Мико — за меня. Хотя вилка ей как-то больше помогла.
— Таня.
— Пойдет. — после недолгих раздумий решила она. — Татьяна — тать и янь, тать в ночи, воровка тьмы… да, неплохо, особенно если записать иероглифами.
Потом выяснилось, что любое имя выглядит круто, если записать его иероглифами.
Тогда она показалась мне слегка странной. Как минимум, она не излучала вокруг убийственный позитив.
— А, что, психологи? — переспросила она рассеянно, — Приходили какие-то дебилы, я их на порог не пустила.
За этой фразой скрывалась обычная для Мико ситуация, повторявшаяся каждый раз, когда кто-то пытался попасть в ее комнату и при этом вежливо стучался в дверь.
В будущем вообще все вежливые, потому что иски за хамство дороговато обходятся. Только не начальство. Этим плевать, работы-то для людей мало, все роботизировано, так что вахтерствуют главнюки как могут. Так вот, вежливо стучится.
Через полчаса такого стука дверь наконец соизволяет приоткрыться, из темной щели высовывается бледная рука, показывает средний палец и втягивается обратно, оставив переводчики посетителей возмущенно пищать от перегруза: жест универсальный и может толковаться чуть ли не сотней разных способов.
Замки защелкиваются. Посетители посланы.
В итоге Мико вытащили на первый тур силой. Я их понимаю, на их месте тоже не выдержала бы.
Но доводы Мико звучат логично: друзья не стучатся, а просто заходят. Стучатся только коммивояжеры, коллекторы и прочие вежливые люди, от которых добра не жди. Она и так попала в какой-то адище без интернета; разве могло стать хуже, пошли она разок тех утырков, что ее похитили?
Сенька в такие моменты начинает обиженно сопеть. Ему тогда тоже показали палец, а он просто обед принес. Вообще-то, говорит он, невинным людям бывает обидно, когда их посылают.
А Мико отвечает, что невинных не бывает. Работаешь и не протестуешь? Да ты соучастник, парень!
Люблю эти их перепалки, есть в них что-то уютное. Не меня же оскорбляют.
Наконец-то микрофон дошел и до меня. Я поднялась со своего места:
— Таня. Школьница.
И тут же села обратно.
Мико подхватила у меня микрофон.
— Мико. Фрилансер. — Увидела собственное изображение в обелиске, и сразу как-то съежилась и начала заикаться, но все-таки договорила: — глаза б мои н-не видели ваше … ш-шоу и ваши … рожи, а еще вашего принца, чтоб его …, … и …! Я требую вернуть меня назад!
Вместо точек можете представить истошный вопль переводчика, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Человеческую речь я из-за этой навязчивой цензуры тоже не расслышала.
— А сейчас, — вмешался какой-то ушлый ассистентишко, поспешно выхватывая у Мико из рук микрофон, — будет банкет в честь прибытия принцесс на благословенную Олкхению!
Он отскочил подальше: вовремя, моя неугомонная соседка как раз пыталась изобразить хук правой. Достаточно странное вышло движение, ну да оно и понятно: своим учителем Мико называет пьяного мастера, обитающего по ту сторону экрана.
Учитель из него так себе.
— Банкет, да? — Прошипела Мико кровожадно, — Ну-ну, попляшете у меня, инопланетяне яйцеголовые!
Насоливший ей ассистент имел очень уж характерную форму черепа, и вообще слегка смахивал на Шалтай-Болтая на ходулях. Я фыркнула: если подумать, он и правда выглядел забавно.
И мы пошли на банкет.
На банкете я все высматривала Сеньку, но интуитивно держалась рядом с Мико. Хотите отличие интроверта от экстраверта? Когда экстраверт высматривает в толпе друзей, которые могли бы помочь, интроверт выискивает на столе вилку поострее, которая точно поможет.
Так они и встретились: Сенька и… она.
Сенька подошел ко мне — не знаю уж, зачем, поприветствовать, поддержать, заговорщицким шепотом выспросить на весь зал, не рассказала ли я про принца-динозавра… никогда не узнаю, потому что когда Сенька и Мико встретились, у него все вылетело из головы.
Точнее, встретились Сенькина шея и вилка. Но предыдущий вариант оставляет поле для романтических иллюзий, поэтому мне больше нравится.
— Слушать сюда! — рявкнула Мико, — Я требую интернет, еду и комнату! И возвращение домой сейчас же.
Сенька скреб по антрацитовому полу каблуками свои шикарнейших, мне бы такие, босоножек, напрягал мышцы, вращал глазами и прочими способами демонстрировал свое недоумение.
— Я просто ассистент, дура… — прохрипел он. — тебе надо было брать принца!
Здесь я не выдержала и рассмеялась. Представила на месте Сеньки Крейга, и как-то невозможно стало удержаться.
— Ну ты ей скажи, Тань-ка! — Как-то почти по-детски обиженно попросил Сенька.
Землячка, односельчанка, сестренка — Сенька нахватался постфиксов у старшего товарища. А еще он играл на сотню камер, которые мигом обратились на нас.
Ну, я и сказала единственное, что могло Мико остановить.
— Перестань! Ты делаешь этим гадам рейтинг!
Мико содрогнулась, но продолжила стоять.
— Я. Больше. В этом… Б-балагане… — она посмотрела прямо в ближайшую камеру, — участвовать не буду. Обагрю кровью — или домой.
— Я тоже не хочу. — Кивнула я в другую камеру, и взяла со стола маленький томат-черри, — если не выполните ее требования, будет у вас самоубийство в прямом эфире, у меня на эту штуку аллергия.
Конечно, не было у меня никакой аллергии, но не поддержать Мико было решительно невозможно. Во-первых, я уже спалилась, что с ней знакома. Во-вторых, если Сенька хорошенько пострадает, есть вероятность, что его не штрафанут. В третьих… а вдруг прокатит?
Вот в чем проблема классической попаданки — той, что не замуж, а в приключения: в ее случае стабильностью и не пахнет. Я не хотела делать выбора и к чему-то стремиться, потому что это было все равно что барахтаться в тумане, как тот ежик — хорошо, если встретишь лошадь, а не волка. Я хотела следовать за кем-то, кто знал бы, что делать. Кто показал бы дорогу мне. Как бы глупо он не действовал.
Крейг выглядел разумным ящером, но он был на стороне Сеньки, а не на моей; Сенька казался добрым парнем, но он явно был коренным жителем белого тумана с такой же кашей в голове; а Мико… Мико рухнула в это все и с индейским кличем пошла напролом. Она тоже не знала, как поступать, но от нее веяло… уверенностью. Шальным куражом: пан или пропал, вносите сюда джекпот!
— Либо домой. — Сказала она, тяжело дыша. — Либо жилье и еда.
— Либо?
— Либо… — Она чуть надавила вилкой Сеньке на шею.
Тот внезапно расслабился, даже подвинулся чуть поудобнее, подставляя беззащитное горло. Задумчиво смотрел в потолок, чуть ли не насвистывал. Кажется, на краткое время получив случайную роль, он искренне кайфовал от происходящего.
Девчонки шептались, перехихикивались, но не мешали. К счастью для Мико, та огромная желейная клякса, с которой она вела переговоры, не слишком-то разбиралась в человеческой анатомии.
— Ладно. — Сказал главнюк после долгих размышлений. — Будем считать это первым этапом отбора. Вы слишком агрессивные для нашего хрупкого и нежного принца с тонкой душевной организацией. Не познать вам космической силы его любви. Отпустите заложника, пусть он проводит вас до ваших новых жилищ: комнаты Нэ-16 и Нэ-15. Через три дня будут готовы капсулы, и мы отправим вас обратно.
Я бы не поверила, что все так просто, но в этот момент Сенька дрогнул уголком губы и едва заметно кивнул. В зыбком мире нужны точки опоры. Сеньке я доверяла и без случайной помолвки после пьянки. Больше-то некому.
— Он проведет?
— Позже он проводит вас до дома. — безразлично добавил этот комок слизи. — Камеры, внимание на фаворитку! Продолжаем!
И мы оказались в безразличной толпе. Думаю, теперь мы с Мико стали только Сенькиной проблемой. Правильное делегирование — еще один залог стабильности. И признак профессионализма между прочим, я прониклась уважением к главнюку: как просто он все разрулил!
— Эрсенин. — Представился встрепанный заложник, потирая шею.
— Да мне плевать. — Скривилась Мико. — Гад и угнетатель. Трап бездарный. Веди куда сказано.
Такое вот теплое знакомство.
Мико вообще очень дружелюбная. Особенно когда напугана до трясущихся коленей. Но Сенька привык к оскорблениям — только плечами пожал, да повел, куда сказали.
На свете бывают разные сорта мужской выдержки: вот Крейг хранит спокойствие как удав, а от Сеньки все отскакивает, как горох от стенки.
Второй сезон он держался на грани запоя. В рот спиртного не брал. Даже висельницу пережил.
Но после Мико с ее вилкой и немотивированной агрессией таки опрокинул стопку.
Однажды везение заканчивается и даже у райской птички Совы отказывает его скорлупа. Получается пробитие вместо рикошета. И Мико Сеньку подкосила.
Я же говорила: Мико — просто чума.
========== 4. Вражина ==========
Мико живет в сети, за счет сети, дышит сетью.
По ее жилам струятся сериалы, фанфики заменили ее мозгу глюкозу, а из дома в тот роковой день она вышла только ради косплейного фотосета. Звучит так, как будто она крутой программист, но не стоит обманываться. Она легко осваивает всякие пользовательские программы, но не больше.
В каком-то смысле она скорее потребитель, чем творец. Дома она зарабатывала в основном копирайтингом — то есть переписывала залежавшийся контент так, чтобы поисковики решили, что это свежачок. Ну, я так поняла суть ее профессии — естественно, я не углублялась в частности.
Из-за этой своей зависимости она чуть не согласилась на вживление чипа. Она доверяет технологиям, в отличие от людей, и, несмотря на тонны просмотренного киберпанка, она верила, что все обойдется. Будь на то ее воля, она бы вообще перенесла свое сознание в сеть и жила бы там, как рыба в воде. Я серьезно: она уже даже посчитала, сколько такое будет стоить, но все никак не решится на операцию.
Я же всю жизнь жила, дышала и познавала мир за счет книг. В том числе антиутопий. Поэтому я на чипирование не согласилась и Мико отговорила. Нам врали, что это обязательно, но не слишком убедительно.
Достаточно было полистать хорошенько каталог, и вот она, нормальная человеческая модель: никакой информации прямо в мозг, монитор, клавиатура... Привычно, удобно, интуитивно понятно. Ну, дорого: антиквариат. Так главнюк же платит!
Наверное, нормальный, продвинутый человек двадцать первого века, попав на мое место, попытался бы освоить как можно больше новых технологий. Настроил бы дверной телепорт и ни за что не ступил бы на темную гладь коридора банальной и скучной человеческой ногой, навеки забыв про хождение пешком и завязывание шнурков, вживил бы чип и серфил в сети на полной скорости, сутками пропадая в играх с полным погружением, выклянчил бы у Сеньки его рабочую дозу и отказался бы от сна; но я так не могу.
Я цеплялась… да и до сих пор цепляюсь, не только за людей, но и за вещи. Архаичные вещи были дороги моему сердцу еще дома: например, я всегда предпочитала бумажные книги электронным. А здесь эта болезнь прогрессирует.
У всех свои крючочки, на которых держится крыша.
Мико тоже было привычнее воспринимать информацию с монитора. Так можно отвлечься на что-нибудь еще, когда идет скучный кусок фильма, и вообще, когда что-то транслируется прямо на сетчатку, недостаточно просто закрыть глаза и не смотреть, верно? И не надо разбираться особо в том, где, что и как управляется — просто бери и пользуйся. Все эти «интуитивно понятные» интерфейсы будущего не так-то легко осваиваются людьми из прошлого. Не знаю, почему. Зато немного лучше понимаю теперь свою бабушку.
В игры Мико играет мало, особенно в те, новые. Она предпочитает, чтобы приключения происходили по у сторону экрана и не с ней.
Поэтому весь ее воинственный пыл улетучился, когда ей предоставили ее компьютер. Она просто села за него и мирно ждала депортации обратно. Засаленная картонная коробка под локтем, сутулая спина: она абсолютно позабыла про собственные агрессивные настроения. Даже приняла у заскочившего парнишки пиццу, проводив его безразличным взмахом вялой руки. У разносчика было две головы, шесть острых ушей и зубастые рты на затылках, но не думаю, что он смог обратить на себя ее внимание.
Мне же было скучно просто сидеть. Поэтому я немного потормошила Мико, была послана, благополучно вышла из комнаты прямо в тапочках на босу ногу, осмотрела пару бесконечных коридоров (познаваемый мир будущего был просто сделан из коридоров без окон, с гладкими черными стенами — потом мне рассказали, что их прогрызали специальные черви, и вообще мы глубоко в скале), немного заблудилась, нашла гримерную, познакомилась с тамошними девочками, узнала, как важно правильно подобрать цвета и почему ресницы фиолетовые, выведала, что тут есть телепорты… и впервые столкнулась со строгим запретом.
Я сразу призналась, что я «принцесса», и мне казалось, что это не влияет на общение. Но когда я попыталась воспользоваться телепортационной рамкой, выяснилось вдруг, что мне это запрещено. Всем можно, а мне нельзя.
Мне так и не объяснили, почему.
Все сразу так напряглись. Вытолкали меня из гримерной. Обидно вышло. Как-то… совсем бестолково. И когда я вернулась, разбитая и уставшая (еще немного поблуждав) Мико спросила:
— Ну, что нового?
— Ничего. Все то же. Коридоры, коридоры… местные мне не рады.
Мико хмыкнула.
— Вали к себе, выспись. Два дня осталось — и домой.
— Ну да. Ты не знаешь, почему нельзя телепортироваться?
— А что, тут можно телепортироваться? — Тут же загорелась Мико.
— Не. Нам нельзя. — Я пожала плечами. — Спрошу у Крейга.
— У тебя знакомых столько, как будто ты всю жизнь здесь жила. Как ты это делаешь? — Фыркнула Мико подозрительно, — может, ты засланец?
— Я просто знакомлюсь, а не сижу весь день сиднем. Попробуй — это реально работает.
В ответ я получила еще одно презрительное фырканье.
Мы с Мико очень стараемся быть подругами, потому что других современников у нас просто нет. Но иногда не на шутку друг друга раздражаем. В тот раз вышло именно так. Я закатила глаза, она закатила глаза, но так как мы друг на друга не смотрели, мы вроде как спустили это на тормозах.
Думаю, вернись мы домой, мы бы даже и вспомнили, что можно связаться с товарищем по несчастью. Забыли бы с облегчением.
Немного грустно это осознавать, но связи, возникшие под давлением обстоятельств, зачастую очень легко рвутся. Плюс на минус дает результат, но кто сказал, что им приятно вместе работать?
Насколько я помню физику, бумажка отваливается от расчески, как только получает свою порцию электронов. Кто знает, возможно, она делает это с превеликим удовольствием.
Прошло еще немного времени. Шло оно медленно, и… одинаково. В скале разве что освещение в коридорах менялось. А во тьме, которую так любила Мико, вообще казалось, что ты провалился в какую-то дыру, где все часы останавливаются, а пленники комнаты обречены вечно есть пиццу.
Но я старательно считала. До отправки домой оставалась ночь, день, еще ночь и, возможно, день — главнюк же не сказал, отправит он нас утром или вечером.
Во имя мирного сосуществования в одной комнате (в своей я только спала — иначе становилось грустно и одиноко) мы с Мико подсознательно распределили роли: я врывалась с очередной прогулки с детским: «ну до-о-олго еще?» — а она стоически отвечала что-то вроде: «Потерпи немножечко, еще пару дней осталось, ну хочешь, закажем мороженого?»
Я младше ее на три года, и, как говорит Крейг, во мне харизмы секхе даже больше, чем в Сеньке. Меня всегда опекают. Я привыкла. Пожалуй, мне это даже нравится.
В разгар очередного дежурного обмена репликами в дверь постучали.
Я вроде как про мир будущего рассказываю, так что нужно обязательно упомянуть, что дверь не открывалась как обычная дверь, а вдвигалась в стену, как вагоне-купе. Но бесшумно. И никогда не застревала на полпути. Очень высокотехнологичная, но все еще дверь, я считаю.
