Текст книги "Жена из другого мира (СИ)"

Автор книги: Анна Замосковная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 15

ерез прихожую выйдя в подъезд, оторопела: ничего себе! Это я Лавентину вместо нормального дома такое нафантазировала? Ой. А он мне ни слова не сказал. Терпеливый джентльмен. Павлик бы негодовал…

Шелест бумаги отвлёк от мыслей об этом предателе.

Поникший Лавентин стоял у приоткрытой двери, даже со спины он выглядел растерянным. У его ног лежал конверт со сломленной синей печатью.

– Что случилось? – неожиданно сипло спросила я.

Лавентин развернулся. Он был мертвенно бледен, в потемневших глазах читался ужас:

– Мама пропала. Поехала ко мне и… – Лавентин опустил взгляд на лист бумаги, трясущийся вместе с его рукой. – Но не приехала. – Казалось, он задыхался. – Четыре дня назад она выехала и уже должна быть здесь. А ведь она даже не собиралась приезжать и… Нет, не четыре дня. – Он сдавил переносицу. – Письмо срочное… должно было иди почти сутки. Пять дней. Она пропала пять дней назад.

Больше книг на сайте – Knigolub.net

– А проклятие брачное? Может, она расстроилась, что ты женился не на той, и не хочет показываться? – Я пожала плечами, но в сердце вползал страх. – Всякое бывает.

– Мама прокляла меня два с половиной дня назад. – Лавентин взъерошил волосы. – У неё не хватило бы терпения так долго оставаться в стороне.

Умолкнув, Лавентин судорожно перечитал письмо и застыл, уставившись на изрисованную стену. В старомодном костюме, растерянный, он дико смотрелся в антураже обычного подъезда. Но это мелочи в сравнении с тем, что у него пропала мама.

– И что дальше? – спросила я, ощущая мягкое прикосновение Веры к запястью, обвивающие ладонь пальчики.

– Не знаю. – Лавентин ошарашено уставился на меня. – Не… Наверное, надо кому-нибудь сообщить. Э… в полицию. Да, наверное, в таких случаях надо сообщать в полицию.

– У тебя есть влиятельные друзья? Понимаю, ты аристократ, но даже аристократу не мешает заручиться поддержкой кого-нибудь значимого, чтобы его делом занялись немедленно и максимально эффективно.

Во взгляде Лавентина появилась осмысленность:

– Министр… Министр внутренних дел мой друг, правда, он на меня сердится…

– Так немедленно иди к нему! – Махнула на дверь. – И так прошло слишком много времени, а ты ещё медлишь. Важна каждая минута!

Резко кивнув, Лавентин выскочил за дверь, тут же вернулся:

– Я обещал заняться твоим возвращением… – В его глазах снова была растерянность.

И мольба. Господи, неужели он думал, что я стану настаивать на своём? Замахала руками:

– Мама важнее, иди скорей.

– Спасибо. – На этот раз он умчался окончательно.

Вместе с Верой я подошла к открытой двери: по дорожке к воротам скакала шестилапая розовая зверюшка, по хребту которой распластался Лавентин. Да, не так я себе представляла сказочного рыцаря на белом коне.

Закрыв дверь, оглядела «подъезд». Даже понимая, что это бутафория, я чувствовала себя уютно в знакомых интерьерах. Видимо, дом считывал моё желание скорее оказаться в привычном мире. А возвращение откладывалось на неопределённый срок…

Накрыла лицо рукой: каждый проведённый здесь час повышал вероятность того, что на работе меня хватятся, вызвонят Павлика, а он скажет какую-нибудь гадость, и меня уволят. Конечно, с официальным больничным на руках я смогу разрулить ситуацию, но осадочек-то останется… Да и не хочется лишних проблем.

Вера осторожно потянула меня за руку.

– Всё хорошо. – Я вымученно улыбнулась. – Просто думаю, как привести дом в порядок.

Она продолжала сжимать мою ладонь, а я боялась посмотреть на Веру, потому что не решила, что с ней делать. Это здесь, будучи женой аристократа, я могла без проблем оставить её жить у себя, а на Земле я, обычная девушка в состоянии развода и раздела имущества, никогда не получу опеки над девочкой. Да и ей каково будет оказаться в нашем сумасшедшем мире?

***

Сначала я жалел, что многоножка раздавила броню моей химеры и та потеряла свою ужасность, помогавшую расчищать дорогу, но на оживлённых улицах города осознал преимущества вёрткой внутренней формы. Правда, иногда приходилось пускать её по стенам, но даже врезавшиеся в плечи и бёдра ремни были малой платой за то, чтобы скорее известить министра о беде с мамой – уж он-то сумеет всё организовать.

Если захочет.

И дёрнуло меня предложить ему жену!

В первую очередь я, конечно, отправился к Сабельде, но она ещё вчера уехала из городского дома в неизвестном направлении, а мама там не появлялась с прошлой весны. Тогда я бросился к министру.

Химера перескочила будку полицейского, проехалась по гладким плитам на площади перед шестиэтажным министерством внутренних дел. Я дал шенкелей, и она рванула к широкому мраморному крыльцу с колоннами-змеями.

Послышались окрики, полицейские стаскивали с плеч ружья и вставали на колени, целясь в меня.

– Сдаюсь! – Я вскинул руки, химера пыталась затормозить, но нас несло по отшлифованному камню вперёд.

– БАХ! БАХ! БАХ! – громыхнули первые выстрелы.

У уха свистнула пуля, я прижался к шее химеры. Взвизгнув, та бросилась вперёд.

– Стой! – взвыл я, посылая магический приказ остановиться, но хлопали выстрелы, свистели пули, и химера, перейдя в автономный режим защиты создателя, обрастала малой бронёй и, увеличиваясь, неслась вперёд, подальше от вбежавших на площадь следом за нами отрядов полиции.

Бронированный лоб пробил массивные двери, мы влетели в холл. Эхо отразило грохот и крики, звук пальбы.

– Стой! – Я тянул поводья, но спасавшая меня химера взбежала по лестнице, разрывая ковровые дорожки, разнося колонны и балюстрады.

Хлебнув каменной крошки, я закашлялся, глаза кололо и щипало.

– Стрелять на поражение! – крикнул кто-то.

– Сдаюсь! – прокашлял я.

Перепуганная химера метнулась в коридор второго этажа, промчалсь зигзагом, снося открывшиеся двери, выбила дверь на запасную лестницу, метнулась вверх. Застряла на повороте. Проморгавшись, я увидел на лестнице ниже покрытого пылью и щепками чиновника с вытаращенными глазами.

– Министр где? – Я кашлянул. Внизу гремели шаги, бряцали оружием полицейские. Химера отчаянно перебирала лапами, пытаясь развернуться на узкой лестнице. – Простите, вы не подскажете, где кабинет министра внутренних дел?

Трясущийся палец чиновника поднялся к потолку:

– Н-на с-следу…

– На следующем этаже? – быстро уточнил я. Чиновник кивнул. Я улыбнулся. – Благодарю. Простите за…

Когти заскрежетали по камню, химера вырвалась из тисков лестничной клетки. Вслед неслись окрики, но в нас не стреляли, и режим спасения ослабился, я смог направить химеру на нужный этаж. Она проскочила в роскошный коридор, лапы заскользили по мрамору, запутались в дорожке, послышался треск ткани и чей-то визг.

В панике я оглядывал резные двери.

Звук выстрела отразился сотнями отголосков эха. Химера побежала.

– Сто… – Я закашлялся.

Впереди распахнулись двери, выпуская чёрное пламя. Химера рванулась назад, лапы соскользнули, оторвались от пола. Миг ужасающего падения – и мы покатились в чёрный огонь.

***

– К вам с визитом длор Хлайкери Эрджинбрасский, – прохрипела стена.

Отскакивая в сторону, я уронила табуретку.

– Простите, – просипела стена, всё ещё покрытая граффити.

Созерцание подъезда в попытках превратить его в подходящую аристократу прихожую успехом пока не увенчалось. Наверное потому, что я никогда не была фанаткой подобных интерьеров, и они как-то проходили мимо сознания, а дом это чувствовал.

Зябко поводя плечами, Вера смотрела на говорившую стену.

– Так что передать гостю? Пускаем? – уточнила та.

Вот только визитов аристократов мне не хватало для полного счастья.

– А зачем я ему понадобилась?

После небольшой паузы стена пояснила:

– Хочет засвидетельствовать своё почтение и взять интервью для колонки длорной хроники.

С журналистами, конечно, ссориться не стоит, а я здесь ещё неизвестно сколько проторчу. Почёсывая затылок, поймала себя на мысли, что это жест Лавентина, и опустила руку. Интересно, как у него там дела с поисками мамы?

– Он ждёт, – напомнила стена.

– Передайте, что я занята и не могу его принять. – Ого, оказывается, я могу говорить почти как аристократка.

– Но сейчас время визитов для длоров его положения, – хрипела стена.

– Честно говоря, мне всё равно.

– Как и хозяину, – прохрипела она с непонятной интонацией.

– Почему ты говоришь так, словно у тебя горло болит? Ты же дух, у тебя не должно быть таких проблем.

– Особенности анатомии, – сипло пояснила стена.

– Ааа… – протянула я.

Против анатомии, конечно, не попрёшь. Я уставилась на почти исчезнувшие в стене почтовые ящики. Надо их убрать. И сделать что-нибудь весёленькое, зелёно-голубое в стиле Лавентина. Но весёленькое не придумывалось, потому что меня всё больше терзало беспокойство: как он там, не вляпался ли в неприятности? На нервах легко натворить дел…

***

– Значит, весь переполох из-за того, что ты хотел сообщить об исчезновении матери? – Министр прижимал к губе пропитавшийся кровью платок.

В общем-то, химеру я проектировал и в расчёте на сражение с главами рода, так что через огонь министра она пролетела, как и её лапы, припечатавшие лицо, солнечное сплетение и, кажется, пах министра, вышедшего разобраться с нарушителями.

– Ну… да, – понуро согласился я, разглядывая стянувшие запястья наручники.

Ноги были прикованы к ножкам стула в центре просторного кабинета министра.

– И моё министерство ты, конечно же, разнёс случайно. Не виноват. И вовсе ни при чём, – странным голосом уточнил министр.

Хотел сказать «Да», но что-то в выражении его лица насторожило, я дипломатично отозвался:

– Почти. Когда химера переходит в режим защиты создателя, она становится неуправляемой…

Химера жалобно заурчала из угла. Министр уничижительно на неё взглянул, и она прикрыла все восемь глаз передними лапами.

– Хоть кому-то стыдно, – оттолкнувшись от стола, к которому прислонялся, министр уселся в высокое кожаное кресло и взял новый платок.

– Мне тоже стыдно, – пробормотал я, хотя в глубине души гордился, что моя химера смогла прорваться в министерство: далеко не каждая на такое способна.

– Да-да, по глазам вижу. – Поморщившись, министр сплюнул кровь в чашку. – А мне теперь зуб растить.

– Так ещё повезло, – поспешил утешить я, – могло ведь и челюсть сломать.

Утешенным министр не выглядел, даже как-то наоборот. А я вот радовался, что пулю не получил и ничего не сломал.

– Может, прикажешь меня освободить? – Подёргал кандалы.

– Нет! – Замахал пальцем министр. – Нет, нет и ещё раз нет. Когда ты скованный – мне спокойнее.

– Это нечестно.

– Зато не так разрушительно. Тебя отконвоируют к патологоанатому, а потом домой, чтобы ты занялся решением нашей с тобой личной проблемы.

– Мне нужно обратиться в полицию, мама…

– Я более чем уверен, что твоя мать в каком-нибудь загородном доме переживает позор твоего внезапного брака.

– Мама не стала бы так делать. Она обязательно написала бы Керлу отчёт о путешествии. А мне бы пришла и высказала претензии в лицо. Я более чем уверен, она ехала ко мне, чтобы отчитать за неподобающее поведение. – Сердце болезненно сжалось. – Ты должен объявить её в розыск. Пожалуйста.

– Повторяю: ты зря паникуешь, через пару дней она появиться. Лучше подумай о том, как решить нашу проблему.

– Найти маму важнее.

– Нет! – стукнул кулаком по столу министр. – Ты должен разобраться с перемещением жён немедленно.

– Почему такая срочность?

Министр дёрнул ящик стола и продемонстрировал мне золотую пригласительную карточку, отчеканил злым, напряжённым голосом:

– Потому что твою жену хотят видеть на сегодняшнем вечернем приёме во дворце. И единственная уважительная причина для неё не явиться на него – нахождение в другом мире.

– А почему бы ей не сходить? Что в этом такого?..

К щекам министра прилила кровь, ноздри раздулись:

– Я видел, – почти прошипел он, – что вы творите по отдельности, а вдвоём вы просто разнесёте императорский дворец.

Я похлопал глазами:

– Как ты мог такое о нас подумать? Моя жена – милейшая девушка, она готовить любит. – Подумал, что ещё сказать в её защиту, но я плохо её знал. – А ещё у неё фигура красивая.

– А ещё она на следующий день после появления разнесла твой дом до основания.

– Ну… с кем не бывает? – Я с улыбкой пожал плечами.

У министра стал дёргаться уголок рта. Наверное, серьёзные проблемы на работе.

– Тебе бы в отпуск, – доверительно предложил я.

– Не могу я в отпуске отдыхать, когда под боком такие несознательные подданные. Так уедешь на пару дней и потом острова длоров не досчитаешься.

– Это была случайность.

– Да-да, и министерство ты тоже чуть не развалил случайно. Когда же ты, наконец, повзрослеешь?

– Да мы ни одной опоры не задели, здание ещё несколько веков простоит даже без ремонта, да даже если мы ещё раз так пробежимся…

У министра стал очень странный, давящий взгляд, из-за которого хотелось втянуть голову в плечи и даже спрятаться за кресло.

За дверями нарастал гул. Министр зло уставился на створки. За ними послышалось:

– Не велено пускать!

И женский громовой возглас:

– Дело не терпит отлагательств!

Что-то брякнуло, поцарапанные химерой двери с грохотом распахнулись. Она юркнула за кресло министра, но оно было в три раза меньше неё и химеру не скрыло.

В кабинет влетела необъятная женщина в очень пышном многоярусном фиолетовом платье. Иссиня-чёрные растрёпанные волосы обрамляли раскрасневшееся лицо жены Смуза, рукав с рюшами был разодран, на плече запеклась кровь. Воинственно потрясая громадным зонтиком, Сарсанна Мондербойская подскочила к министру и треснула по столешнице:

– Что это творится, господин министр внутренних дел?! Средь бела дня прямо в городском парке на честных длорок нападают!

Глава 16

аручники сменились веером с перьями, которым я обмахивал длорку Сарсанну. Хотя, кажется, в свежем воздухе больше нуждался сидевший напротив неё министр, он подпирал бледную щёку рукой и держал у носа платок.

Я почесал прикованную щиколотку о ножку стула.

Перегнувшись через широченный подол, патологоанатом, вызванный из лабораторий соседнего здания полиции, обрабатывал сквозную пулевую рану на необъятном плече Сарсанны. Та складывала губы бантиком и пускала слезу, вперив в министра слегка осоловевший от обезболивающего взгляд.

Подозреваю, министр до сих пор терпел её в своём кабинете только потому, что она хоть и незаконнорожденная, но всё же сводная сестра императора.

Наконец несчастный патологоанатом забинтовал руку и поклонился:

– Я сделал всё, что в моих силах. Но вам потребуется помощь более квалифицированного хирурга, он и пропишет лекарства.

Сарсанна вздёрнула тройной подбородок. Когда за патологоанатомом закрылась дверь, министр мрачно уточнил:

– Теперь вы готовы сообщить подробности нападения?

– Ах, – Сарсанна промокнула глаза платком. – Это было ужасно.

– Мы это поняли.

– Меня спасло чудо.

– Безмерно рад за вас. Лавентин, махай.

Я продолжил обмахивать длорку её веером, но так, чтобы и на несчастного министра перепало. Сарсанна опять промокнула глаза и, пригладив встрёпанные чёрные пряди, подняла голову:

– Как вы знаете, я каждый день совершаю прогулку по городскому парку, чтобы проверить работу садовников и дворников. – Она внимательно посмотрела на министра, затем на меня.

Хотела, чтобы мы что-то сказали? Я неуверенно заметил:

– О, не знал, что вы на службе.

– Разумеется, я делаю это на общественных началах, – гордо возвестила Сарсанна. – Это мой верноподданнический долг. Вы просто не представляете, насколько работники служб города ленивы и безответственны. И это в столице империи! – Она вздёрнула вверх палец, прислонённый к подолу зонт громко шлёпнулся на пол, но Сарсанна не обратила на это внимания. – За этими дармоедами нужен глаз да глаз.

– Вам лучше знать, – как-то обречённо согласился министр. – Так что случилось?

– Я как раз проверяла, регламентированной ли трёхсантиметровой высоты трава между кустами в дальней части сада, когда подошли два молодых человека. По их одежде было совершенно очевидно, что они из нищих. Один из них, рыжий, позвал меня по имени. Конечно, я решила, что они очередные просители. – Сарсанна провела платком под глазами. – И подтвердила, что я это я. Тогда он достал пистолет.

– Откуда у нищих взялся пистолет? – спросил министр.

– Вы министр внутренних дел, вам лучше знать, почему нищие стали разгуливать с пистолетами и откуда у них на это деньги, – всплеснула здоровой рукой Сарсанна.

– Возможно, они были не такими уж нищими? – предположил министр.

– Вам лучше знать. Но выглядели они, как попрошайки, и были очень тощими. Увидев оружие, сопровождавший меня садовник растерялся. У преступника дрожали руки, поэтому первый выстрел лишь слегка меня задел. Пока он пытался перезарядить оружие, я опомнилась, схватила зонт и попыталась прикрыться. – Её необъятная грудь заходила ходуном, платочек запорхал у глаз. – Конечно, я всего лишь слабая женщина, но эти трусы так испугались, что упали, и подоспевший полицейский их задержал.

Министр позвонил в колокольчик, заглянувшему секретарю велел:

– Позовите садовника, присутствовавшего при нападении. И полицейского тоже.

– Они уже ждут, – кивнул секретарь и шире распахнул дверь.

Сарсанна всхлипнула и, стыдливо прикрыв забинтованную руку платочком, потупила взор.

Садовник был стар, все колени и руки в земле. Он явно чувствовал себя неуютно в отделанном золотом кабинете с расписным потолком и панелями красного дерева по стенам, поспешно спрятал узловатые руки за спину. Полицейский, наоборот, был молод и смотрел на роскошь широко раскрытыми восторженными глазами.

– Вы, расскажите о происшествии, – велел министр, кивая садовнику.

– Вы мне не верите? – Сарсанна даже отпрянула, прижала ладонь к сердцу.

– Я обязан выслушать остальных свидетелей, это мой долг.

Губы Сарсанна всё же надула и демонстративно уставилась в сторону.

– Говорите, – кивнул министр и, пощупав языком разбитую губу, отложил платок.

– Ну… ээ… – покосившись на Сарсанну, садовник неуверенно заговорил: – Так это, я с линейкой траву мерил, а уважаемая длорка Мондербойская ругала меня на чём свет стоит…

– Делала справедливые замечания, – обиженно поправила Сарсанна и подтянула декольте.

– Так-то… замечания, да, – уныло подтвердил садовник. – И тут её окликнули. Рёбята точно не местные, все местные длорку Мондербойскую знают и ни с кем не спутают. А эти уточнили. Ну, я выглянул из-за куста, а у одного в руках-то пистолет, и ручонки трясутся. А уважаемая длорка Мондербойская его ка-ак огреет зонтом.

– Неправда, я хрупкая женщина и никогда не нападаю первой.

– Да-да, – испуганно покосился на неё садовник. – От ужаса пальнул парень, значит, в нашу уважаемую длорку, а она даж не заметила вроде.

– Я истекала кровью, умирала.

– Да? – Садовник присел. – Ну и… зонтиком парнишку прохаживали. Второй попробовал приятеля спасти, так вы ему с одного удара нос-то и расквасили, толкнули подолами, он бедный упал, а вы его…

– Это возмутительно, – побагровела Сарсанна. – Вас послушать, так это я на них напала.

– Да как вы смеете оскорблять благородную длорку, главу дома, – вытянулся в струнку полицейский. – Благородные длорки не нападают на людей.

Садовник выглядел каким-то несогласным, но промолчал. Министр устало спросил:

– А где нападавшие?

– Доставлены в городскую больницу для бедных, – отчеканил полицейский. – А уважаемая длорка Мондербойская пожелала в первую очередь встретиться с вами, уважаемый министр.

– Что же с ними такого случилось, что их отправили в больницу? – Министр поморщился и коснулся губы. – Полиция – это вам не извозчики.

– У арестованных обнаружились множественные переломы, – полицейский выпятил грудь колесом.

Министр нахмурился:

– Опять при задержании руки распускаете?

– Никак нет. Арестованные не сопротивлялись.

– Что, даже убежать не пытались? За нападение на главу рода у нас полагается повешение.

– Так переломы же. – Полицейский сосредоточенно смотрел поверх головы министра. – Идти они не могли.

Мы с министром уставились на Сарсанну.

– Я слабая хрупкая женщина, – заливаясь румянцем, повторила она и, приподняв колокол платья, прикрыла им зонтик.

Как хорошо, что физический вред главы рода могут причинить супругу только с его разрешения, а то я бы, пожалуй, забеспокоился о Смузе.

***

Звонок дом тоже хорошо имитировал. Я чуть не свалилась с табуретки. Прокралась к двери и сдвинула язычок на глазке.

По ту сторону сиял улыбкой гот в перьях.

Моргнув, отступила и тихо уточнила:

– А это кто?

– Длор Хлайкери Эрджинбрасский, – просипела стена. – Через дыру в ограде пробрался.

Тут пресса тоже настырная.

Звонок повторился. Я покачала головой: ни стыда, ни совести у человека. Устроилась на табуретке и попробовала представить обои цвета глаз Лавентина.

В дверь опять позвонили. Вера недоуменно на меня смотрела. Я, конечно, управляю домом, и тут всякие призрачные слуги есть, но это не повод открывать дверь всяким непонятным личностям даже в самых очаровательных костюмах.

– Я его не приглашала, – тихо пояснила я и зажмурилась, вдруг так лучше получится на дом повлиять.

Ведь совсем не обязательно представлять прихожую в стиле какого-нибудь барокко или ампира. Даже суровый минимализм лучше обычного подъезда.

Гот всё названивал в дверь, пока из-за моего раздражения не исчез звонок. Тогда гот постучал. Я вообразила, что дверь снаружи мягкая резиновая, и через минуту стук прекратился.

***

– Тебе к патологоанатому пора. – Министр расписался в очередном документе.

Зря я к нему поехал. Я вертел в пальцах чёрное перо из веера Сарсанны. Слова давались с трудом, ради каждого приходилось буквально переступать через себя:

– Только после того, как ты объявишь в розыск мою маму и начнёшь полномасштабное расследование.

– Не надо меня шантажировать, я этого не выношу, – пророкотал министр.

– Знаю. Это против моих принципов. И ты… ты мой друг, но если выбирать между благополучием мамы и твоим комфортом… – и моими очень неприятными ощущениями, потому что мне проще было прыгнуть в окно и проверить, что будет, чем так на него давить, – я выберу маму.

Министр со вздохом потёр лоб, оставив на нём чернильный росчерк.

– Лавентин, я уверен, она живёт у какой-нибудь подруги или уехала в пансион.

Я совсем тихо возразил:

– Моя мама со мной так не поступает.

У министра дёрнулся уголок рта, голос стала резче:

– А что с ней могло случиться? Если бы поезд сошёл с рельсов – мне бы об этом сообщили. О любом неординарном случае. И чего ты боишься? Что на твою мать, длорку, на тот момент ещё владеющую женскими правами главы рода, путешествующую первым классом, напали, рискуя закончить жизнь в петле?

– Но ведь на Сарсанну напали, – напомнил я.

Ручка выпала из пальцев министра. На мгновение он оцепенел, а в следующее затрезвонил в колокольчик. Секретарь распахнул дверь.

– Принеси все дела о происшествиях с длорками за последние полгода, – резко велел министр.

Кивнув, секретарь умчался выполнять поручение. Я похолодел:

– В чём дело?

Снова потирая лоб, министр ответил:

– Когда расследовали обстоятельства гибели жены Какики, мальчишка, разносчик газет, сказал, что видел, как под ноги её ящерам бросили хлопушку. Другие свидетели это не подтвердили, хотя некоторые вроде бы слышали резкий звук, и случай в итоге сочли несчастным. Но если сложить это и целенаправленное нападение на Сарсанну Мондербойскую, то исчезновение твоей матери… почти подозрительно.

Я остро, до боли в груди захотел, чтобы министр был прав в своём начальном предположении, и мама просто впервые не известила меня о своих перемещениях по стране.

***

Прихожая получилась очень даже ничего: светлые серо-зелёные обои с золотым оттенком в цвет глаз Лавентина, когда в лицо ему светит солнце. Даже подставка под обувь и столик с миской для визитных карточек вполне приличные, по каталогам IKEA воображала. А у двери нафантазировала милейшую вешалку из чугунных котят с хвостами-вешалками.

Подумав, ещё и зеркало большое на полстены вообразила.

И коврик.

А диванчик для ожидания парчой отделала. И в целом могла собой гордиться, хотя всё выглядело сурово в сравнении с прежними эффектными интерьерами.

Ту обстановку мама Лавентина придумала, и теперь, когда она пропала, мне до холодка в животе стало неудобно, что я всё порушила.

Я опустилась на диван. На сердце было муторно, вдруг накатил ужас: а если с Лавентином что-нибудь случиться, и я навсегда застряну здесь? Даже руки задрожали от этой мысли.

В приоткрытую дверь моей «квартиры» выглянула Вера. Оглядев прихожую, она улыбнулась и закивала.

– Мне тоже нравится, – подтвердила я.

Вера жестом позвала меня на кухню.

Стена хрипло известила:

– Вам письмо.

– Мне?

– Да.

– Но я никого здесь не знаю.

– А письмо пришло, – просипела стена. – Почтальон просит разрешения вручить его вам. Пускать?