Текст книги "Леди-капюшон (СИ)"
Автор книги: Анна Вальман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 8. Леди и бродяга
По шоссе неслись редкие автомобили, и, перебежав дорогу, Диана немного замешкалась на парковке, размышляя о том, что именно ей показалось странным в поведении Элины. Она даже точно не могла ответить себе на вопрос, почему, вообще, интересуется судьбой незнакомой женщины. Хотя в этот раз, скорее всего, давила на нее совесть, которая всегда говорила с ней голосом матери.
Бар встретил ее уже привычной атмосферой перегара и дыма. Все те же лица: бармен, светская алкогольвица с потекшим макияжем, пропойца “грязные патлы” и бородатый, воняющий рыбой, – разбрелись по стойке. Семен и Морис на старом месте. Мужик с питбулем на плече в углу у туалета, потому что постоянно туда бегает. И человек шесть неместных.
На низенькой сцене действительно стоял музыкальный автомат, подсвеченный тремя театральными прожекторами, будто это не коробка с хромированными кнопками, а заезжая звезда из столицы.
Впрочем, выглядел он действительно впечатляюще: винтажный деревянный корпус с тканевой сеткой на динамиках, большой стеклянный короб и заменивший пластинки цветной экран с выбором композиций. Ручка громкости цвета слоновой кости крутилась с характерными кликами словно хруст разминаемых костяшек руки.
Стянув капюшон, Диана подошла к двум приличного вида парням, обсуждавшим технические характеристики проигрывателя, и принялась искать глазами Семёна.
– Хочешь поставить трек, подруга? – Обратился к ней один из ребят.
Байков на парковке не было, а значит они приехали на камаро с радужным флажком прайда возле номера, которая стояла у самого входа, и Диана сделала вывод, что опасаться их не стоит. Геи обычно грубы с женщинами, только если те слишком вульгарны или навязчивы.
– Да, вы не против? – Вежливо улыбнулась Диана и протянула монету.
– Наслаждайся, у нас железо кончилось.
Парни хотели отойти, однако, вложив монету в автомат, Диана, задержалась на контакте глазами и попросила ребят найти ей "Born to be wild". Те были рады помочь, а ей нужна была компания, чтобы скрыться от любопытных глаз.
Задумчивый, или просто тормозной, бармен не обратил внимания на девушку, которая присоединилась к двум меломанам, тянущим дорогое пиво, а когда заиграла музыка, она уже слилась с интерьером, делая вид, что тоже рассматривает музыкальную машину и, улыбаясь собеседникам, активно шарила глазами по залу.
Свой мотор заводи,
По шоссе дави на газ,
Любые приключения впереди
Ищут нас!
Пусть этот мир
Любовью будет объят,
Пусть разом все пушки палят
И взорвут небеса!
Мне нравится дым и гроза
И тяжелого рока раскаты.
Я ветер готов обогнать,
Чтоб это ощущать!
Истинные дети земли.
Мы рождены свободными быть,
Рождены свободными быть!
Можем горы покорить!
Хотим вечно жить!
Мы рождены свободными быть!
Ритмичная музыка из двух колонок лилась ей в уши, принуждая чувствовать темп, так же как она ловила звуки сердец всех, кто был на близком расстоянии от нее. На мелодичном припеве сердца людей начинали биться в унисон, потому что они, желая того или нет, пропевали их в глубине гортани, напрягая свои голосовые связки. Их тела отвечали на вибрации и люди пританцовывали даже, сидя на стуле. Тела вампиров были безмолвны. Только Морис не стесняясь барабанил по столу рукой.
Элину она нашла быстро, но к удивлению Дианы, та села не с супругом у барной стойки, а прошла к столу Семена и Мориса. Некоторое время они разговаривали, затем девушка протянула руку и дала взять у себя пробу крови. Морис, исчез с образцом, чуть не столкнувшись у выхода с бородатым. Оба торопились и, любезно расшаркавшись, исчезли за дверями.
Новые знакомые Дианы ехали из Ольсдорфа и завернули в бар, думая, что уже находятся в пригороде Дерри, а увидев, винтажный Ricatech с обновленной системой поиска песен, решили задержаться. Разговоры о музыке приятно развлекали ее фоном, но из-за них она не могла услышать, о чем говорила Элина с Семеном.
Нехорошие подозрения закрались ей в душу сразу, как она увидела ярко накрашенную девушку в миниюбке за этим столиком, а через пару минут они подтвердились. Зародившееся предприятие Элины развалилось без поддержки Виолетты, и она пришла сюда за стартовым капиталом.
Семен, проверив телефон, встал и направился в уборную, вальяжно дав Элине знак следовать за ним. У Дианы внутри все перевернулось: ну чего ей стоило подбодрить девчонку и помочь матери. Эгоистка! Ну повырезала бы буклетики и поскладывала бантики, все равно ведь в потолок плевала. А теперь из-за нее доведенную до отчаяния молодую мать толкал на панель супруг-алкаш. Из-за своего плохого настроения она просто взяла и потопила чей-то последний спасательный круг.
Девичьи кулачки сжались под столом. Отказавшись от напитка, любезно предложенного приятелями, посреди разговора Диана выбралась на улицу. Нога снова ныла, превращая колено в источник ее сосредоточенного болезненного сознания. Ночной воздух спутывал волосы, и, закрыв глаза, девушка прислонившись к стене бара, наблюдала за потрепанными путанами, против воли представляя миловидную Элину среди них, в дырявых колготках и с вываливающимся из декольте бельем.
Она машинально сунула руки в карман: справа пачка презервативов, слева рваная упаковка медицинских масок и рисунок. У Тима есть его комиксы, у Элины ее духи, у мамы тоже могло что-то быть, что несет хоть какой-то смысл в эту не наделенную смыслом изначально жизнь. Но ее непутевая дочь и это отняла. Злясь на саму себя за разговор с матерью на кухне, Диана думала пойти домой. Потом поняла, что та, наверняка, уже спит, и поговорить с ней удастся только утром. Зависнув у бара под фонарем, разбитая морально, она раскрыла рисунок и уставилась на невероятную версию себя: бесстрашную, уверенную в себе, положительную. Эта Диана 2.0 которая дает тебе шанс, а не отбирает. Из общего у них только лицо.
Дверь под вывеской хлопнула, и, глядя себе под ноги, из нее вышла, пошатываясь, Элина, а следом ее дрянной мужик, прихвативший бутылку из бара. Нагнав жену, он бесцеремонно схватил ее за предплечье и, потянув на себя, выхватил из её кармана аккуратно сложенные банкноты. Девушка пыталась протестовать, а в итоге просто побрела за ним следом, кутаясь в тонкую ветровку, не замечая ничего вокруг.
Эгоизм твердил: “Диана, это не твое дело!” А голос внутри возражал: “Это не справедливо. Не справедливо!” Она спрятала рисунок в карман и двинулась за ними.
В переулке пара снова поссорилась, и Феликс ударил жену бутылкой по руке, рыча оскорбления. Своими словами он выставлял ее продажной потаскухой за надетую мини-юбку, язвил и унижал. Хотя сам просто ждал в баре, пока Элина низводила себя.
Собрав решимость в руках, тенью Диана скользила за супругами с другой стороны дороги, а затем обогнала их, стаскивая с себя верхнюю одежду. Если ее не узнают, то и родителям не предъявят: вывернув куртку на изнанку подкладкой вверх, Диана застегнула ее под горло и завязала капюшон покрепче, чтобы не слетел. Маска закрыла лицо по самые глаза.
Она собиралась вернуть эти деньги Элине и ее дочери.
Феликс не выглядел здоровенным, потому что сутулился, но, когда Диана преградила ему путь, она на мгновение даже испугалась, с такой злобой он смотрел.
– С дороги! – Проворчал мужик, толкая ее плечом, и Диана, вывернувшись, выбила почти допитую бутыль из его рук.
– Тебе не стоит так обращаться с ней. – Процедила девушка. Ошеломленная Элина вжалась в стену позади нее еле дыша. Скачущий пульс и шаткая походка, похоже, говорили о нервном срыве.
Вид разлитого на осыпающемся бордюре портвейна отрезвил мужчину, и он внимательно всмотрелся в невысокого противника.
– Ты кто, блять, такой, чтобы учить меня разговаривать с моей женой!? А?
Кулак пролетел мимо Дианы словно в покадровой съемке. Она уклонилась и врезала ему по челюсти снизу вверх.
Удар получился не очень сильный, но болезненный, и соперник, взревев, кинулся на обидчика. Диана уже хотела разыграть прием коленом в пах, как от неожиданного сильного удара по голове запнулась. В живот обрушился град ударов, изо рта выбило слюну вперемежку с кровью, и девушка в капюшоне ударилась коленями о тротуар, держась за ребра.
– Дай сюда. – Феликс выхватил из рук жены тяжелую стеклянную бутыль, которой она приложила Диану по затылку.
В глазах Элины она прочла ту же ярость, с какой смотрел ее супруг. Остервенелые удары посыпались градом на растерявшуюся девчонку, закрывающую голову руками.
Тупая боль пронзила висок, лишая сознания на короткий промежуток. Поток оскорблений посыпался сверху, и пинки по почкам выбили из Дианы последние силы.
– Бабки бери и уходим, – громко прошептала Элина, скрываясь за поворотом, и Диану лишили наличности. А через какое-то время уставший от физической активности мужчина потерял к ней интерес, оставив девушку подыхать на обочине.
Червем она поползла в темный угол, чувствуя, что не сможет добраться до дома. Разбитое лицо и поломанные пальцы адски болели и не хотели самостоятельно срастаться. Кость торчала из правой руки. Об нее разбили бутылку. Изрезанная куртка слабо защитила ее, и спина была вся испещрена колотыми ранами, из которых сочилась кровь.
Забившись в тень мусорного бака, сквозь опухшие веки Диана посмотрела в светлеющее небо. Если к утру она не найдет открытый подвал, она погибнет. Силы оставляли ее, и немеющие пальцы ног говорили о том, что кровь утекает быстрее, чем восстанавливается.
В нос ударил сильный рыбный запах и в голове застучал ритм человеческого сердца. Диана попыталась всадить челюсти в непонятно откуда взявшуюся угрозу, но ей помешала маска. Беспомощное тело бесцеремонно взвалили на плечо и понесли по улице. Сквозь маску и заслоняющие обзор, ниспадающие волосы под капюшоном, Диана видела бетонные плиты и редкие фонари. Этой дорогой она однажды уже ходила в доки.
Стук. Стук. Стук. Сердце человека билось размеренно, уверенно. Будто он не нашел умирающую женщину в подворотне, а нес домой недоеденный за обедом сэндвич. Нелепо было колотить по спине поломанными конечностями, теряя последние силы, и Диана принялась молить оставить ее в переулке. Сказать, куда ее несут и зачем. Или хотя бы назвать имя. Мольбы превратились в стон, а стон в плач, и, теряя надежду, Диана замолчала и смиренно закрыла глаза.
Оказавшись наконец в горизонтальном положении, девушка едва могла лежать без боли, все тело каменело, а голова была один сплошной наливающийся свинцом синяк. Диана довольно быстро поняла, что пришли ее вовсе не спасать: в помещении без окон, больше напоминавшем гараж с лестницей, ее привязали ремнями к снятой с петель двери.
– Отпусти… – Прохрипела она, но похититель не имел никакого желания разговаривать. Оставив обездвиженную жертву, он исчез из поля ее зрения.
До Дианы донеслись звуки капающей воды. Кто-то мыл руки или… Когда он вновь вернулся к ней, то в руках держал мокрые трубки от капельницы. В сгиб локтя с новой болью воткнулась игла.
– Ай! – Дернулась Диана. – Какого черта!
Рука покрылась мурашками, и вместе с ними Диану повело в сон, а перед глазами потемнело. С трудом разлепив веки, она скосила глаз на покидающую тело по гибкой трубке ее собственную алую кровь.
– Я вампир... – Закашлялась она, пытаясь предостеречь от ошибки.
– И очень молодой, к сожалению. – Не поднимая глаз от журнала, проворчал мужик, посасывая текучую жидкость с другого конца трубки как коктейль.
– Извращенец из магазина, я тебя помню.– Процедила Диана сквозь боль.
Глава 9. Эллинг на берегу залива
Бородатый не был любителем церемоний. Без предисловий пошарил по ее карманам. Из джинс извлек пару монет, а из куртки смятый портрет, нарисованный Тимом.
– Две монеты и портрет Бэтмена без штанов. Клиент расплатился ногами? – Требовательно поинтересовался извращенец.
– Отпусти или дай воды… – Пробормотала, еле шевеля языком, Диана, чувствуя, что разговорам скоро придет конец. Глаза у нее закатывались, а голос, даже собственный, слышался как из глухой бочки.
– Да, ладно, кончай спектакль. Ремни для твоего же блага, чтоб ты не пыталась меня укусить. – Её слегка толкнули в бедро пяткой.
Девушку начала бить крупная дрожь, и похититель наконец додумался осмотреть ее голову и руки.
– Кровь на вкус отвратительная. Денег нет. На наркоте сидишь? – Беспечно поинтересовался он, сильнее потягивая через трубку. Не дождавшись ответа, борода задрал правое веко на безжизненном девичьем лице и увидел мутный как у дохлой рыбы белок без зрачка . – Ну, черт…
Трубки исчезли в чреве грязного ведра, а мужчина неохотно поднялся и сходил за стаканом воды. Диана лишь на короткое мгновение пришла в себя от дикой боли, когда ей вправляли кость ниже локтя.
Не пытаясь больше говорить, она экономила силы. То проваливаясь в забытие, то выныривая, чтобы ощутить дикую жажду, она провела часы в темном гараже, прибитая к доске, чувствуя себя чучелом в кабинете биологии.
Солнце стояло уже высоко и пробивалось сквозь щели гаражной двери, когда девушка окончательно очнулась в одиночестве и не смогла больше заснуть от сильного голода.
– Эй…
Дом был пуст, только где-то возле мусорного ведра копошилась мясистая мышь.
– Мне нужно домой, извращенец. Меня будут искать! – Хриплым голосом от долгого молчания, прокричала она. Дом ответил тишиной. Из-за дверей до Дианы доносились крики чаек, сбивчивые трепыхания птичьих сердец и шум прибоя. Запах соли, рыбы и бетонной крошки. Долго думать не надо, она в каком-то гараже или эллинге неподалеку от причала. В пользу этого говорила и деревянная лодка, лежавшая вверх дном посреди помещения.
Одежда высохла на ней багровой коркой, зато вся была на месте. Очевидно, насиловать ее никто не собирался, и это вселяло крохотную надежду на то, что ей сохранят жизнь, когда удовлетворят любопытство. Если только похититель не захочет посмотреть, как ее голова отделяется от тела.
– Извращенец, ты дома?! – Громче прокричала Диана, не сильно ожидая ответа.
Через медленно текучее время двери гаража отворились, и словно в мареве от пекла извергающегося вулкана дверной проем заслонила мужская фигура похитителя. Испепеляющее солнце как живое лизало его кожу, не оставляя ожога. Диане же было больно даже смотреть в эту сторону. Казалось, воздух наполненный светом движется как поток раскаленной лавы с прожилками тьмы и всполохами света.
– На пей. – Он присел и поднес к ее губам омерзительный воняющий рыбьей кровью стакан.
– Сам пей. – Скривилась Диана, отстраняя лицо на максимальную дистанцию, которую позволял ремень на шее. – Гадость какая… убери, меня сейчас стошнит.
– Вампиров не тошнит. Если только внутренности из взорванного живота не полезут через рот…
Он пальцами потянул ее за нижнюю челюсть, и насильно залил вонючую жидкость в глотку. От неожиданности Диана сделала глоток, и ее тут же вывернуло ему под ноги. Во рту остался привкус рыбы, и она еще какое-то время плевалась, избавляясь от омерзительной слюны и послевкусия. Но сил как будто немного прибавилось.
– Доволен? – Произнесла Диана, обессиленно роняя голову на плечо. – По рвотному рефлексу я чемпион отделения.
Мужчина, небрежно вытерев ступни, всмотрелся ей в лицо. Кривя губы в досадной мине, он о чем-то серьезно задумался.
– Ты хочешь меня убить? – Выпалила Диана, вчитываясь в напряженное лицо, в то время как он старательно избегал ее глаз.
– Нет, я не хочу. Но ты не расслабляйся. Лучше скажи, как мне найти берлогу Сида? Логово? Офис, чайхану? Где он заседает?
– Меня сильно ударили по голове, но после того, как ты меня развяжешь и дашь хотя бы лицо умыть, я обещаю, что мы сядем и вместе подумаем над ответом на твой вопрос. – По полочкам разложила Диана, пытаясь плечом убрать прилипшие к подбородку засохшие волосы.
Мужик исчез за воротами на улице, а появился снова уже с ведром, и девушку с ног до головы окатили морской водой из залива.
Вскрикнув от неожиданности, она сквозь зубы процедила, обтекая на пол тонкими струйками:
– Мог бы просто сказать "нет"!
Похоже, вопросы у похитителя закончились, или он считал, что жертва еще не достигла нужной кондиции, чтобы давать правильные ответы. Он снова устроился в кресле рядом и развернул лежащий на полке смятый лист, пока Диана, кряхтя, выкручивала онемевшие от слабого давления крови руки и ноги.
– Выше пояса Робин-гуд в плаще, а ниже пояса голландский разврат. Где лук? Меч? Флюгегехаймен, карающий врагов? Если кулаками махать не умеешь, бери хотя бы палку.
Бородатый постучал пальцем по бумажному листу, и Диана чуть не задохнулась от гнева, поняв, о чем речь.
– Это мое! Верни. Только попробуй его испортить!
– Зачем тебе такой шлюх-костюм? Внимание голой жопой на дороге привлекать?
– Это мой портрет, дубина. Я не работаю на Семена! В твоей голове есть отдел мозга отвечающий за категории? Не все девушки проститутки. Есть приличные!
– Так ты юбку забыла надеть, приличная, – рассмеялся мужик и снова уставился на рисунок. – Приличные не ходят ночью по барам и чужим лодкам. И не дерутся в подворотнях.
Непрошенная критика выбесила Диану, вдобавок, с этого места ей было плохо видно, с кем она разговаривает, чтобы ответить тем же.
– Ты-то что об этом знаешь? Целый день рыбачишь, потом пропиваешь в баре, все что выловил. Жизнь бомжа.
– Конечно, проще ноги раздвигать, и заработаешь больше. А ты там самая ленивая, раз так мало заработала? – Он кивнул на железные остатки от ее последней тысячи, лежащие на полке.
– Не вздумай их прикарманить! – Диана дернулась и, роняя голову назад, ударилась затылком. – Черт, этого даже на блад-пакет не хватит. А я так хочу есть…
– На меня не смотри, укусить меня будет самой большой ошибкой в твоей жизни.
– Ты последний, кого я стала бы кусать, воняешь клоакой лягушки и рыбными потрохами. Лучше смени парфюм.
Собеседник нисколько не расстроился, и даже мечтательно потянулся при этих словах.
– Обязательно, как только найду другую работу.
– А ты иди к Семену, там платят хорошо. Я бы сама заплатила, чтобы посмотреть, как тебя отдерут в мохнатый зад, Чубака. Отпустишь, я дам тебе рекомендации в отдел БДСМ.
– Хочешь идти? Вот дверь. – Он поднялся и, подтащив Диану на доске к выходу, приоткрыл ворота гаража. Жар от солнечных лучей проник в помещение и огненным протуберанцем силился коснуться ее ноги. За воротами, отражая вынырнувшее из-за тучи горячее солнце сотнями бриллиантовых бликов раскинулась мелкая водная рябь, а в пяти шагах начинался спуск в залив. Ощутив раскаленное прикосновение фотонов словно брызжущее со сковороды масло, Диана взвизгнула и стала вертеться как уж на шпильке. А мучитель встал у дверей. – Иди. Скатертью по жопе.
– Стой! Стой. Хорошо, можно я побуду здесь? Чего ты хочешь?
– Можно, побудь, если обещаешь вести себя хорошо. Хочу знать, где логово Сида.
– Где-то в доках. Не знаю. Правда, не знаю. Я не вхожу в число приглашенных на его дни рождения!
– Если соврала…
– Мамой клянусь! Не-зна-ю. – Кожа на руках и лице у Дианы покраснела так, будто она злоупотребила солярием. – Морис ходит туда, спроси его.
Бородатый цыкнул языком, мол, не катит. И задумчиво почесал бороду.
– Тебе придется меня кормить. Каждый вечер.
– Послушай, я плохо готовлю… – Она пыталась оттолкнуться всем телом, но через быстро распахнутую им настежь створку ворот, ее окатило волной удушливого жара и снова погрузило в спасительную тень.
– Согласна-согласна! – Брови у нее дымились. – Как скажешь! Только закрой эту чертову дверь!!
В гараже воцарилась тьма и, Диана почувствовала, как ремни на руках и ногах ослабли.
– Не вздумай напасть на меня, моя кровь ядовита. Как солнце сядет, иди, куда хочешь. – Он снова сел в кресло, и с тяжелым взглядом, думая о чем-то своем, принялся крутить в руке нож. – Надеюсь, не нужно говорить о том, чтобы ты не трепалась о том, что в городе живет зараженный.
– Я никогда не видела больных инфирмой. – Она выскользнула из пут и принялась разминать запястья и лодыжки, сидя на полу.
– Вот и умница.
– Нет, я серьезно, никогда не видела зараженных. А я от тебя не заражусь?
– Это не передается по воздуху.
– А как?
– Трансмиссивно и парентерально. – Глядя на ее сдвинутые брови, он снизошел до пояснения. – Если ты меня укусишь, или я перелью тебе свою кровь. Неважно. При бытовом контакте ты не заразишься, просто держи свои зубы от меня подальше.
– А если ты укусишь меня?
– Если б ты была человеком, ты бы хотела, чтобы тебя укусил пациент со СПИДом? Лучше не проверять.
– А правда, что вы слабее нас?
– Нет. Мы как вы, если пьем вашу кровь. Только солнце нас не жарит.
– А если я…
– Все, завязывай.
– Зачем тебе Сид?
– Не твое дело.
– Если бы ты вежливо спросил Мориса, думаю, он бы тебе рассказал…
– Нет. Морис не должен знать. И Семену своему тоже ничего не говори.
– Он не мой. А я не его. Ясно? Я не работаю на дороге.
– Ясно. – По его лицу было понятно, что она его не убедила.
– Можешь не верить. Мне, конечно, срочно нужна работа, но трахаться ради денег с Семеном в туалете придорожной забегаловки я бы точно не стала. Уж лучше голодная смерть.
Диана попробовала руками потереть глаза. Лицо было испачкано разводами соленой воды и крови.
– Теперь верю, иначе б ты знала, что Семен и Морис голубые еще с шестидесятых. В подсобке они едят. – Бородатый махнул рукой на худую шторку, возле которой из стены торчал ржавый дождевик на обрезке шланга. – Ванная.
Диана, выпятив челюсть, убитым взглядом посмотрела на своего мучителя. Он сидел в плетеном кресле в драных штанах и майке, прикрепляя грузило к старой удочке. На проворных пальцах рук были выбиты старинным декоративным шрифтом и украшены волной, буквы Bad Luck ("Невезение").
– Мистер Бэд Лак. Ваша ванная слишком хороша даже для меня. – Скрипя сердцем, Диана поднялась с пола и, задернув за собой шторку, стянула разорванную розочкой куртку и вывалянные в мокрой грязи брюки. – Есть нитка с иголкой? И шампунь?
– Ты еще гору косметики туда не притащила? И помолчи хоть минутку. Я как будто женился в четвертый раз.
Включив воду тонкой струйкой, Диана схватила из грязной мыльницы с пола кусок размокшего мыла с налипшей грязью и с отвращением принялась двумя пальцами чистить его от темных коротких волос.
– Мыло для собаки. – Прозвучало над ухом. Он без предупреждения заглянул за шторку, с безразличным видом оглядев обожженную девушку в кровоподтеках, в мокрой майке и трусах под капающим шлангом, который превратил ее волосы в облезлую тряпку. Потянувшись рукой под самый потолок над душевой, вытащил из щели между балками банку с шампунем и, сунув ей в руки, исчез. – Чтоб не сперли, замок хлипкий.
Диана, скрипя зубами, кинула мыло назад в мыльницу и принялась шампунем отмывать запекшиеся корки крови на виске.
– Всю воду не трать. – Раздалось откуда-то сверху с лестницы. Видимо, он ушел на второй этаж, зная, что ей некуда деваться с этой подводной лодки до захода солнца.
– Всью вёду не тлать. – Перекривляла она прижимистого мужика. – В море же полно воды!
Она свернула куртку и, вытащив из кроссовка шнурок, подвесила постиранные брюки сушиться на теплые от солнца ворота с внутренней стороны. Длинная футболка на спине была порвана и, увидев нож-балисонг, воткнутый в подлокотник кресла, Диана лезвием разодрала швы поперек и порвала материю пополам. Верхнюю часть заткнула под пояс лифа, как топ, а низ превратился в очень короткое мини, которое держалось на втором шнурке, но задницу кое-как прикрывало.
Довольная собой, она рухнула в плетеное кресло, щупая кожу на животе, собравшуюся складками-колбасками. Повертев в руках нож-бабочку, который выкидывал лезвие из двух половинок рукояти, она осмотрела гараж. Лодка, удочки и снасти. Пара резиновых сапог, непромокаемый плащ-палатка, какой-то хлам. Ничего интересного. И ничего съедобного.
– Я есть хочу! – Прокричала она, глядя в потолок – Надеюсь, ты надежно спрятал собаку!
Тишина в доме и любопытство заставили ее приблизиться к лестнице, ведущей на второй этаж. На всякий случай на голову накинув плотный непроницаемый дождевик с крючка у входа, она встала под лестницей. Темнота наверху была искусственная и ненадежная, похоже на втором этаже было окно, задернутое неплотными шторами. Идею спать в комнате с воротами, она отмела сразу. Если их отворят, то весь гараж будет залит светом. Лучше забраться повыше и спрятаться получше.
Ступая беззвучно, стопа к стопе у самых перил, Диана поднялась наверх и высунула голову из лаза. Бородатый спал на низкой кровати без задних ног лицом в подушку. Мерное дыхание и размеренное сердце говорило о том, что он в стадии быстрого сна и может проснуться в любой момент, а, может быть, он просто притворялся спящим, чтобы проверить её.
Ветхие шкафы, серые фото и пыльные вещи выглядели так, будто их никто не трогал годами. В углах валялись экскременты мышей и засохшие панцири насекомых. Следы паутины свисали с выцветшей люстры без лампочки.
Осмотревшись вокруг, Диана проверила полки, работавших часов не было, но по ощущениям закат был еще не скоро. Глаза слипались. Живот сводило, а сердцебиение спавшего сводило ее с ума. Приблизившись ближе к кровати, она осмотрела его лицо.
Не бритая борода, переходящая в усы, скрывала шею, а по морщинкам вокруг глаз ему было от силы сорок с небольшим хвостиком. Сквозь запахи затхлого постельного белья и освежеванной рыбы проступал запах мужского пота.
Очевидно инфирматы были побочным продуктом поиска лекарства от вампиризма, потому что с виду их было не отличить от людей, но гастрономические пристрастия и способность усваивать вампирскую кровь превращала их в опасного противника, как для людей, так и для вампиров.
В школе на уроках современной истории детям всегда рассказывали, что исключительно потребность в пище заставила инфирматов объединиться с ночным братством во время войны с людьми, и поэтому человечество проиграло. Однако, прожив вампиром чуть меньше недели, Диана могла с уверенностью сказать, что человеческие правительства проиграли потому что были больше заинтересовано в борьбе друг с другом. Не могло быть другой причины, по которой подготовленные людские армии после семи месяцев противостояния сдались кучке людоедов, подгоняемых голодом и страхом подхватить болезнь. Этот страх никогда не делал их фронт единым. И зараженные всегда были и будут отверженными в вампирском обществе, просто потому что вечные существа не готовы меняться.
Завернувшись в дождевик, Диана крепко сжала в руках найденный внизу нож и свернулась клубочком в темном углу на полу, положив голову на стопку пожелтевших книг. Она решила не смыкать глаз, чтобы с последними лучами солнца выскользнуть через дверь и раствориться в воздухе, чтобы никогда больше не пересекаться с бывшим вампиром, похоже неудачливым еще больше, чем она.
