Текст книги "Дело о короле оборотней (СИ)"

Автор книги: Аноним Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Подпись командира полка знаете? – уточнил он. – И мэр города тоже завизировал.

– О, так вы – имперцы? – уточнила женщина, возвращая документ.

– Не все, но большинство. Я – да.

– По вам и так видно. Но я думала, в армии Империи одни эльфы.

– Про армию ничего не знаю. Мы не армейцы. Мы из гвардии Приграничья, по-вашему – ближней провинции.

– Эти два эльфа – тоже с вами? Даже ребёнок? Кстати, почему у него кляп?

– Кляп у него потому, что когда он говорит, хочется, чтобы он поскорее замолчал.

– Если вы не возражаете, я бы хотела немного послушать, что он скажет.

– Немного – можно, – командир махнул рукой Жоржу, и тот выдернул кляп.

– Вы как, скоты, обращаетесь с королём? – обиженно заорал Олег.

– Перед нами Его Величество? – изумилась полицейская. – Но Вервольф пока что республика.

– Что ты можешь в этом понимать, тупая вонючая шлюха?

– Заткнись! – рявкнул её напарник.

– Ты тоже вонючая сука, к тому же блохастая! А я – король, я тебя не боюсь!

– Он, вообще-то, мужчина, – неуверенно возразила женщина-коп.

– Тогда он грязный вонючий педераст!

– Педерасты – это кто такие? – мрачно осведомился волк.

– Тёмный ты, – фыркнула она. – Педераст – это мужчина, который случается с мужчинами. Только это у эльфов бывает, у людей – никогда.

– Бывает, бывает, – возразил ей командир. – Чего только не увидишь в казарме.

– Ты – педераст из казармы, – обрадовал его Олег, а потом обратился к женщине: – А ты – шлюха из борделя!

– Мне кажется, я послушала маленького эльфа вполне достаточно. Вы собираетесь его увезти отсюда подальше? Не могу не одобрить такое желание. И хотя в Темпл-сити обычно не принято детям, даже эльфийским из Империи, затыкать рот кляпом, городская полиция в нашем лице не возражает против этой крайней меры против именно этого ребёнка.

Копы отсалютовали и ушли, гвардейцы, и люди, и волки, отсалютовали им вслед. Я задумался, чем бы мне помог этот патруль, если бы я не смог выбраться из подвала и если бы не пришла подмога от гвардии. Получалось, что ничем, хоть копы и славные ребята.

– Стас, Стас! – настойчиво звала меня Вика, дёргая за локоть.

– Чего тебе? – поинтересовался я.

– Ты же имперский эльф, да ещё и в гвардии служил. А ты случался с эльфами-мужчинами?

– Он тебе не скажет, – ответил за меня Жорж. – Даже если занимался этим – постесняется признаться. У нас это скрывают, кроме разве что тех, кому совсем уже всё равно, что о них нормальные люди подумают. Это в основном в столицах и крупных городах, а Стас – из небольшого городишки. У них там фу быть такими.

– А как они случаются? У мужчин же нет...

– Заткнулись все! – рявкнул командир. – Ну, вы и тему нашли! Это гвардейский взвод, в конце концов, или марш извращенцев и извращенок?

– Извращенцы – это, наверно, педерасты? – Вика чувствовала себя вправе не исполнять приказы офицеров гвардии, потому и спросила, но ей всё равно никто не ответил. – А извращенки тогда это женщины, которые с женщинами? Но как они... У нас же нет...

– Виктория, замолчите, пожалуйста, – теперь командир просил. – У вас есть взрослая тётка, Тамара, спросите у неё. В нашем присутствии обсуждать извращения не нужно. Хорошо?

– Хорошо, – смирилась она. – А Томка точно знает, как... Ой, простите, молчу.

Мы с Викой сели в один фургон, Жорж с Олегом – в другой. Я понадеялся, что больше никогда его не увижу. Мне хватит и одной не в меру озабоченной девчонки...

***

Оказалось, в Вервольфе тоже есть гостиничная сеть под названием «Интурист». Возле одной из таких гостиниц нас с Викой и высадили из фургона. Швейцар в плавках и кепке подбежал к нам, высматривая чемоданы, не нашёл и уставился на нас с подозрением. У стойки портье к нам подошёл огромный оборотень с таким же взглядом, но тут же выражение его лица сменилось на радостное, он уверенно заявил, что с нами всё в порядке, и портье без лишних вопросов принял мой чек и сдал мне двухместный номер по сумасшедшей цене.

В номере я первым делом полез под душ. Здесь можно было даже задёрнуть непрозрачную шторку, оборотни не стесняются публично мыться, но гостиница всё же больше для имперцев. Я задёргивать не стал – не от Вики же прятаться, всё, что можно было увидеть, она у меня уже видела. Потом в душ пошла она, и стала под струями воды принимать самые соблазнительные позы. Явно кому-то подражала, и нетрудно догадаться, кому – своей тётке. Хотя, может, и матери. Но тело Вики в любых позах сохраняло подростковую угловатость, так что соблазнить она могла только любителей секса с малышнёй.

В моём городе таких немного, и если они попадаются, хоть гражданам, хоть полиции, им даже не удаётся дожить до суда. Здесь же такого и быть не могло – с четырёх лет дети становились полноправными гражданами... или не полноправными? Здешние законы я знал не очень. Но Вика по ним уж точно имеет полное право на случку с заезжим эльфом, и сейчас непременно попробует это право реализовать.

Пока она тщательно полоскала интимное место, я уселся на кровать, которую иначе чем ложем любви и не назовёшь, и принялся ругать себя за глупость. В Вервольфе больше делать нечего, пора возвращаться в Империю. Проще всего это сделать, имея на руках визу. Ничего не мешало настоять, чтобы нас с Викой отвезли не в дорогущую гостиницу, а к ней домой, она бы и дорогу показала. Там бы я забрал свои вещи, и в первую очередь визу, потом как-нибудь добрался бы до вокзала, а дальше в дилижанс, и домой. Даже ночью дилижансы отправляются отсюда по несколько рейсов в час. Вместо этого я перебрался в "Интурист", да ещё и с озабоченной малолеткой, что в сексуальном плане совершенно меня не интересует.

– О чём задумался, милый? – игриво поинтересовалась усевшаяся рядом Вика, прижимаясь ко мне мокрым телом.

– Не могу понять, почему вышибала сперва хотел нас вышибить, а потом решил, что мы ценные клиенты, – соврал я.

– Ой, какой он смешной в этих штанишках, – фыркнула девчонка. – Это имперская мода?

– Нет. Просто у нас в публичных местах принято прикрывать детородные органы. Кроме особых публичных мест.

– Каких?

– Специальные пляжи и бассейны, общественные бани, стриптиз-заведения, может, что-то ещё, но немного. Только не спрашивай, почему так.

– Хорошо, не буду. А вышибала нас зауважал, когда понюхал меня. Он – самец-ищейка, а я – дочь королевы. Все, кто из Рода – уважаемые клиенты. А теперь, когда я объяснила тебе то, чего ты не мог понять, самое время приступить к случке.

Она разлеглась на ложе любви, широко раздвинув ноги, а руки положила под голову. У человеческих женщин такое поведение считалось бы бесстыдным, но оборотни Вервольфа напрочь лишены стыда, по крайней мере, в вопросах, связанных с сексом.

– Мне казалось, ты девственница, – сказал я. – А ведёшь себя, как опытная соблазнительница.

– Про девственность тебе Томка сказала? – мрачно уточнила Вика.

– Не помню, может, и говорила, а может, я сам додумался. Я же сыщик, не забыла? Наблюдательность и способность делать из наблюдений выводы – необходимые умения для любого сыщика, что занимается расследованиями. А я иногда занимаюсь. Так это правда?

– Даже не знаю, как тебе ответить. И правда, и нет. В человечьей форме – ни разу. А волчата взрослеют быстро. В три года уже почти все пробовали, а в четыре мы вообще совершеннолетние и делаем, что хотим. А хотим сам знаешь чего. Да и чем ещё в школе на переменках заниматься? Тебе это так важно?

– Совсем не важно, – честно ответил я, Вика меня не интересовала ни как женщина, ни как девушка. – А что вы делаете, когда залетаете? Или вы не залетаете?

– Что такое "залетать"?

– Залёт – это нежелательная беременность.

– Нашёл, о чём беспокоиться! – фыркнула она. – Тебе Томка не говорила?

– Мы с ней это не обсуждали.

– И правильно! Нечего тут обсуждать. Перекинулась – и никакой беременности. У нас нежелательных не бывает. Слушай, только сейчас додумалась. Эльфийки же так не могут. Как они с этим справляются? С залётами.

– Точно не знаю, я же не эльфийка. Справляются как-то. Но не так запросто, как вы. У нас целая индустрия, продающая неосторожным женщинам свои услуги по избавлению от залётов. Эта операция у нас называется "аборт".

– Надо же, даже слово отдельное придумали! Стас, как же это получается, что вы настолько не похожи на нормальных людей, почти ничего общего, а от таких союзов рождаются полукровки, и нормально живут?

– Стало быть, не так уж мы и отличаемся. Вика, а с другими расами у вас бывают полукровки? В Империи – сколько угодно.

– О полукровках слыхала только с эльфами, а когда была маленькой, подружка рассказала мне одну страшную историю, про девочку, что очень хотела случаться с кентаврами. В конце, когда её мечта исполнилась, её на кусочки разорвало. Но это же, наверно, выдумка, да?

– Понятия не имею, – признался я.

– Ты не только об этом понятия не имеешь. Ты даже не понимаешь, что сейчас должен сделать со мной.

– А тебя на кусочки не разорвёт?

– С чего бы это? Ты же эльф, а не кентавр. А если понимаешь свой долг, но не хочешь его исполнять, я буду вынуждена прибегнуть к шантажу. Только перед этим мне нужна твоя консультация, как сыщика.

– Этого – сколько угодно, – меня распирало от смеха, но пока удавалось его подавлять.

– Ты говорил, что шантажиста-любителя могут убить, а я в этом деле вовсе не профессионалка. Как от этого защититься? Оставить письма в нескольких курьерских конторах, как ты вчера сделал?

– Можно и так. А можно оставить письмо у своего адвоката, нотариуса или банкира, лучше у всех троих, а на конверте крупным шрифтом написать "Вскрыть в случае моей смерти или исчезновения". Только сейчас тебе это не нужно. Уйма народу видели, что мы с тобой вошли в эту гостиницу, и если ты из неё не выйдешь, мне и без всяких разоблачающих писем придётся ой как туго.

Вика долго молчала, и я забеспокоился. Я уже знал, что от этой незлой, да и в общем неплохой девушки можно ожидать чего угодно, то есть, разнообразных неприятностей. И когда она тщательно обдумывает, как ей поступить, получается хуже всего. Хоть мы с ней знакомы совсем недолго, причина и следствие чётко просматриваются. А сейчас я видел у неё на лице упорную работу мысли, она даже ноги не только свела, но ещё и скрестила. Мне бросилось в глаза, что хоть грудь, в женском смысле, у Вики пока отсутствовала, её ножки были очень ничего, совсем не девчоночьи. Мне даже захотелось их погладить. Пришлось напомнить себе, что она ещё ребёнок, хоть и занималась на школьных переменках всякими непотребствами, чтобы избавиться от дурацких желаний.

– О чём задумалась, Вика? – спросил я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Да вот, думаю, – откликнулась она.

– Это и пугает.

– Не бойся. Я уже почти всё додумала. Если бы ты меня сейчас не хотел, потому что устал, ведь день у нас был тяжёлый, то предложил бы мне отложить случку до утра. Мы бы тогда поспали, а потом с рассвета до полудня случались.

– Ты слишком высокого мнения обо мне. Я не могу полдня непрерывно.

– Какая разница? Дело же не в этом. Может, ты никак разрыв с Томкой не переживёшь, а может, я тебе не нравлюсь как партнёрша для случки. Но хуже всего, что мне и шантажировать тебя нечем. Если я всем расскажу, как всё было с эльфёнком на самом деле, тебе ничего не будет.

– Ну, не совсем...

– Но если я сделаю чуть по-другому, то всё же получу Томкиного мужчину. Тут главное не ошибиться, а то убьют.

Я прилёг рядом с ней, она ещё долго что-то рассказывала, наверняка в её рассказе был какой-то смысл, но от меня он напрочь ускользал. Потом Вика заявила, что прямо сейчас это и сделает, встала с кровати и ушла. Я обрадовался и уснул, надеясь уже утром покинуть гостеприимный Темпл-сити.

***

Толком поспать мне не дали. Кто-то деликатно похлопал меня по плечу, я открыл глаза и увидел двух оборотней в человечьей форме, как обычно, мужчину и женщину. Хлопал по плечу мужчина, а его напарница показывала освещённое ярким пламенем факела своё удостоверение с фотографиями её обеих форм. Волчья морда выглядела куда симпатичнее её человечьего лица. Спросонья я довольно долго читал готические буквы, там было написано, что она агент Бюро расследований, приписана к городскому представительству в Темпл-сити.

– Я не вижу в документе вашего имени, – сообщил я ей.

– Агенты Бюро не разглашают своих имён, – сказала она. – Меры безопасности. Я считаю, что это глупо, но таковы инструкции.

Мельком глянул и на удостоверение мужчины. Там было написано абсолютно то же самое. Сам он был, как и большинство оборотней, мускулистым красавцем, и желание набить ему морду и уйти из гостиницы увяло, даже толком не оформившись. Смотреть на него не хотелось, я перевёл взгляд на заострившиеся соски женщины, и подумал, что туда тоже смотреть не надо.

– Стало быть, Бюро расследований, – произнёс я вслух название их конторы. – И что же вы расследуете в моём номере? Или вы здесь не по делу, а просто так?

– Разумеется, по делу, – заявил агент-мужчина. – Мы получили письмо с невнятными обвинениями против Франца, вождя Рода, подписанное неким Станиславом, подданным Империи. Сопоставление подписи на этом письме и на некоторых чеках показало, что имя, скорее всего, подлинное. Та же подпись и на чеке, которым вы оплатили проживание в гостинице. Вы Станислав?

– Да. А теперь, когда вы убедились, что меня не убили, как я опасался, мне можно спать дальше?

Я отлично понимал, что в покое меня не оставят ни прямо сейчас, ни в ближайшие часы. Наверняка им нужно добраться до мерзкого Олега, а вот зачем – тут не угадаешь. Может, хотят убедиться, что с ним всё в порядке. Может, хотят отобрать его у Жоржа, чтобы самим вернуть губернатору или имперским властям. Но ещё я не исключал, что их цель – убить мальчишку. Я толком не разбирался в политических течениях Вервольфа, и даже не знал, кто эти двое – монархисты или республиканцы, и действуют ли они по приказу начальства или на свой страх и риск.

Они спросили, знаком ли я с отставным сержантом пограничной стражи Тамарой, её сестрой Ниной и племянницей Викторией, а также вождём королевского Рода Францем. Я признал знакомство с Францем и Томой, а насчёт Нины и Вики сказал, что мне представили женщин с такими именами, но насколько они подлинные – понятия не имею. Вот тут они и перешли к Олегу, предыдущее было разминкой. Я честно ответил, что последний раз видел его несколько часов назад, вблизи дома Франца, живым и невредимым, рядом с двумя патрульными полицейскими и взводом гвардейцев.

Но их, конечно же, интересовало не где Олег был раньше, а где он сейчас. Я подумал, что Жорж – идиот, зачем он сказал мне, куда собирается везти малолетку? Чего не знаешь, того не выдашь. Или он через меня пытается передать своим преследователям ложные сведения, и меня потому и доставили в эту гостиницу, чтобы я побыстрее попал в лапы спецслужбе Вервольфа? Я не стал гадать, а просто ни словом не упомянул ни о Жорже, ни о том, куда повезут Олега – в Империю или к частям нашей провинциальной гвардии, что сейчас проводят поблизости учения.

Агенты Бюро поняли, что я что-то недоговариваю, а может, обиделись, что я они стоят, а разговариваю с ними лёжа, и взяли меня под арест. Сказали, что они вправе арестовывать кого угодно без судебного ордера на срок, не превышающий неделю, но я могу проконсультироваться с любым адвокатом из тех, кто имеет лицензию на работу с делами, связанными со спецслужбой. Законов Вервольфа я не знал, пришлось поверить на слово. Адвоката я тоже не потребовал, считаю, что от незнакомого адвоката больше неприятностей, чем помощи. Тем более, раз он в любой момент может потерять кормящую его лицензию, боюсь, работать он будет не на моей стороне.

Сбежать я, наверно, мог, пару возможностей мне предоставили, но куда бежать? Так что я не сопротивлялся, и спокойно доехал до тюрьмы. Тома говорила мне, что тюрьмы в Вервольфе ужасны, эльфу там и полсрока не пережить, но я лично убедился, что не все они такие. Та, куда привезли меня, была просто роскошна, и больше походила на виллу богача. Комфортнее даже "Интуриста", один бассейн с проточной водой чего стоит! Что уж говорить о трёхкомнатной камере – со спальней, столовой и гостиной. А кормили куда лучше, чем в любом ресторане, где я успел побывать.

В спальне я спал, в столовой ел, а в гостиной подвергался допросам. Агенты, каждый раз новая пара, три дня пытались у меня выпытать, куда делся Олег. Мне казалось, все они понимают, что я им ничего не скажу, но обязаны спрашивать снова и снова. Они угрожали то пытками, то переводом в обычную тюрьму, то пожизненным заключением здесь. Пытались шантажировать сперва сексом с несовершеннолетней, которую я притащил с собой в гостиницу, то её убийством, ведь она в гостиницу вошла, и исчезла, а волчица, что вышла из гостиницы – неизвестно кто, и мне не доказать, что это та же самая девушка. Я в ответ молчал и улыбался, а они злились.

На третий день агенты, хоть и оформили протокол допроса, на самом деле меня не допрашивали, а вместо этого играли со мной в карты, и даже немного выиграли. Они явно чего-то ждали, и дождались. Заявился незнакомый пожилой оборотень, явно старше по должности всех предыдущих, и заявил мне, что Бюро расследований Вервольфа потеряло ко мне интерес, и теперь я буду депортирован в Империю. Въезд в Вервольф мне запрещён на срок до пяти лет от момента пересечения границы. Я попросил уточнить, сколько это "до пяти лет". Он ненадолго задумался и ответил, что в моём случае этот срок составит два дня.

– Что это за срок такой странный – два дня? – удивился я.

– Ты, парень, обвиняешься по статье номер... не помню номер, да и тебе он без надобности, – начал объяснять он. – За отказ сотрудничать со спецслужбой, короче. Так вот, был бы ты гражданином Вервольфа, без вопросов загремел бы за такое поведение на пару лет в тюрьму, и никакой, даже самый лучший адвокат не смог бы тебе помочь. Но ты подданный Империи, а для иностранцев по этой статье санкции немного другие – депортация и запрет на въезд сроком до пяти лет. То есть, меньше пяти лет – можно, а больше – ни в коем случае. Обычно мы не ломаем себе голову и даём максимум, то есть, пять лет. Но ты – случай особый. Наш будущий король Франц выразил недвусмысленное желание, чтобы ты присутствовал на его коронации, и Бюро не стало ему отказывать. Зачем ссориться с монархом?

– Незачем, – поддакнул я. – И когда состоится коронация?

– Дата пока не неизвестна. Мы решили не рисковать, и назначили тебе двухдневный запрет.

Не стал уточнять, кто такие "мы". Потребовал одежду, ведь это в Вервольфе принято ходить обнажёнными, а в Империи сверкать хреном и задницей разрешено лишь в очень немногих местах. Оказалось, агенты это учли, наверняка я был не первым, кого депортировали. Мне вернули все мои вещи, и в сумке я обнаружил листок бумаги с фразой "Не злись на меня" и подписью Томы. Видать, она всё и упаковывала. Что ж, мысленно её поблагодарил, а себе пообещал не злиться. Хотя, какая ей разница?

***

До границы меня везли в карете курьерской службы Бюро. Её немалый багажник был забит письмами и посылками с грифом «Совершенно секретно», адресованными отделениям спецслужбы в других городах и посёлках. Охраняли все эти сокровища, а в придачу ещё и меня, два агента-оборотня из лобоградского отделения – как обычно для Вервольфа, мужчина и женщина. Он – юный новобранец, она – ветеран и через три месяца собиралась в отставку, отслужив полный срок.

Женщина сказала, что ей уже незачем скрывать имя, и я могу называть её Маргаритой или Марго, на свой выбор. Парень, как и большинство агентов, своё имя от меня скрывал, да оно мне было и не сильно нужно. Ехали мы причудливым извилистым маршрутом, заезжая по пути в каждое отделение Бюро, и там отдавали и принимали корреспонденцию. В итоге до границы мы добирались больше полутора недель. Путешествие получилось скучным, но комфортным – сиденья мягкие, питание в придорожных ресторанах высокого класса, ночлег в роскошных номерах не то гостиниц, не то специальных тюрем, я так и не понял.

На второй день Марго мне сказала, что напарник для неё чересчур молод, и она вовсе не возражает против случек с эльфом. Не так, чтобы в восторге, но не против. Парень разнервничался, кричал на неё, доказывал, что я – арестант, и со мной нельзя, а традиция требует... Сам я уже пресытился женщинами-оборотнями, Томы и Вики мне хватит надолго, так что промолчал и позволил молокососу убедить напарницу. Не думаю, что Марго от этого что-то потеряла, я – тем более.

В пути один из них управлял лошадьми с облучка, другой или бежал рядом с каретой в волчьей форме, или ехал внутри, рядом со мной. Если я хотел размять ноги, мне всегда позволяли пройтись рядом с каретой и даже ради меня снижали скорость – я, увы, не мог бежать вровень с лошадьми, не то что волки. Пару раз, когда Марго сидела рядом, она делала очень прозрачные намёки, но я их старательно не понимал – хоть оборотни и сохраняют тело в порядке до глубокой старости, женщина, отслужившая почти сорок лет, совсем не вызывала у меня желания слиться с ней в порыве страсти.

Единственное, что мне категорически не разрешалось, это читать газеты и разговаривать с кем-либо, кроме моих сопровождающих. Видать, хотели, чтобы я чего-то не узнал раньше времени, причём такого, о чём пишут газеты Вервольфа, и центральные, и местные. Не иначе, что-то связанное с монархией или так называемыми совместными учениями двух гвардий. Но тут могло быть всё, что угодно – Олег убит, вновь схвачен монархистами или благополучно переправлен в Империю, монархисты совершили переворот, были поголовно вырезаны или пришли к полному согласию с президентом, а может, армия Вервольфа бьётся в смертном бою с одной или обеими гвардиями... В общем, гадать бесполезно.

Я здорово обрадовался, когда Марго надела купальник, её напарник – плавки, а мне предложили одеться, как принято в Империи. Это означало, что граница уже близко, подъезжаем. Так оно и было, но мы заночевали в приграничном городке, и только следующим утром подъехали к переходу. Я пожал руку парню, потрепал по холке волчицу Марго, и зашагал к пограничникам. На стороне Вервольфа меня даже не досматривали, забрали визу и пожелали счастливого пути. Имперская пограничница, волчица-полукровка, обнюхала меня и мои вещи, её напарник-человек мельком глянул в мою лицензию и тут же махнул рукой "Проходи, не задерживай".

И вот я на земле родного Приграничья, где расстояния меряют не милями, а вёрстами, пишут нормальным, а не готическим шрифтом, людей не называют эльфами, эти люди не ходят повсюду голыми, а их дети в четыре года не трахаются увлечённо ни друг с другом, ни со взрослыми. По крайней мере, большинство детей. Хотя, если так подумать, не так уж и много отличий, да и не все они настолько велики, чтобы обращать на них внимание.

Сразу на пропускным пунктом на меня набросились журналисты. Кроме тех, что я знал – двух местных и провинциала, тут было ещё с полтора десятка незнакомых, из них несколько оборотней, и мужчин, и женщин. Почему оборотни не перехватили меня на своей территории, не знаю, может, боялись свою спецслужбу. Я потребовал от приезжих гонорар за пресс-конференцию, а от местных – чтобы полгода бесплатно публиковали мою рекламу, а сегодня довезли меня отсюда домой. Чеки и обещания получил немедленно, и мы приступили к делу прямо возле стоянки карет.

Я рассказал им о событиях возле дома Франца, само собой, не то, что происходило на самом деле, а то, что мы скормили полиции и спецслужбе. Закончил тем, что не имею каких-либо претензий к Бюро, и не собираюсь подавать против него никаких судебных исков. Они засыпали меня вопросами, но на большинство из них я не смог ответить. Откуда мне знать, почему полиция Темпл-сити прислала не взвод спецназа, а обычный патруль из двух человек? Или как звали командира гвардейского взвода? Или зачем Бюро прятало меня в своей особой тюрьме? Или почему посольство Империи не проявляло ко мне ни малейшего интереса.

– Вы сказали, что избранница вождя – Тамара, – напомнил репортёр-провинциал, что уже брал у меня интервью раньше. – Это та самая женщина, что была с вами на прошлой пресс-конференции? Вы уверены, что именно она – избранница?

– Да, это та самая женщина, – ответил я. – Нет, я ни в чём не уверен. Я не слышал их публичного заявления о заключении союза, только знаю, что было такое намерение. Потом меня отправили в тюрьму, и с тех пор по милости Бюро никакие новости до меня не доходили. А что, есть другие претендентки?

– Скажем так, есть смутные слухи о других претендентках. Был бы я там, а не здесь – разузнал бы точнее.

– Совершенно неправдоподобные слухи, – подтвердил репортёр-оборотень. – Но несмотря на них, Тамара считается самой вероятной будущей королевой.

– А вы – сын короля? – спросила оборотень-женщина.

– А что подсказывает ваше обоняние? – поинтересовался я.

– Чую, что да, но я не ищейка. Вы сами не хотите взойти на трон Вервольфа?

– Насколько мне известно, там нужно пройти ритуал, требующий от претендента умения перекидываться. Я не умею, крови оборотня во мне самая капелька, та, что досталась от отца моего прадеда.

– Одна шестнадцатая, – уточнил провинциал.

– Да? Я, как и наши читательницы, не интересуюсь такими вещами. Женский журнал "Волчица" пишет в основном о случке и всём, с ней связанном. Скажите, пожалуйста, кто из волчиц вам понравился в этом смысле больше – Тамара, Виктория или, быть может, кто-нибудь ещё?

– Без комментариев, – меня начал разбирать нервный смех.

– Но я могу надеяться на случку с вами, чтобы составить о вас собственное впечатление и написать об этом статью с фотографиями?

***

Карета-такси, что оплатили два наших городских репортёра, домчала меня до дома, и едва я переступил через порог, услышал из кухни радостный возглас экономки «Наконец-то!». Радость её была понятна, я уже пару дней как должен был ей заплатить жалованье и выдать денег на расходы.

– Я завтракал, но уже время обедать, – сказал я. – Голоден, как демон.

– А я уже приготовила, – откликнулась она. – Все уже знают, что ты вернулся. Тебя на пропускном пункте видели.

– На обед – рыба? – уверенно предположил я.

– Нет, с чего ты взял? – удивилась экономка. – Картофельный суп с фрикадельками, и мясо с овсянкой, всё, как ты любишь.

И действительно, почему я решил, что будет рыба? Сам не знаю. Решил, и всё. И ошибся. Тут я вошёл в кухню, и в углу кое-что увидел. Точнее, кое-кого.

– А это что делает в моём доме? – возопил я.

– У девушки к тебе деловое предложение, – пояснила она. – Я знала, что ты вот-вот придёшь, и предложила ей подождать. А заодно и пообедать. Не разоришься, если она немного поест за твой счёт.

– Что за предложение?

– Частному детективу нужен помощник, – заявила Алла, именно она восседала в углу на моей кухне. – А я как раз ищу работу.

– Я как-то все эти годы обходился без помощника, и обходился прекрасно. Да и у тебя же есть работа. Помнится, ты была Васиной секретаршей, то есть, сотрудником спецслужбы.

– Он меня уволил, – Алла заплакала. – Он ненавидит нелюдей, а я для него – нелюдь. Моя мама – русалка!

– Я бы тебя тоже уволил, – буркнул я. – Я видел, как ты печатаешь. Твоё мастерство – достаточная причина, чтобы избавиться от такой секретарши. Да и твой возраст... Ну, не нужна мне девочка в помощниках. Клиенты засмеют.

– Мне двадцать пять лет! Вот моё удостоверение личности, в нём есть год рождения!

– Замечательно. И ты считаешь, что я буду его показывать всем своим клиентам, и вдобавок всем городским сплетникам? Кстати, а почему ты в двадцать пять выглядишь на тринадцать?

– У русалок медленно развивается тело, только годам к тридцати вырастает грудь и всё остальное. У полукровок обычно лет на десять раньше, но вот мне не повезло.

– Так, сиськи нужно обсуждать за едой, – категорически заявила экономка. – Ты же голодный, как демон, вот и садись жрать!

– Помыться не помешало бы, – неуверенно возразил я.

– Помоешься после обеда, ничего страшного. Или ты собрался кого-то соблазнять и тебе обязательно нужно пахнуть утренней свежестью? Уж не Аллочку ли?

Она быстро расставила по столу тарелки, налила в них аппетитно пахнущий суп и порезала серый хлеб. Алла сглотнула, и я понял, что она голодна куда сильнее меня. Ладно, пусть насыщается, меня не убудет.

– Станислав, я не нахлебница, я буду полезной, – невнятно произнесла она с набитым ртом.

– Интересно, чем? – буркнул я, и не дожидаясь ответа, продолжил. – Почему бы тебе не вернуться домой, в свой Озёрный Край? Кому вообще в нашей долбанной спецслужбе пришло в голову посылать русалку, пусть даже полукровку, служить на границу с волками? Особенно такую, что ни хрена не умеет? Это же демонам на смех!

– Спецслужба считает, что её сотрудники должны работать вдали от того места, где родились, – пояснила Алла. – Я в этом не виновата. И русалки куда сильнее оборотней, если воевать придётся в воде. Тут граница проходит по реке, между прочим. Пять лет назад русалочьи полки запросто отбили нападение кентавров, там тоже граница проходит по реке.

– Надо же, хоть где-то правильные войска расположили. Если это не выдумка, конечно. Так ты собираешься для меня охранять границу? И я должен это оплачивать? Нет уж, езжай куда хочешь – в Озёрный Край или на границу с кентаврами, или тут оставайся, но мне голову не морочь. Мне не нужна ни любовница, ни помощница.

– А я уже кое-что для тебя сделала. У здешнего мэра есть пожилая тётка, и она часто ходит купаться на дикий пляж.

– Ты собираешься её этим шантажировать? – удивился я. – Вот жизнь пошла, одни шантажистки кругом.

– Пусть доскажет, – потребовала экономка, насыпая нам на тарелки овсянку с мясом. – Ты же её перебиваешь на каждом слове. Вот спросил, почему она не уезжает домой, а ответить не дал. А у неё просто-напросто нет денег на дилижанс.

– О! Так если я оплачу билет, это решит проблему?

– Пусть сперва доскажет про тётушку нашего замечательного мэра!

– Досказывай, – разрешил я.

– Она вчера плавала в реке, и у неё выпала серёжка из уха, – продолжила Алла. – Это дорогая ей вещь, с бриллиантами и вообще, подарок покойного супруга. Она хочет, чтобы ты её вернул.

– Это работа для водолаза, а не для частного сыщика.

– А она говорила, что в прошлый раз ты нашёл серёжку под диваном.

– Было дело. Но не на дне же речном! Там и водолазные дела не так просто организовать, нужно всё с оборотнями согласовывать. Река-то пограничная!

– А я поехала на пляж, там нырнула, а вынырнула уже с серёжкой. Вот чек.

Чек она положила его на стол. Я глянул на сумму, она, как и всегда с тётушкой мэра, была выше всяких ожиданий.