Текст книги "Шпионка академии магии и стихий (СИ)"
Автор книги: Аннелия Вилль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Я искренне ужаснулась от таких перспектив. Глупость какая.
– Как это может быть? Вы думаете, что я прикажу убить повара?
– Нет, – спокойно ответила камеристка. – Вы – нет. Но если переговоры, которые вы будете вести или будет вести ваш брат, не станут успешными, то виноватым могут посчитать того, кто испортил вам настроение раньше. Это может быть повар или лакей, прислуживающий за столом.
Слышать такую сторону обычного обеда было неприятно, радовало только, что при переговорах мне явно участвовать не придется, а там, где я буду, из-за меня никого казнить не станут. Интересовал еще один вопрос: это урок манер или таким образом мне пытаются рассказать о нелегкой судьбе шпиона. Поразмыслив немного, я решила откинуть второй вариант, посчитав его уже паранойей. К тому же мы приступили к правильному поведению за столом. Оказалось, что специально для меня в доме не готовили сложные блюда, которые положено подавать гостям. Но выбирая между удовлетворением аппетита невесты и позором вернувшейся сестры, было решено не выставлять меня в плохом свете. Так что оставшиеся пять часов с перерывом на легкий перекус, который нам принес очередной слуга, я делала то, чего опасалась в самом начале: правильно ходила, правильно говорила, правильно сидела, правильно стояла, смотрела, улыбалась, читала, считала. Со счетом оказалось вообще глупо. Считать меня никто учить не собирался, подразумевалось, что я это сама прекрасно знаю. Мне же выдали некое подобие домовой книги, где я должна была подвести что-то вроде баланса, и я всего лишь должна была научиться правильно заполнять эту книгу, но для удобства и быстроты работы вручили счеты. Мой ужас в тот момент просто не знал границ. Считать я могла хорошо, что в уме, что в столбик. Но кто их знает, выдумали они столбик в этом мире или еще нет. Счеты были очень похожи на валяющиеся в деревне у моих бабушки и дедушки, только с некоторыми дополнениями в виде лишних секций и каких-то странных кубиков. Ну все, пройти многое, чтобы завалиться на счетах… Я считала на них в детстве, но я совершенно не помню, как это делается. Тогда пришлось просить камеристку показать, как она заполняет злосчастную тетрадь с этим чудом техники. Она быстро все сделала… а я стояла и смотрела на нее с округлившимися глазами, понятно, эмпирическим путем, следя за женщиной, понять ничего так и не удалось. Мне показалось, что Совея начала догадываться о чем-то, но ситуацию, как ни странно, снова спас Шарим.
– Прошу простить, что мешаю вашему уроку, – высказал он свое уважение обучению моей мучительницы. – Но я должен забрать лию.
– Конечно, – улыбнулась камеристка и провела меня до выхода из комнаты.
– Что случилось? – спросила я у Шарима, когда дверь закрылась. При этом я натянуто улыбалась и готова была начать делать реверансы в любой момент. Он же смотрел на меня как на призрака, или идиотку, что не так далеко.
– Пойдем, нам срочно нужно кое-что опробовать. У Асварда было всего несколько часов, так что как только он оставил Катарину, сразу принялся за работу.
Мы шли по коридору так быстро, что я путалась в платье и уже начала проклинать этот мир, где женщинам необходимо двигаться медленно и зажимать себя со всех сторон корсетами. В комнату мы просто ворвались, при этом комната оказалась моей. Я, конечно, ничего против иметь не могла, но неужели эти люди совершенно не считают меня за человека, я уже не говорю о девушке, что даже не проявили немного вежливости. В центре комнаты стоял Асвард, держа в руках мою книгу, а на пальцах висел небольшой зеленый кулон, похожий на тот, что треснул на арене. Выглядел он уставшим и немного раздраженным.
– Ты это читаешь? – спросил он, косясь на меня и положив книгу на стол.
– Да, я хотела узнать историю этого мира.
– И как тебе история?
– Очень… жестокая, – ответила я с уверенность, потому что смогла дочитать книгу целиком.– Ставарра – прекрасное государство, а какие-то дикари пытаются его завоевать, – судя по улыбке герцога, которую от тщетно пытался сдержать, я говорила правильные вещи про его страну. – Теперь я понимаю, почему вы всеми силами пытаетесь себя защитить.
– А что ты думаешь об этом «всаднике смерти», – продолжал спрашивать герцог.
– Я не знаю… мне кажется, то, что он делает – ужасно. Все эти смерти благородных людей, ради чего? Надеюсь, его смогут поймать.
Как-то мне не нравилась реакция двух стоящих в моей комнате мужчин. Один просто улыбался, другой уже откровенно хмыкал за спиной.
– Это вообще настоящая история? – быстро спросила я, пытаясь понять свою оплошность.
– Да, – уверенно ответил герцог. – Только не наша, а наших врагов. Так что те злостные черные земли под управлением жестокого тирана – это наша страна.
Стало жутко. Неужели я попала не на ту сторону, нет, я бы сразу поняла.
– Возьми это, – сказал Асвард, протянув мне «Хроники Таргата». – Это история наших земель, включая земли Паскорта.
Я быстро пролистала книгу, прочитав несколько страниц по диагонали и понимая, что пятая власть здесь тоже не дремлет, создавая прекрасные экземпляры пропаганды и агитации.
– И как мне понять, что из этого всего правда? – спросила я, понимая, что в этом мире я как слепой котенок, который будет доверять всему сказанному. Словом, я даже не ожидала ответа на этот вопрос, но тут не стал молчать граф.
– А ты ничему не верь и никому… кроме меня и Асварда.
– Шарим, – серьезно оборвал его герцог, глядя на мое растерянное лицо. – Во всем написанном есть доля истины. Твоя задача решить, что считаешь истинной именно ты, а не идти на поводу у сказанного. Именно это требуется от шпиона, кем ты и должна стать. Ты можешь сама решить, во что тебе верить, но не делай поспешных выводов. А чтобы твое мнение не отразилось на твоем деле, я напомню, что денег, которые тебе заплатят, будет вполне достаточно, чтобы безбедно здесь прожить. И только я смогу отправить тебя домой.
Вот и поговорили о верности и чести. Кажется, эти двое полностью уверены в отсутствии указанных качеств у меня. Что ж, я и сама не знаю, есть ли во мне верность и смогу ли я сохранить свою честь. Одно дело в своем мире рассуждать о таких вещах, сидя дома и смотря в монитор, а другое здесь.
– Лиа, если вы решили сейчас рассуждать, кому верить, то на это у нас точно нет времени, – вклинился в мои размышления Асвард. – Я сделал тебе кулон, примерь.
Вот большое спасибо, только подарка в виде бижутерии мне сейчас для полного счастья не хватало. Хотя, присмотревшись к кулону, я сразу поняла, что бижутерией здесь даже отдаленно не пахнет, да и простым подарком тоже. Ниточка, на которой разместился камень, казалось самой обычной только длинной, зато внутри кулона что-то двигалось словно маленький серый вихрь, спрятанный за зеленым стеклом. Точно, артефакт.
– Что это? – спросила я, аккуратно беря штуковину, но опасаясь ее надевать.
– Твоя будущая сила, – ответил Асвард. Было видно, что мужчине не терпится, чтобы я примерила «подарочек», но спешить в этом деле мне совершенно не хотелось.
– И что со мной будет? – я решила задавать вопросы прямо, чтобы не было возможности легко уйти от ответа.
– Вот когда наденешь, тогда и узнаем, – кажется, от ответа никто уходить не собирался, его просто никто не знал.
– Не поняла, я что у вас вместо подопытного кролика?
Негодование просто не знало границ. Конечно, я не думала, что меня может разорвать или убить, по крайней мере пока я была слишком ценным экземпляром для этой парочки, но если я перестану быть собой? Или мое сознание перейдет под полный контроль герцога и его помощника? Хотелось выкинуть эту побрякушку подальше и бежать. Кажется, Асвард прекрасно понял мои намерения. Он схватил руку с кулоном, убрав от меня камень, и сам, несмотря на вопли и протесты, накинул длинную веревку на шею. Веревка затянулась и теперь я могла ощущать, как она сдавливает горло.
– Нееет, не надо, прошу вас!
Сердце бешено стучало, камень обжигал кожу, я видела как напряженно смотрит герцог, как беспокоится Шарим, но никто из них не ринулся мне на помощь. А тем временем веревка все сильнее душила, перекрывая кислород. Я попыталась ее задержать, но теперь шею сдавливало вместе с пальцами. Дико больно, оставалось только жадно ловить воздух. Еще несколько секунд и точно свалюсь на пол мертвым грузом, но боль начала уходить. Постепенно веревка ослабила свой захват, а кулон стал остывать, и я смогла отдышаться.
– Что за нахрен?! Это что, мать вашу, было?!
Речь давалась с трудом, а дыхание еще не вернулось в норму. Но не состояние подопытной, а именно слова искренне шокировали благородных мужей. Нет, ребята, я многое готова стерпеть, но выругаться перед смертью – святое.
– Это кулон, – как-то слишком быстро ответил Шарим.
– Я, блин, поняла, что не ракета! Вот только ощущения от вашего кулона, прямо скажем, не самые приятные.
Вот теперь можно было выпрямиться, отойти к бару и приложиться прямо из графина. К черту манеры, к черту самообладание, с такими выходками я точно сопьюсь. В памяти почему-то неожиданно всплыли задачи по логике… каждый шпион – алкоголик, но не каждый алкоголик – шпион. Только мы это применяли к факультету, мол, каждый юрист должен точно уметь три вещи: втираться в доверие, поворачивать закон и пить, немногим меньше, чем медик. Как в этот момент смотрели эти… люди… я точно не знала. Они стояли за спиной и молчали. А когда повернулась, то поняла, что сама смогла немного успокоиться.
– С вами все хорошо, лиа? – осведомился Шарим.
– О, теперь уже лиа и на «вы». Да, все прекрасно, убить меня у вас не получилось, так что рассказывайте, что это за… кулон.
– Это охранный амулет, – подал голос Асвард, а голос низкий, красивый…
– То-то я смотрю, что он меня решил убить, чтобы уж точно никто зла не причинил.
– Перестань паясничать, – резко осадил герцог. – Он должен был проверить твои собственные силы и привыкнуть к телу.
Слов, чтобы выразить все, что я думала об этой проверке, у меня точно не было.
– Асвард сделал для тебя кулон, который должен… отдавать тебе магию, затрачивая часть твоих сил, – решил взять инициативу в свои руки граф. – Теперь, благодаря ему, ты сможешь пользоваться магией.
– Это серьезно?
– Да.
– Но как?
– Это сложно и долго объяснять, – встрял в разговор Асвард. – Лучше опробуй его.
И что мне теперь нужно делать? Заклинаний я не знаю, как управляться с магией – тоже. Я посмотрела на свечу, стоявшую на столе, собралась и представила, как она зажигается. Я видела это пламя на ней, чувствовала легкое покалывание на кончиках пальцев, закрыла глаза, представила огонь на свечке и поняла, что сейчас я точно ее зажгу. Я просто чувствовала все свои силы, чувствовала, как что-то теплое поднимается вверх по моей руке, тепло расползалось по телу, начиная с ног, я открыла глаза….
– ААААА!!!!
Платье тлело, оставляя от себя лишь пепел, искры поднимались все выше и ноги стали почти голыми. А эти двое стояли и только внимательно наблюдали за всем происходящим. Шарим только наклонил голову в бок, чтобы лучше рассмотреть увиденное, а герцог безразлично поглядывал на маленькие вспышки огня среди тлеющего платья. Помощи ждать не приходилось, а быть второй Жанной д`Арк не хотелось и я начала судорожно тушить свой наряд. Резкие взмахи руками, только усугубляли ситуацию, попытка стряхнуть тлевшие куски тоже не увенчались успехом. А в баре, как назло, только спиртное! Когда тление платья уже поднялось значительно выше колен, Асвард провел рукой в воздухе и все сразу погасло.
– Понятно, – сказал он многозначительно и направился к двери, где на секунду остановился, еще раз посмотрел в мою сторону. – Я принесу тебе книги. И прошу не практиковать магию до завтрашнего утра.
Он вышел за дверь, а я стояла озадаченная и внимательно смотрела на Шарима.
– И что это значит? – решила я спросить, когда поняла, что граф не собирается сам начинать разговор.
– Мы ожидали другую магию, – сказал он, явно не прекращая размышлять о чем-то своем. – Огонь слишком непостоянная субстанция и ты не должна была им сразу пользоваться.
– Я не понимаю, Шарим.
– Да тут ничего сложного, – оторвался он от разглядывания остатков моего платья, и по его довольному лицу я сразу поняла, что сложно здесь все. – Управляться с огнем и поднимать его в себе учат только на втором курсе. Первый курс – это год обучения сосредоточенности и концентрации. Но если ты можешь поднять огонь, значит, тебя отправят сразу на второй год. Это не самый лучший вариант, потому что там больше практики и меньше времени на поиски, но зато сможешь попадать туда, где не смогла оказаться на первом году обучения.
– А может кулон другой сделать? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Это не поможет. Кулон только концентрирует твою силу. Его нельзя сделать слабее или сильнее. Но Асвард явно что-то пропустил, и он точно будет искать ответ. А сейчас отдыхай – завтра у нас занятия. И да, на всякий случай, поджигать предметы ты пока можешь только при контакте с ними.
Шарим последовал примеру герцога, оставив меня одну. А я скинула с себя красивые остатки платья, надев, пока никто не видит, чистые мужские брюки и рубашку, валяющиеся в шкафу, и принялась за чтение. Конечно, «только при контакте…» почему это нельзя было сразу сказать? Кулон не снимался, нитка не рвалась и не разрезалась, так пришлось смириться и постараться забыть, что артефакт готов прикончить меня в любую минуту.
К моему удивлению «Хроники Таргата» оказались интересным чтивом, вот только не отпускало впечатление, что эту книгу писал тот же человек, что и историю Ставарра, уж больно слог был похож. А некоторые фрагменты, которые не несли никакой особой информации, вообще были словно скопированы. Зато оказалось, что «всадник смерти» здесь не получил такой сильной популярности. Он был типа Робин Гуда – пускал по мягкому месту стрелу тем, кто обижает бедных и стариков и успешно занимался меценатством не только в Таргате но и в Ставарре. Здесь его также никто не знал, да и всем было как-то все равно. Вот и делай людям после этого хорошее.
За этим всем я не заметила, как прошло время, так и уснула, держа книгу в руках. Снилась мне моя квартира, институт, Наташа и Антон. Они стояли, склонившись надо мной, и внимательно рассматривали.
– Это она? – спросила Наташа.
– Да, – ответил друг, толкая меня в бок носом своего ботинка.
– А почему такая… дохлая…, – не унималась девушка.
– Ну а ты как думаешь? Все, нет ее больше, теперь не будет, у кого списывать, – сказал Антон, утирая скупую мужскую слезу, словно в мультике.
– ААААА, – взвыла Наташа. – Да на кого ж ты нас покинула?! Как же мы теперь?! Кх-кх. Ладно, попрощались и хватит.
– Взрывай! – зачем-то прокричал Савельевич, поджигая двадцать бочек с черным порохом, на которых был написан его состав. Эх, запомнить бы!
Взрыв раздался мощный, заставив вскочить на постели в холодном поту. Только потом я поняла, что взорвать пытались не меня, а я. С полок попадали книги, да и сами полки валились и разламывались, диван был отодвинут, ножка стола вообще валялась около двери, а сам стол завалился. Охватил настоящий ужас, неужели все это сделала я? Грохот продолжался, предметы летали, словно поднятые вихрем, а я была его эпицентром и не знала, что делать.
Дверь с громким стуком распахнулась, и на пороге появился разъяренный герцог. Он явно спал в момент взрыва и об этом говорили только наспех надетые брюки, застегнутые на три пуговицы из пяти.
– Что ты творишь? – произнес он таким тоном, что я бы с удовольствием выбрала смерть, чем общение с ним. Я видела, как он стоит босой, опершись двумя руками о дверные косяки, сверкает своими зелеными глазами, а по комнате летают предметы. Его мышцы были напряжены, вена на шее сильно выпирала и пульсировала, а клыки стали удлиняться. Чтобы не видеть этого зрелища, я согнула ноги в коленях и опустила голову, полностью вжавшись в спинку дивана. Слезы сами потекли ручьем, и это я уже была не в силах остановить. Я только закрыла глаза руками и старалась не дрожать так сильно от страха, непонимания и нарастающего желания сбежать. Теперь я ожидала всего, чего угодно. Разгромив, хоть и нечаянно, кабинет этого ужасного человека или не человека, я понимала, что он меня не убьет, но накажет. Очень больно и жестоко, это было понятно по его разъяренному виду, по тем самым клыкам и тому блеску в глазах. А вокруг начало все стихать, больше не было слышно шума падающих вещей, только плавные шаги герцога. Я приготовилась к худшему, он сел рядом со мной на диван и дотронулся до руки. Дверь захлопнулась, а мои рыдания стали еще сильнее.
Сколько мы так просидели, я не знаю, Асвард молчал, а я ничего не могла говорить, боясь его гнева. Я почувствовала, как герцог тяжело дышал, то ли от собственного гнева или из-за укрощения моего вихря, но было слишком страшно, что бы поднять глаза и что-нибудь спросить. Герцог с силой сжал мою руку, и в это же время за дверью послышались голоса, суета, разговоры, шаги. Кто-то распахнул дверь и прошел в кабинет, кто-то вышел. Когда я смогла набраться храбрости и поднять голову, то Асварда уже не было, а вместо него около постели стоял Шарим. По кабинету, суетясь, но ничего не говоря, бегала Совея, поднимая вещи, складывая книги и разбирая завалы.
– Очень плохо? – спросил он шепотом, присаживаясь рядом. – Не бойся, все прошло, все хорошо.
Шарим говорил очень тихо, но его слышали все, кому это было необходимо. Вместе с графом в комнате оказалось еще несколько слуг, которые незамедлительно вышли, увидев, что их хозяин справится самостоятельно. В результате, остался только граф и недовольная камеристка.
– Я хочу домой, – слова давались с трудом, да и я сама знала, что никто домой не отправит.
– Я знаю, – как-то слишком по-отечески произнес Шарим. – Но не получится. Ты не бойся, мы не дадим тебя в обиду.
Он провел рукой по моим волосам, подтягивая к себе, на радость Совее.
– Что это было?
– Твоя магия, – ответил он, удобно разместив мою голову на своей груди. – Да не переживай ты так, когда во мне первый раз магия проснулась, мне тогда три года было, я пол дома ночью снес, оставив только пепел вокруг себя. Дом бы восстановили, это же пепел после магии, это не сложно, вот только из пепла начали появляться бабочки, именно так часть дома и улетела. Ну а что еще может сниться младенцу. Ну полно тебе, прекращай всхлипывать, мы не думали, что так произойдет, такое только с прирожденной магией бывает… Ну раз произошло, ничего в этом страшного нет.
– Шарим, я не… я не это хотела спросить… что было с ним?
– А что с ним было? – теперь граф внимательно посмотрел на лежащую перед собой девушку, прекращая гладить по голове, и невольно отстраняясь.
– У него были клыки… и глаза… они словно горели.
– Тебе показалось, девочка, тебе показалось, а теперь спи…
От его слов сразу стало спокойно и тепло, невыносимо захотелось закрыть глаза и погрузиться в легкость сна, его негу и красоту. Снов не было, но время шло медленно, давая всему отдохнуть.
Сквозь сон я слышала возьню в комнате, шепчущиеся голоса, шаги, капли непрекращающегося ливня и звуки грома, но даже это не могло меня разбудить. А когда глаза открылись, то от долгого сна затекла спина, а по руке словно били маленькие молнии.
– Проснулась, это хорошо, – послышался с кресла рядом голос Шарима.
Он сидел с книгой в руках, рядом с полностью восстановленным шкафом, среди порядка и чистоты.
– Как вы успели? Сколько я спала?
– Я же говорил, ничего сложного в восстановлении комнаты нет, – ответил граф, улыбаясь и внимательно смотря перед собой. – Эльфы делают все в считанные минуты.
– Эльфы?
– Да. В твоем мире о них не знают?
– Знают, – ответила я, пытаясь вспомнить все, что когда-либо читала и смотрела про эльфов. – Точнее их представляют по-всякому. Иногда как красивых мужчин и женщин, иногда как маленьких лесных существ с крылышками, один раз даже как домовых с довольно странным… лицом похожим на нашего… правителя.
– У вас настолько не любят правителей? – искренне удивился Шарим, и я сразу поняла, что красивых и бессердечных эльфов мне увидеть не дано.
– Это, скорее, традиция, – отмахнулась я, предпочитая не объяснять, что не так с нашей властью и уж тем более, в каких выражениях о ней говорят. – Так как на самом деле выглядят эльфы?
Граф подумал о чем-то своем, огляделся по сторонам, наклонился к постели и поманил пальцем к себе, словно хочет что-то сказать на ухо. Любопытство дало о себе знать и я в полном предвкушении нового открытия, и забыв обо всем, что произошло ночью наклонилась, вслушиваясь в его шепот.
– На самом деле они…
– Госпожа! С вами все хорошо? – ворвалась в кабинет Совея и недвусмысленно посмотрела на нас. Внешне она была шокирована. – Простите, я не вовремя?
«Да, ты совсем не вовремя», – сразу возникло в голове. Видимо недовольство очень сильно читалось на моем лице, потому что «железная леди» даже соизволила, выпучив глаза, что было явно против всех правил, уставиться на единственного мужчину в покоях. Для себя она уже все решила, об этом даже Шарим догадался.
– Почему без стука? – он не повысил голоса, но в интонации явно чувствовалось недовольство и теперь стало страшно за камеристку.
– Простите, господин, я стучала, но никто не ответил, и я подумала, что что-то произошло.
– Все хорошо, Совея, – очень хотелось заступиться за женщину, в конце концов, она же волновалась, пусть все и не так поняла.
– Что ж, раз никто не против, то быстрее готовьтесь. Мы с герцогом будем ждать в малом холле.
Шарим еще раз улыбнулся мне и грозно посмотрел на Совею, после чего покинул комнату, оставив гадать, как же на самом деле выглядят эльфы.
– Спасибо, госпожа, – сказала Совея, приседая. – Хочу вам сказать, что я действительно стучала, и я ни в коем случае не хотела вам помешать. Но, прошу простить, я рада, что успела вовремя.
Стало очень неприятно, будто только что меня обвинили в злостном преступлении, которое я даже не собиралась совершать.
– Совея, ты вовсе не помешала.
– Конечно, госпожа.
Да чтоб тебя! И ведь не поверила, ни слову не поверила, хотя по лицу этого и не скажешь. Сдержанная камеристка ничего не говорила и не спрашивала, только подобрала мне самый целомудренный наряд из всего принесенного и помогла надеть, попутно заплетая волосы в тугую косу. Радовало, что зеленое платье, плотно обхватившее своим воротником мою шею, оставалось свободным от корсетов и всяких украшений – единственный приятный момент от недовольства женщины. Так что не прошло и пятнадцати минут, как мы начали спускаться по мраморной лестнице на новый для меня второй этаж.
Малый холл оказался не таким и малым. По сравнению с уже увиденными мною комнатами для приемов он, конечно, проигрывал, но и не выделялся камерностью и скупой обстановкой, а в том, что холл предназначен именно для удобного времяпрепровождения гостей сомнений не возникало. Здесь было все необходимое, и помимо уже традиционного убранства, в коричневых стенах удобно расположилось несколько дверей, ведущих в разные стороны, возле которых стояли слуги.
А вот в центре холла картинка была не такой обычной. На столе возле окна красовалась украшенная всеми возможными цветочками и рюшками ваза с фруктами – явно натюрморт. Несколько листов, изрисованные черным карандашом или углем валялись на диванах и креслах, а по центру стоял большой мольберт, рядом с которым разместился специальный столик, где лежали краски и кисти. В двух шагах от мольберта стояли Асвард и Шарим, внимательно смотря на картину, которая непременно там находилась. Они даже не взглянули на вошедших, полностью уйдя в свои мысли. Герцог стоял, скрестив руки на груди с таким выражением, будто только что съел лимон, Шарим, наоборот, был счастлив. Сдерживать свое любопытство, уже второй раз проснувшееся за сегодняшнее пасмурное утро, стало невыносимо и я подошла к мужчинам. Они только безразлично посмотрели в мою сторону и опять уставились перед собой. И что только увидели?
Объяснение оказалось простым. На мольберте стоял портрет, несомненно, портрет, потому что силуэт ЭТОГО был человеческим. Но нос человека на картине был неестественно длинным и расположен выше стандартного места, губы расплылись в странной кривой улыбке, глаза казались нормальными сами по себе, но неестественно большими в целой картине. Вообще создавалось впечатление, что портрет рисовал ребенок отдельными кусками – кажется, что все правильно, но не там, где надо. Цвет творения вообще впечатлял. Как именно смешивать краски, художник точно не знал, поэтому взял то, что получилось, а получился мягкий розовый цвет. Человек на портрете был не просто некрасив, он был уродлив. Однако весомости портрету придавало то, что он, несомненно, был написан маслом на холсте, а это впечатляет для такого творения.
– Что это? – спросила я, пытаясь сдержать улыбку.
– Это баронесса Катарина написала нашего герцога, – ответил Шарим и я поняла, что он сдерживает не улыбку, а яростные приступы смеха. Герцог молчал, впечатленный то ли величиной своей персоны, что с него начали писать такие искусные портреты, то ли шедевральной работой самого мастера.
– Очень неплохо для новичка.
– Она пять лет училась живописи у приходящего к ним художника, – не смог спокойно отреагировать Шарим.
– У нас это бы назвали современным искусством, – я не могла сдерживать хохот, видя озлобленного герцога. – Между прочим, такую картину можно было продать по очень хорошей цене.
– И находится много желающих купить?
– Конечно! Особенно людям, не разбирающимся в искусстве, хорошо впихивать. Мы так картину трехлетнего брата моего друга продали с аукциона. Денег на два месяца хватило.
– Ты слышал Асвард? Твоя будущая жена сможет тебя обеспечивать. Откроешь ей галерею где-нибудь на центральной площади.
– Только если на центральной площади Геренриса и под чужим именем, – прорычал герцог, не понимая юмора.
– Слишком далеко, – нашелся Шарим. – Она не сможет.
– А ближе не смогу я! – резко ответил Асвард и быстрым шагом направился к выходу.
– Стой! А почему не в холле? – крикнул вдогонку Шарим, тщетно сдерживая смех.
– Нет у нас больше холла… – как-то слишком обреченно сказал герцог, даже не посмотрев на своего друга.
Второго приглашения от разъяренного Асварда мы ждать не стали, а сразу направились за ним, покидая холл, ставший оплотом великого и вечного. Ничего хозяин замка не понимает в искусстве, а в коммерции тем более.
Идти долго не пришлось, всего несколько поворотов и герцог лично открыл большие двери очередного зала. В отличие от остальных мест, здесь было несколько пыльно и слишком просто: на полу не было ни шкур, ни ковров, из мебели только небольшой столик стоял в самом углу, а три арочных окна не были занавешены. Создавалось впечатление, что зал никто давно не посещал.
– Где мы?
– Зал для обучений, – шепотом ответил Шарим. – Здесь герцог тренировал свою магию, пока жил в замке. Не самые лучшие воспоминания, хотел обойтись без этого места. Так что ты уж постарайся.
– Дэя! – грозно окликнул Асвард, выйдя на середину зала. – Подойди!
Он взял мои руки, посмотрел на них, словно изучая, и передвинулся ровно в центр комнаты.
– Вчера ты смогла обуглить вещь, к которой прикоснулась. Теперь попробуй зажечь этот стол.
– Но как?
Он подошел со спины и вложил мои ладони в свои, словно я держала в руках воду, а он старался помочь. Своей спиной я чувствовала его крепкое тело, спокойное и ровное дыхание возле уха, нежное прикосновение его щеки к моей. Сердце словно замерло, и сразу же пустилось в бешенном ритме, а руки начали подрагивать. Но герцог словно не заметил произошедших изменений.
– Закрой глаза, – сказал он уже тихо, спокойно, растягивая слова, обращаясь только ко мне. – Я помогу. Дыши ровно… Вдох, выдох… вот так. Успокаивай себя, не думай, пусть твоя голова освободится от всех мыслей, ты только дышишь. Все твое тело – это вдох. Он поднимает тебя над землей, делает выше. Твое тело – выдох. Он возвращает тебя к нам… дыши… дыши… вместе с тобой дышит воздух он поднимает и опускает все рядом… правильно… так. Теперь с тобой дышит огонь. Он поднимается вместе с тобой и опускается рядом. Он может жить не касаясь тебя, потому что дышит с тобой…. Умничка, открой глаза.
Я не хотела открывать, не хотела, чтобы эти слова заканчивались, а его руки отпустили мои. Но он не собирался отпускать, и я открыла глаза. В углу комнаты в воздухе плавно качался стол, а столешнице плясал огонь, взмывая все выше и выше. Получилось! Невероятно! Получилось! И в эту же секунду огонь исчез, а стол упал на пол. Асвард недовольно бросил ладони и отошел.
– Ты можешь оставить свои восторги! – прокричал герцог, ходя по залу. – Тебе Совея рассказывала, что нельзя показывать эмоции! Ты так и не выучила этот урок!
– Но чувствовать мне никто не запрещал! – я кричала, было больно и обидно.
– Асвард, оставь девочку в покое. Она и так смогла больше, чем многие другие.
– Больше?! – герцог зацепился за это слово, словно ему показали красную тряпку. – У нас осталось только четыре дня, чтобы ее обучить! Ждать еще год мы не можем.
– Так отправьте кого-нибудь другого! – не знаю почему, но было слишком неприятно, настолько, что хотелось хлопнуть дверью и сбежать.
– Замолчи… – приказал Асвард, именно приказал, словно своей служанке, имя которой даже не знает. – Ты хочешь вернуться, я хочу не умереть! Так что старайся. Еще раз.
– Пусть попробует сама, – попытался остановить его Шарим.
– Нет. Еще раз.
Герцог снова подошел со спины и взял мои ладони. Но в отличие от него, я так быстро успокоиться не смогла, поэтому во второй раз и в третий ничего не получилось, только теперь Асвард не злился, понимая, что сделает этим еще хуже. Вернуться к нормальному состоянию и стать спокойной я смогла только через два часа тренировок, разговоров, убеждений и перерыва для еды. С момента моего первого провала он был спокоен и учтив.
– Соберись, от этого многое зависит. Тебе всего лишь нужно будет показать это действие перед деканами, и ты пройдешь, – говорил он, когда стол в очередной раз падал на пол.
– Я не могу.
– Сможешь, – шептал герцог. – Я помогаю тебе… мы держим его вместе.
А через четыре часа у меня получилось. Я открыла глаза, стол висел, пламя играло, и я даже смогла обрадоваться, не прекращая думать о том, что происходит. Я поняла свою ошибку, она заключалась во внимании. Оказалось, что я могу думать и делать все, что хочу, применяя магию, но не должна даже на секунду выпускать из мыслей какую именно магию я создаю.
– Шарим! У меня получается! Посмотри!
