Текст книги "После развода. Всё изменится (СИ)"
Автор книги: Анна Янсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Глава 23
Глава 23
Спустя три месяца
– Сашенька, мальчик ты наш, растет, не успеваем заметить, – улыбается Антон, когда мы идем по парку всей семьей.
Антон мне вновь сделал предложение. Просил простить его за всё. Я долго думала, что же мне делать и как быть. Я всегда была за полную семью, но сердце будто не может принять тот факт, что мой муж был с другой, изменял и уходил, говоря, что разлюбил…
Только сейчас я чувствую заботу о детях. Только сейчас я вижу его дома, а не постоянно на работе, и смотрю, как он пытается быть передо мной другим: не самим собой, а другим человеком.
– Это точно, он уже все понимает, – улыбаюсь я в ответ и смотрю, как из коляски на нас смотрит наш мальчик. Приятное тепло разливается по всему телу.
– Мама, мама, можно я пойду куплю себе пончик и чай? – спрашивает дочь, подбегая к нам, когда мы присаживаемся на лавочку в парке между густых сосен.
– Конечно, тебе купить, родная? – смотрю на уже такую взрослую Алису. Она так рада, что вернулся Антон, и даже ради неё я закрыла глаза на многое, хоть и внутри все еще так болит и не может поверить, что это действительно всё на самом деле.
– Нет, мам. Я хочу сама. Дай карточку! – пищит Алиса веселым голосом.
– Алиса, держи! – достает Антон из кармана бумажник и вытаскивает карту, чтобы дать дочери.
– Спасибо! – весело кричит Алиса и бежит к ларьку напротив, где делают самые вкусные пончики.
– А она изменилась, такая стала осознанная что ли. Больше и в школе на неё не жалуются, – говорит Антон, глядя на меня.
– Изменилась… Ведь папа теперь рядом… – мысленно вспоминаю то время еще до нашего развода, когда Алиса почти не видела отца. Он только давал ей деньги и откупался дорогими подарками. Конечно, всё остальное было на мне… А сейчас Антон пытается участвовать в жизни своих детей, как и должно быть в нормальных семьях…
– Любимая, давай не будем о грустном, ладно? – голос Антона мягкий, почти шепот. – Может, сегодня оставим детей у твоей мамы? Сходим куда-нибудь вдвоём? Я так соскучился… – он кладёт руку мне на плечо, и от этого простого жеста внутри что-то болезненно сжимается.
Я мечтала о таких словах, о таких вечерах, чтобы он был рядом, не отрешённый, не занятый своими делами, а со мной. Раньше я мысленно прокручивала подобные сцены, представляла, как всё будет, если он вдруг изменится, станет снова тем, кого полюбила когда-то.
И вот – всё это происходит. Мои мечты вроде как сбываются. Он стал другим – нежным, внимательным, будто заново учится быть мужем.
Но почему же мне так тревожно от этого счастья?
– Посмотрим, – произношу я, стараясь, чтобы в голосе не дрогнуло ни одной ноты. Улыбаюсь. Почти искренне. Но взгляд всё равно блуждает, будто ищет подвох, ловушку, и не находит.
Антон действительно старается – для нас.
Он слегка сжимает моё плечо и, глядя прямо в глаза, говорит:
– А что насчёт нашей росписи, родная? Надо ведь подать заявление в ЗАГС. А то живём, как чужие, будто не семья.
Я замираю.
Он говорит это спокойно, уверенно, будто решение уже принято, как будто всё прошлое стерто, как будто не было тех ночей, разговоров, ссор, боли… Как будто можно просто перечеркнуть и начать заново.
– Ты ведь этого хочешь, правда? – добавляет он.
А во мне в этот момент всё путается.
Он только недавно разошелся с Наташей. Всё произошло так быстро, что я до сих пор не успела понять, как нам удалось из хаоса выстроить “будущее”.
И теперь он снова говорит о браке, о нас.
Я смотрю на него – почти того же Антона, но другого: с более спокойным взглядом, с какими-то новыми привычками, любящего… и всё же незнакомого.
– Мам, пап, я и вам купила, – дочка прибегает и прерывает наш разговор. – Угощайтесь! Саша, братик, тебе нельзя, к сожалению, – смеется Алиса, заглядывая в коляску, где её брат жует специальную игрушку для зубов.
– Вот это да! Спасибо, родная! – целую её в щечку и пробую вкусный пончик. – Такие аппетитные… – смакую я.
– Даш? Так что?.. Ты не ответила, – голос Антона звучит тихо, но в нём есть неуверенность, будто он боится услышать «нет». Он смотрит прямо в глаза, пытаясь найти там хоть крупицу надежды, а я… я просто не могу ему ответить сразу. Слишком много всего в голове, слишком больно вспоминать.
Я обещала себе, что попробую – дам ему шанс, но шанс не стирает предательство. Оно всё равно живёт где-то под кожей, в самом дыхании.
Я вдыхаю глубже, улыбаюсь – натянуто, но стараюсь, чтобы выглядело искренне.
– Да, конечно, Антон. Подадим заявление. Скоро.
Он облегчённо выдыхает, глаза будто светлеют, и на лице появляется та беззаботная улыбка, по которой я так скучала.
– Ну вот и славно! – смеётся, доставая из пакета пончик. Откусывает, и нос тут же покрывается белой сахарной пудрой. Алиса заливается смехом.
Я тоже не выдерживаю, подхватываю этот смех и тянусь к салфетке.
– Иди сюда, сладкоежка, – дотрагиваюсь до его лица, вытираю аккуратно. На секунду всё кажется простым, будто ничего плохого и не было – просто семья, обычная прогулка, смех ребёнка.
– Карина! – вдруг выкрикивает Алиса. Голос громкий, резкий, но от этого звука у меня внутри будто всё обрывается.
Я резко поднимаю взгляд к ларьку с пончиками. Стоит девочка – та самая, а рядом с ней – Наташа.
Её глаза мгновенно встречают мой взгляд, и то, что в них, обжигает изнутри: ненависть, боль, разочарование. Всего на секунду, но этой секунды хватает – дыхание перехватывает, внутри всё снова рвётся на части.
Антон тоже видит её. Его лицо меняется мгновенно – как будто кто-то сдёрнул с него маску. Губы дрожат, рука чуть невыдержанно сжимает коляску.
Он резко поднимается.
– Давайте уйдём отсюда, – голос хриплый, с надрывом. – Там, вон, у фонтана, сквер хороший. Посидим немного, ладно?..
Я не успеваю ответить.
Он уже толкает коляску вперёд, быстро, почти бегом. Алиса удивлённо оглядывается, не понимает, а я стою на месте, прижимаю руку к груди и пытаюсь перевести дыхание.
Антон… Он же старается… Для нас, для семьи… Карина, дитя, которым играет её мать, не виновата во всем, но боль вновь всплывает снова. Она никуда не делась. Как бы я ни хотела всё забыть, это предательство оставляет след в нашей семье на всю жизнь…
– Любимая, прошу тебя, успокойся… – когда мы отходим от этого места, будто сбежавшие трусы, я вижу, как Антон пытается замять этот казус, но внутри все равно продолжает гореть… Алиса тоже вся тут же никнет… Она ведь тоже не забыла…
***
Глава 24
Глава 24
Спустя пол года
Вечер тянется бесконечно. Время будто намеренно растягивается между секундами, как жвачка – липко, мучительно, не отпуская. Я приготовила ужин – вкусный, как он любит, с ароматом розмарина и хрустящей корочкой хлеба.
Прощальный ужин.
Детей я заранее отвезла к маме, сказав, что хочу провести вечер с Антоном – только мы вдвоём, как раньше.
Теперь в доме непривычно тихо.
Каждый звук часов отдается где-то внутри, будто отмеряет последние мгновения того, что ещё можно было назвать нашей семьёй.
Пять вечера.
Я накрыла на стол, зажгла свечи – ради тепла, которого уже нет. Но часы продолжают идти, а его всё нет.
Антон в последнее время часто задерживается, возвращается поздно, осторожно целуя в щёку и привычно объясняя: работа, совещания, авралы, проекты…
И я почти верю. Почти.
Но в какой-то момент привычное притворство перестаёт спасать. Я снова чувствую себя одинокой – рядом с ним, за одним столом, под одной крышей.
Снова пытаюсь убедить себя, что наши трещины можно склеить. Но всякий раз он заново подрывает то, что я успеваю восстановить в себе.
А ведь ничего не бывает просто так.
Всё повторяется. Циклично, упрямо, как замкнутый круг, из которого я не нахожу выхода. И где-то в глубине я уже знаю, что этот вечер станет чертой.
В среду Антон не вернулся домой. Позвонил и спокойно сказал: задержусь в офисе. Голос был уставший, привычный – тот, который невозможно отличить от лжи.
Я не стала спорить. Просто взяла ключи и поехала. Хотела убедиться. Не для сцены, не для ревности, а для того, чтобы наконец знать.
В офисе было темно. Охранник поздоровался удивлённо, сказал, что Антон ушёл ещё пару часов назад. Я кивнула, поблагодарила и попросила никому не говорить, что заходила. Пусть это будет сюрпризом.
Ехала домой молча, без слёз. Боль притупилась – осталась только глухая усталость и горечь за детей, которым я так старалась сохранить видимость семьи.
И вдруг, проезжая мимо небольшого кафе, я увидела его машину. Сначала не поверила – сердце просто дёрнулось, будто кто-то вырвал воздух из лёгких.
Но да, это был он.
Я едва успела сбросить скорость, как Антон вышел из ресторана. Не один, а с девушкой – молодой, хрупкой, улыбчивой, красивой.
Она что-то сказала, он засмеялся – так, как давно не смеётся со мной. И я поняла: у него снова всё по кругу, только теперь – с другой.
Сейчас я уже даже не злюсь. Я просто смотрю, запоминая этот момент как точку невозврата. Через минуту набираю его номер. Он отвечает почти сразу – голос ровный, без тени волнения.
– Да, я в офисе… заканчиваю… не жди, ложись спать.
Я смотрю, как он садится в машину и целует её, открывая дверцу. И думаю: хорошо, что охрану я заранее попросила молчать – пусть сюрприз сработает тогда, когда он меньше всего этого ожидает.
А сегодня я решила подготовиться к этому заранее. Я буду ждать Антона, сколько потребуется, только в последний раз. Просто хочу взглянуть в эти глаза… Мне не интересно, кто она, мне все равно, как долго это длится. Мне важно просто понять, для чего это всё было. Время прошло, и он устал притворяться.
И теперь я поняла одно. Жизнь жестоко ткнула меня в эту правду: люди не меняются. Кто изменил однажды, сделает это снова… И ничто не сможет остановить того, кто гуляет: ни уют дома, ни маленькие дети, ни красивая жена и хороший секс. Ничего не может задержать его дома, если по природе он кобель.
Смеюсь. Сама с себя. А я ведь вновь теряла с ним время… Вновь поверила, и снова упала лицом в грязь. Но сейчас мне не больно, сейчас мне просто смешно за саму себя. Та Даша, которая ради детей решила дать шанс.
Никогда не прощайте предательство. Что бы он ни говорил, что бы ни делал… Ты никогда не начнёшь доверять вновь. Ты будешь искать подвох, и ты обязательно его найдёшь, только часто бывает это слишком поздно, когда люди прожили целую жизнь и понимают, что идти им уже некуда.
Щёлкнул замок.
Ровно шесть вечера.
Антон пришёл сегодня почти вовремя – как будто чувствует, что этот вечер будет последним.
– Даша? – его голос раздаётся в прихожей, уверенный, привычный.
Я слышу, как он ставит ключи на полку, снимает куртку, поправляет рубашку. Каждое его движение до боли знакомо – и от этого становится только тише внутри.
Он появляется в кухонной двери, оглядывает стол, заставленный блюдами. Запах еды наполняет комнату – тёплый, домашний, спокойный, почти обманчивый.
– Вот это ты наготовила… – усмехается он, подходя ближе. – Праздник какой-то?
– Садись, ужинай, – говорю я ровно, стараясь не выдать дрожи в голосе.
– А дети где? – спрашивает Антон, бегло целуя меня в щёку.
Касание холодное, механическое. Тело отвечает привычным отстранением.
– У мамы, – тихо произношу.
Он морщится, идёт к раковине, моет руки. Вода течёт ровно, монотонно. Я ловлю себя на мысли, что этот звук сейчас громче всего в мире.
– Так а что за праздник, Даш? – улыбается, вытирая руки о полотенце, – а то я без подарка.
– Сегодня наш последний ужин, Антон, – говорю я спокойно, даже мягко.
Но внутри будто щёлкает что-то важное – ломается последняя дощечка, что держала мост между нами.
Он замирает. На лице – лёгкое недоумение, почти игра.
– В смысле – последний? Ты опять сгоряча…
– Нет, – перебиваю я, не повышая тон. – Не сгоряча, просто – всё.
Мне надоело притворяться, что я не вижу. Надоело верить, что любовь можно воскресить, если просто постараться. Я улыбаюсь – настояще, впервые за долгие месяцы.
– Ты знаешь, я всегда удивлялась, как это у вас получается – возвращаться домой после других женщин, садиться за стол, обнимать, спрашивать “как день прошёл” и даже не моргнуть.
Выходит, у вас это в крови – умение быть таким же, как обычно, будто ничего не случилось.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но слов нет. Перед ним не скандал, не истерика, а тишина. И, кажется, она пугает его куда сильнее.
– Ты о чем, Даш? – даже не садится за стол, стоит словно в ступоре.
– О том, что люди не меняются… Но знаешь… Хорошо, что я извлекла эту истину. Да, пускай поздно, но мне легко, Антон…
– Что ты имеешь в виду, Даш?! Все же было хорошо… Не понимаю тебя… Из-за того, что задерживаюсь? Ты же знаешь, у меня новый проект сейчас. Это временно, Даш, – он заикается, губы дрожат… И я вижу, как он волнуется…
– Проект называется вновь обвести меня вокруг пальца? От той рыженькой ты тоже детей заимеешь? – смех вырывается из моих уст, я не могу больше молчать.
– Даш… Это не то, что ты подумала… Это по работе… Какие дети? Даш, у меня есть Алиса и Сашка…
– Я не хочу, Антон. Хватит.
– Что ты не хочешь? – почти лепечет.
– Даже обсуждать это. Мне хватает того, что всё возвращается. И завтра я иду подавать на развод. Пускай с меня смеются в загсе, но я сама во всём виновата… А сейчас, прости… Но тебе придётся уйти. Это моя квартира… – говорю уверенно, так как теперь мне нечего с ним делить, я купила эту квартиру вне брака.
– Даша, успокойся. Давай поговорим? Я не изменял тебе… Клянусь…
– Уходи, Антон. Я больше не хочу это слушать… – он стоит как статуя, а я иду в нашу спальню и вывожу оттуда его собранный чемодан… Который я заранее приготовила…
– Даш, я же люблю тебя… Я… – произносит он едва слышно, не двигаясь. Голос дрожит, в нём и страх, и растерянность, и позднее сожаление.
– А я уже не люблю. Всё кончено, Антон. И теперь я уже точно ставлю точку…
Предателей не прощают… Измена для них как привычное дело… И если ты простишь раз, то будешь прощать всегда… Они никогда не меняются, и всё, что ты можешь, это измениться самой… Дети вырастут… А твоя боль останется… Ты будешь изо дня в день думать о том, что могло бы быть, если бы ушла и начала новый путь… Без предателя…
***
Глава 25
Глава 25
Спустя год
– Секунду, Вова. – останавливаюсь на аллее, достаю телефон.
– Бывший муж звонит, – объясняю я, чувствуя, как внутри что‑то сжимается от привычного напряжения.
Мы гуляем по парку. Воздух пахнет влажными листьями и кофе из ближайшей кофейни. Владимир – высокий, внимательный, с какой‑то спокойной уверенностью в жестах – идёт рядом и кивает, позволяя мне ответить.
Познакомились мы пару месяцев назад – случайно, в клинике. Он пришёл ко мне на приём, просто как пациент.
Мы разговорились. Он улыбался не спеша, мягко, будто знает, что время всё равно на его стороне. Через несколько дней пригласил меня на кофе. Я отказалась – не потому, что не хотелось, а потому что… сейчас не до этого.
Работа, сын, мама, вечная гонка. Я выходила после декрета, пыталась снова встроиться в ритм. Пока работаю – сына оставляю с мамой, садик обещали только осенью.
В сутках не хватает часов. Но Вова не отступил. Он сказал, что хочет вылечить все зубы, но только у меня. Я пыталась возразить – приезжаю всего дважды в неделю.
Он усмехнулся, попросил записать его на все мои приёмы именно в эти дни. Так и начал приходить – исправно, терпеливо, даже когда я ворчала, что так не положено.
А однажды я зашла в кабинет – и замерла. На столе стоял букет. Огромный, роскошный.
Коллега улыбнулась:
– Заходил твой верный пациент. Попросил передать.
Щёки загорелись от неловкости. Я нашла в цветах маленький конверт с номером. Долго держала его в руке, потом всё‑таки набрала.
– Дарья, – его голос был мягким, как будто мы давно знакомы. – Всё‑таки не откажетесь мне в одной встрече?
– Нет, – ответила я тихо, стараясь держаться ровно. – Я же уже говорила вам, Владимир. Не могу. У меня дети, работа, заботы…
Мне просто некогда ходить по свиданиям.
И, наверное… – я на мгновение замолчала, – Не я та женщина, которую вы ищете. Но спасибо. За цветы.
– Знаете, а я не тот мужчина который торопит. Вы мне очень понравились. И я не прочь прогуляться с вами просто по парку, вы же часто ходите домой без машины… Я могу вас просто провожать до дома если позволите? – он просто не дал мне выбора.
Когда я ушла от Антона то для себя определилась что теперь я не хочу пока отношений. Не хочу кидаться в омут с головой, вновь влюбляться… Тем более у меня есть двое детей, которым нужно мое внимание. И я хочу давать им его. Не каждый мужчина сможет полюбить не своих детей…
– Да вы угадали. Я люблю прогулки. Но зачем вам это ? Я не смогу ходить с вами на свидания, уделять вам время, я думаю есть множества более свободных девушек чем я, которые с радостью согласятся принять ваше предложение…
– Дарья, вы мне понравились. Я не люблю размениваться на других. Если в моем сердце засела одна, то я не смогу смотреть на других. Вот такой вот я. И да я тоже много работаю я же вам рассказывал… Так что мне хватит того времени что вы мне разрешите вас просто провожать…
– А как же машина? Вы ее бросите, а потом вернетесь за ней? – хохочу я.
– Не думайте об этом. Так что можно я вас сегодня провожу? – говорит радостным голосом мне Владимир. А Нина моя коллега шепчет мне в ухо: соглашайся, ну, ну давай же.
– Хорошо… Раз вы так хотите…
И вот с этого момента начались наши прогулки. Мне нравится что он меня никуда не торопит. Мы просто очень много говорим, общаемся обо всем на свете и он действительно очень интересный собеседник.
– Антон? Что-то случилось? – отвечаю мужу на звонок.
– Даш, ты скажи с ума свихнулась?! Я тебя сейчас вижу не одну… Ты бросила Сашу, Алису и гуляешь там с кем-то?! Я сейчас тормозну иди ко мне в машину.
– Что?! Антон, что ты хочешь? Это просто мой друг… – понимаю что глупо оправдываюсь перед бывшим, но тут же соображаю что сказать. – И вообще это не твое дело! Ты я смотрю молодец?! Алиса просила тебя на выходные забрать, а ты что? Занят? Ну уж извините. Вообщем не лезь не в свое дело!
На том конце повисает пауза. Только слышно его тяжёлое дыхание.
– Я всё равно подъеду, поговорим, – глухо бросает он и тут же сбрасывает вызов.
– Нет! Мне больше не о чем с тобой говорить, Антон! – слова срываются с губ почти криком. – Больше не звони мне, если это не касается наших детей!
Я отключаюсь, засовываю телефон в карман и чувствую, как лицо заливает жар. Злость пульсирует в висках, дыхание сбивается, а в груди будто что‑то ломается.
Он долго не хотел отпускать нас. Сначала пытался умолять, потом давить, потом манипулировать детьми – но и это не сработало. Я ясно дала понять, что любые попытки вернуть прошлое бессмысленны. Когда он понял, что я не поддамся, стал приезжать всё реже и реже.
Иногда я слышала – у него кто-то появился. Девушки, свидания, новые лица. Пусть. Он имеет на это право. Но, кажется, больше всего его злило то, что я тоже начала жить дальше. По его логике, раз я с детьми – значит, моё личное должно быть на паузе. Только вот теперь я не собираюсь жить по его правилам.
– Всё хорошо, Даш? Ты вся напряглась… – Вова мягко касается моей руки. – Может, зайдём сюда, согреемся? – Он кивает на уютное кафе за углом.
Я машинально оборачиваюсь – и тут замечаю знакомую машину у дороги. Антон. Он сидит за рулём, сжимая руль так, что белеют костяшки пальцев, и не сводит с меня взгляда.
Я глубоко вдыхаю.
– А давай, – улыбаюсь Вове, будто ничего не произошло. – Я как раз проголодалась.
Мы берёмся за руки и идём к ресторану. И вдруг меня будто отпускает. С каждым шагом становится легче – как будто я наконец позволила себе просто жить. Делать то, что хочется мне, а не кому-то ещё.
Вова – удивительно тёплый человек. С ним спокойно, будто рядом не мужчина, а тихая крепость, за которой можно спрятаться от всех бурь. Он слушает, шутит, замечает детали. Недавно он сказал, что хочет познакомиться с моими детьми. Я удивилась – думала, для него это не так важно. Но, кажется, ему действительно интересно стать частью нашей жизни.
И сейчас, глядя, как он открывает передо мной дверь ресторана, я впервые за долгое время чувствую, что у меня снова есть будущее. Не как продолжение прошлого, а как новая, настоящая жизнь – моя…
***
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
Спустя год
– Ну что, Алиса, готова? – улыбается Вова, помогая дочке надеть маску и трубку.
– Конечно, готова! – радостно выкрикивает она и, всплеснув руками, бежит в воду.
Волны мягко обнимают её ноги, и вот они с Вовой уже ныряют, смеются, соревнуются, кто дольше продержится под водой. Я смотрю на них и не могу сдержать улыбку.
Сашка сидит у меня на коленях и с восторгом брызгает воду из ладошек прямо мне в лицо.
– Мама, я тоже так хочу, как Алиса! – говорит он, глядя на меня своими большими, взволнованными глазами.
– Ничего, совсем скоро будешь и ты нырять с трубкой, милый. А пока нужно научиться хорошо плавать, – глажу его по волосам. – Вова обещал отвезти вас на занятия по плаванию. Пойдём?
Глаза у сына загораются.
– Конечно, мам! Хочу! – визжит он от восторга и, не выдержав, с силой плескает мне водой в лицо.
– Ах ты, маленький жук! – смеюсь я, хватаю его водный пистолет и в ответ стреляю тонкой струйкой, а он, визжа, убегает по тёплому песку. Смеётся так заразительно, что всё вокруг будто оживает вместе с ним: океан, солнце, даже ветер.
Я смотрю на них – на своих детей – и ощущаю то почти забытое чувство полноты жизни. Где-то там, на другом конце, у их отца вот-вот родится сын.
И с каждым месяцем он звонит всё реже, приезжает всё меньше. Когда-то он обещал быть рядом, навещать каждую неделю. Но, как и многое другое, это осталось просто словами.
Раньше в этих мыслях было много боли и обиды. А теперь – только лёгкая усталость и принятие. Потому что рядом с нами есть я и Вова.
Он не просто рядом – он в нашем доме, в наших днях, в наших улыбках. Мой бывший муж никогда столько времени не уделял нам с Алисой. Откупался деньгами и считал, что это и есть внимание и забота.
А здесь всё не так. Вова знает, кто какую игрушку оставил в песке, кого важно обнять первым вечером перед сном. Он стал тем, кого дети ждут, кому верят и кто, кажется, наконец научил и меня самой верить в «навсегда».
Когда наступает вечер, дети от активности своей быстро укладываются по кроватям. Мы арендовали домик прямо у океана, где можем слышать шум воды по вечерам и утрам и наслаждаться природой…
– Любимый, как же здесь чудесно, – сидя у берега, мы любуемся океаном. Вова исполнил мою давнюю мечту и привёз нас на Мальдивы. Этот чудесный остров со своими особенностями.
– Я здесь был раз. Один. Мне было неинтересно. А сейчас… Сейчас, когда я с вами, мне хочется наслаждаться каждым днём на этом острове и ловить моменты рядом с вами, – целует меня в щёку Вова и кому-то машет.
Я оборачиваюсь – на песке уже готов небольшой столик: белая скатерть, бокалы, свечи, которые колышет лёгкий вечерний бриз.
Когда успел?
Я улыбаюсь, чувствуя, как сердце становится лёгким и немного тревожным одновременно. Всё вокруг будто замедляется: шум прибоя, шорох пальм, даже солнце тянет свои лучи медленнее, чтобы не мешать.
Вова берёт меня за руку.
– Знаешь, когда-то мне казалось, что я умею ценить жизнь, – говорит он тихо, глядя куда-то в сторону океана. – Но, наверное, до встречи с тобой я просто существовал.
Он встаёт, подходит ближе – колени слегка касаются песка. В его руке маленькая коробочка. От неожиданности я замираю, чувствуя, как дыхание перехватывает.
– Я долго думал, как тебе это сказать, – продолжает он, открывая коробочку. – Но понял, что всё просто. Мне не нужны эти острова, если тебя рядом нет. Мне не нужен шум, не нужны люди. Мне нужна только ты.
Он достаёт кольцо – тонкое, с маленьким, но ярким камнем, который отражает последние лучи солнца, будто в нём застрял кусочек заката.
– Выходи за меня, – более неуверенно, почти шёпотом, – пожалуйста.
Вокруг всё стихает: только шум волн и крик далёких чаек.
Я смеюсь сквозь слёзы, закрываю лицо ладонями, а потом кидаюсь ему на шею, чувствуя, как вода смывает под ногами песок, словно поздравляя нас.
– Да, – успеваю выдохнуть, – конечно, да.
И в тот момент весь мир кажется до странного правильным. Как будто именно ради этого тёплого вечера судьба вела нас обоих всеми прежними дорогами.
– Я так волновался, так долго добивался тебя! Я счастлив! Очень счастлив с тобой! Доверься мне, любимая! – он тянется ко мне, и мы сливаемся в нежном и долгом поцелуе.
– А я с тобой, любимый! Спасибо тебе за твою любовь! Я счастлива, правда!
И он прав. Наши отношения строились на доверии, на долгом узнавании друг друга, и я не подпускала слишком близко до того момента, пока не поняла, что Вова тот самый, которому я могу доверять себя, своих детей и свою любовь…
Когда-то я обожглась… Мой муж, который изменял мне два раза, будучи двумя беременностями наших детей… Скрывал эту грязь и носил долгие годы… А потом просто закрыл дверь за собой.
И я помню те страшные ночи, когда просыпалась и думала, что жизнь закончилась. Думала, что никогда не обрету счастья и буду всегда прощать его. Но когда я поняла, что могу уйти. Одна. С детьми. Чего бы это ни стоило.
Только живя одной, я изменилась. Внутренний стержень появился во мне, и только тогда я смогла открыть сердце для новой главы в моей жизни… Чему я безумно рада. Вова очень любит моих детей, и я хочу родить ещё одного ребёнка, только теперь уже от надёжного мужчины…
Я благодарна судьбе. За боль, за ошибки, за то, что прошла через всё это, и сегодня могу сказать – я счастлива.
И, пожалуй, впервые по-настоящему.
***
