Текст книги "Дело о короле оборотней (СИ)"

Автор книги: Аноним Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Они не имели права допрашивать ребёнка без родителей!

– Это, Ваше Превосходительство, говорите не мне, а пограничникам.

– Олег – пятилетний ребёнок! Он перенёс шок от похищения, а потом какие-то ужасы видел в Вервольфе. Вот и описывает изнасилование наоборот, будто он насильник, а не жертва. И только мне он сказал правду, потому что доверяет отцу. Арестуй этого негодяя, я тебе приказываю!

– Если что-то и произошло, оно произошло на территории Вервольфа. А это вне юрисдикции городской полиции. Обращайтесь к спецслужбе, они могут заниматься любыми делами по своему выбору. Я – не могу.

– Капитан, я ещё раз тебе приказываю – арестуй его! Не можешь за это – арестуй за что-нибудь другое!

– Хорошо, Ваше Превосходительство. Стас, ты за что избил Бориса?

– Вы серьёзно спрашиваете? – уточнил я.

– Куда уж серьёзнее. Отвечай! За что?

– Ну, не знаю, – я немного растерялся.

– Ага, сам не знаешь, за что! Стало быть, избил из хулиганских побуждений. И получаешь за это десять суток административного ареста. Моё решение ты можешь оспорить в суде. Если совсем дурак, конечно.

– Всего десять! – возмутился лежащий на полу Борис.

– Надо больше? Не вопрос. Давай он тебе ещё немного рожу набьёт, и получит не десять суток, а двенадцать.

– Эта комедия даром тебе не пройдёт, – пригрозил капитану губернатор.

Когда они уходили, кто-то из них хлопнул дверью так, что затряслись стены.

***

В полицейской казарме жили молодые неженатые патрульные, желающие сэкономить на найме жилья. Конечно же, я предпочёл ночевать там, а не в камере для задержанных. Капитан не стал со мной разговаривать, а дежурный сержант объяснил, что меня арестовали только для того, чтобы я не попал в лапы охраны губернатора. Он набрал таких головорезов, от которых лучше держаться подальше. А когда он со своей свитой свалит обратно в столицу, меня тут же освободят за примерное поведение. Конечно, если оно будут примерным.

Административный арест включает в себя принудительные общественные работы. Не каторга, конечно, каторги в Империи давно нет, но чем-то похоже. Утром меня обрадовали, что принудительно работать я буду добровольным помощником полиции. На мой взгляд, "принудительно добровольным" не очень хорошо сочетается, но кроме меня, никто ничего необычного в этом не увидел. Пришлось сразу после завтрака переться в ближайшую одёжную лавку и там покупать чёрный мундир патрульного, я в нём был больше похож на пугало или ночной кошмар, чем на полицейского. Зато стоил он ненамного дешевле платья принцессы. Эта покупка здорово приблизила день, когда банк наотрез откажется принимать мои чеки.

Когда я вернулся, дежурный сержант сказал, что я вылитое чучело с его огорода, и выдал мне во временное пользование полицейскую бляху с номером тринадцать. Я расписался за неё и спросил, куда мне теперь идти с этим сокровищем, а он неожиданно ответил "Туда" и показал на деревенского паренька лет восемнадцати в соломенной шляпе, примостившегося на неудобном стуле для посетителей со свёрнутой газетой в руках. Ничего объяснять сержант не захотел, и я поплёлся к этому пастушку.

– Констебль-волонтёр Станислав, – представился я. – Что у вас стряслось? Украли стадо? Знахарка навела порчу на вашу девушку, и та больше вас не любит? Сосед торгует самогоном, не платит налогов и плетёт заговор против императора? Вы правильно сделали, что обратились в полицию. Тут вам непременно помогут.

– Здравствуйте, Станислав, – смущённо улыбнулся он и пожал мне руку. – Меня зовут Василий. Можно Вася. У меня к вам есть одно дело. Но сначала почитайте вот это.

Я взял у него газету и развернул. На первой полосе красовалась моя фотография, снятая с полгода назад, в салуне, я тогда неплохо отметил удачное завершение одного непростого дела, что принесло отличный гонорар. На фото я выглядел пьяным идиотом, и если честно, именно им в тот момент и был. Рядом разместили фото губернатора, он выглядел трезвым идиотом. Чуть ниже шла короткая статья под заголовком "Радость в семье нашего дорогого во всех смыслах губернатора", и я быстренько её прочитал.

Последние дни всё население Приграничья с неусыпным вниманием следило за судьбой Олега, пятилетнего сына губернатора. Маленького ангелочка недавно похитили при невыясненных обстоятельствах, и преступник оказался хитрее спецслужбы и городской полиции – он сумел скрыться с выкупом, не освободив при этом заложника. Но частный детектив Станислав, изображённый на фото слева, выследил сбежавшего в Вервольф негодяя, оказавшегося оборотнем, и прикончил его собственными руками (см стр. 3, заметка «Смерть негодяя»). Затем Станислав отвёл малыша на территорию Империи, где и был задержан имперскими пограничниками по обвинению в нелегальном переходе границы. За это нарушение он сейчас отбывает несколько суток административного ареста, работая добровольным помощником полиции.

По сообщению источника, пожелавшего остаться анонимным, на лице Станислава видны синяки и ссадины. Нам пока не удалось выяснить, следы ли это битвы с оборотнем или избиения на пограничной заставе с целью выбить нужные показания. Отметим, что ссадины и шрамы только украшают настоящего мужчину, коим, без сомнения, является Станислав. В любом случае, весь коллектив нашей газеты желает скорейшего заживления ран мужественного детектива и предоставляет ему 20%-ную скидку на рекламные объявления до конца года.

А чудесный малыш Олег уже воссоединился с родителями, и как раз сейчас, пока верстается номер, наш репортёр берёт интервью у счастливой матери спасённого. Прочитать его вы сможете уже в сегодняшнем вечернем выпуске. Как всегда, публику больше всего интересует финансовая сторона вопроса. Станислав – частный детектив, ему платит не имперская казна, а клиенты. Так вот, каким размером гонорара оценят его беспримерный подвиг благодарные родители, получившие назад своего ангелочка целым и невредимым, хоть и перенёсшим, без сомнения, сильную психологическую травму?".

– Прочитал, – сказал я. – Вы из этой статьи узнали, какой я герой, и решили меня нанять? Но тут же написано, что я приговорён к принудительным работам. Так что всерьёз заняться вашим делом не смогу. Но если время терпит и можно приступить к работе через полторы недели, или всё можно порешать за пять минут – я к вашим услугам. Только расскажите, что у вас стряслось.

Пока он собирался с мыслями, я открыл третью страницу и прочитал заметку "Смерть негодяя". В ней говорилось, что Бюро расследований Вервольфа ответило на запрос Приграничного отделения спецслужбы Империи о похитителе ребёнка, предположительно гражданина Вервольфа, предположительно сбежавшего на родину вчера утром. Ответ гласил, что предположения подтвердились, личность преступника достоверно установлена, судьба – тоже. Его мёртвое тело в звериной форме было обнаружено сотрудниками пограничной стражи в ходе осмотра местности при патрулировании. Причина смерти – загрызен не установленным лицом или лицами, также пребывающими на тот момент в звериной форме. Изначально находившийся при нём эльфийский ребёнок бесследно исчез, предположительно переправлен другими не установленными лицами обратно на территорию Империи.

Заметка, как заметка, разве что более правдивая, чем большинство других. Да только заканчивалась она довольно странным совпадением. "Всё это сообщил нашему корреспонденту старший агент имперской спецслужбы Василий". Или это не совпадение? Я поднял глаза на того, кого посчитал пастушком.

– Да, это я пересказал им ответ оборотней, – признался Вася и залился краской.

– Ты – старший агент? – удивился я. – Сколько же тогда лет младшему?

– Сказали бы уж прямо – сопляк.

– Сопляк.

– Я обиделся на тебя. Но всё равно должен задать ряд вопросов. Где мы можем спокойно поговорить?

– Здесь. Признаюсь тебе, личного кабинета мне в полиции не выделили.

– Ладно, здесь, так здесь, – вздохнул Вася. – Садись рядом. Ты в курсе, что дело о похищении несовершеннолетнего подданного Империи Олега вела не полиция, а спецслужба?

– Нет. А какая мне разница? Вы облажались и упустили похитителя с выкупом и заложником. А я – нет. Потому что я – не сопляк.

– Молодец! Это губернатор выписал тебе гонорар по морде, или Бориска?

– Не твоё дело. Кстати, а почему спецслужба полезла в уголовку? Разве похищения – ваша юрисдикция?

– Ух, какие ты умные словечки знаешь! Нет, похищение – не наша. Но тут похитили члена семьи имперского чиновника серьёзного ранга, а это уже терроризм, наша юрисдикция. Понимаешь, Стас, дело закрыто, но кое-какие вопросы остались. Например, исчезнувшая Арина – сообщница или жертва?

– Вопрос не по адресу. Никогда не слышал ни о какой Арине.

– Она – нянька Олега. У кого-то из великих была нянька с тем же именем.

– У кого?

– Не помню. Может, и Олежка станет великим, когда подрастёт.

– Да, великим засранцем.

– Но меня больше интересует, куда делся выкуп.

– Решил клад поискать, Васёк? Давай вместе поищем, если найдём – пополам поделим.

– Не думаю, что деньги удастся кому-нибудь найти.

– Нет, так нет, Вася. Не очень-то и хотелось.

– Давай лучше проясним вот что. Похититель с кем-то погрызся, и грызню эту не пережил. А раз так, там было два оборотня. Олег мне сказал, что второго звали Том, он пограничник, и ты с ним отлично нашёл общий язык, вплоть до...

– Вплоть до чего?

– До интимных отношений, – Вася опять густо покраснел.

– То есть, я совокуплялся с пограничником Томом?

– Так говорит мальчишка. Ещё он добавил, что вы оба педерасты.

– Лучше бы я оставил пацана в Вервольфе.

– Так что с Томом?

– Не было там никакого Тома. И секса с Томом не было. И я – не педераст, – честно ответил я. – Ещё вопросы есть?

– Да, и очень много.

– Тогда приходи завтра с утра. Ты меня уже утомил, а мне предстоит ещё принудительно работать, причём бесплатно.

– Мы обязательно встретимся, – пообещал он. – И в ближайшее время. От спецслужбы так легко не отделаешься!

***

После беседы с сельским джентльменом, оказавшимся агентом спецслужбы, да ещё и старшим, сержант предложил мне несколько заданий на выбор – облава, патрулирование, оцепление или регулирование движения карет на перекрёстке. Ничего из этого меня не привлекало, и я спросил, не найдётся ли для меня детективной работы. Он неожиданно заржал и сказал, что найдётся, только надо обратиться к лейтенанту, шеф детективов – именно он. И он непременно что-нибудь подыщет.

Мне не понравился этот смех, не предвещающий ничего хорошего, но я всё же пошёл к лейтенанту. Тот ругался с сыщиком в штатском, приказывал, просил и умолял его что-то сделать, но тот категорически отказывался и угрожал немедленно уволиться, если от него не отстанут. Злющий лейтенант обернулся ко мне и мрачно поинтересовался, какого демона мне от него надо. Вы бы видели бешеную радость в его глазах, когда я, сославшись на дежурного сержанта, попросил у него детективное задание. Пользуясь случаем, полицейский детектив тихо слинял, оставив нас вдвоём.

– Как ты вовремя! Детектив, говоришь? А мокрыми делами занимался? – поинтересовался лейтенант.

– Один раз, – признался я. – В смысле, расследовал одно убийство.

– Хорошо. Тут у нас кое-что появилось, похожее на мокруху. Газетчики уже прибыли, торчат у крыльца, пристают ко всем. Опять кучу гадостей напишут. Короче, сделай вот что...

Выпросил задание, на свою голову! Кто-то где-то нашёл разложившийся труп, сыщик, тот, что сейчас сбежал из кабинета, осмотрел место находки и саму находку, а потом привёз останки в морг. Теперь сыщик и доктор должны составить список особых примет и вообще всего, что поможет выяснить, кем труп был при жизни, от чего помер, и если его убили, то и что-нибудь об убийце. Лейтенант пытался поручить эту почётную миссию типу в штатском, тот не хотел, и тут появился я. Лучше бы я взялся регулировать дорожное движение!

Доктор, пожилой лысый мужчина с красным до синевы носом, тоже был не в восторге, но выбора у него не было. У меня тоже теперь не было, и мы с ним приступили. Кинжалом орудовал он, я только смотрел, записывал и иногда говорил, что ему проверить. Тело протухло и воняло так, что слезились глаза. Выглядело это всё тоже неприятно – мясом успели поживиться вороны, муравьи и крысы, а может, и кто-нибудь ещё, и вдобавок мухи вывели в нём немного опарышей. В этом кошмаре мы провозились часа три, не меньше. Я еле сдерживал рвоту и едва не падал в обморок, как благородная девица от предложения заняться любовью с большой компанией. Потом я под душем минут пятнадцать отскребал от себя прилипший сладковатый запах тухлятины, а доктор куда-то исчез, сказав, что нам ещё нужно напечатать отчёты и вручить их лейтенанту, в его кабинете и встретимся.

Лейтенант бегло глянул мой отчёт, похвалил, но сказал, что его нужно будет переписать, как принято у них, но переписывать будет кто-то другой. После этого он потребовал, чтобы я коротко доложил о результатах. Я предложил подождать доктора, но оказалось, ждать его бесполезно – он ушёл квасить, то есть, пить спиртное, и вернётся дня через три. После возни с таким трупом срок невелик.

– Я бы тоже с удовольствием глотнул, чтобы прийти в себя, – признался я.

– Тебе не положено. Ты под административным арестом. Давай, выкладывай, какие зацепки вы там нашли, – приказал он.

– Доктор сказал, что это женщина. Понятия не имею, почему он так решил.

– Ему виднее. Продолжай.

– Женщина не молодая – седые волосы и крученые ноги. В смысле, то, что осталось от волос и ног. И не оборотень – волосы длинные. Доктор ещё сказал, что зубы человеческие, а не как у них, но я не знаю, что там у оборотней с зубами. Думал, что они одинаковые.

– У оборотней клыки чуть длиннее и острее. Даже у полукровок. Как можно жить в Приграничье и не знать? Что ещё?

– На ней была ночная рубашка, судя по тому, что от неё осталось. На ногтях – свежий розовый лак. У вас есть эксперт, способный определить, что это за лак?

– Наш единственный эксперт – доктор, – поморщился лейтенант. – Да и что даст, если определим? Так, что там ещё? Время и причина смерти?

– Доктор сказал, от трёх до десяти дней назад. А причину установить невозможно, но скорее всего, померла она от потери крови.

– На ночной рубашке кровь есть?

– На том, что сохранилось – нет.

– Там, где её нашли, тоже ни капли. Нет следов, что ей перегрызли горло?

– Следов сколько угодно, – я содрогнулся, вспомнив тело. – И от клювов, и от зубов.

– Мы сможем получить её портрет?

– Доктор сказал, что есть метод восстановить лицо по черепу. Но он так не умеет. Да, лейтенант, есть одна зацепка. Зубы у неё с пломбами, и последнюю ей ставили недели две назад, если верить доктору.

– Отлично, Стас! Обойди всех дантистов, у нас их не так и много. Может, кто-то из них её и опознает. Начни с того, что рядом, за углом. Для наглядности прихвати с собой пару её зубов, ей они уже без надобности. Закончишь – немедленно докладывай.

Закончил я, можно сказать, едва начав. Самым сложным было убедить дантиста бесплатно уделить мне внимание. Моя бляха с номером тринадцать впечатления на него не произвела. Пришлось связать ему руки и сделать вид, что собираюсь волочить его в участок, только тогда и поговорили нормально. Неужели нельзя было сразу по-хорошему? Не понимаю.

– Ты, парень, не по адресу обратился, – заявил дантист, внимательно рассмотрев зуб покойницы. – У нас таких пломб не ставят.

– Каких?

– Невидимых. Вот смотри, цвет пломбы подогнан под цвет зуба. Чтоб видно было нетронутые зубы, а не пломбы, дошло? В столице Империи так давно делают, а у нас никто за такое платить не хочет, мы и не делаем.

Уже тогда стало ясно, что покойница – не здешняя. Но я на всякий случай сходил ещё к двоим дантистам и выслушал от них примерно то же самое.

– Приезжая, – сокрушённо покачал головой лейтенант. – Типичный висяк. Убитая откуда-то приехала, убийца – наверняка тоже, и он к тому же давно смылся обратно. Где бы это ни было, но там не наша юрисдикция. А ничего не делать тоже нельзя. Если покойницу начнут искать столичные детективы, хоть частные, хоть полицейские, мне будет трудно им объяснить, почему мы даже не попытались найти убийцу. Или хотя бы не попытались опознать убитую.

– А это точно убийство? – осторожно спросил я.

– Конечно. В теле крови почти нет, там, где её нашли – нет совсем. Значит, умерла где-то в другом месте.

– А где её нашли?

– Я тебе разве не сказал? В парке она лежала, есть там совсем дикие места, где никто не бывает.

– Если никто не бывает, как её нашли?

– Стас, достал ты меня дурацкими вопросами! Ты же был рядом с трупом. По запаху нашли, понятно?

– По вони, – поправил я.

– Да, так правильнее. По вони. Мальчишки играли и унюхали. Тем более, один из них оборотень полукровка, они такую вонь за версту чуют. Ладно, ближе к делу. Сейчас четыре детектива опрашивают людей, что иногда гуляют в той части парка. Вдруг кто-то что-то видел, или наоборот, видел, что в какой-то день там не было трупа. Пойди и ты займись тем же самым. Мало ли, вдруг именно тебе и повезёт. Ну, чего сидишь? Что-то непонятно?

Носиться по городу, выискивая любителей гулять в парке, а потом их допрашивать, совершенно не хотелось. Тем более, бесплатно. Нет, это занятие не для частного сыщика.

– Лейтенант, вы хотите раскрыть дело или спихнуть мокруху на кого-нибудь? – спросил я.

– На кого? На тебя? – оживился он. – А как?

– На меня – никак. А на спецслужбу – запросто. Они ищут некую Арину, няньку младшего выплодка губернатора.

– Да? – удивился лейтенант и стал рыться в ящике стола. – Надо же, вот она. Арина, шестьдесят три года, рост, вес, особых примет нет. Розыскной листок от спецслужбы, – пояснил он и протянул бумагу мне.

– Рост совпадает, – сказал я, прочитав. – А вес не определить – там больше половины уже сожрали. И лица нет совсем, так что и портрет ни к чему. Но это она, больше некому.

– Хорошо. Раскрывать или спихнуть, говоришь? Спихнуть, конечно. Мы никогда не ищем имперских преступников, если они не напакостили у нас. Нам городская казна платит, а не имперская и даже не провинциальная. Тем более, баба из губернаторской свиты, а там только слегка копни, такая грязь полезет, что все в ней утонем, и мы, и губернатор. А ссориться с губернатором мне не по чину. Хватит того, что капитан его дразнит. Ох, доиграется когда-нибудь наш шеф!

***

Солнце едва перевалило зенит, жара стояла неописуемая, и я в своём чёрном мундире обливался потом, но стойко переносил тяготы и лишения добровольной полицейской службы. Как и предупреждал лейтенант, ко мне у самого крыльца прицепились два газетчика, и стали спрашивать о сексе с пограничником Томом, впечатлениях о работе полицейским волонтёром и о найденном утром трупе. Оба пару раз щёлкнули фотоаппаратами с магниевой вспышкой. Всегда думал, что вспышка нужна только для съёмки в тёмных местах, но, похоже, ошибался.

Оба репортёра обменивались злобными взглядами, похоже, при случае с удовольствием поубивали бы друг друга. Конкуренты же. Я им сказал, что их вопросы – натуральная хрень, а вот если они в складчину наймут карету, мы втроём съездим в одно место, где они раздобудут хороший материал для статьи. Они, конечно же, заинтересовались. Судя по всему, рекламу я уже получил и ещё получу нешуточную, какое-то время от клиентов отбоя не будет. Очень кстати, ведь деньги кончаются. Я стал продумывать, как бы этим наплывом воспользоваться прямо сейчас. Полицейское начальство, понятно, будет против, я же отдан им в рабство, и они просто так зарабатывать не позволят. Может, поделиться с ними гонорарами?

Лейтенант выдал мне деньги на такси, но я их благополучно прикарманил, они вовсе не лишние. Репортёры в карете едва не подрались, пришлось их разнимать, но это не помешало нам добраться до логова спецслужбы. Его ещё называли "Дом с писающим мальчиком", потому что одной давней ночью какой-то газетчик щёлкнул имперского гвардейца, охраняющего здание, справляющим на крыльцо малую нужду. Недисциплинированного гвардейца заменили, а название прилипло навсегда. И к дому, и к гвардейцам-охранникам.

– Привет тебе, писающий мальчик, – вежливо поздоровался я, но гвардеец ничего не ответил и отвернулся.

Я вошёл в офис, репортёры – за мной. Ещё один гвардеец стоял в приёмной, но и он смотрел куда-то в сторону. В кабинете сидели двое – Вася и какая-то девчушка лет тринадцати с белыми волосами, что-то медленно печатавшая одним пальцем. От магниевой вспышки она аж подпрыгнула вместе со стулом, но сделала вид, что ей всё нипочём.

– Это Вася, мой лучший друг, – сообщил я журналистам. – Но мы давно не виделись и жутко соскучились. А это его любовница. Она несовершеннолетняя, но спецслужбе можно, она над законом.

Вася покраснел, газетчики его сфотографировали и что-то лихорадочно застрочили в своём блокноте.

– Алла вовсе мне не любовница, – Вася попытался меня опровергнуть. – Она квалифицированный секретарь, и всё.

– Но старший агент имперской спецслужбы Василий интимные отношения с секретаршей отрицает, – вполголоса бубнил один из репортёров, записывая. – А квалификацию его секретарши отлично видно её по умению печатать одним пальцем.

– Стас, зачем? – с надрывом в голосе вопросил покрасневший до корней волос Вася. – Я же тебе ничего плохого не сделал!

– Так сделайте сейчас, – ухмыляясь, предложил репортёр. – Что известно спецслужбе об интимных отношениях Станислава с пограничником Вервольфа Томом? Наши читатели очень этим интересуются. Кое-что нам уже рассказала супруга губернатора, интервью с ней будет в вечернем выпуске, а вы можете дать дополнительные сведения.

– Без комментариев, – прошипел Вася. – Стас, ты сам напросился. Сейчас выставлю отсюда писак, и поговорим наедине. Обещаю, к концу разговора ты будешь не таким весёлым.

– Погоди их изгонять, – попросил я. – У меня для тебя кое-что есть по похищению, и публике это наверняка тоже будет интересно. Вот розыскной листок на некую Арину, прибывшую сюда в свите губернатора. Листок исходит из спецслужбы. Я хочу узнать, какое вознаграждение тому, кто её найдёт.

– Никакое, – злорадно ответил Вася. – А если бы что-то и полагалось, то не тебе – ты сейчас работаешь бесплатно.

– Вы уже знаете о найденном трупе, – сказал я репортёрам, и они энергично закивали. – Мы не знаем, убита она или умерла сама – по состоянию тела определить очень трудно.

– Знаем, – буркнул один из репортёров, не переставая писать. – Видели, нюхали, фотографировали. Вечером увидят и читатели.

– Жаль, что не понюхают, – хмыкнул я. – Но ближе к делу. Такие пломбы, как на зубах пострадавшей, местные дантисты не ставят. Это заявили трое из них. Их имена я вам сейчас не назову, не помню, но они есть в материалах дела.

– Этот жуткий труп и есть Арина? – спросили репортёры едва не хором.

– Очень вероятно, но пока точно не установлено. Возраст и рост совпадают, вес определить невозможно, да вы сами видели.

– Крысы, – кивнул один репортёр.

– Вороны, – поддержал его второй.

– Кроме зубов, я передаю старшему агенту спецслужбы Василию фрагмент ногтя с сохранившимся лаком, и фрагмент ткани, предположительно от ночной рубашки пострадавшей. Полагаю, этого будет достаточно для идентификации трупа.

– Время смерти установили?

– От трёх до десяти суток. Можете считать, что не установили. Состояние тела не позволяет.

– То есть, возможно, что она погибла во время похищения ребёнка?

– Да, того самого маленького ангелочка, – кивнул я. – Возможно, но не более.

– Вы лично участвовали во вскрытии?

– Да.

– Но ведь вы – волонтёр. Разве волонтёрам такое поручают?

– Я – сыщик, почему же нет? Кстати, вы спрашивали о моих впечатлениях о работе в полиции. Едва не сблевал на вскрытии. Отвратительно.

– Всё, пресс-конференция окончена, – решительно заявил Вася. – Тружеников пера убедительно прошу выйти вон.

Труженики пера выходить не хотели. У них было ещё очень много вопросов. Вася надумал выставить их силой, и тут начался форменный балаган. Репортёры не сопротивлялись. Пока хозяин кабинета выталкивал одного, второй это фотографировал. Когда Вася взялся за второго, вернулся первый и тоже щёлкнул фотоаппаратом.

– Стас, помоги, – попросил Вася. – Ты же сейчас полицейский! Должен поддерживать порядок.

– А вот хрен! – откликнулся я. – Офис спецслужбы под юрисдикцией Империи. Городские полицейские здесь простые подданные.

– И что мне делать?

– Позови писающих мальчиков. Или они умеют только мочиться на крыльцо?

Гвардейцы вывели газетчиков, тем и так пора было бежать в свои редакции строчить статейки, а Вася злобно уставился на меня, поджав губы. Я же плюхнулся на стул для посетителей и передал ему папку с отчётами о найденном сегодня трупе. Он даже не стал смотреть, что в ней, а безразлично закинул её в ящик стола.

– Зачем ты притащил в мой офис этих койотов? – мрачно вопросил он.

– Они сами припёрлись, – улыбнулся я. – Да и что плохого? Ты получил бабу, которую объявил в розыск, а я – рекламу. Разве кому-то стало хуже?

– Стас, если это труп нянечки, а я не сомневаюсь, что это она и есть, мне придётся расследовать её убийство. Или это естественная смерть?

– Лейтенант думает, что убийство. А мне – по хрен. Дальше всё в твоих руках. Что тебе мешает свалить убийство на похитителя? Хочешь – она его сообщница, хочешь – невинная жертва, пыталась ему помешать или просто не вовремя проснулась. Какие проблемы?

– Пришить? Ты считаешь, это не его рук дело?

– Откуда мне знать, Вася? Я только идентифицировал труп няньки, если это она. Убийство я не расследовал. Это твоя работа, не моя. Что за разговор, после которого я буду не таким весёлым?

– Мы с тобой поговорим о пограничнике Томе.

– Опять! Не знаю я никакого пограничника Тома и никогда не знал! Достали!

– Понимаешь, Стас, у спецслужбы есть подробное досье на каждого пограничника Вервольфа. По крайней мере, мы надеемся, что на каждого. И, представь себе, на их ближайших заставах пограничника Тома нет. И Томаса нет. Но я подумал, что даже такой своеобразный малыш, как Олег, не может фантазировать на пустом месте. Что-то такое он слышал или видел. Да и ты не похож на педераста.

– Спасибо, друг!

– Заткнись! Я тебе не друг! А ты мне – тем более! Короче, я предположил, что пограничник был женского пола. Никакой Томы в списках тоже нет, зато нашлась Тамара. Вот, полюбуйся.

Вася кинул мне две фотографии. На первой Тома с сосредоточенным лицом проверяла чьи-то документы на пропускном пункте. Ей очень шёл летний мундир пограничной стражи – лифчик, шорты с поясом и мокасины, всё белого цвета. Через плечо перекинут длинный лук, за спиной – колчан с серебряными стрелами, на поясе – арбалет, дубинка и кинжал, похоже, тоже серебряный. Я вспомнил её без всего этого, и мой организм отреагировал вполне предсказуемо. Всё бы ничего, но Вася заметил.

– Вижу, что вы знакомы, и даже вижу, до какой степени близости дошло ваше знакомство.

– Глупости! Мне нравится твоя малолетняя любовница, вот и...

– Посмотри вторую.

Со второй фотографии на меня смотрела оскаленная волчица. И это тоже была Тома. В центре Империи никто не отличит одного волка от другого, но Приграничье – иное дело. В городе действует постановление о запрете появления оборотней в волчьей форме в публичных местах, но в нём столько исключений, что по-настоящему оно, считай, и не действует. Волков я насмотрелся достаточно, чтобы не путать их между собой.

– Волк какой-то, – безразлично сказал я. – Или волчица, с этого ракурса не видно. Тоже Тамара?

– Да, Тамара, сержант пограничной стражи Вервольфа. И ты с ней трахался!

– Ты так говоришь, будто это что-то плохое.

– А что, хорошее?

– Вася, ты откуда родом? Не из Приграничья же?

– Я из Степного Пояса.

– А! Бескрайние поля пшеницы и такие же бескрайние луга сочной травы. Читал что-то о твоей провинции.

– Степной Пояс – это три провинции, а не одна. Да, всё правильно. Мы – житница Империи. И у нас не живут нелюди, даже метисы. Я не понимаю, как можно трахаться с нелюдями. А вы ведёте себя так, будто это норма! Будто оборотни – люди! Вот только вчера узнал, что в полиции служит метис-оборотень. Я пошёл к вашему капитану, потребовал, чтобы его уволили, мои полномочия такое позволяют, а он знаешь, что мне ответил?

– Наверно, на хрен послал.

– А когда я ему сказал, что спорить со спецслужбой вредно для здоровья, он напомнил о моём покойном начальнике, которого убили за то, что он боролся с контрабандой!

– Да? А я слыхал, за то, что вымогал взятки у контрабандистов и у кого-то ещё. Но это неважно. Я так и не понял, чем ты собрался меня огорчить. Фотографиями сержанта Тамары?

– Она – агент разведки Вервольфа.

– Это факт или твои фантазии?

– Она была обязана тебя задержать, а не трахаться с тобой!

– Тебе-то что с того, Вася?

– Ты завербован, понимаешь? Ты сам этого не заметил, а уже работаешь против Империи! Скажи, Стас, она тебя целовала?

– Не твоё дело.

– Целовала, конечно же! А оборотни не целуются! Им это не в удовольствие. Может, ещё и хвостиком тебе повиляла? А то и в лицо лизнула, да?

– И это не твоё дело. Чего ты от меня на самом деле хочешь?

– Чтобы ты работал на спецслужбу. Другим об этом знать необязательно, ты останешься частным детективом, но если вдруг здесь появится твоя Тамара, немедленно оповестишь меня.

– Хрен тебе на рыло.

– Пойми, Стас, она обязательно появится. Она тебя завербовала, и непременно попытается как-то тебя использовать. Возможно, предстоит война с Вервольфом, а ты отказываешься помочь Родине. Нехорошо.

– С чего вдруг война? Прошлый раз Империя на них напала, получила по зубам, и с тех пор с ними мир. Что, снова готовим нападение?

– Я этого не говорил! – перепугался Вася. – Это секрет!

– Ты не говорил, но слышали я и твоя любовница. Но ты не сказал, с чего вдруг война? Есть разумная причина?

– Есть. Но тебе её знать не положено. Короче, если тут появится Тамара, я должен об этом узнать сразу же. Иначе тебе придётся очень несладко, уж поверь мне.

– Тот, кто тебя сменит на боевом посту, будет говорить, что ты безвинно погиб из-за неправильного метода вербовки стукачей.

– Ты мне угрожаешь? – он вскочил на ноги.

– Нет. Я тебя посылаю на хрен.

Когда я уходил, писающие мальчики ехидно ухмылялись. Похоже, они подслушали всё, в том числе важнейший секрет Империи.

***

Я скромно поужинал в городе, финансы ещё позволяли. Обед пропустил, потому что возня с трупом отбила всяческий аппетит, и даже вечером еле осилил маленькую порцию гречневой каши с жареной рыбой. Зато компота проглотил с полдесятка стаканов, очень уж жарко было днём. Хотелось пойти домой и лечь спать пораньше, но увы. Спать мне вновь предстояло в казарме, а там до темноты не поспишь, новобранцы так шумят, что и покойника разбудят, если он свежий.