Текст книги "Песок, оазис, два верблюда (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Шульгина Анна
Песок, оазис, два верблюда
– Аааааа!!!
– Чего ты орешь?
– У меня стресс!!! Убери это немедленно! – продолжала завывать дурным голосом Ева, тыча пальцем куда-то себе за спину.
– Хватит кричать, я же знаю, что тебе не больно. Сейчас уберу, только замолчи, пожалуйста, а то соседи сбегутся, посмотреть, кого тут убивают, – совершенно спокойно ответила Линка, укладывая сестру на кровать лицом вниз и с комфортом усаживаясь ей на попу.
– Ох, ты аккуратнее! Сколько вы нынче весите, мадам?
– Задавать такие вопросы некорректно, – парировала младшая, рассматривая оккупанта, устроившегося под правой лопаткой сестры.
– Пятьдесят восемь с половиной, – подал голос откуда-то из коридора Стас.
– Спасибо, дорогой, я тоже тебя люблю! – крикнула в ответ девушка, украдкой показывая хихикающей Еве кулак. – Я одного не пойму – что тебя так радует?
– Насчет Матвеева не знаю, а я рада, что, наконец, ты весишь больше меня, – хмыкнула старшая.
– Ну-ну... Если ты и так счастлива, значит, клеща оставляем на месте?
– Нет!!! – Ева резко вспомнила основную причину визита. – Убери его, пожалуйста...
– Это она, а не он, – поправила её Лина, раскладывая на подносе инструменты, упакованные в темно-коричневые стерильные пакеты.
– Извини, ТАК пристально я его не рассматривала! – съязвила старшая и зажмурилась, чтобы не видеть блестящий металлический шприц в руках сестры. – А может, он как-нибудь сам? – жалобно добавила она, чувствуя легкий укол в спину.
– Ты его как украшение носить собралась? И вообще, объясни мне, где ты умудрилась в начале декабря найти иксодового клеща, который по идее, должен охотиться только весной и летом? – Линка звякнула инструментами и приложила к спине Евы что-то холодное и мокрое. – Чего молчишь?
– От ужаса оцепенела, – шепотом призналась старшая. – Не знаю. В лесочке бегал.
– Вы меня задолбали со своими выездами – то муравьев притащите, то ещё какую пакость... Осталось только вшей привезти!
– Мы до весны больше никуда не поедем, – пообещала Ева, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать грызть подушку. – Долго ещё? Убей ты его и все!
– Поздно, он уже и так сдох, – мрачно ответила Линка. У неё вырвался такой душераздирающий вздох, словно ей в этой ситуации больше всего было жалко именно насекомое.
– Ты хочешь сказать, что он хлебнул моей крови и тихо помер?
– Судя по тому, как растопырены лапки, перед кончиной он жутко мучился. Тебе стало от этого легче? – улыбнулась младшая. – Все. Теперь можно вставать, кровь уже остановилась. Разрез маленький, шов не нужен. Скажи, что я молодец?
– Молодец, – уже гораздо более спокойным тоном подтвердила Ева. – Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. Только, если ещё месяц назад на еду смотреть не могла, теперь жру все, что не приколочено. Жуть! – пожаловалась Линка, сползая с кровати. Девушка с трудом разогнулась и потерла ноющую спину. Хотя рожать ей предстояло недели через четыре, живот был такой, что казалось, случится это уже через пару дней. – Ну, все, страдалица, подъем. Хватит на нашем ложе валяться.
– Уже, – угукнула старшая и начала торопливо одеваться. – Вы к нашим на выходных собираетесь?
– Не знаю. А что?
– А то, что вам опять мозги вынесут вопросом, когда же вы, наконец, поженитесь, – пояснила Ева.
Линка скривилась, но сказать ничего не успела. За неё это сделал появившийся в комнате Стас.
– Мы же сказали, что все торжества, включая венчание, будут весной, – спокойно ответил он, обнимая Лину. – Кто это там такой непонятливый?
– Это не я! – встала в защитную позу Ева. – Это бабушка рвет и мечет, что, цитирую: "Как сделать беременной женщиной, так пожалуйста, а как приличной – так позже!"
– Короче, ты у нас коварный совратитель, – хмыкнула Лина, удобнее подставляясь под ладонь Стаса, которой тот начал автоматически массировать поясницу любимой.
– Угу. После посещений женской консультации мне уже ничего не страшно, – фыркнул он, осторожно усаживая Ангела в кресло. – К ней каждая вторая подходит с вопросом – "Деточка, а в каком классе ты учишься?", – пояснил он для Евы.
– Да, мне прямо там предлагали вызвать ментов, чтобы те повязали этого старого развратника! – неинтеллигентно заржала будущая мать. – А один раз им какая-то санитарка все-таки позвонила, так Стаса чуть в "обезьянник" не забрали. А мне хотели родителей вызвать! Пришлось паспорт показывать. Оказались нормальными ребятами, извинились и посоветовали мне как-то внешность поменять, что ли...
Присмотревшись в сестре, Ева тоже сделала вывод, что менты-то были правы. Худенькая, бледная, щеки впалые, глазищи на пол-лица, волосы заплетены в две косы, ни грамма косметики на лице, зато из-под широкого льняного сарафана выпирает солидное пузико. Общее впечатление – хорошенькая, но безголовая девятиклассница, понятия не имеющая об основах контрацепции. А если рядом поставить Стаса, который как раз на свои двадцать девять и выглядит, то поневоле задумаешься об ужесточении наказания за совращение несовершеннолетних...
– Ясно, в общем, развлекаетесь, – подытожила старшая. – А все-таки, почему вы до сих пор свадьбу не сыграли? Я спрашиваю просто для общего развития! – тут же добавила она.
– Потому что я кое-кому предложение сделал ещё полтора года назад, – хмуро ответил Стас. – И что услышал в ответ? "Милый, я тоже тебя люблю, но давай немного попозже"
– Эээээ...
– Вот и я примерно так же отреагировал.
– Неправда! Ты немного по-другому сказал. Но смысл приблизительно такой же, – вяло отмахнулась Лина. Сидеть ей было также тяжело, как и стоять, но хотя бы голова меньше кружилась. Тошнота прошла несколько недель назад, чему она искренне радовалась, но слабость Линка чувствовала дикую. Главное, сделать так, чтобы Стас ничего не узнал, иначе опять посреди ночи будет названивать её акушеру-гинекологу. Бедная женщина уже шарахается от мобильника. – Любимый, я хочу ванну с пеной, – протянула она, жалобно глядя на Стаса.
– Тебе нельзя.
– Но ооооочень хочется, – почти со слезами попросила она. – Я недолго. Ну, пожалуйста...
– Хорошо, – сдался он. – Но с условием, что я буду сидеть рядом.
– Извращенец, – довольно хихикнула Линка. – Согласна.
– Н-да, что с мужиком любовь делает... – пробормотала Ева, глядя вслед Матвееву. – На работе аки тигр, а дома только мурлычет и ластится.
– Вот что значит – правильная дрессировка, – наставительно подняла палец вверх младшая, но сразу резко посерьезнела. – Можешь для меня кое-что сделать?
– Конечно. О чем речь?
– Сможешь завтра часиков в одиннадцать отвезти к врачу? – шепотом спросила Лина, косясь на дверь.
– Так вы же всегда вместе ездите, – тоже понизила голос Ева. – Почему Стаса не попросишь? – она подошла к сестре и села на пол возле кресла. – У тебя от него какие-то секреты?
– Нууу... Не совсем, но... Завтра мои анализы будут готовы, а я и без них чувствую, что гемоглобин сильно упал. Значит, мне врач будет лечение расписывать. Не хочу, чтобы муж нервничал лишний раз.
– Муж?!
– Ой! – Линка даже зажала рот руками, но было уже поздно. – Только не говори никому! Мы женаты уже полгода...
– Ничего не понимаю, – с трудом сдержалась, чтобы не выругаться немного прифигевшая Ева. – А чего тогда нашим не скажете? И почему нормальную свадьбу не сыграли?
– Вот именно поэтому! Мне тогда было совсем не до белого платья и фаты. Сначала ГОСы, думали сразу после них признаться, но начался токсикоз и мне уже ничего не хотелось.
– А когда же вы успели в ЗАГС сбегать?
– Да на следующий день, после того, как узнали, что я беременна. Стас хотел в тот же, но это было 31 мая, еле уговорила до первого июня потерпеть. А то мало ли, приметы же не просто так появились. Ой, Максимушка, ну, не пинай ты так маму! – слезно попросила она, поглаживая себя по животу.
Старшая с умилением смотрела на эту картину и думала, что не суть важно, когда они поженились – маяться Стасу с этой врединой все равно придется...
**********
Ева пристально разглядывала сидящую перед ней молодую женщину. Не в правилах девушки было вешать ярлыки, но её визави была типичной Барби. Причем не только по внешности – одни леопардовые леггинсы, заправленные в ботфорты на высоченных каблуках, чего стоили – но и по интеллекту. А точнее, по его отсутствию.
– Извините, вы меня слушаете? – капризно надула губки блондиночка. Тщательно накрашенные глазки неодобрительно косили на ручку, которую Ева вертела в руках, пытаясь хоть немного сосредоточиться на том, что вещала ей эта жертва пластической хирургии.
– Разумеется, – нейтральным тоном подтвердила Ева, стараясь придумать отмазку для шефа, почему она не хочет браться за это дело.
Блондиночка немного успокоилась и продолжила печальный сказ:
– Вы поймите, мой случай совершенно не похож на другие. Я же не прошу разделить имущество пополам, просто пусть выплатит отступные, и я с удовольствием подпишу бумаги!
Ева зачарованно уставилась на девушку и пыталась сообразить – Барби, пардон, Виолетта Вячеславовна, такой безмозглой и родилась или все-таки потеряла разум под наркозом, когда ей грудь увеличивали?
Ладно, вышла замуж за мужчину, чей сын был старше новоиспеченной новобрачной на три года – всякое бывает, как говорят, любовь зла, и далее по тексту. И что разводятся – тоже бывает, Еве ли не знать? Но пытаться стрясти с мужа отступные, имея на руках собственноручно подписанный пару лет назад брачный контракт, где четко написано, что в случае развода – мухи отдельно, котлеты отдельно... Это же какой нужно быть оптимисткой, чтобы на такое решиться! Ладно бы девушка нуждалась, ещё можно понять, но, судя по норковой шубке (а учитывая, что на улице сегодня с утра было +7, это вообще подвиг!) и тому, что она приехала на автомобиле, стоимость которого явно переваливала за сто тысяч евро... А водитель – "юноша бледный со взглядом горящим", скорее всего, и есть тот самый любовник, с которым застукал муж свою юную супругу. Хорошо, что мужик на месте не помер, а то пришлось бы нежной Виолетте ещё и доказывать, что она не собиралась тем самым согнать стареющего ловеласа в могилу. Н-да, не понять Еве пылких молодых порывов.
"Вот так и приходит старость – уже считаю девушку, младше меня на три года, малолетней дурочкой", – мысленно вздохнула адвокат и вновь напрягла фантазию. Чего бы такого придумать, чтобы начальство прониклось и отвяло с этой сомнительной инициативой? Ведь понятно же, что ничего из этого не получится. Мужик, несмотря на сомнительный вкус по части выбора спутниц жизни, отнюдь не дурак и обезопасил себя по полной программе – даже если бы не было контракта, Ева более чем уверена, что копни поглубже, окажется, что убитый горем супруг нищ и обездолен до такой степени, что впору налоговой ему на бедность подавать. И недвижимость резко окажется оформленной на детей, к слову сказать, их у него трое, и бизнес принадлежит совсем другим людям, а он так, наемный управляющий.
Как назло, мысли вертелись вокруг сегодняшнего посещения Линкиного гинеколога и того, что устроит им Стас, когда узнает, что супруга опять решила от него что-то утаить. А в том, что Матвеев все узнает, Ева нисколько не сомневалась.
С мыслью, что эти двое обманули их всех и уже несколько месяцев вкушают прелести законного супружества, она смирилась ещё вчера и во многом их понимала и поддерживала – родня это, конечно, прекрасно, но любящая бабуля в преддверье счастливого события задолбала бы их не хуже дятла.
Стоило представить репрессии, которым им с сестрой предстоит вечером подвергнуться со стороны будущего отца, от жалости к самой себе у девушки едва слезы на глаза не навернулись. Вечно она из-за своей младшей вляпывается во всякое разное...
– Я знала, что вы, как женщина, поймете меня и проявите сочувствие и сострадание! – прочирикала Барби почти на ухо адвокату и схватила Еву за руку цепкими пальчиками. Похоже, что траурный вид собеседницы она приняла на свой счет и возрадовалась такому искреннему отклику. Агеева с трудом сдержалась, чтобы не шарахнуться от навязчивой клиентки. По натуре довольно открытая, она с трудом выносила, когда в её личное пространство вот так беспардонно вторгались. К тому же, длинные, явно наращенные ногти подозрительного серо-фиолетового цвета, вызывали в душе смутные ассоциации с руками покойника.
– Конечно же, я понимаю ваши переживания, – заблеяла в ответ не имеющая ни малейшего понятия о сути разговора Ева. – Но, чтобы окончательно разобраться в ситуации, мне нужно ещё раз просмотреть документы и кое-что уточнить! – выкрутилась она.
– Вы мне не верите?! – ужаснулась блондиночка.
– Избави Бог! Конечно, верю. Но это очень ответственное дело, и мы же не хотим, чтобы вы по недосмотру недополучили... – здесь она умышленно снизила тон и замерла на середине фразы. У Виолетты глаза почти в прямом смысле полыхнули огнем предвкушения, и она часто-часто, как та самая собачка на приборной панели автомобиля, закивала.
– Конечно-конечно! – жарко зашептала "Барби", одаряя Еву таким страстным взглядом, что девушка невольно порадовалась разделяющему их столу. Теперь она поняла, почему Витек настаивал, чтобы предварительный разговор по этому делу вела именно она – клиентка на радостях могла адвоката мужского пола и изнасиловать.
– Таким образом, вынуждена проститься с вами до четверга, – подытожила Ева, безуспешно пытаясь вырваться из хватки Виолетты. – В следующий раз мы точно решим все вопросы и выработаем стратегию.
"Которая, скорее всего, будет заключаться в совете не дурить и соглашаться на условия супруга, пока он окончательно не разозлился и не прибил под горячую руку", – мысленно закончила девушка, обретя, наконец, желанную свободу.
С трудом выпихнув благодарную посетительницу, Ева отправилась на разборки с начальством, подогнавшим ей эту работенку.
Нужно сказать, что их адвокатская контора была не галерой, а, скорее, пиратским судном – каждый из них пользовался довольно широким спектром прав и свобод, но над всеми царил и властвовал Виктор Павлович. Правил он вполне либерально, но все же, чувствовалась во всем хозяйская рука, временами щедро воздающая работникам и премии, и подзатыльники.
– САМ на месте? – постучала в косяк открытой двери Ева, стоя на пороге святая святых, то есть приемной.
Лидочка, трепетное создание, данное Виктору Павловичу за неведомые грехи и имеющее статус секретарши, в ответ неопределенно пожала плечами и не соизволила отвести взгляд от монитора компьютера. Ева осторожно приблизилась и, заглянув ей через плечо, облегченно вздохнула – девушка играла в SIMs. Вот если бы она печатала какой документ или, того хуже, разбирала корреспонденцию, тогда беда – можно было бы в любую минуту ожидать начала Армагеддона. А так, все в порядке, каждый занят привычным делом.
– Так я пройду? – ещё раз попытала счастья Ева, так и не дождавшись вразумительного ответа. Лидочка изобразила сложный жест, который в равной степени мог означать как: "Конечно, он вас уже ожидает!", так и: "Пили уже, хватит над душой стоять!" и окончательно стала недоступной ввиду выданного ей только что в игре младенца.
– Дурдом, – резюмировала ещё более озлобившаяся Ева и решительно распахнула дверь кабинета начальства.
Судя по широкой, но немного нервной улыбке главного, он её уже ждал, более того – приблизительно представлял, зачем Агеева явилась пред светлы очи, но необходимый церемониал решил соблюсти.
– Ева Александровна, вы ко мне?
"Интересно, к кому ещё я могла прийти, если кроме этого побитого молью мачо тут никого нет?!" – злобно прошипела в уме девушка, но вслух тоже разлилась соловьиной трелью:
– К вам, Виктор Павлович, к вам. А то время уже десять, а вы свой благой лик нам, темным и убогим, так ещё и не показали, – счастливо журчала Ева ровно до того момента, как дверь захлопнулась, оставляя Лидочку, мгновенно оторвавшуюся от игры, терзаться неизвестностью.
Такая ласковость из уст Агеевой, способной буквально одним предложением вогнать в краску прораба на соседней стройке, откровенно настораживала. Шеф нервно дернул глазом и приготовился внимать:
– А что же за нужда заставила моего лучшего адвоката искать этой встречи? – продолжал паясничать он, уже зная, ЧТО ему скажет Ева.
– Ой, да нужда малая, но крайне занимательная, – разулыбалась девушка. Дождавшись, когда шеф неуверенно раздвинет губы в ответ, она сделала морду кирпичом и зашипела разъяренной гадюкой:
– Это что у меня в кабинете только что было?! Как сказала бы наша уборщица теть Зина: "Шо цэ за диво в ляпердовых колготах?" – она подошла к начальничьему столу, чеканя шаг, отчего набойки на её десятисантиметровых шпильках почти насквозь пробивали ковролин, нанося дополнительный моральный урон Виктору Павловичу. – Вить, давай нервы друг другу политесом не мотать, скажи честно – нафига ты вообще с этой блажной связался? Там же дело – тухляк полный! Только не говори, что это твоя новая любовница – никогда не поверю, что у тебя такой плохой вкус!
– Хуже, – мрачно ответил Виктор. – Это моя племянница...
Ева застыла с открытым ртом, пытаясь найти хоть какие-то общие черты между дядюшкой и племянницей. Не совпадало ничего, зато сердце её мгновенно наполнилось пониманием и состраданием.
– Сочувствую, – тихо изрекла она, поддерживающее похлопав шефа по плечу. – Родная?
– Да.
– Тогда не просто сочувствую, а соболезную. Только объясни, пожалуйста, почему ты сам её делом не займешься?
– Да потому что эта овц... Виолетта сказала, что хочет попробовать решить это дело без участия семьи. Вроде как, реабилитироваться за неудачный брак! А к тебе её послал на консультацию, потому что одна женщина лучше поймет другую, чем... – он осекся, встретившись взглядом с Евой.
– Её-то я поняла. У меня один вопрос – ты её брачный контракт видел?
– А они его заключали?! – аж привстал от удивления Виктор. – Вот дура! Да не ты, а она! – пояснил он вскинувшей бровь девушке. – Ведь не сказала ничего, поганка такая!
– Тогда все понятно, – заключила Агеева. – Готовьтесь к торжественному въезду в родные пенаты вернувшейся кровиночки. Там составлено все так, что ей, в лучшем случае, достанутся только официально врученные подарки, и то, если почти бывший муж не конченый жлоб. А племяшке своей скажи, чтобы в следующий раз, перед тем, как что-нибудь подписывать, пусть не только сама читает, но и дядюшке показывает.
Девушка приготовилась покидать кабинет начальственной инстанции, когда Виктор схватил её за руку.
– Извини, но объяснять ей будешь сама. Потому что дело ведешь ты, – окончательно припечатал он.
– Вить, я на тебя не первый год работаю, и ты меня знаешь. Если я сказала, что ей ничего не светит...
– Я тебя прекрасно понимаю, но, увы и ах. Ты знаешь правила.
Ева чертыхнулась про себя. Неписаный закон их конторы гласил, что каждый адвокат – а трудилось их здесь пятеро – может заниматься чем угодно, лишь бы вовремя оточислял соответствующий процент руководству, но в любой момент Виктор мог попросить их взять ещё одного клиента. И "попросить" в данном случае было лишь красивой метафорой.
– Сердце моё, – продолжал уговаривать её шеф, – я твоему чутью верю, но, если мы откажемся, меня сестра, мать Виолетты, просто сожрет. А если и проиграем, зато с боем, пусть мои куры потом ругают продажных судей, лишь бы меня не трогали. Я тебя сейчас, как друга, прошу. С Вилкой пока видеться не буду, чтобы не удавить под горячую руку, так что разберись сама, немаленькая уже.
– Вот вечно ты мне что-нибудь эдакое, ароматное, подкинешь, – пожаловалась Ева, уже внутренне смиряясь с необходимость видеть дивное создание на постоянной основе. Главное, не забыть заехать в аптеку – валерьянки купить.
Мелкий нудный дождь моросил без конца и края, превращая проезжую часть в речушки, а тротуары – в болото. Глядя через лобовое стекло автомобиля, Ева подумала, что город сейчас похож на карандашный набросок, который автор со зла немного потер ластиком. Даже прохожие были какие-то унылые: темные цвета в одежде, постные лица...
Покосившись на пассажирское сиденье, она в очередной раз отругала себя за то, что согласилась на эту авантюру. Ведь ей потом Стас устроит такуууую дружескую разборку! С Линки взять нечего – глубоко беременная девушка, которой гормоны на мозги давят.
В настоящий момент, эта самая, которая с продавленным мозгом, сидела рядом и рылась в своей необъятной сумке с энтузиазмом Бобика, точно знающего, что зарывал во дворе кость, но забывшего где именно. Действо сопровождалось сопением и приглушенными невнятными ругательствами. Наконец, Ева не выдержала:
– Солнце, ты или прожуй перчатку, или выплюнь эту каку!
– Ыы ига не онимаю, фыла фдесь! Тьфу! – она последовала совету сестры, и обслюнявленная перчатка полетела куда-то под ноги. – Мистика какая-то! Я же точно знаю, что вчера положила карточку в сумку, а теперь не могу найти!
– Может, в другой?
– Нет, я к врачу только с этой езжу. У меня тут полный набор – от полотенец и одноразовых простыней до нашатыря, – пояснила Лина, продолжая поисковые работы.
– Тогда понятно, почему я её еле доволокла... Стоп, а нашатырь зачем? Ты в обмороки падаешь? – испугалась старшая. Одно дело промолчать, что голова кружится, а совсем другое – что теряешь сознание.
– Он не для меня, – хихикнула младшая. – Я тебе сейчас прикол расскажу, только чисто между нами, хорошо?
– Идет.
– Пару месяцев назад Стасу пришла "светлая" мысль. Он решил, что рожать мы будет вместе.
– Подожди. Это в смысле, что сам у тебя роды принимать будет?! – охнула Ева. Благо, они сейчас стояли в пробке, а то её новенькой "Ситроен С4" могла бы постигнуть судьба ныне присного "Пежо" – у того благополучно издох двигатель, не выдержав столь темпераментной манеры вождения.
– Нет! Кто ж его на место акушерки пустит?! В том смысле, что рядом со мной стоять, а потом пуповину перерезать.
– Ты в курсе, что у твоего мужа очень странные желания? – поделилась наблюдением старшая. – Так, а нашатырь причем?
– Я к тому и веду. Короче, я ему начала объяснять, что присутствие на родах для неподготовленного мужчины – это просто кошмарный сон, что я буду отвлекаться, и так далее. А он уперся рогом: "Хочу, и все!" Даже начал со мной ходить на йогу для беременных. Ну, мой врач, видя такое дело, предложила ему просмотреть запись чьих-то родов, чтобы он морально подготовился. Сначала все нормально было. Я-то все это вживую видела, поэтому ответственно заявляю – фильм это так, милая сказка, по сравнению с реальностью. А минут через пятнадцать, когда роженица от запипиканного мата перешла уже просто на крик, до него, видимо, дошло, что мне предстоит то же самое. В общем, посмотрел он на меня квадратными от ужаса глазами, на лице выражение: "Твою мать, что ж я наделал-то?!", а потом побледнел и... Вот с тех пор нашатырь с собой и вожу.
– Он... Он что, в обморок упал?!
– Скажешь кому-нибудь – прибью, – пригрозила Лина. Несколько секунд в салоне висела тишина, которую затем разорвал дружный женский хохот. – Зато, о своем присутствии больше не заикается, – вытирая слезы, срывающимся голосом, добавила она. – Только теперь на меня смотрит виновато-виновато...
От рассказанной истории настроение у Евы существенно улучшилось, поэтому она даже ничего не сказала в адрес обогнавшей их маршрутки, которая обдала лобовое стекло грязью, вполне пригодной для замазки щелей в оконных рамах.
– А он сегодня ничего не заподозрил? – уточнила Ева, смутно предчувствующая какую-то подлянку.
– Вроде бы нет. Два часа назад на работу уехал. Не переживай ты так, он ничего не узнает, – отмахнулась Линка от страхов сестры. – Нам теперь налево.
Уточнение было совсем не лишним – какому чиновнику от здравоохранения пришло в голову расположить женскую консультацию в старой части города, никто не знал, но ругались в его адрес постоянно. Дело в том, что в хитросплетении узких улочек, где между зарослями сирени и акации выглядывали дома дореволюционной постройки, могла бы заблудиться и бесследно сгинуть даже вражеская конница. Среди посетительниц консультации гуляла легенда о будущей матери, нашедшей сие благословенное учреждение только за пару недель до родов.
– Уверена? А то смотри у меня – "Давайте сломаем Сусанину ногу!" – басом продекламировала Ева.
– "Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!", – поддержала её Линка, теперь уже пытаясь нашарить пожеванную перчатку.
– А тебя не прогонят без карточки?
– Ещё чего, – фыркнула младшая. – Они все меня знают и в лицо, и по имени. Придется соврать, что забыла, что с меня взять-то?
Девушка смогла, наконец, правильно скукожиться и дотянуться до перчатки кончиками пальцев. Она так сосредоточилась на этом, что не поняла, почему Ева вымученным голосом изрекла:
– Приехали...
– Молодец! – пропыхтела Линка, достав-таки почти утраченную кожгалантерею. – Открой, пожалуйста, дверь, а то мне выходить неудобно...
– К сожалению, тут и без меня есть, кому это сделать, – старшая сестра скривилась так, словно у неё заболели все зубы, включая давно выпавшие молочные.
– А?
Но Ева только ткнула пальцем куда-то вправо. Лина посмотрела в указанном направлении, и выразительное личико тоже знатно перекосило.
– Блииииииииин...
Её эмоции были вполне понятны и обоснованны, если учесть, что там, рядом со своей машиной, стоял Стас. И, судя по тому, как он нервно поигрывал ключами, назвать его довольным можно было, только сильно польстив. А в другой руке он сжимал злосчастную медицинскую карточку жены...
Девушки замерли, не решаясь ни выйти – страшно, ни уехать – если осмотр у врача ещё и можно было пропустить, санкции со стороны Стаса после их позорного бегства только ужесточатся.
Но все же Линка нерешительно предложила:
– А может...
– Не-а, – сразу перебила её сестра, вцепившаяся в руль обеими руками. – Во-первых, я от него по этим колдобинам на ситикаре от внедорожника не удеру – не надейся, а, во-вторых, даже если это чудо и произойдет, он же с нас шкурки спустит. С меня так точно, а с тебя... Не знаю точно как, но тоже отомстит.
– Это верно, – согласилась Лина, прикидывая, что лучше – сначала устроить небольшие разборки с обнаглевшим супругом, тырящим её медицинскую документацию, или сразу попросить прощения, тем самым сэкономив всем нервы? Так и не придя к единому мнению, она решила действовать по обстоятельствам.
– А может, ты выйдешь и все ему объяснишь? – жалобно попросила младшая. – А то он на меня всего один раз орал, но, как воспомню, до сих пор передергивает...
– А на меня – два. Так что у меня психологическая травма больше, – открестилась Ева от почетной миссии миротворца. – И вообще, он чей муж? Вот и иди, восстанавливай семейные отношения. Если что – беги, я дверцу на замок закрывать не буду.
– Спасибо тебе, добрая женщина, – фыркнула Линка, смирившись с необходимостью первой нарваться на гнев супруга. – Только лошадей, которые бегают так, как я сейчас, даже не пристреливают – чего зря пули переводить? Прикапывают сразу...
Не успела она договорить, как пассажирская дверь распахнулась и перед лицом девушки появилась мужская ладонь. Ева мгновенно отвернулась и попыталась максимально слиться с окружающей обстановкой, типа, её тут нет.
Лина приняла предложенную помощь и постаралась как можно более величественно и эффектно выйти из машины. Но Ева оказалась уникумом не только по части езды, но и остановок – только она могла пристроиться посредине одной, на всю парковку, лужи. Стас стоял на единственном относительно сухом участке в пределах досягаемости. Видимо, ему надоели колебания жены, потому что в следующий момент её выдернули из салона авто, как морковку с грядки, и поставили рядом с собой.
Поднять взгляд она не решилась, потому попыталась выразить все свое раскаяние глубоким горестным вздохом.
– Не впечатляет, – пресек эту попытку Стас, одной рукой придерживая жену, а другой – расстегивая свое пальто и укутывая её полами. От родного и любимого запаха Линке захотелось замурчать и потереться лицом о грудь мужа.
– А если так? – девушка немного отклонилась назад и, посмотрев ему в глаза, скорчила забавную рожицу и часто-часто захлопала ресницами.
– Нет.
– Ох, – она снова прижалась к нему лбом. – Извини?
– Ты утверждаешь или спрашиваешь?
– Нууу... Прости, пожалуйста... – прошептала Линка, забравшись руками ему под свитер и положив ледяные ладошки на поясницу. Стас, не ожидавший такой пакости, ощутимо вздрогнул и, как она и надеялась, сразу переключил внимание:
– Ты почему без перчаток?
– Забыла... – о том, что забыла она их в машине сестры, девушка предусмотрительно упоминать не стала. – И мне правда жаль, что ничего тебе не сказала.
– Тебе хоть стыдно? – уточнил он, стягивая с себя шарф и накрывая им голову Лины, потому что надеть шапку она тоже не догадалась.
– Очень! – заверила его жена, поняв, что злится он больше для порядка. Но в том, что была неправа, все-таки самой себе призналась – небось, выдумал непонятно что, только из-за её тайной поездки к врачу. Вот и уберегла мужа от ненужных волнений!
Она сразу вспомнила тот момент, когда сидела на кровати, тупо таращась на тест с двумя полосками.
У неё в голове не укладывалось произошедшее – ведь они всегда предохранялись! Не то, чтобы так боялись стать родителями, но учеба в медакадемии и материнство – вещи, в принципе, сочетаемые, но все же, лучше бы подождать. А тут такой сюрприз. Стас полулежал за спиной, осторожно поглаживая её ещё совершенно плоский живот, и пытался понять, что именно так напугало любимую. А Линка никак не могла выдавить из себя хотя бы слово, потому что радость и страх так перемешались внутри, что девушка была совершенно ошарашена. И, только когда он преувеличенно спокойно и тихо спросил:
– Ты не хочешь нашего ребенка? – поняла, что ему тоже страшно. Он боится её решения, но никогда этого не покажет.
– Хочу, – через пару секунд отозвалась Лина. До неё только сейчас дошло, что он мог расценить её ступор совсем по-другому, потому, подумав, добавила. – Очень хочу.
– Ура!
А через несколько недель начался кошмар. Первое время её тошнило только по утрам, но меньше, чем через месяц, становилось плохо уже не от вида и запаха, но даже от разговоров о еде. Весь третий и большую часть четвертого месяца она провела в больнице под капельницами. И если поначалу врачи делали осторожные намеки, то с каждым днем они все увереннее настаивали, что ей лучше прервать беременность по медицинским показаниям. Линка отмахивалась и отшучивалась, но однажды вышла из себя и прямым текстом послала очередного советчика. Стас в тот же день забрал её домой и нашел акушера-гинеколога, специализирующегося на подобных случаях. И никогда, ни единого раза, он не выразил недовольства, даже когда придерживал ей голову во время общения с "белым другом", потому что Лину трясло от слабости. Или, когда успокаивал бьющуюся в истерике жену, после того самого "доброго" врачебного совета.
