Текст книги "Саша Лойе и черный маг (СИ)"

Автор книги: Анна Зимовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Да уж. Я тоже под эту песню кое-чем лакомилась. И это не пломбир, – Саша пристально посмотрела на Айдара и печально улыбнулась.

– А "Домой" тут есть? – спросил он.

– Есть. Через две песни,– ответила Саша. – Послушаю на обратном пути, если вернусь, конечно.

Они проехали мимо старого деревенского погоста. Покосившиеся деревянные кресты, сломанные оградки и узкие дорожки заросли бурьяном высотой в человеческий рост. Еще один поворот, и взгляду открылась спрятанная деревенька. На ржавом указателе значилось название населенного пункта – "Балта Путредэ". Припарковались на разбитой брусчатке и заглушили моторы. Из впереди стоящих "Гелика" и "Нивы" высыпали бойцы Славовича.

Стас отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. Все последовали за ним. Из кондиционированного салона Саша окунулась в полуденный зной.

Июль только миновал, но казалось, что необычно жаркое лето тянется уже вечность. Нескончаемый зной высосал зелень из деревьев и травы. Иссохшая земля покрылась плотной коркой, по поверхности которой вихрилась сухая как порох пыль.

Низенькие беленые хаты недружелюбно наблюдали за пришельцами маленькими подслеповатыми оконцами. Над деревней стояла поразительная тишина. Слышен был только стрекот кузнечиков и птичьи трели где-то в поле. Но ничего больше. О людях вообще ничто не напоминало.

Ведьма сразу ощутила ауру сильной ворожбы. В воздухе витал чуть слышный аромат колдовства, нечто с привкусом паленых птичьих перьев, полыни и аммиака. Лойе знала, что никто другой этих запахов не учует. Но люди подсознательно реагировали на опасность, и испытывали невнятное беспокойство.

Саша закрыла глаза и попробовала определить направление, откуда шли волны магии. Ведьма непроизвольно повернулась в нужную сторону и сделала пару шагов, пока цепь не натянулась на запястье. Гелла недовольно заворчала. Лойе открыла глаза и увидела приближающегося к ним Славовича. Команданте как-то нервно озирался, сигарета у него в руке заметно дрожала:

– Ну и где твой Стан?

– Стан в Гнилом ручье, – спокойно ответила Лойе, глядя в глаза агрессивному мужику.

– Если ты заметила, мы стоит посреди того самого Гнилого ручья, – Славович глубоко затянулся и выпустил дым ей в лицо. – А Стана я не вижу. И вообще никого не вижу. И я жопой чую, что здесь что-то неладное творится.

Саша задержала дыхание, чтобы не закашляться. Когда дым рассеялся, она ответила:

– Ты не поверишь, команданте. Но я с тобой полностью согласна. Здесь действительно творится нечто странное…

– Ты мне зубы не заговаривай, – оборвал ее Славович. – Ты знаешь, где он или нет? И откуда у тебя вообще информация, что Стан здесь?

– Информация из проверенных источников, – сказала Саша. Хотя можно ли считать демона надежным информатором? Стоя посреди пустой деревни, ведьма в этом сомневалась. Карниван выразился весьма расплывчато. Саша знала только про "Гнилой ручей в Молдовлахии". Не густо. Но здесь кто-то колдовал. Да так мощно, что даже простые смертные что-то чуяли. В подобные совпадения Лойе не верила.

– В конце концов мы еще не искали. Давайте спросим у местных, – предложила Саша.

– А то я сам не догадался. Только вот заковырка, местных-то нет, – нервный Славович вел себя как престарелый пенсионер, был желчен и надоедлив.

– Команданте, вы опять не выспались. Мне что учить вас как дитя малое? – не выдержала Саша. – Давайте все вокруг обыщем. Деревенька-то небольшая.

– Это я и без сопливых знаю. Но ты помни, я с тебя глаз не спущу, – мужчина погрозил ей кривым пальцем, развернулся и пошел отдавать приказы.

Коммандос Славовича разделились на пары и пошли обыскивать дома. Перед началом рейда каждый мужчина вооружился пистолетом и запасными обоймами. Оружие было в тех самых спортивных сумках.

Гелла поставила пистолет на предохранитель и засунула за пояс джинсов. Под правой штаниной на щиколотке у нее оказались ножны, куда она и сунула компактный боевой нож. Саша окликнула Славовича:

– Эй, команданте! Верни мой рюкзак. Или дай какую – нито пищаль. Я же рискую наравне со всеми в команде. Вот только я маленькая и беззащитная. Нападет на меня злобное чудовище, а мне и защититься нечем.

– Обойдешься, дрянота, – Славович сложил пальцы, плюнул на них и поднес к самому носу ведьмы жирный кукиш. Все бойцы, кроме Айдара, загоготали вместе со Славовичем. Токарев отвернулся и сделал вид, что закашлялся.

– А что ты, команданте, так развеселился? Будто на прогулку собрался, а мы ведь идем убивать,– ехидно спросила Саша. – И вполне может статься, что не все вернуться домой.

– Брось каркать, женщина. Ты правда думаешь, что мы не справимся с этим мозгляком? – Славович даже покраснел от возмущения.

– Ну однажды вы его уже упустили. Ваш человек погиб. И это при том, что Стана вы застали врасплох. А теперь он нас ждет, и он готов, – парировала Лойе.

– Он может нас ждать и готовиться до усрачки. В тот день, когда один худой сопляк сможет уделать девять бойцов из военной…– Славович запнулся, и тут же поправился, – из моего подразделения, я уйду на пенсию. Буду копаться в огороде и грибы собирать, как и положено слабосильному инвалиду.

– Ну что тут скажешь? Этот день настал. Не успеет пропеть петух, как ты трижды вспомнишь о своих словах. И пожалеешь, – жестко бросила ведьма и отвернулась к одному из домов. Туда она и направилась. Гелла тяжело ступала рядом.

Жилой дом ослепительно ярко сиял, хотя белила, покрывавшие стены, начали постепенно облупляться и сереть. Крепкий деревянный забор, выкрашенный грязно-зеленой краской, тоже основательно потрескавшейся от жары и холодов, преграждал путь незваным гостям. Однако дверь во двор оказалась распахнута и противно скрипела, колеблемая слабыми потоками воздуха.

Женщины подошли к забору. Обычно, не успеешь постучаться, как во дворе начинает брехать собака. Но лая они не услышали. Постучав для проформы в косяк двери и окликая хозяев, вошли во двор.

Слева от двери притулились друг к другу несколько сарайчиков, собранный из рифленых металлических листов. Низенькая времянка напротив основного дома закрыта на висячий замок. Дом был пуст, а воздух в нем оказался спертым, будто комнаты давно не проветривали.

Выйдя на задний двор, женщины увидели загон для коз. Мертвые животные валялись на земле, вокруг жужжали вездесущие мухи. От коз мало что осталось, будто на них напала целая стая волков. Мясо вместе с кожей было обглодано со всех мягких частей. Но кости, головы и ноги коз хищники не тронули.

– Что здесь стряслось? – хрипло прошептала Гелла. Саша вздрогнула от неожиданности, будто рядом с ней разорвалась хлопушка. Гелла заговорила впервые за все время их вынужденного знакомства.

– Сказка "Волк и семеро козлят", – ведьма облокотилась об изгородь и внимательно осмотрела загон. – Вот только следы на земле от копыт и человеческих ног. При чем босых.

– Ты что следопыт? – Гелла недоверчиво посмотрела на свою подопечную.

– Ну, я во многом разбираюсь. И в следах в том числе, – Лойе отошла от забора.

– А где волчьи следы? – Гелла проявила прямо таки чудеса сообразительности.

– Давай поищем, – предложила Саша. Гелла согласно кивнула.

Ведьма закрыла глаза и вновь поискала следы магии. Здесь запах становился сильнее, был почти осязаем. Лойе следовала по нему как по шлейфу от сильно надушенного мужчины. Саша выбрала верное направление и, открыв глаза, зашагала к калитке на заднем дворе.

За домом начинался обширный деревенский огород. Соток тридцать, не меньше. Но зелень на грядках выглядела пожухшей, будто ее не поливали несколько дней. При такой жаре без дополнительного полива земля вся высохла и растрескалась, а растения погибли.

Женщины прошли до конца распаханной земли и оказались у глубокого оврага. На другой стороне углубления стояла высокая сгоревшая осина. У Саши по спине пополз холодок. Они подошли к эпицентру магической вспышки.

– Нам туда, – ведьма кивнула в направлении дерева.

Они осторожно спустились в овраг. Пару раз Саша поскальзывалась и хваталась за напарницу. Наконец Гелле это надоело. Она взяла Сашу под локоть, и не отпускала до тех пор, пока они не поднялись на другую строну.

Лойе вскарабкалась по по крутому склону, цепляясь за стебли травы. Пот крупными каплями катился у нее по лицу. Тело под кожаной курткой совсем запарилось, майка насквозь пропиталась потом. Дыхание из-за подъема и жары окончательно сбилось, и Саша присела передохнуть около осины.

Вблизи дерево казалось просто огромным. Толстый гладкий ствол устремлялся ввысь на высоту девятиэтажного дома. Сначала Саша подумала, что дерево сгорело. Но теперь она видела, что это не совсем так. Кора и листья почернели как от огня, однако не обуглились, их структура осталась прежней. Круглые грязно-коричневые листья мелко дрожали от малейшего дуновения ветра.

С глубокой древности язычники почитали осину как благое дерево, исполненное избытка жизни. Листья ее всегда дрожат, колеблются, как бы разговаривая друг с другом. Дерево считалось спасительным против всякой нечистой силы. Осиной прогоняли враждебных духов, знахари делали из коры настои против лихорадки и других болезней.

Лишь с приходим христианства народ признал осину проклятым деревом за то, что на нем, по приданию, удавился Иуда. Но осиновый кол остался единственным верным оружием против упырей и вурдалаков.

На самом деле осина имеет нейтральный энергетический заряд, поэтому она незаменима во многих отраслях магии. С ее помощью можно как насылать заклятия, так и снимать их. Все зависит от колдуна.

С западной стороны ствола Саша обнаружила то, что осталось от черного алтаря. Руны и пентаграмма были тщательно уничтожены, так что понять, какое конкретно колдовство творили, ведьма не смогла. Из осинового ствола торчал комок из красной меди пополам с яблочно – зеленым хризопразом. Рядом валялись обугленные кости какого-то животного, по всей видимости собаки.

Следовательно здесь применили старший церемониальный аркан "камень – металл – дерево". Мощь колдовства была такой, что медь и хризопраз намертво вплавились в осиновую кору. Саша о чем-то таком читала, но нужное заклинание на ум не шло. В любом случае, чтобы сотворить нечто подобное, нужно иметь немалые знания, опыт и мощь. Неужели, у Стана хватило силы на такое древнее и энергозатратное колдовство? Может не такой он и сопливый колдушика.

Вернувшись в деревню, женщины направились к машинам. Там собрался почти весь отряд. Около "Гелентвагена" стоял Токарев в компании Славовича и Георгия. Они ели бутерброды и запивали их минералкой.

– Где вас носит? – сердито рявкнул Славович. – Нашли что-нибудь?

– В загоне мертвые козы. Больше ничего интересного, – ответила Саша. Она поймала удивленный взгляд Геллы, но рассказывать про сгоревшее дерево не стала. – А у вас что?

– Да тоже самое. В каждом дворе задрали всю скотину. Коровы, овцы, гуси. Всех. И собак, что на цепи сидели, – Славович бросил есть, тщательно вытер бороду от крошек и потянулся за сигаретами. – И никого из людей. Ни живых, ни мертвых. В домах постели разобраны, свет включенный кое-где оставили. По любому здесь что-то случилось. И мне это не нравится. Стана то здесь точно нет. Я думаю, надо отсюда валить. И побыстрее.

Славович уставился на босса, будто искал на лице его одобрение. Токарев стоял и рассеянно жевал бутерброд. В ту же минуту грянул выстрел, другой, третий. Кто-то закричал. Мужчины побросали наземь еду и выхватили пистолеты.

В конце улицы открылась калитка и оттуда вывалились двое бойцов. Они быстро трусили к машинам и волокли за собой какой-то грязный куль. Когда мужчины подошли в плотную, оказалось, что у них на руках висит сухая старушонка. Люди из отряда Славовича окружили бабку и своих товарищей. Команданте вышел вперед.

– Почему стреляли, Женек? Где нашли бабку? – спросил командир, обращаясь к шатену лет тридцати пяти.

– Наткнулись на нее в погребе. Напала на меня, – отрапортовал Евгений и выставил вперед руку. На ладони чуть ниже большого пальца выделялись кровавые следы трех зубов. – Ну мы ее вытащили из погреба и сюда привели.

– Молодец, Женек, – Славович похлопал бойца по плечу. – Иди обработай рану. Мы со старой каргой потолкуем.

Бабка сидела на земле и без остановки что-то лопотала. Через каждое слово старуха повторяла "бестия турбат" и "плеаса". Одета она была в длинную рваную юбку, нечто вроде кофты с длинными рукавами, а поверх нее короткий клетчатый жилет, на ногах мягкие войлочные сапоги "прощай молодость". Одежда выглядела неопрятной, будто бабку долго валяли по земле.

Лицо тоже чистотой не отличалось. Щеки запали, синие губы потрескались, из крупного ноздреватого носа росли волосы. Бронзовую кожу на лице избороздили глубокие морщины, а старческие пятна делали ее похожей на сухую древесную кору. Из под черного платка на голове выбились пряди слипшихся седых волос. В темных глазах, прикрытых тонкими словно пергамент веками затаился ужас. От старухи за метр несло бомжатиной, так что люди непроизвольно отодвинулись подальше.

– Гоша, ты понимаешь, что она бубнит? – обратился Славович к молдаванину.

– Да, Иван, – усатый подошел поближе. – У нее, правда, акцент румынский, но разобрать могу.

– Тогда, переводить будешь, – распорядился Славович. – Спроси как ее зовут и здесь ли живет?

Георгий обратился к бабке на молдавском. Та, услышав родную речь, подползла к нему на коленях и стала что-то быстро говорить. Георгий внимательно слушал и тут же переводил.

– Ее зовут Евула, – начал мужчина. – Она из местных. Говорит, что здесь очень опасно. Вокруг бродят "бестиа турбат" – бешеные звери. И она просит нас скорее уехать и взять ее собой.

– Спроси, куда подевались все деревенские? – задал Славович главный вопрос дня.

– Говорит, что селяне и есть "бестиа турбат", – Георгий почесал затылок. Бабка продолжала свой рассказ. – Говорит, дней десять назад приехал сюда "соркерер нэгру" – черный колдун. Поселился в доме местного пасечника. Этот черный колдун к нему и раньше приезжал. Шастал все по деревне и по округе, высматривал чего-то. Потом Евула ушла в гости к сестре в соседнее село, километров двадцать отсюда. Мы его проезжали. Третьего дня бабка вернулась, а в деревне пусто. Искала она по всем домам и округе, да так никого и не нашла. Ночью в деревню ворвались "бестиа турбат". Всю скотину порвали. А как заря занялась, звери убежали. И так уже третью ночь появляются. А в дом к бабке зайти не могут. У нее там знаки стоят.

– А сколько в деревне людей? – спросила Лойе.

Евула взглянула на Сашу и мигом вскочила. Старуха достала из-под кофты железный крест размером с ладонь. Читая молитвы, она принялась осенять себя и ведьму крестными знамениями.

– Говорит, что ты тоже "соркерер нэгру", – Георгий вскинул кустистую бровь и поглядел на Сашу внимательнее.

– Скажи ей, что меня бояться не надо. И кресты мне до свечки, – ответила ведьма с кривой ухмылкой. – Я пришла того колдуна уничтожить. Может она сказать, где его искать? И все таки сколько местных сгинуло?

Бабка выслушала Георгия и недоверчиво сощурила левый глаз. Потом что-то ответила.

– Евула, говорит, что черный колдун вместе с "бестиа турбат" укрылся в местной дубраве Путред Крик. В деревне жило без малого сорок человек. К стати, на румынском Путред Крик и значит "Гнилой ручей", – сообщил Георгий.

– Ура, команданте,– Саша повернулась к Славовичу. – Запрягай коней. Поехали посмотрим на "бестиа турбат" и на черного колдуна.

– Кому ты веришь? – презрительно бросил Славович. – У бабки гуси улетели еще в девятьсот семнадцатом. Она несет околесицу, а ты ей поддакиваешь.

– Может бабка Евула и напугана до смерти, – парировала Саша, – но она совсем не сумасшедшая. И ты слышал, что есть еще один Гнилой ручей. Я уверена, Стан там.

– Ты была уверена, что Стан здесь, – фыркнул Славович. – Теперь говоришь, что он там. А по мне ты вообще ничего не знаешь.

– Нет, Иван. Она ошиблась с местом, но не с названием, – заговорил Токарев. – Мы поедем в тот другой Гнилой ручей. И там все выясним. Георгий, спроси у бабульки дорогу.

– Говорит, отсюда до урочища часа три пешком. Там мост еще есть. Найти не трудно. Вроде как посреди чистого поля на пригорке лесок стоит. Это и есть Гнилой ручей, – перевел Георгий бабкины слова. Стас притащил из машины планшетник и нашел по спутнику местонахождение машин. В шести километрах к северу действительно находился участок леса площадью не более квадратного километра. От деревни к урочищу вела вполне приличная грунтовка. Дорогу преграждала река Хотля, через которую можно было перебраться по мосту.

– Михаил Викторович, может пошлем туда одну машину. Пусть парни выяснят и доложат. Что нам всем туда переться, – предложил Славович.

– Иван, это близко. Поедем все вместе, – уперся Токарев.

– А что с бабкой делать? – спросил Георгий. Дельных предложений не поступило. Евула была грязной и вонючей. Так что ехать с ней в одной машине никому не хотелось.

– Скажи ей, чтобы шла потихоньку в соседнюю деревню, – деловито распорядилась Саша. – Объясни, что "бестиа турбат" ее больше не побеспокоят. Я с ними разберусь.

При этих словах Саша пристально поглядела старухе в глаза. Услышав от Георгия перевод, Евула кивнула. Бабка сняла с шеи крест и повесил его женщине на шею, перекрестила ее и поцеловала ведьме руку. Лойе легонько сжала темную морщинистую ладонь и отпустила. Развернулась и пошла к машине. Гелла шагала следом. Минут через десять моторы взревели, и они покатили к урочищу.

Глава двадцать седьмая

Внедорожник вздымал клубы пыли, пока они тряслись по изрытой шинами дороге, ведущей к мосту. Саша пыталась сложить фрагменты головоломки. Карниван предупредил, что у Стана есть сторожевые псы. Черный колдун это по-любому Костик. Он отлично спрятался здесь. В такой глуши обычные люди его бы ни за что не нашли. Но Стан знал, что Лойе совсем не проста. Что она его найдет. И он принял меры, чтобы встретить ее во всеоружии.

«Дня три назад деревня подверглась какому-то колдовскому нападению. А потом появились бешеные звери. Если верить бабке, то твари приходят только в темноте… Думай, Саша, думай… Старшие арканы, металл-камень-дерево, высший раздел магии земли… Я об этом где-то читала».

Машину тряхнуло на очередной кочке. Сашу подбросило вверх, и она со всей силы ударилась головой о крышу салона. Внезапно в голове у нее что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

Стан наложил заклятие ирриньи, дьявольского пса. Саша встретила рецепт заклятья в гримуаре Гаспара Диаша. Но тогда ведьма была так поглощена предполагаемой охотой на дийя, что другие ритуалы просто бегло пролистала. Тем не менее кое-что она помнила.

Заклятие ирриньи входило в «Проклятую дюжину» запрещенных к использованию заклятий. Предполагалось, что использование рецептов из «Проклятой дюжины» может погубить людей как вид. Даже чернокнижники опасались ими пользоваться.

Поэтому на вселенском соборе колдунов в двенадцатом столетии наиболее опасные магические рецепты внесли в черный список. Обозвали его «Проклятой дюжиной» и строго запретили налагать заклятий на людей. Если колдуна ловили на подобных экспериментах, то за ним посылали отряд ликвидаторов.

С тех пор минули столетия, и гильдия магов безнадежно деградировала. Во времена охоты на ведьм сожгли основных носителей магических генов и уничтожили бесценные книги и артефакты. У большинства нынешних колдунов просто не хватило бы мощи, чтобы практиковать что-либо из «Проклятой дюжины».

Заклятие ирриньи превращало обычных людей в кровожадных тварей, не имеющих себе равных в жестокости и неистовстве. Дьявольские псы не чувствовали боли, и нападали даже с обрубленными конечностями и распоротыми внутренностями. Они просто не замечали собственных ранений. Ирриньи боялись лишь солнечного света и открытого огня.

К счастью, чисто физически они оставались людьми и убить их было относительно легко. Нужно было поразить жизненно важные органы, лучше всего стрелять в голову или сердце. Чтобы контролировать подобных изуверов, маг должен был прикладывать неимоверные ментальные усилия. Часто колдуны теряли власть над своими созданиями. И тогда ареал обитания ирриний превращался в один большой кровавый колизей. Стая дьявольских псов могла опустошить местность на многие десятки километров. Теоретически заклятие можно было снять, вернув людей в нормальное состояние. Но в действительности никто с обезумевшими берсеркерами возиться не хотел. Их просто уничтожали.

"Я иду на охоту за этими сатанинскими отродьями в количестве чуть менее сорока голов. При том, что мои спутники ни о чем не догадываются. Наверное, подвести людей Токарева под такой монастырь, это подлость.

С другой стороны в Гнилой ручей едут не наивные пионеры, а вооруженные до зубов спецназовцы. У них в багажниках лежат сумки, доверху набитые оружием и боеприпасами. Я мельком видела пистолеты, автоматы и даже парочку гранат.

К тому же при всей свирепости и сверхсиле ирриньи смертны. Я могу навскидку назвать три-пять видов бессмертных созданий, которых не берут ни мечи, ни пули, ни огонь. Вот таких завалить действительно проблема. А здесь один точный выстрел, и дьявольский пес мертв. Так что шансы отряда пережить сегодняшний день где-то пятьдесят на пятьдесят. Не так уж плохо в этом жестоком мире."

Пока Саша размышляла и взвешивала, доехали до переправы через Хотлю. «Нива» вслед за остальными автомобилями съехала на обочину. Стебли дремучего бурьяна шелестели по металлу, хлестали по шинам. Мужчины вышли из машин и столпились у моста. Славович о чем-то спорил с Токаревым, то и дело показывая в сторону реки. Что так привлекло внимание мужчин, Саша из салона рассмотреть не могла. Пришлось идти на солнцепек.

Подойдя поближе, Саша увидела причину внезапной остановки. Перебраться на ту сторону Хотли не представлялось возможным, потому что кто-то разрушил мост. Он был выстроен на совесть, по круглым сосновым бревнам могла запросто проехать легковушка. Мост соединял крутые берега Хотли на высоте примерно семи метров.

Речные обрывы густо заросли высокой осокой, облезлым тростником и желтыми пучками болотной рогозы. Обмелевшая за время засухи речушка сонно журчала внизу. Кто-то обрушил промежуточные и боковые опоры моста по правой стороне, и бревна свалились вниз. Из мутного зеленого потока торчали толстые необтесанные сваи, а гладкие бревна настила наполовину ушли под воду. Тут же в реке валялись тяжелые булыжники ледорезов, а рядом плавали тонкие жерди перил. Опорные бревна слева остались стоять вместе с насадками, соединяющей сваи и ограждением. Получилось что-то вроде шведской стенки, только в горизонтальной плоскости.

За рекой лежал залитый светом пейзаж, лишенный следов присутствия человека, если не считать узкой тропинки, ведущей к пятну леса на холме. Вокруг расстилалась плоская заросшая хрупкой травой местность. Среди выгоревших до кипельной белизны метелок ковыля желтыми пятнами выделялись зверобой и пастушья сумка, белели цветы ромашки, серебрились кусты полыни. На поле лился ослепительно яркий свет, будто послеполуденное солнце стремилось выжечь все до мертвого пепла.

Саша обернулась и прислушалась к разговору босса и команданте.

– Мы оставим машины на этом берегу, переправимся через реку и дойдем до урочища. Отсюда до Гнилого ручья рукой подать, – распоряжался Токарев.

– Михаил Викторович, зачем нам всем туда идти? – Славович выглядел ужасно. То ли от жары, то ли от злости он покрылся красными пятнами. На лице обозначились все оспины и неровности. – Я отряжу четырех ребят, сам пойду пятым. А вы будете ждать здесь. Если мы обнаружим Стана, то приволочем сюда подлеца.

– Нет, Иван. Я тоже иду, – упирался Токарев.

Саша не раз замечала одну интересную мужскую черту. Как только мужчина надевает камуфляж, тут же начинает вести себя как Рэмбо. При этом чаще всего попадает в неприятности и терпит унизительное поражение, стирающее его разбухшее самомнение в пыль. Токарев явно чувствовал себя неуязвимым и радостно шагал навстречу врагам. Вот только в предстоящей битве его могли сожрать живьем. Саша решила встать на сторону старого вояки и удержать Токарева от бесславного похода.

– Я согласна с команданте, – вмешалась в разговор Лойе. – Зачем идти туда всей оравой. Хватит и пятерки профессионалов. Вот только прошу взять меня с собой. Я реально могу помочь, если Стан выкинет что-нибудь сверхъестественное.

– Ну уж нет, – запротестовал Славович. – С тобой, жучка, я в жизни на дело не пойду. Ты же обязательно что-то отчебучишь. А вам, Михаил Викторович, я настоятельно рекомендую остаться.

– Значит так, – Токарев был мрачнее тучи. – Последний раз мне давали рекомендации еще в школе. И это был мой отец. Он рекомендовал мне, в какой институт пойти учиться. И с тех пор мне никто ничего не рекомендует. Я иду в урочище. И закончим на этом нашу дискуссию.

"Да, бычок упертый попался, – думала Саша. – Если и был шанс оставить его на этом берегу Хотли, то мы с команданте его благополучно профукали. Теперь Токарев прется туда из принципа. Что же придется следить за упрямцем одним глазом. Благо такую каланчу не заметить трудно".

– А вот кому лучше остаться здесь, так это вам, девушки, – продолжил Токарев, глядя на Сашу и Геллу. – Сами понимаете, в таком виде вы по жердочкам не проскочите. – Он указал на наручники. – К тому же я не хочу подвергать вас риску. Сидите в машине и ждите.

Токарев смотрел ей в глаза и нагло ухмылялся. Сашу мужской шовинизм не напрягал до тех пор, пока не касался лично ее. Когда такое случалось, она быстро и с удовольствием ставила на место любого сексиста. Сейчас Лойе понимала, что мужчина ее попросту дразнит и на провокацию не поддалась.

– Токарев, я беру свои слова обратно. Идти надо всем вместе, – сказала ведьма с улыбкой.

– А если я скажу "нет"? – поинтересовался мужчина.

Саша не сводила с него глаз. Она подняла руку и медленно погладила шрам на щеке. Неровная рубцовая ткань неприятно выделялось над гладкой поверхностью кожи. Лойе вдруг ужасно разозлилась. Она вспомнила как посторонние люди реагировали на ее раскроенную щеку. Кто отводил взгляд, кто пялился на шрам. Но у всех читалось выражение гадливости и нездорового любопытства. И этот шрам – подарок Токарева. Он втравил ее в неприятности. А она негодяя жалеет и защищает. Пусть пойдет и сдохнет, если ему так хочется. А она просто вызовет дия и сотрет урочище с лица земли. Правда, тогда она не узнает, откуда у Стана заклятия из "Проклятой дюжины".

– Ну вас всех к черту! – крикнула Саша. Развернулась и пошла было к машине. Токарев схватил ее за плечо и привлек к себе. Чтобы смотреть ему в лицо, женщине пришлось задрать голову.

– Это была шутка. Не смешная, я знаю, – прошептал Токарев. Их лица были очень близко друг к другу. Саша уловила терпкий запах его дыхания и аромат его кожи, нагретой солнцем. – Конечно ты пойдешь с нами. Я же обещал. Думаю, нужно вас расковать. И можешь взять свой рюкзак.

– Я сейчас заплачу от счастья, – Лойе все еще злилась. – Меня освободят от кандалов и отдадут экспроприированное имущество. А жизнь-то налаживается.

Саша пересекла останки моста четвертой. Первыми пошли Айдар, Стас и Женек. Саша медленно и осторожно продвигалась по шатающимся бревнам. Дерево противно скрипело при каждом ее движении. Вниз она старалась не смотреть. Как только она ступила на щебенку, укрепляющую склон, облегченно вздохнула.

В пяти метрах от переправы стоял большой плоский валун. Женщина села на него и залезла в свой рюкзак. Бойцы Славовича обвешались оружием еще на том берегу. Пришла пора и ей подготовиться. На свой колдовской манер.

Ведьма достала холщовый мешок с солью и положила его в карман куртки. Выудила из рюкзака свою неизменную серебряную фляжку и пригубила. На сей раз Саша употребляла lupinus philtrum – волчье зелье. Правильно сваренный напиток обладал поистине уникальными свойствами. Человек под действием волчьего зелья становился сильнее и выносливее, скорость реакции возрастала в разы. Картинка мира слегка замедлялась, человека охватывала невероятная эйфория. Побочным действием напитка являлось полное отсутствие страха и некоторая переоценка своих физических способностей. Колдун, выпивший волчье зелье, вполне мог остановить легковушку, но не "Белаз". А помериться силами хотелось именно с "Белазом". Забирало зелье не сразу, поэтому Саша выпила его заранее.

Ведьма решила не брать с собой рюкзак, поэтому рассовала по карманам куртки еще пять-шесть полезных порошков и амулетов. Потом взяла бич Верье, аккуратно свернула ремень плети и зажала его в ладони. Подумав, приладила его за пояс джинсов. Тут к ней подошел Айдар.

– Не хочу тебя отвлекать, сагани Саша, – парень говорил как всегда на якутском. – Но позволь мне кое что у тебя спросить.

– Ты меня не отвлекаешь, Айдар, – просто ответила Саша. – Спрашивай.

– Прежде чем мы пойдем в этот лес, – начал Айдар, – должен ли я знать нечто особенное? Вроде того, что ты мне сказала тогда в больнице.

– Да, Айдар. Ты правильно спрашиваешь, – ответила Саша. – Слушай меня и запоминай. Там на нас могут напасть существа, которые только кажутся людьми. Но они таковыми больше не являются. Если они нападут, то стреляй им прямо в голову или в сердце. Другие твои товарищи мне вряд ли поверят, но ты их предупреди. Может тебя и послушают.

– Хорошо, сагани Саша. Я запомню твои слова, – Айдар подошел к ней вплотную и взял ее руку в свои. Саша почувствовала у себя на ладони нечто тяжелое, она посмотрела вниз и увидела небольшой нож в кожаном чехле. Женщина оценила подарок. Вот только отплатить за добрый жест ей было нечем. Саша решила дать совет.

– Спасибо. Айдар, запомни еще кое-что. Всякое может случиться… – Саша взглянула на солнечный диск, еще довольно высоко висящий на небосклоне. – Когда солнце пойдет на закат, ты вместе с Токаревым должен сидеть в машине и на максимальной скорости гнать отсюда прочь. Ты меня понял?

– Да, сагани Саша, – ответил Айдар со всей серьезностью. – Да хранит тебя Арт Тойон Ага, Господь Отец Вождь Мира и Улутуяр Улу Тойон, Всемогущий Господин Бесконечности.

– Да благоволят тебе боги верхнего и нижнего биса, Айдар, – Саша незаметно засунула нож в карман куртки. И тут волчье зелье дало о себе знать.

Михаил переправился одним из последних. Он шел налегке, вооруженный лишь пистолетом и двумя запасными обоймами. Он видел, как Саша копалась в рюкзаке, потом разговаривала с якутом. Вдруг Саша прислонилась к камню. Даже не прислонилась, а привалилась, уронив голову на руки и потеряв шляпу. Косы рассыпались у нее по плечам.

Женщина сделала глубокий прерывистый вдох и посмотрела на Михаила. Ее зрачки расширились, почти закрывая прозрачные зеленые радужки глаз, белки окрасились мутной желтизной. Саша скривилась будто от боли и прикрыла глаза ладошкой. Подобрала шляпу и надвинула ее на лицо. Потом легко вскосила с валуна. В ее движениях появилась какая-то странная резкость и быстрота. Тут к Михаилу подошел Славович.