Текст книги "Наследник для медведя (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

34

– Он еще не знает, что это, – усмехнулся Рэм, а я насторожилась.

Вскоре выяснилось, что пемикан – сушеное или вяленое мясо, порезанное на полоски. И Денвер вцепился в него с таким энтузиазмом, будто всю жизнь ждал этой встречи.

– Полезно для зубов, – объяснял, умиляясь, старик. – Что ж вы его без пемикана так долго растили?

Рэм сцеживал усмешку в кулак, а я тянула губы в смущенной улыбке:

– Я не знала.

– Олений медвежата любят больше всего, – продолжали мое просвещение. – Жуй-жуй… надежда ты наша!

Пока Денвер наверстывал упущенное с пемиканом, Рэм пригласил старика присоединиться за обедом:

– Рассказывай.

– Тихо было последнюю неделю, – присел он за столик. – И меня больше не трогают.

Только тут я заметила, что левая рука у него висит вдоль тела.

– Хорошо, – кивнул Рэм.

– Прости, но я скажу, – ты был с самого начала прав. Намерения Раина договориться с этими недоносками по-хорошему были ошибкой. Звери не понимают человеческого языка, только силу. А то, что они творят – суть звериные деяния.

Я с любопытством слушала, пытаясь догадаться, о чем речь.

Как бы многие люди ни думали, но оборотням на своих территориях жилось нелегко. Были такие, кто воевал с жестокими соседями. И причин разногласий могло быть множество.

Видимо, то, про что рассказывал хозяин кафе, из этой области.

– Пусть знают, что у медведя есть наследник, – улыбался Данай. – И им на эти земли никогда не сунуться.

Когда мы вернулись в машину, я воззрилась на Рэма в ожидании, и он не подкачал:

– Для всех – ребенок мой.

– Ты очень вовремя меня об этом предупреждаешь, – не сдержала я сарказма. – А если твой брат будет против?

– Он будет, – и Рэм надавил на педаль.

Мы приблизились к массивным металлическим воротам, когда уже вечерело. Они сразу разомкнули створки и медленно открылись, являя мне большую площадку, вымощенную камнем. Несколько дорог расходились вглубь поселения, утопающего в зелени, а на самой площадке собралась небольшая толпа. Джип Сезара был тоже здесь.

– Не нервничай, – сжал мою руку Рэм, как только заглушил двигатель. Только подобные призывы зачастую действовали наоборот. Он обошел машину и открыл двери с моей стороны, подавая руку: – Я сам возьму ребенка.

Я осмотрелась. Здесь было непривычно тихо, поэтому оживленные беседы встречающих слышались хорошо. Сезар сразу шагнул к нам, а за ним потянулись несколько женщин и мужчин. Одеты все вполне по-человечески – джинсы, юбки, свитера и футболки. Когда одна девушка выступила к Рэму, я напряглась. Желание спрятать от них Денвера казалось едва контролируемым.

– Рэм, – улыбнулась незнакомка, поглядывая на меня. – Это правда?

– Правда, – ответил он на улыбку и, притянув девушку к себе, поцеловал коротко в лоб.

Денвер смотрел на нее во все глаза, мечась между желанием спрятаться у папы на шее и потянуться к незнакомке. Красивая. Глаза большие и темные, почти черные длинные волосы заправлены за аккуратные уши, располагающая улыбка. Девушка была одета в длинный цветастый сарафан и теплую кофту.

– Какой хороший! – залепетала она, глядя на Денвера. А потом кивнула мне: – Я Нира, сестра Рэма.

– Вика, – вымученно улыбнулась я. – А это Денвер.

Девушка тоже любезничала неуверенно. И вскоре стало понятно почему.

Позади послышались недовольные возгласы, вскрик, а когда я обернулась, увидела в руках Сезара огненно-рыжую девушку. Она сверкала на меня гневным невменяемым взглядом, который я иногда встречала у тех, с кем работала.

– Пусти меня! – требовала она у Сезара, но тот жестко скрутил ей руки за спиной. Кто-то из присутствующих попытался вразумить девушку, но та выдиралась, не слыша никого вокруг: – Как ты мог?! – кричала она, обращаясь к Рэму. – Ты же говорил, что за меня боишься! А сам!.. Как ты мог, Рэм?!

– Дай его мне, – шагнула я к Рэму и протянула руки к Денверу. Стало непривычно глухо внутри от понимания, что это за девушка и какие ее ожидания не оправдались. – Тебе, наверное, стоит…

– Я в состоянии решить, что мне стоит, – сдвинул он брови на переносице, перебивая. Но Денвера отдал: – Садись в машину.

Я юркнула с малышом на переднее сиденье, прижимая его к себе и с удивлением обнаруживая, что он дрожит.

– Эй, ты чего? – прижалась лбом к его виску. – Все хорошо. Я тут.

Денвер зафиксировал меня взглядом, но вскоре вернул его в окно.

– Какие вы медведи себе на уме, – фыркнула я.

* * *

Когда я хлопнул дверью за Викой, двигатель машины Сезара завелся. Кажется, он запихал Мерину на заднее сиденье, но мне было не до этого – на площадь вальяжно выкатился другой автомобиль, и из него вылез Раин. На площади жителей было все больше, и я знал, что так будет. Все они в курсе новостей, и большинство уважают мой выбор, хоть любопытство никто не отменял – они хотели видеть мою спутницу.

Но Раин никого рассматривать не собирался.

– Рэм! – окликнул меня и перевел взгляд на машину Сезара. – Ну и как тебе последствия?

– Я устал, моя семья хотела бы отдохнуть, можно быстрее – что у тебя?

Мы замерли рядом друг с другом, а я смотрел в его лицо и… сдерживался, чтобы не зарядить ему промеж глаз.

– Я не пропущу твою семью в свой город, – никак не способствовал моему спокойствию брат.

– С какой стати? – устало потребовал. Я уже знал, что будет, будто пересматривал пленку по второму разу.

– У нее датчик, Рэм. Системы безопасности…

– Нет у нее датчика, – раздраженно перебил и посмотрел в его глаза. – Мои системы безопасности тоже что-то могут.

– Я не допущу неповиновения. Хочешь не подчиниться? – его взгляд загорался.

Но мне он сейчас напоминал актера, который не в курсе, что театр уехал.

– У Келлера больше нет основания давить на тебя, – понизил я голос, пристально следя за его эмоциями.

– Что?

Как хорошо я знал эту его усмешку.

– У меня в машине – твой сын.

Его взгляд дрогнул слишком красноречиво, даже неожиданно. Но он уперся:

– У меня нет сына. Ты совсем…

– Тогда я сейчас поворачиваюсь ко всем и рассказываю о том, как у тебя «нет сына», а так же прилагаю доказательства твоей махинации с суррогатной матерью и департаментом обороны Смиртона. Давно ты лег под Келлера?

– Ты блефуешь, – скривился он, но голос дрогнул.

– Я убить тебя хочу за то, что ты сделал, – процедил. – За твою беспринципную ложь и игру судьбами тех, кто доверил тебе свои жизни. Где и когда я дал тебе повод сомневаться, что готов заниматься исключительно своим делом и не претендовать на власть, которую ты так боишься потерять?

– Я же слышу, что говорят они! – шагнул ко мне вплотную Раин, указывая за спину на толпившийся народ. – Ты для них всех – бог, который обеспечивает нас всем и даже больше! Мои заслуги на фоне твоих меркнут!

– Не неси чушь, – скривился я. – Тебе что, десять лет? Меня более чем устраивает положение дел. Я был рад служить тебе и своему народу!

Досматривать его эмоции стало невыносимо противно. Я обошел его и направился к машине.

– Подожди! – догнал он меня. – Что ты намерен делать?

– Завтра поговорим, – отрезал я.

– Это он? – голос брата дрогнул, когда он заприметил Вику с ребенком на переднем сиденье.

– Он – МОЙ, – глухо прорычал, глядя ему в глаза. – Ну и как тебе последствия?

Я сел за руль и завел двигатель. Только перед глазами стояло лицо Раина. Он всегда был моей слабостью. Он и Нира. Поверить в то, что самый близкий член семьи настолько ослеп, вдруг показалось невероятно тяжело.

– Рэм…

На плече неожиданно сжались пальцы. Я повернул голову, натыкаясь на тревожный взгляд Вики.

– Я в норме, – опомнился, надавливая на педаль, и свернул на дорогу, уводящую в обход поселка.

В домах уже загорелся свет, и я открыл форточку, впуская воздух, остывающий от дневного зноя. Вкусно. Хоть и с горечью.

Вика молчала, и я был ей благодарен. Одного касания оказалось достаточно – легкие раскрылись и задышали по-новому, наполняя тело ощущением реальности. Да, теперь все по-другому, и доверия между мной и Раином уже не будет.

Когда обогнул поселок и выехал на грунтовую дорогу, Вика заозиралась:

– Куда мы?

– Я живу немного дальше.

– Почему?

– Люблю тишину и одиночество.

– Тебе когда можно будет вопросы начать задавать? – вдруг посмотрела на меня смело.

– По поводу? – улыбнулся уголками губ. То, как она спрашивала, показалось мне непривычным.

– По поводу того, что произошло у въезда.

– Почему ты спрашиваешь? – глянул на нее.

Когда машина поехала в гору, Вику вжало в спинку кресла.

– Потому что ты расстроен. И я, честно говоря, тоже.

– Давай я покажу тебе свое логово, расположитесь, уложим…

– Денвера, – перебила меня с вызовом. Надоело ей, что я не называю его по имени.

– Денвера, – пошел навстречу, – и задашь свои вопросы.

35

Когда мы поднялись на холм, наступила полная темень, и на воротах зажглись фонари. Надо было видеть, как Вика вылезает из машины! Такая уверенная в себе в городе, здесь она казалась маленькой и потерянной. Над головой ухнул филин, и она вздрогнула. Кажется, пока ворота не закрылись, она не отвела взгляда от леса за ними.

– Пошли? – позвал и направился к деревянной лестнице, ведущей на веранду. На первом этаже у меня гараж. Вика чуть не влипла мне в спину, взбегая по ступенькам. – Зайчик, все хорошо.

– Очень смешно, – проворчала она сзади, отдышавшись.

– Я не смеюсь, я умиляюсь, – и толкнул входную дверь. – И ты не сильно преувеличиваешь. Но продолжаешь недооценивать меня.

Я обернулся, встречаясь с ней взглядом. Денвер сосредоточенно принюхивался, и не будь Вики рядом, обернулся бы зверем. Но малыш уже усвоил, что с мамой удобнее быть таким, как она. И я не возражал – у мамы есть чему поучиться.

Только когда она переступила порог, я замер, наблюдая. Небольшая гостиная была подсвечена нижним светом, но суть проступала ясно – я испытывал первобытное наслаждение от осознания того, что выбранная мной женщина, наконец, оказалась полностью в моей власти. Это совсем не значило, что я дам ему право голоса, но оно пускало по венам какое-то темное густое предвкушение безраздельного обладания.

Я почти забыл о ребенке в ее руках.

Чужом ребенке.

И вспомнил о ее нежелании иметь моего. И из горла едва не вырвался злой рык. Но нужно было нести ответственность за выбор – я принял эту женщину с ее условием. Иначе она не стояла бы здесь.

– Свежо, – поежилась Вика, рассматривая гостиную.

– Сейчас будет тепло, – пообещал. – Располагайся. Я схожу за дровами.

* * *

Стоило Рэму выйти, Денвер сполз с рук и пошел исследовать гостиную.

А уютно у него тут. Стены обшиты деревом, лоскутные половички, шкуры у камина, диваны с подушками… А может, не его это заслуга, а той рыжей? Хорошо, что не начала расспросы в машине, сейчас уже кураж спал, и эта сцена казалась не моим делом. Странно было бы, если бы у него не было женщины здесь.

Я покрутила обручальное кольцо на пальце, поглядывая на Денвера. Нужно опасаться прежде всего брата Рэма и того, что он может забрать ребенка, а не какой-то любовницы…

Но мысли все равно скакали вокруг женщины и ее слов. По всему выходило, что Рэм боялся за нее. И, скорее всего, причиной были его проблемы с оборотом.

Значит, за нее он боялся. А за меня, выходит, не очень.

Когда Рэм прошел внутрь с поленьями для камина, я едва дождалась его приближения.

– Эта девушка – твоя…

Он свалил ношу на пол и глянул на меня из-под бровей:

– Моя бывшая девушка.

Знал, что я спрошу.

– Я так и думала, – чуть не задохнулась от смущения, но упрямо продолжала делать вид, что имею чисто информационный интерес. – А отношения поставил на паузу из-за проблем с оборотом, да?

– Какую паузу, Вика? – опешил он. – Я женился на тебе!

– Ты женился ради возвращения мне ребенка, – я дышала все чаще, продолжая невинно хлопать глазами, – по человеческим законам, которых не признаешь.

Он усмехнулся и принялся раскладывать внутри камина поленья:

– Твоя тугоухость обострилась от ревности, зайчонок? – он протянул полешку Денверу, так как тот давно рвался пощупать, что такое принес папа.

А я задохнулась от эмоций:

– Ты говорил…

– …Что выбор пары не меняется. – Он чиркнул спичкой, и я вздрогнула. – И свой выбор я буду защищать при любых обстоятельствах.

– Рэм, ты очень мастерски ведешь разговор, сообщая ровно столько, что общей картины не составить! – возмутилась я, пытаясь храбриться. – Откуда я знаю, может, этот твой неизменный выбор, о котором ты упомянул, по твоим законам – эта рыжая!

Рэм выпрямился, наградил тяжелым злым взглядом и подхватил Денвера на руки:

– Пошли, покажу тебе спальню.

И это он не мне, а малышу.

Я уселась перед камином в напряженном ожидании, погружаясь в ненавистное ощущение зависимости. Когда Рэм вернулся, я была готова воевать за свое право чувствовать и не оставаться наказанной не пойми за что, но слушать меня никто не собирался. Стоило подняться ему навстречу, он схватил за шею и притянул к себе:

– А теперь слушай и запоминай, – прорычал в губы так, что в моей собственной груди завибрировало, выбивая воздух. – Ты – моя единственная женщина. Я тебя хочу. С самого начала ты вошла в мозг и замкнула там что-то, дающее надежду на осознанную жизнь. Поэтому я взял, поэтому пошел на твои условия и забрал ребенка, поэтому я хочу от тебя своего собственного! А теперь повторяй!

Я моргнула, тяжело сглатывая. Воздуха не хватало, а когда он дернул с меня толстовку, совсем растерялась.

– Повторяй, я сказал! Ты без этого не запоминаешь!

– Я – твоя женщина… – Голос стал совсем глухим. Ну точно заяц!

– Единственная, – поправил он.

– Не буду я это повторять, – схватилась за резинку штанов, но он легко преодолел мое сопротивление и толкнул меня на диван.

– Ах, не будешь? – он перехватил под ребра и прижал животом к спинке.

– Я тебе не попугай!

Услышала смешок, но не успела раздраженно дернуться, Рэм прижал меня собой и запустил пальцы под кружево трусов:

– Запомнила? – и прихватил кожу на шее так неожиданно, что я вскрикнула. – И я никому не позволю оспаривать мое решение быть с тобой.

Он оплел руками, прижался горячим животом к моей влажной спине, плавя решимость противостоять ему.

– Рэм, – тряхнула я волосами, пытаясь прийти в себя, но он не позволил.

С его первым движением я провалилась в собственную вселенную, где не было «нет», только «да». А он снова укусил в изгиб шеи, усиливая контрасты боли и вожделения. Его пальцы вжались между ног, толкая к нему и вынуждая задыхаться. В следующее движение он будто нашел рубильник моего сознания и бросил меня растекаться по его груди мокрой лужей.

– Ты запомнила, Вика? – сжал пальцы на шее, ускоряясь, и я вскрикнула вместо «да». Или «наверное». А его хриплый голос продолжал терзать нервы: – Хочу, мать твою, только тебя! Всю! Каждый день! Если тебе скажут обратное, вспоминай, что сказал я. Поняла?

Только ответа он не ждал. Несколько бесстыдных движений пальцами, и я вцепилась в его руку, хватая ртом воздух. Но не успела я прийти в себя, он стянул меня с дивана и поставил на четвереньки перед камином. Не знаю, как не проснулся Денвер от моих хриплых криков. Сегодня Рэм вернул все более или менее зажившие метки на мое тело, особенно расстарался с шеей.

Уже лежа в его руках на шкуре и бездумно пялясь на пламя, я впервые осознала, что Рэм – это всерьез и, скорее всего, навсегда. Что ему действительно ничего от меня не нужно, кроме… меня самой.

– Жива? – хрипло поинтересовался он, легко пуская новую волну жара по телу одним лишь шепотом.

Я только мотнула головой. Не хотелось говорить. И думать тоже. И он снова все понял без слов – подхватил на руки и понес наверх.

– Ты принял экзамен? – тихо усмехнулась я. – Я прошла по баллам и теперь допущена в спальню?

– Ты сейчас напросишься на холодный душ, – проворчал он в своей медвежьей манере.

Но, вопреки угрозам, мы прошли через небольшой холл и оказались в уютной небольшой комнате. Только Денвера тут не было.

– А где Денвер? – обхватила Рэма за шею, выпрямляясь в его руках. Тогда он тяжело вздохнул и понес меня в соседнюю комнату, которая оказалась детской. Кроватка стояла у окна. И все. Пустые стены, пол – просто дерево. – А почему такая странная детская? – Урок-то я выучила, но это не значит, что теперь мне легко будет забыть о его прошлом. – Ты давно планировал детей?

– Давно, – зло подначил он. – Уже два дня как. А три дня назад здесь был мой рабочий кабинет. – Он прижал меня к себе сильнее и направился в спальню: – Что-то плохо усваиваюсь я у тебя. Думаю, надо закрепить…

* * *

36

* * *

Хороший повод. Потому что я не мог от нее оторваться теперь, когда она оказалась полностью моей. Я даже был рад, что Вика упиралась и ревновала. Ее ревность только подливала топлива в вены, и зверю внутри хотелось доказывать со всей отдачей, что принадлежит только ей. Я уложил ее в центр кровати и втиснулся меж ее дрожащих бедер. Наверное, притяжение человеческих женщин крылось в их уязвимости перед нашим миром. С одной стороны, зверь внутри ликовал от ее полной зависимости, но я понимал – Вику это не устроит. Все, что она делает сейчас – прогибается под обстоятельства, но это не то, что бы я хотел получить.

Мне важно было дать ей не меньше взамен. Учитывая, что она дала жизнь, а я – едва не отобрал буквально, но успешно это сделал в переносном смысле, мой долг этой женщине был очень большим.

А она смотрела на меня сквозь дрожащие ресницы и, стоило коснуться рукой, выгнулась и задышала чаще. Такая чувствительная, отзывчивая… будто специально сделанная для меня. А так бывает? Я пил ее эмоции, одержимо высекая их из ее тела, а сам дурел от осознания, насколько она идеальна. Дух захватывало, как будоражил каждый ее вздох. От стона у меня самого сбивалось дыхание, и казалось – дышу огнем. Контроль трещал по швам, но все же был в моем полном распоряжении – я лишь немного позволял себе то безумие, которое она вызывала. Всего лишь на тот самый миг, когда медленно входил в нее снова, и наши тела сливались… потому что если бы не контроль, я бы трахал ее всю ночь без перерыва, лишь бы слышать ее стоны и чувствовать ее агонию снова и снова.

Мы из совершенно разных миров. Я – из такого, где мало что объясняется цифрами и данными, где чувства и привязанности важнее расчетов. И все, чего хотелось – жарко убеждать ее в этом и заставлять чувствовать. Наверное, это тоже привлекло в ней. Я с самого первого взгляда понял, что у нее внутри. Что она не похожа на других, что придется биться о бетонную стену головой, потому что ей не нужно то, что остальным. И от этого ее дрожь сейчас и слабое, как хотелось надеяться, принятие было важнее жизни. Я сдерживался до черных точек перед глазами, чтобы сделать ей хорошо, двигался так, чтобы дышала чаще, жмурилась и дрожала подо мной. И только на самом ее и своем пике не выдержал, забылся, погружаясь в происходящее между нами с головой.

Я бы ползал перед тобой на пузе, девочка… Мое счастье, что тебе это не нужно.

* * *

Я проснулась и подхватилась на пустой кровати – Рэма не было. И зря подскочила – голова закружилась на короткий миг, и я скрутилась лбом в матрас. Никогда не чувствовала себя вымотанной настолько… Что он со мной вчера сделал? Я… я даже не помню, как уснула! Определенно, отравление кислородом и сексом!

Поднявшись, обнаружила еще и дрожь в ногах, а в довершение – полный образ девушки с тяжелой ночью, полной секса с оборотнем – волосы чуть ли не дыбом, в горле пустыня, а на теле – россыпь автографов виновника моего состояния. Но когда взгляд остановился на тумбочке, я слабо улыбнулась. Под стаканом воды нашлась записка от Рэма, в которой он просил не волноваться, потому что они с Денвером пошли гулять в лес неподалеку. Судя по дальнейшим инструкциям, завтрак ждал меня на столе в кухне, а в ванной в пакете – все необходимое.

У меня подогнулись ноги, и я опустилась на край кровати, приложившись жадно к стакану. Черт, обо мне никто никогда так не заботился… Совместного утра в моих замшелых любовных похождениях я никогда не допускала, сбегая сразу после секса. Я бежала от серьезных отношений сломя голову, и если бы Рэм не заставил и не ткнул в них носом, я бы и от него сбежала, что уж.

Решив долго не рассиживаться, направилась в ванную, дверь в которую была с намеком открыта, даже свет оставлен. А вот на лестнице, счастливая и свежая, в чистом мягком спортивном костюме, я притормозила – откуда-то справа слышался шум. И тут же показался его источник:

– Привет, – высунулась из-за угла Нира. – Прости, не напугала?

– Нет, – зашагала вниз по ступенькам. – Доброе утро.

– Доброе, – улыбнулась девушка, – проходи…

Я вошла за ней в кухню, которая располагалась в противоположной части первого этажа. Здесь пахло знакомо и незнакомо одновременно – кофе, выпечкой и густой зеленью с примесью чего-то терпкого, древесного… Казалось, еще чуть-чуть, и воздух развернется своим собственным вкусом на языке.

Нира что-то суетливо нарезала на разделочном столе, поглядывая на меня и улыбаясь, а я осмотрелась. Все просто, но в то же время стильно. Кухня в светлых тонах, деревянный стол почти в центре, а за стеклянной стеной виднелся виден и лес.

– Ну как тебе у нас? – смущенно улыбнулась Нира и спохватилась суетливо: – Садись!

– Пока не знаю, – честно призналась я, присаживаясь на ближайший стул, еле сдерживая стон. – Спасибо.

– Будешь сыр? А молока к кофе? Рэм сказал, ты кофе пьешь по утрам.

– Да, – притянула к себе чашку, – спасибо…

Нира казалась очень молоденькой. А этот сарафан в пол, похоже, был ее излюбленной одеждой и делал ее еще более кукольной. Я чуть не спросила, сколько ей лет, забывшись. Пришлось запихать свой исследовательский интерес подальше.

– Слушай, – она прокашлялась, присаживаясь. – Я хотела тебя повидать сегодня, чтобы сказать – не придавай значения вчерашнему. Мерина… она… ну, они встречались долго, и она думала, что ее жизнь уже предрешена… Ей тяжело. – Нира вздохнула, но снова встрепенулась: – Но это вообще не ваша проблема!

– Хорошо, – пожала я плечами и улыбнулась, берясь за чашку.

– Точно? – так умилительно состроила она бровки домиком, что невозможно было ее расстроить.

– Да.

– Хорошо, – просияла девушка. – А как вы познакомились с моим братом?

Я моргнула, зависнув. А что ей можно рассказывать? Ясно же, что не правду.

– Рэм работал с моим братом над каким-то проектом. Мы встретились на его дне рождения… брата. На вечере, в общем.

– С ума сойти! – восхитилась она, и я заметила характерный блеск вокруг радужки ее карих глаз. В общем, это был единственный способ понять, оборотень перед тобой или нет – посмотреть ему в глаза при хорошем свете. – И как же ты… А, но вообще за Рэмом там бегают толпами…

Сама непосредственность! Нира через секунду поняла, что излишне бьет ключом эмоций, и бросилась извиняться.

– Это правда, – улыбалась я. – Рэм – завидный мужчина в городе, ты права. Но я не думала, что все между нами зайдет так далеко.

– Как удачно, что зашло! Вика, ты такая умница! И ребенок у вас просто чудо! А Рэм светится от счастья! – зафонтанировала Нира с удвоенной силой, но в ее непосредственном исполнении это ничуть не раздражало. – Я никогда его таким не видела с Мериной! Даже знаешь, он, кажется, встречался с ней просто по привычке. Его не зажигало чувство, я же видела!

Ну просто находка для шпиона! Я поерзала от неудобной ассоциации, будто специально раскручивала девочку на информацию.

– Рэм про тебя рассказывал, – решила умерить ее пыл и свернуть с темы. – Он тебя очень любит.

– Жаль, что он раньше не раскрыл свои с тобой отношения, – вздохнула она, улыбаясь. – Вот уже и ребенок у вас есть, а он только-только тебя привез… Но у них с Раином не ладится последнее время, поэтому я прекрасно понимаю, что заставило его осторожничать…