Текст книги "Мой папа - медведь (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Мой папа – медведь
Анна Владимирова

Пролог

Раннее утро.

Дым. Сочится между верхушек деревьев… И вот он – рукой подать, ползет прямо под вышку! Откуда?!

– Что за…? – вырвалось у меня, и я уронила чашку с чаем на пол и бросилась на смотровую площадку, на ходу хватаясь за бинокль. Я же только час назад проверяла, и все было чисто! Руки взмокли и задрожали. Дым под вышкой… Как же так?! Откуда?! Туристы просочились? Браконьеры? Нет, жара стоит пиковая, но… она и в прошлом году стояла, и месяц назад…. Чёрт, откуда?

Глядя в бинокль, я металась взглядом по зеленому хвойному ковру, окутанному дымом, и никак не могла разобрать, откуда это все идет и где начинается. Ни дуновения ветра, чтобы хоть как-то разобрать…

Может, коттеджный поселок? Но он далеко… Нет, вряд ли. Что-то на дороге?

– Вот же твою мать! – взвыла я и бросилась к УКВ-рации: – «Рассвет-Базе», приём, это «Глухарь».

Голос охрип, во рту пересохло. Плохо. Это было очень плохо…

– База на связи, – проскрипело в рации через мучительно долгие двенадцать секунд.

– Дымовой очаг, прямо под базой! – вскричала я.

На этот раз ответили быстрее, голосом, наполненным пониманием ситуации:

– Принято, «Глухарь». Что по ситуации?

– Час назад было чисто! Тип дыма – белёсый, рыхлый, чувствую запах гари. Предполагаю низовой пожар, свежий. Возможно, что-то на дороге. Очень на это похоже.

– Огонь видишь?

– Только дым, – просипела я, косясь в сторону стекла. – Без усиления. Не могу определить дальность, встает с подлеска…

– Высылаем мобильный патруль из ближнего пункта. Будь на связи, каждые пять минут подтверждение.

– Принято.

Я тяжело сглотнула и бросилась к столу, на котором под картой стоял полевой телефон. На этой неделе лесничим у нас дед Гриша. До него дозвониться вышло только с пятой попытки.

– Дед Гриш, это Диана. Под моей вышкой дым!

Дед ахнул в трубке, потом что-то стукнуло-грохнуло.

– Понял, Ди, – наконец, каркнул он мне. – Огонь видишь?

– Дым. Пока только дым.

– Я туристов видел двоих в том районе, костёр, вроде, затушили. И все.

– Я спущусь. Гляну.

– Не смей! У тебя вода есть?

– Пять литров.

– Не ходи!

– Там только дорога лесная к базе, – начала было я, когда вдруг послышались звуки выстрелов.

– Ди?

– Дед Гриш, – прошептала я, – стреляют будто…

– Вот же Леший его дери! Сиди и не суйся! Звони на базу, докладуй! Я сам тоже наберу наших полицаев! И к тебе сразу…

Тут округу сотряс звериный рев, а следом снова прозвучало несколько выстрелов. Я выронила трубку, и звонок оборвался.

– Чёрт-чёрт-чёрт…

Я упала на коленки и поползла к краю обзорной площадки, запоздало соображая, что можно было бы и дойти. До меня тут вряд ли достанут…. Только стоило мне высунуть нос за ограничение, послышался взрыв.

«Бензобак», – промелькнуло в голове.

Дым повалил гуще и чернее, взметнулся к небу клубами и накрыл вышку. Ну точно машина. А рев? Медведь? Напал на машину? Господи, что за Голливуд тут у меня случился в глуши? Спокойно ж работалось столько времени!

Я снова схватилась за рацию, когда внизу вдруг послышался детский плач. Ноги онемели, рация выпала из рук, но я впилась ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства и бросилась вниз сломя голову. В груди полыхало адреналиновым пожаром, пока я пикировала с лестницы на нижнюю площадку, не иначе. В два прыжка пронеслась к люку и глянула из него вниз.

Возле спусковой лестницы стоял ребёнок! Он оглядывался то на лес, то запрокидывал голову вверх, и я видела его заплаканное и испачканное лицо.

– Я сейчас! Иду к тебе! – заорала я и сиганула с лестницы безмозглой мартышкой.

Мальчик оказался перемазанным в грязи с ног до головы. Светлые волосы слиплись и намокли, на чумазых щеках белели только дорожки от слез. Он вцепился в меня мертвой хваткой, стоило мне приблизиться, и принялся всхлипывать так, что у меня в груди все сжалось. Я стиснула его крепче, огляделась и прислушалась – никакого треска, характерного для распространяющегося пожара, но дым всё ещё затягивал округу мутной пеленой. Криков тоже не было слышно. Если там, откуда взялся ребёнок, кому-то нужна помощь, то с ребёнком я ее не окажу и самого его не брошу…

Я подхватила мальчика на руки, усаживая его на бедро, и, крепко прижав к себе, поползла вверх по лестнице. Малыш затих, держась за меня все также цепко, и вскоре мы ввалились на нижнюю площадку смотровой базы. Я поставила его на ноги, а сама принялась закрывать двери на все засовы и, подумав, пододвинула на люк ещё и тяжелый мешок со шлангом. Мало ли, кто там стрелял…

– Фух, – вздохнула я и перевела взгляд на мальчика. – Всё хорошо. Как тебя зовут?

– Тиша, – тихо всхлипнул он.

– А я – Диана. Тиша, а ты один был, когда потерялся?

Он мотнул головой.

– А с кем?

Но Тиша только замотал головой энергичней.

– Тиш, может, кому-то ещё нужна помощь там?

– Нет, никому, – уверенно возразил он и задрожал, напряженно хмурясь.

– А сколько тебе лет? – погладила я его по голове, и он всхлипнул:

– Пять.

– А родители твои где?

– Папа в командировке, – совсем стих его голос. – А мамы нету.

– Тиш, а что там случилось?

– Я потерялся, – и он снова начал плакать. – Я хочу к папе….

Я прижала его к себе и обняла, приговаривая:

– Мы найдем папу. Ты в безопасности, всё хорошо будет…

Когда он затих, я заглянула в его лицо:

– Тиш, пошли приведем тебя в порядок? У меня есть печенье с шоколадом. Ты любишь печенье?

Он кивнул.

– Вот и славно. – Я поставила его на ноги и подала ему руку, но он вдруг протянул мне обе в молчаливой просьбе взять его на руки снова.

Я не смогла отказать. Прижала его к себе и понесла в ванную. Воды у меня оставалось немного, но ребёнка так не оставишь. Тиша вел себя по-взрослому. Он сам разделся и аккуратно сложил вещи на стул, а я его сполоснула, отмыв от грязи. Голову ему мы вымыли вдвоем – я поливала, а он со знанием дела смывал шампунь. Когда мы закончили, обнаружилось, что у него довольно светлые волосы, а на коже – россыпь ссадин и синяков.

– Сейчас обработаем, – сообщила я. – Не боишься?

Он мотнул головой. Когда мы закончили с его ссадинами, рация ожила:

– «Глухарь», это «База», прием!

– Мне нужно ответить, – сообщила я Тише, отложив пластыри. – Сейчас вернусь.

– Что у вас там? – спросил диспетчер, когда я ответила. – Почему молчите столько времени?

– Ко мне из леса вышел ребёнок, пять лет, зовут Тиша. Сейчас занимаюсь им.

– Ребёнок пострадал от ожогов?

– Нет, но на нем много ссадин. Вероятно, пока продирался через лес.

– Ему нужен врач?

– Ничего экстренного не вижу.

– Что по огню?

– Признаков продвижения пламени нет, – я выглянула в смотровое окно, – даже дыма уже нет. Есть подозрение, что горела машина на дороге. Я слышала взрыв, похожий на разрыв бензобака.

– А ребёнок что говорит?

– Он травмирован эмоционально. Говорит мало.

– Принято. Ну, наши там разберутся, а ты пока держи ребёнка у себя.

– Естественно.

Когда я вернулась к Тише, он все также смотрел вниз.

– Тиш, пойдем пожуем вкусного? У меня печеньки есть….

Мальчик кивнул и снова залез мне на руки. Вместе мы прошли в кухню, где я усадила его на стул возле окна.

– Тут потрясающий вид на лес, – осторожно улыбнулась я. – Я тут живу и смотрю, чтобы пожар не начался.

Он молча смотрел вниз. Я сделала ему какао с молоком, насыпала печенья в миску и поставила перед ним.

– Поешь, – подтолкнула миску к нему. – Ты в безопасности, всё хорошо…

– А к тебе сюда никто не сможет попасть?

– Никто не сможет. Тут такой засов специальный, что с другой стороны не открыть. Только я сама могу впустить кого-то.

– Ты не впускай, ладно?

– Ладно.

Он потянулся за печеньем и вдруг набросился на него с неожиданной жадностью.

– Тиш, а папа будет беспокоиться, наверное? Может, ему можно позвонить?

Тиша мотнул головой.

– Он уезжает в командировки, и я не могу ему звонить, – сообщил серьёзно. – Он выключает телефон. У него серьёзная работа.

– А как его зовут?

– Кирилл.

– А кто он?

Мальчик сосредоточенно прожевал печенье, сделал большой глоток из чашки и вытер молочные «усы».

– Мой папа – медведь.

1

Тиша уснул почти сразу после того, как наелся печенек, но постоянно вскидывался и всхлипывал во сне. Приходилось держать его за руку и гладить по головке, успокаивая шепотом, что он в безопасности. Но на звонок, протрещавший в тишине станции, подскочил и испуганно заозирался.

– Не волнуйся, всё хорошо, – спокойно попросила я.

– Не открывай! Не надо! – вдруг взвыл он на одной ноте и ударился в панику.

Я поймала его у стола, и прижала к себе, усевшись на пол. Стоило усилий его успокоить.

– Тиш, – гладила я мальчика по голове, прижимая к себе крепко и раскачивая на коленях, – ну, нам же надо найти твоего папу, да?

Он судорожно вздохнул.

– Слушай, там внизу – мой друг дед Гриша. Он – хороший, много про лес знает. Лесничий. Я его знаю давно. Он пришел, чтобы проведать нас.

Тиша задышал часто, а у меня затрезвонил полевой телефон. Я кое-как дотянулась до него, едва не свалив со стола станцию.

– Диан, наши говорят, у тебя там ребёнок приблудился? Вы на станции?

– Да, просто он очень напуган. – Я глянула на Тишу. – Откроем Грише?

Мальчик кивнул.

– Сейчас, Гриш, иду….

Когда дед поднялся ко мне, Тиша забился под стол. Несмотря на годы, дед Гриша не потерял военной осанки, да и дедом его язык бы не повернулся называть, если бы он сам себя так не называл. Да, весь поседевший, лицо суровое, кожа огрубевшая от непогоды, густые брови, за которыми сложно разглядеть ясные голубые глаза, но он казался мне человеком, который просто много пережил, а от того и задубел, но не постарел.

– Ну, что там? – спросила шепотом я.

Но дед Гриша не спешил отвечать. Кивнул мне только загадочно и направился к Тише.

– Привет, малец, – присел он рядом со столом, – ты как? Как звать-то тебя?

– Тиша, – тихо ответил тот.

– А полное имя?

– Тимофей.

Дед Гриша кивнул и обернулся ко мне:

– Он цел?

– Обработали ссадины. – Я подошла к ним и села на полу. Только Тиша сразу вылез и забрался ко мне на колени.

– Смотрю, нравится тебе наша Диана? – улыбнулся дед. Тиша кивнул. – Диана хорошая, да… – Он поднял на меня взгляд. – Служба опеки сегодня не приедет. Ты можешь оставить его у себя?

– Конечно, – кивнула я растеряно. – Но Тиша говорит, что у него есть папа.

– Вот как? – протянул дед. – А где папа твой, Тимофей?

– В командировке.

– А живете вы где с папой? В поселке, что недалеко?

Тиша кивнул.

– Стало быть, сегодня ты был с кем-то другим…

– Я был с другом. Он и папин, и мой… друг, – и Тиша вжался в меня крепче.

– На вас напал кто-то, да?

Тиша судорожно кивнул.

– Ты только помнишь ведь правила, да, Тимофей? Как вести себя с Дианой?

Я нахмурилась:

– Да какие правила, дед Гриш… – усмехнулась растеряно.

Но тот отрицательно качнул головой, дожидаясь кивка от мальчика.

– Молодец. Держись, Гриш. Мы найдем твоего папу… Диан, поможешь мне воду поднять? У меня две пятилитрушки…

Когда я спустилась вниз, дед Гриша хмуро сообщил:

– Там и правда сгоревшая машина на дороге. Следы борьбы, стрельбы и труп мужчины. Вероятно, он защищал ребёнка.

– Какой кошмар, – прикрыла я рот ладонью. Стало страшно представить, что именно пережил Тиша. – Гриш, ему понадобится помощь психолога….

– Пока что ему нужно почувствовать себя в безопасности. Он доверяет тебе.

– Но, он ведь говорит, что живет в поселке, – возразила я.

– Опера уже проверяют, – нехотя отозвался дед.

– Что такое?

– Мальчишку жалко. Что там ещё за папаша – не известно. Как ребёнок оказался в такой опасности, предстоит выяснить.

– Но ведь службы опеки не будут это выяснять. Найдут отца и вернут…

Что-то царапнуло в груди, и я обняла себя, ежась от прохладного ветра с легким запахом гари.

– Это да. Не будут… – И он задумчиво почесал бороду.

– Так а с меня ничего не нужно? Документы какие-нибудь заполнить, что ребёнок пока со мной?

– Та какие там! – махнул дед рукой рассеяно. – Будем на связи. Как что выясню, дам знать. Ну и ты держи в курсе, как Тимофей себя вести будет.

– Ладно, – вздохнула я.

– А у тебя как дела? – просил он, вытаскивая сигарету. – Ничего.… не слыхать?

Я сжалась и коротко мотнула головой. Один вопрос, а меня на какие-то мгновения словно раздавило атмосферным давлением. Захотелось лечь на землю и почувствовать, как голова уходит в рыхлую почву…

– Ди?

Я резко вздохнула и тряхнула волосами:

– Нет, Гриш, все по-прежнему. Никаких вестей о сыне.…

Дед Гриша раздраженно чиркнул спичкой и прикурил.

2

– Не теряй надежды, Ди. Жизнь не кончена. А всякой твари воздастся. – Он выдохнул дым и перевел взгляд на станцию. – А Тимофей, кажется, редко кому-то доверяет. Но к тебе бросился за спасением. Представляю, как он рад, что встретил тебя здесь. Сам ангел послал…

– Да уж, как в кино, – поежилась я.

– Ну, спокойной ночи вам обоим. Спите спокойно. Я утром зайду.

Денек выдался нервным. Последние силы ушли на то, чтобы допереть пятилитрушки наверх. Здесь в округе не было источников воды, и такими бутылками вполне можно было бы расплачиваться. Каждый раз, когда смена заканчивалась и приходилось возвращаться в город, я чувствовала себя так, будто перехожу границу миров. Менялось все – скорость течения времени, люди, ценности. А ещё – одиночество становилось невыносимее.

Тиша нашелся на диване. Он сидел, прижав коленки к груди, но на мое появление встрепенулся.

– Дед Гриша нам воды подогнал, – улыбнулась я. – Ты как?

– Нормально, – заверил он меня серьёзно. – Печенек много съел.

– Сейчас приготовим нормальный ужин. Ты спагетти любишь?

Он кивнул. Вообще, Тиша казался слишком взрослым, и мне подумалось, что отца он видит редко, раз ему пришлось так повзрослеть в свои пять лет.

Интересно, когда именно найдут его отца и в какой он командировке? Казалось, ведь это несложно сделать. Обратиться в поселок, объяснить ситуацию, выяснить контакты.… Почему все так затягивается?

Насколько я знала, в том поселке проживали люди далеко не бедные. Территория там была закрытая, охрана на въезде, забор по всему периметру – не просочиться. Дед Гриша отзывался о них на удивление положительно. Что за природой они смотрят, ничего не нарушают, мусор не разбрасывают и вообще я редко слышала, чтобы Гриша отзывался о каких-то людях положительно.

Но как так вышло, что Тиша оказался за пределами поселка? Может, его похитили? Хотели выкуп стребовать у богатого папаши? Блин, а наши следователи тут еле чешутся! Даже не приехали за ним. А ведь он видел, что произошло на дороге.

При этой мысли меня снова раздавило, и я присела на диван рядом с Тишей. А он, как котенок, влез ко мне на колени и прижался всем телом. Так мы и замерли. Я – оглушенная трогательным доверием ребёнка, а Тиша – в поисках защиты.

Сердце защемило от воспоминаний, когда я вот также держала своего сына на руках, как пела ему песенки на ночь… Я сжала Тишу крепче и поцеловала в макушку, забывшись.

– Слушай, – смущенно прошептала я, – давай ужинать, да?

– Хорошо, – сонно ответил он и зевнул.

– А ты в садик ходишь? – поинтересовалась я, устраивая его в пледе.

– Да. В «Зеленый лучик», – ответил он тихо. – В группу с математическим уклоном.

– А я-то думаю, почему ты такой умный, – улыбнулась я. – Молодец, Тиш.

– Я люблю считать.

Он заметно оживился, когда я начала готовить. Даже принялся болтать ногами, с интересом рассматривая комнату.

– Нравится тебе у меня? – улыбнулась я.

– Угу. Высоко так!

– И мне тут нравится. Высоко сижу, далеко гляжу…

– Я бы хотел тут жить.

– Ну, маленьким мальчикам лучше жить дома, Тиш. А когда вырастешь – вполне…

– Я бы хотел, чтобы у меня был такой дом, – заключил он, продолжая крутить головой.

– А у тебя разве плохой дом?

Тиша помрачнел.

– Папа постоянно в отъезде. А я живу с Риммой.

– А она…

– Она – моя сиделка. – И он тяжело вздохнул.

– Понятно. – Его мрачное настроение снова передалось и мне.

Брошенный в одиночестве ребёнок чувствует себя ненужным, и это безумно грустно. Мысли снова скакнули к моему собственному сыну. Он же сейчас точно также себя чувствует с папашей за границей. Новая жена бывшего моим сыном вовсе не интересуется, сам Игнат также весь в бизнесе.…

– А у тебя есть дети?

Луковица выскочила из пальцев, и я едва не порезалась, надавив на нож. Вопрос застал меня врасплох.

– Да, есть. Сын.

– А как его зовут?

– Рома.

– А он где сейчас?

– Он… с папой живет.

– А с тобой? С тобой живет?

– Должен бы. Но.… однажды папа его не вернул, а потом я выяснила, что он увез его заграницу. И с тех пор я Рому не видела, – глухо закончила я. – Тиш, а ты любишь грибы?

– Да. Со сметаной. Рустам часто так готовил…

– А кто такой Рустам?

3

– Папин друг. Он за мной смотрел в этот раз, потому что у Риммы заболели внуки. – И Тиша сник, съежился в пледе, и стало понятно, что именно Рустам сегодня и погиб. Я думала, Тиша больше не спросит ничего, но он вернулся к болезненной для меня теме: – Ну а как же Рома без тебя?

– Я не знаю, – прошептала я. – Но очень надеюсь, что с ним всё хорошо.

– Если бы у меня была мама, и я бы знал, что она такая, как ты, я бы очень по тебе скучал. И хорошо бы мне не было.

Я всхлипнула и зажмурилась в попытке сдержать слезы. Но несколько всё же прорвались из глаз, и пришлось вытереть их ладонью.

Странный день…

– Ты очень по нему скучаешь, да? – участливо спросил Тиша.

– Угу.

– Может, его нужно хорошенько поискать? Мой папа это умеет.

– Это отлично, – улыбнулась я, – значит, он и тебя быстро найдет и не потеряет надолго.

Тиша вздохнул:

– Он найдет и снова уедет…

– Знаешь, иногда родители вынуждены постоянно уезжать. И ничего с этим поделать не могут. Им нужно работать.…

– Я знаю, – покладисто кивал Тиша, – Римма мне тоже так говорит.

– Она тебе нравится?

– Да, она хорошая.

– Ну, вот видишь, папа позаботился, чтобы тебе в его отсутствии было хорошо.

– Пожалуй.

Я снова удивилась, как осмысленно и по-взрослому со мной разговаривает этот малыш. Ну прямо вундеркинд! А ведь не будет у него все как прежде. Ну какой папа оставит сына вот так вот под присмотром тех, кто не оправдал доверия? Наверняка увезет ведь, и не будет у Тиши больше Риммы…

Погруженная в эти мысли, я выложила спагетти на тарелку, заправила соусом и обернулась к столу… чтобы обнаружить, что Тиша уснул.

*****

– Кир, сейчас лучше не соваться…

Я медленно втянул холодный ночной воздух, чувствуя, как впервые за долгое время теряю контроль. Над всем. По спине прошел озноб, дыхание потяжелело… Я смотрел на огни аэропорта Рейкьявика, и они расплывались перед глазами в яркую пульсирующую кашу…

– Ты серьёзно? – слабо выдохнул я, но тут же рявкнул на всю парковку: – Не соваться?!

– Завтра, когда оттуда все уберутся, я выдвинусь на поиски Тимофея, – невозмутимо продолжал Лео.

Знал, что я все равно приму эту реальность, и давал хорошенько проораться… А я приму? Чёрта с два.

– Что с…. – в горле стал ком. – Что с телом Рустама?

– Забрали следователи.

– Как его убили?

– Я не знаю.

– Как его выманили вообще?! – снова повысил я голос.

– Пока ничего не знаю! – прорычал он в ответ. – Это случилось. Все. Только принять и действовать.

– Если моего сына забрали, то его уже нет в живых, – с трудом выдавил я, и горло окончательно парализовало.

– Уложили бы рядом, – глухо выдавил Лео. – Короче, я жду тебя. Пока что руки связаны. Если начну там шариться сейчас, то никого мы с тобой не найдем.

Я понимал, что это решение далось Лео очень тяжело. Он был прав.

– Есть идеи, кто? – добавил он тихо.

– Ты сам знаешь, – процедил я и заходил туда-сюда вдоль стенки, как загнанный зверь.

Перед глазами попеременно вспыхивали образы сына и Рустама… а потом обугливались, будто старые фото над горящей спичкой…

Как же так? Как эти твари вообще сунулись? Исподтишка, дождались, когда уеду… И ведь, наверное, не знали, что Рустам приехал ко мне на неделю, чтобы дух перевести и раны затянуть. Если бы не он не был ранен…

Прости, Рус, что втравил тебя в это.

Прости, друг…

В памяти замелькали картинки из прошлого. Мы всю жизнь были вместе. С детства. Я, Рустам и Лео… Никогда ничего не боялись, но судьба благоволила. Все трое прошли спецподготовку, начинали карьеры телохранителями в охранных организациях. Потом дорожки разошлись. Рустам остался верен себе и подался в военные спасатели. Лео ушел в отдел специального реагирования, а я – в частную практику. Ну, как в частную… В довольно специфическую практику. Конечно, друзья не одобряли, но меня все устраивало, и никаких проблем с совестью не было.

Пока не появился Тишка….

С сыном всё стало сложнее. У меня появилась слабость, и приходилось хорошо ее прятать, постоянно меняя места жительства. Я десятки раз спрашивал себя, зачем вообще повесил этот груз себе на шею. Но ответа не было, а груз уже был. И не только груз. Я привязался к Тишке. Меня рвало на части от желания дать ему все то, чего не было у меня, и опасностями, которые предполагал мой образ жизни. Я даже подумывал о том, чтобы все бросить и податься в более менее спокойное русло…

Только поздно теперь.

– Через сколько ты вылетаешь?

– Рейс через полтора часа, – ответил я машинально.

– Я тебя встречу.

– Не нужно….

– Нужно, – отрезал Лео. – Позволь мне это. Я хочу тебя видеть.

Я еле сдержал смешок. Ведь нам обоим ясно, что это я виноват в гибели Рустама. Мой образ жизни, моя дерзость, непоколебимая уверенность в силах. Да что там, я втайне считал себя самым успешным из нас троих. Я рискнул жить так, как хотел, всем назло, и получил множество возможностей. Плевать хотел я на опасности…

– Ладно. Пока.

Я отбил звонок.

И снова остался в одиночестве. Аэропорт гудел турбинами самолетов, шумел голосами людей, сигналами такси и вонял… Кого я обманывал? Я такой же, как и все. Мне нужны передышки, тишина, запахи леса, дыма от камина, геля для душа и зубной пасты. А больше всего в последнее время я любил запах волос Тишки. Когда я приезжал, мелкий спал со мной, и я с таким упоением утыкался носом в его волосы. Они пахли домом….

Пальцы стиснулись в кулаки.

Никто от меня не уйдет живым из тех, кто виноват в том, что у меня не стало Рустама и Тишки…