Текст книги "Изменяющая судьбы (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Жерар предан лично мне и лояльно относится к смертным, – он ей улыбнулся.

– Он вампир? – Лина осторожно поинтересовалась.

– Разумеется, и, кстати, люди, работающие там, все посвященные, так что работать тебе будет проще.

– В каком смысле проще?

– Ну вот поработаешь и узнаешь.

Лина, наконец, решилась и задала беспокоящий ее вопрос.

– Марк, огромное спасибо за все, что ты для меня сделал, но я бы хотела знать, как мне отблагодарить тебя за помощь?

Он расчетливо посмотрел на Лину.

– Отблагодарить?

– Мне сложно поверить в то, что ты это для меня делаешь просто из благородных чувств.

Марк засмеялся.

– Ты так жаждешь отблагодарить меня? Ну хорошо, давай договоримся так, к вопросу оплаты за это все мы вернемся через месяц, ладно? Ты поработаешь, посмотришь, нравится ли тебе, а потом уже обсудим твою благодарность.

Ей это очень не понравилось.

Не любила она такие ситуации, но выбора фактически нет: либо сейчас у нее есть деньги, работа и какая-то эфемерная плата за это все через месяц, либо у нее нет ничего, а на горизонте голодные дни и жизнь в коммуналке.

Она молча кивнула головой, соглашаясь с Марком.

Тот завел двигатель и машина плавно двинулась с места.

…

На следующий день она позвонила по телефону, данному ей Марком, и договорилась о встрече. Жерар принял Лину очень доброжелательно, расспросил ее о предыдущих местах работы, об полученных знаниях и опыте, и доверил девушку отделу кадров. Там ее оформили, ознакомили с обязанностями и условиями работы.

Работа оказалась почти такой же – ведение проектов клиентов, этим девушка занималась на предыдущем месте, а вот зарплата – несколько больше, так что после оплаты своей прежней квартиры Лина смогла отложить карточку, подаренную Марком, и не трогать деньги с нее.

Девушку приняли очень хорошо и доброжелательно, коллектив оказался очень сплоченным, чему сама Лина была только рада. Конечно, она не стала распространяться, кто дал ей протекцию, но инициальное клеймо говорило само за себя.

А вскоре Лине впервые прислали в офис букет цветов. Даритель остался неизвестным, а попытки выяснить его имя через службу доставки ни к чему не привели, те не делились данными своих клиентов. С тех пор раз в неделю она получала какой-то подарок: то небольшую мягкую игрушку, то букет цветов, то упаковку сладкого печенья или конфет. Алина с Маргаритой, секретаршей ресепшена, всегда шутили на эту тему и решили, что у девушки появился поклонник, который пока боится ей признаться в своих чувствах. Девушкам это казалось романтичным и приятным, хотя таинственного дарителя они упорно пытались вычислить.

Через пару недель из своей поездки вернулся Гюнтер, и он тоже отругал Лину за то, что она не сообщила о ему своих проблемах. О том, что Марк стал покровителем подруги, парень уже знал и не одобрял этого, особенно инициального клейма. А над страхами Лины по поводу того, что понтифик затребует в оплату, он лишь посмеялся и сказал, чтобы она не забивала себе мозги чепухой и спокойно работала. Марк – опекун, он обязан следить за своим подопечным и помогать ему по мере сил. Девушка испытала огромное облегчение от этой мысли, ибо все-таки ее напрягало незнание того, что Марк потребует в оплату за помощь.

Понтифик тоже периодически позванивал Лине с вопросами о ее жизни и самочувствии. Несколько раз девушка выезжала на переговоры с Гаем, и хоть Марк их не сопровождал больше, после поездки он всегда интересовался у своей подопечной впечатлениями.

Марк нравился Лине все больше и больше, хоть она и старалась дистанцироваться от него, помня о его любви к другой женщине. Не получалось. С ним было настолько легко и приятно общаться, что девушка постепенно перестала видеть в нем высшего вампира и жесткого понтифика. Нет, разумеется, Марк не менялся по отношению к окружающим, но именно с Линой он чаще всего был просто ехидным, добрым и веселым мужчиной.

Высший на самом деле многое позволял своему инициалу. Рядом с ней он как будто внутренне светился. Это все заметили и по резиденции начали ходить слухи, что жесткого понтифика приручила простая смертная.

Впрочем, сама Лина на людях границ никогда не переходила и всегда помнила, где и с кем общается.

Она даже заимела привычку, в случае свободного времени, заходить к Марку в кабинет и, если тот не был сильно занят, болтала с ним или помогала с документами по мере сил.

Там же сталкивалась с его учеником Филиппом, они сдружились, когда парень по поручению наставника приезжал проведывать Лину во время ее импровизированного больничного. Он был мил, добродушен и с отличным чувством юмора, что девушке импонировало. Зачастую они с Филом подтрунивали друг над другом и над Марком, на что тот отвечал остротами и шутками. Из кабинета второго понтифика все чаще стал доносится веселый смех троицы.

Впрочем, Эстебан ее тоже не забывал. Мужчина, видимо, пересмотрел свои интересы в отношении ткущей и снова решил возобновить свои ухаживания за ней. Он упорно дожидался девушку то у офиса, то у резиденции. Иной раз подвозил до дома, иной раз приглашал в ресторан, правда, больше ни разу открыто не заговаривал о своем предложении близких отношений. Девушка этому была рада. Эстебан ей нравился, но никаких отношений с мужчинами она заводить не собиралась. Никогда больше. И даже свои чувства к понтифику Лина старалась никак не показывать, держа их глубоко внутри.

Потому что больше никогда.

В общем, жизнь потихоньку наладилась.

…

Наступила третья неделя февраля.

Гюнтер должен был заехать за Алиной в семь, но девушка задержалась с документами и перезвонила другу, чтобы тот приехал на час позже. Категорическому запрету понтифика на общение с другом Лина подчиняться не хотела. Она не видела ничего нехорошего в их отношениях, да и сам Гюнтер не раз заявлял, что видит в ней лишь сестренку.

Ровно в восемь Лина выключила компьютер и с удовольствием потянулась. Все из офиса уже давно ушли, девушка подозревала, что она осталась вообще одна, поэтому решила пройтись по этажу и проверить, везде ли выключен свет. Она обошла все кабинеты, вышла в коридор и увидела, что переговорная освещена.

Лина направилась туда, ругая про себя секретаршу, безалаберно относящуюся к своей работе. Но подходя к двери, она услышала доносящиеся из-за нее слишком уж характерные звуки, которые ни с чем не спутаешь.

Девушка очень осторожно заглянула в комнату.

Светловолосую Маргариту Лина узнала сразу же, ее партнера она пару раз видела в резиденции. Димитрий же лишь недавно приехал с кавказских полигонов и уже успел обратить на себя пристальное внимание понтифика нарушением закона. Мощным торсом и крепкими руками тот напоминал Дитриха, но синие яркие глаза смотрели на всех с какой-то полудикой бесшабашностью, а белозубая улыбка привлекала внимание многих женщин от мала до велика.

Сидя на диване, он крепко держал обнаженную девушку за талию и направлял ее движения. Маргарита двигалась на нем, забыв обо всем на свете, и протяжно стонала от удовольствия. Димитрий резко схватил любовницу за волосы и с силой потянул на низ, секретарша задрала голову к верху, подставляя ему свою шею, и вампир с видимым удовольствием пронзил своими клыками кожу на шее и стал пить ее кровь, одновременно с силой входя в Марго.

Вдруг на рот Лины опустилась чья-то рука, заглушая ее крик, и девушку вытащили ее в коридор. Гюнтер показал ей, что надо молчать, и волоком потащил Лину за поворот. Там он придавил ее к стене и грозно на нее уставился:

– Ты с ума сошла? Ты соображаешь, что сейчас могло бы быть?

Лина отрицательно замотала головой, в ужасе глядя на друга.

– Думаешь, Димитрий простил бы тебе, что ты их так увидела?

– Но не убил бы ведь, да? – она едва прошептала, – Но я ведь совсем чуть-чуть видела то..

Гюнтер еще раз прижал свою ладонь к ее рту.

– Молчи! – прошептал он и прислушался.

Затем вдруг отнял свою руку и впился в ее губы поцелуем, забросив ее руку себе на шею и сильно вдавливая ее в стену своим телом. Из-за поворота показался Димитрий, уже надевший брюки, увидел целующихся Гюнтера и Лину и пошленько усмехнулся. Постоял, посмотрел и ушел обратно в переговорную.

Услышав, как закрылась дверь, Лина оттолкнула друга и перевела дыхание, его ей явно не хватало.

– Что ты делаешь?

– Спасаю тебя! – резко ответил он, выглядывая за угол.

Затем схватил ее за руку и быстро, почти бегом повел ее за собой прочь из здания.

– Ты какими мозгами вообще думаешь, а? – отчитывал он ее по дороге.

– Да что было бы? Ну, сказала бы, что дверью ошиблась, с кем не бывает то? – возмущалась Лина.

Поцелуй ее взбесил. Он был грубым, насильным, сминающим сопротивление. Девушка помнила такие моменты и один из них как раз проплыл перед глазами, когда друг таким странным способом якобы ее спасал.

Гюнтер запихнул ее в салон машины, закрыл за ней дверь и метнулся на свое место водителя.

– Да, для тебя уже бы ничего не было бы! – он резко рванул с места.

– Ой, ну что такого-то? Я что, секса никогда не видела?

– Алин, ты иногда такой дурой бываешь. Думаешь, Димитрий из-за секса тебя убил бы?

– А что еще там было? – Аля удивленно уставилась на друга.

– Ты что, не знаешь, кому принадлежит Маргарита?

– В каком плане принадлежит?

– В самом прямом! Она же инициал Жерара!

– И что? Ты сам говорил, что инициал не обязательно любовник!

– В случае Марго это именно то!

До девушки дошло наконец, что же она увидела.

– Обалдеть! – единственное слово, которое пришло в голову Алины, – Она спит и с тем, и с другим?

– Именно! – Гюнтер притормозил у светофора, – Марго принадлежит Жерару, а изменяет ему с Димитрием. Ты совсем ничего не понимаешь?

Девушка ошарашено покачала головой.

– Погоди, но чем для меня плохо, что я их видела?

– И если уж вы, люди, за измену зачастую убиваете, то вампиры убивают за такое предательство всегда.

– И Димитрий убил бы меня просто за то, что я стала свидетелем измены?

– Ага.

– А целовал ты меня зачем?

– Отвлек его внимание, он теперь будет думать, что мы лишь искали место для таких же развлечений!

Злость из-за поцелуя сменилась тревогой за увиденное.

– Хм, по-моему довольно сомнительное оправдание, ведь я по -любому видела как они занимались сексом.

– Да уж, ты видела. Но Димитрий решит, что мы с тобой в такой же ситуации, как и они, а поэтому будешь молчать.

Алина попыталась совместить в голове полученные сведения и, когда до нее дошло, она ахнула.

– Погоди, так значит, что он будет считать, что я с тобой изменяю…?

– Ну, цветы и конфеты тебе явно дарит не благодарный клиент!

Алина аж задохнулась.

– Но между нами вообще ничего нет! У него есть Магдалена!

– Насколько я знаю, – парень повернул направо и выехал на третье транспортное кольцо, – Он ее бросил после новогоднего банкета.

– И что мне теперь делать? – Лина развела руками. Ситуация складывалась неприятная. Чего Алина всегда терпеть не могла, это ходящих о ней сплетнях, их она еще в замужестве наслушалась. А уж когда сплетни касаются ее личной жизни, да еще и в корне неверные – это просто выходило за всякие рамки.

– Делай вид, что ничего не случилось. Ни при каких обстоятельствах никому не упоминай о том, что видела сегодня! Даже шепотом! Ясно? С Димитрием шутки плохи, а с Жераром – тем более.

Лина согласно закивала головой. История ей совершенно не нравилась.

Она не хотела видеть подобного, не хотела влезать в чужие отношения.

Марго ей нравилась, хотя иной раз та была слишком легкомысленной, Димитрия, после рассказанного понтификом, она попросту боялась. И знание, что между секретаршей – смертной и несдержанным вампиром происходят такие незаконные встречи, ей уж точно не нужно.

А уж как Жерар отреагирует, если узнает об измене инициала, Лина даже думать не хотела. Директор компании был вампиром приятным и добродушным на вид, но умел каким-то образом при всей своей мягкости держать подчиненных в ежовых рукавицах, не давая спуска, но и внушая уважение.

И кстати…

– Но вообще, – девушка недовольно покосилась на друга, – Это средневековое мракобесие! Относитесь к нам, как к собачкам домашним. Того и гляди, Марк начнет мне еду в миску на полу класть и на поводке на улице выгуливать!

– Вот я ждал, когда ты об этом опять вспомнишь, – он засмеялся. Этот разговор Лина уже не раз поднимала, категорически отказываясь признавать свою принадлежность понтифику.

Когда Гюнтер ей сказал об этом впервые, Лина рвала и метала. Она не вещь, чтобы кому-то принадлежать!

– Нет, в самом деле! Мы же живые существа, как мы можем кому-то принадлежать?

– Ну, домашние собачки тоже живые существа, а ваши законы их приравнивают к имуществу.

– Бредовость нашей законодательной системы это вообще отдельный разговор! – Лина сложила руки на груди, – Но я не об этом!

– Да я понял, о чем ты говоришь. Я же уже объяснял тебе: мы – большие собственники, свое защищаем до последнего. И когда мы вводим вас, людей, в свой круг защиты, то…

– То делаете нас своей собственностью, да? – закончила она за друга.

Как же ей не нравилась эта идея. Когда Гюнтер говорил о принадлежности и праве собственности на нее, девушка сразу себя представляла этакой ходячей табуреткой, которую захотел – сломал, захотел – продал.

– Так проще защищать то, что принадлежит тебе.

…

Не надо было ему целовать Лину. Не надо!

Гюнтер в этом лишний раз убедился.

Он никак не мог вспомнить, когда же именно он начал относится к девушке, как к своей собственности, а не к подруге?

Когда отвозил к Раде, чтобы та сняла щит?

Когда на нее обратил пристальное мужское внимание Эстебан и Гюнтер вдруг понял, что Лину отдать учителю не может?

Или раньше, когда только познакомил ее с миром вампиров?

Встречи девушки с Эстебаном парня раздражали все больше и больше. Наставник решил взять Лину долгой осадой, постоянно попадаясь ей на пути и регулярно приглашая ее на свидания. У учителя была отличная идея, как можно отобрать девчонку у понтифика, но до тех пор, пока Лина ему не начала доверять больше, он ничего не предпринимал.

Ни о какой любви Эстебана к Лине говорить не приходилось, учитель хотел лишь ее использовать. А на войне, как говорится, все средства хороши.

И понтифик со своим инициалом. Не дай бог, если он захочет Лину уложить в свою постель! Ведь если девчонка влюбиться в него, Гюнтер проиграет, ведь бороться с высшим он попросту не сможет.

И Гюнтера это бесило. Он не собирался отдавать никому Лину, потому что уже сам давно считал ее своей.

Но когда именно эта мысль пришла к нему в голову?

…

Понтифик направлялся к своему лучшему другу, чтобы с ним посидеть, выпить и поболтать. До Совета высших клана было еще примерно два часа, и он мог расслабиться в хорошей дружеской компании. Кабинет Дитриха находился на первом этаже, чуть в отдалении от всех остальных. Марк вышел из лифта, свернул в первый же коридор и пошел по прямой. Из одной из дверей послышался громкий мужской смех. Понтифик остановился, прислушиваясь.

– И ты представляешь, захожу я за угол и что я вижу? – кто-то громко, с перерывами на хохот, рассказывал историю, – Этот молокосос Рейнхарт прижимает к стене свою подружку и чуть ли не белье с нее снимает. Я еще думал, может им предложить отдельный кабинетик, в том офисе есть с диванчиками, но потом решил, что они и сами справятся!

– А что, у него новая девка? – послышался второй голос.

– Да ты видел ее тут, новенькая из менталов…

Марк резко распахнул дверь, зло разглядывая сплетников. Один из них сидел на подоконнике, второй стоял посреди полутемного кабинета, засунув руки в карманы и чуть покачиваясь с пятки на мысок. Видимо, этот второй и был свидетелем забавной, по его мнению, истории.

– И что ты там видел? – тихо проговорил понтифик, – Подробности?

Димитрий только сейчас с ужасом понял, кого именно он видел. Эта девка, о которой он только что с таким пренебрежением отзывался, была инициалом понтифика.

Он заметно побледнел, выпрямился и подобострастно заговорил:

– Мой господин, ничего такого не было, просто легкий поцелуй и все! Я уверяю вас…

Марк даже не стал дальше слушать, он вышел из полутемной комнаты и направился к себе.

Пора заканчивать со вседозволенностью Лины!

…

Лина сидела в кабинете Паноптикума и создавала на компьютере очередной отчет по последним переговорам Гая. Поездка была формальной, но отчет по ней понтифик требовал незамедлительно. Ему нужно знать какие вероятности девушка видела, какие к чему приведут, какие из них стоит, возможно, использовать.

И вот, когда Лина уже ставила последнюю точку и собиралась проверить окончательно документ, дверь открылась и в кабинет вошел Иван.

Больше двух месяцев прошло с той знаменательной поездки в “Странное место”. Понтифик тогда наказал Ивана работой у механиков, и Лина слышала краем уха, что там происходит. Услышанное порой снилось ей в ночных кошмарах.

Вид Ивана подтвердил самые смелые слухи. Внешне парень не изменился, те же взлохмаченные волосы, та же нахальная ухмылка на губах. Но глаза… Они выдавали все, что пришлось эмпату пережить в Лабораториях. Легкое безумие, казалось, поселилось в них навсегда.

Парень вразвалочку вошел в кабинет, держа руки в карманах джинсов. Огляделся, заметил Лину за компьютером.

Девушка осторожно склонила голову в приветствии.

– А ты-то что тут делаешь? – хамовито поинтересовался парень.

– Вообще-то, работаю, – ответила Лина почти в таком же тоне.

Виноватой в произошедшем с эмпатом она не была, поэтому спускать ему подобный тон не собиралась.

– Неужели тебя все-таки взяли в Паноптикум? – с мерзкой ухмылочкой спросил Ваня, подходя ближе.

– Да, взяли.

Лина начала перечитывать текст. Гай терпеть не мог ошибок в документах и пару раз девушке уже приходилось переделывать отчеты из-за непоставленной точки или запятой. На эмпата она решила просто не обращать внимания.

– Ну надо же! И опекуна назначили?

Лина подняла на него глаза.

– Марк.

– Младший понтифик? – возмутился Иван, – И как же ты его заполучила-то? Ноги часто перед ним раздвигала?

– Если не заткнешься, ударю! – пообещала девушка, – Не я виновата в твоем наказании, есть претензии – предъявляй их Марку.

– Ну уж нет, дорогуша, это ты мне ответишь за то, что я по твоей вине два месяца проторчал у механиков!

Лина возмущенно вскинула голову. Что значит – по ее вине?!

Не она заставила тащить ее в «Странное место», а затем бросить там!

– Слушай, мальчик, – злобно прошипела она, – Вали отсюда, пока я…

– Пока что? – он приблизил к ней лицо. Взгляд бешенный, рот перекосила злобная усмешка, – Что ты мне сделаешь, шлюха подзаборная? Пожалуешься своему понтифику?

– И без него разберусь! – и оттолкнула парня назад.

В кабинет вошли Тамара с Сергеем.

– Так, а ну-ка брейк и по углам разошлись! – скомандовала телепатка, пока Сергей оттаскивал от Алины Ивана. Телекинетик удерживал подростка изо всех сил, но тот, злобно ругаясь, сумел вырваться и рвануть к Лине, занося ладонь для удара. Но добежать не успел, невидимая рука резко отшвырнула его к противоположной стене. Парень свалился кулем на пол, затих, затем потряс головой, прогоняя одурение от удара и немного повсхлипывал. Но подняться не пытался, невидимка прочно удерживала его на полу.

– Сереж, спасибо, – поблагодарила Тамара телекинетика. Тот проверил, что Иван больше не собирается лезть в драку, отпустил подростка и подошел к Лине.

– Что не поделили-то?

– Этот идиот считает меня виноватой в своем наказании! – все еще злая девушка громко выругалась.

Тамара перевела взгляд на эмпата. Тот сплюнул себе под ноги, не рискнув снова связаться с Сергеем, и злобно зыркнув в последний раз на Лину, вылетел из кабинета.

– Держись от него подальше,– посоветовал ей мужчина.

Девушка недовольно насупилась, но кивнула головой.

…

Заседание Совета высших клана подходило к концу. Эстебан обвел присутствующих взглядом, пытаясь догадаться, кто же поднимет протест против Марка?

Игнат, наверняка он. Старый вампир был жестким поборником справедливости и не допустит такого скандала, как покровительство ткущей без созыва Совета. Эстебан правильно сделал, что отправил Гюнтера прямиком к нему. Новость, которую принес его ученик, следовало рационально обдумать, обмозговать, затем потихоньку выяснить у окружающих, так ли это. А Гюнтер ее как раз уже нашептывал Степаниде. Последние шаги в это авантюре перед представлением ее на Совете сделал уже сам Эстебан, заручившись поддержкой некоторых высших.

Эстебан поймал бегающий взгляд префекта Мурманска. Раздумывает, самой поднять скандал или нет? Вон как пальцы нервно вытанцовывают по подлокотнику кресла. Если Нида выступит первой, то это будет еще лучше – скандал на Совете она обеспечит хороший.

В принципе, испанца любой исход удовлетворит. Главное – это сделать.

– Есть еще какие-то вопросы, требующие обсуждения, уважаемые префекты? – Марк решил закончить Совет.

Он нервно глянул на часы, видимо, куда-то торопился.

Встал Игнат.

– Мы бы хотели получить уточнение некоторых сведений, – начал он завуалировано, – по поводу одной из менталок Паноптикума.

– О чем речь, уважаемый Игнат? – Гай удивленно оторвался от просматриваемых бумаг.

Марк же, напротив, как будто ожидая подобного, никак не отреагировал на выступление префекта. Он перевел взгляд на Эстебана, словно догадываясь, кто был настоящим инициатором выступления, затем обратно на саратовца. Префекты зашушукались, загомонили.

Эстебан не выдержал. Не так надо начинать, совсем не так!

– Мы выражаем протест против действий Марка Росси! – поднялся он со своего места.

– В чем именно вы его обвиняете? – уточнил Гай, искоса поглядывая на брата.

– Не так давно в клане появилась смертная, Ветрова Алина, 27 лет. Девушка милая и приятная во всех отношениях. Сначала мой ученик, а потом и я выставляли несколько раз прошение взять ее под свою опеку, но понтифик каждый раз их отклонял. А потом сделал ее своей подопечной, поставив на ней инициал. Меня это удивило, ибо господин понтифик славится своим презрением к смертным. Я провел небольшое расследование и …

– И вы полагаете, что ваше желание поиметь эту смертную должно отвлекать Совет от его непосредственных обязанностей? – кривя губы в презрительной усмешке, перебил его Матвей.

Он давно ненавидел испанца. С того момента, как тот, провернув очень хитрую интригу, занял самолично место префекта центральной директории, сумев оттеснить от этого лакомого кусочка самого Матвея. К сожалению, в той интриге был покалечен его последний ученик и наставнику пришлось добить парня, чтобы тот не мучился. Доказать вину Эстебана не удалось, но Матвей прощать ему этого не собирался.

– Я провел некоторое расследование, – повторил испанец, переведя взгляд на префекта северной директории, – И мое желание кого-то там поиметь, как вы выражаетесь, уважаемый Матвей, никак не относится к тому, что понтифик нарушил закон, установленный на Конклаве высших в 1458 году.

– Какой именно закон нарушил мой брат? – Гай обратил внимание Эстебана на себя.

– Любой ментал, обладающий редким даром либо даром редкой силы, должен быть официально представлен Конклаву высших и вопрос о его опекунстве должен решаться именно там, чтобы учесть интересы всех кланов.

Он обвел взглядов всех присутствующих. Префекты замолчали, внимательно слушая, что он скажет дальше. Игнат закивал головой, подтверждая сказанное, Степанида заерзала в своем кресле, желая высказаться и неуверенная, надо ли это делать.

Понтифики переглянулись между собой и снова приняли вид ничего не понимающих.

– Алина Ветрова – ткущая.

– Ткущая? – вопрос Матвея в наступившей тишине прозвучал очень громко, – Разве их всех не перебили в начале двадцатого века?

– Она потомок Георга Циклаури, это подтверждается документами, – Эстебан бросил на стол небольшую пачку бумаг, из-под которых виднелись краешки фотографий.

Тишина в зале заседаний взорвалась словно бомбой. Префекты заголосили, обсуждая новость, кто-то радостно засмеялся, кто-то стал выкрикивать предупреждения. Матвей недоверчиво взял в руки брошенные бумаги и стал их внимательно просматривать, сверяя, видимо, родословную. К нему из-за плеча заглядывала Жаклин и Лайонелл. Игнат пристально смотрел на понтификов.

Они молчали, один мрачнее другого.

– Это правда? – спросил он, наконец, тихим вопросом мгновенно всех успокоив.

Вместо правителей ответил Эстебан, снова переключив все внимание на себя.

– Абсолютная. Алина – ткущая, а значит, опека над ней не может решаться одним высшим! Я прекрасно понимаю в данном случае интересы нашего клана и не настаиваю на созыве Конклава, но я требую снять с девчонки инициал и решить вопрос ее опеки на отдельном Совете высших клана!

Гай слегка шевельнулся и скучающим голосом произнес:

– Что ж, раз Эстебан смог докопаться до этих сведений, значит, он знает и остальное. А именно – Ветрова заблокирована магом Ордена, вскрыть блок мы не сумели, поэтому девчонка практически бесполезна для клана. Формально – она ткущая, на самом деле – ее дара едва хватает на провидение. А решение опеки над таким смертным вполне укладываются в полномочия моего брата. И если мой брат решил поставить на эту смертную свой инициал, то – почему нет?

– Но снять блок…

– Невозможно, – подал голос Марк, – Снять с девушки блок невозможно, и вам это прекрасно известно, уважаемый Эстебан. Ведь это по вашему приказу Алину возил к Раде Каменской ваш Гюнтер.

– Гюнтер? Возил к Раде Алину? – удивился префект, – Я не отдавал ему такого приказа.

– Вот как? – уже Марк был удивлен, – Я бы уверен, что это вы поспособствовали встрече моей Лины и этой цыганки-ведьмы. А затем приказали ученику убить Раду, чтобы скрыть следы. Ведь именно его опознал маг Гильдии. А вы представили мне материалы, по которым следовало, что Гюнтер все это время был за границей.

Эстебан заметно побледнел.

Да, он выгородил ученика перед понтификом, но о том, что Гюнтер таскал к цыганке Лину, Эстебан не подозревал.

А что еще ученик тогда делал не по его приказу?

Например, не рассказал ему про блок Ветровой. А ведь знал, паршивец, сколько наставник ставил на эту смертную!

– Получается, – Марк продолжил с ехидной улыбкой, – уважаемый Эстебан, вы не в состоянии уследить за собственным учеником? И после этого вы ставите вопрос об опеке над Алиной? Вам не приходит в голову, что я не просто так отклонял ваши запросы, понимая, что с ее опекой вам не справится?

Матвей смехом поддержал понтифика. Развалившись в своем кресле, он с огромным наслаждением наблюдал за усмирением ненавистного префекта.

– Что бы там ни сотворил мой ученик, это я решу с ним, – жестко оборвал Эстебан, – речь не об этом…

– Речь именно об этом, уважаемый Эстебан! – резко перебил его понтифик, – Ваш ученик возил мою Лину к магичке, которая не обладала достаточными силой и опытом, чтобы без вреда снять с нее блок. Сам Натансон отказался это делать, а Гюнтер потащил ее к гильдейской ведьме!

– Как бы там ни было, уважаемый понтифик, – подал голос Игнат, – но девушка ткущая. Вы обязаны были созвать Совет клана.

Марк устало откинулся на спинку кресла.

– Я поставил инициал на Алину, клеймя ее как свою любовницу. Думаю, не надо объяснять, что на это я имею право.

Еще одна новость за сегодняшний день заставила префектов нарушить тишину заседания совместным обсуждением. Все-таки тайные подозрения подтвердились, второй понтифик взял смертную в официальные фаворитки!

Игнат порицающе качнул головой.

Марк недовольно окинул того взглядом. Старый вампир, жестко отстаивающий закон.

Эстебан знал, кого брать в помощники на этом заседании.

В свое время Игнат поддержал претензии братьев на престол, видя, как в небольшом итальянском клане они правят жестко и бескомпромиссно, согласно установленным ими законам. Вот и сейчас он поддерживает вампира, требующего правосудия. Невысокий, некрасивый, с крепким телом бывшего кузнеца, он имел строгие принципы и в сторону от них не отклонялся.

– Она ткущая!

– Она обычная смертная, – отмахнулся Гай, – Ее дар – формальность и работать в полную силу она не будет никогда.

– Ее взяли в Паноптикум! – не отставал от префекта Эстебан.

– Да. Это было мое решение. Она работает провидицей, как близнецы Трофимовы.

– Она может…

– Она не может, – жестко оборвал испанца Марк, – Алина обычная провидица, мой инициал и моя любовница. Нет ни одного повода снимать с нее инициальную метку!

– Простите, господин, – рядом с Эстебаном встала Степанида, префект Мурманска, – Но Эстебан прав, если девушка ткущая, даже формально, то вопрос о ее опеке должен решать совет высших клана. Как я понимаю, девушке выбора покровителя не предлагали.

– Если девчонка не может работать ткущей, то она ею и не является! – встал на сторону понтификов Матвей.

Марк окинул взглядом присутствующих.

Префекты разделились на две неравные группы. Часть из них, судя по негодующим взглядам и перешептываниям, поддерживала Эстебана. Меньшая часть, к слову сказать. И каждый из них хотел заполучить ткущую себе.

Вторая группа префектов во главе с Матвеем была полностью за понтифика.

– Что ж, раз сейчас как раз проходит Совет высших, то давайте вызовем девушку сюда и решим этот вопрос немедленно.

Он вызвал слугу и отдал ему приказание срочно найти и привести в зал заседаний Алину.

Войдя, девушка коротко склонилась в поклоне перед всем советом. Двенадцать высших префектов, инквизитор, палач и два понтифика. Все смотрели на нее, кто-то – изучая, кто-то – не веря, а кто-то – оценивая возможности.

Лина, повинуясь легкому жесту Гая, подошла ближе к правителям.

– Вы меня звали, господин? – она обратилась к высшему, бросив короткий взгляд на Марка и кивком головы приветствуя его.

– Да, уважаемая, – Гай ей мило улыбнулся, – Наше заседание совета коснулось вплотную вашего положения в клане.

Лина перевела испуганный взгляд на своего покровителя. Что значит – положение в клане?

Марк ответил ей напряженным взглядом и обратился к совету.

– Так вот, уважаемые префекты, это та самая девушка, которую мы тут обсуждаем. Ветрова Алина. Моя подопечная, инициал и любовница, – Лина негодующе пискнула, но понтифик лишь грозно на нее посмотрел, – Повторю для всех общие положения данной ситуации. Алина Ветрова является ткущей, на которой стоят блокирующие арканы в несколько слоев, мы с помощью покойного Натансона смогли распознать «Цепь дьявола», «Молебен Молчания» и «Щит Габриэля», но это лишь верхний слой. Что намешано еще ниже, как вы понимаете, выяснить невозможно. Как ментал Лина для клана бесполезна, являясь фактически слабой провидицей, которых среди смертных как собак нерезаных. Для меня она представляет единственную ценность только лишь как моя официальная фаворитка.

Девушка бросила на понтифика гневный взгляд, злясь на такую откровенную ложь перед Советом, но промолчала.