Текст книги "Песок, оазис, два верблюда (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
– От одной сигареты ничего не изменится... Вот ещё чуть-чуть, и все – точно в завязку!
Ева осторожно взяла бело-голубой картонный прямоугольник и заглянула внутрь. Восемь штук. От одной ведь действительно ничего не будет... Но тут перед глазами вновь встала просмотренная накануне запись. Интересно, Ира тоже думала, что вот ещё одна таблетка метамфетамина, а потом, когда станет немного легче и ломка прекратиться, она все бросит?
Девушка с силой сжала пальцы, ломая сигареты и сминая пачку в неаппетитно пахнущий комок. Выбросив растерзанное свидетельство своего почти срыва, Ева тщательно вымыла руки, чтобы не осталось и следа табака. Если уж решила менять жизнь, то полумерами ограничиваться нельзя. Пообещала себе бросить курить – нужно выполнять.
После акта вандализма в отношении "Винстона", у неё даже настроение немного поднялось. Степан, крадучись, пошел обратно в коридор, видимо, надеясь, что обувь мифическим образом сама к нему спустится. Ева же замерла возле окна, прижимаясь щекой к холодному, чуть влажному стеклу. Город потихоньку просыпался, в доме напротив загорелся свет в паре окон, остальные же продолжали быть темными и безжизненными.
– Почему ты не спишь? – вопрос застал её врасплох, и девушка резко дернулась, оглядываясь. Денис стоял на пороге, ероша ладонью и без того встрепанные волосы. – Рано ещё, ложись.
– Я не хочу. Иди уж, раз пообещала тебя до утра не трогать... – она снова отвернулась к окну, стараясь не обращать внимания на полуобнаженного мужчину за спиной. Свет никто из них так и не включил, и кухня была наполнена полумраком.
– Извини, что без приглашения. Хотел убедиться, что у тебя все нормально.
– Довольно странный способ, – хмыкнула Ева, чувствуя, как он подходит к ней. Странное ощущение – не видеть и не слышать звуков движения, но точно знать, где он. Кожу на спине начало покалывать от тепла его тела, когда Денис встал за ней. Совсем близко, но не касаясь. – Серьезно, иди спать. Мне сейчас даже ругаться пока не хочется...
– Пойдем со мной, – кончики пальцев проследили контуры её лопаток, скрытых под тонкой тканью пижамного топа. Медленно поднялись вверх, поглаживая плечи. – Просто полежишь рядом.
– Какой ты сегодня непритязательный, – нотка язвительности все-таки прорезалась, как Ева ни старалась говорить бесстрастно. В следующее мгновение она оказалась прижата к его груди, чувствуя кожей каждую линию жесткого тела.
– Тебя это радует или оскорбляет? – Денис ещё сильнее притиснул к себе её бедра, давая понять, что, дразня, она играет с огнем. От резкого движения девушка пошатнулась и, пытаясь удержать равновесие, схватилась за подоконник.
– Отпусти.
– Ты действительно этого хочешь? – теплые губы прошлись по мочке уха и ниже, вдоль шеи. Он не целовал её, просто мягко касался, но от этого казалось бы невинного движения, девушку пробрала мелкая нервная дрожь, а дыхание сбилось.
– Если я скажу "да", отпустишь?
– Постараюсь, – в противовес словам, ладони сместились на грудь, поглаживая и сжимая. Ева чувствовала, как внутри все скручивается в узел от желания, наполняя тело приятной тянущей болью. Ей хотелось, чтобы Денис снял с неё майку, такую мягкую раньше и казавшуюся колючей и неприятной сейчас, но горло перехватило, и девушка поняла, что не может выдавить ни слова. Вместо ответа она откинула голову на его плечо, давая больший доступ к шее, которую тут же покрыли короткими дразнящими поцелуями.
Даже если бы Ева хотела задуматься о происходящем, все равно ничего не получилось бы. Её рациональная часть явно была сегодня в загуле, оставив девушку во власти инстинктов. И они, инстинкты, были точно против того, чтобы тихо-мирно лечь в кроватку и видеть прекрасные сны. Девушка попыталась повернуться, не желая оставаться пассивной стороной, но Денис продолжал крепко держать, почти судорожно сжимая её талию.
– Пусти, – в конце концов, смогла прохрипеть она. Мужчина неохотно разжал ладони, давая ей немного простора. Ева развернула и, тяжело дыша, с трудом смогла задать вопрос, который больше всего сейчас не давал покоя.
– Ты за этим сюда пришел?
– Нет, – тусклый свет фонаря давал мало света, скорее, немного разбавлял темноту. Раскачивающие ветви тополя дробили этот свет на мелкие лучики, отблески которых сейчас метались по груди и лицу Дениса, придавая мужчине почти пугающий вид.
Чтобы видеть выражение его глаз, Ева откинулась назад, вжавшись в жесткий край подоконника. Теперь она уже не чувствовала исходящего от стекла холода, кожа горела, став почти болезненно чувствительной.
– Тогда почему?
– Потому что не могу уснуть, когда тебя нет рядом, – честно признался он, не пытаясь приблизиться. Давая выбор, хотя как таковых, вариантов не было, и они оба знали это. Слишком похожие, чтобы заниматься самообманом, и слишком разные, чтобы понять друг друга.
Вместо ответа Ева притянула его к себе за шею и почти грубо поцеловала в твердые губы, языком обводя контуры рта. Через мгновение её саму целовали с не меньшими страстью и напором. Дыхания не хватало, но они даже не думали отстраняться.
Только когда почувствовала спиной что-то холодное, Ева поняла, что сидит на подоконнике, обнимая Дениса ногами за талию.
Она протестующе застонала, когда он оторвался от её губ и, не прекращая крепко придерживать под попу, сделал несколько шагов в сторону.
– Замерзнешь... – пояснил он, усаживая Еву на стол.
Теперь ладони Дениса бережно ласкали её грудь, а рот сквозь ткань накрыл возбужденный сосок. Она ещё сильнее прижалась к нему, царапая обнаженную спину, не в силах что-либо сказать, но побуждая к более страстным действиям. Мужчина низко простонал, не отнимая губ от её тела, и толкнулся возбужденным пахом в развилку её бедер.
– Идем в кровать, – он раздвинул языком её губы, не давая возможности что-либо сказать.
– Нет, – Ева смогла ответить только через несколько минут, когда он отстранился, чтобы дать ей втянуть хоть немного воздуха в грудь. За тяжелым дыханием слова звучали невнятно и сбивчиво. – Не хочу нежности. Хочу тебя. Сейчас.
Не сказав ни слова, Денис дернул её топ вверх, отчего эластичная ткань тихонько затрещала и обнаженная кожа девушки неясно замерцала в полутьме. И снова завораживающие скольжение губ по животу, легкие покусывания, заставляющие Еву вскрикивать от желания настолько острого, что его невозможно было терпеть. Она приподнялась, помогая стянуть с себя шорты. Его рот сместился ещё ниже, опаляя нежную плоть горячим дыханием и сводя с ума круговыми движениями языка. Когда выносить эту чувственную пытка стало нереально, Ева потянула его за волосы и провела языком по его влажным губам.
– Иди ко мне.
Она так и не поняла, в какой момент Денис успел стянуть с себя джинсы, да ей было и все равно, только бы ощущать его каждой клеточкой тела. Так, чтобы между ними не осталось ни малейшего расстояния.
Ева хрипло застонала от чувства заполненности и выгнулась, стремясь стать ещё ближе, прижаться ещё плотнее. Медленные тягучие и сладкие движения не давали даже шанса думать о чем-то, кроме прожигающих ласк. Кожу лица и шеи саднило от соприкосновения с небритыми щеками Дениса, но Еве нравилось это немного болезненное ощущение. Пусть завтра все будет саднить, но сейчас девушка наслаждалась жадными терпкими поцелуями и резкими глубокими движениями...
Второй раз она проснулась уже почти в полдень. Во всем теле ощущалась легкая тянущая боль, мышцы приятно ныли, и Ева, не открывая глаз, зевнула, сладко потягиваясь. Конечно, сейчас она понимала, что этим утром они сделали ещё один шаг в никуда. Одно дело курортный роман, с кем не бывает, но теперь... И все же, она бы не стала поступать по-другому, если бы была возможность все изменить. В тот момент Ева, как никогда нуждалась в Денисе, его прикосновениях, страсти и просто присутствии рядом. Позже, когда её, дрожащую и практически неспособную самостоятельно двигаться, отнесли в душ, стоя с закрытыми глазами под струями теплой воды, девушка поняла, чего ей не хватало больше всего. Секс с ним всегда был выше всяким похвал, но Ева только сейчас смогла классифицировать то неясное ощущение, которое охватывало её рядом с ним. Возможность быть просто женщиной. Той, о которой заботятся, и это настолько естественно, что не вызывает негатива.
Осторожно приоткрыв один глаз, она покосилась на соседнюю подушку. Хотя, эта предосторожность была излишней. Ева знала, что в кровати она одна. Как, впрочем, и в квартире. Неизвестно как, но девушка могла чувствовать его на расстоянии. Стоило Денису появиться в радиусе нескольких десятков метров, как Ева начинало ощущать его близость. Немного пугающе, но ничего поделать с этим она не могла. Что ж, придется учиться как-то справляться с новыми реалиями жизни.
Разминая ноющие плечи, девушка спустила ноги с кровати и замерла, уставившись в одну точку. Она быстро прокрутила в голове события утра. Потом ещё раз. Метнулась к прикроватной тумбочке, на которой лежал её мобильник и, мельком посмотрев на смс-ку от Дениса "Доброе утро. Не стал тебя будить. Вернусь часа в два, никуда не уходи", открыла одно из приложений.
С трудом проглотив непонятно откуда взявшийся комок в горле, Ева бессильно упала на кровать и накрылась подушкой. Из всех возможных глупостей она совершила самую вопиющую. Не просто переспала с тем, привязываться к которому опасно для собственного спокойствия и здравомыслия. Она занималась с Денисом незащищенным сексом, будучи на середине цикла...
От одной только мысли о возможной беременности её сразу и затошнило, и захотелось маринованных огурцов. Так, что там говорил Карлсон – спокойствие, только спокойствие? У неё последовать этому совету получалось откровенно плохо. Ева выползла из-под подушки и попыталась трезво оценить ситуацию. Какова вероятность того, что они сделали бэбика? И призналась себе, что довольно большая. Вот если бы он был запланирован, то, скорее всего, с первого раза ничего не получилось бы, а так... Ладно, с этим все понятно, вопрос в другом – что делать дальше?
Она снова почувствовала себя вымотанной перепуганной двадцатиоднолетней девушкой, сидящей в кресле гинеколога. Тогда срок был такой, что прервать беременность можно было только оперативно. Сейчас же есть возможность просто выпить таблетку, и все. Никакого ребенка и никаких проблем. Так просто, проглотить капсулу и не дать родиться маленькому человечку...
И поняла, что ни за что не убьет этого ребенка. Если он есть, конечно. Пусть неясно, что у них с Денисом, но, что бы ни сказал мужчина, Ева готова было бороться за свое пока ещё гипотетическое дитя. В конце концов, не она первая, не она последняя, кто воспитывает ребенка одна. Хотя, учитывая, как брат Романовского сражался за сына, не факт, что решить этот вопрос с Денисом будет проще. Да и вообще им необходимо поговорить, он ведь тоже вряд ли не заметил, что они не предохранялись, потому затягивать беседу не стоит.
Вот уж действительно, не было печали... Ева оглянулась по сторонам, словно впервые оказавшись в своей комнате. И поняла, нужно хотя бы ненадолго отвлечься, иначе так можно и с катушек слететь. Ей мучительно захотелось выйти куда-нибудь, не сидеть в четырех стенах. Или хотя бы поговорить с близким человеком. Попробовала прозвонить Агнешке, но та была недоступна, наверное, как раз работала с пациентами. Загружать своими проблемами Лину сестре не хотелось, но именно младшая, как никто, могла её успокоить и рассмешить. Ещё немного подумав, Ева все-таки набрала номер Линки.
– Привет, как ты?
– Если не считать того, что чувствую себя даже не коровой, а бегемотом, нормально, – совершенно спокойно отозвалась она.
– Я хочу к тебе в гости напроситься, – призналась Ева, пытаясь хоть как-то замазать красноту раздраженной кожи на шее. "Все-таки, человеку, придумавшему консилер, нужно поставить памятник", – мимолетом подумала девушка, скрыв следы страсти. С засосом на ключице было труднее, потому пришлось прикрыть его высоким воротом свитера.
– Ой, я буду только рада, – Лина сразу повеселела. – Только маленькая просьба, забеги в аптеку. Вчера Стас пытался что-то приготовить и порезал палец.
– Хоть вкусно получилось?
– Не знаю. Я предпочитаю мужнину кровь пить посредством выматывания нервов, а не напрямую. Кухня выглядела так, как будто там кого-то расчленяли. В общем, мы вчера были в психах и гневливом настроении. Купи, пожалуйста, валерьянку в таблетках и упаковку бактерицидных пластырей.
– Как у вас все серьезно, – хмыкнула Ева, не впечатленная размером горя Матвеева.
– Угу, а раз при мне показывать дурной характер нельзя, то Стас вчера так достал кого-то из поставщиков, что чуть не довел до инфаркта.
– Он за тебя переживает, вот и зверствует, – последние штрихи, и спутанные ранее пряди легли на плечи в легком художественном беспорядке. Ева ещё раз осмотрела себя в зеркале. Вроде, ничего не забыла. – Минут через сорок буду у тебя. Встречай.
– Ага, с ковровой дорожкой, цветами и оркестром.
– Можно скромно хлебом-солью, – замотав горло шарфом и прихватив зонт, Ева закрыла дверь и начала спускаться по лестнице.
– Я диету блюду, хлеб под запретом, но лизнуть солонку дам. Все, хватит трындеть, небось, опять за рулем по телефону треплешься?
– Я до машины ещё не дошла, но ты права, скоро увидимся.
С удовольствием вдохнув по-зимнему стылый воздух и полюбовавшись на редкие снежинки, танцующие в воздухе и не спешащие опускаться на городскую грязь, Ева осторожно пробралась к своей машине, стараясь не измазать ботинки. Уже устроившись на водительском сиденье, она поняла, хоть Денису ничем и не обязана, но уезжать вот так, не предупредив, все-таки неправильно. Потому быстро набрала сообщение "У меня все хорошо, уехала к сестре. Если что – позвоню". Машины сопровождения на месте не было, но это ничего не значило – вполне возможно, что, получив от начальства повторный втык, охрана просто стала осмотрительнее, а потому незаметнее.
– Хватит под дурачка косить, – Денис сел напротив щуплого паренька, который съежился под недобрым взглядом. – Я пока спрашиваю по-доброму.
– Да не знаю я его! – ещё чуть-чуть, и у допрашиваемого могла начаться истерика. Парень в который раз проклял тот момент, когда согласился на непыльную работенку за вполне хорошую денежку. Казалось бы, с его опытом работы с автомобильными сигнализациями, подстеречь девицу на красном "Ситроене" и "списать" сигналку – фигня какая. Все было просто и предсказуемо ровно до того момента, как он вернулся ночью, чтобы положить в машину небольшой сверток, отданный ему заказчиком. Но не успел он открыть дверцу, как подошли два амбала и в вежливой форме попросили проследовать за ними. Только сначала машину обратно закрыть, а то угонят ещё, а с них потом головы снимут... Попытка убежать провалилась практически сразу, потому что один из добрых молодцев треснул его по коленке чем-то, подозрительно напоминающим обрезок металлической трубы.
Теперь незадачливый парень сидел перед злым мужиком, и стоило отроку увидеть его выражение лица, как сразу вспомнил молитву "Отче наш", которую в него безуспешно пыталась вбить бабушка на протяжении нескольких лет.
– Что в пакете, видел?
– Нет, – он даже замотал головой для убедительности. – Тот мужик сказал, что, если загляну, он деньги не отдаст...
– Стоп. То есть, он смотрел, подбросишь ты или нет? – Денис на секунду отвлекся на звякнувший телефон. Прочитав сообщение от Евы, он только вздохнул. Н-да, надеяться, что она, с её энергией, благополучно посидит дома, дожидаясь его возвращения, было бы наивно. – Подожди пока, скоро вернусь, – посоветовал он пареньку, направляясь к выходу из комнаты. – Тебя как зовут, кстати?
– И-и-иван, – заикаясь, проблеял перепуганный почти до мокрых штанов парень.
– Вот и подумай пока о грехах, Ванюша, – посоветовал ему мужчина, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь. Хотя это было и излишним, отсюда все равно не выберется, у Лешки был свой небольшой спортзал, где тренировались работники его службы безопасности, но лучше не рисковать.
Кивнув стоящим рядом ребятам, которые и поймали этого мелкого вредителя, Денис прошел дальше, туда, где сейчас сидел Артем, начальник службы безопасности Самойлова.
– Узнал что-нибудь? – он кивнул на предмет, лежащий на столе.
– Пока нет. Серийный номер спилен, но из ствола явно стреляли. Да, ещё на нем есть несколько комплектов "пальчиков".
Денис уже внутренне знал, кому принадлежали отпечатки, но все равно спросил:
– Узнал чьи?
– У меня нет нужной базы, – немного извиняюще покачал головой Артем.
– Скинь на флешку, пусть мои посмотрят. Ствол заверни, заберу с собой. Кто сейчас девушку "ведет"?
– Тебе поговорить?
– Да.
– Минутку, – Артем быстро набрал что-то в мобильнике и протянул Романовскому.
– Вы где сейчас? – вместо приветствия спросил Денис, как только ему ответили.
– Следуем за объектом. Похоже, что направляется по вчерашнему адресу, во всяком случае, маршрут тот же, – бодро отрапортовал охранник, по голосу узнав того, кто пару дней назад их чуть не придушил.
– Куда-нибудь заезжали?
– Только в аптеку забегала на несколько минут, а так – все.
– Хорошо, – отстраненно пробормотал он, отключая телефон и положив трубку на стол.
Черт, он не ожидал, что будет так больно. О её возможной беременности Денис знал, хотя и не планировал ничего такого. Первый раз за долгие-долгие годы забыл обо всем, а потом, когда дошло, что они не предохранялись, понял, что совсем не против, чтобы Ева забеременела. Наоборот, из всех, кто у него был, а женщин в его жизни хватало, только её он реально мог представить матерью своих детей. Ярость и обида были настолько сильными, что он сжал зубы, пытаясь сдержаться и садануть кулаком по стене. И хотя понимал – винить Еву особо не за что, не те у них отношения, чтобы заводить детей, но все равно появилась горечь во рту. Она могла бы просто поговорить с ним, а не принимать решение самостоятельно.
– Денис Константинович...
Похоже, что окликали его уже не в первый раз.
– Что? – он повернулся к средних лет мужчине протягивающему ему какой-то конверт.
– Это то, что вы просили.
Романовский коротко кивнул, благодаря, и вернулся к комнату к узнику, пытавшемуся в этом момент отковырять решетку с окна.
– Все равно не получится, – Денис кивнул на кованый металл, – но, если тебе от этого легче, можешь продолжать. Сейчас покажу несколько фотографий, скажешь, кто из них отдавал тебе пакет.
– А что вы со мной сделаете? – Ванюша покрылся нездоровой бледностью, видимо уже представив себя на дне местной реки с ногами, замурованными с тазик с цементом.
– Я детей не обижаю. Но профилактически по шее дать могу. Хочешь? – Парень замотал головой, отказываясь от такой чести. – Укажешь на заказчика, и тебя отпустят. Правда, не сразу. Мало ли, вдруг захочешь предупредить знакомца.
– Да я его видел один раз, – затараторил Ваня, уверенный, что его все равно удавят, и желающий продать жизнь подороже. – Могу и не узнать...
– Я в тебя верю, – Денис похлопал паренька по плечу и начал медленно, по одной, выкладывать фото на стол. – Не обмани моих ожиданий, – вкрадчиво посоветовал он, вглядываясь в лица собеседника.
Как ни старался Ваня, но на третьей фотографии все-таки моргнул, выдавая себя. Романовский на всякий случай положил и остальные, но был уверен, что знает заказчика.
– Вот гнида, – прошипел он, сжимая то самое фото, отчего лицо изображенного на ней мужчины пошло складками. Резко оттолкнувшись от стола, Денис направился к выходу.
– Вы меня теперь убьете? – шепотом, чуть не плача, спросил парень, стараясь не поднимать глаз от пола.
– Сказал же, что убивать тебя никто не собирается. Но, если продолжишь в том же духе, долго не проживешь, – уже на пороге он остановился. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать, – шмыгнул носом Ваня.
– Воруешь со скольки? Только врать не надо, что машины открываешь, чтобы за рулем дорогой бибики посидеть.
– С четырнадцати, – честно признался парень. – А что?
– Да так. Как понимаю, шаришь не только в прямом, но и в переносном смысле?
– Ага.
– Понятно. Сегодня посидишь тут, завтра утром тебя отпустят, – Денис оставил отрока в тяжелых думах относительно дальнейшей судьбы и снова зашел к Артему. – Пацана до завтра придержите.
– Сделаем, – кивнул тот.
– И ещё, ты пристрой куда-нибудь самородка, а то ведь прибьют его, жалко...
– И что мне с ним делать? – Артем даже привстал от удивления.
– Он машину открыл, в общей сложности, за четверть часа, притом, что там сигнализация стоит очень даже приличная. Воспитывай кадры смолоду. А ещё лучше – перенимай опыт, – Романовский, не касаясь пистолета, завернул его обратно в пакет и убрал во внутренний карман пальто. – Ребята готовы?
– Давно уже. Узнал, кого прижимать?
– Да. Поехали, проведем милую и культурную беседу...
Лина, с видом королевы-матери сидела на диване, забросив немного отекшие щиколотки на боковушку и любуясь свежим кораллово–красным педикюром.
– Вот теперь я чувствую себя женщиной, – удовлетворенно промурлыкала она, шевеля пальчиками.
– А до этого ты себя мужчиной ощущала? – хмыкнула Ева, убирая бутылочку с лаком.
– До этого я была просто беременной, а теперь я – будущая мать с ухоженными ногтями, – не отрываясь от процесса, ответила младшая. – А что у тебя с лицом?
Ева мельком посмотрела в висящее на противоположной стене зеркало и поняла, что немного стерла одеждой маскировку и теперь на левой щеке появилась розоватая полоска.
– С темноте мыло с пемзой для пяток перепутала, – отмахнулась старшая, поворачиваясь к сестре "неповрежденной" стороной.
– Да? А как пемзу звать-то? Не таращи глаза, у нас обеих чувствительная кожа, и отчего на лице появляется такое раздражение, хорошо знаю. Могу дать совет – прежде чем допустить к телу, гони бриться. Так что, подробности будут?
– Нет, – подумав, покачала головой Ева. – Вот родишь, и все расскажу.
– Ты мне прям дополнительный стимул придала, – улыбка Лины была немного кислой, но спорить младшая не стала. Если сестренка сказала, что нужно ждать, никуда не денешься. – Тогда хоть расскажи, как отдохнула.
Следующие полчаса Ева делилась впечатлениями от поездки, припоминая самые волнующие моменты. Почему-то все они были связаны с Денисом, но девушка выдавала информацию несколько отредактированной, потому особых вопросов со стороны Лины не было.
– А фотки делала? Мне же интересно...
– Да, сейчас, – порывшись в телефоне, Ева выдала сестре мобильник и некоторое время слышала только охи-ахи.
– Ой, какая пара... – Лина зачарованно уставилась в монитор.
– На фоне чего? – старшая в это время листала снятый с полки альбом с репродукциями работ мастеров эпохи Возрождения.
– Тут какая-то кибитка под пальмовыми листьями.
– А, это мы с Романовским рядом с жилищем аборигенов, – припомнив места боевой славы, ответила Ева.
Младшая подозрительно хрюкнула и затряслась мелкой дрожью.
– Ты чего?
– Ыыыыы... Ну, ладно, ты самокритичная, а мужика-то за что? – Лина развернула телефон экраном в сторону сестры и продемонстрировала фото с двумя холеными, ухоженными и довольными жизнью... верблюдами.
– Суть-то одна, – подумав, пробормотала Ева и захлопнула талмуд, не досмотрев творчество Боттичелли.
– Ну-ка, иди сюда, – младшая приглашающе похлопала по дивану рядом с собой. – Рассказывай, что произошло. Я же вижу, что что-то не так. И не надо тут разводить полемику, – перебила она, заметив, что старшая собирается возразить, – я беременная, а не слабоумная. Вроде бы. От того, что ты с постным видом пытаешься улыбаться, мне только ещё волнительнее. Ты вообще заметила, что к темно-коричневым ботинкам взяла черную сумку?
– Это новый тренд, – вякнула Ева, тем не менее, послушно подходя к сестре.
– Тебе на них всегда было плевать, – упрямо покачала головой Лина. – Не ты ли меня учила, что, как бы женщина не была одета, трусы с лифчиком и сумка с обувью всегда обязаны сочетаться по цвету?
– Все-то ты видишь... – старшая села на пол рядом с сестрой, и положила голову на колени Линке. – Я не знаю, что сказать. Честно. Фигня какая-то... У меня сейчас много что происходит, но я не могу понять – хорошее оно или плохое.
– Вот теперь ты меня точно пугаешь, – призналась младшая, ласково перебирая волосы Евы. – С чем хоть связано-то?
– Со всем. Я собираюсь бросить работу. Хотя, даже не бросить, а скорее, переключиться. Надоело, хочу попробовать себя в чем-то другом.
– Может, оно и к лучшему, – задумчиво кивнула Линка. – Ты в последнее время стала похожа на робота.
Ева осторожно погладила сестру по животу. Интересно, каково это, чувствовать, как в тебе шевелится ребенок? Знать, что вот он, твой малыш, разговаривать с ним, пусть даже окружающие будут крутить пальцем у виска?
– Скажи, а когда ты на самом деле поняла, что беременна? Не узнала, а почувствовала? – голос был тихим, но сам тон заставил Лину внимательно посмотреть Еве в глаза.
– Знаешь, наверное, я ужасный человек, но во время токсикоза вообще не сознавала, что беременна. Было очень плохо. И мне просто хотелось, чтобы все прекратилось. Все равно как. Особенно после того, как перевели на внутривенное питание. А потом, когда сказали, что лучше сделать... Вот тогда и поняла, – еле слышно призналась она, тайком смахивая слезы.
– Эй, заюнь, прекрати! – Ева всерьез испугалась, видя плачущую сестру, и мысленно обозвала себя последними словами. Нашла время любопытство проявлять! – Прости, пожалуйста, я не хотела тебя расстраивать.
– Ой, перестань, – хмыкнула Лина, вытирая последние слезинки. – Это у меня гормоны. А почему ты спрашиваешь?
– Просто так... Вру. Я ребенка хочу, – не стала утаивать девушка.
– Так это же прекрасно! А кандидата на роль папочки уже подобрала?
– Можно сказать и так, – уклончиво улыбнулась Ева. – Только это строго между нами, нашим ничего не говори.
– Ну, я же себе не враг. Задолбают же...
– Вот и я про тоже.
– А давай куда-нибудь выедем? – Лина встала, разминая ноющую спину. – А то у меня от долгого безделья уже поясницу тянет.
– А это точно не..?
– Нет. У меня срок пятого января. Рано ещё.
– Давай ты дома посидишь, а? Мне как-то боязно...
– Да я уже не могу в четырех стенах! – по её лицу было заметно, что Лина не притворяется и не капризничает.
– Ну, хочешь, во дворе с тобой погуляю? – Ева знала, что переубедить сестру, которая чего-то захотела, дело почти бесполезное, но попробовать стоило.
– Ага, аж от одного соседского забора до другого! Нам осталось только что-нибудь полосатое надеть, и руки за спиной сложить для полноты картины.
– Стасу позвоню! – поскольку все ласковые средства убеждения закончились, пришлось переходить к угрозам.
– А ещё говоришь, что любишь меня... – Лина укоризненно поцокала языком. – И не стыдно?
– Честно? Нет. Так что сиди дома и набирайся сил. Мне уже пора, завтра созвонимся, – Ева встретилась с несчастным взглядом сестры. – Не дуйся, солнце, немного же потерпеть осталось.
– Да мне скучно просто... Ничего нельзя, вот и бешусь. Не обращай внимания.
– Ты мне вечером позвони, а то так стану теткой и не узнаю, – уже на пороге дома крикнула старшая.
– Типун тебе на язык, – пожелала Линка, выглянувшая в прихожую, но на улицу благоразумно не сунувшаяся.
Витя явно прибеднялся, расписывая возвышающиеся над забором хоромы, как дачный домик. Трехэтажная громадина выжила все деревья и хозяйственные постройки, оставив только узкую полоску пожухшего нынче газона и сиротливый заасфальтированный пятачок под мангал.
Припарковавшись перед воротами, Ева, сидя в машине, глубоко вдохнула, настраиваясь на разговор. Вполне возможно, что ей не поверят, даже при наличии записи. Есть и такой шанс, но тогда она просто позвонит Илье Алексеевичу и предложит заниматься восстановлением семейного гнезда самостоятельно. В конце концов, она свахой не нанималась, пусть сами решают свои проблемы.
Проведя аутотренинг, девушка покинула салон и пошла ломиться в эту лубяную избушку. Ключ, оставленный ей начальством, провернулся в замке с несколько зловещим скрипом, и калитка в это царство стекла и бетона, называемое по ошибке "дачей", распахнулась.
Входную же дверь пришлось брать почти штурмом. Видимо, "Капитал" окончательно подкосил хрупкое здоровье Вилки, потому что через пятнадцать минут, когда Ева уже почти отчаялась увидеть обитательницу, временная хозяйка, зевая и пытаясь увидеть хоть что-то сквозь опухшие веки, открыла.
– Ой, это вы...
– Я. Можно войти? – во время довольно длительных попыток проникнуть в недра этого кошмара архитектора, Ева немного продрогла и теперь пыталась не начать клацать зубами.
– А, да, конечно, – опомнилась Вилка, пропуская адвоката вперед. – Что-то случилось?
– Ну, можно и так сказать... Вы присядьте, нужно серьезно поговорить.
Все проходило именно по тому сценарию, который Ева и предполагала. Уже через несколько минут после начала беседы Виолетта злилась и пыталась доказать невиновность возлюбленного, обвиняла всех подряд в попытках их разлучить и несла прочий романтический бред.
Если бы Ева не затеяла все это, чтобы проучить Витюшу, она бы уже давно плюнула на этот образцово-показательный плач Ярославны, но деваться было некуда, потому девушка вполуха слушала вопли обманутой и обманувшей, параллельно задаваясь вопросом – как у Вилки получается плакать так, чтобы не опух нос и не потекла тушь? Наверное, этому, наряду с сексуальной походкой, учили на каких-то курсах...
Продемонстрированный ролик вообще поверг Виолетту в пучину отчаяния. Она из последних сил пыталась доказать невиновность Андрея, но с каждой минутой возражения становились все более вялыми.
– Вы поймите, мне было бы выгоднее развести вас с мужем и получить свой процент, чем показывать вам ЭТО, – Ева кивнула в сторону диска с записью.
– И что мне теперь делать? – Вилка сидела на диване, уже третий раз просматривая запись.
– Это вам решать. Можете попробовать развестись, но откровенно говоря, не думаю, что у вас получится...
– Да, дядь Витя говорил, что Илья может попытаться меня убить, вот и пришлось спрятаться тут.
Ева выругалась про себя. Похоже, что идея с разлучением голубков вышла боком. Н-да, не все её затеи гениальны, нужно было раньше думать, как именно шеф объяснит племяннице временное заточение.
