Текст книги "Песок, оазис, два верблюда (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
– Но ты же понимаешь, что много денег здесь не заработаешь?
– Так я практику и не собираюсь бросать. Просто буду работать сама на себя. Уж хлеб с маслом обеспечу. Да, кстати, с месяц назад мой куратор из аспирантуры звонил, спрашивал, не хочу ли науку двигать.
– И что ответила?
– Пока подумаю. Но, наверное, соглашусь. Мне и самой интересно попробовать.
– Бедные студики, – негромко рассмеялась Нешка, представив её в роли преподавателя.
– Ну, не все же им на парах фигней страдать и в соцсетях сидеть, – улыбка Евы получилась немного вымученной, но хотя бы желание плакать прошло. Ничто так не приводит в тонус, как визит в отечественный паспортный стол...
Девушки на минуту замолчали, понимая, что, как ни откладывай, но неприятный разговор начинать все-таки придется.
– Она что-то решила? – не выдержала, наконец, Ева.
– Нет. Все ещё никак не определится, – разочарованно покачала головой Неша. – С одной стороны, как мать, я Светлану полностью понимаю, но с другой... Она ещё никак не назвала мальчика, значит, подсознательно готова расстаться с ребенком. Я с ней работаю каждый день, и, думаю, к середине недели она созреет.
– Ты можешь примерно сказать, что она решит?
– Ну, тут я и точно скажу. Она отдаст ребенка.
– Понятно, – вздохнула Ева, нехотя вставая. Как ни приятно было поваляться и вытянуть усталые ножки, а ехать за машиной нужно. – Пока я тут, давай дело, которое показать хотела.
Неша, покопавшись в стопке бумаг, протянула подруге серую пластиковую папку.
– Можешь коротко рассказать, что к чему, пока я не закопалась? – перелистывая страницы, уточнила девушка.
– Да, конечно. Давай по порядку. Девочке восемь лет, ситуация такая...
Через полтора часа, когда они закончили вырабатывать стратегию защиты ребенка, Ева уже чувствовала себя выжатым лимоном. Нешка выглядела не лучше, но тут скорее дело было с том, что она всегда была эмоционально ближе к пациентам, чем подруга.
С наслаждением потянувшись, Ева отложила документы и уже собиралась возвращаться домой, но Агнеша, не дала окончательно расслабиться:
– А теперь расскажи, что у тебя забыл не безызвестным нам высокий брюнет? Да ещё и практически глухой ночью...
– Почему ночью? Он днем приходил. О жизни поговорить, – дернула плечом Ева, отворачиваясь. Обсуждать сейчас какого бы то ни было представителя мужского племени ей не хотелось. Но и от Ирмской оказалось не так просто отделаться.
– Да? Вот про день не знала... Я к тебе вечером приезжала, хотела узнать, как себя чувствуешь, потому что кое-кто не отзвонил, – под укоризненным взглядом провинившаяся поморщилась и кивнула, признавая свой косяк. – А во дворе заметила очень уж знакомую личность.
– Это во сколько было? – Ева прикинула по времени и поняла, что второе пришествие Романовского скорее всего проспала. Но ведь и чемоданов вроде тоже в квартире не было...
– Около десяти. Точнее не скажу, на часы не смотрела.
– А у него в руках что-нибудь было?
– Ты думаешь, что он приходил тебя обворовать?! – уже откровенно рассмеялась Агнесса.
– Тьфу на тебя, я говорю – он ничего ко мне в квартиру не поднимал?
Неша на пару секунд задумалась.
– У тебя темно во дворе, особо не рассмотрела, но, думаю, если что-то в руках держал, заметила бы.
– И сколько его не было?
– Минут пятнадцать...
– Все чудесатее и чудесатее... – пробормотала девушка, задумавшись. Если он приходил, то почему не разбудил? И что он делал в её доме почти четверть часа? Вопросы множились, но ответить на них мог только полуночный гость, а звонить ему Ева зареклась. – Ладно, вроде, по времени и самочувствию, он над беззащитной мной во сне не надругался, остальное как-нибудь переживу.
– Точно? А то смотри, если хочешь, можно и проучить, чтобы нежный девичий сон не тревожил.
– Так я и так дрыхла, как лошадь, не за что получается.
– Профилактически?
– Ну, если только превентивно, – но, подумав, Ева отмела и эту идею. Если двинуть ему в челюсть ей и хотелось, то устраивать многоходовую пакость – нет. – Ладно, его и так судьба знакомством со мной наказала. Пойду я потихоньку, машину заберу и домой.
– Хочешь, отвезу? – Неша отложила стопку бумаг и уже потянулась за сумочкой.
– Нет, погода хорошая, прогуляться хочу, – отмахнулась она и, послав воздушный поцелуй, отправилась на выход.
На улице действительно было хоть и холодно, но солнечно. Недавно выпавший снег растаял, оставив после себя непролазную грязь, кое-где разбавленную островками проглядывающего сквозь это месиво асфальта. Гуляющих было не особо много даже в парке, через который и лежал путь девушки. Неубранные с осени листья плотным коричневым покровом укрывали землю, пряча мелкий мусор и шишки, что особенно расстраивало белок, пытающихся сделать последние предзимние запасы.
Ева остановилась возле одной из охотниц за дарами природы, по самый хвост закопавшейся в подстилку. Порывшись в сумке, девушка нашла только шоколадную конфету, которой, за давностью лет, можно было забивать гвозди и дробить горные породы. Щелкнув по "лакомству" ногтем и услышав глухой звук, который можно было скорее ожидать от бетонного столба, чем от кондитерского изделия, Ева всерьез засомневалась – не нанесет ли угощение непоправимого вреда беличьему здоровью? Потом, вспомнив из уроков биологии, что у грызунов зубы растут всю жизнь, развернула фантик и бросила кусочек шоколада в сторону елозящего из стороны в сторону пушистого хвоста. То ли конфета была не съедобной, то ли белка слишком заботилась о своей диете, но зверек, обнюхав предложенное, пошевелил усами и рыжей молнией метнулся вверх по стволу.
– Ну и правильно, от шоколада толстеют, – пробормотала несколько обиженная таким пренебрежением Ева, продолжая путь. Не большая любительница пребывания на лоне природы вообще, а стоять пятой точкой кверху на грядках – в особенности, она с удовольствием вдыхала чуть горьковатый запах прелых листьев. Не соврала фармацевт, капли действительно помогали, хоть сопли не текли, и то уже хлеб.
И все-таки, зачем к ней приезжал Денис? В романтический порыв, типа, полюбоваться ею спящей, Ева не верила, а все остальные предположения сводились к работе. Так и не придя к единому мнению по поводу причин его поступков, девушка свернула в тихий двор, заросший уже голыми каштанами. Её машина сиротливо стояла возле подъезда, покрытая опавшими листьями и немного загаженная воронами. Бессильно погрозив кулаком скачущим по веткам каркушам, Ева, как могла, при помощи подручных средств, отчистила свою девочку и поняла, что без мойки тут никуда.
В свой двор она заехала только через два часа, потому что, как и всегда в России, образовался внезапный дефицит – все ближайшие автомойки были забиты желающими позаботиться о железных конях. Отстояв очередь и обсудив с каким-то маленьким грузным дяденькой достоинства и недостатки французского автопрома, Ева, наконец, привела "Ситроен" в божеский вид. К тому времени ей даже есть захотелось, что само по себе было удивительно – во время болезни она обычно только пила, а после выздоровления пугала родных и друзей видом обтянутых кожей костей.
Притормозив на своем парковочном месте перед домом, Ева поняла, что покушать в ближайшее время не грозит – на её глазах разворачивалась большая человеческая драма, суть которой была некоторым образом отражена Суриковым в его знаменитой картине "Утро стрелецкой казни".
В паре десятков метров Денис о чем-то разговаривал с двумя парнями. Молодые люди покаянно вздыхали и не смели поднять взгляд на гневающееся начальство. Ева поняла, что это и есть её соглядатаи, которые каким-то образом прошляпили её выход из дома и сейчас, скорее всего, вообще сожалели, что взялись за эту неблагодарную работу. Мобильник девушка с собой не взяла, желая, чтобы хотя бы один день её никто не трогал. Линка знает, что она болеет, более того, младшая прекрасно осведомлена, что, занедужив, сестра обычно спит, родители в отъезде, у Нешки сегодня была, а все остальные могли идти лесом и полем. В конце концов, у человека законный отдых.
Поняв, что лучше на глаза Романовскому сейчас не попадаться, Ева мышью прокралась к подъездной двери, но уже у самого входа поняла, что не может оставить парней на растерзание великому и ужасному, и перед тем, как скрыться в тамбуре, крикнула:
– Если будешь их убивать, приберись за собой, а то дворник ругается, когда на его территории мусорят!
Буквально через секунду, встретившись с мужчиной взглядами, она пожалела и о том, что рот открыла, и что вообще сегодня проснулась. Столько в глазах Дениса было обещания расправы, что Ева охнула про себя и, хлопнув дверью, метнулась к лифту. Но уже у самого агрегата замерла – смысл нестись куда-то, если у него ключи есть? Поняв, что спасти сможет только отвлекающий маневр, она ткнула в кнопку шестого этажа, выскочила из кабины и затаилась под лестницей. И вовремя. Мимо кто-то быстро протопал. Сжавшись в комок и почти не дыша, Ева молилась о двух вещах – чтобы Романовский купился на её задумку, и чтобы сама она не чихнула.
Шаги замерли между первым и вторым этажом. В течение пары минут она не слышала ничего. И что он там делает?!
– Выходи по-хорошему.
Девушка и дышать перестала. Интересно, он, правда, уверен, что она где-то здесь или просто берет на понт?
Словно услышав её мысли, Денис продолжил:
– В квартире ты прятаться бы не стала, это слишком очевидно. Значит, или осталась внизу, или поднялась на чердак, а через него вышла в другой подъезд. Но лифт остановился на шестом, делаем вывод, что ты где-то здесь. Выходи.
Беззвучно выругавшись в адрес всех не обделенных мозгами представителей мужского пола, Ева поняла, что лучше действительно выйти самой, чем быть вытащенной за шкирку, как нашкодившая кошка.
Девушка вслух фыркнула и, отряхиваясь, с независимым видом выползла из своего тайника. Следовало признать, что уборщица в их доме водилась, во всяком случае, по углам немного пыльно, но хоть паутины не было.
– И что ты мне хотел сказать? – Ева не стала подниматься, хотя, стоя внизу, ей приходилось смотреть на мужчину, задрав голову.
– Иди сюда, – по голосу невозможно было сказать, в каком настроении пребывает Денис, но вряд ли за прошедшие пару минут он стал милым и благодушным.
Показав всем своим видом, что ей и там, где находится сейчас, очень даже хорошо, Ева осталась на месте. Денис вполголоса выругался и быстро спустился к ней. Девушка попыталась дернуться в сторону выхода, но была схвачена за ремень куртки.
– Стоять.
– Пусти!
– Обязательно, – в подтверждение своих слов он даже кивнул. – С тобой все в порядке?
– Спасибо за беспокойство, как видишь – жива, – Ева не стала дергаться, понимая, что Романовский не Дима – у этого против его воли хрен вырвешься.
– Замечательно, – Денис отпустил ремень и, крепко взяв за ладошку, потащил девушку за собой по лестнице. На уровне второго этажа он немного снизил скорость, потому что Ева, на каблуках, да ещё и больная, просто не успевала.
К двери своей квартиры девушка доползла очень злая и еле живая. Не вовремя вернувшаяся слабость заставила побледнеть и покрыться холодным потом.
– Может, давай в больницу? – мужчина обеспокоенно вглядывался в её лицо, открывая дверь своими ключами.
Ева только помотала головой, все ещё стараясь отдышаться. Что самое обидное, он даже не запыхался!
Щелкнув последним замком, Денис почти занес её в прихожую, потому что, вдобавок к сиплому дыханию и мокрому лицу, у неё ещё и голова закружилась. Усадив девушку на пуфик, он встал рядом на колени:
– Опусти голову. – Ева только недовольно нахмурилась, и он сам, положив ладонь на её затылок, нагнул голову к коленям.
Как ни странно, но через минуту действительно стало намного легче, и девушка, сбросив удерживающую руку, посмотрела мужчине в глаза.
– Зачем ты пришел?
– Где ты была? – не ответив, поинтересовался Денис, разматывая её шарф.
– Ты спрашиваешь таким тоном, словно я твоя жена, которая явилась под утро, пьяная и без трусиков, – хмыкнула Ева, прикрывая глаза и опираясь на стену. Судя по донесшемуся тихому рыку, терпение Романовского было на пределе. Но ей было все равно – физически он не тронет, в этом Ева была уверена, а морально она и сама может кого угодно задавить. Уже приготовившись к незамысловатому скандалу, девушка удивленно подпрыгнула, когда поняла, что он продолжает её раздевать. Ну, ладно куртка и сапоги, но джинсы-то зачем расстегивать?!
– Эй, ручонки шаловливые убрал, – Ева шлепнула его по локтю, но Денис все так же целеустремленно стаскивал с неё свитер. То, что при этом он молчал, ей нравилось ещё меньше.
Оставшись только в полурасстегнутых джинсах и лифчике, она скрестила руки на груди и, тщательно маскируя нервную дрожь, насмешливо приподняла бровь:
– Если ты проверял, в белье ли я, так мог бы и на слово поверить.
Не обращая внимания на язвящую девушку, Денис быстро снял верхнюю одежду и обувь и, перехватив Еву так, что до пола она не дотягивалась, но и пнуть не могла, понес в комнату.
– Ты совсем сдурел?! – она завозилась, пытаясь если не вырваться, то хотя бы доставить неудобства, и с ужасом поняла, что плотная ткань под собственной тяжестью и вынужденным постом хозяйки поехала вниз по бедрам. Не хватало только, чтобы она устраивало разборки, сверкая голой попой!
Но опозориться она не успела – зайдя в спальню, Денис не очень ласково усадил девушку на кровать и, рывком выдернув из-под неё плед, протянул ей, прорычав:
– Укутайся, ты мокрая вся!
Ева автоматически завернулась в покрывало и смотрела на мужчину, понимая, что сейчас, скорее всего, предстоит неприятный разговор. Потому что с таким выражением лица сообщают, что банк, в котором хранились все ваши сбережения, прогорел, а не признаются в любви.
"И откуда только такие глупости берутся?" – сама удивилась этим мыслям она и приготовилась внимать.
– Ты можешь внятно ответить, где была и почему ушла куда-то без охраны?
Мысленно пожав себе руку и поздравив с тем, что не все мозги атрофировались под воздействием болезни и гормонального безумства – врать себе она не любила, потому честно признала, что, даже зная, что была для Дениса техзаданием, все равно его хотела – Ева удобнее устроилась между подушек и задумалась. Продолжать смотреть на него снизу вверх уже никаких сил нет, и не потому что это её как-то унижало – просто шею свело. А пригласить присесть на кровать было бы несколько двусмысленно...
Тут закончилось действие чудо-капелек, и девушка поняла, что никаких поползновений на её нравственность можно не опасаться – кому захочется целовать лохматое сопливое чудовище? А в том, что после такого страстного раздевания она больше похожа прической на кухонный веник, чем на женщину, была почти уверена.
– Может, хватит уже ерзать?! Ответь, пожалуйста, на вопрос!
Задумавшись на тему пристойности, Ева как-то упустила, что рядом стоит мужчина, который в настоящий момент по степени лапочности был приблизительно между закипевшим чайником и драконом, у которого спионерили все честно нажитое.
– Во-первых, не кричи на меня, – девушка решила, что дала достаточно времени, чтобы высказаться, тем более, что ей снова захотелось спать. – Во-вторых, я не обязана отчитываться в своих действиях, – она на секунду прервалась, чтобы шмыгнуть носом. – И, в-третьих, я сейчас абсолютно серьезно прошу вернуть ключи от моей квартиры и уйти.
Изображать из себя гневающуюся королеву в изгнании, кутаясь в покрывало и заливаясь соплями, было несколько затруднительно, но, судя по тому, как у Дениса дернулась щека, получилось.
– Все сказала? – через минуту гробового молчания уточнил мужчина.
– Да.
– Молодец. А теперь ложись, принесу тебе лекарство.
К тому времени, как Ева достаточно пришла в себя, чтобы, зарычав, ударить кулачком по подушке, его уже не было в комнате.
– Ты кто по национальности? – крикнула она, постаравшись немного взять себя в руки.
– Русский, – отозвался Денис откуда-то из коридора. – А что?
– Просто думаю, что теперь понимаю, почему меня саму многие в еврействе подозревают, – задумчиво ответила Ева, понимая, что не представляет, как дальше себя с ним вести...
Ощущение липкости на коже было почти невыносимым, и ей дико хотелось сбегать в ванную, но воспоминание о том, чем закончился их предыдущий совместный душ, заставило остаться на месте. Не хватало только, чтобы Денис посчитал это приглашением. Хотя, учитывая вид и самочувствие, вряд ли на неё сейчас кто-то польститься.
Додумать Ева не успела, потому что объект размышлений вошел в комнату.
– Выпей.
– Что это? – она вопросительно кивнула на протягиваемый стакан с прозрачной жидкостью.
– Там растворимая таблетка. Обезболивающее и жаропонижающее, – терпеливо объяснил мужчина. Ева не спешила забирать у него лекарство, внимательно глядя в глаза Денису. Тот подождал минутку, после чего со стуком поставил стакан на прикроватную тумбочку и быстро вышел из спальни. А девушка поняла, что ей действительно становится интересно, что же будет дальше. Потому что она не могла просчитать его действия.
"Опомнись, дура", – одернула она сама себя. – "Ещё чуть-чуть, и ты в него влюбишься, хватит и тех проблем, которые есть!"
В коридоре было настолько тихо, что Ева уже почти созрела, чтобы пойти и посмотреть, чем он там занят, но не успела – Денис вернулся, только теперь он принес упаковку таблеток, запаянную бутылочку с водой и пластиковый стаканчик. Все это полетело на кровать рядом с сидящей болезной.
– Раз уж из моих рук ты ничего брать не хочешь, – сдержанный голос мужчины был настолько ровным, что Ева поежилась, она так разговаривала, когда была ОЧЕНЬ зла, – приготовь лекарство сама. Но ты его выпьешь, даже если придется сделать это насильно, – предупредил он, заметив, что девушка не торопится выполнять его распоряжение.
Плотнее закутавшись в плед, она продолжала молча рассматривать его лицо. Только сейчас Ева заметила под глазами тени усталости и немного заострившиеся скулы. Похоже, что и для него вся эта нервотрепка тоже даром не прошла. И в чем-то девушка его прекрасно понимала, но все никак не могла разгадать – что ему от неё нужно?
Медленно протянув руку, она взяла стакан, который он принес первым, и, не торопясь, выпила до дна, морщась от горького вкуса лекарства.
Денис сам от себя не ожидал, что этот жест доверия будет настолько много для него значить. Но впервые за сегодняшний день смог немного расслабиться. Сегодня утром он позвонил девушке, чтобы узнать, как она себя чувствует. Когда она не ответила и на пятый вызов, причем, не только на мобильник, но и на городской телефон, Романовский почувствовал смутное беспокойство и, бросив все дела, приехал к Еве. Сидящие в машине горе-охранники поклялись, что объект их трепетной заботы на улице не показывался. Но квартира оказалась пуста, а телефон – брошен на полке в прихожей. Когда Денис устроил наблюдателям допрос с пристрастием, выяснилось, что Ярослав дал им какую-то официальную фотографию. Запечатленная там красавица была элегантна, прекрасна, эталонно-женственна и не имела практически ничего общего с той Евой, которую привык видеть он – не накрашенной и выглядящей намного младше своего возраста. Потому на выбежавшую несколько часов назад студентку в джинсе они и не обратили внимания, посчитав соседкой Агеевой.
– Давай просто поговорим, как взрослые люди, – первой нарушила тишину Ева. – Хватит уже этих непонятных игр.
Денис отошел подальше от постели и сел в кресло, хотя очень хотелось устроиться рядом с девушкой, положив её голову себе на плечо.
– Хорошо. Можно я начну? – он вспомнил похожий момент во дворе монастыря Святой Екатерины.
– Валяй, – милостиво кивнула она, сворачиваясь поудобнее.
– Спрашиваю третий и, я надеюсь, последний раз – где ты была?
– Уезжала по делам, – уклончиво ответила Ева.
– Они были настолько срочными, что ты сорвалась больная и с температурой? – На это она даже не стала ничего говорить, неопределенно пожав плечами.
– Что ты делал у меня вчера ночью?
Денис улыбнулся, не разжимая губ.
– Приезжал по делам.
– Понятно. Конструктивного диалога у нас не получилось, – разочарованно подвела итог Ева. – Тогда последний вопрос – что я должна сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
Романовский встал и повернулся к окну. Рассматривая напряженную спину, девушка думала, что встреться они при других условиях, все могло бы сложиться совершенно иначе. Потому что, помимо чисто физического притяжения, она испытывала к нему довольно редкое для себя чувство в отношении представителя сильной половины – уважение. Если отбросить шелуху, типа эмоций, Ева прекрасно понимала, почему он сделал так, как сделал. Единственное, что не вписывалось в эту схему и было непонятным, а потому – раздражающим, вот этот навязчивый контроль и забота. Другое дело, если бы Самойловы до сих пор не знали, где находится Светлана, а так...
– Не знаю, – ответил, наконец, Денис, вдоволь налюбовавшись видом из окна.
– Исчерпывающе, – хмыкнула Ева.
Романовский в два шага преодолел разделяющее их расстояние и опустился рядом с девушкой.
– Если думаешь, что мне самому нравится эта ситуация, то ты глубоко не права, – она не успела отдернуться, и Денис, поймал её за плечо, разворачивая лицом к себе. – Мне было бы намного проще решить проблему брата по-другому. Но я не хочу поступать так с тобой. И с ней – тоже.
Она замерла, не решаясь отодвинуться и не имея сил отвести взгляд. И уточнять его последние слова тоже не стала. Побоялась, что он ответит.
– Пожалуйста, не лезь никуда. Ты и так уже вляпалась, куда можно и куда нельзя. Я все равно тебя прикрою, но не создавай лишних проблем, хорошо?
Ева неожиданно даже для самой себя кивнула.
– Спасибо, – прошептал он, перед тем, как прижаться к её губам нежным, едва ощутимым поцелуем. Девушка прикрыла глаза, чувствуя, как он обводит большими пальцами контур её лица, ласково поглаживая скулы и нежную кожу щек. Препарат ещё не подействовал, и его ладони казались холодными, но это была приятная прохлада.
– Мне нужно идти, – прошептал Денис, прижимаясь виском к её лбу. – Перед сном выпьешь ещё одну таблетку. И, если соберешься куда-то уйти, скажи, пожалуйста, ребятам. Они не будут мозолить глаза, но в трудной ситуации помогут. Это моя личная просьба.
– Я так и сделаю, но только потому, что это логично и разумно. Ты все равно для меня чужой, и все, что ты сказал, ничего не меняет, – Ева отодвинулась от большого теплого тела, хотя больше всего хотелось лечь рядом с ним и уснуть, зная, что она в безопасности.
– Спасибо и на том, – невесело улыбнулся Романовский, так же неохотно разжимая руки.
– И ещё, хочу сразу предупредить – в самом начале я пообещала Светлане, что помогу ей вне зависимости от того, какое решение она примет.
– Знаю. И уважаю тебя, как человека, который держит слово в любой ситуации. Хотя, для красивой женщины, это уже немного перебор.
– В лесть я тоже не верю, – намекнула Ева, уверенная, что красивого в ней сейчас только бельё и педикюр.
– Мне виднее, – отозвался Денис уже из прихожей. – Обо всем остальном поговорим, когда выздоровеешь. Не вставай, я сам закрою.
– Да уж конечно, – проворчала девушка, услышав негромкий стук захлопнувшейся двери. – Ключи-то ты так и не вернул...
Почти всю ночь Ева провертелась, мучаясь от назойливых мыслей и приступов озноба. Если лихорадочная дрожь проходила после приема лекарства, то от раздумий никуда было не деться. Девушка успела просчитать несколько возможных сценариев дальнейших действий, но оптимальный так и не выбрала. Она не знала, кто оставил ей назеркальную надпись, но точно знала, кто этого НЕ делал. Перед тем, как открыть Ирине дверь в тот вечер, Ева посмотрела на послание немного под другим углом и поняла, что именно не давало ей покоя – наклон букв. Если бы сама не пала жертвой постсоветского образовательного стандарта, который упорно утверждал, что все дети должны писать правой рукой, никогда бы не поняла, что вандал – левша. Можно, конечно, предположить, что это было сделано специально, но для неумехи в таком методе написания, фраза была слишком ровной. Значит, остается присмотреться к окружающим. А чтобы сделать это, нужно как можно скорее встать на ноги и отправиться портить нервы окружающим не на расстоянии, а, так сказать, в непосредственной близости. После долгих раздумий и колебаний, Самойлова и иже с ним она отмела. Не имеет смысла, да и Денису Ева в этом вопросе верила.
Конечно, может оказаться, что это пакостит кто-то из прежних врагов, одно появление Димки чего стоит, но как-то слабо в это верилось. Слишком уж очевидное совпадение. Что это не сам Агеев, тоже несомненно.
Мысли о бывшем муже увели в сторону работы. Интересно, кому там не помешало бы укоротить язык, чтобы не выдавали конфиденциальную информацию о работниках? На ум пришли две кандидатуры – Лидочка, которую довольно легко обаять, и Витек, который сволочь по определению и характеру. Возможно, что Дима очаровал секретаршу, этого умения у него не отнять, но все же Ева склонялась и личности начальства. Насколько она знала, они с её бывшим мужем были если не друзьями, то близкими знакомыми. Само время их нежного общения она уже не застала, но точно знала, что именно один из подчиненных Виктора защищал интересы Агеева во время развода. Благодаря этому нынешний шеф и пригласил её работать на себя – если уж недоучившаяся студентка смогла обыграть довольно опытного юриста, такую лучше держать поближе.
А ещё Ева дико скучала по своему зверю. Пусть Степа частенько портил ей нервы, одежду и мебель, но девушка любила своего вредного питомца. Да и он, наверное, уже устал от хождений по бабам, надо поберечь хрупкое здоровье животного. Так, думая о коте и пытаясь вспомнить, когда нужно забрать из чистки уделанное грязью кашемировое пальто, Ева уже под утро задремала.
Проснувшись через несколько часов, девушка почувствовала себя слабой и избитой, но почти здоровой. Неизвестно, что помогло в исцелении больше – лекарства или понимание, что пора браться за ум и действовать, но Ева была полна намерений не откладывать решение проблем и взяться за них уже сегодня.
Первым делом она позвонила изнывающей от скуки сестре отчитаться о самочувствии и обрадовать, что сегодня заберет кота.
– А я к нему уже почти привыкла, – призналась Лина, услышав о грядущем событии. – Теперь вот задумалась, может тоже животное завести...
– Ты скоро ребенка заведешь, думаю, будет не до кота, – предупредила Ева, пытаясь докрасить правый глаз. Не вовремя дрогнувшая рука немного подпортила макияж, и теперь девушка тщательно убирала выведенную почти до виска "стрелку".
– Это да, – немного подумав, согласилась младшая. – Скорее бы, уже сил никаких нет спать полусидя.
– Тебя же кесарить собираются? Дату назначили?
– Мой врач пока в раздумьях, говорит, что можно попробовать самой родить, прямых противопоказаний нет, но он в сомнениях.
– Понятно. Боишься?
– Уже нет. Все настолько надоело, что побыстрее бы закончился этот кошмар, – замучено призналась она. – Я люблю своего малыша, но что-то мне тяжко дается беременность...
– Ну, не грусти, солнышко. Скоро будешь не спать по ночам и мечтать, чтобы все вернулось, – попыталась поддержать её старшая, но, будучи полным "чайником" во всем, что связано с младенцами, не знала, как сделать это правильно. Можно, конечно, свести её с Агнешкой, та точно поможет, но вот за это Стас гарантированно "спасибо" не скажет. Матвеев тоже не из тех, кто сильно зависит от общественного мнения, но в вопросе заботы о жене – полный псих.
– Ты меня так утешила, – хихикнула Лина. – А можно мне тебя сегодня увидеть? Я соскучилась, – жалобно призналась она.
– Я по тебе тоже, но лучше не рисковать, сама понимаешь...
– Понимаю, – вздохнула младшая. – Я тебе из окошка помашу.
– Можешь даже что-нибудь в форточку крикнуть, – мобильник коротко прогудел, и Ева заметила, что ей параллельно пытается дозвониться Денис. – Меня тут по второй линии хотят.
– Сильно хотят?
– Сейчас и узнаю. Все, до встречи, – переключившись на другой вызов, девушка все тем же тоном, которым разговаривала с сестрой, продолжила. – Доброе утро. Я жива и относительно здорова.
– Привет, – немного помолчав, отозвался Романовский. – А почему ты сегодня такая ласковая?
– Если не нравится, могу нахамить, – уже несколько более язвительно ответила она. – Хочешь?
– Нет, спасибо, мне первый вариант больше нравился. Точно лучше себя чувствуешь?
– Гарантированно. Ты что-то конкретное хотел спросить или просто узнать, не померла ли я под покровом тьмы?
– Тебя не исправить, – покачал головой Денис, улыбаясь. – Хотел предупредить, что мне нужно уехать на пару дней. И напомнить – ты обещала не бегать от охраны. Твои вещи занес в гостиную.
– Я видела, – Ева их не только видела, но и чуть не растянулась через чемодан, забежав утром в комнату и не включив предварительно свет. – Спасибо.
– Не за что. Вечером ещё позвоню.
– Как хочешь, – девушка выглянула в окна. От вчерашнего солнца не осталось и следа – снова мокрый снег и температура около нуля. – Подожди!
– Да?
– Ты уже выехал?
– Сейчас на окружной, а что?
– Ничего, – Ева понимала, что не стоит говорить этого, но все-таки попросила. – Будь осторожен, трасса скользкая.
– Буду. И спасибо.
– Мне пора, – выпалила девушка и отключилась. – Тьфу, дура! – вполголоса выругалась она и слегка постучалась лбом об оконную раму.
Легче от этого не стало, но мыслительная деятельность немного ускорилась. Закончив приводить себя в порядок и став снова той бизнес-леди, к которой привыкли окружающие, Ева покинула свою территорию, дав себе наказ больше не задумываться о всяких отвлекающих факторах, вроде Романовского, а продемонстрировать всем врагам, как явным, так и тайным, что такое взвешенная и тщательно продуманная женская месть.
Адвокатская контора продолжала жить своей размеренной со всплесками нездоровой активности жизнью, и на внеплановое появление Евы обратили внимание только Виктор, с которым она столкнулась на парковке, и уборщица, по причине случайного затаптывания девушкой только что вымытого пола. Тетя Зина замахнулась на неё шваброй, но только укоризненно покачала головой. Начальство было более эмоциональным.
