Текст книги "Шестеро смелых и парад монстров"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Потому что он мальчик, – ответила Марфа. – Тебе не кажется, что было бы странно, если бы он интересовался твоей одеждой и обувью, не говоря уж о париках?

Жанна Егоровна лишь тяжело вздохнула и вышла из комнаты.

Глава 8
Шкура неубитого медведя

Первое полугодие благополучно закончилось. Новый год ребята встречали каждый у себя. Праздник ведь семейный. Уже второго января Лиза сидела у Марфы и канючила:

– Ну, покажи, покажи, что мама тебе на Новый год подарила.

Марфа, насупившись, буркнула: – Было бы на что смотреть. Ответ ее заинтриговал подругу:

– Шмотку, что ли, какую – нибудь никудышную?

– Хуже, – сердито бросила Марфа. Подарок принес ей полное разочарование, и обсуждать его не хотелось.

– Не понимаю, что может быть хуже. – Уклончивость Марфы лишь подогревала Лизино любопытство.

– Она считает меня толстой, – обиженно выпятила нижнюю губу та.

– Откуда такие мысли? – изумилась подруга. – А – а, понимаю. Тебе весы подарили? Кстати, я бы не отказалась. Особенно от таких, которые с памятью и процент жира показывают.

Забота о фигуре превратилась у Лизы в настоящий пунктик, и она постоянно изводила себя какими – нибудь диетами, хотя худеть ей, как метко выразился Илья, осталось разве что до состояния скелета.

– Да нет, не весы, – покачав головой, вздохнула Марфа. – Гораздо хуже. Ладно, сейчас сама увидишь.

Она открыла ящик письменного стола и извлекла оттуда конверт.

– Тебя записали на курсы похудания? – завистливо загорелись глаза у Лизы.

– Почти. – Марфа протянула подруге яркую пластиковую карточку.

Лиза захлебнулась от восторга.

– Су – упер! Как ты можешь быть недовольна? Фитнес – клуб «Фит и Фан»! Шикарное место! У них там бассейн, вода нехлориронванная! Заниматься можно всем, чем только душа пожелает. И разными видами аэробики, и пилатес, и йогой, и еще – огромный выбор тренажеров…

– Во – во, мама мечтает, чтобы я на всем этом занималась и килограммы сгоняла, – тоном, далеким от восторга, сообщила Марфа.

– Что же в этом плохого? – не доходило до Елизаветы.

– То есть ты тоже считаешь меня слишком толстой! – Марфины пухлые щеки порозовели от гнева.

– И совсем ты даже не толстая! – поняв, что ненароком обидела подругу, спохватилась Елизавета. – Просто такая… Ну, аппетитная. Тебе, в общем, даже идет, но ведь держать себя в форме никому не вредно. Полжизни бы отдала за такой абонемент. Это же надо: целых полгода счастья! Моя мама ни за что мне такого не купит. Она считает это баловством. Я один раз заикнулась, а она ответила: «Хочешь физкультурой заниматься – вот тебе коврик, диск с упражнениями, включай телевизор – и вперед. Кроссовки у тебя тоже есть. Бегай вокруг прудов. Или запишись в школьный хореографический кружок. Он у вас бесплатный». – Лиза брезгливо сморщила нос. – Ходила я в этот кружок. Меня там постоянно ставили рядом с нашей Толпыжкиной. А она так потеет и воняет! И занятия примитивные. Прошлый век. После них даже душ принять негде. Главное, душевые – то в раздевалке есть, но туда не пускают. Хотя это, может, и к лучшему. – Она опять поморщилась. – Мыться в таких антисанитарных условиях, да еще после Толпыжкиной…

– Успокойся, – хихикнула Марфа. – Толпыжкина, по – моему, вообще никогда не моется. Мне всегда жалко тех, кто с ней рядом сидит.

– У них вся семья такая, – сказала Лиза. – Моя мама однажды на собрании оказалась случайно за одной партой с ее папашей. Еле досидела. Хотелось противогаз надеть. – Глаза ее вновь загорелись от зависти. – А тебе вот, Марфа, так повезло! И чего ты расстраиваешься?

– Того, что могла бы прожить и без фитнес – клуба! Совершенно о нем не мечтала. Ненавижу тупые занятия вроде бега на месте. Бассейн, конечно, получше, но за деньги, которые мама на абонемент угрохала, можно было купить люксовый телефон последней модели со всевозможными наворотами, и еще осталось бы на кучу разных полезных вещей.

В комнате повисла напряженная тишина. У Лизы просто не было слов. Получить такой классный подарок и расстраиваться? Вот уж действительно с жиру бесится. Кстати, она на месте Марфы давно бы задумалась о лишних килограммах. Пока – то еще сравнительно ничего, но если дальше запустить – катастрофа. Похудеть Марфе совсем не помешает. В голове не укладывается, как можно так наплевательски относиться к своей фигуре! Уж она – то, Лиза, давно забила бы тревогу и занялась собой и откорректировалась по полной программе. Тем более когда счастье само идет в руки. Ну почему все всегда достается не тем, кому надо? Как же несправедливо устроен мир! А может… У Лизы возникла вдруг робкая надежда. Ей – то как раз родители презентовали на Новый год новенький модный мобильник. Подарок сам по себе замечательный, и она ему очень радовалась, но с Марфиным абонементом и рядом не положишь.

– Слушай, а давай махнемся? – предложила она подруге.

Марфа с интересом посмотрела на новенький телефон. Лиза затаила дыхание. Только бы взяла! Только бы согласилась! Возможность целых полгода посещать настоящий взрослый фитнес – клуб забрезжила, как восходящее солнце, и Лиза зажмурилась, ослепленная его лучами. Она уж использует этот клуб на все двести процентов. Вероятно, ей там даже встретится какая – нибудь знаменитость. Рядом ведь построили элитный дом. Квартиры дорогущие, совсем не каждый может себе такие позволить. Между прочим, гораздо круче Новой улицы. И подфартило же Марфе! Вот пойдет она теперь в бассейн плавать (плавает она классно), а какая – нибудь звезда начнет тонуть. Ну, поскользнется, например, на бортике и упадет в бассейн, захлебнется. А Марфа тут как тут: подплывет, спасет, и звезда в благодарность даст ей билет на свой ближайший концерт, а может, и два билета. Тогда Марфа обязательно и Лизу возьмет. Или не возьмет? Или они действительно обменяются подарками, и то, о чем она сейчас мечтала, предстоит пережить ей самой…

– Так мы махнемся? – с замиранием сердца повторила она.

– Я бы с радостью, – подумав, отозвалась подруга, – но, к сожалению, номер не пройдет. Мама тоже туда ходит и, боюсь, быстренько нас раскусит. Наверняка ведь станет держать ситуацию под контролем. Нет уж, придется теперь ходить, – обреченно закончила девочка.

– Жалко, – не могла скрыть разочарования Лиза. Самое – то обидное, что Марфа совсем не кривляется. Ей этот абонемент и впрямь до высокого фонаря. Нет, мир явно устроен несправедливо! – Даниле – то что подарили? – прислушиваясь к тихой музыке, доносившейся из – за закрытой двери его комнаты, поинтересовалась расстроенная девочка.

– То, что он и просил. Разные прибамбасы к компьютеру. А Илья получил от родителей свитер, – сообщила Марфа. – Он к нам вчера уже в нем явился. Мне кажется, довольно жуткий свитер, но Бородин очень горд, потому что видел похожий на каком – то своем любимом футболисте, и теперь возомнил себя суперменом.

– Не суперменом, а супер – Бородиным, – поправила уже несколько оправившаяся от разочарования Елизавета. – Хотя, я считаю, одежда – это не подарок, а элементарная жизненная необходимость. Мне предки никогда ее не дарят, а просто так покупают. А вот Дианке, наверное, кучу всего подарили. Жаль, выяснить не успела. Она с родителями уехала из Москвы на три дня, до пятого ее не будет. Мобильник у нее вне зоны досягаемости. Видно, в какую – то глухомань подались. Хотя на Юсуповых это совершенно не похоже. Ладно, приедет – сама расскажет. Зато знаю, что Ахлябину дико повезло! – Глаза у Лизы опять загорелись. – Юлия Павловна на работе закрутилась, подарок придумать не успела и купила Климу подарочный сертификат нашего Торгового центра. Его можно отоварить в любом магазине. Представляешь, выглядит как кредитная карточка, но на какую сумму, Клим не сказал. И вообще, Марфа, он странный такой! Я его спросила, что он купить собирается. А он в ответ: «Да не знаю. Пока мне ничего не нужно. Когда потребуется, тогда и потрачу». – Она шумно вздохнула. – Олимпийское спокойствие! Я, например, сразу бы побежала. Мне столько всего нужно! В первый бы день все потратила.

– Перестань, Лизка, – недовольно перебила Марфа, понимая, что ее подруга просто завидует. – Не считай деньги в чужом кармане!

– Я не считаю, а мечтаю. – Взяв со стола свой мобильник, Лиза навела на Марфу объектив встроенной камеры. – Давай – ка я тебя вместе с абонементом сфотографирую. Забью снимок в память на твой номер и буду на него любоваться каждый раз, как ты мне позвонишь.

Марфа расхохоталась:

– Тогда лучше фотографируй один абонемент, без меня. Иначе его разве что под микроскопом можно будет разглядеть.

– А что! И сфотографирую! Я теперь все снимаю. На память.

Вечером Марфа делилась с Данилой:

– Можешь себе представить, Лизка мне обзавидовалась из – за этого абонемента.

– Могу, – кивнул брат. – Зря ты, сеструха, расстраивалась. Теперь наконец поняла, какой тебе сделали ценный подарок?

– Но мне – то он совершенно не нужен! – Она с подозрением покосилась на брата. – Или ты тоже считаешь, что я толстая?

– Выбрось это из головы! Ты совершенно нормальная. Не превращайся в Лизку с ее маниакальным желанием похудеть.

– Да я вообще об этом не думала. Это вы мне последнее время постоянно намекаете, что я слишком пухлая.

– Кто тебе намекает? – удивился Данила.

– А зачем в таком случае мама купила мне эту фигню? – не унималась сестра.

– Насколько я понимаю, она решила, что тебе просто будет приятно туда ходить. Не детская ведь секция, а красивое и комфортное место для взрослых, – пытался переубедить ее брат.

Марфа пристально посмотрела на него и вкрадчиво осведомилась:

– Так, значит, ты разговаривал с ней на эту тему? Почему же тогда не объяснил, что я совершенно другое хочу в подарок. Тебя ведь просили! Как брата!

– Прости, но я тоже думал, что тебе понравится, – виновато промямлил Данила.

– А спросить мое мнение язык бы отсох? Если бы ты вовремя со мной посоветовался, мама, может, переиграла бы все! – окончательно вышла из себя Марфа. Ей было горько, что никто даже не поинтересовался, чего бы ей хотелось в подарок.

– Так она ведь сначала купила, а потом уже мне сказала, – внес ясность брат. – И вообще, какой же сюрприз, если бы ты заранее знала, да к тому же еще попросила переиграть.

– Ладно. Проехали. Поезд ушел, а с ним – и мой новый телефон. Подожду до дня рождения. Не так долго осталось. Только, будь любезен, намекни маме заранее, чтобы она какого – нибудь другого сюрприза мне не придумала, – попросила Марфа.

– Приложу все усилия, – пообещал брат.

Илья, честно выполняя свое обещание, всюду сопровождал девчонок, но о грабителе в суматохе окончания четверти никто почти не вспоминал. Не до него было. А он, по счастью, больше знать о себе не давал. Правда, первые дни Илья тщательно проверял, нет ли за ними хвоста. Но, кажется, ребята ровным счетом никого не интересовали. Данила вообще уже склонялся к тому, что Шестеро смелых испугали этого типа гораздо сильнее, чем рассчитывали, а значит, велика вероятность, что он отныне и навсегда свернет свою деятельность в районе Серебряных Прудов.

– Хотелось бы в это верить, – с надеждой проговорила Марфа и поторопилась перевести разговор на другую тему.

Об истории, приключившейся с ней в подъезде, она твердо решила забыть, и когда ребята возвращались к этой теме, сердилась. Есть в жизни занятия гораздо более интересные и приятные. Взять хотя бы маскарад, в подготовку к которому она сейчас ушла с головой. Костюм надо было придумать не только себе, но и брату, и не просто два разных эффектных одеяния, а чтобы одно сочеталось с другим.

У Данилы никаких идей по сему поводу не возникало. Он заявил, что ему совершенно безразлично, в чем отправляться на маскарад, хоть в костюме нищего. Марфа категорически была против. Костюм нищих напоминал ей о грабителе. А вдруг они в таком виде столкнутся с этим типом на улице? Нет уж, хватит с нее! И она старалась, наоборот, придумать что – нибудь яркое, веселое, праздничное.

Каждый день она изводила Данилу новыми идеями, без конца заставляя его переодеваться в разные костюмы.

– Я согласен быть лешим, – покорно говорил брат, примеряя очередное одеяние. – Но почему мне при этом надо обязательно сидеть в ступе? Насколько я помню из сказок, это транспорт Бабы – яги.

– Но ты же в коляске. – В словах Марфы определенно была логика. – А ее очень легко можно превратить в ступу. Два обруча, две рейки, – принималась показывать она. – Вот здесь и здесь закрепим, натянем на каркас ткань или бумагу, потом покрасим, и получится великолепная ступа.

– Тогда нужна Баба – яга, – развивал замысел сестры мальчик. – Только твой нос, боюсь, не подойдет.

– А я буду совсем молодой Бабой – ежкой. На помеле, – продолжала фонтанировать идеями Марфа. – По – моему, Бабе – яге, еще не достигшей преклонного возраста, подходит любой нос, пусть и курносый.

– Не знаю, не знаю, – сомневался Данила.

– А еще можно из твоей коляски сделать каноэ. – Девочка была увлечена уже новым замыслом. – Тогда мы с тобой оденемся индейцами. Только каноэ – вещь более громоздкая и займет много места. Боюсь, в актовом зале ты будешь за всех цепляться. И с бахромой на одежде столько возни. С перьями большая проблема. Где мы с тобой их возьмем? Не вороньи же подбирать на улице. Они могут оказаться заразными.

– Мр – р, – громко подтвердил прошествовавший мимо них Черчилль.

– Похоже, он их всех считает больными, – заметил Данила, проводив кота взглядом.

– А ты разве забыл, как одна ворона несколько лет назад ему едва половину хвоста не отщипнула? – засмеялась Марфа, вспомнив забавный случай, произошедший с их любимцем.

– Не забыл! – захохотал брат.

Черчилль, тогда совсем еще молодой и неопытный, решил поохотиться на крупную, упитанную серо – черную птицу, важно разгуливавшую по двору. Не упускать же такого счастья, коли оно само идет в лапы. Птица показалась ему крайне глупой. Никакого чувства самосохранения! Идет прямо на него. Даже мелкие воробьи и те умнее. Они при появлении Черчилля разлетались в разные стороны, а эта шагает, будто она тут самая главная. Ничего, сейчас он с ней разберется!

Черчилль все сделал правильно, как учила его когда – то мама. А вот ворона повела себя вопреки всяким правилам. Неожиданный удар мощного клюва вышиб у Черчилля искры из глаз. Он с позором бросился наутек и сам превратился в мишень. На протяжении всего пути к спасительной форточке в кухне, которую Соколовы никогда не закрывали, мерзкая птица преследовала его, хищно каркая, а напоследок даже умудрилась вырвать у него из хвоста клок шерсти. Хвост потом целую неделю ныл, но еще сильнее болела душа. Каждый раз, стоило Черчиллю появиться на улице, хищница принималась угрожающе кружить над ним, громко понося его на своем вульгарном языке. Потом, правда, она куда – то пропала, и Черчилль вздохнул с облегчением. А то ведь дошло уже до того, что приходилось ограничиваться ночными прогулками. С тех пор он с воронами больше не связывался. Делить – то ему, в общем, с ними нечего, у них разные сферы интересов. Об этой неприятной истории он почти забыл. А Данила напомнил, и настроение у кота сразу испортилось.

– Видишь? – Марфа проводила взглядом вышедшего из комнаты Черчилля. – Он тоже против вороньих перьев. Вон как лапами дрыгнул!

– Да ты знаешь, мне идея эта с индейцами тоже не очень, – признался Данила. – И потом, какое отношение к нашим Святкам имеют индейцы?

– Вообще – то никакого, – не очень охотно признала его правоту Марфа. Взгляд у нее стал мечтательным. – Вот если бы у нас с тобой была медвежья шкура, нарядили бы тебя медведем.

Данила мысленно поблагодарил судьбу, что шкуры у них нет, а вслух у сестры поинтересовался:

– А ты бы кем при мне была?

– Ну, можно, к примеру, цыганкой. Или… – Она на мгновение задумалась.

– Шимпанзе! – воспользовался наступившей паузой брат и захохотал.

Сестра надула пухлые губки:

– Спасибо тебе, дорогой братец! Какой же ты у меня добрый!

– Ну, интересно! Мне, значит, медведем можно, а тебе шимпанзе – нельзя?

– Сравнил! – продолжала негодовать Марфа. – Медведь – животное благородное. А что твоя обезьяна? Кривляка какая – то.

– Слушай, тебе не кажется, что мы с тобой в буквальном смысле делим шкуру неубитого медведя? – посерьезнев, спросил Данила.

– Не хочешь наряжаться медведем – ну и не надо, – рассердилась Марфа. – Еще что – нибудь изобрету!

В эти дни тема маскарада волновала всех ребят. Илья и Лиза тоже никак не могли остановиться на чем – то определенном и постоянно интересовались у Соколовых, что придумали они. Мол, им это знать надо обязательно, иначе вдруг случайно придумают то же самое. Ди еще не вернулась, но уже звонила по поводу предстоящего события Марфе и Лизе. А вот Ахлябин давным – давно определился с костюмом, собрал все его составляющие и теперь изнывал от скуки, сожалея, что друзья свернули расследование. Он считал, что сейчас как раз самое время заняться им. Однако Лиза и Марфа решительно воспротивились. С завтрашнего дня они начинали по очереди работать на ресепшене в салоне Соколовых, и это выглядело в их глазах гораздо привлекательнее и интереснее, чем бродить по чужим подъездам и потчевать фальшивыми историями обитателей квартир, которые к тому же отнюдь не всегда оказываются людьми приятными.

Данила по понятным причинам по подъездам ходить не мог. Вот и оставались только сам Клим да Илья. Но вести расследование вдвоем оказалось почему – то неинтересно да и непродуктивно.

В нескольких квартирах их, даже не дослушав, послали далеко и надолго, жильцы других, видно, куда – то разъехались на праздники. А один сердитый дядька вообще прогнал их, пригрозив вызвать милицию. Нечего, мол, по подъездам шастать. Два мальчика выглядели в глазах жильцов более подозрительно, чем мальчик и девочка либо два мальчика и девочка. Без облагораживающего присутствия женского пола опросы не ладились.

Лиза все эти дни наслаждалась своим новым телефоном, фотографируя на него все подряд. Конечно, с большей охотой она пошла бы в фитнес – клуб. Но, к сожалению, абонемент подарили не ей, а Марфе, которая не умеет ценить своего счастья. Сидя в очередной раз у Соколовых, она решила продемонстрировать подруге то, что запечатлела по дороге к ней.

– Видишь? – комментировала Елизавета. – Елка. Выкинули на помойку прямо наряженную. Совсем народ зажирел!

– Действительно странно, – присмотрелась к снимку Марфа. – Уезжали, что ли, куда – нибудь? Ведь даже Рождества еще не было.

– Зато смотри, какую я с нее мишуру сняла! – Лиза вытащила из сумки разноцветные пушистые нити. – Такие в нашем Торговом центре по пятьсот рублей за пучок продаются. Мне повезло: дядька прямо при мне вынес!

– Что вынес? Мишуру в Торговом центре? – не поняла Марфа.

– Да нет! Елку во двор. Я к ней первой успела, пока не ободрали.

– Молодец, – усмехнулась Марфа. – А это кто? – уже разглядывала она следующий снимок.

– Марину Калинкину нашу не узнаешь? – удивилась Елизавета.

– Ну, я бы не сказала, что уж очень хорошо видно, – пытаясь разглядеть одноклассницу на экране, проговорила Марфа. – Ну да. Теперь узнала: она.

– Главное, ты на песика ее посмотри! – в ажиотаже продолжала Елизавета. – На Новый год подарили. Это, знаешь, какой – то карликовый то ли гордон, то ли моргай… Черт! Пока шла к тебе, забыла. Но очень модная сейчас порода. Хорошенький, правда?

– Наверное, – не слишком уверенно ответила Марфа. – Ты бы его покрупнее сняла, без Калинкиной, ее я и так каждый день в классе вижу.

– А она просила снять ее с собакой, – проговорила Лиза.

– Знаешь, пошли к Даниле, – предложила Марфа. – Пусть увеличит снимок. Мне хочется разглядеть собаку.

Брат в своей комнате сидел, уткнувшись в компьютер.

– Ну что, молодежь, без меня никак? – Он повернулся к вошедшим девчонкам, обрадовавшись возможности немного переключиться. – Ладно. Сделаю сейчас вам собачку.

– Тогда уж и все остальное тоже, – подсуетилась Елизавета. – Хочу как следует разглядеть, что наснимала.

– Да я тебе потом на диск перегоню, – пообещал мальчик. – Самые удачные фотки можешь отдать напечатать.

Несколько раз щелкнув мышкой, Данила вывел на экран увеличенное изображение действительно симпатичной беленькой лохматой собачки. Лиза обратила Марфино внимание на сапоги и сумочку Калинкиной, которые Маринкина мама купила себе, но они ей оказались малы, и она отдала их дочери.

– И сумочка тоже оказалась мала? – хмыкнул Данила.

– Нет, – совершенно серьезно отозвалась Лиза. – Сумочка просто была к сапогам в ансамбле.

Ребята принялись смотреть дальше.

– Стоп! – внезапно воскликнула Марфа, и глаза ее округлились. – Данила, ты можешь вот этот снимок еще сильней увеличить?

– Да я все могу. Хоть фрагмент на целый экран тебе сделать, – пожал плечами брат. – Только, скажи на милость, что ты там нашла интересного?

Снимок был самый обычный: кусок соседней улицы, часть вывески магазина и какие – то совершенно незнакомые люди. Тем не менее Марфа по – прежнему напряженно глядела на экран.

– Вот! Видите? – Голос ее срывался от волнения. – Зеленое пальто. По – моему, это та самая бабка, которую мы искали. Данила, сделай ее лицо покрупнее.

– Спокойствие, только спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. – Пальцы брата легко и уверенно прошлись по клавиатуре. – Немного терпения – и вот она, наша бабушка. Похожа?

– Один в один, – хрипло выдохнула сестра.

– Кстати, магазин – то мы тогда с вами совершенно правильно вычислили, – отметил Данила. – Вот только никак не пойму, каким образом тебя, Каретникова, туда по дороге к нам занесло? Солидный крюк получается.

– Да мы с Калинкиной решили собачку ее чуть – чуть прогулять.

– Понятно, – кивнул Данила. Разве Лиза когда – нибудь упустит возможность прогуляться рядом с чем – нибудь модным!

– Значит, она все – таки где – то здесь живет, – не отрывала взгляд от экрана Марфа.

– Теперь я в этом уверен, – подхватил брат. – Надо бы завтра…

– Завтра не получится, – возразила сестра. – Мы с Лизой работаем у мамы. Сколько еще раз тебе напоминать? Пускай Илья с Климом поищут ее и последят. Тем более фотография теперь есть. Проблем никаких.

– Пожалуй, так даже лучше, – немного подумав, согласился с ней Данила. – Их бабка вообще не знает. Они могут даже спокойно сесть с ней в лифт и проследить до самой квартиры.

– Было бы здорово, если бы они сумели подкараулить ее, когда она с сумками из магазина выйдет, – сообразила Марфа. – Вызвались бы помочь. Естественный и ненавязчивый ход.

– Это еще вопрос, – засомневалась Елизавета. – Глянет бабуся на нашего Илюшу с его накачанной атлетической фигурой и испугается за судьбу своих овощей и фруктов. Решит, что ребята ограбить ее задумали.

– Логичное опасение, – согласился Данила. – Бабуси обычно народ крайне мнительный. Всюду врагов своего имущества видят.

Лиза просияла. Наконец – то и ее ум оценили! Как хорошо, что Ди сейчас рядом нет!

– Тут надо как следует помозговать, – продолжил размышлять мальчик. – Один раз бабку спугнем, и больше она к себе нас за километр не подпустит. Вероятно, ребятам лучше в помощники ей не навязываться, а действовать на расстоянии. Сейчас сделаю для всех распечатку и позвоню Илье.

Истомленный бездействием Бородин немедленно возник у Соколовых, а следом за ним, лишь десятью минутами позже, примчался запыхавшийся Ахлябин.

– Давай сюда бабку! – потребовал он у Данилы.

Тот вручил обоим друзьям по листку:

– Изучайте.

– А особые приметы у нее какие – нибудь имеются? – поинтересовался Клим.

– Приметы ему подавай! – рассердилась Марфа. – Тебе что, фотографии мало?

– Невыразительная она какая – то, – с недовольным видом разглядывал снимок Ахлябин.

– Уж извини, – развела руками Марфа. – Я ее не выбирала. Такая попалась. Но обещаю тебе, Ахлябин, в следующий раз найти какую – нибудь косую, со шрамом на щеке и вытатуированным именем на лбу. Тогда, полагаю, ты будешь доволен.

– Вечно у тебя одни крайности, – обиделся Ахлябин. – Я ведь серьезно интересуюсь. Ну, вдруг у нее какая – нибудь там родинка на щеке или зуб золотой? Ты ведь с ней все – таки разговаривала.

Марфу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей не меньше, чем остальным, хотелось найти и наказать грабителя, но с другой… Она ведь уже почти успокоилась, выбросила из головы эту мерзкую историю. А теперь приходилось возвращаться к ней, припоминать детали, подробности, опять испытывать липкий противный ужас.

– Видишь ли, Клим, я тогда тащила тяжеленные бабушкины сумки и единственное, о чем мечтала, поскорее от них избавиться, – раздраженно проговорила она. – Очень, конечно, перед тобой виновата, но прикус бабуси меня в тот момент не интересовал. Хотя… – Сорвав раздражение на Ахлябине, Марфа, немного успокоившись, задумалась. – Да нет. Ничего необычного. Вполне банальная среднестатистическая старушенция. Радуйтесь, что благодаря Лизке у нас теперь фотка есть. – На Марфу вдруг вновь накатило желание все – все забыть, и она тихо добавила: – Вообще – то я не уверена, надо ли нам ее искать.

Однако Данила решительно возразил: – Нет, сестра, очень даже надо. Ведь других реальных зацепок мы не имеем. И не зря же эта бабуся, – потыкал он пальцем в сморщенное личико на фотографии, – нам снова явилась.

Утром Марфа первый раз в жизни ехала на работу. Вместе с мамой и бабушкой. В салон «Бьюти Люкс» она ходила достаточно часто и прекрасно знала, что и как там делается. Тем не менее свой рабочий день представляла примерно так: она, вся из себя высокая, стройная… Спохватившись, она усилием воли сжала свой образ до настоящих размеров, ну разве что с поправкой сантиметров на пять. В конце концов она ведь может надеть туфли на каблуках. Впрочем, ей предстоит не стоять, а сидеть, и каблуки мало на что повлияют. Ну да не важно. Это ведь мечты. Можно еще попросить кого – нибудь из маминых мастеров, чтобы ее причесали и нанесли легкий макияж. Вряд ли мама станет возражать. Сама много раз повторяла: «Ресепшен – лицо салона». А хорошо ли, когда у салона лицо тринадцатилетней девчонки? Солидная клиентура явно не поймет.

Девочка размечталась. Итак, сидит она, вся из себя красивая, за стойкой ресепшена и с томным видом полирует ногти. Правда, полировать Марфе пока особо нечего. Ногти у нее короткие и к тому же обгрызенные. А вот у Эли, которая раньше, до Юли, у мамы работала, ногти были необычайно красивые. Длинные, овальной формы и совершенно натуральные. Она постоянно за ними ухаживала. Маму это раздражало, но она терпела. Потому что, по ее словам, клиентки при одном взгляде на Элины ногти тут же записывались на маникюр, даже если не собирались его делать. Им казалось, что мастер в этом салоне сотворит с их руками такое же чудо. «Эля у меня – ходячая реклама, – смеялась Жанна Егоровна, – никаких дополнительных вложений не требуется».

Марфа давно уже мечтала отрастить красивые ногти, но пока что – то не получалось. Даже от скверной привычки грызть их никак не могла отучиться. Сколько раз давала себе слово, но как понервничает, то потом вдруг оказывается, что какой – нибудь ноготь уже обгрызен. Ну и остальные приходится срезать, чтобы разница не так бросалась в глаза. Вот и теперь придется руки от клиентов прятать. Да – а, не выходит красивой картинки. Мечты пока остаются лишь мечтами.

Едва Марфа разделась и начала устраиваться за стойкой, как появилась мама и деловито проговорила:

– Вот тебе журнал предварительной записи. Только что звонила Людочка, то есть Людмила Сергеевна. Она заболела и до конца недели на работу не выйдет. Обзвони всех ее клиенток, извинись и отмени запись. Обязательно при этом предложи записать к кому – нибудь другому. Только сначала проверь, у кого из мастеров есть «окна».

– Что, прямо сейчас? – удивленно спросила дочь, пытаясь отрегулировать под свой рост кресло.

– Естественно, – сухо бросила мать, словно разговаривала с чужим человеком. – Сразу ведь наверняка не всем сумеешь дозвониться. Что говорить – то, знаешь?

– Да, – кивнула Марфа. «О макияже, пожалуй, сегодня лучше не заикаться», – поняла она. Мама была на работе совершенно другой, чем дома.

– Тогда давай потренируемся. Представь, что я клиент. Здравствуйте, слушаю вас.

– Здравствуйте, – деловым тоном начала дочь. – Вас беспокоят из салона «Бьюти Люкс». К сожалению, ваш мастер болен и не сможет вас на этой неделе принять…

– Безобразие! – противным, склочным голосом воскликнула Жанна Егоровна.

– Почему безобразие, мама? – У Марфы от незаслуженной обиды даже слезы на глаза навернулись. – Я ведь, кажется, все правильно говорю.

– Я не мама, а клиентка, вот и возмущаюсь. Имею право. Твой салон меня подвел. Теперь твоя задача меня уболтать и умаслить. Потеря постоянного клиента для любой уважающей себя фирмы – позор.

Марфа повеселела:

– Что вы! Мы сами ужасно расстроены. Давайте я вас запишу к другому мастеру. Он у нас тоже замечательный. А за доставленное неудобство сделаем вам пятнадцатипроцентную скидку.

Марфа глянула с хитрецой на маму.

– Хм, вышла из положения. Молодец! – похвалила дочь Жанна Егоровна. – Но своими пятнадцатипроцентными скидками ты нас разоришь.

– Я же не каждому их собираюсь давать, а только тем, кто кричит: «Безобразие!»

– Только тем, кто несколько раз крикнет про безобразие, – внесла коррективу мама.

– Договорились. Можно работать? – поинтересовалась Марфа, поудобнее усаживаясь в кресле.

– Валяй, – ответила Жанна Егоровна и, улыбнувшись дочери, поспешила по своим делам.

Время шло. Список сократился до двух человек, которых Марфе никак не удавалось отловить. Все мастера уже были заняты, а рот у девочки одеревенел от дежурной улыбки, которой она встречала и провожала приходящих и уходящих клиентов. «Ну и работа. Ни минуты свободной», – устало подумала она.

Колокольчик над дверью салона в очередной раз тренькнул. Марфа подняла глаза, готовая лучезарной улыбкой встретить следующего посетителя, и… У нее похолодело внутри. Перед ней стоял грабитель.