Текст книги "Приключения тюремного лекаря (СИ)"

Автор книги: Анна Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава десятая и последняя

Всё, что говорил Сигверт о никудышном войске Тёмных земель, подтвердилось. Тех, кто умел сражаться, было слишком мало, а остальные толком не понимали даже, на чьей они стороне, и с радостью сдались, стоило им уйти со светящегося озера. Этим битва за Нарранмор и кончилась. Веринги устремились в замок, но его обитатели быстро сообразили, что избавители ещё хуже вчерашнего узурпатора, и крепко заперли ворота. Веринги пошатались по двору, сожгли кое-что из утвари и уже собрались искать бревно потолще и таранить двери, как явился Лейв с приказом отпустить пленных и уходить.

Об этом Марту рассказали хвастливо и сбивчиво, пока добирались до лагеря. На корабле было тесно; щиты со следами редких ударов были свалены в кучу, люди стояли вплотную, едва не наступая на плащ, на котором лежал Сигверт. Ветер усилился; он дул с запада, в нос кораблю, и уставшие веринги ругались, поднимая обледеневшие вёсла. Тяжелораненых не было, не было и других дел у Марта, кроме как следить за жизнью, нерешительно бьющейся на безвольном Сигвертовом запястье.

В лагере ветер гнал по берегу снег с песком и забытую утварь, и Март не позволил нести Сигверта под сомнительную защиту палатки. Корабль вытащили на берег, подпёрли брёвнами, чтобы стоял ровно, а над палубой натянули навес, под который натащили шкур и согретых в костре камней.

Теперь победители пировали на берегу, и ветер разносил их песни далеко по округе. В этот раз Марту не хотелось думать, выставлены ли часовые. Под пологом было тепло и тихо. Светильники освещали низкий кожаный потолок. У изголовья стоял котелок с целебным сбором, в плошке с маревником мокли щипцы, нитки и гнутые иглы. Сигверт то глядел молча в потолок, то снова погружался в обморочную дрёму. Март ещё и ещё раз осмотрел рану – чистая и почти перестала кровоточить. Остатков настойки как раз хватило, чтобы вымыть руки; Март стянул щипцами края раны и принялся сшивать, тщательно затягивая каждый узелок. Рана смыкалась, и вместе с ней неведомым образом замыкался круг, начатый пять лет назад в лаконской камере: так же скуден был свет, низок потолок, и так же легко было оборвать нить жизни вместо той, что пыталась удержать жизнь внутри.

Сигверт очнулся, когда Марту осталось сделать три-четыре стежка.

– Лежи! – велел лекарь, не выпуская иголки.

– Март…

– Кто же ещё? Терпи, сейчас закончу.

Сигверт поднял было голову посмотреть и снова откинулся на шкуры, зашипев от боли. Март завязал последний узел и полюбовался ровным швом. Будет ещё одна белая метка с едва заметными точками от иглы. Ближе к утру он снимет повязку и крепко перетянет тело широким бинтом, чтобы удержать внутренности на месте, пока мышечная стенка срастается заново.

– Всё в порядке, – ответил он на вопросительный взгляд. – Скоро забудешь.

– Я думал, не доберусь до корабля, – признался Сигверт.

– Пока я жив, ты не умрёшь от ран. – Март обрезал ножом конец нити, ополоснул инструменты в чашке и принялся убирать их. Зачерпнул кружкой горький настой и помог Сигверту приподняться. – Пей и отдыхай.

Ветер бил по туго натянутому пологу, и корабль едва заметно покачивался, как колыбель. Сигверт спал, и полукружья глаз блестели золотом из-под неплотно сомкнутых век. Март протянул руку, закрыл ему глаза – спящему, чтобы никогда не закрыть мёртвому, – и вышел на воздух.

Снаружи похолодало. На берегу под защитой ограждений пылал костёр, веринги орали песни, и оставалось только дивиться, откуда северные воины брали силы. Лекарь выбрался из-под полога и так и замер, уставившись в небо – непривычно высокое, впервые за прошедшие недели усыпанное мелкими звёздами, видимыми сквозь прорехи в разорванных ураганом облаках.

* * *

Когда Март вернулся, Сигверт смотрел на два клинка, лежавшие в изголовье вместе с доспехом. Лекарь опустился рядом, почти бессознательно пощупал пульс – наконец-то ровный и уверенный, – и задал единственный вопрос, который не мог подождать до утра:

– Скажи, ты знал о легенде?

Сигверт молчал, скользя пальцами по узорам ножен, и наконец ответил:

– Я её придумал. А тебе-то кто рассказал?

– Придумал? – повторил Март.

– Ну да. Другого пути выманить тана на поединок не было. Кому не захочется укрепить свою власть древним пророчеством?

– Погоди. А пергамент? Неужто местные алхимики не смогли распознать подделку?

– Нет. – Сигверт довольно улыбался, как мальчишка, которому удалось провести учителя. – Пергамент вправду был старым. Я нашёл его в книгохранилище, когда мы с Картом ждали похода. Помнишь, я порезался книжной застёжкой, ты пришёл обработать рану и забыл бутылку маревника? Это я её взял, чтобы состарить чернила. Не ожидал даже, что получится так хорошо. Не зря я потратил половину детства на чистописание!

– И ты вёз свиток с собой из Силлиона? Всё это время, пока мы шли через горы?

– Да. Знаю, я должен был рассказать. Но не смог. Я не хотел, чтобы… вы шли со мной. Даже Карталикс не знал.

– Ещё бы. Ты хотел, чтобы победа принадлежала одному тебе.

Сигверт промолчал, но его торжествующий взгляд был достаточно выразителен.

– А как ты переправил свиток на остров?

– С лодкой, что приезжала в первую ночь. Я и представить не мог, что ты окажешься рядом. Повезло, что ты ничего не заметил.

– В замке есть верный тебе человек?

– Верный? О нет, – рассмеялся было Сигверт и тут же выругался от боли. – Но он согласился помочь.

– Не та ли самая служанка, которая и нашла свиток в танской библиотеке? Опасное дело – делить женщин с правителями.

– Откуда тебе это известно? – Сигверт удивился так искренне, что лекарь невольно усмехнулся. – Да. Мы с ней знакомы с моего прошлого приезда. Я ждал, что она захочет встретиться, и не ошибся.

– Твой план висел на волоске, – сказал Март. – Если бы нам не удалось сбежать, если бы кто-то из воинов порфирогенета нашёл бы пергамент, тебя бы убили сразу.

– Несомненно, – ответил кунг. – Но нам и так не дали бы дойти даже до имперских границ. Дорога шла через предгорья, где мы когда-то сражались с местными племенами, и было бы на кого списать шальную стрелу или даже удар ножом. Не так уж я и рисковал.

Март только покачал головой.

– Ты рисковал жизнью и честью, и не только своей.

– За вас я не волновался, – возразил Сигверт. – Веринги – хорошие воины. Вы бы вернулись.

– А сам ты был готов умереть за право владеть мечом?.. – тихо спросил Март.

– А ты иначе последовал бы за мной?

Вместо ответа Март приподнял повязку и осмотрел шов. Рано было делать выводы, но весь опыт Марта говорил, что опасаться больше нечего. Он снова встретился глазами с Сигвертом и уловил в них последнее сомнение.

– Сам расскажешь остальным правду о легенде. Если захочешь. – И добавил негромко, замыкая ещё один круг, начатый в канун Йоля ненужной никому ссорой здесь же, на корабле: – Теперь ты сам станешь легендой. Спи.

* * *

За ночь небо очистилось от облаков, и Март, забыв нелюбовь к сумеркам, встретил неторопливую северную зарю на палубе. Ветер стих, но воздух был стылым, а обледенелые камни брода мерцали искрами. Бледные горы на другом берегу окрасились розовым и золотистым; под лучами солнца камни наливались красками, будто возвращались к жизни. Когда Сигверт проснулся и с преувеличенно непроницаемым лицом потащился к борту, лекарь уже потребовал в лагере кипятка и колдовал над очередным целебным сбором.

– Наконец-то прояснилось, – сказал кунг, вдыхая морозный воздух. Он был бледен, как лунный лик, и держался за борт, но в глазах горел привычный озорной огонёк. – Хоть зиму увидим, а то утомил этот мрак.

– Я для чего столько шёлка извёл? – сердито спросил Март. – Мне ниток не хватит каждый день тебя по новой шить. Ложись давай!

– Нас в Нарранморе ждут.

– Ближе могилу тебе выкопать негде?

Сигверт поморщился, но всё-таки забрался обратно под полог. Март полез следом; похоже, выздоравливающий обещал доставить массу хлопот.

– Что на завтрак?

Март молча сунул ему дымящуюся кружку.

– Не густо. А как же праздничный пир? Где кубок победителя и первый кусок жаркого?..

– Вот твой кубок на ближайшие три дня, – Лекарь кивнул на кружку. – Пей и помалкивай. Надо было заодно язык тебе пришить…

– Март, как хочешь, но мне надо в Нарранмор, – сказал Сигверт уже серьёзно. – Нельзя оставлять замок. Вчера мы ушли, потому что иначе веринги всё там разнесли бы, но сегодня надо вернуться.

– Ты не дойдёшь до замка, – покачал головой Март. – А если дойдёшь, там и останешься. Подумай, кого можно послать.

Сигверт с досадой откинулся на изголовье.

– В замке наверняка известно что-нибудь о прежнем тане. Он может быть в темнице, может скрываться в горах… Ему нужна помощь.

– В замке одни недоумки остались? Если они верны старому правителю, то как-нибудь сообразят, где его искать. Отлёживайся и не дури.

Сигверт отмолчался, но Март приметил упрямое выражение в его глазах и мысленно пообещал себе не отходить от кунга ни на шаг. Впрочем, вскоре вопрос решился сам собой: с того берега пришла лодка с письмом. Хагар, тан Тёмных земель, горячо благодарил Сигверта, интересовался его здоровьем и сообщал, что в ближайшие дни лично выразит свою признательность. Вместе с письмом передали и сундучок с драгоценностями; многие из них были старыми и сломанными, но вес был солидный, и это должно было примирить верингов с тем, что им не дали разграбить замок.

– Быстро они разобрались, – удивился Сигверт, откладывая письмо. – Будто ждали…

– Ещё бы, – хмыкнул Март. – Так что с Тёмными землями? Кто будет ими владеть?

– Тан Хагар, разумеется. Поэтому я и не вошёл в замок сразу после битвы. В Нарранморе мы не хозяева, а гости.

Март подавил замечание, что не очень-то и подобает победителю быть внесённым в замок на окровавленном плаще. И ещё подумал, что Сигверт слишком уж беспокоится за тана Тёмных земель.

– Тёмные земли ждут перемены, – продолжал Сигверт. – Знал бы ты, сколько тайн хранят…

– Избавь меня от разговоров! – оборвал его Март. – Завтра сможешь перебраться в палатку, там наговоришься вдосталь. Сегодня – пей и спи.

* * *

Время, до того тянувшееся в ожидании, теперь бежало быстро. Залитая солнцем пустошь завораживала зимней красотой: снег переливался всеми оттенками голубого и золотистого, на ветвях горели искры. Выздоравливающий Сигверт часами просиживал у костра и безостановочно болтал обо всём, пока Март не загонял его в палатку отдыхать.

На третий день после поединка часовые донесли, что со стороны Империи приближается войско. Воинов было сотни две, и солнце сияло на шлемах и остриях копий.

– Толнедрийцы, – безошибочно определил Сигверт. – Знать бы, с ними ли…

Не нужно было задавать вопросов, чтобы понять, чьё имя замерло у его на губах. Март потянулся за сонным сбором:

– Спать. Без споров! Пока они доберутся, как раз отдохнёшь.

Однако надежды Марта не оправдались; пока он готовил настой, пока Сигверт его пил, в лагерь примчался всадник на горячей орзорумской лошади, оставивший позади войско и свою охрану. Принц Карталикс – раскрасневшийся от мороза и быстрой езды, счастливый и как-то неожиданно повзрослевший, – на радостях обнял Сигверта, Марта и заодно верингов, что оказались поблизости.

– Мы знаем о битве побольше вашего! – смеясь, прервал он рассказ кунга. – Деревни полны слухами, как два войска сошлись на облаке в лучах света согласно пророчеству… Полуденные боги! Как я рад, что ты жив, друг! Камилла была сама не своя, всё вспоминала ту змею и боялась, что ты погиб.

– Он пытался, – объяснил Март, – но выбрал для кончины неподходящее общество. Теперь бояться нечего, так и передай принцессе.

– Скажешь ей сам, – улыбнулся Карталикс, – ведь это она ведёт войско. Сигверт, сиди! Они будут здесь через пару часов.

– И за это время герой-победитель успеет выспаться, – закончил Март, подталкивая кунга в сторону палатки.

Имперское войско возглавляли трое; двое крайних спешились и приняли с седла третьего; тот скинул шлем и рассыпал по плечам медноцветные волосы.

– Карт! – голос Камиллы зазвенел над лагерем. – А ты неплохо здесь устроился! Где Сигверт? Я выскажу ему всё за то, что опять присвоил победу!

– Жив, здоров и стосковался по тебе, – приветствовал её принц. – Садись к огню! Я отведу тебя к Сигверту, когда поешь.

– Веди сейчас! Я не устала с дороги.

Карталикс вопросительно взглянул на Марта, тот кивнул. Веринги сворачивали шеи, оглядываясь на принцессу, а она шла по лагерю, звеня кольчугой и сияя металлом волос. У палатки отстранила принца, кивнула своему телохранителю, расположившемуся у входа, и скрылась под пологом.

Март устроился на солнце между палаткой и костром. У огня стало людно; там протягивали друг другу миски с похлёбкой, спорили из-за мест и хвалились оружием. Кто-то из верингов уже рассказывал прибывшим о великой битве за Нарранмор; другой перебил болтуна, и у костра завязалась перепалка. Карталикс болтал с военачальниками, сопровождавшими принцессу: нужно было решить, сколько воинов отослать назад, прикинуть, когда прибудут обозы…

– Март! – окликнул лекаря принц. – Будь добр, позови Камиллу и Сигверта. За разговорами они пропустят обед.

Март почти коснулся полога палатки, когда телохранитель принцессы остановил его жестом и покачал головой. Да он и сам уже уловил едва слышное:

– Не снимай броню!..

Ответом был тихий и непривычно нежный смех Камиллы.

…А вечером снова был пир; Лиамская пустошь была озарена огнями; по берегу, насколько хватало глаз, стояли палатки, между ними пылали костры и бродили люди с факелами. Историю о поединке пересказывали на все лады, и рядом с именем Сигверта непременно вспоминали Марта – ведь, не будь его, кунг не сидел бы сейчас с полной кружкой пенного пива, чудом уцелевшего после Йоля, свободной рукой обнимая раскрасневшуюся от близости огня принцессу.

* * *

Праздничный пир длился до рассвета, и сразу после лагерь вновь наполнился жизнью. Две трети имперского войска должны были отправиться домой: ни к чему было зря держать лишних едоков. Воины сворачивали палатки и тушили костры. Собирались домой и веринги. Морозы в этом году наступили раньше, и нужно было спешить, пока северные гавани не сковало льдом.

Два корабля уже качались на середине пролива, пока на «Золотом змее» перекладывали поклажу и разбирали вёсла. Сигверт стоял у самой воды. Март приблизился, пока вода не коснулась сапог, и встал рядом – плечом к плечу.

– Что бы ты ни решил, я последую за тобой, – тихо сказал он. – Даже если в том краю будут вечные сумерки.

– Острый меч, крепкий доспех и искусный лекарь – что ещё нужно воину? – невесело улыбнулся Сигверт. – «Золотой змей» – всего лишь корабль, и он в надёжных руках.

Март знал, что в разгар пира Сигверт ушёл на корабль и ночевал там, несмотря на мороз. Знал, что он встречал рассвет, обняв резной форштевень, и что Камилла напрасно ждала в тёплом сумраке палатки. На «Змее» наконец оттолкнулись от берега, и над проливом в последний раз раздался боевой клич верингов. Под скрип уключин и плеск воды корабли уходили к морю.

– Сегодня они заночуют на воде, а завтра выйдут в Северное море и остановятся на острове, где весной и осенью кормятся перелётные птицы… – Сигверт оборвал себя на полуслове и повернулся к воде спиной. – Ладно. Рано или поздно наши дороги должны были разойтись.

– Жаль только, что ты остался без войска, – сказал Март.

– А с кем нам теперь воевать? С Тёмными землями не сегодня-завтра будет подписан мир, и, судя по всему, им светит протекторат Империи. Силлион и Орзорум после падения Лаконики повязаны торговлей крепче, чем узами брака. Об арантах и говорить нечего – они не воюют ни с кем больше двух веков. Так что на ближайшие лет десять нас ждёт мир.

– И придёт он с Запада, и не будет ни человеком, ни чудовищем, и воцарится мир во всём мире… – слова древнего гимна, что читал лаконский жрец в подземелье, сами вспыли в памяти.

– Что? – переспросил Сигверт.

– Ничего. Размышляю, как причудливы бывают древние легенды.

– Забудь о легендах! У нас есть дела поважнее. Камилла наверняка решит заранее подготовить бумаги для тана Хагара, и пара добрых советов ей не помешают. Идём.

Из лагеря пахло свежими лепёшками и жарким. Солнечные лучи расходились веерами в дыме костров. У палаток стояла Камилла, безуспешно пытаясь скрутить в узел тугую косу.

Март оглянулся. Корабли выходили из пролива в море, и «Золотой змей» шёл впереди. Пять лет назад Март наблюдал за ним с верхнего яруса Лаконской крепости и всей душой желал стоять на носу рядом с Сигвертом. Сегодня «Змей» снова уходил без него, но кунг был рядом, и под доспехом у него заживал очередной шов, сделанный искусными руками лекаря. Будут вспоминать имя Сигверта – вспомнят и Марта.

Когда-нибудь они вместе вернутся на корабль и отправятся к новым неизведанным землям.

Но это будет уже другая история.