Текст книги "Песок, оазис, два верблюда (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
– Все понял? Мне нужно узнать, что это за человек, откуда взялся, чем на жизнь зарабатывает...
– А цвет трусов не нужен? – хихикнул в трубку Кирилл. – А то – запросто.
– Нет, эту информацию можешь оставить при себе, хотя твои наклонности меня настораживают, – отбрила Ева. – А ещё, сможешь пробить через базу оператора сотовой связи, кто и когда в тот день звонил Пахомову?
– Нуууу...
– Не запряг ещё, чтобы нукать. Сможешь или нет? – девушка остановилась у окна, наблюдая, как шедший с утра дождь сменяется ледяной крупой. Хоть улица и была ярко освещена фонарями, но до стоянки их свет почти не доходил, отчего девушка непроизвольно поежилась – темноты Ева боялась с детства, когда двоюродный братик, во время игры в прятки, на пару часов запер её в шкафу.
– Смогу, – прервал её размышления Кирилл. – Но сегодня не успею. Давай завтра утречком отзвоню?
– Ну, родной мой, когда у тебя наступает утро, нормальные люди уже обедать садятся, – хмыкнула Ева. – Значит, завтра в восемь часов...
– Нет!!!
– Да!!! Завтра в восемь утра я тебе звоню и выслушиваю полный и подробный отчет о проделанной работе. Не будешь брать трубку, приеду лично и организую пионерский подъем.
– Это как? – насторожился парень, который не был даже октябренком.
– Оооо, – протянула Ева. – Рассказывать бессмысленно, это нужно только почувствовать. Все понял, ретивый отрок?
– Понял, – вздохнул Кирюша. – Ей-богу, лучше бы меня на пару лет посадили, чем теперь быть у тебя в вечной кабале...
– Мысль верная, но запоздалая, – кивнула девушка, отключая телефон и сгребая документы в сумку. Блажь поработать на ночь глядя к ней приходила регулярно, хотя, в последнее время это происходило все реже. Почему-то любимая работа уже начинала напоминать болото, в которое Ева однажды чуть не вляпалась, привлеченная какой-то ярко цветущей колючкой – изумрудно-зеленая травка, а под ней ледяная засасывающая грязь.
Сегодня именно Агеева оказалась образцово-показательной работницей, покидающей эту богадельню последней. Немного сонный охранник заторможенно наблюдал по мониторам за происходящим на подведомственной территории и мучился от желания зевнуть. Единственным, что удерживало его от этого шага, был нацеленный глаз видеокамеры, неотступно следившим за охранной трудовой деятельностью.
– Что-то вы сегодня припозднились, – секьюрити потянулся всем телом, не отрывая полупопий от стула.
– Тружусь за весь улей, – буркнула в ответ Ева, сдавая ключи и расписываясь в ведомости. – Счастливо отдежурить.
– И вам того же, – охранник все-таки зевнул и поудобнее устроился на кресле. Теперь уже можно и подремать, все равно никого в здании не осталось...
Ева зябко передернула плечами, стоя на невысоком порожке. Порыв сквозняка бросил ей в лицо горсть жалящих снежинок, заставив охнуть и резко закрыться ладонью. Не хватало только, чтобы что-то попало в глаза, придется вынимать линзы, а водить машину в очках она терпеть не могла.
Стянув потуже воротник пальто и морально приготовившись к форсированию местных луж, Ева рысцой направилась в сторону своего авто. Легкий цокот шпилек глухо разносился по полупустой парковке, а ветер скорбно подвывал в проводах, рождая в девушке желание приехать домой, завернуться в одеяло и впасть в спячку месяца так до апреля. До "Синтроена" оставалось буквально пара метров, когда Ева поняла, что она на парковке не одна. Вроде, никаких посторонних звуков, но ощущение чужого присутствия было таким острым, что девушка резко остановилась и попыталась оглянуться. Но не успела.
Она только начала поворачивать голову, когда сзади раздались тяжелые шаги, и кто-то толкнул девушку на машину. Ева с трудом сдержала крик от боли, огнем охватившей подвернувшуюся щиколотку.
– Тихо! – прошипел низкий мужской голос. – Не дергайся!
Ева и не собиралась геройствовать. Во-первых, она физически намного проигрывала даже среднестатистическому мужчине, а, во-вторых, не могла сделать этого при всем желании: нападавший, придавив её всем нелегким телом к боку железного коня, локтем одной руки нажимал на затылок, а ладонью второй – с силой обхватил шею, передавливая одновременно и трахею, и сонную артерию.
– Я... и не... собираюсь, – с трудом, едва слышно, прохрипела девушка, понимая, что ещё минута, и она просто потеряет сознание.
Мужчина слегка ослабил хватку на её горле и прошептал на ухо:
– Вот и умничка. Поставь сумку на крышу машины, только не надо резких движений.
Ева беспрекословно выполнила распоряжение.
– А теперь закрой глазки и считай до двадцати, если не хочешь, чтобы я тебя нашел и немного подпортил красивое личико...
Девушка немного расслабилась, когда он убрал локоть с её затылка, а в следующую секунду почувствовала, как по щеке скользит что-то холодное. Осторожно скосив глаза, Ева увидела узкое блестящее лезвие, которым он провел вдоль её скулы.
– Я не буду смотреть, – шепотом пообещала она, зажмуриваясь и с трудом проглатывая ком в горле.
– Молодец, хорошая девочка.
Легкий шорох и то самое ощущение, заставившее Еву насторожиться ещё перед нападением, исчезло.
Она честно досчитала до двадцати и после этого, все ещё не оглядываясь, достала ключи из кармана пальто и села в машину. Только закрывшись изнутри, она позволила себе осмотреть стоянку. Никого. Лишь изредка проезжающие по улице машины и стая ворон, которая все никак не могла поделить ветки липы, растущей перед входом в офисный центр.
Слегка подрагивающими руками Ева вынула айфон из внутреннего кармана – 19-38. С тех пор, как она вышла из здания, прошло ровно пять минут, а ей показалось, что минуло несколько дней. Адреналин, все ещё гуляющий в крови, заставил её стукнуть по рулю рукой и зарычать сквозь сжатые зубы.
Похоже, что началось...
"Нужно предупредить Стаса, чтобы увез куда-нибудь Линку", – отстраненно думала она, выруливая на проспект. "Ехать в таком виде к ним нельзя, значит..."
Матвеев ответил после третьего гудка.
– Привет.
– И тебе не хворать. Лина рядом?
– Нет. Я сейчас домой еду.
– Подожди! Ты сейчас где именно? – уточнила Ева, притормаживая на светофоре.
– Через пять минут буду на площади. У тебя что-то случилось?
– Можно и так сказать. Остановись возле "Детского мира", я подъеду минут через десять. Это срочно.
– Понял, – отозвался Стас. – Жду.
Когда Ева появилась возле магазина-мечты всех советских детей, знакомая Мазда СX-9, уже стояла там. Девушка на минуту замешкалась, чтобы замотать шарфом шею, расцвеченную красными пятнами и, задержав дыхание, мысленно попросила себя успокоиться. Но настолько ушла в самоуспокоение, что подпрыгнула, когда раздался стук в окно пассажирской двери. И только увидев, что в её лубяную избушку ломится не подлый враг, а все лишь Стас, щелкнула замком.
– Привет ещё раз. Что у тебя стряслось? – Стас уселся на пассажирское сиденье и по-собачьи стряхнул подтаивающие снежинки с волос. – Что за срочность?
– Мне сегодня первый звоночек был, – Ева и сама поразилась, насколько нормально звучал её голос.
Матвеев перестал отряхиваться, как сенбернар после купания.
– Что именно и как произошло?
Девушка коротко и по существу пересказала произошедшее, не вдаваясь в особые подробности.
– ... а потом позвонила тебе, – закончила она, не сводя зачарованного взгляда с собственных рук, лежащих на руле. Удивительно, но пальцы совершенно не дрожали.
– Показывай ногу, – Стас дернул её за локоть, чтобы отвлечь от глубокомысленного любования собственным маникюром.
– Не надо, просто подвернула, – отмахнулась Ева, но, зная по личным наблюдениям и рассказам сестры, степень упрямства Матвеева, со вздохом развернулась, и протянула ему свою ногу. Стас осторожно стянул сапог и начал прощупывать сустав.
– Вывиха нет точно, перелома, скорее всего, тоже. А вот связки наверняка потянуты. Нужно съездить в травму, чтобы исключили разрыв. Давай сейчас отвезу, только Лину предупрежу, что задерживаюсь.
– Нет! Не нужно меня никуда везти, сама завтра утречком доковыляю, – встрепенулась Ева. – Я тебе и позвонила только затем, чтобы попросить – переедете на пару недель к нашим. Если меня прямо на улице, можно сказать, на глазах изумленных прохожих, отловили, то её и подавно одну оставлять нельзя.
– На этот счет можешь даже не думать, – отмахнулся Стас. – Я её к отцу отвезу. Извини, конечно, но с вашей бабкой, она, может, преждевременно и не родит, зато я – запросто. А у папы дом на охраняемой территории, и там сейчас почти безвылазно Лариса сидит.
– А Лариса это?..
– Это моя почти мачеха. Хорошая женщина, и с Линой они ладят. Как раз и присмотрит, и развлечет, – ответил он и задумался. – А с чего ты взяла, что это тебя предупреждали? Может, банальный гоп-стоп?
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какой нарик, если пошел на такое, оставит украшения и не попросит вывернуть карманы? У меня в ушах белое золото с бриллиантами, а маргинальные субъекты в дорогих цацках разбираются лучше многих ювелиров ... – Ева вытащила из бардачка сигареты и, не обращая внимания на укоризненный взгляд Матвеева, закурила. – Его интересовала именно сумка. Почему?
– Потому что, если у тебя какие-нибудь документы с собой, то, скорее всего, в ней. Вспоминай, кому ещё, кроме Пахомова, в последнее время на больной мозоли потопталась.
– Многим, – призналась Ева, выдыхая густой ароматный дым. – Начиная от собственных клиентов и заканчивая начальством. Опять-таки, моим.
– Талантливая девочка, – кивнул Стас. – Ладно, мы тут можем до утра гадать, кто и за что на тебя зуб заимел. Может, переночуешь сегодня у нас?
Агеева только молча отрицательно покачала головой.
– Точно? Заявлять будешь?
Ева послала ему укоризненный взгляд:
– У меня там все равно ничего особо ценного не было. В банк уже позвонила, карты заблокировала. С собой были только копии документов, оригиналы я из кабинета не выношу. Телефон был на мне, а остальное не жалко, пусть останется ему на бедность.
– Понятно. Тогда поезжай впереди, до дома тебя провожу, – закончил разговор Стас, выбираясь из теплого, хоть и прокуренного салона в стылый декабрьский вечер.
До дома Агеевой они добрались без приключений, что, в принципе, было понятно – сколько ж можно, в конце концов?! Ни на лестнице, ни на площадке тоже никого не было, а Ева ещё раз похвалила себя за то, что после той самой ночи разгула пьяной нечисти, – то есть Линкиного двадцатиоднолетия, в результате которого сестра была обязана отработать светскую повинность в компании Стаса, – навсегда зареклась прятать ключи в сумку и носила их только в карманах.
В самой квартире их поджидал только один злоумышленник – Степан, который, в отсутствие хозяйки развлекся тем, что залез на шкаф и сбросил с него жутко дорогую и стильную икебану, подаренную сотрудниками, не иначе как прознавшими, что Ева ненавидит неживые цветы. Композиция удачно собирала пыль уже несколько месяцев, и теперь остатки былого великолепия неприглядной соломенной трухой покрывали ковер, кровать и даже подоконник.
– Ыыыыы... – смогла выдавить Ева, когда увидела, во что домашний любимец превратил её спальню.
– Ну, здравствуй, сенокос, – поддержал её Стас, предусмотрительно не приближаясь к самому Степану. У них с котом был взаимный пакт о ненападении, который они заключили после того, как мохнатая тварь перегрызла ему шнурки на ботинках, а Стас за это устроил Степе "крещение" – троекратно окунул в ванну, наполненную ледяной водой.
– Не знаешь, из него шапка получится? – Ева кивнула на притихшее животное, клубком свернувшееся под пуфиком и делающее вид, что спит. И только один слегка приоткрытый янтарный глаз сканировал помещение, как луч маяка – пролив в поисках контрабандистов.
– Если только муфточка, и то облезлая, – хмыкнул Стас. – Телефон держи под рукой, если что – сразу звони или мне, или охране. Ментам пока объяснишь, что ты от них, собственно, хочешь, успеют прибить несколько раз.
– Ты умеешь обнадежить, – буркнула Ева, пробираясь к кровати и стряхивая мелкое сено с покрывала. – Езжай уже, тебя там Линка заждалась. Если что – позвоню. Если меня все-таки прибьют – явлюсь тебе призраком и назову имя убивца.
– Не смешно, – раздраженно передернул плечами Стас. – Тебе бы уехать хотя бы на несколько дней. Есть сейчас срочные дела?
– Кроме уборки квартиры и удушения кота? Нет.
– Вот именно. Съезди куда-нибудь, отдохни. Главное, пока глаза не мозоль. Авось, к тому времени, как ты вернешься, кто-нибудь добрый прибьет твоего начальника, а там и надобность в твоих услугах отпадет.
– Не с моим счастьем, – вздохнула Ева. – Но я подумаю. Тем более, что Юлька настойчиво предлагала какой-то тур в Египет, и вылет там чуть ли не через пару дней... Ты выметаться собираешься или нет? Мелкой привет, и не приведи Кришна проболтаешься о сегодняшнем!
– Не учи юриста врать, – отмахнулся Стас и оставил её наедине с погромом и его инициатором.
Через полчаса у девушки от липнущей к коже мелкой травяной пыли зачесалось все тело, заслезились глаза и заскрипели зубы от желания все-таки прибить мохнатую сволочь. От постоянного ползания с тряпкой по полу разболелись коленки и начала ныть поясница. Вдобавок ко всему сказалось напряжение сегодняшнего дня, и Ева поняла, что ещё немного, и она просто не выдержит.
Вытащив дрожащими пальцами сигарету, она попыталась прикурить, но зажигалка искрила и упорно не хотела выдавать пламя. Это стало последней каплей. Швырнув несчастный кусочек пластика через всю комнату, Ева сползла на пол и расплакалась. То, что она могла умереть там, на парковке, девушка осознала сразу, но весь ужас произошедшего дошел только сейчас.
Еву колотила крупная дрожь, в груди, возле сердца, притаился кусочек льда и вымораживал её изнутри. Девушка до крови закусила губы, чтобы не закричать и сжалась в клубок, обнимая свои коленки в тщетной попытке успокоиться. Постепенно рыдания начали стихать, переходя в глухие всхлипы. Ева почувствовала, как о её руки начало тереться теплое пушистое тельце и, подняв голову, встретилась взглядами со Степаном. В глазах кота не было привычного выражения превосходства над прямоходящими подчиненными, чья роль сводилась к открыванию холодильника и почесыванию за ушком. Сейчас он смотрел странно серьезно и, дождавшись, пока хозяйка обратит на него внимание, начал вылизывать мокрые соленые щеки девушки своим похожим на наждачную бумагу языком.
– Степ, фу, – вяло попыталась отбиться от него Ева. Но Степа так просто сдаваться не привык и, не обращая внимания на её возражения, залез на руки и замурлыкал.
– Ты прав, котик. Пошли они все! – разозлилась девушка. – Теперь чисто из женской сволочности не сдамся! Ты меня поддерживаешь?
Кот выразил согласие довольным урчанием и загнал когти хозяйке под коленную чашечку.
– Ты совсем свихнулся? Зачем ты это устроил?!
– А что ещё делать? Мне нужно было узнать, что она передала этой адвокатше! – старший из мужчин резко встал и отошел к окну.
– И что узнал?
– Да нихрена я не узнал! У неё с собой ничего из интересующих нас бумаг не было. Зря только этого придурка нанимал...
– Ты вообще понимаешь, что творишь? А если бы ей стало с сердцем плохо?
– Насколько знаю, Агеева, не из пугливых... Что этой кобыле сделается? – он отмахнулся от слов собеседника.
– Вот именно. А теперь представь, что она захочет во всем разобраться. Не заявление напишет, нет. Это было бы намного проще – таких случаев сейчас по городу столько, что и искать никто никого не будет. Но, насколько знаю, она девушка, мало того, что упертая, ещё и мстительная. И если захочет – докопается.
– А ты у меня на что?
Более молодой собеседник нехорошо прищурился:
– Я помню, что многим обязан твоему отцу, но поднимать руку на женщину не стану, даже ради тебя. Так что, тут я – пас. И прежде чем тебе придет в голову очередная блажь, хорошенько подумай – как в глазах судьи будут выглядеть угрозы в адрес адвоката твоего противника...
Ева долго жала на звонок двери Кирилла, потому что этот гаденыш не просто не ответил – он отключил телефон. Поняв, что и пиликанье губной гармошки, которое какой-то эстет установил, как сигнал, что кто-то жаждет попасть в святая святых хакерского жилища, отрока не проймет, девушка поступила проще – начала колотить в дверь кулаком. Ногой, может было бы и эффективнее, но девушка сегодня щеголяла в любимых ботиночках и не была готова совершить в их отношении акт вандализма. Каких-то жалких пять минут, и в проеме парадного крыльца появилась заспанная опухшая рожа, заросшая недельной щетиной и без признака интеллекта на высоком челе.
– И тебе доброго утречка, – растянув губы в акульей улыбке, пропела Ева. – Не подскажешь, который час, пунктуальный мой?
– Ммммм, – лохматое чудище, а в миру – Рязанцев Кирилл, студент-первокурсник – мучительно, до хруста, зевнуло и пожаловалось. – Вот не поверишь, два часа назад спать лег...
– Мне б твои проблемы, – Ева оттерла его от двери и осторожно внедрилась в коридор. Та самая осторожность лишней не была – не одна пара колготок погибла бесславной смертью в неравной борьбе с какими-то деталями, детальками и деталюшками компьютерного назначения, в изобилии разбросанными везде, где только можно и нельзя. – Опять до утра по порносайтам лазил?
– Да я!.. Да мне!.. – Кирюша мгновенно проснулся, продрал опухшие глаза, благодаря которым ещё минуту назад его без грима взяли бы на роль Вия, и с возмущением уставился на свою побудчицу.
– Ну, вот видишь, стоит подобрать правильные слова, и сразу взбодрился, – хмыкнула девушка, не рискуя приближаться к его рабочему столу – там что-то помигивало, потрескивало, пощелкивало и, казалось, вот-вот рванет. – Где то, что я тебя просила узнать?
– Вон, на принтере листик лежит, – снова зевнул немного успокоившийся парень.
– Угу. Тебе на занятия не пора, студиозус? – Ева бросила быстрый взгляд на листик с данными. – Я не поняла – это что?
– Номера абонентов, которые звонили интересующему тебя объекту.
– Вижу, что номера. Данные по ним где?! Кирюш, ты прям совсем уже обнаглел...
Повелитель винды и убийца "мышек" пристыжено вздохнул и сел за монитор своей адской машины. Гудение и шуршание стало ещё громче, и через минуту Ева всматривалась в уже другие строчки.
Особенно девушку заинтересовал один звоночек, сделанный за час до возвращения кормильца в родное гнездо и, соответственно, фиксирования самого факта Вилкиного адюльтера. Не сказать, что Ева была удивлена, но все-таки ожидала увидеть немного другое имя.
– Кирюш, я говорила, что ты гений?
– Ага, – парень сосредоточенно медитировал над кружкой с кофе. – Правда, звучало это примерно так: "Ещё раз полезешь, куда не следует, гений долбаный, сама тебя в ментовку сдам на перевоспитание!"
– Важен сам факт! Спасибо, солнце, – уже совсем другим голосом поблагодарила она. – Если что – знаешь, где и как меня найти.
– Знаю, – кивнул Кирилл. – А можно я теперь хоть немного посплю?..
– Это только у солдата служба идет, пока он спит, а ты давай, грузи свой процессор и пили на занятия, – хмыкнула Ева и оправилась на работу.
Там её ждал сюрприз.
– Вот, пришел какой-то молодой человек и сказал, что нашел возле своей машины сумку. Просил передать владелице, – бодро отрапортовал охранник, сияющий от чувства собственной полезности – ну, ещё бы, помог вернуть красивой женщине её сумочку. Женщина не особо спешила радоваться, опасливо косясь на свой ридикюль.
– А ты посмотрел, там никакого лишнего вложения, вроде "привета из Багдада", нет? – уточнила она, не рискуя забирать свою собственность.
– Обижаете, – надулся секьюрити. – Я её сразу проверил. Там был ваш пропуск в бассейн, правда, за позапрошлый год, вот я и понял, чья это торба.
– А парень, который её передал, откуда узнал, что она принадлежит кому-то, работающему в нашей богадельне?
Видимо, этот вопрос в голову охраннику тогда не пришел, потому парень надолго задумался, но ответить так и не смог.
– Так вы забирать будете или нет?
– Давай, – вздохнула Ева. – Самой интересно, чего же я чуть не лишилась...
Уже в кабинете, куда она просочилась, чудом не попав на глаза хмурому, как похмельный барабанщик, Виктору, девушка распотрошила вновь обретенную кожгалантерею.
Первым, на что она обратила внимание, стало отсутствие всех документов. Значит, либо именно за ними и охотились, либо пардон, у нападавшего на нервной почве случился приступ медвежьей болезни, и бумаги использовались по прямому назначению. Ладно, все равно там копии, причем, даже не заверенные, так что, он может даже бумажных журавликов из этой макулатуры навертеть.
Покопавшись в остальном хламе и подивившись, какая это надобность и когда именно заставила закинуть себе в сумку набор из десяти дюбелей в кулечке, Ева без особого сожаления выкинула почти все содержимое в мусорное ведро. Кредитки лежали там, где и раньше, и не похоже было, что кто-то их вообще трогал. Все чудесатее и чудесатее...
От размышлений, кто и что пытался найти в её сумке, отвлек звонок внутреннего телефона.
– Ева Александровна, – низким чарующим голосом даже не пропела, а продышала Лидочка, – зайдите, пожалуйста, к Виктору Павловичу.
– Лидочка, – успела ответить Ева до того, как секретарша положил трубку, – у нас вроде как юридическая фирма, а не секс по телефону.
– Вечно вы всем недовольны, – уже нормальным голосом буркнула собеседница и, фыркнув, отключилась.
Ева быстренько настучала заявление на отпуск, датированное завтрашним числом и отправилась узнать, чего, собственно, от неё жаждет Витюша. По её прикидкам, шеф, помня вчерашнее, унизительное для себя, подписание договора, ещё несколько дней вообще от одного только упоминания её имени плеваться должен, а вот, поди ж ты, пред светлы очи зовет... Быстренько прикинув, какие за ней водятся грехи и загрустив от их количества, Агеева, не обращая внимания на демонстративно отвернувшуюся Лидочку, без стука и иных звуковых эффектов, прошла к столу начальника.
Перед тем, как покинуть родную территорию, она покрутилась перед зеркалом, оценивая масштаб разрушений, нанесенный вчера её нервной системе и, соответственно, внешности. Синяки на шее были надежно спрятаны под высоким воротом блузки, а общая бледность лица придавала девушке томный аристократический вид. Так что в той, что предстала перед недовольным взглядом шефа, не было и следа от перепуганной девчонки, рыдавшей от страха и нервного переутомления. Теперь это была уверенная в себе женщина, приготовившая ему очередную подлянку и с милой улыбкой протягивающая её на подпись.
Виктора, при воспоминании о содержимом вчерашнего письма турецкому султану, почувствовал патологическую ненависть к любому образцу эпистолярного жанра, побывавшему в руках Агеевой. Более того – его отношение к сотруднице всегда было двояким. С одной стороны, он уважал её, как специалиста, за умение быть в нужных случаях жесткой, но точно знающей, где проходит грань, которую лучше не пересекать и уступить. Как женщину же он её терпеть не мог – идеалом Виктора была та самая, которая "румяна, глупа и домовита", а Ева не подходила ни под один из параметров, чем безумно его раздражала. Но свои мысли и ощущения он держал при себе, справедливо полагая, что, если однажды выскажет ей это в лицо, Агеева в ответ посмеется, а потом ещё и гадость какую-нибудь скажет. Когда он принимал её на работу пару лет назад, то думал, что сможет диктовать свои условия, но теперь получается, что рычаги управления в руках этой стервы. И каким именно образом это произошло, он не совсем понял, но трогать её пока не хотел. Ибо чревато. Так уж получилось, что он знал её уже довольно давно, и прекрасно понимал – если её обидеть, Ева никого не станет просить за себя отомстить. Просто сама сделает так, что предпочтешь подохнуть, но второй раз ей дорогу не переходить.
– Ты совсем охренела?! – почти пропищал Виктор, когда увидел, чего именно хочет от него девушка. – Какой тебе отпуск?! Пока Вилкин развод не закончишь, никаких выходных и отгулов!
– Не ори, – спокойно попросила Ева. – Или ты хочешь всех сотрудников посвятить в свои попытки стать гениальным махинатором?
Виктор сразу снизил тон:
– Ты мне что, угрожаешь?
– Ну, дорогой, если совесть нечиста, не нужно подозревать в том же самом других. Просто ты взвыл так, словно я тебя тут насилую в особо извращенной форме.
Шеф запыхтел, но нехотя согласился. Ева же продолжила:
– Прежде чем орать, хорошенько подумай – сейчас документы в суд ещё не переданы. Ты сам прекрасно знаешь, что есть те, кому этот развод, как серпом по детородному органу. А теперь пораскинь мозгами, если они у тебя, конечно, есть – на каком этапе проще всего уговорить одну из сторон перестать маяться дурью и довольствоваться малым?
– Сейчас, – Виктор понял, что именно ему пыталась сказать Агеева. – А с чего тебя такие странные мысли посетили? Тебе что, угрожали?
– С чего ты это взял? – выражение лица Евы было настолько безмятежным, что заподозрить её во вранье было бы просто кощунством.
– Просто спрашиваю.
– Спасибо за такую заботу, – нежно улыбнулась она. – Но ты лучше за племяшкой присмотри. Она у тебя шебутная... Есть куда отправить на пару неделек, чтобы и здесь не светилась, и глупостей наделать не успела?
– Найду, – кивнул он. – А ты тогда зачем уезжаешь? Боишься?
– Боюсь я исключительно своего отражения по утрам. Ты посмотри на меня – вся отощала и побледнела! – Ева патетически воздела руки к небу. – Мне срочно нужен отдых, желательно, где-нибудь подальше от нашего Черноземья. Витаминчиков покушаю, сувенирчиков прикуплю и приеду вся такая красивая и готовая к борьбе.
В конце свой речи девушка подмигнула ему и похлопала ресничками.
– Врешь.
– Конечно, вру! – не стала отпираться она. – Кроме своего отражения, я ещё высоты боюсь. Так отпуск даешь или нет?
Виктор нехотя подписал разрешение на законное безделье.
– Только Вилку убери из города как можно скорее. Желательно сегодня, – дурашливая улыбка мгновенно пропала с её лица и Ева снова стала серьезной, как призывник, увидевший печать "Здоров" на своей карточке.
– Сделаю.
– Кстати, ты зачем меня звал-то? – Ева остановилась в дверях, вспомнив, что явилась в террариум их главного Каа не по своей инициативе.
– А, точно! – встрепенулся Виктор. – Ты сегодня с Пахомовым встречаешься. Чего молчишь?
– Я жду, пока ты вопрос задашь. Встречаюсь, и ты об этом знаешь. Дальше что? Будешь учить меня азам вежливой беседы?
– Нет, просто хотел попросить себя язык придержать.
– Это все? – невозмутимо уточнила она.
– Да.
– Тогда всего хорошего. И не забудь, пока меня не будет, кактус поливать! – уже из приемной крикнула Ева.
– Значит так, визу тебе прямо в аэропорту шлепнут, это не проблема, загранпаспорт не просрочен, вон, даже Шенген открыт...
– Угу, – кивнула Ева, с любопытством наблюдая за метаниями Юльки по кабинету. Та пыталась одновременно переоформить "отказную" путевку на Агееву, сражалась с принтером, зажевавшим бумагу, и объясняла по телефону мужу, что если он и сегодня забудет забрать сына из садика, она, Юлька, устроит ему такую ночь, по сравнению с которой, побледнеет знаменитая Варфоломеевская. Никита, видимо не очень внимательно слушавший учителя, когда тот рассказывал об этой черной дате во французской истории, почему-то обрадовался.
– Ага, вот здесь распишись, а ещё тут и тут... Нет, это не тебе. Даньку тебе и без росписи отдадут, главное, чтобы ты его узнал... Ага, теперь держи, это памятка, как не нужно вести себя в обществе мусульман... Нет, это тоже не тебе, наш ребенок в обычном детском саду, а не в тренировочном лагере Аль-Каиды... Все, не могу больше говорить у меня работа, до вечера, – выпалила она на одном дыхании и бросила трубку. – Представляешь, он на той неделе приехал в сад, а там детишки как раз гуляли, под ногами кишат, ну, он постоял, потом подошел к воспитательнице и говорит: "А не подскажете, какой из них мой?"
Ева хрюкнула и прикрыла лицо руками, чтобы не обидеть Юльку смехом.
– Да, ладно, ты ещё окончание истории не слышала. Воспитательница на него так оценивающе посмотрела и отвечает: "Это вам не со мной, а с их мамами разговаривать надо, может, какая и признается..."
Ева уже не смогла сдержаться и захохотала в голос. Юлька несколько секунд крепилась, но тоже не выдержала, и присоединилась к Агеевой.
– Ой, поржали, и хватит, – выдохнула турпродавщица. – Ты памятку-то почитай, мало ли...
– Да знаю я, – отмахнулась Ева. – По ночам в одиночку не шляться, приключения на попу искать в строго отведенных для этого местах, одеваться прилично, т.е. майки на босу грудь не носить и т.д. и т.п.
– Сразу видно бывалого туриста, – кивнула Юлька. – Расплачиваться будешь наличкой или картой.
– А натуру принимаете? – хмыкнула Агеева, копаясь в сумке в поисках кошелька.
– Это тебе в следующий кабинет, – на полном серьезе сказала Юля. Ева так и замерла с открытым ртом. – Ну, у нас там новенький сидит, по природе своей кобелидзе, там уж как договоришься.
– Тьфу, я уж правда подумала... – перевела дух Ева, протягивая Visa. Юлька пошаманила над кусочком пластика и выдала девушке целую кипу бумаг.
– А это что?
– Дома на досуге просмотришь. Вылет из нашего аэропорта через четыре дня, как раз успеешь нормально собраться, – отмахнулась Юлька. – Все, иди отсюда, ко мне сейчас следующий бледный и замученный работой припрется.
– Ладно, Юлек, спасибо тебе огроменное. С меня магарыч, – пообещала Ева, поднимаясь.
– Ой, привези мне костюм для танца живота, – Юлька аж подпрыгнула от предвкушения.
– Привезу, – кивнула девушка и хотела ещё что-то добавить, но в дверь постучали, и Ева решила, что, действительно, хватит отвлекать подругу от выполнения прямых обязанностей. Вдобавок, посмотрев на часы, она поняла, что нужно торопиться, чтобы не опоздать на назначенную с Пахомовым встречу.
Уже в дверях она столкнулась с входящим мужчиной. То есть, для него это было просто столкновения, а вот Ева от такого неожиданного и тесного контакта чуть на пол не полетела.
– Ой, простите, я вас не заметил! – мужчина ухватил её за локти и резко привел в нормальное положение. Но, при этом, Ева снова подвернула многострадальную щиколотку, с которой, естественно, ни в какую травму утром не поехала, понадеявшись на извечное женское авось и то, что, если бы там был перелом, она бы ходить не смогла, а раз не только ходит, но и небыстро, но бегает – значит, все нормально.
