Текст книги "Потерянная любовь"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Гретта отошла к столу и сделала очередную запись в блокноте.

–Нет, скорее заставляю твой организм максимально тормозить все процессы. Ближайшие пару дней ты проспишь, я надеюсь.

В ее глазах читалась недосказанность. Не нравится мне этот разговор.

–Я же могу умереть за эти дни, да? Ты это боишься мне сказать?

Вижу, как забегали глаза Гретты, ведь я попала в самую суть.

У меня нет пяти дней.

Даже попрощаться не успела толком.

Опустив лицо в ладони, с силой прижала их, стараясь сдержать внутренние всхлипы.

–Да, Ребекка, прости, но дождаться их с вылазки будет очень тяжело. Я делаю все, что в моих силах, но я не всевышний Бог. Даже я не могу поставить мертвого на ноги.

–Но я-то еще не умерла! Где же Тайлер со своими речами про великую миссию для спасенных? Где он сейчас? В чем заключается моя миссия, если я так глупо умру от какого-то там осложнения? Или Бог пометил всех, кроме меня?

Гретта молчала. Ей нечего было мне ответить.

–Теперь я могу идти?

–Нет, ты останешься у меня, я постелю тебе в соседней комнате. Мне необходимо постоянно наблюдать за твоим состоянием, если вдруг что-то пойдет не по плану.

Да, ведь если ты допустишь, что я умру, Алекс закопает тебя живьем.

–Хорошо, а что у нас по плану?

Таблетки начали действовать, я чувствовала, как выравнивается мое поверхностное дыхание, как веки наливаются свинцом, становясь тяжелыми. Жутко захотелось спать, даже руки стали весть по сто килограмм каждая.

Пока Гретта отвернулась, я незаметно украла с ее стола листок бумаги и огрызок карандаша.

–По плану наблюдать за тобой, прилагая все силы на поддержании тебя…

–В приемлемом состоянии, я поняла.

–Пойдем, я тебя уложу.

В квартиру внезапно, совсем без стука, зашел Тайлер, радостно улыбаясь нам с Греттой, словно только что выиграл большой куш в лотерею. Он всегда ходит с приклеенной улыбкой на лице?

–Как дела, Ребекка?

–Бывало и лучше, – прохрипела я.

–У меня для тебя хорошие новости!

–Да ну.

–Вернулись наши ребята с рейда, ну, знаешь, ездят, выживших собирают по всей округе.

Знаю, встречала таких. Бесцеремонные ребята, прошу заметить, сжигают целые деревни живьем.

–Так вот, я им предложил Алекса, твоего друга, в команду! Здорово, правда? Они согласны брать его с собой!

–А что в этом может быть хорошего?

Я никак не могла уловить смысл, зачем Тайлер пришел сюда. Что ему еще от нас надо?

–Он сможет реализовать себя, как солдат, помогающий спасенным! Он будет нести великую миссию Бога! Вот в чем его предназначение!

Господи, они совсем тут с ума посходили?

–А если он не захочет? Мы вообще-то собирались уходить после того, – я закашлялась, -после того, как Гретта поставит меня на ноги.

–Ну, если вдруг он не успеет, то точно не сможет отказаться. Ведь если тебя не станет, – он скорчил страдальческую мину, словно я поверю ему, – то ему ничего не останется, как помогать людям, чтобы загладить свое горе.

Ах, вот оно что. Тайлер не заинтересован в моем выздоровлении. Ему нужен лишь Алекс, как отличный экземпляр в его коллекцию фанатиков. Только он не знает нас, не знает, на что мы способны. Если Алекс узнает, что по какой-то причине я умру, и если в этом окажется замешан Тайлер, он попереубивает их всех.

Говорить становилось все тяжелее, слова растягивались, словно резина, а мысли путались. Неплохое лекарство, однако.

Я легла на кровать, что постелила мне Гретта, когда сияющий от своей гениальности Тайлер наконец ушел.

–Не слушай его, он немного, – начала Гретта.

–Сумасшедший, псих.

–Вроде того, я не верю в его россказни про весь этот бред со спасенными и Божьим промыслом.

–Хоть в этом я не одинока, тогда почему ты здесь?

Как только голова коснулась подушки, я почувствовала, как нестерпимое желание уснуть становиться жизненно необходимым. Если я сейчас же не закрою глаза, то за себя не ручаюсь.

Мне надо написать письмо Алексу, пока я не вырубилась. Надо успеть попрощаться хотя бы на бумаге, потому что я не имею ни малейшего представления, что может произойти, пока я буду в отключке.

–Как-нибудь я расскажу тебе при случае. А сейчас поспи, это должно помочь.

Алекс

Мы расположились в спальне на втором этаже с окнами на восток. Взяли с собой еды, закрыли дверь и устроились на ночлег. Справа две кровати с уютными полосатыми пледами, слева письменный стол со стеллажами книг. Телевизор в углу и мини-бар.

Уолтер сидел на полу, подпирая спиной дверь и прочищая собственный пистолет. Хорошее дело, помогает занять мысли и руки хотя бы на час. У меня такой роскоши не было, необходимо было поспать. Напарник обещал разбудить через три часа, чтобы смениться.

Поэтому все, что я могу, это смотреть в окно, лежа на кровати. Как там Ребекка? Держится, я надеюсь. Все мысли были только о ней. Я не могу позволить ей умереть, только не так, только не сейчас. Голова шла кругом, надо держать себя в руках!

Сон не шел, приходилось ворочаться на кровати.

–Не спится? – послышался голос Уолтера.

–Нет. Я переживаю за нее.

–Не волнуйся, Гретта хороший врач. Она справится, не даст ей умереть раньше времени.

–Спасибо, утешил. Долбанное лекарство.

Жизнь самого дорого мне человека сейчас зависит от одной баночки каких-то таблеток. Так глупо.

Снова послышался вой, только теперь он был дольше и протяжнее. С другой стороны дома залаяло около трех собак. Не нравится мне все это.

–Опять собаки?

Уолтер заметно напрягся, видимо, думая о том же, о чем и я.

–Не знаю, не многовато ли? За день я не встретил ни одной, или они вышли на ночную охоту?

В какой-то момент мне все-таки удалось задремать. Я проснулся от того, что Уолтер зажал мне рот рукой.

Что за черт?!

Он показывал пальцем, чтобы я не произносил ни звука, кивая головой на дверь. Кажется, у нас гости. Второй рукой осторожно вложил мне в руки пистолет.

Я встал как можно тише, доставая из-за пояса врученный пистолет и проверяя фонарик. Уолтер показал, что открываем дверь на счет три. С той стороны доносились странные звуки, словно кто-то осторожно когтями шкрябал об паркет.

Когда Уолтер показал «три», я резко дернул дверь, направив луч фонаря на то, что могло ждать нас с той стороны.

Он был прав, к нам действительно пожаловали гости.

В коридоре стояла бродячая собака.

11.

Ребекка

Алекс.

Если ты читаешь это, значит, я не дождалась тебя.

Тайлер дал понять, что не заинтересован в том, чтобы я выжила. Он нес какую-то чушь про рейдеров, что предложил тебя им в напарники.

Гретта, возможно, с ним в сговоре. Дала мне каких-то таблеток, уверяя, что благодаря им я просплю пару дней.

Надеюсь, когда ты вернешься, я все еще буду жива.

Твоя Ребекка.

Ночным кошмарам нет конца.

Я смотрю в окно нашей квартиры на восемнадцатом этаже. Здесь так высоко, словно можно взлететь к самому небу, искупаться в пушистых облаках, потрогать руками звезды. Опускаю голову, замечаю Алекса с Уолтером, вернувшихся с вылазки. Надеюсь, они нашли лекарство.

Потом вся земля вспыхивает ярким пламенем. Огонь пробивается сквозь асфальт, словно кто-то забыл закрыть портал в ад. Весь город пылает, как картонные декорации. Алекс с Уолтером вспыхивают, словно спички. Мне кажется, я слышу, как горят их волосы.

Пытаюсь кричать, но не произношу ни звука.

Алекс устремляет взгляд вверх. На меня.

Взгляд полностью черных зараженных глаз.

Алекс

–Пошла! –вопит Уолтер, вскидывая на собаку пистолет.

Я последовал его примеру, взведя курок.

Собака постояла еще несколько секунд, втягивая воздух, затем, капая слюной на пол, отступила.

Уолтер схватил торшер и замахнулся, продолжая орать.

–Давай! Пошла отсюда! Чего надо? Пошла вон!

Отмахиваться лампой от бешеного пса то еще занятие.

Пес не стал атаковать, он развернулся и сбежал по винтовой лестнице.

–Что происходит? Чертовщина какая-то!

–Если бы я знал.

Мы спустились следом, но от собаки и след простыл. Пустующий дверной проем смотрел на нас темнотой улицы. Снова снаружи послышался вой.

–Куда она подевалась? -спросил Уолтер.

–Может, испугалась и ушла? Почему ты не пристрелил ее?

–Зачем тратить патроны на одну собаку?

–Может быть, за этим? – кивнул я на дверной проем, в котором показались три собаки. – Это был вожак, а теперь он привел подмогу.

–Черт! Медленно отступаем. Хватай горючее и наверх, – осторожно проговорил Уолтер, отходя спиной к витой лестнице.

Две канистры стояли около дивана, до них два шага. Надо всего лишь подойти и забрать. Интересно, успеют ли псы напасть?

Я делаю шаг, вожак предупредительно рычит, брызгая слюной. Бешеные глаза, голодная стая, крепко мы влипли.

–Давай! – кричит Уолтер и стреляет.

Пуля проходит мимо, я моментально кидаюсь вперед, хватаю канистры и несусь к лестнице. Даже оглядываться не буду, только слышу, что псы пошли в наступление. Они не собираются так легко отпускать свою добычу.

Мы влетаем на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку.

–Нужно забаррикадировать! Иначе они прорвутся! – кричит Уолтер, залетая в спальню. Он рывком закрывает за мной дверь. – Тумбу! Быстрее!

Бросаю канистры на пол, хватаюсь за тумбу и толкаю.

Вожак стаи врезается в дверь и начинает истошно лаять. Новый удар.

–Ну, давай же!

Удары продолжаются, собаки скребутся в дверь, в попытке попасть к нам.

Наконец удается зафиксировать дверь, хоть надолго этого и не хватит.

–Мы не сможем их всех перестрелять!

–Я знаю! – кричит Уолтер, выглядывая в окно. – Алекс, подойди, – внезапно произносит он ледяным голосом.

Снаружи дома нас ждало по меньшей мере пятнадцать собак, или около того. Разных пород, размеров, но всех их объединяло одно – дикий голод и бешенство в глазах.

–Черт бы меня побрал! Уолтер, откуда они взялись?

–Вот тебе и ответ на вопрос, почему мы не встретили ни единого трупа. Эта стая – хозяева здесь, а мы только что зашли на их территорию.

–Они нас загнали, словно мы добыча.

–Мы и есть их добыча. На всех даже патронов не хватит.

–Гранаты есть?

–Смеешься? Нет, конечно,– Уолтер роется в своем рюкзаке, соображая, что нам делать. –Дверь долго не выдержит.

Следуя приказу вожака, собаки пойдут на все, но вскроют нас в этой консервной банке.

–Мы можем попытаться выбраться через окно.

Надо продумать все пути отступления. Выходить из комнаты через дверь – чистое самоубийство, нам даже шаг не дадут ступить, растерзав на мелкие куски. Оставаться тут вечно мы тоже не сможем, пусть еды и хватит минимум на неделю. Но у меня нет этой недели.

–Мы можем сделать зажигательную смесь, – рассуждал Уолтер. –Выльем все бухло из мини-бара, порвем простыни для тряпок. Не зря же я горючее попросил взять.

Неплохая, кстати, идея. Отмахиваться ими, откидываться, поджигать этих бешеных псов, чтоб горели ярче рождественской елки.

–Из ножек стола сделаем факелы. В темноте особо не навоюешься.

Через полчаса мы были готовы встречать врага лицом к лицу: девять бутылок с зажигательной смесью, два ярко горящих факела. На крайний случай, пистолеты. Этого должно хватить.

Я не собираюсь тут оставаться дольше. Если собаки захотят растерзать нас, пускай попробуют подойти и мы посмотрим, кто кого растерзает.

Ребекка

Сквозь сон слышу бормотание Гретты. Я рада вынырнуть из ночных кошмаров, которые мне порядком надоели. Постоянно одно и тоже: смотрю в окно, вижу, как возвращается Алекс, как под его ногами вспыхивает земля. А затем он поднимает на меня взгляд черных зараженных глаз.

Не могу открыть веки, только слышу пиканье каких-то приборов и убаюкивающее пение Гретты. Она напевает какую-то незнакомую мне песню.

Слышу Тайлера. Он зачем-то снова пришел сюда. Да что ему от нас надо? Мы уйдем сразу же, как только будет возможность. Пускай прибережет свое пламенные речи про великое спасение для кого-нибудь другого.

–Здравствуй, Гретта. Рад тебя видеть. Как наша гостья?

Противный скрипучий голос. Плюнуть бы ему в лицо.

–Жива, как видишь.

–Она спит?

–Да, как дитя. Организм в целом еще борется, это хорошие новости.

–Нет, это плохо.

Судя по голосу, Гретта очень удивилась. Вот только я догадалась, с какой целью он пришел.

–Почему плохо? Она скоро пойдет на поправку.

–Если ее парень, Алекс, принесет лекарство, верно? – рассуждал Тайлер.

–Да, тогда я смогу ей помочь.

–Не надо ей помогать, – сухо проговорил Тайлер. – Мне не надо, чтобы она выжила. Мне нужен Алекс здесь, а если она будет жива, если ты поставишь ее снова на ноги, они уйдут. А я этого допустить не могу. Мне нужен такой, как Алекс.

Гретта молчала, а я равнодушно слушала этот малоприятный разговор, не в силах даже открыть глаза.

–Я не понимаю.

–Что тут непонятного? Ты должна сделать так, чтобы Ребекка умерла! Не знаю, введи ей смертельную дозу чего-нибудь, чтобы она сдохла до его возвращения.

–Тайлер, послушай, я не знаю, что за игру ты затеял, но я прежде всего врач! Я давала клятву! –ее голос звенел от злости. – Я обязана спасти ее! Мне плевать, что будет потом, но я поставлю Ребекку на ноги!

–Твоя клятва ничего не значит! Забыла, в каком мире мы теперь живем? Что значит теперь эта чертова клятва? Ничего! Ровным счетом!

–Может, для тебя это и пустые слова, но для меня нет! Я врач, хочешь ты этого или нет!

–Тогда выбирай, либо она, либо Уолтер.

Гретта замолчала.

–Если ты не сделаешь так, как я говорю, то по возвращению я изгоню Уолтера, пускай проваливает искать своего сына, не имея ни малейшего представления, где он.

–Так вот почему, он все еще работает на тебя.

–Он же тебе не безразличен, а? Гретта? – судя по голосу, Тайлер подошел совсем близко к кровати, мне кажется, я даже чувствую его противное дыхание.

–Какой же ты подонок! Надеюсь, ты будешь гореть в аду.

–Все мы там встретимся, – сурово ответил Тайлер.

–Я не могу так поступить! Она живой человек! Кем я буду после этого? Ты не понимаешь, чего просишь!

–Это ты не понимаешь, что стоит на кону, дорогая моя Гретта. Я не стану повторять дважды или уговаривать тебя. Я не прошу, я приказываю тебе сделать так, как я сказал.

Повисла тяжелая пауза, которую при желании можно было потрогать руками.

–Выбор за тобой. Если сделаешь так, как я сказал, я сокращу срок работы Уолтера, давая возможность раньше уйти на поиски сына. Дам ему всю информацию, даже разрешу взять пистолет с собой. Выбирай. Эта девчонка, которая ничего для тебя не значит, ты ее знаешь-то всего день. Или твой горячо любимый Уолтер. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

12

Ребекка

Сколько прошло дней с тех пор, как Алекс ушел?

Наверное, целая вечность.

Сколько я еще буду находиться под действиями этих таблеток?

Где-то столько же.

Этому нет ни начала, ни конца. Бесконечный круговорот кошмарных снов, калейдоскоп отчаяния. И я застряла во всем этом, зависнув между сном и реальностью, между правдой и вымыслом, между раем и адом.

Пограничное состояние сознания сильно извращает воспоминания, мне порой даже кажется, что я выдумала Алекса, что его никогда не было в моей жизни, а наша любовь – плод моего больного воображения.

Когда уже мое тело снова вернется ко мне? Надоело лежать, как овощ без возможности пошевелиться. Надоело видеть эти бесконечные ночные кошмары. Надоело думать о том, что будет, если Гретта согласиться с условиями Тайлера.

Он прав. Я ей никто. Не знаю, какие у них отношения с Уолтером, но этот человек значит для нее значительно больше, чем я.

И что это история про сына?

У меня нет абсолютно никаких гарантий, что выбор Гретты будет в мою пользу. И возможно нынешние кошмарные сны, сложенные как мозаика из счастливых моментов и самого глубоко отчаяния, последнее, что воспроизведет мое больное сознание.

Вереница образов, мыслей и воспоминаний не покидают меня, словно мозг решил поиздеваться, напоминая самые счастливые моменты. Как я нашла Алекса в Объединенном во благо Городе на Третьей улице в сорок восьмом доме. Как он поцеловал меня первый раз в спальне Эдель.

Как мы любили друг друга всю ночь напролет.

Хватит!

Умоляю, прекратите это издевательство, я так долго не выдержу.

Самые счастливые кадры моей жизни постоянно сменяются кошмаром, в котором Алекс смотрит на меня черными, как уголь, глазами. Я знаю, что это значит. Мне постоянно снится, что Алекс заражен.

Алекс

–Уходить будем через окно, я пойду первым, – Уолтер осматривает комнату в поисках потенциально полезных вещей, но все, что нам надо, уже с нами. Бутылки с зажигательной смесью, два горящих факела, сделанных из ножек стола и рваной простыни. – Постарайся прыгнуть так, чтобы бутылки не разбились на тебе, а то вспыхнешь, как спичка.

Обнадеживающая перспектива.

Уолтер разбивает окно, позволяя ночной свежести ворваться в комнату. Снаружи темно, только серебряный диск луны слегка освещает окружающие нас богатые дома, отбрасывая причудливые тени. Внизу собаки. Ждут, когда добыча сама придет к ним в лапы.

Именно это мы и собираемся сделать, только так просто сдаваться никто не собирается. Мы дадим им жару. В прямом смысле этого слова.

Уолтер предусмотрительно поджигает одну бутылки и кидает ее чуть в сторону, целясь в ближайшего пса. От удара с землей, стекло разбивается, осыпая все вокруг искрами. Горючее моментально воспламеняется, охватывая языками одну из собак. Шерсть противно шипит, а в нос ударяет запах жженых волос. Собака начинает скулить и пятиться назад, ударяя лапами по морде в попытках сбить пламя.

–Пошел! –кричу я, Уолтер тут же прыгает вниз, приземляясь на ноги.

–Черт! Давай, Алекс! Прыгай!

Уолтер стоит внизу, размахивая факелом перед псами. Они только ждут момента, чтобы пойти в атаку.

Мой прыжок проходит не столь удачно, как у Уолтера. Тупая боль пробила лодыжку, кажется, подвернул. Что ж, от этого наше путешествие будет только сложнее.

Но деваться некуда. Псы загнали нас в ловушку, выход из которой был только один – в окно.

–Жив?

–Да, ногу подвернул, – сухо отвечаю я. Не хочу жаловаться, но думаю, Уолтер в праве знать о всех нюансах, которые могут нас задерживать.

Пускаю еще одну подожженную бутылку в стаю, заставляя их разбегаться в стороны, давая нам пути к отходу.

Размахивая факелами, мы пробиваемся на главную улицу района. Сколько идти до железнодорожных путей? Я не знаю.

–Они нас не отпустят.

–Никуда не денутся, как только уйдем с их территории, они отстанут. Я надеюсь.

Внезапно Уолтер пронзительно кричит на всю улицу, вспугивая где-то птиц. Вожак успел вывести своих сородичей из дома, обходя нас с тыла. Умные твари. Пес вцепился зубами в ногу Уолтера, повиснув, как прищепка. Огромная собака породы овчарки повалил напарника на землю и потащил к своим словно тряпичную куклу.

–Твою мать! Пошла вон, тварь! – кричит напарник, брыкаясь ногами и пытаясь стряхнуть с себя бешенного пса.

Подлетаю к лежащему Уолтеру и со всей силы ударяю факелом по морде вожака. Собака ослабляет хватку, я, пользуясь моментом, кидаю ей под лапы зажженную бутылку.

Пес занимается пламенем, как листок бумаги. Вожак протяжно скулит и отступает к сородичам, что стоят чуть поодаль, ожидая команды от главаря своей стаи.

Немного керосина попало на Уолтера, он отчаянно лупит руками по джинсам, сбивая пламя. Ниже места, куда пришелся укус, все в крови. Плохи дела.

–Пошли, пошли! Некогда рассиживаться!

Хватаю Уолтера под руку, помогая подняться.

–Давай! Пошли! Чего расселся? Вставай!

Время замедляется, словно заезженная кинопленка. Перед нами стая голодных псов с пораженным вожаком. Держу Уолтера на себе, он сильно хромает. В голове выстраивается план района, как мы сюда шли. Нужно вернуться назад к железнодорожным путям, оттуда совсем немного останется до высотки, до безопасной зоны.

Размахивая факелом свободной рукой, Уолтер кричит на всю улицу:

–Понравилось, твари?! Давай! Нападай! Попробуй подойти! Я вам сам глотку перегрызу!

Приходится тащить Уолтера на себе, нога вспыхивает новыми оттенками боли, напоминая о неудачном прыжке со второго этажа. Два хромых солдата, спасающиеся бегством от стаи голодных собак.

–Долго до железки идти?

–Нашими темпами минут сорок, – за Уолтером по земле тянется кровавый след. Он скрипит зубами, но виду не подает.

Вожак сильно укусил его, надеюсь, не вырвал кусок ноги с корнями, а то Уолтер рискует потерять много крови на пути в безопасную зону.

–У тебя были бинты. В аптечке нашли, давай я тебя перемотаю.

Уолтер молча соглашается, усаживаясь на землю. Выливаю керосин из одной бутылки, формируя вокруг нас круг, и поджигаю его.

–Это на случай, если собаки решат перейти снова в наступление.

Уолтер достает бинты, сжимая челюсть настолько сильно, что белеют суставы на лице.

–Не думаю, только если их вожак совсем бешеный. Мы его неплохо, а?

–Да, давай сюда ногу.

–В медсестры записался? – усмехается Уолтер. –Гретте нужны помощники.

–Тебе сейчас помощник нужен не меньше, – разрезаю ножом штанину, оценивая степень поражения. Опасения не оправдались – псине не удалось отгрызть от Уолтера кусок, но рана была глубокая. –Еще бы немного, и она бы тебе сухожилие перегрызла. Умные твари, знают, где слабые места.

–Конечно, мы же их добыча. Держи, промой раны, не хватало заразу подхватить какую-нибудь, – Уолтер протягивает бутылку воды.

–Потерпишь?

–Шутишь? Я же не девчонка, делай то, что надо. Уж переживем как-нибудь.

Промытая рана выглядела уже не так устрашающе, но все было на грани. Попади клык вожака на три сантиметра ниже, Уолтер бы не смог ходить. Пришлось использовать три бинта, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, но они почти сразу намокли от крови.

–Идти сможешь?

–Доползем как-нибудь.

–Ты потеряешь много крови.

–Есть предложения? – Уолтер посмотрел на меня смиренным взглядом, говорящим, что он прекрасно понимает, как мы влипли. –Раз их нет, тогда пошли.

Ребекка

В чем смысл жизни?

Смысл жизни конкретного человека или всего человечества?

Люди столетиями заселяли всю планету, постепенно убивая ее, пока Земля не решила ответить тем же, стерев человечество как представителей своего вида. Не осталось ни плодов цивилизации, ни достояния прогрессивного развития технологий. Уже через сто лет не останется следов пребывания двуногих на этой земле. Все дома рухнут, а асфальтированные улицы снова зарастут травой.

Только пирамиды в Египте останутся стоять там уже, скорее всего, до скончания веков.

Спросите теперь у любого выжившего, в чем его цель? В чем смысл его жизни? Есть ли у него конечный пункт, к которому он хотел бы прийти?

Вам, скорее всего, ответят – я просто хочу выжить.

А ради чего? Осталось ли хоть что-то светлое, ради чего стоило бы восстанавливать цивилизацию?

Найдите ответ в себе, есть ли у вас цель?

Или как все?

Просто выжить?

Жизнь человека настолько скоротечна, что не успеваешь глазом моргнуть. От первого детского крика до гробовой доски всего один прыжок, который пролетит быстрее вздоха. Семья, друзья, любовь – все остается позади, когда ты стоишь на пороге смерти. Есть ли хоть что-то хорошее, чтобы вспомнить, стоя на краю могилы?

Единственное, что я хочу и буду помнить – это Алекс. Кроме него, у меня в жизни не было счастливых моментов, которые стоило бы вспоминать. Хочется вырвать страницы с историей жизни до встречи с ним и сжечь, развеяв пепел. Только он – мой смысл жизни.

Только ради него стоит жить дальше.

Это единственное, что еще держит меня на этой зараженной земле.

13

Алекс

Собаки какое-то время преследовали нас, но атаковать отбитых на голову двуногих с горящими палками больше не решались. Уолтер хромал все сильнее, как и я из-за подвернутой лодыжки.

Когда впереди в свете факелов показались железнодорожные рельсы, я шумно выдохнул и усадил Уолтера на какую-то коробку, валяющуюся прямо посреди улицы.

–Все, привал, мне надо передохнуть, – говорю, стягивая с лица защитную маску, от которой уже половина лица вспотела.

Тело противно ныло, Уолтер ведь не маленький мальчик, а здоровый мужик, которого приходилось тащить практически на себе.

–Кажется, собаки отстали, – констатировал он, вглядываясь в тени домов, что мы оставили за своей спиной. – Я думаю, мы ушли с их территории, вот и отстали. Видел, как провожали до последнего?

–Ага, умные ведь, – я уселся рядом, стараясь вытянуть больную конечность.

–Глупые бы так долго не прожили. Черт его знает, сколько они уже ходят такой стаей. Нам повезло, что еще ноги унесли.

–Вот именно, что еще бы немного, и ты бы точно одну из своих ног не унес, – мрачно заметил я. –Зато псинам был бы отличный ужин.

–Да, тут ты прав, не повезло. Главное, что живы.

Впереди, скрываясь среди домов, я видел горящие одинокие окна высотки. Осталось совсем немного, мы почти у цели.

Только что я скажу Ребекке? Почему я вернулся, не найдя лекарство?

–Эй, Алекс, послушай, я знаю, о чем ты думаешь, – начал Уолтер.

–Да ну, о чем же?

–О девушке своей, конечно же. Как она там, справляется или нет. О том, что ты не справился с поставленной задачей.

–Еще не все потеряно, Уолтер. Почему все хоронят ее раньше времени?

–Потому что сейчас время такое, Алекс. Стоит ожидать самого худшего. Послушай, оставь меня здесь, дальше сам дойду. Иди за лекарством.

–Не искушай меня! Ты же знаешь, я этого не сделаю. Ты самостоятельно идти не можешь! Оставить тебя и смотреть, как вернуться собаки, почуяв легкую добычу на границе их территории? Что потом? Может, лучше сразу тебя отвести обратно им на корм? Не говори глупостей.

Уолтер невесело смотрел на меня. Не знаю, что он задумал, но из-за потери крови, крыша у него определенно немного поехала.

–Я успею, прошел всего лишь один день.

–Пойдешь в одиночку? Обратно?

–Есть варианты? – я смотрел на Уолтера, и мы оба знали ответ.

Как обычно. Никаких вариантов, никакого права выбора.

Выбор – это лишь иллюзия, которой ты можешь тешить себя, а потом оправдываться, что сделал все, что мог.

Только это не мой выбор, я не стану ни перед кем оправдываться. Я пойду до конца. Придется пойти одному – пойду, найду лекарство и спасу свою Ребекку, чего бы мне это не стоило.

–Ты же знаешь, что пойду.

–Знаю, – ответил Уолтер, разглядывая потемневшие от крови брюки. – Давно вы…Вместе?

–Раньше я бы сказал, что недавно, ведь еще и полугода нет. Но теперь, пожалуй, скажу, что очень долго.

–Целая жизнь. Я встретил Гретту уже здесь в высотке, когда пришел сюда в поисках сына. Тоже где-то полгода назад.

–Почему ты вообще работаешь на Тайлера, если он тебе не нравится?

Уолтер потирает пальцами переносицу, словно собираясь с духом.

–У него есть информация о моем сыне.

–А что с ним не так?

Напарник откашлялся, снова сложил руки замком и уставился куда-то вдаль.

–Его маму звали Крис. Мы познакомились очень давно, еще до эпидемии, как ты понимаешь. Но она была немного…легкомысленна, что ли. Постоянные вечеринки, странные компании, алкоголь, наркотики. На этой почве и расстались. А потом выяснилось, что она беременна от меня.

–Это она тебе так сказала? Ты поверил, что ребенок твой?

–Да, Крис затребовала финансовую помощь, но мне необходимо было убедиться, что это действительно мой ребенок, понимаешь? Я сделал ДНК тест, который подтвердил, что именно я отец этой крохи. Маленький такой, совсем крошечный. Крис назвала его Филипп. Я видел его один раз, Крис тогда не дала даже подержать его на руках. Первые пару лет я помогал ей, как мог, умолял дать возможность видеться с сыном, но она постоянно находила всякие отговорки. То занята, то плохо чувствует себя, то еще что-то. А потом внезапно пропала. Как мне передали соседи, Крис укатила куда-то на запад с очередным хахалем.

–А сын?

–Один раз от нее пришла открытка со словами «Не беспокойся за сына. Я сдала его в приют по дороге к счастливой жизни». Я сразу же поехал в город, откуда была послана открытка, обыскал все приюты и детские дома, но нигде не нашел его. И с тех пор я только тем и занят, что пытаюсь найти своего сынишку. Вот такая история.

–Сколько ему сейчас лет?

–Семь с половиной. Она сдала его в детдом в возрасте пяти лет.

–Откуда у Тайлера может быть информация о твоем сыне? Разве есть основания верить, что он не несет очередную чушь?

–Когда он узнал, что я ищу сына, то обещал поспособствовать. Рейдеры ездили по разным городам, селениями, встречали много людей. Так Тайлеру пришла информация, где находится мой сын. Чтобы я ему поверил, он назвал полное имя и фамилию крохи, данные при рождении.

–И теперь он держит тебя на коротком поводке, обещая дать информацию?

–Вроде того. У нас уговор, что я отработаю на него какое-то время, а потом он выдаст все, что знает, и я смогу уйти.

Теперь я понимаю, почему Уолтер все еще здесь, почему ходит изо дня в день в опасные вылазки, рискуя собственной жизнью.

–Он ведь единственный родной человечек на всей планете для меня. Последнее, что у меня осталось.

Ребекка

Гретта расхаживает по кабинету и что-то бормочет.

–Что же ты делаешь, Тайлер, -говорит врач. – На что ты меня подписываешь…

Судя по всему, она подходит и садится рядом, чувствую, как прогибается край кровати.

–Ребекка, я знаю, ты спишь.

Вообще-то я тебя слышу. И все запоминаю.

–Прости меня, но Тайлер не оставил мне выбора. Уолтер мне очень дорог, я не могу позволить его изгнать из общины.

Оооо, община. А я думала вы просто сборище больных на голову фанатиков.

–Я не одобряю методы Тайлера, но по-другому поступить не могу.

От вскипевшей злости хочется съездить ей кулаком по лицу, но я ничего не могу сделать. Я беззащитна перед моим убийцей в шкуре врача, которая обещала Алексу, что будет поддерживать меня в приемлемом состоянии.

Знаешь ли ты, дорогая моя Гретта, что сделает с тобой Алекс, когда узнает? А благодаря моей записке он узнает, что ты в сговоре с Тайлером. Тогда можешь попрощаться со своей жалкой жизнью. Можешь уже начинать готовить завещание!

Он тебя мокрого места не оставит. От всех вас!

Мне не страшно. Я не боюсь умирать.

Столько было ситуаций, которые могли закончиться фатально, что я привыкла ходить по лезвию ножа, на грани жизни и смерти. Твоя жизнь не значит ничего для тебя одного.

Единственное, о чем я жалею, это Алекс. Сердце разрывается от боли при мысли, ЧТО с ним будет после моей смерти. Не хочу об этом думать, но мысли сами лезут в голову и душат меня.

Боже, умоляю, если ты там еще есть. Если ты еще слышишь нас…Умоляю, не дай Алексу сгинуть…

О большем я и не прошу.

Гретта встает и отходит от кровати.

–Ты же меня даже не слышишь, зачем я оправдываюсь перед тобой?

Лучше бы вообще молчала, потому что если я выживу, я лично ей глаза выцарапаю.

Через минут пять она возвращается, разгибает мою руку, стучит по венам на сгибе. Ну, отлично, сейчас врач-убийца вколет мне лошадиную дозу какого-нибудь препарата, и я никогда уже не проснусь.

Замечательно. Такое глупое окончание моей жизни, такое смешное.

За что? Что я ей сделала?

Минута уходит за минутой, а ничего не происходит. Гретта все еще сидит рядом, придерживая одной рукой мою в разогнутом состоянии. Ну, чего ждешь? Зачем медлишь? Решилась убить невинного человека, сделай это!