Текст книги "Линия судьбы"

Автор книги: Аннет Клоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Корелли очнулся от невыносимой, мучительной боли. Голова раскалывалась, живот и грудную клетку жгло при каждом толчке. Неприятных ощущений не было лишь в руках и ногах – он их просто не чувствовал. Санчес чуть приоткрыл глаза и тут же снова плотно сомкнул веки. Проклятье! Сержант знал, что делал. Привязав пленника плашмя к седлу, он заставил его мучиться больше, чем от укусов полчища муравьев. К голове прилила кровь, и когда пленник попытался сделать глубокий вдох, то едва не подавился собственным языком. Боже, позволь умереть!..

Конь споткнулся, и Корелли ударился ребрами сначала о выступ седла, потом о заднюю луку. У него вырвался мучительный стон, и все же не боль и унижение были самым страшным. Гораздо мучительнее – мысли о Лоре Джекилл. Перед глазами стояло ее полное ненависти лицо и падающая на землю подвеска. Его любимая женщина уже вынесла ему приговор…

Внезапно тряска прекратилась. От неожиданной остановки закружилась голова. Он стиснул зубы и собрал всю свою волю в кулак. Сержант не увидит его страданий. Чья-то бесцеремонная рука перерезала веревки, и Санчес рухнул на землю, сильно ударившись головой о камень. В глазах зарябило… Часто моргая, он пытался разглядеть того, кто склонился над ним, но все расплывалось словно в тумане. Через долю секунды его окутал полный мрак…

И снова боль вырвала Санчеса из небытия. Он прищурился и увидел чье-то очень знакомое лицо. Это же… Пабло!

Санчес застонал и попробовал согнуть указательный палец. С третьей попытки ему это удалось. Он поманил к себе Пабло и прошептал:

– Лора… Мари… одни. Помоги им…

Пабло кивнул, давая понять, что услышал его просьбу, и исчез. Вместо него перед Санчесом возникло ухмыляющееся лицо сержанта.

– Растрясло в дороге, а? – издевательским тоном проговорил он. – Подожди, это только цветочки, ягодки будут впереди.

Сержант захохотал, перекинул через плечо походные сумки и крикнул капралу:

– Забрать арестованного!

Капрал не заставил просить себя дважды. Он подал солдатам знак, и те грубо поставили Корелли на ноги. Затем они пинками погнали его к небольшому глинобитному зданию, окна которого были зарешечены. Санчес прикусил губу, чтобы не завыть от боли. Занемевшие ноги не слушались, и, сделав два шага, он как подкошенный упал на землю. Капрал ткнул его ногой в живот.

– Тащите его внутрь, ребята, – хохотнул он. – Этот слабак, как видно, разучился ходить самостоятельно.

Один из солдат схватил Санчеса за воротник, намереваясь тащить, словно мешок. Большее унижение трудно было придумать, поэтому Корелли заставил себя встать на ноги. Перебрасываясь шуточками, солдаты повели его вперед.

Дверь со скрипом распахнулась, и Санчес поздравил себя с тем, что без посторонней помощи смог перешагнуть через порог. В затхлом сумраке помещения у него еще сильнее закружилась голова. Корелли пришлось прислониться к стене и выждать, пока глаза привыкнут к темноте. Сержант вошел вслед за ним и открыл одну из камер.

– Добро пожаловать домой! – весело провозгласил он. – Устраивайся поудобней, но не рассчитывай надолго здесь задержаться. Тебя повесят не позже будущей недели, – доброжелательно добавил Бонетти и со смехом захлопнул металлическую дверь.

Санчес окинул взглядом свое новое жилище. Узкая кровать, пара изъеденных молью одеял, ведро, которое, судя по запаху, не выносили со времени пребывания здесь предыдущего заключенного, и колченогий табурет. Не густо. Корелли упал на кровать… Тело горело огнем, а дышать становилось уже совершенно невозможно.

Лора. С какой ненавистью она смотрела на него… И была абсолютно права, черт побери! Сержант сообщил ей, что Санчес Корелли хладнокровно убил ее безоружного брата. Так что же ей еще остается делать? Только ненавидеть и презирать его. Боже, ну почему он раньше не объяснил ей, как было дело! Ведь он не виноват, это была самооборона!.. Э, да что теперь сожалеть. На следующей неделе его повесят.

Добро пожаловать в ад!

* * *

Слабый лучик света пробился в караульное помещение, заявив о восходе солнца. На утоптанном земляном полу обозначился удлиненный рисунок тюремной решетки. Санчес сел, провел пальцами по спутанным волосам и поморщился. За ухом саднило, на затылке обнаружился сгусток запекшейся крови. Не удивительно, что у него так раскалывается голова. Сглотнув вязкую слюну, Санчес долго потом не мог откашляться. Да, здорово досталось ему накануне…

Со вчерашнего дня в его желудке не было ни крошки. В камеру никто не заглядывал, и никому не было дела до его состояния. Кстати сказать, чувствовал он себя не так уж плохо. Раны быстро заживут, а вот сердце будет болеть всю жизнь. Только немного ее осталось, его жизни…

Лора. Мысли о ней ранили сильнее, чем самая острая кавалерийская сабля. Санчес горько рассмеялся. Он смеялся над тем, какую злую шутку сыграла с ним судьба. Кто бы мог подумать, что, выполняя последнюю просьбу умирающего парня, он изменит ход собственной жизни? И тем не менее это случилось. Больше того – теперь мертвец преследует его, словно мстительный призрак, и не успокоится до тех пор, пока не покарает своего убийцу.

Боже, в какую жуткую историю он впутался. Удастся ли ему выбраться из нее? И главное – имеет ли это хоть какое-либо значение?

* * *

Лора проснулась резко, как от толчка. Какая-то неведомая сила заставила ее открыть глаза. Она села и тревожно огляделась по сторонам. Сено, лошади, Роззи, уютно свернувшаяся калачиком… Что она делает в сарае? Почему спит на ложе, которое смастерил для себя Санчес?

Женщина вздохнула и прислонилась спиной к перегородке. В памяти всплыл вчерашний день. Весь до мельчайших деталей. И то, как солдаты уводили Санчеса, и то, какими глазами он на нее смотрел. О Великий Боже, она все-таки любит его. Любит, несмотря на то, что он предал ее. Но ведь он признался ей в любви… Только была ли хоть капля правды в его словах?.. Господи, зачем он вообще пришел сюда?!.

В том, что письмо, которое принес Санчес, написал Чарльз, Лора нисколько не сомневалась. Вопрос в том – где он его взял? Не мог же брат вручить послание первому встречному? И уж тем более – своему убийце.

Лора закрыла лицо руками. В сознании яркой вспышкой промелькнула страшная картина. Вот Санчес достает пистолет, взводит курок и стреляет в Чарльза. Брат хватается за грудь и в мучительной агонии умирает. Корелли не спеша подходит к своей жертве, осматривает карманы, находит письмо…

3аскулила Роззи. Лора обернулась и покачала головой. Собачонка вцепилась зубами в край одеяла, которое еще хранило запах ее хозяина, и жалобно завыла. Роззи скучала по Санчесу. Она обожала этого большого, доброго человека. Глядя на щенка, Лора и сама чуть не взвыла от безысходной тоски. За несколько недель она так привыкла к Санти, что теперь не представляла, как будет жить без него. Ей не хватало его улыбки, нежного взгляда, сильных рук… Она чувствовала себя бесконечно одинокой… но не могла простить его предательства. Все, что он говорил, было основано на лжи! Он обманом вошел в ее дом, и она была настолько глупа, что поверила абсолютно чужому человеку. Ну можно ли быть такой наивной?

А как же Мария? Ведь Санчес спас девочку, рискуя собственной жизнью! А бандиты, от которых он спас ее саму?.. Зачем он помогал ей?.. Может быть, он не такой уж плохой?..

Приходилось признать очевидное – она не может заставить себя возненавидеть Санчеса Корелли. Пусть даже он – убийца ее брата.

* * *

Заскрипела входная дверь, и в глаза Санчесу ударил яркий солнечный свет. В темной камере он почти ослеп и сейчас не мог разглядеть того, кто пришел. Щелкнул ключ, и решетка, отделяющая камеру от прохода, отошла в сторону. В проеме возникла тощая фигура капрала.

– Как себя чувствуешь, краснорубашечник? Мои ребята тебя вчера не слишком помяли? – хохотнул надсмотрщик.

Корелли передернуло, как от зубной боли.

– Живо вставай, тебя хочет видеть полковник, – уже другим тоном приказал капрал.

Санчес нехотя повиновался. Двое солдат тут же скрутили ему руки за спиной и вытолкнули наружу.

Зачем он понадобился коменданту гарнизона? Возможно, полковник хочет выслушать его объяснения? Тогда это реальный шанс спасти свою шкуру. Хотя вряд ли. Наверняка новый командующий такой же твердолобый чурбан, как и его подчиненные. Скорее всего, он просто наметил дату приговора и хочет объявить ее в присутствии обвиняемого. Пьемонтская армия чтит законы. Помнится, он не раз подшучивал над педантичностью ее служак.

Санчес вздернул повыше подбородок и пошел, твердо печатая шаг. Он был настроен очень решительно и не собирался показывать противнику свою слабость. Прежде всего он потребует, чтобы его накормили. Имеет же осужденный право на последнее желание?

Конвой доставил его к длинному глинобитному зданию и замер по стойке «смирно». Капрал просунул голову внутрь и, убедившись, что все в порядке, знаком приказал арестованному войти.

Они оказались в маленькой комнатке с низким потолком. В углу за столом сидел угрюмый человек в очках. Санчес направился прямо к нему.

– Стоять! Стой, гарибальдиец! – взвизгнул капрал.

– Но я хотел представиться господину полковнику, – невинным тоном заметил Санчес, наслаждаясь видом перепуганного охранника.

– Это адъютант, – буркнул капрал и, обращаясь к офицеру, сказал: – Господин лейтенант, доложите полковнику, что арестованный доставлен.

Адъютант встал из-за стола и, одернув мундир, подошел к закрытой двери, расположенной справа от письменного стола. Он тихо постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Несколько секунд спустя он вышел и, снова одернув мундир, важно проговорил:

– Можете войти. Полковник ждет вас.

Сначала вошел капрал, за ним – Санчес, и следом – два солдата, которые тут же вытянулись по струнке.

* * *

Первое, что увидел Корелли, была спинка стула и коротко остриженный затылок. Полковник низко склонился над столом, просматривая кипу каких-то документов. Наконец комендант поднял голову и посмотрел арестанту прямо в глаза. У Санчеса перехватило дыхание. Он давно уже чувствовал удушающую петлю на своей шее или входящий в сердце свинец. Что угодно, но только не это!..

– Капрал Дорини, почему арестованный так выглядит? – потребовал ответа полковник.

Капрал судорожно вдохнул и бросил взгляд на стоящего рядом солдата.

– Заключенный пытался убежать, господин полковник.

– И за это вы его жестоко избили. По-вашему, таким образом можно добиться смирения?

Губы Дорини дрогнули.

– Отвечайте, капрал!

– Так точно, господин полковник, – невпопад выпалил Дорини.

– Развяжите арестованного. – Но, господин…

– Исполняйте приказ!

– Слушаюсь, господин полковник, – отчеканил капрал и сам перерезал веревки.

– А теперь оставьте нас, – приказал полковник, сверля Дорини строгим взглядом. Хотя тон его не допускал возражений, капрал рискнул предупредить:

– Это очень опасный преступник, господин полковник. И я не советовал бы вам…

– Вы свободны, – оборвал его комендант. Ожидайте на улице. Я позову вас, когда мне понадобится помощь.

После того как дверь за кавалеристами закрылась, полковник встал из-за стола:

– Итак, гарибальдиец Корелли.

Санчес внутренне напрягся и резко ответил:

– К вашим услугам, полковник Корелли.

Мужчины не сводили друг с друга глаз. Они словно состязались в странном поединке, по условиям которого проигравшим считается тот, кто первым отведет взгляд. Первым не выдержал Санчес. Потирая запястья, он сказал:

– Я слышал, у вас были проблемы после битвы при Сольферино.

Полковник тронул свою левую руку.

– Да, я был ранен. Меня даже чуть не бросили в общую могилу. К счастью, я вовремя очнулся.

Санчес вздрогнул. Бедный брат!

– А что произошло с тобой? – спросил полковник, подходя ближе. – Полгода назад мне доложили о твоей гибели. Я очень рад, что это не так. Ты тоже заглянул в глаза смерти?

Санчес небрежно пожал плечами.

– Да брось ты, братишка, – добродушно усмехнулся полковник. – Лучше расскажи, что вы там не поделили с сержантом.

– Я думаю, сержант Бонетти уже все вам объяснил, – холодно ответил младший Корелли.

Пьетро Корелли взял со стола лист бумаги.

– Да, он представил рапорт. По его словам, ты убил одного из кавалеристов. Это правда?

– Да.

– По мнению Бонетти, тебя следует повесить.

– Возможно, он прав.

Пьетро внимательно посмотрел на брата и ужаснулся:

– Что с тобой, Санти? Я тебя просто не узнаю.

Санчес подошел к окну и уставился на улицу.

– Сантильяно… – тихо позвал Пьетро.

Младший брат резко обернулся.

– Слушай внимательно, Пьетро. Того парня, которого ты знал, больше нет. Он погиб и похоронен на поле боя при Каталафими. Давай не будем больше об этом.

На самом деле Санчесу хотелось заявить, что его душа умерла в тот вечер, когда отец вышвырнул его из дома. Он хотел напомнить Пьетро все обстоятельства рокового дня, но не стал этого делать. Если бы Пьетро любил его хоть немножечко, он заступился бы за него. Но брат всегда был на стороне отца. Так же, как и мать. И сестра.

– Что ты делаешь в Меленьяно? – спросил он, меняя тему разговора. Незачем ворошить прошлое.

Полковник понял, что больше ничего не добьется от младшего брата, и со вздохом ответил:

– Я получил сюда временное назначение. Новый комендант гарнизона пока не прибыл из южных областей.

– Ты знаешь, когда он вернется? – как можно небрежнее поинтересовался Санчес. Ему не терпелось узнать, будет ли брат присутствовать при его казни. Не слишком большое удовольствие для близкого родственника.

– Не знаю. Может быть, завтра, а может, и через год, – неопределенно ответил Пьетро и тоже перевел беседу в другое русло:

– Расскажи, как же тебя угораздило убить этого… – он заглянул в рапорт, – Чарльза Джекилла?

– Разве сержант этого не сообщил?

– Сообщил, конечно, но я хочу услышать твою версию. Никогда не поверю, что ты сделал это намеренно.

– Вот что, Пьетро, – брат шагнул к столу. – Я не хочу никаких одолжений и требую, чтобы со мной обращались так же, как с любым другим заключенным. У тебя есть определенные обязанности, вот и выполняй их. А меня, пожалуйста, оставь в покое.

Пьетро стиснул зубы. Несколько секунд он молчал, пристально глядя на Санчеса, потом крикнул:

– Капрал Дорини!

Дверь тут же распахнулась.

– Слушаю, господин полковник.

– Приведите камеру заключенного в более приличное состояние, – полковник тяжело опустился на стул. – Обеспечьте ему врачебный уход и хорошее питание.

Капрал удивленно уставился на своего командира.

– Вы поняли, что я сказал?

– Да, господин полковник. Все будет исполнено.

– Можете идти.

Солдаты выволокли Санчеса на улицу и потащили к караульному помещению. На губах арестанта играла победоносная улыбка. Как бы там ни было, а сытный обед и нормальное помещение ему теперь обеспечены.

* * *

Оставшись один, полковник Корелли бессильно откинулся на спинку стула и прошептал:

– Ты попал в очень скверную историю, братишка. И еще неизвестно, смогу ли я вызволить тебя из беды.

Глава 20

Санчес был крайне удивлен, когда дверь распахнулась и в камеру вошли два солдата. Они притащили огромный чан, наполненный горячей водой. При виде поднимающегося пара тело арестанта стало немилосердно чесаться. Если это очередная пытка, то средство для достижения цели выбрано правильно. Он не мылся несколько дней и готов был отдать все блага мира за возможность хоть немного ополоснуться.

Солдаты поставили чан и удалились. Железная дверь за ними захлопнулась и тут же отворилась опять. На пороге возник Пьетро с каким-то свертком в руках.

– Что ты медлишь? Вода быстро остынет.

Санчес не стал дожидаться повторного приглашения и, мгновенно сбросив одежду, с наслаждением погрузился в горячую воду. Боже, какое блаженство!.. Оказывается, человеку не так много нужно для счастья.

– Санти! – воскликнул вдруг Пьетро. – Да на тебе живого места нет…

– Ты прав… братишка. Твои славные пьемонтские солдаты большие мастера бить лежачего, да еще по самым уязвимым местам.

– Прости, я не думал, что тебе так худо, – пробормотал Пьетро и подал ему кусок мыла. Выждав паузу, осторожно поинтересовался: – Скажи… ты действительно убил безоружного парня?

– А ты как думаешь? – Санчес замер в ожидании ответа. Неужели брат считает его законченным подонком?

– Черт, не знаю, что и сказать, мы так долго не виделись… – Пьетро потер затылок. – И все же я не верю, что ты мог хладнокровно убить беззащитного человека.

Санчес беспечно присвистнул и принялся мылить голову, тихонько посмеиваясь про себя.

– Ну, во-первых, он не был беззащитным, – начал наконец он, рассудив, что уже достаточно помучил старшего брата. – Во-вторых, убил я его отнюдь не хладнокровно.

Мало-помалу он поведал Пьетро всю историю и объяснил, почему вынужден был задержаться на вилле Санта-Виола.

– Лора Джекилл, говоришь, – задумчиво произнес Пьетро, когда брат закончил свой рассказ. – Знакомое имя. Где я мог его слышать?

Санчес тут же нахмурился.

– Она долго жила в таборе и даже вышла замуж за цыгана, родила дочь… Ну, ты понимаешь… Местные жители не любят ее за это.

– Да, я что-то такое уже слышал.

– Но Лора не виновата! – горячо бросился Санчес на защиту любимой. – Она попала к цыганам еще ребенком. Возможно, только благодаря им ей вообще удалось выжить. Эта женщина достойна восхищения, а не презрения.

Пьетро с любопытством взглянул на брата.

– Разумеется, она не виновата, – с улыбкой согласился он. – Теперь я вспомнил ее. Очень милая синьора.

Санчес опешил от неожиданности и погрузил пылающее лицо в воду.

– Расскажи мне про нее еще что-нибудь. Какая она?

– Кто?

Пьетро рассмеялся:

– Лора Джекилл, разумеется. Ты ведь влюбился в нее без памяти, а?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – неумело соврал Санчес. – Как бы я мог влюбиться в Лору, если убил ее брата.

Он вылез из чана, взял протянутое братом полотенце, быстро вытерся и неприязненно посмотрел на кучу грязного белья. Неужели снова придется это надеть? Пьетро перехватил его взгляд и протянул сверток, который принес с собой. Санчес радостно потянулся за свежей одеждой, но, увидев военную форму, отдернул руку и вновь надел свои грязные штаны и порванную рубаху. Экипировку дополнили сбитые сапоги. Пока он решал проблему с одеждой, полковник расхаживал взад-вперед, а потом вдруг заявил:

– Отец был прав.

– Что-о? – угрожающе протянул Санчес.

– Отец был прав, – снова повторил Пьетро, словно не замечая его тона.

Младший Корелли засунул руки в карманы, скрывая дрожь. Тело покрылось липкой испариной.

– В чем же это он был прав?

Полковник облокотился на край чана и тщательно пригладил волосы. В минуты волнения Санчес делал точно так же.

– Знаешь, братишка, мы ведь думали, что ты погиб. Несколько лет о тебе никто ничего не слышал. Даже когда умерла мама, мы так и не получили ответа на посланное тебе с оказией сообщение.

– Мама… умерла?..

– О Боже, Санти! Ты этого не знал?!

– Нет.

Санчес отвернулся к стене, по щекам потекли предательские слезы. Мама… мама… Единственный человек, который был ему по-настоящему дорог…

– А как Мелисса и Рудольф?

Пьетро вздохнул.

– Рудольфа ранили там же, возле Сольферино. Мелисса поехала к нему, но ему не удалось выкарабкаться. Наша сестренка стала вдовой.

– Проклятье! Где она сейчас?

Судьба сестры всерьез взволновала Санчеса. Мелисса не отличалась силой духа, и он не представлял себе, как она смогла вынести столько горя, разом свалившегося на ее плечи.

– О Мелиссе я давно ничего не слышал, – тихо ответил Пьетро. – Мы не виделись около года. После смерти мужа она прислала мне письмо, что остается работать в госпитале. Война закончилась, но, может быть, она все еще там.

– Ты прав. Надеюсь, в госпитале она почувствует себя нужной. Мелиссе, как никому, нужна ясная цель в жизни.

Братья помолчали. Потом Санчес вспомнил, с чего начался их разговор, и спросил:

– Так что ты имел в виду, говоря, что отец был прав?

– Твой характер, Санти. Отец думал, что ты погиб, и очень горевал о том, что выгнал тебя из дома. Война помешала вам поговорить по душам.

Санчес с трудом мог поверить, что их суровый отец Лукка Корелли горевал о нем. Скорее рак на горе свистнет, чем старый Лукка признает свои ошибки. Нет, Пьетро явно чего-то недоговаривает.

– Так, значит, отец горько оплакивал погибшего сына? – язвительно поинтересовался Санчес.

– Клянусь тебе, так и было. А еще отец сказал, что, если бы ты был жив, он попытался бы все изменить и уладить ваши разногласия. Он надеялся, что еще не поздно…

– Четыре года назад было поздно, – резко оборвал Санчес. – Мы уже никогда не уладим наши, как ты выражаешься, разногласия.

– Санти, ты не можешь быть так жесток, – Пьетро подошел к брату. – Отцу очень дорого стоил твой уход, а мать… Мама его просто не пережила.

Санчес гневно посмотрел на него.

– Черт тебя побери, Пьетро! Не сваливай на меня вину за смерть матери. Ты же знаешь, как я любил ее. А что касается отца, то даже если он и страдал (в чем я глубоко сомневаюсь), это пошло ему только на пользу. Я рад! Да, представь себе, рад! Старик Лукка вышвырнул меня из дома. Он приказал мне убираться к дьяволу, а ты… ты… Ты стоял рядом и не сделал ни малейшей попытки остановить его. Или меня.

– Прости, но я так привык к вашим ссорам, что… – голос Пьетро дрогнул. – Вспомни, вы ведь постоянно сталкивались лбами, а потом рано или поздно мирились. Вот я и перестал вмешиваться. Разве я мог предположить, что ваша последняя ссора обернется трагедией? – Он потер рукой подбородок. – Прости меня, брат.

Санчес невольно покраснел и опустил голову. Пьетро прав. Сколько раз старший брат пытался его защитить, а он неизменно отвергал его помощь. Ему хотелось убедиться, что он способен сам справиться со своими проблемами. И даже ненавидел Пьетро за то, что тот слишком уж настырно предлагал свои услуги.

Санчесу хотелось верить, что отец изменился, но слова старого Корелли, брошенные ему в спину, и по сей день звучали у него в ушах так же отчетливо, будто были произнесены только вчера.

«Убирайся вон! Я не хочу тебя знать. Отныне у меня только один сын, и он будет сражаться в войсках Виктора Эммануила. Мне не нужны в семье гарибальдийцы. Уходи и не смей возвращаться назад!» – вот что сказал ему отец.

И Санчес ушел, чтобы никогда не возвращаться.

Заметив, что с младшим братом творится что-то неладное, Пьетро решил прекратить неприятный разговор. У них еще будет время все обсудить. А пока пусть Сантильяно спокойно обдумает сказанное.

– Может быть, ты переоденешь хотя бы рубашку? – мягко предложил старший брат. – Твоя похожа на лохмотья.

Санчес усмехнулся. В годы сражений он предпочитал рубашки чистого алого цвета, а в последние пару месяцев – белые. Но почему бы теперь не надеть синюю? Через неделю его повесят, так не все ли равно в рубашке какого цвета он будет болтаться на виселице?..

Он выхватил из рук брата форменную рубашку и буркнул:

– Спасибо.

– Не стоит, – улыбнулся Пьетро и распахнул входную дверь. – Охрана! Уберите чан с водой.

Вошли два дюжих охранника и выволокли бочку из камеры. Полковник помедлил и, прежде чем уйти, бросил через плечо:

– Не возражаешь, если я еще как-нибудь загляну к тебе? По-моему, нам о многом нужно поговорить.

– Как хочешь, – Санчес небрежно завалился на кровать и закинул руки за голову. Даже себе он боялся признаться, что с нетерпением будет ждать новой встречи с братом. Они слишком давно не виделись, а ведь когда-то были большими друзьями. Когда-то… Еще до войны. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что Пьетро может быть полезен. Кого же просить о помощи, как не его? Гарибальдиец не хотел унижаться, но другого выхода не было.

– Подожди!

Пьетро услышал его крик в тот момент, когда уже закрывал за собой дверь. Он немедленно вернулся и настороженно спросил:

– Что случилось?

Санчес замялся.

– Не хотелось бы тревожить тебя по пустякам, но не мог бы ты оказать мне одну услугу?

– Прости, Санти, но я ничего не могу обещать. Учитывая выдвинутое против тебя обвинение…

– Не волнуйся, ко мне это не имеет никакого отношения, – успокоил его брат. – Это касается… другого человека.

Полковник прислонился к железным прутьям противоположной камеры и скрестил руки на груди.

– Слушаю тебя.

– Видишь ли, все это время я жил на вилле Санта-Виола… – осторожно начал Санчес.

Пьетро оттолкнулся от перегородки. Ты уже говорил об этом.

– Не все. Я виноват перед Лорой Джекилл.

– Разумеется. Если только можно назвать виной то, что ты убил ее брата.

– Не только в этом. Дело в том, что я так и не смог… ей в этом признаться. Я, как мог, старался помочь ей и… Лоре плохо сейчас. Прошу тебя, навести ее… пожалуйста, и объясни все, если сможешь.

Полковник вновь пристально взглянул на брата. Второй раз Санчес упоминает имя этой женщины, и снова его глаза загораются нездоровым огнем. Не иначе, как здесь скрыта душевная драма. Да еще какая!

– Хорошо, я съезжу к ней в ближайшее время.

– Спасибо, брат.

Санчес снова лег и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.