Текст книги "Потерянная любовь"
Автор книги: Анна Карпова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
На него никто не обращает внимания. Гретта проверяет пульс главного.
–Живой.
–Помогите мне связать его, – говорит Уолтер. – И уложить около кровати.
Через пять минут Тайлер напоминает бездыханный кокон.
–Гретта, иди в его кабинет и найди информацию о моем сыне. Я отправлюсь за оружием. Нам срочно надо уходить отсюда.
–Может, все не так страшно? – спрашивает Гретта.
–Хочешь посидеть и подождать, пока рейдеры придут к нам в гости? Я – нет, поэтому меньше вопросов, больше дела. Тайлер прав, нас действительно слышала вся высотка. А очень скоро его хватятся и пойдут искать. Лично я планирую в это время быть далеко отсюда.
Сажусь на кровать, укладывая в свой старый рюкзак скромные пожитки: что-то осталось от Эдель, что-то дала мне Гретта, плюс сохраненный шприц с тем, что в ту ночь они планировала мне вколоть. Что ж, снова в бега, снова постоянно ждать удара в спину, снова бояться каждой удлиняющейся тени.
Привет, паранойя, я так соскучилась.
Руки трясутся. То ли от злости, то ли от понимая, что произошло за прошедший час.
–Ребекка, собери в аптечку все, что может пригодиться: бинты, антибиотики, антисептики, шприцы, – распоряжается Гретта на ходу, убегая из квартиры.
–У меня в одном доме есть небольшой тайник, который я пополнял в вылазках, – замечает Уолтер, заново перебинтовывая свою ногу. – Складывал туда потихоньку патроны, пистолет. Старался делать таким образом, чтобы не сильно было заметно пропажу при моем возвращении. Говорил, что встретился с заразными, животными, кем угодно. Никто особо и не спрашивал.
–Ты уверен, что он еще на месте?
–Нет, не уверен. В последнюю с Алексом вылазку я не рискнул туда идти.
–Не доверял ему? – выплевываю ему в лицо.
Уолтер смотрит на меня, как на идиотку.
–Да, не доверял. Потому что я очень долго готовил себе почву для побега, чтобы разом поставить ее под удар. Припасы там тоже немного есть, – Уолтер чешет затылок, прикидывая, на сколько их хватит. – Будем охотиться. Вы же с Алексом как-то выживали, вот и мы сможем.
–А как же он? – кивает на Мастуфа, который старается максимально раствориться в стене. От того, что о нем вспомнили, Мастуф вздрагивает и быстро качает головой из стороны в сторону.
–Я ничего не слышал, ничего не знаю. Мастуф не глупый, Мастуф не враг сам себе.
–Вот и молодец, – говорит Уолтер, скрываясь в дверях. – Меньше знаешь, дольше живешь.
23.
Алекс
День клонится к завершению, окрашивая небо густыми темными мазками. Одна за другой зажигаются холодные звезды. Прохладный ветер теребит растрепавшиеся волосы, бросая их на лицо.
Шоссе виляет, убегая вперед серым полотном, сплошь и рядом покрытым старой прошлогодней листвой и травой. После привала мы с Джанин обозначили ближайшее поселение для проверки. Завтра уже должны дойти до него.
–А где мы будем спать? – внезапно спрашивает моя попутчица, догнав и поравнявшись со мной. –Нам же надо переночевать где-то.
–Собираешься спать в открытом поле?
–Нет.
–Тогда придется идти всю ночь до тех пор, пока мы не найдем нормальное место для ночлега.
–Не люблю передвигаться ночью, страшно.
–Чего теперь бояться-то? – спрашиваю скорее у себя, чем у нее. – Зараженных? – развожу руки в стороны, сделав поворот вокруг себя. – Оглянись! На ближайшие километры никого нет, кроме нас!
–Браконьеров я боюсь! Мародеров и прочих. Даже не смотря на то, что я заражена, я все еще боюсь умереть, знаешь ли. Еще есть дикие животные, собаки, медведи.
–У нас есть пистолет. К тому же, ты сама говорила, что раньше передвигалась по Ноун-Тауну только ночью. В чем теперь проблема?
–Одной пулей уложишь целого медведя? Сколько у тебя патронов-то?
–На тебя хватит, если будешь слишком много болтать.
Джанин обиженно поджимает губы и отворачивается. А что? Я не обещал ей светские беседы и хорошее отношение. Сама решила пойти со мной, нечего теперь пенять.
Дальше мы идем молча. Звенящая вокруг тишина, разрезаемая иногда далеким взмахом крыла ворона, давит на мозг. Лишь звук шагов Джанин за моей спиной напоминает, что я не один и не оглох.
Через три часа, когда серебряный диск луны поднялся над нашими головами, освещая все вокруг мягким светом, а небо стало темнее моих глаз, впереди показались очертания брошенного белого автомобиля. В лунном свете он выглядел как памятник нашему прошлому.
–Надо же, даже стекла на месте, – подхватываю пальцами ручку, и дверь с глухим щелчком открывается.
–Мы будем спать в машине? – Джанин топчется на месте, постоянно оглядываясь и обнимая себя руками. –У меня есть спальный мешок, я могу лечь на улице.
–Чтобы ночью тебя загрыз проходящий мимо волк, да? –залезаю внутрь, ощупывая приборную панель и обыскивая бардачок. Вдруг, удастся найти ключи. –Не говори глупостей, залезай на заднее сиденье.
Джанин еще какое-то время стоит, осматривая окружности, но усталость берет свое, и очень скоро она садится в старенький Ситроен.
–Ключей нет?
Отрицательно качаю головой. В этот раз не повезло. Откидываю назад водительское сиденье, пытаясь устроиться поудобнее. Не очень хорошее место для ночлега, но все же лучше, чем под открытым небом.
Джанин возиться сзади, раскладывая спальный мешок.
–Послушай, Алекс. У этой модели же вроде заднее сиденье тоже откидывается. Может… Эм, – слышу нотки неловкости в ее голосе. –Может, ты ляжешь ко мне, а спальником укроемся? Так теплее будет!
Забавно.
–Уже не боишься меня?
–Пытаюсь не замерзнуть ночью, –шепчет Джанин и замолкает.
–Только что ты собиралась спать на улице.
Не хочу ложиться рядом с ней, но она права – так будет намного теплее. Автомобиль промерз насквозь, кажется, что я сейчас примерзну даже к сиденью, хоть на улице уже весна.
Не хочу ощущать рядом никого, кроме Ребекки. Но заболеть воспалением и умереть, не найдя лекарство, – тоже не вариант.
Черт!
Тихо ругаясь, перебираюсь на откинутое заднее сиденье, где Джанин разложила спальник на манер одеяла. Она сразу отворачивается, избавляя меня от ненужной неловкости, и огромное спасибо ей за это. Укладываюсь на другой бок, устремив взгляд в спинку пассажирского сиденья, где из сетчатого кармашка торчит старенький журнал про поп-звезд. Кажется, я в детстве собирал похожие.
–Ты веришь, что мы сможем найти лекарство?– спрашивает Джанин, когда я почти отключился.
–Надежда способна творить чудеса.
–Сам-то в это веришь?
–Не особо. Прекращай задавать глупые вопросы и спи. Не знаю, как у тебя, но у меня выдался крайне тяжелый день.
Ребекка.
Я сижу на кровати, подогнув ноги под себя, и раскачиваюсь взад-вперед, покусывая губу. Литаниум действует, не могу не отметить, что дышать мне стало легче. Гретта говорит, что придется делать еще уколы. Ничего, не проблема.
Ненавижу подобное томительное ожидание. Словно сидишь и ждешь конца. Чтобы хоть как-то себя занять, принимаюсь вновь перебирать вещи. Теплая одежда, фляга с водой от Эдель. Бинты, сложенный гамак, моток веревки, батарейки для фонарика. Внезапно среди вещей нахожу подарок Алекса – деревянную куколку размером с монету, которую сам выстрогал из ветки дуба.
Кручу в руках теплую деревянную куколку на черном шнурке, разглядывая со всех сторон. Алекс подарил ее на мой день рождения целую вечность назад. Недолго думаю, натягиваю куколку-кулон на шею и прячу под футболкой. Это единственное, что мне осталось от него.
Не могу простить Уолетра, что не пустил. Не могу простить Алекса, что не позволил пойти с ним. Внутренняя обида терзает, пожирая душу кусочек за кусочком.
–Ребекка, – стонет Мастуф.
–Заткись! Я не желаю ничего слышать от тебя! Ни слова! – подхожу к нему, демонстративно показывая ополовиненный шприц. –Ты хотел пристрелить его, да? Пристрелить Алекса, а?
Парень молчит, изображая каменную статую.
–Убить его хотел…-злобно говорю, прокручивая перед его глазами шприц. – Уничтожить хотел, да?
–Ненормальная ты, – отвечает Мастуф. – Психопатка! Шайтан, чокнутая! Вы все тут ненормальные! Чокнутые! Отойди от меня!
Возвращается Уолтер с добытой винтовкой наперевес и сумкой с патронами, прерывая меня на самом интересном месте нашей с Мастуфом беседы.
–Ого!
–Пришлось соврать, что иду в долгий рейд на север по специальному приказу Тайлера.
–Они не будут проверять?
–Будут, конечно, но нас здесь к тому моменту уже не будет, – Уолтер ставит сумку на пол, оглядывает комнату и шумно выдыхает. – Там даже защитные маски есть. Как он?
–Боится нас, говорит, ненормальные.
Уолтер одобрительно кивает. Да, мы те еще психи.
–Надеюсь, Гретте удастся выкрасть информацию, – произносит Уолтер. – Послушай, Ребекка. Я знаю, ты все еще злишься на меня, но пойми, так будет лучше.
–Заткнись! Это не твое дело! Ты не имел права сдерживать меня!
–Хорошо, поговорим об этом позже, когда ты поймешь, что к чему.
В следующую минуту в комнату влетает наш врач с растрепанными волосами.
–Уходим!
–Ты нашла?
–Да, я нашла то, что нам надо! Информация о твоем сыне в этой папке, а теперь уходим! Нечего тут больше сидеть.
Вскакиваю с кровати, накидывая на плечи заранее собранный и пять раз перепроверенный рюкзак.
Уже через минуту, как Гретта влетела в квартиру, мы были наготове: все собранные, с вещами, медикаментами и оружием в руках Уолтера. Как я не просила, пистолет мне не дали. Придется довольствоваться шприцом.
–Почему ты не хочешь дать мне оружие?
–Застрелишься еще, – парирует Уолтер.
–Я, между прочим, знаю, с какой стороны вылетает пуля!
–Тем более не дам, меня еще от обиды застрелишь, нет уж.
Перед тем, как покинуть комнату, Уолтер подходит к Мастуфу и присаживается перед ним на корточки.
–Ты же понимаешь, что ничего не видел?
Мастуф кивает.
–Ничего не слышал? Ничего не знаешь?
Парень снова кивает.
–Молодец.
–Уолтер, – произносит Мастуф, когда мы уже стоим в дверях. –Не брат ты мне больше!
–Я никогда им и не был.
Быстрым шагом мы преодолеваем один лестничный пролет за другим. По пути нам попалась только повар Стефи, которая лишь вопросительно посмотрела нам вслед, но ничего спрашивать не стала. Молодец, целее будешь.
Мы покинули высотку, выйдя в весенний вечер под причитания Мастуфа. Меня даже совесть не терзала за него. Я потеряла ее где-то на дороге выживания за ненадобностью.
О чем ни капли не сожалею.
24.
Ребекка.
–Что дальше будем делать? Идти к твоему тайнику? – спрашиваю Уолтера, который заметно повеселел, покинув ненавистное ему здание.
–Да, придется пройти несколько кварталов, тайник в самом крайнем доме, за старой аптекой.
Приходится постоянно оглядываться, чтобы учуять, если вдруг Тайлер пошлет за нами погоню. Не могу отделаться от мысли, что мы слишком просто ушли, и никто нам не попытался воспрепятствовать.
–Нервничаешь? Перестань, Тайлер еще, скорее всего, спит на полу своего кабинета, – замечает Гретта. –Если вообще придет в себя.
–Что в шприце? Не хочешь сказать?
–Нет, но если бы ты все в него вогнала, Тайлер уже отправился бы на небеса.
–Вдруг, его кто-нибудь уже нашел?
–Даже если так, то что? Они же не знают, что именно с ним не так, а откачать нечем, будет спать как миленький минимум до утра. Даже если Мастуф проболтается. Без промывания крови они не скоро приведут его в чувство.
–Ты славно потрудилась, – замечаю я, понимаю, чего это стоило для нее. – Практически спасла наши задницы.
–Ребекка, кто тебя научил таким словам? – со смехом хмурится Уолтер.
–А что я такого сказала? Ты еще скажи, что думал, что я приличная!
–Догадывался об этом.
Мы вышагиваем по темным улицам Ноун-Тауна с покосившимися вывесками и разбитыми витринами по сторонам. Справа остался магазин видеопроката, дальше за ним высилась кондитерская с большим кренделем на вывеске. Слева пустые прилавки овощного магазина со смешным названием «Овощ в помощь». В полумраке все казалось таким ненастоящим, словно дешевые декорации, а мы – артисты бродячего театра, случайно оказавшиеся здесь.
–Ночевать сегодня не будем, слишком опасно, – говорит Уолтер, разглядывая обрывки каких-то бумаг под ногами. – Хоть я и сомневаюсь, что Тайлер вообще станет тратить время и силы на наши поиски.
–Ну, если учесть, что ты забрал у него добрую порцию патронов, он может быть крайне зол. Еще и доктора увел.
–Зато я не тыкал в него шприцом! – замечает Уолтер, и я понимаю, что своим поступком могла создать для нас еще больше проблем. Надо было опускать поршень до упора. –А патронов там еще много, как и оружия. Не разорится.
–Хочется верить, что он действительно не пошлет за нами никого, – шумно выдыхаю, разглядывая асфальт под ногами. –Хотя я бы на его месте постаралась бы найти нас и перестрелять всех, даже не разбираясь, кто прав, кто виноват.
–Почему ты остановила меня, Гретта? Он не заслужил этого, по-твоему?
–Я не знаю, – мой вопрос поставил ее в тупик. – Я не уверенна, что он заслужил это, но и убивать его мы не в праве. Кто мы после этого? Чем мы тогда лучше животных?
–Поверь, он не станет спрашивать разрешения, чтобы пришить тебя. Придет и застрелит, и все. Отлеталась птичка.
Гретте не нравятся мои слова, но она понимает, что я права. Далеко не у всех остались такие высокие понятия о человечности и порядочности.
–Кто-нибудь знает еще о твоем тайнике? – обращаюсь к Уолтеру, чтобы перевести тему разговора.
–Нет, я же почти всегда ходил один. Устроим небольшой привал, как доберемся до тайника.
–Хорошо, Ребекке необходимо периодически отдыхать, – говорит Гретта.
–Так! Давайте уже перестанем обращаться со мной, как с больной! Ничего мне не надо, никакого отдыха. Если надо будет идти три дня к ряду, я пойду. Ничего, не развалюсь. Литаниум действует, поэтому хуже уже точно не будет. Вы не позволили мне пойти с Алексом, поэтому не надо тут играть в заботливых друзей!
Гретта взволнованно качает головой, а Уолтер лишь хмурит брови.
–Как скажешь. Здоровая, значит, здоровая. Кстати, мы уже почти на месте.
За очередным перекрестком Ноун-Таун заметно редел: домов все меньше, разграбленных магазинов почти не осталось, а те, что были, не пестрили яркими вывесками. По левую руку в конце стояла старая аптека с выцветшим зеленым крестом.
–Что ж, -сказал Уолтер, когда мы зашли в маленький домик, спрятавшийся за аптекой, – располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
–Это и есть твой тайник? – Гретта ходила по дому и рассматривала пыльную мебель и брошенные вещи.
–Ну, это дом, в котором есть тайник, – заметил Уолтер.
–Почему здесь? Его же могли найти.
–Начнем с того, что в этой части города вообще мало кто ходит – здесь давно уже все разграблено. А даже если такие и появятся, я специально выбрал дом за аптекой, чтобы в первую очередь обшаривали ее.
–Неплохо, – усаживаюсь на темно-коричневый диван, поднимая облачка пыли.
Уолтер уверенно проходит на крохотную кухню, совмещенную с гостиной, и открывает дверь кладовки.
–Здесь есть погреб, в котором я и спрятал все, что удалось натаскать за все время, – он поднимает деревянную крышку и извлекает из-под пола огромного плюшевого медведя высотой метра под полтора.
–Что? Плюшевая игрушка?
Уолтер, слегка смущаясь, смотрит на нас, укладывая медведя на диван рядом со мной. Следом достает нож и вскрывает медведю спину.
–Как мило. Зачем ты режешь игрушку?
И тут я понимаю почему: внутри среди оставшегося синтепона виднеются коробки с патронами и приклад винтовки. Спрятать оружие внутри мягкой игрушки? Серьезно?
–Ты совсем того, да? – немного с опаской смотрю на Уолтера, но не могу не отметить неплохое решение для тайника. Внутри игрушки кто-то вряд ли додумается искать патроны.
Уолтер смотрит на меня, а я не выдерживаю и начинаю смеяться. Спустя секунду меня поддерживает Гретта, а даже Уолтер не может скрыть улыбки.
–Внутри игрушки! –не могу остановиться, продолжая хохотать в голос. – Серьезно? Оружие в игрушке!
Не знаю, почему эта идея кажется мне настолько смешной, но никак не могу заставить себя остановиться.
–У тебя нервная истерика, – замечает Гретта, которой намного быстрее удалось совладать со своими эмоциями. – Это все нервы, Ребекка. Может, успокоительного?
–А у тебя не нервная истерика? Даже если и так, черт с ней. Засунь свое успокоительное знаешь куда?
Наконец, и я немного успокаиваюсь. Лишь Уолтер продолжает стеснительно стоять около распотрошенного плюшевого медведя.
–Разбирайте по карманам, кому что влезет.
–Пистолет снова не дашь? – знаю ответ наперед, но все равно спрашиваю.
–Нет, извини.
Жаль. Я все-таки надеялась получить хоть какое-нибудь огнестрельное оружие в свои руки. С ним спокойнее.
–Гретта, дай мне папку, – как-то совсем тихо произносит Уолтер. –Я хочу посмотреть.
Врач молча достает коричневую папку, что украла у Тайлера и протягивает Уолтеру. Он отходит от нас, внимательно разглядывая страницы при свете фонаря.
Повисает неловкая тишина, отчего хочется срочно ее чем-то нарушить, словно мы неприлично вторгаемся во что-то очень личное, где нам с Греттой быть не положено. Ничего не остается делать, поэтому я снова усаживаюсь на диван и подбираю под себя ноги.
–Когда будем делать второй укол?
Гретта слишком резко поднимает на меня взгляд, словно я и ее вырвала из серьезных размышлений.
–Завтра днем, по уколу в сутки, пять дней.
–И потом я снова буду здоровая?
Гретта кивает.
–Хорошо, а то надоело уже чувствовать эту вату внутри.
Уолтер изучает папку уже около получаса, задумчиво переворачивая страницу за страницей.
Замечаю, как глаза Уолтера внезапно распахиваются от радости, затем он поворачивается и произносит:
–Он жив! Мой сын жив!
Гретта радостно всплескивает руками, а я лишь молча киваю. Не подумайте, что мне безразлично, найдет Уолтер сына или нет. По большому счету, должно быть безразлично, но за последние дни он стал для меня небольшим авторитетом. Ведь именно Уолтер не позволил Мастуфу застрелить Алекса, когда мы поняли, что он заражен.
Я по-человечески рада за него, но лично у меня есть собственные проблемы, которые кажутся для меня серьезнее.
–И где он? Где твой сын?
Уолтер продолжает смотреть на нас в край счастливыми глазами и радостно произносит:
–В Вестмайере! Мой сын в Вестмайере!
25.
Ребекка
Гретта подбегает и обнимает Уолтера, нежно целуя своего мужчину. Он тоже не может перестать сиять, как медный таз, от понимания, что его сын настолько близко, что даже голова идет кругом.
Вот только я не разделяю их радости. Для меня Вестмайер должен был стать конечным пунктом, а чуть не стал могилой, в которую я сама лично нас с Алексом затащила.
–Тогда мы идем в Вестмайер? Да? Мы же отправимся туда искать твоего сына? – Гретта трясет Уолтера за руку, а тот продолжает улыбаться как на параде.
–Конечно! Подумать только! Он все время был так близко, а я и не подозревал! Убить Тайлера за это мало! Если еще когда-нибудь повстречаю, то заставлю сполна ответить за его ложь и шантаж.
Сижу на диване и качаю головой.
Нет, я ни за что не вернусь в Вестмайер. Ни за какие коврижки. Да и что мне там делать? Что я там забыла? Я не хочу окунаться в те ужасные воспоминания, какими меня наградил этот Объединенный во благо Город. Только не сейчас, когда моя душа растерзана и кровоточит.
–Что такое Ребекка?
–Извините меня, конечно, но я не пойду в Вестмайер. Нет. Ни за что.
Лицо Гретты моментально бледнеет, а глаза так и норовят выпасть из орбит. Уолтер лишь, как и всегда, хмурится чуть больше обычного.
–Почему? Что не так?
Чувствую, как внутри прорывает давно застоявшаяся лавина, и вываливаю на них все, что есть. Без запинки, без угрызений совести.
–Потому что Вестмайер чуть не стал для нас с Алексом могилой! Я хотела попасть туда с тех самых пор, как покинула родной сгоревший город! Я хотела найти там цивилизацию: свет, горячую воду, еду и нормальных людей. Понимаешь?
Поднимаюсь с дивана и начинаю нарезать круги вокруг него.
–Я думала, что там смогу остаться жить, но стоило нам переступить за стены этого города, как мы тут же загремели в тюрьму! И думаешь, было за что? – выкрикиваю все это им в лицо, словно Уолтер с Греттой виноваты в том, что мы так серьезно облажались.
–Не было! Мы ни в чем не были виноваты! Но главный! Этот Портер Джонс! Он решил, что будет неплохой идеей выставить Алекса перед всем городом как заразного и убить его у всех на глазах! Спросишь зачем? Чтобы укрепить свою власть в этом гнилом месте! Они чуть публично не казнили Алекса просто за то, что Джонс так захотел!
Мои крики разбегаются по дому и теряются в темных углах.
Уолтер больше не хмурится, скорее наоборот – лицо его вдруг стало каким-то без эмоциональным. Что не скажешь о Гретте – с каждой моей фразой глаза ее все больше округлялись, а рот открывался все шире и шире.
–Я же говорила вам! Не судите ни Алекса, ни меня! Вы даже не представляете, через что нам пришлось пройти!
Усаживаюсь без сил обратно на диван и роняю голову на руки.
–А как же вы…Как же вы выбрались? – аккуратно спрашивает Гретта.
–Я устроила целое шоу в своей камере, вырубила охранников. Одному из них дубинкой лицо разбила в кровавое месиво, второго оглушила электрошоком. Потом украла снайперскую винтовку, – шепчу себе в ладони. – А утром выстрелила в спину Портера Джонса в момент, когда они собирались всадить Алексу укол со смертельной дозой какой-то дряни. Очень надеюсь, что убила этого подонка! Я же говорила тебе, что знаю, откуда вылетает пуля!
Делаю глубокий вдох, переводя дыхание.
–Это дало Алексу шанс сбежать, и он воспользовался им. Сиганул прямо в толпу со связанными руками и затерялся среди обезумевших людей!
Слышу, как подходит Уолтер и усаживается передо мной на корточки.
–Только не надо меня жалеть! – вскидываю голову с красными от подкатывающих слез глазами, намереваясь остановить Уолтера в его словах поддержки. –Тем более, ты не смей меня жалеть!
Но он молчит, он не собирается меня успокаивать. Он всего лишь держит пистолет, отдавая его мне.
–Держи, он тебе пригодится.
–Зачем? Уже не боишься, что решу застрелиться или тебе пустить пулю в спину? – горько усмехаюсь, ведь эта идея не кажется мне настолько бредовой.
–Нет, ты пойдешь с нами в Вестмайер.
Резко вскакиваю с дивана, намереваясь выплюнуть ему в лицо все, что думаю о сложившейся ситуации, но Уолтер одним движением усаживает меня обратно.
–На, прочитай внимательно, – сует в руки коричневую папку, открытую где-то посередине.
–Что это? Зачем ты мне это даешь? Какое это имеет отношение ко мне?
–Читай внимательно. Именно это заставит тебя пойти с нами в Вестмайер.
Ничего не остается делать -забираю у него фонарик и принимаюсь изучать исписанные листы.
Привет Тайлер.
Вчера через проверенные источники уточнял информацию о Филиппе. Он все еще в городе. По словам источника, обитает в компании детей сирот. Как ты и просил, вся информация максимально конфиденциальна. Никто не заподозрит тебя в этом.
Зачем тебе так сдался этот пацан? Опять не скажешь? Что ж, не новость. Приехал бы уже и забрал мальчишку, раз так печешься о нем. Ладно, не мое это дело.
Также спешу сообщить тебе радостную новость! Вчера на всеобщем городском собрании Портер Джонс объявил, что в город поставили лекарство. Целый грузовик! Представляешь? Нам теперь А-2 не страшна! Народ чуть с ума не сошел от радости! Толпа не расходилась до самой ночи!
Так что, если вдруг тебе понадобится лекарство или еще какая информация, ты знаешь, где меня искать.
Твой Р.
Слышу, как внутри бешено колотится сердце, разрывая грудную клетку. В ушах шумит кровь, а руки начинают дрожать.
Поднимаю полные слез глаза на Уолтера.
–Теперь ты понимаешь, о чем я?
Медленно киваю.
–В Вестмайере есть лекарство для Алекса. Нам необходимо будет его достать любой ценой.
Снова усаживаюсь на уже почти ставший родным диван и закрываю глаза. Слишком много информации за короткий промежуток времени.
Лекарство есть! И оно совсем рядом! Лишь протяни руку и забирай!
Алекс…Еще не все потеряно…
–Я думаю, нет больше причин мне объяснять, почему ты пойдешь с нами, – говорит Уолтер, а затем произносит почти шепотом. – Ты же пойдешь?
Могу лишь кивнуть. Конечно, я пойду. Куда угодно, если там будет лекарство для Алекса. Он сделал все, чтобы спасти меня, а я сделаю все возможное, чтобы спасти его.
–Вот и славно, я знал, что ты решишься, – Уолтер как-то нелепо похлопывает меня рукой по плечу. Я даже больше не злюсь на него.
Гретта, все это время молчавшая в сторонке, подходит и усаживается рядом со мной.
–Мы все вместе найдем сына Уолтера и лекарство для Алекса.
–Как ты и хотела, да? – спрашиваю для того, чтобы хоть что-то сказать.
–В каком плане?
–Ну, ты же очень хотела, чтобы мы все вместе сбежали и продолжили свой путь. Все сложилось как нельзя кстати.
–Что-то я не слышу в твоем голосе радости, – упрекает Гретта, и я не виню ее.
Я сама ее не слышу. Потому что до сих пор не осознала, что почти попрощавшись с Алексом, я еще могу его вернуть. Раньше судьба не преподносила мне таких подарков, предпочитая лишь забирать и убивать последние остатки надежды.
Но кажется, кто-то там наверху, вечно играющий с чужими судьбами, сейчас выбрал себе другую жертву.
–Прости, все слишком быстро произошло. Сейчас голова треснет, – сдавливаю ладонями виски, приводя мысли в порядок.
Маленькие цели на час. Дойти до Вестмайера.
Найти лекарство.
Спасти Алекса.
26.
Алекс
Просыпаюсь от легкого толчка в плечо, вырывающего из теплой пелены сна, где рядом была Ребекка.
–Алекс, вставай, нам пора, – спокойно произносит Джанин, продолжая трясти меня.
Лучи солнца пробиваются сквозь окна автомобиля и нагло светят в лицо. Зажмуриваюсь и вспоминаю, что вчера произошло.
Ах да. Как такое можно забыть.
Снова надкусываю внутреннюю сторону щеки и сплевываю кровь на ладонь. Черная.
–Надеешься на чудесное исцеление? – Джанин отошла от машины и пытается собрать руками волосы в подобие хвоста. –Я тоже так делала, пока окончательно не смирилась.
–Смирение – не мое, – выбираюсь из-под спального мешка на свежий воздух. – Я собираюсь найти лекарство.
–Да, ты уже говорил. Будешь бороться и все такое.
За ночь вокруг нас ничего не изменилось – то же поле со стеной леса впереди, асфальтовое шоссе, убегающее далеко за горизонт.
–А ты не будешь? Если бы смирилась, не пошла бы со мной, – сурово замечаю, раскладывая на капоте карту.
Джанин подходит и тоже принимается изучать ее, хотя еще вчера сказала, что мало в них понимает.
–Давно встала?
–Часа полтора назад.
–Где всходило солнце?
Джанин машет рукой в сторону правее от нас.
–Значит, правильно идем. Если идти по этому шоссе, то по идее, к концу дня мы можем выйти сюда.
Тыкаю пальцем в карту, где обозначен поселок.
–Думаешь, это и есть то поселение зараженных?
–Откуда мне знать. Дойдем – узнаем. Они могут быть где угодно.
Забираюсь обратно на водительское сиденье, достаю из рюкзака припасы, выданные мне еще в высотке: упаковка сушеных водорослей и маленькое печенье в форме рыбок. Отправляю горсть рыбок в рот, запивая глотком воды.
Хоть А-2 и не отбила чувство голода, но оно явно стало не таким острым, как раньше. Чувствую, как еда проваливается в желудок, и он начинает противно урчать, требуя еще. Извини, придется потерпеть. Джанин с ногами забирается на капот и обнимает колени, глядя куда-то вдаль.
Выхожу и протягиваю ей горсть печенья.
–Спасибо, я перекусила утром. Оставь на потом.
–Как знаешь, -пересыпаю рыбок обратно в упаковку и прячу в рюкзаке.
–Послушай, Джанин. А ты еще помнишь своих родителей? Друзей?
Девушка поднимает на меня взгляд и внимательно изучает мое лицо.
–Боишься забыть ее? – звучит как-то безжизненно.
–Я задал тебе вопрос.
–Да, еще помню. Может, какие-то мелкие воспоминания уже стерлись, я не знаю. Сложно понять, что ты помнил, когда ты это уже не помнишь. Маму звали Джоли, а отца Бен. Братьев и сестре нет, либо я о них уже забыла, но это вряд ли.
–А как давно ты…
–Заражена? Около трех месяцев. Не все, что нам рассказывали об А-2 – правда. По крайней мере, я так думаю. Может, ты и не теряешь память со временем, а просто тупеешь от вируса. Не знаю, чем больше думаю об этом, тем больше кажется, что половина из того, что мы знаем об А-2 – чистой воды вранье.
Не нахожу, что ответить, поэтому просто молчу, глядя на поднимающийся солнечный диск. День сегодня будет достаточно теплый, и даже низкие пушистые облака не сделают его холоднее.
–Пойдем, нам пора, – Джанин ловко спрыгивает с капота автомобиля и принимается сворачивать спальный мешок.
–Спасибо, что не дала ночью замерзнуть.
–Не за что, – Джанин слегка покраснела и быстро отвернулась. Не люблю подобные неловкие ситуации, но не поблагодарить тоже не могу. –Надеюсь, к ночи у нас будет возможность поспать в более приличном месте, чем на заднем сиденье брошенного автомобиля.
Мы выдвигаемся в путь, держа направление на поселок, что я нашел на карте. Не уверен, что это именно то, что мы ищем, но надо же хоть с чего-то начинать.
Смотрю на убегающий под ногами асфальт и думаю, каковы у нас шансы выжить. Даже если удастся найти поселение зараженных, дальше что? Спросим у них, не завалялось ли где-нибудь лекарство? Не поделятся ли они им с нами?
Бессмысленно. Но это уже хоть какая-то цель, хоть какое-то направления движения.
Быстро настает полдень, и солнце уже во всю силу пригревает опустевшую землю. Вдоль шоссе тянется линия электропередач с черными витыми проводами, но я больше чем уверен, что ток по ним не бежит с начала эпидемии. А столбы все еще стоят, никому не нужные. Прямо как мы.
Джанин идет молча, иногда напевая под нос какую-то незнакомую песню. Не могу перестать думать о Ребекке. Как она пережила нашу последнюю встречу? Как смогла найти в себе силы на движение вперед?
Слишком хорошо ее знаю. Я был для нее всем – смыслом, опорой, единственным дорогим человек. Но я не справился, подвел ее. Она сильная, она справится. Хочу и буду в это верить.
–Что мы будем делать, когда найдем их? Зараженных? – озвучивает мой вопрос Джанин.
–Не знаю. Понятия не имею, – зато честно.
–Обнадеживает, – мрачно вздыхает.
–А ты что хотела? С самого начала наш поход был похож скорее на фантастическое приключение, чем на реальный шанс выжить.
–Но это все же лучше, чем сидеть три месяца в подвале и ждать, когда ты умрешь.
Тут с ней не поспоришь.
–Если найдем их, на месте разберемся, куда бежать и кого ловить. Если они вообще захотят с нами разговаривать.
–Не очень веришь в эту идею?
–Не очень им доверяю, – замечаю, как бы между прочим поправив винтовку.
–Мы же даже их еще не нашли, а ты им уже не доверяешь.
–Я никому не доверяю.
–Но ты теперь один из них! –громко восклицает Джанин, словно я сам не понимаю, кто я теперь. – Один из нас! Они нас примут, я уверенна. Главное, не строй из себя такого всезнайку и недоверчивого воителя собственной судьбы.
–Не указывай мне, что делать, – мы подходим к развилке, достаю карту и еще раз с ней сверяюсь. –Если так хочешь, я тебя там оставлю и пойду дальше, если они вдруг не захотят принять меня в свою семейку инфицированных полумутантов.
