Текст книги "После развода. Всё изменится (СИ)"
Автор книги: Анна Янсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 19
Глава 19
Всю ночь не спала. Неприятное чувство, что Антон спит за дверью, не давало мне сомкнуть глаз. Хорошо, что он не стал лезть ко мне в комнату и лёг в гостиной. Сказал, что даст мне время принять его возвращение.
Но как же он глуп! Как же наивен! Неужели он действительно думает, что я смогу забыть всё и принять его обратно?
Почти под утро тело сдалось. Сознание обессилело. Я наконец провалилась в сон, и там меня встретила тёплая картинка…
Какая-то другая жизнь. Чистая, мирная, настоящая. Мой мальчик. Мой маленький мальчик… уже подросший, уверенный, красивый.
И я называла его Александром. Он бегал по парку вместе с Алисой, они срывали каштаны, смеялись, бросались листьями…
А я улыбалась, стояла чуть в стороне и смотрела. Без страха, без боли, без ожиданий. Именно так – просто счастливая.
Антона рядом не было. И это не вызывало ни пустоты, ни тревоги. Я была одна с детьми – и впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему хорошо, свободно.
Этот сон оставил след во мне – тихий, как свежий воздух на рассвете. И я проснулась с лёгкостью, которую не чувствовала годами.
Возможно, подсознание уже всё решило за меня. Возможно… я уже давно выбрала.
Почуяв запах еды, я резко открыла глаза. Сон улетучился, оставляя после себя приятное послевкусие. Я почувствовала, что я смогу. И от Антона не зависит моя жизнь и моё доброе утро.
Выйдя из спальни, запахивая пояс тоненького халата, я подобралась к кухне. Картина, которую я наблюдала, вызвала смешанные чувства. Антон и Алиса пекли блины. Она держала тарелку, пока Антон доставал тот самый, уже готовый, блин. Он вот-вот готов был развалиться, но Антон ловко успевал его перекладывать, смазывая маслом.
– Доброе утро, любимая! – когда я остановилась в проеме, увидела его улыбку и глаза, которыми он уже давно так не смотрел на меня.
– Доброе утро, что здесь происходит? – спросила я, немного приходя в себя. Я ведь впервые видела Антона у плиты. А еще и с Алисой. У нас была помощница, которая готовила нам всё заранее.
Когда мы развелись, я отказалась от неё, потому что готовить на двоих с Алисой меня не утруждало. Да и вообще готовить я любила. Но Антон настоял, что у нас будет помощница. «Зачем заморачиваться, если можно заплатить?» – говорил он.
– Как это что? Мы готовим с дочерью завтрак. Сейчас уже почти всё готово. Садись скорее за стол! – улыбается Антон, целуя Алису в макушку.
Может, это сон? Антон ведь никогда не был таким заботливым и не проводил с дочерью время. А сейчас они словно делают это не в первый раз. Алиса смеется и, закусив язык, продолжает заливать сковородку массой для блинов.
– Да, мама, садись! Скоро будет всё готово! – довольная Алиса, и такой же довольный Антон. Всё как в моих мечтах. Ведь Антон бывало даже не завтракал с нами раньше дома. Говорил, что зайдёт в кафе, и уходил очень рано.
– Да, конечно, – посмотрев на часы, я вспомнила, что Алиса теперь ходит во вторую смену, а у меня сегодня выходной. – Сажусь, родная. Буду пробовать, – улыбаюсь я ради моей дочери. Пытаюсь не встречаться с Антоном взглядами.
После того как блины были готовы, Антон разлил чай по чашкам и заботливо поставил кружку рядом со мной.
– Это очень вкусно! – произнесла я. – Пальчики оближешь. Ты прямо кулинар, родная, – хвалю я дочь.
– И папа. Папа мне помог, мам, – дочь упрямо пыталась вытянуть из меня доброе слово для её отца, она чувствовала, что между нами теперь пропасть, и я не настроена с ним говорить.
– Вы оба молодцы, – всё же вытягиваю из себя. Антон ловит мой беглый взгляд и с гордостью улыбается.
– Ладно, я побежала, мне Паша звонил поговорить! Мы сейчас будем играть по сети. Можно же, мам, я уроки все сделала? – пищит Алиса.
– Да, конечно, иди пока поиграй. До школы есть время, а потом я тебя отвезу, – говорю, убирая посуду со стола.
Антон сразу же подключается ко мне, вытирает стол, заставляет стулья.
– Я отвезу её сам, Даш, – бросает Антон.
– А разве тебе не надо на работу? – удивляюсь я тому, что он еще не уехал, ведь он всегда едет в офис самый первый.
– Поеду позже. Ничего страшного, – отвечает он спокойно, не сводя с меня глаз.
– Ясно, – коротко отвечаю, убирая посуду на полку, и хочу скорее уйти. Не могу находиться с ним наедине. Его забота пахнет притворством. Почему он раньше никогда не проводил с нами время? Почему он делает это сейчас, словно он другой человек?
– Даш, стой, – увернувшись, Антон ловит меня в свои объятия. – Прости меня. Я очень тебя люблю… – голос настолько правдоподобный, даже не дрожит.
– Антон, не надо. Пусти, прошу… – пытаюсь вырваться, отойти, ускользнуть, но его руки притягивают мою талию к себе. Он зарывается носом в мои волосы и пытается тронуть губами шею. На секунду я оказываюсь в том времени, где я еще ждала его дома, хотела внимания, тепла, заботы… Поцелуев без повода и трепетных слов, от которых появлялись мурашки… И вот сейчас он словно тот, о котором я мечтала. Слеза пытается пройти сквозь всю мою боль. Но я не пускаю и пытаюсь прийти в себя, понимая, что это всё слова…
– Я всё исправлю. Ты увидишь. Всё будет теперь по-другому. Мы начнем всё по новой. Я, ты и наш сын… – он опускается ниже и начинает целовать мой живот, нежно поглаживая его.
Этого еще не хватало. Я тут же выворачиваюсь и отхожу в сторону.
– Антон, это невозможно. Я никогда не забуду то, что ты со мной сделал. Никогда, – повторяю с надрывом в голосе и отворачиваюсь, поправляя халат.
– Возможно, Даша. Всё возможно. Дай мне шанс. Я уже, как видишь, на пути к исправлению, – говорит он с отчаянием. Если бы я не знала своего мужа почти как себя, я бы, возможно, поверила.
– У тебя есть еще одна дочь. Помни это, – повторяю с обидой в голосе.
– Знаю, Даша. Дочь поймёт… Она столько жила без меня. Она не так привязана ко мне, как Алиса. Поэтому ценит каждый миг со мной, – говорит он задумчиво.
Смех прорывает меня от наивности Антона. Мечется туда-сюда. Не понимает, что из этого ничего не выйдет. Он делает больно слишком многим людям.
– Я хочу отдохнуть. Всю ночь не могла уснуть. Если отвезешь Алису, буду очень благодарна, – говорю я и ухожу в комнату.
Но я не сплю. А просто лежу, пытаясь понять его, но не могу. В голове не укладывается, что это всё происходит со мной. Мой муж, от которого я беременна вторым ребенком, предал меня. И сейчас говорит, что всё исправит. А у меня перед глазами лишь одна картина: он с Наташей, целует её, говорит слова о любви и ласкает её ночами… А теперь стоит здесь и хочет вернуть, исправить…
Антон действительно повёз Алису в школу, как и обещал. Я не стала настаивать. Он тоже отец. Да и у меня ноет живот весь день. Чувствую, что ночь без сна и стресс, который я переношу, может плохо влиять на мою беременность. Но я должна держаться ради сына.
Оглядев дом, я замечаю, что Антон здесь навел порядок, вымыл пол и повесил белье, которое я бросила в машинку.
Я присела на диван и принялась слушать тишину. Нет, нет, я не верю… Не верю, что он может измениться… Да и я никогда не смогу забыть всё, что произошло… Хоть и всё смотрится очень правдоподобно… И я всегда мечтала о полной семье, чтобы дети росли с мамой и отцом.
Звонок в дверь приводит меня в чувства. Мама. Она должна была заехать ко мне сегодня. Я тут же подскочив бегу открывать. Но перед дверью стоит совсем не мама. А зареванная Наташа… Та самая, к которой ушел мой муж…
– Можно… поговорить? – выдыхает она почти беззвучно, говоря в домофон. Губы дрожат, подбородок предательски шевелится. – Прошу тебя, ты ведь тоже мать… Выслушай хотя бы…
***
Глава 20
Глава 20
– Я не могу. Уходи, – говорю, включив камеру, чтобы меня было слышно.
– Но почему? Я знаю, что он к тебе вернулся… Знаю… Дочь впала в истерику, врачи говорят, что состояние её ухудшилось, сахар скачет… Даша, прошу… – зареванное лицо этой ещё совсем недавно казавшейся такой уверенной в себе девушки всё же вызвало во мне чувство сожаления, и я открыла дверь.
– Спасибо, что пустила… – завывает Наташа, ходя по сторонам.
– Давай по делу. От меня ты что хочешь? – смотрю на неё и чувствую не тяжёлый груз, как в самом начале, когда он ушёл к ней, а какое-то чувство справедливости, что ли. Ведь если вдуматься, то мы сейчас поменялись с ней местами, только разница в том, что это место мне уже не нужно.
– Я потеряла ребенка… – вдохнула Наташа тяжело, глядя на мой растущий живот. Мне показалось это странным, и я тут неосознанно схватилась за него.
– Мне очень жаль. Антон говорил… – тихо шепчу, пытаясь скрыть нарастающую тревогу.
– Жаль? А мне так плохо… Я не могу прийти в себя… И ещё он… Он так поступил со мной… Ты думаешь, он вернулся, потому что тебя любит? Он просто любит себя, Даша! Только себя! Моя дочь… Она только приняла факт, что её отец рядом… – Наташа словно пищит, но я вижу, как дрожат её губы, и из глаз не прекращаются слезы.
– У меня тоже есть дочь. Так что ты хотела? – выплёвываю я слова раздражённо. Ну а с остальным я с ней согласна.
– Просто сказать тебе, что он тебя не любит… Даша, не ведись на его заботу. Поначалу он тоже ко мне так пришёл. Сказал, что ты ему очень наскучила, что ему не хватает внимания… Ты прости, конечно, что я тебе всё это говорю… Но когда он спал со мной, он не думал про тебя… Он и перед вашей свадьбой со мной переспал, чтобы попрощаться… и вот итог – Карина…
– Хватит! Ты зачем сюда пришла? Зачем? Ты думаешь, он тебя любит, Наташа? Поверь мне, всё равно на него. Просто я не хочу больше вариться в этом дерьме. Мне жаль твою дочь. Это ребенок. Она здесь ни при чём, так же как и моя… Но помочь я тебе ничем не могу… Уходи… – чувствую, как внутри всё напряжение собирается выйти наружу, но я не хочу быть как она.
– Даш, он любил всегда меня… Он мне писал… Говорил, что с тобой всё не то… Он следил за мной, и когда я пришла, он не выдержал… Он всегда любил меня, но когда ты забеременела первый раз, он бросил меня… А сейчас ситуация повторилась… Он очень хочет ребенка… Просто и всё…
– Это здорово! Только я тут причём?! Я никогда не вернусь к нему! Мне не нужен такой, как Антон! – чеканю, показывая, что этот разговор бесполезен.
– Ты серьёзно? Ты врёшь, Даша. Ты же его пустила… Он сейчас будет делать всё, чтобы ты поверила в его любовь…
Её уверенность смешит. Но я стараюсь этого не показывать, чтобы не задеть и без того нежную натуру. Она всё ещё цепляется за Антона и пытается себя убеждать в обратном.
– Я не пустила его. Я не подбираю мужчин, которые использовали мою семью. Уходи. И успокойся. Я не буду с Антоном, – говорю с уверенностью в голосе.
– Не может такого быть… Ты сейчас родишь, он отец…– голос её дрожит от непонимания, шока, от желания всё разложить по “правильным” полочкам. – Хочешь сказать, ради ребёнка ты не простишь его?
Её глаза становятся всё шире, будто бы с каждой секундой она всё меньше верит в то, что слышит. Для неё это невозможно. Неправильно. Немыслимо.
А я стою ровно. Говорю спокойно. Холодно. Чётко. Без колебаний.
– Нет. Я справлюсь сама.
Её лицо искажает смесь сочувствия, тревоги и лёгкого превосходства.
– А как же финансы? – спрашивает она, ощущая, наверное, что у неё ещё есть шанс “открыть мне глаза”. – Ты действительно думаешь, что сможешь обеспечить себя и ребёнка? Одна? Декрет? Работа? Ты всерьёз?
На её лице появляется показательное спокойствие. Наконец-то. Она считает, что выиграла. Но она ошибается.
– Я не жила с мужем из-за денег, – твёрдо отвечаю я. – У меня есть работа. Есть декрет. Я не первая, не последняя. Не такие справлялись.
Пауза. Мне даже не хочется спорить больше. Я устала. Мне нужно тишины.
– Прости. Мне надо отдыхать, – спокойно прохожу к двери, открываю её и говорю без агрессии, но с твёрдым посылом.
Она понимает. Наконец-то. Понимает, что я не буду бороться за Антона. Что война, на которую она рассчитывала, не состоится.
– Ты… Ты не такая, как я думала, – произносит она и смотрит на меня как на незнакомку. Как будто только сейчас увидела по-настоящему.
– Только мне кажется, ты сейчас врёшь сама себе… – говорит напоследок, оглядывая меня с ног до головы, – словно хотела бы что-то сказать ещё, но не может подобрать слов.
Она уходит. А я плотно закрываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной и впервые за долгое время вдыхаю глубоко. Свободно. Не потому что стало легче – а потому, что я больше не играю в чужую игру.
Проходит минут тридцать. Мир за дверью будто замирает, но внутри у меня начинают происходить перемены. Незаметные, но очень важные.
Мама входит, как всегда бесшумно, но с первым же взглядом чутко улавливает: что-то не так.
– Антон вернулся? – сразу, в лоб, без подготовки. Ну конечно. У неё сердце – как радар.
– Приехал к Алисе… – отвечаю, пытаясь подобрать форму, в которую можно без боли уложить происходящее.
– Мам… Скажи, мы можем у тебя временно пожить? – спрашиваю, глядя в её глаза, понимая, что внутри меня уже давно вызрело это решение.
Я не готова бороться с Антоном. Ни словами. Ни присутствием. Ни мыслями. Если мы будем у мамы – он не станет настаивать.
Он не придёт.
Мама сжимает губы, глаза её наливаются тревогой.
– Что случилось? Он тебе угрожал? Ты что-то скрываешь?.. – она сразу нервно напрягается, глядя на меня так, будто хочет достать правду прямо из-под кожи.
– Нет, мам. Прошу, давай без лишних слов. Просто разреши пожить… Я хочу продать этот дом. Купить себе квартиру, – отвечаю еле слышно, но с твёрдостью, которую сама в себе не замечала раньше.
Мама морщится. Все её эмоции – на лице.
– Зачем, родная? С тебя Антон требует?! Так он же сам тебе его оставил! И правильно – у него и машины, и счета… Вот же гад! – она тут же закипает. Мгновенно.
Я вздыхаю. Тихо. Больно, но спокойно.
– Нет, мам. Мне так хочется… Я хочу забыть всё, что связано с нами… Этот дом… он несёт плохую энергию… – говорю без истерики, без жалоб. Просто – моя истина.
– Ой, начинается…– вздыхает она, но уже не так уверенно. Уже в ней звучит понимание. – Скажи, вы поговорили с ним? Я же видела его глаза. Он хочет вас вернуть. Я уверена… Он же не дурак… У вас будет ребёнок…
– Будет, мама, – киваю. – Но я не вернусь, – повторяю как мантру. Не обвиняя. Не защищаясь. Просто как факт.
Как точка.
И вдруг, сама от себя неожиданно, улыбаюсь.
Не нервно. Не устало. А по-настоящему. Потому что впереди – новая жизнь. Своя. Без предателя…
Я всегда была за семью… Всегда за сохранение отношений. Дети. Они тоже ни при чем. Хотят жить в полной семье и гармонии. Но когда один рушит всё, сравняя с Землёй, а потом пытается вернуть былые чувства, то здесь я не вижу выхода.
Я никогда не смогу перестать думать о том, что он уйдет снова… Или наделает детей на стороне… Жить без доверия, всё равно, что терпеть и быть униженным. Я выбираю жить без боли. И даже если я не смогу полюбить вновь, я лучше буду одна, чем с кем попало…
Глава 21
Глава 21
Антон
– Любимая? Алиса? – захожу в дом, открываю все еще своим ключом. Даша так и не сменила замки. Наверняка ждала моего возвращения.
Сегодня хочу сделать им сюрприз и отвезти на ужин. В кругу семьи. Как и раньше. Сто лет не возил их никуда. В этом и есть моя вина. Но теперь я хочу все изменить. Ведь если Даша уйдет, моего ребенка может воспитывать какой-то урод. Мой сын будет со мной, чего бы мне это не стоило. Когда я увидел этого урода рядом с ними, сразу все понял. Я хочу вернуть Дашу. И она не сможет противиться мне.
Пройдя по комнате, я понял, что дома никого нет. Звонящий телефон в кармане стал раздражать. «Наташа».
– Что ты хочешь? Я же сказал всё! – отрезаю недовольно, всё еще ищу в доме Дашу.
– Я была у твоей бывшей… И все ей рассказала. Она не вернется к тебе, Антон. Она больше не любит тебя… – говорит Наташа довольным голосом, словно это её победа.
– Что?! Что ты несешь?! Что ты ей наговорила?! Это из-за тебя она сбежала из дома?! – чувствую, как ярость наполняет меня.
– Сказала как есть, Антон… Ты изменял ей со мной. А сейчас ты бросил меня и хочешь, чтобы она тебя простила?! Я думала, вы переспали и она рада твоему возвращению, но когда увидела её, то поняла, что ошибалась… Эта девушка тебя ненавидит, Антон. Ничего не выйдет. Возвращайся домой. Мы с Кариной тебя очень ждем… Я рожу тебе малыша, обязательно. И мы будем счастливы… – она еще говорит, только я уже ничего не слышу, и не хочу слышать. Даша вернется. Она будет со мной. Никак иначе.
Сбрасываю трубку. Не хочу слушать вой Наташи. Я не должен сейчас сдаваться.
Набрав номер Даши, услышал лишь пустые длинные гудки. После позвонил Алисе:
– Родная, а вы где? – говорю дочери.
– Мы у бабушки. Будем тут пока жить, – отвечает спокойно дочь.
– Как это? Зачем? Дай трубку маме пожалуйста, – завожусь еще больше.
– Она не хочет с тобой разговаривать, папа. Теперь ты вернешься к Карине, да? – говорит с обидой в голосе дочка.
– Алиса, я хочу быть с твоей мамой. Карина и ты так и останетесь моими детьми. Я сейчас приеду к вам и мы обо всем поговорим.
– Нет, папа, я хочу, чтобы только я была твоим ребенком. Не хочу Карину эту видеть! Она мне никто! Никто, папа! – кричит Алиса.
***
– Она не хочет тебя видеть, Антон. Что ты сделал, скажи? Зачем ты предал мою дочь? Ей скоро рожать… Она вся на нервах. Я всегда была за сохранение семьи, у вас дети. Но… но сейчас, видя как она страдает после встреч с тобой, мне становится очень больно за неё… – мне открыла ее мать, она выглядела очень растерянной.
– Татьяна Викторовна, так вышло. Но я ушел от Наташи. Я хотел быть с Дашей… – говорю я, держа букет цветов в руках.
– Ушел от Даши к Наташе… А теперь наоборот? – смеется женщина, сжимая веки.
– Да, я понял, что люблю вашу дочь. Тем более, у нас будет сын… Понимаете, сын… Я так давно мечтал о сыне, вы даже не представляете… – мечтательно говорю я, представляя, как сынок будет вылитый папа.
– А если бы она не забеременела? Вы же так долго пытались зачать этого ребенка… И ты, Антон, получается бросил мою дочь, так как на стороне у тебя получилось, да? Но у вас же есть Алиса. Даже если моя дочь не могла бы тебе родить еще раз… Прости, но я очень разочарована в тебе как в мужчине… Моя дочь не хочет тебя видеть. Уходи… – она собирается закрыть передо мной дверь, но я её останавливаю.
– Позовите Дашу. Нам надо с ней поговорить… – пытаюсь задержать её. – Или дайте мне войти…
– Уже поздно. Не нужно её тревожить. У неё ноет живот. Я не хочу, чтобы моя дочь из-за тебя потеряла ребенка. Уходи, Антон. Ты сам причинил моей дочери столько боли. И я берегу её нервы, как бы мне и не хотелось тебя пустить. Но она не хочет тебя видеть… – она закрывает дверь прямо перед моим носом. Я пытаюсь еще раз позвонить в звонок, но больше мне никто не открывает…
Сев в машину, я даже не завожу её. Я просто сижу и смотрю в одну точку. Неужели действительно её потерял? Из-за своей же собственной дурости?! Какой же я дурак…
Ехать домой совсем не хотелось. Быть одному сейчас слишком тяжело. Заведя машину, направляюсь к квартире, где мы жили с Наташей. Я обещал Карине приехать. Хоть уже и поздно, но хотя бы утром она обрадуется моему появлению.
Зайдя в квартиру, открываю дверь ключом и тихо вхожу внутрь. Свет уже не горит. Время позднее. Крадусь тихо в комнату Карины. Она сладко сопит с открытым ртом. Укрываю одеялом и чувствую эту легкую грусть. Я не могу быть с кем-то одним из девочек. Но я люблю их одинаково. Хоть и Карину знаю так мало…
Наташа спит. На ней маска для сна и белье, в котором она выглядит сногсшибательно, как всегда. Я не скрою, что велся всегда на её фигуру и харизму, чем тем самым подорвал свою связь с Дашей. Возможно, Наташе нужны были мои деньги? А может, и нет? Может, она и правда любит…
Беру тихо подушку, чтобы не разбудить, и лечь в гостиной. И тут на тумбе загорается её телефон. Сообщение сразу же появляется на экране:
«Рита»
«Ты на правильном пути. Главное, чтобы не узнал, что Карина не его. Теперь тебе нужно от него залететь, и тогда он точно забудет свою бывшую».
В висках начинает пульсировать. Я хватаю её телефон и выметаюсь из спальни. Телефон стоит на блокировке. Подбираю пароль. Вспоминаю день рождения Карины. Ввожу. Получилось.
Рита – это её подруга. Я сразу же открываю их переписку. Глаза путаются. Голова гудит. Наташа ей жалуется на меня. Мой уход от неё и Карины. Пишет, что Карина поверила ей, что я её отец, и она теперь все равно будет получать с меня деньги, даже если я не вернусь к ним…
Глава 22
Глава 22
Спустя несколько месяцев
– Дышите спокойно, совсем немного ещё… – тихо, но настойчиво говорит мой доктор. Голос у него ровный, уверенный, и я цепляюсь за него, как за спасительную нить. Мне кажется, что сил больше нет, но я собираю всё, что осталось, и из последних сил тужусь – раз, два, три…
И вот – разрывает тишину громкий, пронзительный крик. Мой малыш. На секунду весь мир будто замирает, а потом я чувствую, как по щекам текут слёзы. Слёзы счастья, облегчения, любви, которая накрывает с головой.
– Ну чего вы, мамочка, – с тёплой улыбкой говорит акушерка, аккуратно поднося ко мне крошечный свёрток. – Целых четыре килограмма, настоящий богатырь! – её глаза светятся радостью, и я невольно улыбаюсь в ответ.
Я смотрю на своего сыночка: он морщит личико, смешно шевелит губами, а крошечные ручки тянутся к этому огромному новому миру. Сердце сжимается от нежности. Я беру его в объятия, ощущаю тепло его кожи и подношу к груди. Он успокаивается, а я просто дышу… дышу вместе с ним.
Мир будто исчезает: нет ни боли, ни усталости – есть только мы. Я и мой сын. Наша первая встреча. Начало новой жизни.
***
– Любимая, поздравляю! – выйдя из роддома с маленьким свёртком в руках, я вижу довольного Антона. Он держит букет и пытается заглянуть в конверт, чтобы увидеть сына.
– Спасибо… – произношу тихо, почти шёпотом. Слова застревают в горле, не находя выхода.
Я и не могла запретить ему прийти. И пусть сердце протестует, пусть внутри всё сжимается от воспоминаний, я знаю: ребёнок не должен расплачиваться за ошибки взрослых.
После того как Антон узнал, что Карина не его дочь, он сильно изменился. Он не отходил от нас, помогал во всём, был рядом, как будто хотел искупить прошлое. Иногда мне даже казалось, что я смогла простить… но достаточно было одного взгляда, одного напоминания – и перед глазами вновь всплывали его измены, боль, бессонные ночи, отчаяние.
Отрицание оказывалось сильнее любых доводов. Я понимала, что у нашего сына есть отец, но рядом со мной этот человек больше не мой.
Антон осторожно касается моей руки, взгляд скользит по лицу малыша.
– Он похож на тебя, – говорит тихо. – Можно мне подержать моего сына?
Я чуть киваю и отвожу взгляд в сторону. Может быть, когда-нибудь я снова научусь доверять, но не сегодня. Сегодня я просто мама, и у меня на руках вся моя жизнь.
– Давай уже потом, Антон… – устало отвечаю и, перехватив малыша поудобнее, отхожу к маме.
– Даш, ну что ты от него так стороной? – шепчет мама, чуть наклоняясь ко мне. – Он же отец, в конце-то концов! Они с Алисой тебе так красиво дома всё украсили… Может, стоит хотя бы сегодня разрешить ему остаться?
– Мам, пожалуйста… – тихо прошу я, стараясь не выдать раздражения. – Не сейчас.
Мама тяжело вздыхает, понимая, что убеждать меня бесполезно.
После выписки мы все поехали домой. Я давно мечтала оказаться в своих стенах – там, где пахнет уютом, а не больничными коридорами. Едва я открыла дверь, сердце дрогнуло: комната была украшена воздушными шарами, гирляндами, на столе стоял небольшой торт с надписью «Добро пожаловать, малыш!»
– Мам, смотри! – тоненький голос Алисы заставил меня улыбнуться. Она бегала по комнате, заглядывала в колыбельку, заглядывала в лицо брату, не веря, что он настоящий.
– Какой он крошечный! – пискнула она и осторожно протянула руку, будто боялась случайно его задеть.
– Да, малышка, – улыбаюсь, целуя её в макушку. – А ведь ты сама ещё меньше была, когда родилась.
Алиса удивлённо вскинула глаза:
– Правда?
– Конечно, – смеюсь я, укладывая её братика в кроватку. Он тихо посапывает, сжимая крошечные кулачки.
Я включаю радио-няню и выхожу на кухню. Оттуда доносится аромат еды и приглушённые голоса.
Антон, надев фартук, возится у плиты. На столе – салат, суп, тёплый хлеб, аккуратно накрытые приборы. Он поворачивается ко мне, чуть нерешительно улыбается:
– Любимая… Мы с Алисой старались. Приготовили тебе лёгкий ужин – я помню, тебе пока нельзя ничего тяжёлого, ты же кормишь.
Он говорит мягко, осторожно, будто боится спугнуть моё настроение.
Я на секунду замираю, наблюдая за ним. Когда-то именно такие мелочи – забота, внимание, его улыбка – делали меня счастливой. Но теперь всё иначе. Между нами словно невидимая стена.
– Спасибо, Антон, – тихо произношу и сажусь за стол. – Правда, очень красиво.
Он садится напротив. Молчание тянется между нами, и только звук радиоприёмника доносит из детской ровное дыхание малыша.
– Ладно, дорогие, – мама отодвигает стул и наклоняется к Алисе. – Я пойду, – целует внучку в щёку и переводит взгляд на меня. – Мне ещё нужно заехать на работу. Завтра обязательно загляну, Даш, помогу тебе по хозяйству. А сейчас отдыхайте, вам обоим нужно прийти в себя.
В её взгляде читается нечто большее, чем просто забота: этим «отдыхайте» она будто специально оставляет нас с Антоном наедине. Я ловлю её лёгкую улыбку и понимаю – всё это она делает с намерением «помирить».
После ужина я прошу Антона ненадолго присмотреть за сыном, чтобы спокойно принять душ. Он, конечно же, не отказывает – кажется, даже рад возможности провести время с малышом.
Остывшая вода приятно скользит по коже, смывая усталость последних дней. В роддоме не было ни минуты покоя, а здесь, дома, наконец приходит тихое чувство уюта. Я стою, закрыв глаза, слушая, как капли стучат по плитке, как будто мир снова выравнивается.
Когда выхожу из ванной, завёрнутая в халат, в коридоре стоит удивительная тишина. Я заглядываю в комнату и замираю.
Антон сидит в кресле у окна, придерживая на руках Сашу. Осторожно покачивает его и тихо, почти шёпотом, приговаривает:
– Мой любимый сынок… Как же я тебя ждал…
Его голос дрожит – не от слабости, а от чувства, которое нельзя притворить.
Я невольно задерживаю дыхание. В нём есть что-то новое, чужое, но в то же время до боли знакомое.
Антон замечает меня и чуть смущённо улыбается, будто застигнут на месте преступления.
– Ты сам взял его с кроватки? – не сдерживаю лёгкую тревогу.
– Конечно, – спокойно отвечает он, чуть наклоняя голову к сыну. – Не волнуйся, я же ходил на курсы, помнишь? И ещё кучу роликов пересмотрел, так что я осторожен.
Он поднимает глаза на меня, мягко, почти шутливо добавляет:
– Тебе нужно отдыхать. В роддоме ты ведь даже ночью не спала. Я посижу с ним.
Я стою, прислонившись к дверному косяку, и наблюдаю, как Антон укачивает нашего сына. Тихие покачивания, лёгкий напев, тёплый свет ночника – всё это будто застеклено в одном коротком мгновении. И впервые за долгое время я не хочу спорить, не хочу защищаться, просто хочется дышать.
Потом я заставляю себя оторваться от этой картины, ведь нужно уже отпустить Антона домой. Подсушиваю волосы, делаю все свои привычные процедуры – механически, будто повторяя движения, которые должны вернуть привычный порядок. На душе странное спокойствие, смешанное с усталостью и чем-то похожим на грусть.
Когда возвращаюсь в комнату, Антон всё ещё сидит у кроватки, но Саша уже спит. Под его крошечным носиком дрожит дыхание; он сладко посапывает, изредка чмокая губами. Я невольно улыбаюсь.
– Уснул… – тихо говорю, подходя ближе. Мой голос едва слышен, словно боюсь потревожить покой сына.
Антон поднимает взгляд и тоже улыбается – устало, мягко, с какой-то тихой благодарностью. Я наклоняюсь, поправляю одеяло, и в этот момент чувствую, как к талии прикасаются его холодные руки.
Я вздрагиваю. Сердце делает короткий рывок. Антон не отпускает, наоборот, чуть прижимается ближе. Его дыхание касается моей шеи, следом – лёгкий поцелуй, осторожный, как просьба.
– Прости, – шепчет он. – Мне очень тебя не хватает…
Его голос звучит глухо, почти надломлено. В этих словах нет уверенности, только боль и сожаление.
Мне хочется что-то ответить, но губы не слушаются. В груди всё переворачивается: теплотой от старых чувств и холодом от новых ран.
Я стою молча, не двигаюсь, чувствуя, как прошлое тихо подбирается всё ближе. И понимаю – этот момент может всё изменить… или окончательно разрушить то, что от нас осталось.
