Текст книги "Дракон из сумрака"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– И куда ты пойдешь один? – спросил Эвер, уже зная, какое решение примет и нисколько в нем не сомневаясь. – Как будешь выживать в одиночку?

– Не знаю, но… – Фай осекся и уставился на него с подозрением: – В смысле один? Что значит в одиночку?

Воздух в пещере сгустился, стал плотным, заискрил. Затылком Эвер ощутил направленный на себя взгляд: Иданн смотрела на него, буквально прожигала взглядом дыру в черепе.

– Ты решил, что не пойдешь с нами, – сказал Эвер, наблюдая, как шире распахиваются глаза Фая, а челюсть медленно отвисает. – Вот я и спрашиваю, как ты планируешь выживать в Сумеречных землях в одиночку.

– Что? – Фай часто-часто заморгал. – Ты останешься с ней? Рехнулся?

Эвер пожал плечами.

Рехнулся? Пожалуй. Как иначе объяснить это нелогичное желание защитить Иданн от самой себя? Это чувство ответственности по отношению к женщине, которая взяла его в плен, а потом чуть не задушила.

Что, если он совершает трагическую ошибку? Что, если ночная незнакомка со взглядом, обещающим смерть, вернется и Эвер не сможет ей противостоять? Вдруг темная личность победит, а та Иданн, которую он знает, исчезнет навсегда? Способен ли вообще убийца встать на путь исправления?

Захватчица, монстр, чьи люди изнасиловали Эвера, чьи пальцы всего час назад перекрывали ему дыхание. И он ей сочувствует. Ну не глупец ли?

Похоже, именно так Фай и называл его в мыслях, потому что, покрасневший, открывал и закрывал рот, не в силах выразить свое возмущение.

– Ты… ты, – захлебывался он в гневе. – Ты что, не понимаешь?

– Понимаю. – Эвер надеялся, что действительно осознает всю ужасающую степень риска. Если они отправятся дальше вместе, то не смогут расслабиться ни на секунду: рядом всегда будет враг, готовый напасть, и никакие веревки от него не спасут.

А с другой стороны, куда им податься без Иданн в Сумеречных землях?

Полный негодования Фай сердито дернул плечом и повернулся к сидящей в углу эйхарри.

– Проводи нас к Завесе. Немедленно.

– Ну, провожу, – отозвалась та, сверкнув глазами в утренних сумерках. – Но открыть портал не смогу. Пока – нет.

Она выглядела так, будто ей безразличен исход этого разговора, все равно, какое решение примут ее спутники, – составят ей компанию в дороге или бросят в одиночестве.

Эта женщина в самом деле такая железная или умело прячет свои чувства?

– Так ты остаешься? – уточнил Фай и нервно прошелся от одной стены до другой.

Вместо того, чтобы в десятый раз повторять одно и то же, Эвер опустился на землю рядом с Иданн, посчитав свой жест достаточно красноречивым ответом.

– Безумец! – Фай поджал губы и снова прошелся туда-сюда, а потом, обреченно застонав, осел на каменный пол. Наверное, осознал, что без драконицы идти ему, собственно, некуда.

* * *

В конечном счете они решили не разделяться и отправились в путь втроем, хотя Фай демонстративно держался от Иданн поодаль, не разговаривал с ней и даже не смотрел в ее сторону. Сама Иданн тоже не жаждала общения и всю дорогу не вылезала из собственных мыслей. Эвер не знал, куда она их ведет, а задавать вопросы устал, ибо каждый раз натыкался на загадочное: «Секрет».

Во второй половине дня пустошь, кишащая голодными сквозняками, сменилась полосой сухого леса. Это был уже третий лес на их пути. Эвер представил все его голые черные деревья живыми и одетыми в листья и подумал, что когда-то Сумеречные земли были довольно зеленым краем. Что же с ним случилось?

– Зачем мы здесь? – спросил он, когда Иданн, ни слова не говоря, вывела их на берег маленького круглого озера.

В первую секунду почему-то вспомнилось, как эйхарри голышом купалась в мутной луже, оставшейся от пересохшей реки, и кожу на лице мгновенно защипало от проступившего румянца. С трепетом и страхом Эвер решил, что Иданн собирается повторить свой бесстыдный трюк, и даже ощутил предвкушение.

Неужели он снова увидит ее обнаженной? В этот раз можно не отворачиваться, не прятать взгляд. Она ведь сама тогда сказала: «Смотри». Так почему бы и нет? А Фаю лучше пойти погулять вон за теми деревьями. Ему любоваться на себя Иданн не позволяла.

Однако минуты бежали, и вскоре Эвер понял, что ошибся: эйхарри не спешила снимать одежду. Стояла на берегу и задумчиво глядела в кристально чистые воды озера. Они были такими прозрачными, что отчетливо просматривалось каменистое дно.

– Не пей!

Эвер испытал облегчение, когда резкий выкрик разбил тишину: слишком уж она затянулась, стала давить на нервы. Он перевел взгляд и заметил, что Фай опустился на колени и зачерпнул рукой немного воды.

– Не пить? Я сейчас умру от жажды.

– А так умрешь от отравления. Как ты относишься к безостановочной рвоте и болезненным судорогам?

– Вода пресная и чистая, это сразу видно.

– Ну так валяй, рискни, а мы полюбуемся на твою агонию. Зрелище, полагаю, выйдет поучительным.

Фай облизал губы и покосился в сторону озера со смесью вожделения и страха, но все-таки отошел от берега.

– Зачем тогда ты привела нас сюда?

– Можно срезать дорогу. Сэкономить сутки или даже двое.

– Каким образом? – спросил Эвер.

– Озеро – портал, – объяснила Иданн, продолжая гипнотизировать взглядом камешки и ракушки на дне.

– Портал? – переглянулись эльфы.

– Да, рукотворный. Созданный моей матерью. Она была могущественной колдуньей и любила такие штучки. Разбросала артефакты по всему королевству, а уж сколько сотворила порталов. Этот – один из многих.

– То есть надо нырнуть в озеро, и мы окажемся на несколько километров ближе к цели? – с сомнением уточнил Фай.

– На несколько десятков километров. Верно. А главное, чтобы совершить переход, совсем не обязательно пользоваться магией, – с этими словами она шагнула в озеро, но остановилась, войдя в воду по колено. – Забыла упомянуть нюанс.

– Ну, конечно, как же без нюансов, – нервно усмехнулся Фай и скрестил руки на груди. – И какой?

Эвер поймал себя на том, что среза́ть дорогу ему совсем не хочется. С каким удовольствием он бы вернулся на привычный маршрут и не ввязывался в сомнительные авантюры.

– Нюанс, – прошептала Иданн и склонила голову набок, словно роясь в чертогах памяти. – Если хочешь что-то получить, надо чем-то пожертвовать.

В тишине леса, на берегу озера, окруженного мертвыми деревьями, фраза прозвучала зловеще.

– Пожертвовать? – воскликнул Фай и от возмущения шлепнул себя по бедрам.

– Расслабься, – губы Иданн сложились в знакомую ироничную улыбку. – Жертва символическая. Никаких кровавых ритуалов. Разве что кое-кто очень сильно меня разозлит.

– И что за жертва от нас требуется? – В груди Эвера тугим узлом закручивалась тревога. Кожа на руках покрывалась мурашками.

Иданн снова склонила голову набок и задумалась, вспоминая.

– Страх. Мы должны отдать озеру свой страх.

– Пожалуйста, перестань говорить загадками, – Эвер повернулся к Фаю и увидел на его лице такое же непонимание, какое испытывал сам.

Иданн встрепенулась, будто выходя из транса.

– Да чего вы нервничаете? Всего-то и надо, что рассказать о своем главном страхе. Чего вы боитесь больше всего? Фай? – она протянула руку, приглашая эльфа войти к ней в воду.

– Почему я первый? – заупрямился тот. – Не хочу ничего рассказывать. И вообще никуда я не спешу. День пути роли не сыграет.

Глаза эйхарри угрожающе прищурились, губы поджались, на руках выросли когти.

– Фай, дорогуша, – протянула она вкрадчиво, – не спорь. Поведай нам, что приводит тебя в наибольший ужас, иначе твоим главным страхом стану я. Хочешь?

Фай нервно сглотнул и все-таки ступил в озеро, но предложенную руку проигнорировал. Отвернулся, рассматривая деревья на берегу, и надолго замолчал.

– Ну?

– Я боюсь, что…

– Давай, смелее.

– Боюсь, что случившееся той ночью повторится.

Взгляд его стал пустым, лицо превратилось в маску. Эльфы не привыкли обнажать душу перед посторонними. Да и кому понравится делиться чем-то настолько личным, открывать свои постыдные тайны?

Иданн уставилась на воду, будто что-то высматривая или чего-то ожидая, а спустя минуту покачала головой.

– Нет. Подумай лучше. Есть то, что страшит тебя сильнее.

И снова над поляной повисла напряженная тишина.

Эвер нахмурился. Не то, чтобы он очень хорошо знал своего боевого товарища, но был уверен: Фай сказал правду, ничто не пугает его так, как угроза очередного надругательства. Это не столько боль, сколько унижение, которое не вынести. Да и боль тоже. Ему было больно той ночью. Очень. Особенно, когда… Нет, об этом лучше не вспоминать.

Эвер тряхнул головой, прогоняя призраков прошлого.

– Ну? – поторопила Иданн. – Принеси жертву озеру и закончим с этим. Чего ты боишься больше всего?

Эвер хотел заступиться за сородича, сказать, что эйхарри ошибается и Фай озвучил свой главный страх, но тут заметил, что эльфа трясет, и осекся.

Стоя по пояс в воде, Фай опустил голову, прижал подбородок к груди и крепко-крепко зажмурился. Его спина сгорбилась, плечи несколько раз дергано приподнялись.

– Я не хочу об этом говорить, – сдавленно прошептал он. – Я не буду выворачивать душу наизнанку. Не собираюсь.

– Ты скажешь, – спокойно ответила Иданн. – Тебе придется.

– Нет. – Всхлипнув, эльф отвернулся. С ужасом Эвер понял, что он плачет. Догадался по тому, как судорожно вздрагивала его спина.

Неужели есть что-то более ужасное, чем групповое изнасилование? То, что пугает Фая сильнее?

– Что это? Смерть? Увечье? – бесцеремонно допытывалась Иданн. – Ты боишься умереть?

– Не мучай его. – Слова вырвались сами собой. Эвер даже не сразу сообразил, что принадлежат они ему. Понял, только когда оказался нанизан на яростный взгляд эйхарри. Та смотрела на него в бешенстве.

– Не мучай? Мы тут что, в игры с вами играем? Впереди опасный участок дороги. Знаешь, какие твари обитают в Сумеречных землях? А о гиблой долине слышал? Только задумайся: в стране, где ничегошеньки не растет, есть место, которое называют гиблым. Представляешь, что это за место? Если оно даже по сравнению с этим, – она обвела руками мрачную поляну, мертвые деревья, ядовитое озеро, – гиблое. Поверь, лучше немного помучиться сейчас, но обойти опасность, чем умереть от голода вместе со всеми своими драгоценными тайнами.

– Я боюсь потерять ребенка. – Слова Фая разрезали воздух, словно выпущенная из арбалета стрела. И Эвер, и Иданн уставились на него в потрясенном молчании. – Я боюсь, – прорыдал Фай, сжав кулаки, – что у меня будет ребенок, и я его потеряю. Что он умрет. Как умерла Элари.

Что-то щелкнуло в голове Эвера. Он смутно припомнил слухи, ходившие по городу незадолго до войны. У Фая была младшая сестра, и она погибла в возрасте то ли пяти, то ли десяти лет. Просто легла спать, а утром мама не смогла ее добудиться. Эта беспричинная смерть потрясла весь «Воль’а’мир» и, похоже, оставила в душе Фая незаживающую рану. Эльфы обожали детей, даже чужие вызывали у них нежность и умиление, а уж своих они и вовсе боготворили.

Фай плакал, повернувшись к ним спиной. Эвер не знал, что сказать. Что касается Иданн, уже не впервые в неловких ситуациях она предпочитала делать вид, будто ничего особенного не случилось. Сейчас все ее внимание занимала порозовевшая вокруг Фая вода.

– Теперь моя очередь, – сказала драконица и вошла глубже в озеро.

Фай и его трагедия тотчас отступили на задний план.

О, Светлоликая! Скоро Эвер узнает, чего боится сама железная эйхарри. А потом настанет и его черед быть предельно откровенным.

Он задумался о том, что может поведать озеру, какие вещи и мысли заставляют его покрываться ледяным потом и чувствовать приближение паники. Перебрав в голове с десяток вариантов, Эвер понял, что неспособен остановиться на чем-то конкретном. У каждого эльфа и человека полно страхов, но не всегда есть главенствующий. И тем не менее, чтобы продолжить путь, надо дать ответ. Правильный ответ.

– Я боюсь…

Эвер подобрался и напряг слух, приготовившись ловить каждое слово. Сейчас он узнает об Иданн еще немного больше. Вот-вот ему откроются ее тайны. Что пугает эту сильную женщину?

– Я боюсь… – Их глаза встретились, взгляды скрестились, будто своими страхами Иданн делилась не с озером, а лично с ним, Эвером, – снова стать ею. Чудовищем из Сумрака.

– Я тоже боюсь этого больше всего на свете, – отозвался он, вряд ли понимая, что говорит вслух.

«Боюсь потерять тебя».

Мысль осталась невысказанной, но, кажется, Иданн поняла, что Эвер имел в виду. Не страх погибнуть от ее рук, не ужас перед новой встречей с безумной злодейкой. Горе разлуки. Что может быть хуже, чем лишиться человека, который стал тебе дорог, понять, что он исчез и не вернется, что его убила тьма, живущая внутри, что Иданн больше не Иданн? Вернее, не та Иданн, которую он знает, в которую влю… Нет!

Последние звуки растаяли в воздухе, и озеро, приняв их жертвы, изменило цвет. Оно будто наполнилось кровью – стало алым и пошло волнами.

Отходя от берега все дальше и дальше, погружаясь в воду все глубже и глубже – по грудь, по плечи, по горло, – Иданн улыбалась Эверу легкой загадочной улыбкой.

«Я знаю, – говорили эта улыбка и ее взгляд. – Я поняла. А ты? Ты понял? Разобрался в собственных чувствах?»

Эвер застыл, полный молчаливого осознания.

Нет! Невозможно! Неужели он… Как это случилось? Когда? Почему?

Глава 19

Подумать только! Я нравилась Эверу. Возможно, он даже был в меня немного влюблен. Мысль наполнила торжеством, и я почувствовала себя молоденькой дурочкой, внезапно узнавшей, что парень, по которому она втайне сохнет, – о чудо! – отвечает ей взаимностью.

Глупости. Не в моей ситуации думать о таких пустяках. Есть проблемы более важные, переживания куда более серьезные, так почему в голове вот уже который час крутится одна и та же безумная идея?

Теперь, когда я перестала быть Эверу противна, можно попытаться затащить его в постель. Можно даже сегодня ночью. А чего ждать? Смерть шагает за нами попятам. Мы идем в ее тени, с тех пор как меч предателя ударил мне в спину и проткнул мое тело насквозь. Эльфы, скорее всего, не подозревают, насколько опасно выживать в Сумеречных землях без магии, вдали от защищенных городов и поселков. Но я понимаю весь масштаб нависшей над нами угрозы. И не хочу терять времени понапрасну.

Значит, решено! Сегодня, как только сгустятся сумерки и мы найдем, где переночевать, я начну прощупывать почву. После того кошмара, что испытал Эвер, действовать надо осторожно. Это все равно что прокладывать тропу через топь: неверный шаг – и ты по пояс в трясине. Любое слово, какой угодно жест способны спровоцировать приступ паники. Мне бы не спешить, приучать Эвера к себе постепенно, да только нет у меня на это времени. Мы сейчас в ситуации, когда каждый день может стать последним.

Если мы столкнемся с одним из монстров, обитающих в этих краях…

Если по дороге долго не будут попадаться грибы и ильди, чтобы утолить голод…

Если предатели каким-то образом прознают, что я жива, и вернутся меня добить, а мои силы к этому моменту не восстановятся…

Нет, ожидание – слишком большая роскошь.

– Обсушиться бы как-нибудь, – вздохнул Фай, уныло разглядывая влажные рукава туники.

Из озера мы вышли промокшие насквозь, но главное – живые. Не всякий переход заканчивался успешно, но об этом я, разумеется, промолчала, ведь шансов благополучно пересечь гиблую долину было еще меньше.

– Высохнешь рано или поздно, – успокоила я Фая.

Влажная ткань неприятно липла к коже, а еще в мокрой одежде было холодно, так что я прекрасно понимала его нытье.

– Уже несколько часов прошло, а все никак, – зябко поежился он.

– На солнце было бы быстрее, да только рассчитывать на него не стоит.

На солнце – нет, а вот на ветер – сколько угодно.

– Спасибо, догадался.

Мокрые, замерзшие, мы двигались вперед. Глядя на темнеющее небо, я с нетерпением предвкушала ночь и прикидывала, где бы ее провести. Опять в пещере? А может, повезет наткнуться на небольшую деревушку с радушными жителями? В таких глухих местах люди не должны знать эйхарри в лицо. Денег, чтобы заплатить за комнату, к сожалению, нет, зато есть острые когти на случай, если хозяева не пожелают быть гостеприимными.

После откровений на берегу озера Эвер был задумчив и молчалив, но время от времени я ловила на себе его взгляды. Он бросал их украдкой, словно боялся встретиться со мной глазами, но я чувствовала: смотрит. Вот бы забраться к нему в голову – понять, что за мысли там крутятся!

Привал разбить пришлось все-таки в пещере: ни один поселок на пути так и не попался, но мы были рады и тому, что не надо спать под открытым небом. Каменные стены не спасали от холода, но защищали от сквозняков и дождей, да и вероятность встретить голодного хищника значительно снижалась. Какое-никакое, но убежище.

По дороге мы собрали немного грибов. С третьей попытки я все-таки смогла развести магией костер, так что даже получилось их поджарить на огне – вполне приличный ужин, если не учитывать удручающе крохотный размер порций.

После еды, все еще голодные, мы забились в конец пещеры, подальше от входа, и уставший Фай мгновенно уснул. Прислонился спиной к стене, закрыл глаза и сразу вырубился. Словами не передать, насколько меня это обрадовало. Не могла же я домогаться Эвера при свидетелях.

Полная сомнений, я покосилась на свою цель. С чего начать? Как подступиться к остроухой недотроге? У него же опыта никакого, а душа вся в рубцах и ранах. Девственник, хотя и перепробовал все мыслимые и немыслимые виды секса. А все равно чистый. Невинный ягненок.

Внутренне обмирая, я села рядом с Эвером, пытающимся улечься на голом каменном полу пещеры, и закинула первую удочку.

Я решила начать с целомудренных объятий. Мы уже это проходили и вполне успешно: Эвер напрягался, но не сбегал из пещеры в панике. Сегодня я надеялась зайти немного дальше, а если повезет, и не немного.

Получится ли убедить ушастого скромника раздеться? Даст ли он к себе прикоснуться? Хотя бы выше пояса? А поцеловать? Как насчет поцелуя?

Сгорая от нетерпения, я дождалась, когда Эвер перестанет возиться в поисках более или менее удобного положения для сна, и на пробу опустила ладонь на его бедро. Мышцы под моей рукой напряглись, эльф затаил дыхание, но не отстранился, будто решал, стоит нервничать или еще рано. Похоже, все, о чем он мог думать, – об этом прикосновении, об ощущении тяжелой ладони на своем бедре, о том, чего ждать дальше.

Воздух внутри пещеры словно загустел. Эвер лежал ко мне спиной, и я не могла читать эмоции по его лицу, но тело рассказывало о чувствах хозяина не хуже мимики. От драконьего слуха не укрылось чужое волнение. Сердце эльфа билось гулко и часто. Время от времени Эвер шумно втягивал ноздрями воздух, а потом неосознанно задерживал дыхание.

Мне хотелось погладить его, но я заставила себя не шевелить пальцами, не торопиться, дать Эверу время успокоиться и привыкнуть к моей близости.

По ощущениям прошло около получаса, прежде чем моя невинная жертва расслабилась, вероятно, решив, что продолжения не последует. И тут я скользнула ладонью выше. Провела по его бедру медленно и томно. Теперь кончиками пальцев я почти касалась лобка, спрятанного под плотным хлопком штанов. Почти. Еще сантиметр – и прикосновение стало бы интимным.

– Иданн, что ты делаешь? – хрипло прошептал Эвер в темноте. Его спина, плечи, руки окаменели. Голос странно дрожал. – Мне… – Судя по влажному звуку, эльф облизал губы. – Мне начинать паниковать?

– Зачем? Разве здесь есть, кого бояться?

Он протяжно выдохнул и слегка отодвинулся – подальше от меня, поближе к стене – так, чтобы моя рука, почти коснувшаяся его паха, вернулась на бедро и прикосновение перестало быть откровенным.

Возможно, мне следовало подождать более подходящего момента, но в таком возбужденном состоянии я не могла отступить – понимала: не попробую – не усну, буду всю ночь лежать рядом с эльфом и мучиться от бездействия. Я хотела продвинуться в наших отношениях вперед. Добиться хотя бы какой-нибудь уступки с его стороны. Малейшей.

– Тебе неприятны мои прикосновения? – осторожно спросила я, но руку с бедра Эвера не убрала.

Ответил эльф не сразу. То ли сам с трудом понимал собственные чувства, то ли долго подбирал слова.

– Н-нет, – сказал он неуверенно. – Наверное, нет. Я просто не знаю, чего от тебя ждать.

– Считаешь, я могу сделать что-то против твоей воли? Неужели правда так думаешь?

– Ты – знаменитая злодейка из Сумеречных земель. Твоя армия напала на наше королевство.

Да-да, а еще не так давно я его душила, а мои люди превратили его первый раз с женщиной в настоящий кошмар.

– Нелегко довериться бывшему врагу, – закончил Эвер, и почему-то я решила, что сейчас он отстранится или демонстративно ляжет спать в другом месте пещеры, но нет. Поколебавшись, эльф повернулся ко мне лицом и раскрыл объятия.

– Так теплее, – объяснил он свой жест.

И пусть мы оба знали, что холодная ночь здесь ни при чем, я решила подыграть Эверу. Не хочет признаваться в своих чувствах и желаниях даже самому себе – пусть. Первый шаг навстречу друг другу сделан. Главное, меня не оттолкнули.

Но что, если попытаться еще немного раздвинуть границы дозволенного?

– Эвер?

В кольце эльфийских рук было тепло и уютно, но я выпуталась из желанных объятий, чтобы посмотреть Эверу в глаза. Красивый! Какой же красивый! Теперь он лежал на спине, а я нависала над ним, опершись на локоть.

– Что, Иданн?

– Хочу тебя поцеловать.

Он сел так резко, что не отпрянь я вовремя – получила бы головой в нос.

– Нет.

Эвер спрятал лицо в ладонях и с силой потер щеки, как будто пытался содрать с них кожу.

– Один невинный поцелуй, – я не сдавалась.

Дай мне хотя бы что-нибудь! Хотя бы что-нибудь!

– Нет.

И снова отказ.

– Только поцелуй, ничего больше.

– Иданн, нет.

– Значит, я все-таки тебе противна?

Эвер отнял руки от лица и посмотрел с болью, с невыразимой мукой. На дне его голубых глаз плескалось отвращение, однако направлено оно было не на меня. Это отвращение Эвер испытывал к самому себе, грязному, оскверненному, обесчещенному.

– Знаешь, что делали с этим ртом? – прошептал он, пряча взгляд. – Знала бы, не захотела бы меня целовать.

Сколько ярости и тоски было в его голосе! Сколько страдания!

– Я… догадываюсь. – Вспомнились ранки в уголках его губ. То, как Эвер не позволил обработать их заживляющей мазью. – И все равно хочу.

– Этот рот грязный!

– Самый желанный!

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Меня…

Я качнулась вперед, накрывая его губы своими, обрывая Эвера на середине фразы, не давая сказать то, что я не хотела слышать.

Неважно. Это все неважно. Прошлое должно оставаться в прошлом.

Эвер замер, изумленный, пораженный до глубины души. Он смотрел на меня в шоке и не отвечал на поцелуй, но и не отстранялся.

Если что-то нельзя доказать словами, можно попытаться это сделать поступками.

И я делала. Со всем пылом, со всей возможной страстью и в то же время аккуратно и нежно доказывала, что не испытываю ни капли брезгливости, прикасаясь к его губам. Доказывала, что Эвер достоин уважения и любви.

Учитывая строгие нравы эльфийского Троелевства, целовался Эвер, скорее всего, впервые. Получается… Да, так и получается: что такое секс, жестокий и извращенный, Эвер узнал раньше, чем успел кого-то поцеловать, его рот сначала познал грязное насилие и только потом – невинный поцелуй.

Это неправильно! Так не должно быть. Я обязана заменить плохой опыт хорошим, стереть все дурные воспоминания. Пока для Эвера секс – унижение и боль, но я покажу, что близость с женщиной способна приносить удовольствие. Я вознесу его на вершину блаженства. Пусть только даст мне шанс.

Эвер не шевелился. Боясь его спугнуть, я не напирала, не распускала руки, если и использовала язык, то лишь для того, чтобы легонько пощекотать нижнюю губу. Но боги, как же мне хотелось добиться отклика! Почувствовать движение навстречу. Стащить с Эвера тунику и огладить голое красивое тело.

Терпение, Иданн. Ты знаешь, через что он прошел. Не торопись.

Эвер мне так и не ответил, но я не расстроилась – или убедила себя в том, что не расстроилась. Как бы то ни было, меня не оттолкнули, и это уже говорило о многом.

– Надо трансформировать веревку, – сказала я, разорвав поцелуй.

Эвер моргнул и нахмурился: переход, видимо, получился слишком резким.

– Свяжи меня на ночь, – пояснила я. – На всякий случай.

– Думаешь, поможет?

– Не думаю, а знаю: не поможет.

– Тогда зачем?

Я пожала плечами. Как ловко мы притворились, будто ничего не случилось! Сменить тему – верный способ избежать неловкости.

Но Эвер был смущен. О как пылали в темноте его уши! А как блестели глаза! И взгляд нет-нет да и опускался к моим губам, и тогда румянец на щеках разгорался ярче.

Почему он не ответил на поцелуй? Растерялся? Не знал, что делать? Испугался, что, если ответит, я попытаюсь склонить его к большему?

– Ложись спать, Иданн. Я покараулю, а через несколько часов меня сменит Фай. Кто-то должен быть начеку, если вдруг…

– …Чудовище из Сумрака вернется. – Мне хотелось произнести это беззаботно, даже насмешливо, ведь когда ты смеешься над чем-то, это что-то становится в твоих глазах менее страшным. Не получилось. От собственных слов по спине пробежала дрожь.

В неловком молчании Эвер устроился у стены и любезно предоставил мне в качестве подушки свои колени. Его широкая ладонь опустилась мне на голову, мозолистые пальцы убрали с моего лица прядь волос. А потом я вдруг ощутила это – легкий поцелуй в висок: Эвер наклонился и на секунду прижался к моей коже теплыми губами – очень откровенное проявление чувств, особенно для эльфа.

* * *

– Ты с ума сошел? – голос, который меня разбудил, принадлежал Фаю. Я все еще плавала на границе сна и бодрствования, но уже отметила, что лежать стало неудобно: мягкая подушка из-под головы исчезла.

– Ты о чем? – А это был Эвер.

– Я видел, как вы целовались.

Ничего себе! Я с трудом удержалась от того, чтобы распахнуть глаза. Слуха коснулся звук шагов. Кто-то из эльфов нервно расхаживал по пещере.

– Она что, тебя околдовала? Целоваться с Чудовищем из Сумрака! Ты в своем уме? Или после того, как тебя… все те гоблинши из ее отряда…

– Замолчи!

– …после всего этого у тебя помутился рассудок?

– У меня с головой все в порядке. – Тоном Эвера можно было заморозить ад.

– Будешь отрицать? Скажешь, что мне почудилось?

Да какое его эльфийское дело, чем мы с Эвером занимались! У кого-то не только уши длинные, но и нос, а еще есть дурная привычка совать его, куда не просят.

– Не почудилось.

– И?

– Что «и»?

– А-а-а, понял. – Лица Фая я не видела, но почему-то представила на его губах гаденькую ухмылку. – Решил не возвращаться в Троелевство. Хочешь остаться здесь, с эйхарри. Веришь, что она вернет силы и трон, и ты займешь тепленькое местечко в ее постели? Ну да, лучше быть фаворитом королевы в Сумеречных землях, чем изгоем дома.

– Я не ты! – жестко отрезал Эвер. – Не ищу, где устроить свой зад удобнее.

– Тогда, что? Она тебя заставила? Это плата за то, чтобы открыть Завесу? Чего еще она требует? Постели?

– Рехнулся?

– Это ты рехнулся. Эльфы не целуются без любви, не обнимают посторонних женщин, не предлагают первым встречным спать на своих коленях. Люди – да, они, как животные, совокупляются с кем попало, а мы – нет. Только не говори, что влюбился.

Повисла напряженная тишина.

– Ты не мог в нее влюбиться, – сказал Фай, не дождавшись ответа. – Она жуткая. От нее просто мороз по коже.

Эвер молчал, во мне же медленно, но верно просыпалась жажда мести.

Ах, жуткая? Ах, мороз по коже? Ну, я сейчас тебе покажу Чудовище из Сумрака! Смотри не описайся от страха, малодушный поганец!

Я резко поднялась на ноги и прохрипела замогильным голосом, старательно изображая из себя сумасшедшую злодейку:

– Смерть! Убить! Хочу крови! – и с этими словами двинулась на Фая походкой ожившего мертвеца. – Смерть! Убить! Хочу крови! Его крови! – я ткнула указательным пальцем в сторону своего обидчика, а потом кровожадно оскалилась.

Бедняга Фай! Он едва не намочил штаны.

Взглянув на его побледневшее лицо, я от души расхохоталась. Теперь будешь знать, как за глаза называть женщину жуткой.

Глава 20

Фай и Эвер шутку не оценили, первый – едва не получил сердечный приступ, второй – одарил меня взглядом, полным молчаливого укора, зато мое настроение взлетело до небес, так что я решила продолжить издеваться над ушастым засранцем. А нечего было позволять себе высказываться в мой адрес столь неуважительно. Обижаешь женщину – будь готов к последствиям.

Словом, из мести и ради удовольствия я целый день доводила Фая до нервного тика и икоты.

Все свое пристальное внимание я сосредоточила на нем. Пока мы шли, я сверлила взглядом дыру в его затылке, а когда Фай оборачивался, посылала ему улыбку голодной акулы, иногда даже многозначительно подмигивала, мол, будь начеку, Чудовище из Сумрака за тобой следит.

Все эти улыбки и взгляды эльфа невероятно нервировали. Его движения в течение дня становились все более дерганными, Фай сильнее вжимал голову в плечи, старался держаться от меня подальше, но я продолжала висеть у него на хвосте и смотрела, смотрела, смотрела, пока он не начинал тревожно оглядываться.

Жуткая? Мороз от меня по коже? Ну так получи по полной!

– Что тебе от меня надо? – прошипел Фай во время короткой остановки на отдых. От очередной моей хищной ухмылки у него задергалось веко. – Почему ты постоянно на меня таращишься?

– А может, ты мне нравишься. – поиграла я бровями. – Может, я положила на тебя глаз.

Не знала, что эльфы умеют так стремительно бледнеть. Теперь у Фая дергалось не только веко, но и половина лицевых мышц. На мгновение мне показалось, что сейчас он очертит в воздухе круг, – таким жестом суеверные люди отгоняют от себя злых духов и прочую нечисть.

– Я думал, тебе нравится Эвер, – проблеяла моя несчастная жертва, пятясь от меня все дальше и дальше. – Ты ему, кстати, тоже симпатична. Он с тебя глаз не сводит, – Фай кивнул куда-то мне за спину.

О, даже не надейся, приятель. Я разгадала твой замысел. Хочешь переключить мое внимание на другого мужчину? Не выйдет. Сначала я закончу с тобой.

– Эвер нравится, – согласилась я и одним слитным движением сократила между мной и Фаем дистанцию. Острые когти подцепили ворот его туники, губы прижались к уху. – Но проблема в том, что Эвер нравится моей светлой личности, а моя темная – жаждет тебя, красавчик.

Фай замер и от ужаса, похоже, приготовился лишиться чувств. Ну что, достаточно тебе мороза по коже? Или добавить?

– Ну, сладкий, что мы будем делать? Как решим эту проблему?

Бедный Фай. Мне даже стало его немного жалко. Судя по тому, как он затрясся, ночные кошмары я ему обеспечила.

Удовлетворенная местью, я оставила Фая наедине с полученной моральной травмой и, едва ли не посвистывая, вернулась к Эверу, уныло сидящему на земле рядом с выпотрошенным ильди. Взгляд, которым меня встретили, почему-то был полон обиды.