Текст книги "Дракон из сумрака"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– В дорогу? – спросила я.

В гробовом молчании Эвер отвернулся и поджал губы.

Да что с ним случилось?

За весь оставшийся день эльф не проронил ни слова, мрачный и странно задумчивый. На Фая по непонятной причине он тоже взъелся и кидал в его сторону сердитые взгляды. На меня же смотрел то холодно, то жадно, как будто его настроением жонглировал невидимый фокусник.

Вечером с первыми звездами нам посчастливилось выйти к небольшой деревушке – несколько старых хибар, столбы с магической защитой от местных тварей и загон для домашнего скота. Были в Сумеречных землях животные, способные выживать в суровых условиях. Например, пятнистые ящеры питались тем же, что и люди, но нуждались в еде гораздо реже.

– Вот это везение, – протянула я, любуясь рептилиями за невысоким забором. – И ужин, и ночлег в одном месте.

– Эльфы не употребляют мясо, – напомнил Фай, и пустой желудок возмущенно заурчал в ответ на его слова.

– Ну, я-то не эльф и от всех этих растений, которые приходится в себя запихивать, скоро сама зацвету.

В общем, я стащила из загона парочку упитанных ящериц, отволокла их в сарай, где собиралась устроиться на ночлег, и там сожрала без соли и перца, даже не поджарив.

– Омерзительно, – покачал головой Фай, наблюдая за моим ужином.

Глядя ему в глаза, я демонстративно облизала каждый испачканный в крови палец.

– Рада, что тебе понравилось, дорогой.

Эвер, который по-прежнему дулся непонятно на что, перевел тяжелый взгляд с меня на Фая и до хруста стиснул челюсти.

Ну, а его проблема, интересно, в чем?

Руки и лицо я очистила магией, благо, силы мало-помалу начали возвращаться. Если повезет, пара деньков – и удастся обернуться драконом. Тогда путешествовать станет гораздо проще.

Воодушевленная этой мыслью, я устроилась на старых тряпках, найденных в глубине сарая, и приготовилась уплыть в царство ночных грез, как вдруг ощутила прикосновение к пояснице.

– Иданн, надо поговорить.

Горячее дыхание опалило кожу. Голова закружилась от запаха луговых трав. Обернувшись, я увидела Эвера. За его спиной с другого конца сарая за нами настороженно следил Фай.

– До утра не подождет? – Я, конечно, была заинтригована, но с трудом держала глаза открытыми: день выдался нелегкий, и после плотного ужина ужасно клонило в сон.

– Сейчас. – Эвер казался подозрительно возбужденным, весь его вид буквально кричал о нетерпении. – Снаружи, где не будет лишних ушей, – он покосился в сторону сородича.

Кивнув, я поднялась на ноги и последовала за ним к двери.

За пределами хлипких дощатых стен сарая успела сгуститься темная ночь. Невдалеке горели окна хозяйского дома, и в одном из них я разглядела человека со свечой в руке. Мужчина, на территорию которого мы вторглись, припал к стеклу и следил за нами, видимо, пытаясь понять, насколько опасны незваные гости и стоит ли затевать разборки.

Не стоит.

Я щелкнула пальцами, создав в воздухе маленький шар огня и этим жестом показав наблюдателю, что перед ним не обычные воришки, не бандиты с большой дороги – маги. А с магами, как известно, шутки плохи. Я словно говорила: «Да, мы заняли твой сарай, да, съели двух твоих самых жирных ящериц, но лучше с нами не связывайся, хуже будет».

Мужчина попался сообразительный и выводы сделал правильные. Свеча погасла. Спустя какое-то время потух свет и в остальных окнах домика, зато пронзительно заскрипели, задвигаясь, засовы на дверях. Хозяин, которого мы заставили быть радушным, похоже, заперся на все возможные замки.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – обернулась я к Эверу и ахнула: меня бесцеремонно схватили за руку и потащили за сарай – туда, где нас не могли ни увидеть, ни подслушать.

Там, между деревянной стеной и границей сухого леса, эльф остановился, тяжело дыша от волнения. Его грудь часто вздымалась, на виске билась вспухшая венка, глаза лихорадочно блестели в темноте.

– Можем попробовать, – сказал он и посмотрел на меня так, будто сейчас решалась его судьба.

– Что попробовать?

Взгляд эльфа полыхнул обидой и возмущением.

«Как можно быть такой непонятливой?» – отразилось на лице собеседника. Разговор явно давался ему с трудом. Эвер нервничал и выглядел как тот, кто собирается броситься с головой в омут.

– Что попробовать? – повторила я.

И оказалась прижата спиной к стене сарая. Теплое, тяжелое тело вдавило меня в шероховатые доски. Широкие ладони обхватили лицо, обзор заслонили голубые глаза. Эвер смотрел на меня некоторое время, а потом его веки опустились, и я почувствовала прикосновение к губам.

Целовался эльф неуверенно, зато трогал меня решительно и жадно. Его руки, крепкие, мужские, скользнули вниз, с силой огладили мои бока, смяли ткань туники на талии и опустились к бедрам.

Интересно, что на него нашло? Он же был таким скромником, а тут набросился на меня, как зверь.

Я задрожала, ощутив пальцы на животе. Теперь ладони Эвера подбирались к груди. Скользили выше и выше.

Еще немного, еще чуть-чуть, уже близко. Ну же, ну же… эх, нет.

К моей великой досаде, на по-настоящему откровенную ласку Эвер не осмелился. Его руки остановились где-то в районе вторых снизу ребер.

– Я думал, ты во мне заинтересована, – прошептал он с упреком, почему-то выделив интонацией «во мне». – Думал, ты меня хочешь. – В этот раз он сделал акцент на слове «меня».

– Заинтересована, хочу. – Я отчаянно мечтала продолжить то, на чем мы остановились.

Губы Эвера блестели, влажные от слюны. Светлые волосы растрепались и падали на лицо отдельными прядями.

– Тогда можем попробовать, – он протяжно выдохнул, будто собирался с духом перед тем, что хотел сказать: – Если я действительно тебе нужен. Если с твоей стороны это не игра.

Я непонимающе покачала головой. О чем он?

– Я не согласен быть временным развлечением. Только всерьез и надолго. Только так. Эльфы не прыгают из постели в постель.

Что? Он предлагал мне… отношения? А в будущем – близость? Неужели он готов был… готов был позволить мне… всё?

От восторга перехватило дыхание. Перед глазами замелькали жаркие картинки. Сколько же всего мне хотелось сотворить с этим красивым мужчиной! Разложить на кровати, сорвать одежду…

– Только не торопи меня, – добавил Эвер, заметив, каким жадным стал мой взгляд. – Не дави. Мне нужно время. Я не могу… так сразу.

Сколько угодно! От нетерпения аж зудели руки, но я согласна была ждать целую вечность. И меня даже не пугало поставленное эльфом условие – «всерьез и надолго». Тем более в голове уже созрел план, как взять этот неприступный бастион. Есть действенный способ соблазнить любого мужчину, в том числе такого, как мой краснеющий зайка с израненной душой.

– Согласна. Принято. – Я прижалась к своему «всерьез и надолго» всем телом и жадно вдохнула его запах. Вот как, скажите на милость, в таких условиях ему удавалось благоухать ландышами и луговыми травами?

– Иданн, – строго посмотрел Эвер, перехватив мою руку, нырнувшую ему под тунику. – Ты точно поняла меня правильно? Если твоя цель – только залезть ко мне в штаны…

– Не спешить, помню. Но ведь можно немного потрогать? Можно? Только выше пояса. Обещаю.

На лице Эвера явственно отразилось сомнение, но он медленно кивнул, позволив моим пальцам забраться под тунику и провести по голому животу. Сейчас, после нескольких дней вынужденной голодовки, его тело подсушилось, рельеф мышц проступил отчетливее, и я смогла пересчитать все каменные кубики на прессе. Упругая, гладкая кожа. Теплая.

Мне нравилось трогать Эвера – нравилось, как он замирал от моих прикосновений, как задерживал дыхание и прислушивался к своим ощущениям, все еще настороженный, неспособный довериться до конца. Что бы он там ни говорил про «не торопиться», его тело реагировало на ласку правильно: зрачки затапливали радужку, дыхание сбивалось, частое и поверхностное, а внизу набухало, заметно приподнимая плотную ткань штанов.

Красивый. Невинный. Мой.

Я притянула его к себе за шею и приоткрыла рот, предложив Эверу самому сделать выбор, – целовать или нет. Он не колебался ни секунды. Накрыл мои губы своими и даже скользнул между ними языком.

Глава 21

– То, что ты делаешь, аморально.

Эвер не сразу смог переключиться на Фая, сидящего у дальней стены и сверкающего глазами в полумраке их временного убежища. Все его мысли занимала Иданн, свернувшаяся клубочком на старых тряпках, найденных в сарае. В сердце щемило от нежности, когда он наблюдал за ней спящей, и так хотелось переложить голову драконицы на свои колени. Теперь это было бы допустимо. По нормам человеческой морали, разумеется. Но существовала еще и эльфийская, о которой неожиданно завел речь Фай. С чего бы?

– Прости? – Эвер нехотя оторвал взгляд от Иданн и посмотрел на сородича. Пришлось прищуриться, чтобы разглядеть его в темноте. – Что ты имеешь в виду?

– Вы опять целовались, – Фай неодобрительно покачал головой. – Такое распутство против законов Светлоликой. Только после брачного ритуала мужчине и женщине позволено касаться друг друга как возлюбленным. Ты что, совсем стыд потерял?

Эвер думал об этом. Он всегда уважал традиции эльфийского народа, и своими словами Фай, сам того не подозревая, разбередил душевную рану. Наверное, оттого ответ и получился резким.

– По законам Светлоликой после всего, что с нами сделали, мы уже давно должны гнить на дне Кипящего болота.

Фай поджал губы, и Эвер продолжил:

– Короткий поцелуй ни в какое сравнение не идет с тем, что тогда творили с тобой и мной. Нет у меня больше чести, чтобы ее хранить.

– Неправда! – от возмущения Фай дернулся всем телом. – Когда тебя заставляют, это не считается. Это все не в счет. А сегодня ты сам полез к женщине. Предложил себя. Я слышал.

– Так ты и подслушивал, и подглядывал?

Фай смутился.

– Просто в этом сарае очень тонкие стены и щели между досками огромные.

– Да-да, а у тебя чересчур хорошие слух и зрение.

– Не переводи тему. Зачем ты все это делаешь? Зачем катишься по наклонной? Ведь еще есть шанс вернуться домой и завести семью с нормальной женщиной.

Нормальной женщиной? С эльфийкой, Фай имел в виду? Эвера передернуло, когда он представил, что отказывается от Иданн, горячей, живой, яркой Иданн, и обручается с какой-нибудь холодной красавицей из своего народа.

– Моя прежняя жизнь кончена. В Троелевстве у меня нет будущего. Если правда о случившемся в плену всплывет, пострадаю не только я, но и та дева, которую я успею взять в жены. Которую запачкаю собой. Ее собственная репутация и репутация ее семьи будут погублены, меня же отправят проходить ритуал. А я, пожалуй, не хочу умирать. – И Эвер снова с нежностью взглянул на Иданн.

– Никто не узнает. – Фай словно пытался убедить в этом самого себя. – Никто ничего не узнает. Правда не выйдет наружу. Это все останется нашей тайной.

Эвер тяжело вздохнул.

– Не хочу до конца своих дней жить в страхе и лжи.

– Главное, не злить Светлоликую. – Заметив, что его руки трясутся, Фай спрятал кисти под мышками. – А ты злишь. Своим поведением ты доказываешь, что законы Троелевства справедливы: если эльф лишился чести, то и дальнейший его удел – распутство. Ты этому прямое доказательство. Наверняка решил, что терять тебе нечего, и пустился во все тяжкие. А может, тебе даже понравилось то, что с тобой творили в лагере этих грязных варваров?

– Да как ты смеешь!

Каждым злым обвинением Фай словно бил Эвера ножом. Будто Эвер сам не думал об этом, не прокручивал в голове одну и ту же болезненную мысль: только шлюхи позволяют трогать и целовать себя до свадьбы. При этом Иданн он шлюхой не считал, а вот себя – да. Пришел к ней добровольно, разрешил к себе прикоснуться. Целовал ее. Сам. И ведь прямо, открытым текстом пообещал драконице близость. Когда-нибудь. В будущем. Но пообещал! Был готов и даже на полном серьезе собирался разделить с ней постель. До брака. А как иначе, ведь эйхарри не согласится стать его женой – на это и рассчитывать не стоит.

– Она бросит тебя. – У Фая был талант избивать словами. – Поиграется и бросит. Возьмет все, что ты сможешь ей предложить, и отправится искать новую жертву. А тебя оставит с невыносимым осознанием того, как низко ты пал.

– Тебе-то какое дело? – Эвер угрюмо отвернулся к стене.

Иданн согласилась на «всерьез и надолго», но надолго – это не навсегда, да и можно ли верить обещаниям Чудовища из Сумрака? Что, если Фай прав? Отдаст он эйхарри всего себя, преподнесет на блюдечке, а она попользуется и выкинет его, пресытившись, словно ненужную вещь. Как потом он станет собирать себя по кусочкам?

– Своим поведением ты бросаешь тень и на меня, – Фай буравил его осуждающим взглядом. – Я, в отличие от некоторых, домой хочу. Я в Эллианну влюблен уже много лет и собирался сделать ей предложение до всего этого. Ради нее только и примкнул к «Несогласным». Чтобы впечатление произвести. Чтобы ее сердце покорить. Отец ее и брат погибли на войне, и она ненавидела захватчиков всей душой. Эту ненавидела, – Фай кивнул в сторону спящей Иданн. – А теперь мне нечего предложить любимой, кроме лжи.

До утра никто из них больше не проронил ни слова. Спустя какое-то время из угла, в котором сидел Фай, донесся шорох, и Эвер понял, что сородич готовится ко сну. Ему тоже нужно было отдохнуть перед дорогой, но недавний разговор крутился в голове заевшей мелодией.

«То, что ты делаешь, аморально…»

«Катишься по наклонной…»

«По законам Светлоликой…»

«Она тебя бросит…»

Бросит, бросит, бросит…

С пугающей ясностью Эвер понял, что не хочет «всерьез и надолго» – он хочет навсегда. Но Иданн не та женщина, которая на несколько столетий способна задержаться рядом с одним мужчиной, а значит, когда-нибудь сердце Эвера будет разбито.

«Пусть, – подумал он, укладываясь рядом с любимой и заключая ее в объятия. – Пока она у меня есть. А потом, когда не будет, не страшно и в Кипящие болота».

Глава 22

Незадолго до рассвета меня разбудил рев ящеров в загоне. Громкие звуки будто вытолкнули меня из сна, и я, с удивлением, обнаружила, что лежу, уткнувшись Эверу в ключицу. Его близость отозвалась в теле томным желанием, и я вспомнила про свой план. План по приручению дикого, травмированного эльфа.

Я понимала: после всего, что пережил Эвер, в постели с ним надо быть предельно деликатной, очень осторожной. Не торопиться, не набрасываться с наскока, сосредоточиться в первую очередь на его удовольствии, а не на собственном. И начать желательно с таких ласк, которые не напомнят ему о ночи насилия.

Столько времени прошло, а перед внутренним взором до сих пор стояло его избитое, исцарапанное тело – прокушенный сосок, изуродованный пах, то, как Эвер морщился от боли, прикрывая рукой промежность. Если сейчас развязать ему штаны и схватиться за член, вряд ли эльф это оценит. Прикасаться к нему надо не так, как те женщины в лагере, – по-другому. Нежно и, пожалуй, не пальцами.

– Эвер, – тихонько позвала я в тишине. – Хочу кое-что попробовать, можно?

Эльф завозился, приоткрыв глаза. Взгляд, которым он меня окинул из-под опущенных ресниц, был отрешенным и бессмысленным. Не до конца проснулся, зайчик?

– Не возражаешь, если я тебя потрогаю?

В ответ он что-то невразумительно промычал и опустил веки. Молчание – знак согласия. Скользнув вниз, я задрала на Эвере тунику и невесомо поцеловала поджарый мужской живот.

И тут же едва не отлетела в сторону. Невинная ласка мгновенно вышвырнула эльфа из сна в реальность. Испуганный, он дернулся всем телом и сел, уйдя от моего прикосновения.

– Иданн? – Эвер уставился на меня, растерянно хлопая глазами, словно ожидал увидеть кого-то другого. Неужели, когда я его поцеловала, в полусне ему привиделась одна из насильниц? – Что ты делаешь?

– Доверься мне, ляг, тебе будет хорошо.

Светлые брови сошлись на переносице.

– Мы же договорились не спешить. Дай мне время, и я доставлю тебе удовольствие, но не сегодня.

– Я и не прошу ничего делать. Этот праздник исключительно для тебя. Ляг и ни о чем не думай, расслабься.

– Что… что ты задумала?

Сдавшись под моим мягким напором, Эвер растянулся на подстилке из дырявых тряпок, но не расслабился – настороженно следил за мной из-под дрожащих ресниц. Они у него были длинные и пушистые, как у девушки.

– Иданн?

– Тш-ш-ш, не бойся.

– Только не нависай надо мной. Это… это меня нервирует.

– Извини.

Несчастный зайка. Я понимала, почему поза «женщина сверху» заставляет его волноваться: связанный и беспомощный, он несколько часов провел на спине, утоляя похоть грубых и жестоких наездниц, скакавших на его насильно поднятом члене. Неудивительно, что эта поза стала для него табу. Возможно, однажды, очень нескоро, когда душевные раны затянутся, а воспоминания поблекнут, Эвер позволит мне себя оседлать, но пока лучше поберечь его и без того расшатанные нервы.

– Не бойся. Я люблю тебя.

Лгунья. Эту фразу я произнесла намеренно, с холодным расчетом, в надежде, что она поможет Эверу расслабиться и перестать меня бояться. Конечно, он мне нравился, вне всяких сомнений, даже очень, но говорить про любовь было рано. И тем не менее…

– Я тоже тебя люблю, Иданн.

А вот это – удар под дых. От угрызений совести закололо под ребрами. Особенно неловко стало от этой искренней радости, что расцвела на лице Эвера после моих слов, от его счастливой застенчивой улыбки и доверия во взгляде.

«Всерьез и надолго».

Но он расслабился. Действительно расслабился. Так что эта маленькая ложь была ложью во благо.

– Я поласкаю твою шею, живот, а потом ты позволишь мне снять с тебя штаны. – Я решила сразу обозначить свои намерения, чтобы Эвер не мучился от неизвестности.

– Хорошо.

Его кивок был медленным, неуверенным, и я поняла, что, если бы не мое признание, ни о каком «ты позволишь мне снять с тебя штаны» и речи бы не шло. На что только не соглашаются мужчины и женщины, услышав заветное: «Я тебя люблю». Эта фраза – волшебный ключ, открывающий любую дверь.

Помня о том, что Эвер нервничает, когда над ним нависают, я устроилась сбоку и принялась покрывать его шею легкими поцелуями. Очень хотелось облизать соски, приподнявшие ткань туники, но грудь пока оставалась под запретом. Слишком уж большого внимания эти красивые выпуклые мышцы удостоились во время насилия. Трогать Эвера там было опасно: велик риск нарваться на очередной приступ паники.

– Все в порядке? – спросила я, впрочем, не нуждаясь в ответе.

Неопытный, переживший страшное надругательство, Эвер тем не менее был очень отзывчив. Каждый поцелуй, даже легчайший, заставлял его вздрагивать от удовольствия и сжимать зубы, чтобы не застонать. Похоже, выражать свои чувства эльф считал чем-то предосудительным.

– Хочу услышать, как тебе хорошо.

– Что? – не понял он.

– Хочу слышать твои стоны.

– Это… неприлично.

– Кто сказал? Только не говори, что Светлоликая. – Я захихикала.

Смеяться в постели не лучшая идея, но в нашем случае это разрядило обстановку и позволило мне перейти к более откровенной ласке. Задорно подмигнув Эверу, я спустилась к его великолепному прессу. Здесь насильники не особо трогали эльфа, а значит, можно было вести себя смелее.

Под моими поцелуями Эвер неосознанно втягивал живот, отчего под кожей проступал рельеф ребер. Я спускалась ниже и ниже, пока не коснулась губами пояса штанов. Пальцы потянулись распустить завязки.

– Иданн, – встрепенулся Эвер, приподняв голову и посмотрев на меня в испуге.

– Все хорошо. Я люблю тебя, все хорошо.

С прерывистым вздохом он снова опустился затылком на старое тряпье и доверил себя моим рукам.

Любовь – ключ, открывающий любую дверь.

Ткань под пальцами собиралась складками, и моему жадному взгляду открывалось все больше обнаженного тела. В ожидании того, что будет дальше, Эвер почти перестал дышать. Его сердце колотилось в груди так бешено, что я слышала его беспокойный стук даже тут, находясь внизу.

– Только… аккуратнее, – хрипло попросил Эвер, словно с трудом выталкивая звуки из своего горла.

Наверное, он ожидал, что я стану возбуждать его рукой, чтобы, подготовив, использовать для своего удовольствия, но у меня были другие планы. Я помнила, как промежность эльфа выглядела после надругательства. Помнила пугающе алую, распухшую плоть, натертую до красноты кожу в паху, то, как Эвер шипел от боли при малейшем прикосновении к члену. И сегодня не собиралась использовать руки – только губы, только язык – чтобы ничем, ни одним своим действием не воскресить в памяти ту кошмарную ночь.

– Что… что ты делаешь?

Эвер приподнялся на локтях, с изумлением глядя на то, как, оттянув ткань штанов, я целую его лобок – абсолютно гладкий, лишенный растительности, с тонкими полосками заживших царапин.

– Иданн, что…

В этот раз он не договорил. Из его горла вырвалось нечто среднее между вздохом удивления и стоном величайшего блаженства. Все потому, что, наклонившись, я вобрала в рот его член. Пока – лишь головку, теплую, бархатистую, чуть солоноватую на вкус от текущей влаги.

– Ид…анн…

Его губы жадно глотали воздух, глаза распахнулись в шоке. Он смотрел на меня, но, скорее всего, не видел, потерявшись в наслаждении.

– Пож-ж…а-а… пожалуйста-а…

Ладонями Эвер уперся мне в плечи в слабой попытке оттолкнуть.

– Нет… Ид…анн… нет. – Вопреки своим словам, он оглушительно застонал, запрокинув голову и выгнувшись в пояснице. – Нель… зя. Неп… правильно.

Надо полагать, такая искушенная ласка была у его целомудренной расы не в чести. По крайней мере, я с трудом представляла чопорных эльфиек, берущих у мужей в рот. Да что там, насколько мне подсказывала дырявая память, я и сама не жаловала подобные игры до сегодняшней ночи.

Но сейчас мне нравилось. О да.

От удовольствия Эвер почти рыдал. Его бедра дрожали, мускулистый живот напрягался и расслаблялся, грудь ходила ходуном. Чтобы не орать, ему пришлось закусить ребро ладони, но даже так он своими приглушенными стонами умудрился разбудить Фая. Тот зашевелился в темном углу, охнул в ужасе и затих. Мысленно я послала его в Бездну. Пусть смотрит. Или не смотрит. Плевать. Главное, что Эвер, охваченный страстью, полностью зациклился на своих ощущениях и не замечал ничего вокруг.

– Ид…анн, Ид…анн, – сквозь сомкнутые на руке зубы он выстанывал мое имя. Из-под опущенных век по щекам текли слезы наслаждения.

Приближаясь к финалу, Эвер окончательно потерял над собой контроль. Спрятав лицо в ладонях, он несколько раз двинул бедрами вверх, так, что мне даже пришлось его слегка придержать, и… застыл. Кончал он беззвучно, даже удивительно. Секунду назад от его стонов закладывало уши, а тут – абсолютная тишина.

Ощутив губами пульсацию, я отстранилась и позволила теплой влаге выплеснуться на соблазнительные кубики пресса. Как же это было красиво! Белые капли семени на рельефном, вздрагивающем животе.

– Хочу тебя сожрать. – Я и правда хотела. Сожрать, проглотить, присвоить, залезть к нему под кожу, слиться с ним воедино, стать одним целым. Чувство, внезапно охватившее меня и наполнившее до краев, было столь велико, что я не знала, куда себя деть.

Эвер лежал на спине, пытаясь отдышаться. Руки от лица он по-прежнему не отнял. Скрипнула дверь сарая – это бедняга Фай сбежал от нас наружу, во двор.

– Прости, – прошептал Эвер сорванным голосом.

– За что простить? – удивилась я.

Эльф покачал головой. Затем опустил ладони и, красный, растрепанный, с мокрыми щеками, посмотрел на меня как на свое личное божество.

Глава 23

Насколько сказочной была ночь, настолько отвратительным стало утро. Эвер не знал, как ведут себя пары после первой близости, но подозревал, что они не делают вид, будто ничего не случилось. А Иданн делала. Более того – была замкнутой, хмурой и отстраненной. Не то чтобы Эвер собирался обниматься с ней на глазах у и без того шокированного Фая, но поговорить с ним она хотя бы могла? Однако с самого утра, с тех пор как поднялась на ноги, Иданн не только не сказала Эверу ни слова, но даже ни разу не посмотрела в его сторону.

Неужели вчера он ее обидел? Может быть, его семя попало Иданн на губы, и это драконице не понравилось? Мысль заставила покраснеть.

Надо было вести себя сдержаннее. Подойти и извиниться? Да легче провалиться сквозь землю от стыда.

– Что вы тащитесь? – рявкнула Иданн, сердито печатая шаг. – Давайте быстрее.

Она очень спешила и выглядела такой злой, что и Фай, и Эвер старались лишний раз ее не трогать.

Наверное, он и правда ее сильно обидел. Скорее всего, тем, что не доставил ответное удовольствие. Но Иданн ведь сказала, что подождет, что прекрасно понимает, насколько Эверу тяжело, и не станет его торопить. Обманула. Обиделась. И теперь гневается.

Опустив голову, Эвер ругал себя последними словами. Дурак. Идиот. Надо было переступить через свои страхи и приласкать любимую хотя бы пальцами. Ну, или пусть бы поскакала на нем. С него бы не убыло, зато сегодня они бы не тонули в черной ауре ее ярости.

– Иданн? – Эвер тихонько окликнул драконицу в надежде добиться ее благосклонности. Терпеть мрачный вид эйхарри не осталось никаких сил. – Иданн, если ты злишься, потому что я…

– На ерунду нет времени. Поторопитесь.

Вот и поговорили.

Прежде чем понуро опустить взгляд себе под ноги, Эвер успел заметить презрительное выражение на лице Фая.

«Вот, что происходит со шлюхами, – будто говорил тот, не размыкая губ. – Их бросают. Используют и бросают».

«Она тебя бросит. Возьмет все, что ты сможешь ей предложить, и отправится искать новую жертву».

Но ведь он дал ей не все. Скорее, это Иданн устроила ему ночью праздник.

Думать о том, что она для него сделала, было стыдно и сладко. Ни одной эльфийке такое не пришло бы и в голову, он уверен. Взять в рот мужской детородный орган… Да любая женщина из его народа, предложи ей муж нечто подобное, оскорбилась бы до глубины души. Из дома бы выгнала наглеца! Обозвала бы грязным извращенцем и отлучила бы от постели на месяц.

А Иданн, гордая, могущественная королева, сама… И не посчитала это унижением. Кажется, ей даже понравилось. Во всяком случае, он не заметил на ее лице ни капли брезгливости.

Ради него. Все это Иданн сделала ради него, потому что другая форма близости после пережитого насилия могла пробудить болезненные воспоминания. Но Иданн нашла, как доставить Эверу наслаждение, и ничего не попросила взамен.

Теперь, глядя на ее неестественно прямую спину, на напряженную линию плеч, Эвер понимал, что должен был ответить любимой на ласку. Должен был! Тоже языком… между ног.

Уши запылали. Сердце заколотилось часто-часто, но, к огромной досаде Эвера, не столько от предвкушения, сколько от нарастающей паники.

Рано, он не готов. Как бы сильно ни любил Иданн. Как бы ни был ей благодарен за подаренное удовольствие. Пока – нет.

Но что делать с ее утренним недовольством? Как задобрить хмурую драконицу? Ему было физически больно ощущать ее холодность, видеть раздражение на любимом лице.

– Здесь. – Эйхарри остановилась так резко, что Эвер едва не врезался в ее спину. – Отойдите, – процедила Иданн и замахала на них руками. – Ну же, кыш, кыш!

Эвер попятился, только сейчас обратив внимание, куда их привели: тоскливая пустошь, а посреди нее под мрачным грозовым небом круг из пяти камней, каждый – выше человека в полтора раза. Еще один артефакт, созданный матерью Иданн?

Непривычно возбужденная, эйхарри опустилась на землю в центре этого круга. Села, скрестив ноги, как это делали кочевники, жившие по ту сторону Завесы и не имевшие ни стульев, ни крыши над головой.

– Что ты…

Он собирался спросить, что она задумала, но Иданн нетерпеливо прижала палец к губам, и стало ясно: сейчас лучше вести себя тихо. Наверное, впереди их маленький отряд подстерегала опасность, как в тот раз, когда им пришлось срезать путь через озеро-портал, – вот Иданн и волновалась. Возможно, причиной ее сегодняшнего раздражения был вовсе не Эвер. Иданн могла вообще ни разу за утро не вспомнить об их совместной ночи, а он взял и накрутил себя, тоже мне пуп земли! Это для него случившееся – нечто, выходящее из ряда вон, удивительное, особенное, новое, а для нее – так, мелочь. В конце концов, у Иданн уже были мужчины раньше и, скорее всего, для них она делала то же самое, что и для Эвера.

То же самое.

Наклонялась, размыкала губы, окунала в жаркую глубину своего рта.

Эвер представил Иданн в постели с каким-нибудь безликим незнакомцем из прошлого и до хруста в костяшках сжал кулаки.

«Моя, – подумал он. – Никаких других мужчин».

Тем временем эйхарри, сидя на земле в центре круга из валунов, принялась шептать что-то на непонятном языке – видимо, читала заклинание.

Неужели, действительно колдовала? К ней вернулись силы?

Отчего-то встревоженный Эвер затих. Рядом обратился в молчаливую статую Фай. Оба они наблюдали за эйхарри с расстояния в несколько метров и боялись даже дышать.

Что она делает? Этот круг из камней – портал? Такой же, как озеро с ядовитой водой, которому они принесли в жертву свои страхи? Сейчас драконица закончит колдовать, и всех троих подхватит сверкающий вихрь перемещения? Куда вообще Иданн их ведет? Какова ее цель?

Над головой грянул гром. Небо расколола ослепительная вспышка молнии. Ее щупальца раскинулись по всему горизонту. Сидя на земле с закрытыми глазами, Иданн все громче, все быстрее повторяла текст заклинания, и вокруг ее рук, простертых к собирающимся тучам, клубились ленты из черного дыма.

Эверу сделалось не по себе. Редкие незаметные волоски на его предплечьях встали дыбом. Ветер ревел. Очередной раскат грома заставил обоих эльфов подскочить на месте, а драконицу поднять веки и замолчать.

Взгляд эйхарри, злой, полный триумфа, остановился на Эвере, а потом Иданн моргнула – раз, другой – и ее глаза до краев наполнились растерянностью.

– Где мы? Что происходит? – прошептала она, с удивлением разглядывая окружающие ее камни. – Как я здесь оказалась?

О богиня…

От ужаса Эвер остолбенел – вдруг понял с пугающей ясностью: все это утро они шли не за Иданн – за Чудовищем из Сумрака. Это оно привело их сюда с какой-то целью.

Несколько часов! О Светлоликая! Несколько часов они безропотными тупыми баранами следовали за безумной злодейкой, за той самой убийцей, едва не задушившей Эвера во сне. Не Иданн рявкала на них, приказывая поторапливаться. Не она была хмурой и молчаливой. Ее темная личность. Они все утро провели в ее обществе и ни о чем не догадались. Ничего не заподозрили! От этой мысли становилось жутко. Чудовище из Сумрака обвело их вокруг пальца.

Поднявшись с земли, Иданн перевела растерянный взгляд с Фая на Эвера, будто спрашивая, какого черта здесь происходит, а потом, видимо, осознала и опустила голову, оглушенная и раздавленная.

– Что это за место? – спросил Эвер.

– Не знаю, – тихо ответила Иданн, задрожав.

– Но твоя вторая личность знает.

– Знает. – Она обхватила свои плечи руками.