Текст книги "После развода. Всё изменится (СИ)"
Автор книги: Анна Янсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 8
Глава 8
Даша
– У вас уже девять недель, – улыбается мне девушка, которая делает УЗИ… – Сердцебиение отчётливо прослушивается! Вот, посмотрите! – доктор включает шум сердца моего малыша, а я роняю слезу.
– Уже можно вставать на учёт? – задаю вопрос, вытирая слёзы. Ощущение, что всё это сон, никак не покидает меня.
– Да, конечно. Уже пора! – провожает меня девушка в кассу.
Ведь я делала платно УЗИ в этом же центре, где пыталась лечиться от бесплодия долго и нудно. Надо теперь идти в женскую консультацию, чтобы встать на учёт… Я ведь так долго не могла забеременеть, очень страшно, если что-то пойдёт не так…
Я рожу этого ребёнка даже без мужчины рядом, даже если его отец не будет участвовать в его жизни. Дети ни в чём не виноваты… Я очень хотела и пыталась…
Пока я расплачиваюсь, в моей сумке разрывается мобильный. Я невольно достаю его и вижу имя мужа. Ведь он только забрал Алису, почему так быстро звонит??? Я очень не хотела ему отдавать сегодня дочь, но он заверил, что сводит её в любимое кафе и со своей стервой знакомить не планирует…
Да и Алиса не унималась, все дни ходит грустная. Я не знаю, как с ней разговаривать, она не идёт на контакт. Очень тяжело порой становится с ней. Решила найти ей психолога и начать работать, теперь уже вместе… Так как я до сих пор нахожусь будто бы не здесь… Не могу поверить в то, что мой любимый муж так поступил с нами… А для малышки это двойной удар…
Телефон продолжает звенеть, в тот момент я автоматически расплачиваюсь картой.
– Спасибо, – шепчу администратору почти на ходу, прижимая телефон к уху.
– Антон? Что-то случилось? Ведь ты только забрал нашу дочь… Даже двух часов не прошло…
– Да, случилось. Твоя машина стоит у входа в клинику, где ты лечилась. Я сейчас здесь тебя жду с Алисой, – он раздражённо произносит будто мне в упрёк и бросает трубку.
Прячу снимок УЗИ далеко в сумку и выхожу на улицу. Пройдя к парковке, вижу машину мужа. Паника охватывает меня. Что же случилось? Увидев меня, он сразу же выскакивает из машины. В его взгляде нет ни любви, ни сожаления… В них читается только лишь злость и безразличие…
– Что с Алисой? Что-то случилось?! Ну говори же! – тревожно заглядываю в машину, увидев расстроенную дочь.
– Ничего. Твоя дочь не умеет себя прилично вести! Мне нужно ехать… Так что пускай она подумает немного, и я на следующей неделе за ней приеду. И да… что ты делала в клинике? Ведь тебе уже не нужно лечиться… – Антон ядовито ухмыляется, а мне становится невыносимо больно за себя.
– Что?! Да не твое собачье дело! – грозно смотрю на него с ненавистью… И это я дочь воспитала… По его мнению, я виновата, что она такая характерная девочка…
Я тянусь к двери – Алиса тут же выходит, почти выпрыгивает, бросается ко мне и обнимает. Молча. Без истерики, но с такой силой, словно боится, что я исчезну.
Вдыхаю запах её волос, прижимаю к груди – и сердце ломается.
– Ладно, я поехал, – бросает Антон, уже садясь за руль, будто хочет побыстрее закончить этот неловкий эпизод. – Спасибо, что подписала документы.
Он даже не смотрит на дочь, не прощается, не целует. Просто глухой свист шин по асфальту, и его машина исчезает за поворотом.
– Пойдём в машину, родная. Здесь слишком холодно… – говорю спокойно и пытаюсь не показывать своего раздражения.
Пристегнув Алису, я сажусь за руль и завожу двигатель. Хочу спросить, что у них произошло с отцом и почему он её так быстро привёз, но вижу по её глазам, что они сильно поругались. Алиса изначально была настроена к Антону не очень, после того как подслушала наш разговор, но я поняла, что не смогу запрещать ему с ней видеться.
– Мама, эта Щеглова, она отобрала нашего папу! – вдруг пищит Алиса сама и начинает судорожно трястись. Я кое-как справляюсь с управлением, ведь эта фамилия этой Натальи.
Мои самые страшные подозрения подтверждаются. Я до последнего думала, что этого быть не может. И эта сука ещё сидела передо мной и строила бедную овечку?!
– Дочь, он что, тебя познакомил с ней и её дочерью?! Он же обещал! – чувствую, как я начинаю ещё больше ненавидеть того, кого так сильно любила, того, кому отдавала свою любовь.
Подъехав к дому, я скорее выхожу из машины и открываю дверцу. Она этого не заслужила… Да как он смеет ещё говорить что-то за её поведение?! Она специально привела свою дочь в наш класс. Лариса Афанасьевна всегда говорила, что класс переполнен, но… Но так вышло, что для неё нашлось местечко…
– Да, мама… – шепчет она, вцепившись в ремень безопасности. – Он сказал, что Карина… моя сестра… представляешь? И что она – тоже его дочь…
Эти слова – как удар о стекло. Отчётливо, резко. И звук внутри – хрустящий.
Алиса не выдерживает, плачет. Не тихо – громко, надрывно, будто всё вываливается вместе с этим раскрытием правды.
Она захлёбывается, давится слезами, а я еду, сжав рулевое колесо как якорь, лишь бы не потерять контроль.
Мне кажется, я горю. Внутри меня – такой раскалённый ком, что он прожигает кожу изнутри…
Как он посмел?! Как он СМЕЛ?!
Подъехав к дому, я резко торможу, выскакиваю из машины и обхожу её сбоку. Открываю дверь, вытаскиваю мою девочку и крепко прижимаю к себе.
– Ты не заслужила этого, – шепчу ей в волосы. – Только не плачь, прошу…
И как он, после всего, смеет упоминать "её поведение"? Смеет обвинять её в том, как она реагирует!? Это он разрушил её мир своими грязными, дорогими руками.
Прижимаю Алису ближе, закрыв собой, как щитом. Больше – никому.
Ни ему, ни ей. Никому из них не позволю подойти к ней снова. Ни на шаг.
***
Глава 9
Глава 9
Спустя три месяца
Антон
– Зачем ты приехал? – открыв дверь, Даша оглянула меня таким безразличным взглядом, к которому я не привык.
Ведь первое время от общих друзей я слышал, как она страдает по мне. Мне это не то чтобы льстило, но будто бы я чувствовал себя для неё хоть каким-то значимым. А когда мне сказали, что её видели с каким-то упырем, я словно взорвался. Какого хрена?! Она так быстро кого-то нашла мне в замену?! Ну конечно, я оставил ей дом… Пожалел… У неё нашлись силы строить новые отношения?! Упрекая меня, что я хочу наладить отношения моих дочерей?!
– Хочу увидеть дочь. Это теперь преступление? – проговариваю я, стараясь держаться спокойно, но голос всё равно выдает напряжение.
Заглядываю внутрь, стараясь разглядеть: не мелькает ли где-то в холле его проклятая куртка, не стоит ли у двери его обувь.
– Она ночует у мамы, – её ответ звучит резко. Даже, можно сказать, жёстко. Та же Даша, но будто из стали. Тон чужой. Сухой. Деловой. Никогда раньше она так не говорила со мной. Её голос всегда был… с оттенком надежды.
Как будто где-то там, на дне души, она всё ещё верила, что я вернусь, что мы всё-таки соберём куски назад, как бы ни ранили друг друга.
Но теперь этого не было.
Я не узнал её. В этих глазах, в этой осанке – была другая женщина. Спокойная, уверенная, уставшая… но твердая, как камень после бури.
Вот он, итог. Она справилась без меня, пережила, приняла, стерла. И вместо раздавленной женщины стоит та, которая теперь не ждет.
– Я просто хотел… – начал было я, но она уже немного прикрыла дверь, упёршись в косяк плечом, будто показывая – разговор нежелателен.
– Ты просто хотел к дочери, её дома нет, – не глядя прямо, говорит она. – Так что иди, Антон. И помни одно. Она не будет общаться с твоей дочерью! Как бы тебе этого не хотелось! – свирепо роняет она, но я тут же втискиваюсь в дом, чтобы все же убедиться, кого она здесь ждет, пока Алиса у мамы.
– Даже чая не нальешь как отцу своего ребенка? – вхожу я в дом и окидываю взглядом стол в гостиной, где не стоит то, что я ожидал увидеть. Она никого не ждет. Возможно, он должен заехать за ней, чтобы поужинать в ресторане.
– Антон, уходи! Что ты творишь?! Иди к себе домой! – панически кричит Даша, а я замечаю только то, что она поправилась… Кормит её новый жених хорошо… Богатый, наверно… Так и хочется узнать, кто он такой…
– Я отдал тебе этот дом. Я что, не имею права зайти? У нас общий ребенок. Все равно я буду общаться с тобой, как бы тебе этого не хотелось… – в доме пахнет ванилью или чем-то сладким и очень приятным.
– Это все мы можем обсудить по телефону. Да и что обсуждать?! Ты теперь другую дочь задариваешь подарками! Ты теперь с ней проводишь вечера! А Алиса у тебя так, ребенок выходного дня! – она вновь заводится, глаза её блестят, а я так хочу немного побыть здесь.
Даже если она кричит. Пусть. Наташа не кричит, Наташа пьет кровь… Я понимаю, что случилось горе… Но это все вылилось в большую депрессию… И мне тяжело находится дома… и морально я будто уничтожен…
– Я провожу с ней время. Не наговаривай на меня, прошу… Ты лучше расскажи, что за мужчина крутится вокруг тебя? – заглядываю к ней в глаза и вижу страх… Точно, я попал в самую цель…
Это мгновение едва уловимо – взгляд вспыхивает, чуть дёргается. Испуг? Беспокойство?
– Антон, ты зачем сюда приехал?! Чтобы устроить мне допрос?! Чтобы читать мораль? – голос её становится резким, почти холодным. – Хочешь защитить своё эго или что? Да, даже если у меня и есть кто-то, я не обязана перед тобой отчитываться. Мы разведены. Всё. Прошло. Между нами ничего нет, понял? Ни-че-го…
Её больно слушать. Не потому что она говорит резко, а потому что… когда-то она же ласково шептала моё имя по утрам, жала мне руку за ужином, смеялась над моими глупыми историями.
А теперь речь о нас – будто о забытой книге, которую выбросили в дождь. Я сжимаю зубы и выдыхаю тяжело, будто сдувая одну за другой стены между нами.
– Даш… – говорю тихо, почти шепотом. – Наташа потеряла ребёнка…
Эти слова выходят словно через кровавую рану. До сих пор не могу до конца осознать это. Как будто мир сдвинулся. Как будто ничего уже не вернуть на место.
Она замирает. Тема слишком тяжёлая даже для её злости.
– Мне очень жаль… – тише произносит она. И правда, звучит искренне. – Это большое горе. Особенно для женщины… Наверное, ты должен быть рядом с ней. Она нуждается в тебе.
Она отводит взгляд, будто не может долго удерживать мой.
Я киваю слегка.
– Спасибо. Я… я просто не знаю, как ей помочь. Я сам в растерянности. Она плачет каждые полчаса. Карина всё видит, чувствует… молчит, но я вижу – ей тоже больно. Эта тишина в доме невыносима. Хочется закричать, но… нельзя. Надо быть сильным.
Она молчит. И этой тишиной отгораживается от меня.
– Антон… – наконец выдыхает. – Мне правда жаль. Искренне. Но я не твоя подруга, не твой психолог. Я не тот человек, к которому приходят за поддержкой в таких ситуациях. Я… не могу помочь тебе в этом.
На секунду в её голосе дрогнула нежность. Но она тут же собралась.
– И, пожалуйста, поезжай. Я себя плохо чувствую. У меня сил нет даже на этот разговор.
Она кивает в сторону двери. Вежливо, но отчётливо даёт понять – разговор окончен.
Я смотрю на неё. И вдруг понимаю: я скучаю. Не просто о доме, не о стабильности. Я скучаю по ней. По Даше, которая громко хохотала над моими тупыми шутками, которая говорила "дурачок", но смеялась и обнимала, по тем простым утрам, когда она в пижаме выходила с кружкой кофе и зевала, не стесняясь.
И теперь… Она – чужая. Слишком сильная, слишком прямая, слишком чужая, чтобы пустить меня обратно.
А я стою здесь как гость, которому забыли сказать: ты больше не нужен.
Не знаю, что на меня находит, но я подхожу ближе. От неё приятно пахнет – этот знакомый, тёплый, почти домашний аромат – как в те времена, всё ещё было… «мы».
Мне так хочется обнять её. Просто прижаться. На миг. Без требований, без слов. Просто посидеть рядом… Но понимаю – это глупо. Не время, не место. И у меня есть Наташа.
Она осторожно опускается на диван, прикрывает глаза, потирает виски. Лицо бледное.
– Что-то случилось? – тихо спрашиваю я. Колени сгибаются непроизвольно, сажусь рядом. – Тебе плохо?
Поворачивается ко мне боком. И я замираю. Из-под свободной кофты будто на секунду выдается округлость. Едва заметная, но… неуловимо знакомая.
Нет. Бред. Она просто чуть поправилась. Просто… моя худышка Даша стала чуть мягче… Ну не может же быть…
– Всё нормально, – говорит она быстро.
– Голова закружилась немного, бывает. Антон, пожалуйста. Я передам Алисе, что ты заходил, хорошо? А теперь… поезжай.
Я киваю… Сильно не настаиваю. Хотя внутри всё сжимается.
– Ладно. Прости, что навязался. Просто… Может, вызвать тебе скорую?
– Нет, не надо. Всё в порядке. Закрой снаружи дверь – я потом щеколду поставлю.
Я уже почти на пороге. Осталось только зацепить ручку, закрыть – и всё. Но взгляд падает на комод у двери. На нём – маленькая белая баночка.
Я прищуриваюсь.
Что-то знакомое…
Точно. Те же витамины, что были у Наташи.
Один в один. Ядрёно-розовая этикетка. Название лезет в глаза само собой. Мне будто током шарахает.
Нет. Это не может быть…
НЕ МОЖЕТ.
Медленно беру баночку в руки, как будто что-то запретное. Пальцы дрожат. Читаю.
«Витамины для беременных».
Тупой удар толкает в грудь. Сердце будто проваливается внутрь. Становится трудно дышать.
Я оборачиваюсь. Она тоже уже смотрит на меня. Я вижу, как её зрачки расширяются. Она понимает, что я всё понял.
– Ты… – голос едва выходит. – Ты что, беременна?.. Даша? – Пауза. – Ребенок мой?
Тишина. Слишком громкая. Она и не отрицает, и не кидается с объяснениями. Просто смотрит. Меня разрушает это молчание. Меня потряхивает – от злости, от страха, от бессилия.
Пальцы сжимаются вокруг баночки – и… Она выскальзывает. С глухим звуком падает на пол.
Глава 10
Глава 10
Даша
Только не это… Он всё понял.
Антон понял, что я беременна и что скрывала это от него.
Сижу на краю дивана, будто вот-вот сорвусь в пропасть. Тело предательски начинает дрожать от волнения, сердце стучит где-то в горле. У меня трясутся пальцы. Дышать сложно, как сквозь вату. Я пообещала себе, пообещала клятвенно, что не скажу ему о своём сыне.
Но теперь он стоит передо мной… с растрёпанными волосами, с покрасневшими глазами, и шаг за шагом приближается.
– Даша?! Почему ты молчишь?! – голос срывается на надрыв. – Ответь! Почему ты мне не рассказала?!
Он дрожит. Но не от страха – от ярости, тревоги, может быть, от укола совести. Только поздно…
Мне так хочется сказать ему всё. Сказать, как я тянула руку к телефону, как хотела устроить сюрприз – рассказать о нашей долгожданной беременности и увидеть, как его глаза вспыхнут радостью. Мы так долго ждали… Надеялись… А потом перестали верить.
А потом он сказал. Холодно. Размашисто. Без сожаления. “Я ухожу. У меня – другая. Она беременна.”
Он не знал, что именно в тот день я держала под сердцем его второго ребёнка.
А чуть позже выяснилось, что "другая" – бывшая. У моего мужа, отца нашей восьмилетней дочери, есть ещё одна дочь.
Где-то, на стороне. Созданная из той жизни, о которой я не знала, из его лжи. А теперь он стоит тут, передо мной, спустя три месяца его молчания и задаёт вопрос: – Почему ты не рассказала?
Я поднимаю взгляд. Медленно, тяжело. И внутри уже нет ни слёз, ни истерики, ничего, кроме стальной тишины и горькой ясности.
А что бы изменилось? Он бы не ушёл? Не предал? Не солгал?
Если бы он хоть немного любил, этот вопрос бы вообще не прозвучал. Он бы знал, чувствовал, видел. Не искал бы повод уйти – искал бы способ остаться.
Он изменял мне много раз, а я всё это время верила ему, засыпала в тишине, придумывала оправдания чужим духам на его рубашке, варила ужин, ставила две тарелки, ждала.
Теперь всё иначе. Я выжила, я встала. Пусть едва-едва, пусть ещё шатко, но на своих ногах, словно бы возродилась ради двоих, ради моей дочери и ради сына, который растёт под моим сердцем.
И теперь… Больше не для него, никогда.
– Антон, с чего ты взял? – улыбаюсь я, стараясь делать вид, что меня это не напугало. Ищу силы в себе вновь и вновь, как нашла их тогда, когда он ушел, растоптав всю нашу любовь, в которую я так сильно верила…
– Даш, не дури. Я вижу, что у тебя живот… Ты беременна… Как ты могла скрывать от меня моего ребенка?!
– Я имею в виду, с чего ты взял Антон, что этот ребенок от тебя?! – говорю не своим голосом, кидая ему вызов. Замечаю, как в эту же секунду меняется его лицо… А я пытаюсь защитить себя, как только могу… – Ты же сам видел меня с мужчиной!
И да, мне ничуть не стыдно… Только поверит ли он во весь этот бред… Сейчас я общаюсь со своим одноклассником Мишей. Мы случайно встретились с ним в торговом центре. Я тащила пакеты с продуктами вместе с дочерью, и он как раз оказался рядом. Помог донести их до машины. И по сей день мы общаемся, но как друзья…
Еще со школы мы с Мишкой дружили. А потом он поступил в училище и переехал. Оказывается, сейчас он занимается недвижимостью и переехал в наш город. Мы вспоминали школу, как под партой ели пирожок на двоих, пока учитель отворачивалась. Я рассказала ему о своей беременности… Об ситуации с мужем… Миша оказывается тоже жил с девушкой, но перед свадьбой она ему изменила с богатым… Так он и живет один, не хочет никаких отношений и полностью ушел в карьеру.
Пускай я сейчас подставляю своего друга, но я точно не желаю, чтобы Антон знал обо всем, что связано с беременностью. Если он узнает, что отец, конечно же, он, и я бы ни за что сразу после развода не побежала бы спать с мужчиной, он ведь не даст мне спокойно отходить беременность…
– Что?! Что ты сказала?! – голос Антона срывается, глаза наливаются злостью. – Не может этого быть, Даша! Не ври мне! Этот ребёнок – от меня!
Он делает шаг вперёд, качая головой, будто хочет вытолкнуть из сознания мои слова. Но я не двигаюсь.
– Я не вру, Антон, – тихо, но твёрдо. – Этот ребёнок не твой. Твой был… от Наташи. Прости. Но теперь тебе действительно нужно уйти.
– Я не верю! Ты врёшь!! – кричит он, почти шипит. – Я потребую ДНК-тест! Я имею право знать! Если окажется, что ты всё это время морочила мне голову… если ты просто решила меня наказать… то…
Я поднимаю на него взгляд. Ровный, холодный. Внутри у меня кипит, но снаружи – абсолютное спокойствие. Я слишком долго собирала эту силу, чтобы отдать её обратно.
– То что, Антон? Ты ушёл. По своей воле. Предал. Сломал. А теперь ревнуешь к пустоте, которую сам же и оставил. Я тоже живу теперь. Я тоже имею право быть не одна. Так что хватит кричать, как в истерике. Это больше ничего не изменит.
Он сжимает кулаки. Тяжело дышит.
– Я узнаю правду. Услышь меня, Даша! Я всё узнаю! Ты не посмеешь спать с каким-то ублюдком, будучи беременной МОИМ ребёнком!
Я делаю шаг вперёд. Молча. Смотрю на него в упор. Тишина. Он смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Он будто впервые видит перед собой женщину, не ту, которой можно манипулировать.
– Ты не имеешь больше власти надо мной, – добавляю я. – Просто уйди. И не возвращайся – не ради меня, ради себя.
– Я найду этого ублюдка! Даша, я найду его и все узнаю! – шипит Антон, и теперь я чувствую волнение. Ведь Миша не может пострадать из-за меня… Миша не при чем…
– Ты не посмеешь угрожать никому, Антон! А если попробуешь, я уеду из этого города! И ты больше не увидишь меня, а Алису будешь видеть очень редко! – говорю я спокойно, я же всегда мечтала жить ближе к морю… И сейчас могу осуществить свою мечту хотя бы на время декрета… Этот город меня держит только из-за мамы… Но она с удовольствием переедет вместе с нами… А работу я найду везде, так как опыт у меня уже большой…
– Куда ты уедешь? Не смеши меня… У тебя здесь все… Или ты хочешь, чтобы я отсудил себе дом обратно?! И тогда ты уедешь с голой задницей, Даша?! – говорит Антон.
– Уходи… Мне противно это всё слышать, Антон…
Я чувствую, как ребёнок в животе резко толкается. Живо, сильно, как будто чувствует, что мне нужна поддержка. Я прикладываю ладонь к животу, инстинктивно защищая своё.
Мой сын. Моя опора. Он ещё ничего не знает об этом мире.
…А внутри разрывает, потому что я всё ещё… Где-то глубоко, в сером закоулке сердца… всё ещё люблю его и тут же… ненавижу себя за это.
Глава 11
Глава 11
Антон
– Антон, где ты был? Я звонила тебе… Карина хотела прогуляться, но теперь уже поздно и холодно… – зайдя в квартиру, где мы живем с Наташей, я чувствую, как мне становится ещё хуже.
После встречи с Дашей я поехал в бар и напился. Напился будто бы с горя. Я ведь никогда не пью. А тут мне стало так плохо… Так ничтожно… Её беременность… Обзвонив общих друзей наших с Дашей, попросил узнать, что за тип крутится возле неё…
– Наташ, какой мне гулять?! Я с Алисой не могу встретиться! Ты понимаешь, я собственную дочь не вижу! Я устал от всего этого… Просто устал…
– Ты пьян?! Антон?! Я что-то совсем не понимаю… Я потеряла ребенка… А ты мне говоришь за Алису… Она ведь уже взрослая девочка… И ты ведь сам ушел и развелся, и должен был знать все последствия… Ты итак им много оставил… Это твоя Даша неблагодарная…
– Какие последствия, Наташа?! Я развелся только потому, что переспал с тобой… И ты забеременела… Не мог же я бросить тебя второй раз… Хотя про первый я ничего не знал! – чувствую, как впервые за долгое время намокают мои веки… Я так устал от всего… Просто не мог по-другому… Натворил черт пойми чего… А теперь я для них плохой… А если под её сердцем действительно мой ребенок…
– Просто переспал?! Антон… Ты же сказал, что любишь… Ты сказал, что не смог забыть меня… Не так ли?! Ты хочешь сказать, что вернулся ко мне только из-за моей беременности?! А как же Карина?! Девочка болеет… Мы жили, еле откладывая на лекарства…
– Наташ, почему мне все друзья говорят, что она не похожа на меня? Может, пересдадим ДНК в другой клинике?! – чувствую, как становлюсь смелее… Конечно же, чтобы проверить, чья Карина, я сделал ДНК… Но пацаны говорят, что Алиса – копия я… А вот Карина совсем не похожа…
– Что?! Что ты несешь?! Ты хочешь отказаться от Карины?! Девочка только поверила и стала привыкать к тебе! А ты! Ты хочешь сказать, что не поверил в ДНК?! – Наташа подскакивает и начинает пищать, расхаживая в истерике… Голова раскалывается от её крика…
– Мамочка, чего ты кричишь?! – хнычет Карина, выйдя из спальни.
Я оборачиваюсь и смотрю на Карину. Бью себя по ноге. Ненавижу за то, что заставляю из-за чужих разговоров усомниться. Ребенок ни при чем. Мы действительно сдали ДНК. И вроде день нашего последнего секса и возраст девочки совпадают…
– Карина, детка! Иди к папе! – выруливаю я ситуацию и зову Карину. Девочка смотрит со страхом на мать и крадется ко мне…
– Папа, от тебя воняет, – кривится Карина. – Почему ты не приехал? Я же тебя ждала… Ты опять к своей Алисе ездил?! – Карина обиженно кривит губки, и я чувствую еще раз свою вину. Глаза ведь похожи. Тоже такие же, как мои, зеленые… Я до сих пор не могу отдать ей потерянное время за все годы… Мне даже стыдно за это… Но ведь Наташа сама не знала…
– Карина, девочка моя. Ты же знаешь, что я все еще хочу вас подружить… У Алисы ведь скоро день рождения… И я очень хочу, чтобы ты пошла.
– Папа… Она же меня ненавидит… Я… Я… – заикается Карина. – Я бы и хотела себе подругу, но со мной никто не хочет дружить… – Карина очень тяжело находит общий язык со сверстниками и сама бы не прочь была бы подружиться с сестрой.
Но упрямая Алиса, которая слушает свою мать и четко следует указаниям, никак не воспринимает Карину. Но я должен сделать все, чтобы сестры начали общаться. Хочет ли Даша этого или нет…
– Так вот поэтому я и хочу, чтобы Алиса поняла всё. И вы начнете общаться уже как сестрички! – улыбаюсь и целую Карину в щечку.
– Карина, детка. Уже поздно. Иди спать, – приказывает Наташа высоким тоном. Карина послушно идет в свою комнату.
– Ты в своем уме, Антон?! Какая дружба?! Уже, по-моему, все поняли, что твоя дочь возненавидела мою! Я не пущу Карину на день рождения! И не будет никакого у них общения! – Наташа заводится и тяжело дышит.
– Ты понимаешь, что ей трудно… Я ушел из семьи… Конечно, она будет так воспринимать её… Но я для этого и хочу все наладить, Наташа… Хватит повышать на меня голос, я тебе что, мальчишка?! Это мои дети, и я сам знаю, что делаю!
– Да она у тебя невоспитанная хабалка! Как и твоя жена! И вообще, я хотела поехать в санаторий все вместе, а ты на день рождения собрался! Да тебя там никто не желает видеть!
– Что ты сказала?! Не смей так говорить про мою дочь! Не смей, я сказал! Алиса не хабалка! И ты не вправе так высказываться! Еще раз я это услышу, то я…
– Уйдешь и бросишь вновь девочку, которая жила без тебя столько лет?! – смеется Наташа язвительно.
– Уйду, Наташа. И никого не брошу. Но терпеть твой язык я не буду! И на день рождения я пойду! И хочу взять с собой Карину! Санаторий перенесем…
Наташа застывает. Тень пробегает по её лицу. Понимает, что перегнула палку.
– Ты… Ты мне обещал, – голос срывается, становится тише. – Ты сам говорил, что мы поедем… Ты знаешь моё состояние…
Я поджимаю губы. В этом есть правда… но и манипуляции хватает.
– Наташа, я всё понимаю, – говорю мягче. – Но твоё состояние не меняется уже больше месяца. Мы с тобой так и стоим в этом… застое. А я – хочу жить дальше. Слышишь? Жить. Не ходить по кругу.
Вдруг она резко подходит ближе. В глазах влажный блеск – то ли от боли, то ли от обиды, или, может, от страха.
– Антон… – шепчет Наташа, поднимая руки к моей груди. – Я очень хочу малыша… Очень…
Её пальцы ловко начинают расстёгивать пуговицу за пуговицей на моей рубашке. Дыхание сбивается.
Комната будто наполняется липким напряжением: смесь желания, манипуляции, старой привязанности. Но где-то внутри во мне уже звучит тревожный колокол. Это история, которая повторяется.
Перед глазами появляется в сознании беременная Даша… Нет, нет… Какие сейчас могут быть дети…
Я хватаю её за запястья. Осторожно. Не грубо, но – твёрдо.
– Наташа… Это не то, что нам сейчас нужно…
***
