Текст книги "Поддайся ночи (ЛП)"
Автор книги: Аннетт Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Аннетт Мари
Поддайся ночи
(Сталь и камень – 3)
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛАВА 1
Пайпер прижала нос к стеклу машины, стало видно Консульство. Впервые за два месяца.
Машина шуршала по гравию, миновала просторный луг, что окружал большое поместье. Оно выглядело таким же, как она помнила: сияющие окна манили среди теней позднего вечера. Она коснулась пальцем холодного стекла, глядя на крыльцо с волнением. Она была дома. Наконец-то.
Машина остановилась перед главным входом. Пайпер открыла дверь и вытащила за собой чемодан с сидения. Она ничего не сказала водителю. Это был нанятый профессионал, и она уже поняла, что с ними можно не любезничать. Они никогда не отвечали. Приятные собеседники.
Как и ожидалось, как только она закрыла дверцу, машина поехала. Ну и славно. Ей хватило стражей за эти восемь недель за всю жизнь.
Она поспешила по лестнице, чемодан подпрыгивал на колесиках за ней. Открыв дверь, Пайпер прошла в просторное фойе. Ее сапоги громко щелкнули по мрамору. Она замерла в центре, глядя на блестящий стол приемной, большую лестницу и множество дверей и коридоров. Тишина давила на нее.
Она стояла минуту, ожидая, что что-то произойдет. Ее предвкушение медленно угасало. Ее плечи опустились. Может, не стоило ожидать грандиозного приветствия, приехав раньше времени, но все же. Сколько раз она намекнула дяде Кальдеру, что не собирается праздновать день рождения одна в комнате общежития? Она присылала ему по электронной почте пошаговые указания, чтобы у него был шанс подготовить небольшой праздник.
Покачав головой, она с чемоданом пошла в коридор слева. В дальнем конце резная деревянная дверь перекрывала проход, скрывая огромный кабинет за собой. Она дернула ручку – заперто. Отец запирал свой кабинет, только когда покидал Консульство.
Вздохнув, Пайпер повернула в другой коридор и прошла на кухню. Свет не горел, и обеденный стол с гранитовой рабочей поверхностью были в тенях. Воспоминания нахлынули, она почти ожидала, что ладони защекочут ее бока, голос проурчит: «Привет, красавица». Она покачала головой, прогоняя ностальгию, и сосредоточилась на настоящем.
Весь этаж был тихим. Консульства никогда не пустовали. Где были все?
– Ау? – позвала она. – Есть кто-то до-о-ома?
Хмурясь от такой встречи, она повернулась.
– О, Пайпер. Это ты.
Она вздрогнула, обернулась. Женщина поднялась по лестнице из подвала. Ее дикие рыжие кудри подпрыгивали, она прошла на кухню с улыбкой.
– Растрата вернулась! Без тебя тут было тихо.
Пайпер фыркнула от ее слов.
– Эй, Киндра. Где все?
– Не здесь, – спокойно ответила она. – Ты рано вернулась. Кальдер говорил о твоем возвращении через несколько дней.
Пайпер сунула чемодан в угол и устроилась на барном стуле перед рабочей поверхностью. Дядя Кальдер зачем-то обсуждал семью с гостями Консульства, при этом явно не понял ее намеки о приезде на день рождения.
– Я уговорила школу отправить меня домой сегодня вечером, а не завтра утром, когда уезжают все. Они были рады избавиться от меня поскорее.
Пайпер, наверное, поставила новый рекорд задержаний в академии Вествуд. Она не могла ничего поделать, напыщенные гады в школе сами просились, чтобы их вернули в реальность. Она не могла удержаться.
Киндра села рядом с ней, движения были плавными и почти хищными. Многие деймоны так двигались, как крадущиеся волки. Киндра была крутой. Она была лишь на пару лет старше Пайпер, с ней всегда было интересно. Она продавала услуги доставки, переносила ценные предметы между Землей и домом в Подземном мире. Она часто проводила время между поручениями в Консульстве.
– И как школа? – сказала деймонесса.
– Фу. Скучно. И много чванства. А дети людей… – она покачала головой. – Когда они узнали, что я из Консульства, посыпались бесконечные тупые вопросы. Деймоны пили твою кровь? На их спинах есть пентаграммы? Они едят детей? Фу.
Киндра рассмеялась, перебросив кудри за плечо. Ее длинный мягкий серый свитер и леггинсы вызывали в Пайпер желание надеть что-то лучше ее джинсов и футболки с длинными рукавами. Она взяла мало одежды в школу, и ей надоело быть в одном и том же.
– Итак, – сказала Пайпер, разглядывая темную кухню, – где все?
Киндра пожала плечами.
– Марсело внизу и Раанан с Фией.
Пайпер скривилась. Марсело был самым не любимым Консулом, работавшим на Консульство Гриффитсов. Он никак не мог забыть, что она сломала ему нос.
– Всего трое? – в Консульстве обычно было около дюжины деймонов. – Почему?
Киндра вскинула брови.
– А кому хочется тут быть?
Пайпер моргнула.
– Что?
После мига смятения Киндра поняла.
– Ты не слышала в школе.
– О чем?
– О нападениях.
– Что?
Деймонесса съехала со стула и включила свет. Оранжевое сияние озарило серые поверхности. Киндра вытащила мятую газету из стопки на столе и опустила перед Пайпер.
Пайпер не нужно было уточнять. Черные буквы заголовка кричали на нее: «УНИЧТОЖЕНО ШЕСТОЕ КОНСУЛЬСТВО». Она с огромными глазами придвинула газету ближе и быстро прочитала. Шесть Консульств на восточном побережье были уничтожены ночью неизвестными врагами. Выживших не было, на местах было от пяти до десяти убитых деймонов и от двух до четырех Консулов.
– Твою мать, – выдохнула она.
– По одному каждый день с прошлой субботы, – сказала Киндра. – Многие деймоны нашли себе другие места для ночлега.
– Да уж, – пробормотала Пайпер, просматривал детали расследования. Комбинация взрывов и магии превратила двухэтажные поместья в горы обломков за час, а то и меньше. Во втором нападении деймон, похоже, пережил взрыв, но его пристрелили в голову, когда он пытался выбраться из завала.
– Я… даже не… – она покачала головой и подняла голову. – Зачем кто-то разрушает Консульства?
Киндра пожала плечами.
– Это Консулы и хотят знать. Главный Консул и Кальдер на срочной встрече в городе.
Конечно, их тут не было. Пайпер стоило простить их за то, что они пропустят ее день рождения.
Она посмотрела на фотографию: размытый снимок обломков и дыма. Она видела разрушенное Консульство, она была внутри одного, когда его взорвали. Она прочитала часть про выжившего, которого потом пристрелили. С дрожью она отложила газету.
– Удивительно, что я не слышала об этом в школе.
– Вряд ли людям есть дело, – отметила Киндра. – Главный Консул разберется. Они хотят повысить охрану.
Пайпер нахмурилась. Он-то разберется. Ее отец мог все исправить, но не то, в чем ей нужна была его помощь.
– Пайпер, – сказала Киндра, ее голос вдруг стал напряженным. Зеленые глаза стали лучами лазера. – Мне нужно кое-что узнать.
– Что? – осторожно спросила она.
Деймонесса склонилась ближе и не мигала.
– Это очень важно.
– Ладно.
– Мне нужно знать… что между тобой и подземным деймоном Эшем?
Рот Пайпер раскрылся. Она вдохнула и подавилась слюной.
– Н-ничего! – выдавила она. – Зачем тебе это знать?
– Ничего? – Киндра нахмурилась. – Разве не ты отсутствовала неделю и вернулась с ним? Все говорят, что Главный Консул хотел убить его чарами в мае.
– Что? Этого не было. Никаких убийственных заклинаний.
– Нет? – на ее лице проступило разочарование. – А звучало хорошо. Никто не знает об Эше ничего, кроме списка убитых.
– Убитых… – Пайпер нахмурилась. Она не знала этого. – Эш не убийца. Ладно, он убивал, но он не плохой.
Киндра оживилась.
– О, так ты его хорошо знаешь? Насколько?
Щеки Пайпер пылали. Она забыла, что Киндра была большой сплетницей.
– Не так хорошо, – твердо сказала она. Пара поцелуев не считается. Даже если поцелуи были страстными и с блуждающими руками. – Мы просто… друзья.
Киндра моргнула.
– Я еще могу понять любовь с драконианом-убийцей. Но друзья? Никто не дружит с Эшем.
Пайпер не нравился этот разговор.
– Думай, как хочешь.
С сомнением на лице Киндра пожала плечами.
– Я рада, что ты вернулась. Не видела кулачных боев неделями. Когда твоя смена? Я могу составить компанию, и ты расскажешь, в какие еще глупости о нас верят люди.
Пайпер сжала кулаки, настроение портилось.
– Не знаю.
– Скажи, когда получишь расписание, – бодро сказала Киндра.
Пайпер встала, чтобы не признавать, что ее не ждут расписания и смены.
– Праздник меня, похоже, не ждет, так что я устрою его сам.
Киндра раскрыла рот.
– У тебя день рождения?
– Ага.
– Сколько тебе?
– Восемнадцать.
– О-о-о, восемнадцать, – улыбка Киндры увяла, она оглядела тихое Консульство. – Твоя семья не здесь…
– Я заметила.
– Но они должны быть здесь в твой восемнадцатый день рождения.
Пайпер пожала плечами.
– Встреча важнее.
Киндра вскочила на ноги и взмахнула руками.
– Нужно устроить для тебя вечеринку!
– Разве я не это сказала?
Киндра не слушала ее, глаза горели.
– Какую вечеринку ты хочешь?
– Где пекут печенье, сидят кругом и делятся историями о том, кого мы недавно побили.
Деймонесса, что была опасной убийцей, когда требовали обстоятельства, хлопнула в ладоши.
– Идеально! Печенье будет с шоколадной крошкой?
Пайпер рассмеялась. Все же дома было хорошо.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Редкие сласти могли быть лучше печенья с шоколадной крошкой, еще теплого из печи. Пайпер прикрыла глаза, пока шоколад таял на ее языке. Идеально.
Киндра откусила большой кусок и радостно выдохнула. Они растянулись на диване в стороне от кухни, деймонесса была в свитере и леггинсах, а Пайпер – в штанах для йоги, красном топе и черной толстовке. Она стянула волосы в неаккуратный хвост на затылке, жалея, что ее рыжеватые пряди не были окрашены, как когда-то, в черный с красным.
Она была и с кожаным браслетом в два витка на ее запястье, оставшемся от Эша. Она провела по нему пальцем и вздохнула.
– Ты не знаешь, как приятно просто расслабиться, – сказала она. – В Вествуде охрана на высшем уровне. Всюду телохранители. Одна я оставалась только в душе, хотя не уверена в этом.
– Весело, – отметила Киндра. Она смотрела на шестое печенье, обдумывая, испортит это ее худую фигуру или нет. – Есть в той школе хоть что-то приятное?
– Вряд ли, – она не хотела признаваться, что ее не только не интересовала учеба в школе без деймонов, но она и прогуливала уроки, из-за чего с трудом смогла набрать средние баллы.
– Даже нет милых мальчиков?
Пайпер фыркнула.
– Если есть, они боятся меня.
– Почему?
– Наверное, потому что на третий день там я сорвалась и парочку из них побила.
– О, такое бывает в школе.
– Но не девочки бьют мальчиков, – сухо отметила Пайпер. – И там всюду стража…
Киндра встревожилась.
– А что они?
– Один из них схватил меня, когда я билась с мальчиками, и я… бросила его на пол, – бросок через плечо не был сложным, но для остальных в столовой это было невероятно.
– Ты бросила охранника?
– Он меня застал врасплох. Это был рефлекс, – драка была меньше, чем через неделю после побега от Самаэла, она еще была нервной.
– А потом?
– Другой охранник подбежал, и выглядел он так, словно хочет обездвижить меня, и…
Киндра покачала головой с большими глазами.
– Ты еще и охранников побила?
– Ну, не избила, конечно. Но директор сказал, что меня исключат, если я снова применю физическую силу к кому-то. Но ученики не успокоились.
– Человеческие парни не любят крепких девчонок?
– Наверное. Хихикающие им нравятся больше, – она пожала плечами. – Я не такая как люди.
– Ты должна быть здесь.
Пайпер улыбнулась, эмоции бурлили. Она привыкла слышать, что не должна быть в Консульстве. Как чеймон без магии, она была, по ее же оценке, плохо подходящей для роли Консула.
Конечно, Киндра не знала, почему Пайпер отправили в школу с такой охраной. Самаэл уже один раз похитил ее, и она была уверена, что он захочет убить ее, пока никто другой не забрал ее себе как управляющую Сахаром.
– Значит, и парням-людям ты не подходишь, – Киндра взяла печенье. Она закончила подсчеты и грызла край. – Расскажи об Эше. Как вы стали… друзьями?
Пайпер приподняла брови, но не могла сейчас злиться на странную паузу.
– Долгая история, – сказала она. Этим не хотелось делиться с обычной знакомой.
– Какой он за черной одеждой и холодным взглядом? Я с ним никогда не говорила.
– Хмм, – Пайпер взяла печенье с тарелки между ними и хмуро смотрела на него. – Бесстрашный, – сказала она. – Отчаянный. Верный.
– Стра-а-а-астный? – протянула Киндра.
Пайпер покраснела и не ответила.
Киндра вздохнула.
– Ладно. Молчи. Расскажи тогда, куда ты пропадала два месяца назад. Вы сбегали вдвоем?
Пайпер покачала головой. Она не хотела говорить и об этом. Прошлые восемь недель не залечили эмоциональные раны Пайпер после недели под опекой Самаэла.
Видя, что ответа не будет, Киндра придвинулась на диване.
– Скажи тогда, что ты к нему испытываешь?
– А?
– Что ты чувствуешь к Эшу?
– Мы друзья, как я и сказала, – быстро ответила она.
Киндра взглянула на нее.
– Но ты хочешь больше, да?
Пайпер опустила голову и сжала губы. Почему она вообще говорила об этом, да еще и с деймонессой? Она редко могла совладать с чувствами. Другие девушки, казалось, знали, что чувствовали касательно всех и всего вокруг, но у нее не было времени на такие переживания. Она была слишком занята тренировками или борьбой за жизнь.
И Эш. Все было сложно. Он привлекал ее, этого она не отрицала. И ее влекло не только физически. Но он все еще был загадкой, все еще во многом оставался незнакомцем. Но, как она ни пыталась убедить себя, что ничего не знала о нем, ее разум подкидывал воспоминание о его темных глазах, пылающих решимостью, глядящих сквозь ее кожу, прожигая душу.
– Не важно, – ответила она сухим голосом. – Он не вернется сюда. Никогда.
Он, Сейя – его сестра – и Лир скрылись от шпионов Самаэла, и она старалась два месяца убедить себя, что больше их не увидит. Но все равно было больно внутри.
Киндра раскрыла рот, чтобы ответить, но шаги заставили их обернуться. Марсело появился на вершине лестницы и замер при виде них. Он вскинул брови, глядя темными глазами на Пайпер. Его короткие волосы, крепкое телосложение и тяжелые ботинки делали его похожим скорее на солдата, чем на Консула. Уродливая горбинка на его носу была от плохо залеченного перелома и портила его вид.
– Пайпер? Что ты здесь делаешь? – его тон был недовольным и удивленным, но не приветствующим.
– Я тут живу.
Он фыркнул.
– Больше нет.
– Вообще-то, да. Я была в школе, а не изгнана.
Он скрестил руки, бицепсы напряглись.
– В Консульстве могут быть только Консулы, ученики и деймоны. Ты не должна быть здесь.
– Ты пьян, Марсело? – рявкнула Киндра. – Ты же сам сказал, что ученики Консулов могут быть тут, как и ты.
– Да. Но в Консульстве сейчас нет учеников, тут я уверен.
Киндра посмотрела на Пайпер, та стиснула зубы, желая сломать уродливый нос Марсело еще раз.
– Обучение Пайпер было отменено два месяца назад, – сообщил он Киндре, едва скрывая радость. – Не знаю причины, но, думаю, грубость и несоответствие – близко.
– Пайпер – хорошая ученица! – зло сказала Киндра.
Он фыркнул снова.
– Я больше времени трачу, убирая за ней, чем на свою работу. Но последние два месяца были чудесными. Было так тихо, что даже почти скучно, но так и должно быть.
Махнув на Пайпер, он холодно улыбнулся:
– Все мы знали, что ты не сможешь. Удивительно, как долго ты продержалась. Даже я считаю твоего отца жестоким, он столько лет мучил тебя. В обществе людей тебе должно быть лучше.
– Я не буду жить среди людей, – заявила она.
– Но и тут не останешься.
Она оскалила зубы.
– Вы радовались спокойствию и тишине? Так радуйтесь, потому что так, может, никто и не заметит, что вы не сможете одолеть деймона, когда от этого будет зависеть ваша жизнь.
Он обнажил зубы.
– Говори, что хочешь, но ты здесь не останешься. Твой отец уже планирует снова от тебя избавиться.
Он гадко рассмеялся и пошел к холодильнику, схватил банку содовой и спустился по лестнице. Пайпер смотрела ему вслед, сжав кулаки.
– Пайпер… – тихо сказала Киндра. – Мне жаль.
Она встала, движения были резкими от гнева.
– Я вернусь через пару минут.
Выйдя из кухни, она пошла к большой лестнице в центре здания. Слова Марсело звенели в ее голове. «Уже планирует, как снова от тебя избавиться». Это ее не удивило бы. Квинн хотел убрать ее подальше ото всех Консульств.
Она взбежала по ступенькам и замерла на вершине, тяжело дыша. Слева были четыре комнаты Консула, справа – открытое пространство, где смешались столовая, кухня и гостиная, чтобы Консулы, живущие тут или на смене, могли расслабиться. Два месяца назад она стояла почти на этом же месте с чемоданом рядом с ней, собиралась спуститься у машине, ждущей у входа, когда Квинн сказал ей, что ее обучение отменено. Он сказал ей это за десять минут до отправления в школу.
Ее ситуация была слишком нестабильной, по его словам. Она не могла все силы направить на тренировки. Ей нужно было время, чтобы привести жизнь в порядок.
Хотя он упоминал недавние события, Пайпер подозревала, что его отношение к делу было немного другим. Он странно относился к ней после того, как узнал, что она может управлять Сахаром. Она могла сделать лишь один вывод: он считал ее нестабильной. Он боялся, что она станет хрупкой, сломается после произошедшего. И он считал, что лучше всего справиться с потенциальным сумасшествием дочери и ее способностью управлять уничтожающей магией, отправив ее куда подальше от деймонов.
Ярость бушевала в ней. Она боролась с армией деймонов, чтобы добраться до него с Майсисом, она использовала Сахар, чтобы они смогли сбежать. А в ответ? Отмена обучения. Она доказала свою силу и умения, но Квинн решил, что она не в себе.
Стиснув зубы, Пайпер прошла в свою спальню и закрыла дверь, с трудом подавив желание хлопнуть ею. Марсело разворошил старые раны. Рухнув на стул у стола, она потерла лицо и виски.
Уперев локти в стол, Пайпер смотрела на комнату. Она была так рада вернуться домой, что не подумала, что будет дальше. Если она не убедит отца возобновить обучение, она не сможет оставаться в Консульстве. Марсело был прав. Какой-то чеймон в таком месте мог создать разные сложности. Лишенная власти ученика, она станет мишенью для любого деймона в плохом настроении. И без тренировок и смен у нее не было бы занятий.
Без обучения ей придется уехать. Но куда? Она знала только эту жизнь.
Она смотрела на стол пару минут, мысли бурлили в голове, а потом она поняла, что видит. Уголок красной бумаги выглядывал из потрепанного учебника об оказании первой помощи, который ей уже не был нужен без обучения.
Хмурясь, Пайпер вытащила листок. У нее не было красной бумаги, и ее не было в учебнике, когда она покидала Вествуд. Пайпер развернула листок и поняла, что кусочек был оторван от большой страницы. С другой стороны надписи были дешевым меню. Она перевернула листок и увидела незнакомый почерк на другой стороне.
Полночь в субботу
У колодца
Л.
Пайпер смотрела на записку, потом на стол. Записка в ее комнате. Только двое с именами на Л захотели бы встречи с ней в тайне. Лилит вряд ли стала бы писать тайные послания, насколько Пайпер знала, так что записка могла быть только от Лира.
Волнение забурлило в ее венах огнем. Лир был здесь. В ее комнате. Когда? Она встревожилась. Насколько давно? А если записка тут лежит неделями, а ее не было дома, чтобы обнаружить это? Нет, он знал, что ее увезут в другую школу. И все знали, что сегодня был последний день зимнего семестра в школах региона.
Так что записку он должен был спрятать на этой неделе. Может, он был в Консульстве в этот день. Он написал о завтрашней ночи. На территории Консульства был старый колодец, засохший десятки лет назад. Она знала это место.
Ее ладони подрагивали, хотелось сжать записку. Так близко. Она была так близко к встрече с ним – и Эшем. И когда она приняла, что не увидит их никогда, это! Зачем? Ее радость угасла. Зачем Лиру тайная встреча? Зачем он вернулся из Подземного мира? Эш и Сейя с ним? Она подозревала, что они были вместе, но если что-то пошло не так? А если у Лира плохие новости?
Последний пузырек счастья лопнул, она подумала еще кое о чем.
А если записка была не от Лира?
Она не знала, как выглядит почерк Лира. А если это уловка? Хитрость Самаэла или Лилит, чтобы выманить ее в лес одну посреди ночи?
Ее ладонь сжалась, сминая записку. Она не могла знать, не побывав на встрече завтра ночью, надеясь на лучшее. Прикусив губу, она разгладила бумагу. Она не знала, почему, но ей казалось, что записка от Лира. Она рискнет.
– Пайпер!
Услышав тревогу в голосе Киндры, Пайпер вскочила на ноги. Она сунула записку в карман и бросилась к двери спальни.
– Что такое? – закричала она, раскрыв дверь.
– Я ощущаю дым, – завопила Киндра снизу. – Что-то горит!
Страх зазвенел в ней, она вспомнил зернистую фотографию разрушенного Консульства в газете. Паника толкнула ее к лестнице.
Она прошла десять шагов по коридору, и оглушительный взрыв сотряс Консульство.
Она ударилась об пол. Здание содрогалось. Лампочки разбивались, погружая ее во тьму. Еще один взрыв в западном крыле. Дерево и металл скрежетали, балки ломались.
С треском, похожим на выстрелы, край гостиной провалился в фойе. Пол прогибался, стал неровным. Пайпер отчаянно искала, за что ухватиться, обломки летели к краю и падали. Она вдруг поехала быстрее. Она кричала, вылетая с края. Пайпер рухнула и перекатилась с болью, врезаясь в перевернутый диван. Обломки сыпались на нее.
Третий взрыв разорвал переднюю часть поместья.
Земля дрожала. Стол из столовой сверху лежал на боку в паре футов от нее. Пайпер нырнула к нему. Спрятавшись под тяжелой поверхностью, она закрыла голову руками, передняя стена здания склонилась внутрь. Дерево и кирпичи летели в фойе, но стол закрывал ее от худшего.
Тяжело дыша и дрожа, она оттолкнула кусок стены и встала на ноги. Холодный ночной воздух хлестал ее по лицу, но Пайпер даже не взглянула на газон перед зданием, который теперь был единым с разрушенным фойе. Половина здания устояла.
– Киндра! – закричала она.
Пробираясь среди обломков – хорошо, что она была в кожаных сапогах – она побежала в коридор, все время зовя деймонессу. Киндра недавно кричала ей, не могла быть далеко. В коридоре было темно, и, как только она вошла, она учуяла дым. Что-то горело.
Пайпер чуть не врезалась в баррикаду в конце коридора, отделявшую ее от кухни на первом этаже. Часть верхнего этажа завалила коридор.
– Киндра! – отчаянно закричала она.
Отбрасывая обломки, она нашла подходящее место. Она убирала камни с пути, протиснулась в маленькую брешь. На пути к другой стороне камни начали давить на нее, дыра сужалась. С испуганным вскриком она пролезла, оцарапав бедра об обломки дерева. Как только она вытащила ноги, дыра обвалилась, и Пайпер услышала, как сверху упала еще порция обломков.
Пайпер отошла и повернулась к кухне, увидела, откуда дым. Кухня горела. Огонь плясал на каждой поверхности, жадно поглощал деревянные шкафчики.
Она отвернулась от кухни и прошла к гостиной, искала среди обломков диван, где сидела пару минут назад и ела печенье. Оглушительный грохот сотряс воздух, еще часть дома обвалилась. Быстро дыша, она сосредоточилась на гостиной. Стена обвалилась на половину комнаты, скрыла диван, но…
Сердце подпрыгнуло к горлу. Рыжие кудри выглядывали среди обломков стены.
Пайпер бросилась туда, схватила кусок стены с гвоздями и прутьями с другой стороны. Напрягаясь, она оттащила кусок и отбросила. Киндра лежала среди останков книжной полки.
– К-Киндра! – она закашлялась. Было сложно дышать. Дым резал глаза.
Она схватила деймонессу за руку и закинула на плечо. Стиснув зубы, она встала, поднимая Киндру. Мертвый груз ее чуть не раздавил. Киндра содрогнулась.
– Пайпер? – простонала она.
– Киндра, держись, ладно? Вот так.
Киндра встала на ноги и шаталась рядом с Пайпер, прижимаясь к ней. Жар от огня ударял по ней, она вела их к кухне. Быстрый путь из поместья был через заднюю дверь, но и она горела. Пайпер дотащила Киндру до края пожара. Одной рукой прикрывая лицо, она с силой ударила по двери. Огонь содрогнулся от удара, но дверь уцелела. Скаля зубы, она ударила еще раз. Дверь распахнулась, и Пайпер вытащила Киндру наружу, жар опалил ее лицо.
Свежий воздух полился в легкие, она вела Киндру от здания на луг. Холодные капли воды усеивали ее лицо, начинался дождь. Через дюжину ярдов ее ноги подкосились, и она рухнула на траву. Киндра упала на колени, прижимая ладонь к голове. Ее лицо было в крови.
– Что случилось? – прошептала она с ошеломленным видом.
Пайпер покачала головой, глядя на здание. Угол с кухней еще стоял, но его быстро поглощал огонь. Где-то среди обломков остались и горели ее вещи. Где-то внутри остался в плену или погиб Марсело и еще два деймона.
– Седьмая атака, – хрипло сказала Киндра, глядя на развалины. – По одной каждую ночь эту неделю…
Пайпер молчала, не могла говорить. Ее сердце колотилось, голова кружилась. Ее вот-вот могло стошнить. Она могла потерять сознание. Или все сразу. Нужно было что-то сделать. Она же могла что-то сделать? Поискать Марсело? Позвать на помощь? Может, они с Киндрой могли его выкопать. Она потерла ладонью лицо, размазывая по коже сажу и капли дождя.
Мысль возникла в голове, вытаскивая ее из тумана.
– Киндра, – прошипела она. – Нужно убираться отсюда.
– Что? Нет, нам нужно…
– Ну же!
– Но…
Пайпер схватила ее за руку и подняла на ноги. Она побежала к темной линии деревьев за лугом. Они нырнули туда, и Пайпер пригнулась за кустом с шипами.
– Не помнишь, что было в статье? – прошептала она, потащив Киндру в тени за собой. Дождь стучал по листьям над головой. – Выжившего после взрыва деймона убили выстрелом в голову.
Она закончила говорить, и тени появились вокруг Консульства. Киндра застыла и затихла, стиснув зубы, глядя на незнакомцев. Руки Пайпер сжались. Шестеро мужчин пришло рассмотреть останки здания, они стояли спинами к Пайпер и Киндре, искали выживших, чтобы прикончить их. Даже в неровном свете Пайпер видела, что они вооружены, они были напряжены, как люди с тяжелыми ружьями. Она скрипнула зубами. Это они взрывали Консульства неделю. Они взорвали ее дом.
Киндра пошевелилась. Пайпер посмотрела… и охнула.
– Киндра, нет…
Деймонесса поднялась на ноги и сбросила при этом морок. Ее дикие рыжие волосы взметнулись, вдруг их перестала притягивать гравитация. Ее уши стали острыми, щеки впали под удивительно острыми скулами. Ее глаза были огромными и черными, как уголь. Ее тело стало тоньше и легче, сжалось в готовности. Узкие красные штучки – чешуйки? перья? – торчали рядами на ее руках, как вставшая дыбом шерсть кота.
Пайпер не успела закончить, а Киндра вылетела из-за деревьев. С поражающей скоростью она пронеслась над лугом. Пайпер выругалась едва слышно и побежала за ней, пригибаясь.
Киндра напала на первого раньше, чем он развернулся. Пайпер не видела, что Киндра сделала, но он закричал и упал. Другие повернулись к деймонессе. Она отскочила, ее едва мог заметить взгляд, а потом она вернулась и схватила второго. Третий вскинул ружье и выстрелил, но Киндра бросила жертву и стала черной размытой вспышкой. Его ружье вылетело, ударив его по лицу, от невидимого удара деймонессы. Он пошатнулся, впился в ружье и дико озирался.
Во тьме, дымке дождя и из-за убийственного деймона они не заметили Пайпер.
Она бросилась и взмахнула ногой в тяжелом ударе, ее сапог попал по ладони ближайшего мужчины, не дав ему нажать на курок, вдавливая его пальцы в металл. Он завопил и повернулся к ней, но она выхватила его ружье, сломав ему пару пальцев, пока боролась с его хваткой. Как только она обезоружила его, она ударила его ружьем по лицу, сбивая с ног.
Слева другой мужчина закричал, когда Киндра схватила его. Он рухнул, и деймонесса пропала, еще трое оглушительно стреляли в пустоту, где она только что была. Бросив ружье, Пайпер нырнула к ним, пригнувшись, и ударила ногой по лодыжкам ближайшего. Он упал на спину. Пайпер прыгнула на него и ударила локтем в висок. Осталось двое.
Киндра вернулась, появилась за вторым, схватила его за голову, собираясь сломать шею.
Последний повернулся к товарищу и открыл огонь.
Пайпер закричала. Киндра отлетела, и тот, кого она собиралась убить, рухнул на нее, пронзенный пулями товарища. Они не двигались.
Последний повернулся и направил ружье на грудь Пайпер. Она приготовилась к пылающей боли пуль.
Но он не выстрелил.
– Не верю, – сухо сказал он и оглянулся. – Сержант!
Пайпер посмотрела туда же. Еще трое бежали к ним, сжимая оружие и тяжело дыша. Они замедлились, приближаясь, направили ружья на Пайпер, разглядывая кровавую сцену.
– Что там такое? – рявкнул один из них.
Мужчина, выстреливший в Киндру, ответил не сразу. Он смотрел на Пайпер, лицо скрывала черная лыжная маска, дуло его ружья было в футе от ее груди. Холодный дождь лил на них, мерцающий огонь Консульства поблескивал на мокром металле ружья. Она посмотрела на темную груду, где под мертвым мужчиной была Киндра. Гнев сжал ее горло. Ее правая ладонь сжималась и разжималась. Если бы у нее был Сахар, она показала бы им, что такое настоящий взрыв.
– Что случилось? – осведомился лидер.
Парень перед ней пришел в себя.
– Ты знаешь, кто это? – спросил он, в словах звучала странная эмоция, смесь ярости и страха.
– Понятия не имею.
– Это Пайпер Гриффитс.
– Что? – лидер посмотрел на Пайпер. – Уверен?
– Конечно, – парировал мужчина.
– Что она тут делает? Ее не должно быть здесь.
– Черт возьми, – пробормотал другой. – Хорошо, что она не умерла.
Пайпер смотрела на них со смятением.
Тот, кто узнал ее, поднял ружье на плечо. Свободной рукой он поднял лыжную маску, и стало видно злой холодный оскал.
Ее сердце дрогнуло в груди.
– Рад снова тебя видеть, – сказал он. – Когда мы встретились в прошлый раз, ты бросила меня умирать в горящем Консульстве. Жаль, не могу ответить тем же.
Она смотрела, не понимая, что видит, кого видит. Когда она встретила его впервые, его улыбка была дружелюбной и открытой, его песочные волосы были чуть длиннее, а лицо – гладким и по-юношески беспечным. А потом она оглушила его, чтобы спасти дядю.
Его звали Тревис, и он был гаянцем.
ГЛАВА 3
Пайпер смотрела на голую стену напротив себя и не понимала, почему это продолжало происходить с ней. Снова похищена, побыв в доме меньше двенадцати часов. Так не честно.
Ненавидя свою ужасную удачу, она еще злилась и боялась. Злилась на гаян за уничтожение ее дома. За убийство Марсело и двух деймонов в подвале. И злилась на Тревиса за убийство Киндры.
Страх сжимал ее внутри, потому что она не знала, что произойдет дальше. Но она не была в ужасе. Не дрожала. Было сложно бояться гаян, которые уже показали, что не хотят ее убивать. Ее последний похититель был в тысячу раз хуже. Гаяне могли убить, но Самаэл превратил пытку и убийство в искусство.
Поймав ее, Тревис и остальные оттащили ее в машину. Ее держали связанной и с повязкой на глазах три часа – так она считала – в пути. С повязкой на глазах ее повели в здание и оставили в новом месте: чулан. Большой, но чулан. Похоже было на подвал, ведь они сюда спускались, и воздух был затхлым. Она уже не была связана, и это радовало. Но она не могла сломать замок и как-то выбраться, и это было плохо.
